Текст книги "Следуй за мной (СИ)"
Автор книги: Полина Вит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Следуй за мной
Полина Вит
Ведущий следует за мной
Глава 1.
Скай.
– И всё равно вам придется поступить по-моему! – заявила Киран, скорчила недовольную рожицу и как-то по-особому развалилась в седле. – И почему нельзя было сразу последовать моему совету?
– Да-да... – рассеянно сказал я и вздохнул. Взгляд мой не отрывался от действа, происходившего в долине. Оттуда донесся громкий треск и я, передернув плечами, посмотрел на свою подопечную. – По той простой причине, Кир, что мы живем все же в мире Порядка, а если всегда следовать твоим советам, он постепенно утрачивает всякий порядочный облик и превращается в хаос.
– Учитель хочет сказать, – встряла Лайалакай, – что твои стратегии всегда ведут к решению проблемы, но иногда это решение затягивается на долгий срок.... И не всегда оказывается таким, каким нам хотелось бы его видеть.
– Точно! – воскликнул третий из юных Последователей. – Вспомни хотя бы тот крюк, который я, поддавшись твоему нытью, вбил в стену сарая! Он тогда...
– Он очень пригодился! Должна тебе напомнить, дурья башка, что это ты повис на том крюке, когда свалился с крыши этого сарая, на которую полез только по причине собственной беспечности!
– Да, но моя лучшая туника, которой я за этот крюк зацепился, всё-таки оказалась навсегда испорчена! – не сдавался Рой.
– А иначе ты сам навсегда испортился бы, дурья башка!
– Может и так, но все твои пророчества грошика ломанного не стоят, раз уж ты сама не знаешь, к чему они вообще! И потом...
– Ты!!! – на Киран, что называется, «накатило» и она стремительно менялась. – Ты, мешок костей смердячий! Я убью тебя!!! – глаза ее загорелись безумным кровожадным огнем, лицо исказилось в жуткой гримасе, она уже потянулась за ножом, который в походах носила на голенище...
– Стой, Киран, – спокойно, немного холодно приказал я, пользуясь искусством Ведущего и заставляя своего коня подойти к ее лошадке. – Стой.
Киран как-то вся неожиданно обмякла, глаза ее на миг закатились... и вот она уже смотрит на мир с блаженной улыбкой, а в потухших глазах отражаются лишь облака – ни одной мысли.
Я чуть нахмурился, протянул руку, погладил ее по голове. Киран улыбнулась еще шире, прикрыла глаза, едва не мурлыкнула.
– Ройеркан. – Я недовольно прищурился. – Ты ведь знаешь.... В общем, когда прибудешь на место, получишь взыскание.
– Да, учитель, – Рой и сам был не в восторге, что спровоцировал приступ. Но вот беда – никогда не знаешь, какое слово может оказаться роковым. У них с Киран иногда и до дружеской потасовки доходило... и ничего. Посмеются напоследок друг над другом и побегут по своим делам. А тут... одно слово – Прогрессор.
Я, больше ничего не сказав, взял повод кирановой лошадки и повернул своего скакуна на север. Девушка, Киран-кей, спокойно и расслабленно сидела в седле, все с тем же благим выражением лица, и наблюдала за несущимися по небу облаками. Казалось там, в вышине, скрыт какой-то особый смысл, доступный лишь ей, и дарующий блаженство.
М-да, Прогрессор.
Вообще-то Киран, по сравнению с другими ан-кей, была... нормальной. Эти вспышки гнева, и следующее за ними состояние, самой Киран называемое «благостное растение», возникали не то чтобы редко, но и не слишком часто. А в остальное время она была умной, бойкой – иногда даже чересчур, жизнерадостной и ловкой девчонкой. Любительницей всевозможных исследований и жарких споров.
Иногда я замечал в ней какую-то болезненную необходимость в новой и новой информации, в действиях, в общении. Но – слава Оку! – она не была ни вечно хихикающей алкоголичкой, ни хищной нимфоманкой, она не стремилась выколоть глаза всем окрестным кошкам, не таскала в свою комнату трупики крыс и не варила вонючих зелий, дабы потом перекрасить ими свою кожу в зеленый цвет. Она была... относительно нормальной, в общем. А среди Прогрессоров это редко встречается.
Конечно же, Северный тракт оказался абсолютно цел и довольно-таки безлюден. По нему не тащились табуны овец, как по Зеленеющему Пути. Вдоль него не сидели в засадах банды разбойников, как на Большой Дороге. И, что особенно радовало, никакие реки здесь не выходили из берегов, чтобы нестись затем, сметая на своем пути не только чахлые кустарники, но и относительно крепкие мостики, как на Верном Направлении.
Наше задание было довольно простым – нужно было наведаться с инспекцией в одну деревушку, находящуюся в двух днях пути от Академии. Пришел запрос от старосты деревни, с типичными жалобами: люди хворают, живность не плодится, семена попорчены каким-то вредным жуком, а по ночам из Заброшенного Дома слышны стоны и крики. Духи зло вредят!
Половина проблем, как всегда, была надуманна, а со второй мы легко разобрались.
Теперь, после недельного отсутствия, следовало возвращаться, чтобы успеть ко Дню Принятия. Дорога была известная – через Двойной лес, дальше через поля и вот оно – Верное Направление, ведущее через реку Припятку прямо к воротам каменной крепости Королевской Академии. Однако снега этой зимой было неожиданно много, а весеннее солнышко припекало, вчера был сильный дождь.... Добравшись до моста, мы имели лишь неудовольствие наблюдать его бесславную гибель в пучинах Припятки.
Пришлось вернуться к перекрестку и свернуть на Северный тракт, за проезд по которому изначально и ратовала Киран. По нему-то без особых проблем мы доехали до Академии, хоть и сделав изрядный крюк.
Королевская Академия Фимстии, расположенная в четырех днях езды от столичного города Фламбер, у реки Припятки, одна на все королевство. Основана она была двадцать лет назад Его Величеством Вереархатом Вторым для проживания и обучения ан-кей и тех, кто только может с ними совладать – Ведущих.
Принимались все ан-кей, не достигшие совершеннолетия, а также прочие желающие, прошедшие испытания. Через два года добавилось направление лекарей, а еще через пять в Академию поступили трое детей благородных семейств, для постижения искусства Ведущих. Поступили, естественно, без конкурса. На следующий год – еще трое, и так это стало традицией.
Изначально Академия представляла собой крепость, имевшую в плане форму идеального квадрата, и сложена была из светло-серых камней. Камни были привезены с развалин другой крепости – форта Месяц, разрушенного королевской армией во время штурма. Его бывший владелец, сиятельный Беркут, был признан изменником и за это наказан. Говорят, штурм был спланирован одной из Прогрессоров, а потому длился всего один час и ни один штурмующий не погиб. Хотя истории о Прогрессорах всегда стоит рассматривать с некоторой долей недоверия...
Теперь же Академия разрослась в небольшой городок хаотичной застройки. В центре по-прежнему гордо возвышается крепость, а к ее стенам лепятся дома, образуя кривые улочки, как придется. Вокруг расстилаются поля и сады, урожай с которых доставляют в крепость.
Мы уже проехали ворота, когда Киран наконец-то очнулась.
– А я ведь говорила!
– Да, да, великий Прогрессор, солнце в зените моего бытия! Ты говорила!
– И ты была абсолютно права! – подхватила Лайка, но уже не таким торжественным тоном, какой получался у Роя.
Киран самодовольно кивнула и потянулась за поводом:
– Учитель! – требовательно крикнула она.
– Мы уже приехали, Кир, – пожал плечами я, но повод всеже отдал.
– Мы прибыли!!! – радостно взвизгнула «великая» и подняла свою лошадку на дыбы. Та с удовольствием ей подыграла и немного помолотила копытами воздух.
– Идем, ан-кей, тебе надо на обследование, – позвал я, привязывая своего коня к коновязи. Конюх, который должен был принять лошадей, опять куда-то запропастился. Надеюсь, он скоро объявится и приступит к своим обязанностям. Расседлает коней, а потом переставит в стойло.
Я развернулся и скрестил руки на груди, ожидая Киран.
– Угу, – буркнула она, и, бросив повод Рою, побежала ко мне. – Ты слышал, мне надо на об-сле-до-ва-ние! – пропела она недовольному Последователю и, изобразив танцевальное па, остановилась передо мной.
Я хмыкнул и протянул ей руку. Киран с радостным возгласом схватилась за нее и побежала вперед, таща меня за собой.
– Вы знаете, Скай-дон, – пропыхтела она некоторое время спустя. – В этот раз я как – будто немного понимала происходящее.
Мы уже успели свернуть за угол конюшни, и я позволил себе немного развлечься, пока никто не видит. Я встал в свою излюбленную стойку, а Киран, схватив мою ладонь уже обеими руками, пыталась хоть чуть-чуть сдвинуть меня с места.
– Правда? – от удивления я даже немного ослабил внимание и ан-кей, пусть и на четверть стопы, но сдвинула меня.
– Ура! – воскликнула она и показала мне язык.
– Эй, постой, так не честно! – запротестовал я. – Нельзя разбрасываться подобными заявлениями, лишь для того...
– А я и не разбрасываюсь, – Киран вдруг стала серьезной, в глазах промелькнула отчаянная надежда. – Мне правда... Я сначала опять как будто провалилась, и было темно.... А потом... я увидела небо. И не просто небо, там было облако, оно было похоже на парусник. И... и голос. Кажется, это вы говорили, Скай-дон, вы сказали... – она нахмурилась, отчаянно пытаясь вспомнить. – Что Привилегированные в этом году хотят прислать пятерых «подающих надежды» вместо трех... – последние слова она проговорила шепотом и замолчала, с надеждой заглядывая ему в глаза.
– Ты уверена? Уверена, что не слышала об этом раньше? – медленно спросил я, обдумывая ее слова. Ведь если это правда, то....
– Что? Так вы это говорили сегодня?! – закричала вдруг Киран, прерывая мои размышления. – Но это же... Что-о-о?! Пятерых вместо трех?! Да эти привы что, совсем обнаглели, что ли?!!
– Да, пожалуй. Хотя двое из них – ан-кей, а вас все равно принимают без конкурса. Так что, по большому счету, по квоте проходят трое, как обычно. – Я с некоторым сомнением посмотрел на Киран. Надежда – это хорошо, конечно, но нельзя позволять ей вскружить себе голову. – Идем, тебя ждет обследование. Может, во время него что-то и прояснится.
Обследования являются обязательной частью повседневной жизни ан-кей. Им предписывается являться после каждого «приступа», а также необходимо проходить плановые осмотры. По правилам, проводить их должны совместно два лекаря: один ан-кей и один обычный человек. Однако последнее правило давно не соблюдалось.
– Теперь я смогу жениться, детей заводить и все такое? – Киран не шла, а подпрыгивала, кружилась, чуть ли не взлетала. – Да?
– Нет, жениться ты все равно не сможешь. А вот насчет того, чтобы выйти замуж...
– А, ну да... Да?! Дааа!!! – она обежала вокруг меня и замерла, хитрыми своими глазами глядя в мои – настороженные. – Да?
И с чего бы это ей сразу хвататься за эту тему? Замужество, дети. Я бы не удивился, если бы она сейчас ломилась в арсенал, требуя дать ей Настоящее Оружие, а не эту «лопатку». Но дети... не рано ли? Ростом она была мне до подбородка, и это притом, что сам я – не ахти какой великан. Светлая, выгоревшая на солнце челка, выглядывающие из-под этой челки синие озорные глаза, мальчишеская одежда, ножик этот, опять же... Настоящая девчонка – сорванец, из тех, что скачут зайцами через заборы и коллекционируют кольчужные колечки. Хотя лицо красивое, девичье, и даже под этой просторной одеждой угадываются контуры очень даже девичьего тела. Сколько же ей лет? Сколько...
До этого дня, до этого самого момента, пожалуй, я, не задумываясь, ответил бы: лет четырнадцать! Но сейчас.... Вся проблема в том, что возраста Прогрессоров не знает никто. Они приходят в какую-нибудь деревню, просят приюта, живут, работают... А потом начинают «вещать». Дают советы, указания, рассказывают истории. Как сделать то-то и то-то, куда пойти, как поехать, что съесть на завтрак. И никто их никогда не ищет. Может их семьи, в священном ужасе от такого «дитятка», лишь рады от них избавиться. Может, уходят Прогрессоры слишком далеко, не оставляя ни следов, ни надежды их найти. Может их семьи и вовсе о них забывают, стоит ан-кей пуститься в дорогу. А может... может и нет у Прогрессоров никаких семей...
Их, конечно же, побаиваются. И их, конечно, слушают. А как же не слушать, если скажет Прогрессор: а вот посей в этом году больше свеклы... и ты посеешь. А в столице вдруг слух пройдет, что это первейшее средство для похудания. И цены на нее вдруг взлетят, и продашь ты всю свою свеклу, и обогатишься!
А не посеешь – ну и не получишь ни берха, будешь потом всю зиму лапу сосать и свеклу эту, проклятую, вспоминать.
Их, конечно же, слушают. И их, конечно, побаиваются. Странные они, непонятные. В детском возрасте предсказания у них мелкие, да и пакости тоже мелкие. А вот как подрастут... «Накатывает» на них. На кого реже, на кого чаще. Но чем старше – тем хуже. В возрасте, когда как раз их сверстниц замуж выдают, а сверстников женят... тут-то и начинается берх знает что: кто на крыс охоту устроит, кто на кладбище кресты повыкапывает.... Раньше самых буйных народ нередко сам пристукивал и тихонечко закапывал.... Сейчас появилась Академия и появилась Цитадель.
В Академию забирают Прогрессоров – детей и подростков и обучают их там, и обуздывают насколько возможно. В Цитадель увозят уже взрослых, из разряда безнадежных и опасных. Там их рассаживают по кельям, предсказания их записывают, но бесчинствовать не дают. И хотя уход за ними человеческий, но в Цитадели ан-кей долго не протягивают. Поживут год-два, попрогрессорствуют... и умирают. И кто их разберет, почему?
Впрочем, и на воле они до старости редко доживают. Даже если тихие, даже если полезные.... Вот живет в деревеньке Прогрессор – женщина. Все о ней заботятся, оберегают, указания её выполняют, мастерят чего-то по её задумкам. Как «накатит», не обижают, ждут, пока закончится. Но вот, однажды.... Замрет вдруг она посреди дороги, будто окаменеет – все думают: «накатило». И расползаются-расползаются от нее потихонечку... а она вдруг «отомрет» и – шасть на перекресток, да под телегу, дровами груженную, коню под копыта – и помрет. И кто разберет, чего ей в голову стукнуло?
Так что до старости они редко доживают. Кто побеспокойнее – в Цитадели дух испустит, а кто потише – сам себе могилку выроет. Лишь мужчины – Прогрессоры: редки они в природе, да отличны по своей породе. Предсказатели они слабенькие, все больше чего-то изобретать норовят, да и то по мелочи. Зато тихие они, за них даже замуж выходят, детей рожают. Дети, правда, самые обычные рождаются. Но здоровые. И сами ан-кей-дон до глубокой старости доживают, разум свой сохраняя. И умирают, как нормальные люди – по естественным причинам, а не как эти... ан-кей-кай... Малохольные.
Сумбурные мысли о природе ан-кей пронеслись в моей голове, что заняло, полагаю, немало времени. Как настоящий Ведущий, в свои размышления я умел погружаться глубоко и цельно, не реагируя на внешние раздражители, если только они не таили в себе угрозы. Так что когда я закончил осмысливать известные факты, пытаясь ответить на безответный вопрос, Киран уже успела прижаться ко мне всем телом, повиснуть и в двадцатый раз, устало и хрипло, спросить:
– Ну да?
Я вдруг обнаружил, что у моей подопечной весьма аппетитные губы. И вот, глядя на эти самые губы, я сказал:
– Нет, Киран, нет.
Вопреки обыкновению, ан-кей не подпрыгнула, не закричала, лишь теснее прижалась и спросила:
– Почему?
Я вдруг почувствовал, что краснею. Такого со мной не случалось уже лет двенадцать, с тех самых пор, как меня, четырнадцатилетнего юнца, затащила в подсобку «рок и печать моей судьбы», семнадцатилетняя Найалакая.
– Киран....– что же я хотел ей сказать? – То, что было сегодня.... Это ведь пока ничего не значит. Вот если это повторится, окрепнет, станет постоянным.... Если ты не будешь больше проваливаться ни в «благость», ни в «ужасть», тогда...
– Так! – гаркнул кто-то, казалось, над самым моим ухом. – Что это ты тут с девкой творишь, Скай-дон? Ты, конечно, парень молодой, кровь играет, но ведь уже учитель, понятия должен иметь!
Речь эта, конечно, звучала вовсе не над моим ухом, а с другого конца узкого коридора, который образовывали, почти соприкасаясь крышами, столовая и лазарет. Однако голос у говорившего был такой, что его еще с юных лет иначе как «Гарк-дон» не называли.
– О чем вы, Грай-дон? – ласковым голосом пропела Киран, отцепляясь от меня и плавной походкой приближаясь к Смотрителю. – Разве благородный Скай-дон может что-то со мной делать? Я – великий Прогрессор! Я сама со всеми делаю, что хочу, – она озорно улыбнулась и взяла Грая за руку.
– Хм, а ты выросла, Киран, – одобрительно заметил тот, но тут же нахмурился. – Только смотри, как Дишан-кей не становись, – почти просительно добавил он.
Дишан– кей...
Не было во всех поколениях Прогрессоров, бывших подопечными Академии, подобной Дишан-кей. Она была не просто Прогрессором, она была Лекарем. Придумала она уже лекарства и от мигрени, и от чумы. Часто сложные, дорогие по составу, но неизменно действенные – рецепты ее были почти волшебны. В Академии она пользовалась неизменным уважением, и в обычном своем состоянии была умной и привлекательной женщиной-ученым. Но как накатит... Страстность ее и любвеобильность вошли в легенды. Для нее, единственной из всех, сделали исключение и позволили ей выйти замуж. Она и вышла. Шесть раз. Мужей своих она через месяц-другой все равно выгоняла, так что все поняли, что это бесполезно, смирились с таким ужасным падением нравов в ее лице и замуж выйти больше не уговаривали. На задания ее тоже перестали отправлять. «Слово» Ведущего на Дишан не действовало. Она успела и двух юношей из своего отряда и даже самого Ведущего!... гм, совратить. Многие женщины её звали хищницей, чуть ли не черной вдовой, и мужей своих старались держать от нее подальше. А уж когда те заболевали и попадали на лечение к Дишан-кей... фразы вроде: «ну не мог же я этоть... грозу-то устроить и дерево сам на себя свалить!» считались заведомо лживыми и в оправдание не принимались.
– Не, не стану! – беззаботно махнула головой Киран. – Меня под накатом все больше на кровушку тянет, на насилие!
– Вот-вот, кхм, насилие-то разным бывает, кхм... – кажется, Гарк сам был уже не рад, что эту тему поднял. Даже голос его стал необыкновенно тихим.
– Перестаньте девочке голову ерундой забивать, Га... Грай-дон! – поспешно вставил я. – Киран у нас Прогрессор приличная, и, хотя подраться любит, Слова все же слушается.... А сегодня с ней и вовсе удивительная вещь произошла. Под «волной», почти сразу после наката она начала... эээ, слышать, видеть... в общем, воспринимать реальность и даже, вроде как, мыслить. – Я сам не знал, зачем все это сейчас говорю, ведь собирался же рассказать все Граю наедине, чтобы Киран не возомнила вдруг, что я придаю этому случаю такое большое значение.
– Вроде как мыслить?! – одновременно воскликнули Киран и Смотритель. Ан-кей – возмущенно, а Грай – удивленно.
– Что значит вроде как?! – продолжила было Киран, но Грай жестом приказал ей успокоиться, и сам попросил: – Объясни подробней.
– Дело в том, что она не просто услышала, о чем мы говорили, и не просто увидела, мимо чего мы проезжали, но еще и заметила, что проплывавшее мимо облако... похоже на парусник, – с некоторым сомнением в голосе сказал я. Я чувствовал какое-то напряжение, и еще мне почему-то захотелось, чтобы Грай поверил в исключительность Киран.
– Похоже на парусник, – повторил Грай и подвигал своими кустистыми бровями. – И что с того?
– Она привела ассоциацию, а для этого нужна какая-никакая мыслительная деятельность.
– А ты уверен, что она это сделала не тогда, когда рассказывала об этом тебе, а именно под «волной»?
– Да! Обследование это подтвердило! – возопила вдруг Киран. – Теперь мне можно замуж?
– Вот как, – последнюю фразу ан-кей Грай явно решил не замечать. – Тогда это довольно любопытно.... Но большое значение этому случаю пока придавать не стоит. Вот если ты перестанешь проваливаться в «благость», так, кажется, ты это называешь? – Смотритель чуть улыбнулся, – и даже в «ужасть»... вот тогда... тогда я, так и быть, выдам тебя за кого-нибудь замуж. Поживешь недельки две-три, поиграешься... да и выгонишь его к берховой матери!
– К... как это выгоню?! К какой такой матери?! Зачем?! – большие и прекрасные, глаза Киран теперь стали еще больше, а переполняющее их, в кои-то веки, замешательство, я, без преувеличения, мог назвать вовсе восхитительным. Прям бальзам на душу.
– Ну как же, зачем, – прогудел Грай-дон. – Затем же, зачем и Дишан-кей их выгоняла. И все другие ан-кей-кай, когда-либо выходившие замуж или просто селившиеся со своим мужчиной в одном доме.... Чтоб не прибить, – он поглядел на оторопевшую Киран, довольно хмыкнул себе в усы, подмигнул мне и пошел себе дальше, до конца столовой и направо.
– Скааай-дон, – жалобно протянула Кир. – Как же это... ну как так... А?
– Идем лучше, Киран, пообедаем. Наши уже все, небось, там, – сказал я и взял ее за руку, ведя за собой.
Несомненно, заявление, что все ан-кей-кай своих мужчин выгоняли, «чтоб не прибить», было несколько спорным. Во всяком случае, все эти женщины вряд ли согласились бы с таким ответом. Они бы засыпали вас множеством причин, пересказали бы все неприятные, ужасные и просто невыносимые случаи из своей совместной жизни, перечислили бы сто и одну отвратительную черту характера сильной половины человечества и в итоге сказали бы, что так жить просто не возможно!
Но Грай, любящий во многом лаконичность, свел все эти причитания к одной простой фразе. И был в чем-то прав.
Ан-кей со странностью
Киран.
– А нам обязательно этим заниматься? – спросила я через час после обеда, сузившимися от недовольства глазами оглядывая тренировочную площадку номер пять.
Прямоугольник утоптанной земли сорок на восемьдесят стоп, с расставленным на нем различным спортинвентарем и огороженный каменным забором. Все заборы в Академии почему-то были каменными.
– Да, Кир, – твердо, насколько это возможно в такой ситуации, ответил Скай, сверкнув своими голубыми глазами. – И мы ведь всего два раза в год это делаем, можно и потерпеть. Сейчас все в академии заняты, рук не хватает.
– Я ан-кей-кай! Прогрессор! Великий мыслитель! Изобретатель! Ведающая! И вместо того, чтобы заниматься чем-то прият... я хотела сказать, полезным, мне приходиться убирать спортивную площадку к приезду комиссии из Держателей и каких-то там привов! – фыркнув, я скрестила руки на груди, выражая свое презрение.
– Да ладно тебе, Киран! – Рой, внимательно осматривавший сломанный шест для высотных прыжков, бросил его в кучу мусора и подошел ко мне. – Это ведь твой шанс! Не упускай его!
– Шанс для чего? – подозрительно спросила я, и глаза мои еще больше сузились.
Я пристально посмотрела на Роя. Он невольно отступил, видно, опасаясь, что я сейчас совсем зажмурюсь и начну громить все вокруг под лозунгом «Не вижу я, что творю».
– Шанс показать себя! – все же, Рой вошел во вкус, и его было не остановить. – Шанс изобрести нечто удивительное и полезное! Нечто для быстрой и качественной уборки!
– Я – мастер, а не поломойка! Для уборки пусть Гидан-кей что-нибудь придумывает, пока мусор не поглотил все ее жизненное пространство!
Гидан-кей под «накатом» не делала ничего ужасного. Ей просто хотелось все ломать и рвать на мелкие-мелкие кусочки. Все неживое и не очень крупное, поэтому она считалась одной из самых мирных ан-кей Первого уровня. Проблема была в том, что убирать все эти мелкие-мелкие кусочки ей потом всегда было лень.
– Ладно, мастер – мастерица, хватит вопить, лучше делом займись, – счел нужным вмешаться в нашу перепалку Скай. – И ты, Рой, тоже не стой. Из всей вашей тройки только Лайалакай работает, как следует.
Мы все посмотрели на Лайку. Она на своей части площадки уже успела развесить весь инвентарь по местам, и теперь подметала беговую дорожку, что-то напевая. Ее черные распущенные волосы выглядели, как только что расчесанные, темно-карие глаза мечтательно поблескивали, а на белой одежде – ни единого пятнышка. Метла в ее руках казалась миражом.
– Так, за дело! – скомандовал Скай и пошёл укладывать на место тяжелые метательные ядра, подавая пример.
Закончив с уборкой, вся наша команда отправилась в столовую ужинать, а затем мы разошлись по комнатам. Готовиться к приезду государственных служащих, следящих за порядком в Академии – Держателей, членов Попечительского совета из числа нобилей – Привилегированных, а также новичков, поступающих в Академию в этом году.
– Невозможно переоценить вклад, вносимый нашим замечательным советом Попечителей в развитие этой Академии! Благородные господа и госпожи... – голос Кантер-дона, крупного, широкого в плечах и в талии мужчины, Директира-управителя школы, до сих пор зычный, на последнем слове вдруг затих.
Читать по бумажке он считал зазорным, а произнося речь по памяти, каждый раз ошибался. В обычной жизни вполне бойкий, перед высокой комиссией Кантер костенел и запинался, даже становился как будто ниже ростом под гнетом страха сцены. – И леди! – нашелся он. – Благородные господа и леди, ваше присутствие здесь – честь для нас. Мы рады вас приветствовать, как и наших новых учеников... – он сделал приглашающий жест рукой и на небольшую сцену вышли пятеро новичков. – В этом году наш... нас станет не на трех, а на пятерых человек больше!
Зал вежливо зааплодировал, я только поморщилась. Меня считали общительной и жизнерадостной, и так оно и было, но только среди «своих». К чужим людям я всегда относилась с опаской, чувствовала себя рядом с ними неуютно. Собственное исключительное положение, которое я каждый раз старалась подчеркнуть, казалось мне шатким. Выдающиеся способности – обманкой, призванной замаскировать то, чужое...
– Киран, смотри, вон те двое, с краю, явно Прогрессоры! – зашептал мне на ухо Рой, прервав поток мыслей.
– С чего ты взял? – буркнула я. Все происходящее мне не нравилось. Весь мир мне не нравился.... Я вздохнула поглубже и перевела взгляд на сцену.
– Посмотри, какие глаза дикие! У тебя точно такие были, когда тебя привели в первый раз!
Я присмотрелась. В самом деле...
Трое юношей и две девушки стояли на сцене в один ряд. Трое из них, лет по семнадцать на вид, явно были детьми благородных семей. Об этом говорила их красивая одежда с богатой отделкой, гордые позы, чуть презрительные взгляды. Двое парней и девушка – здоровые, сильные – присланные на обучение с одной целью – стать Ведущими и завести себе подопечных-прогрессоров, которые послужат потом на благо и процветание Рода.
Двое других стояли чуть в стороне, и выглядели... более дикими, в общем. Парню, стоящему справа с краю, на вид лет шестнадцать, что для ан-кей, впервые присланного в Академию, довольно много. Одет он не так роскошно, как благородные, но одежда добротная. Темные волосы собраны сзади в короткий хвост, карие глаза смотрят в одну точку поверх голов зрителей, губы под тонким длинным носом плотно сжаты. Девушка ан-кей, полная его противоположность, стоя между ним и девушкой-дочерью нобиля, чувствовала себя явно неуютно. Невысокая и чуть полноватая, лет четырнадцати, она теребила руками бусы из ракушек, волнуясь. Одежда выдавала в ней жительницу глухой провинции.
Я перевела взгляд на ее соседку, на парня-прогрессора... и эти двое вдруг показались мне чем-то похожими. Я решила разглядеть их получше и подалась вперед. Но тут девушка из благородных обвела взглядом толпу стоящих перед сценой учеников, встретилась со мной глазами и чуть сморщила носик. Мне тут же захотелось ее убить.
– Тише, тише, – мягко прошептала Лайка, заметив мое состояние. – Это Ирианакай, из рода Туров. Древний род, но обнищавший. Ее привез сюда их покровитель – Риарден Медведь. Так что вся ее гордость – показная. Будь Туры по-настоящему горды, не стали бы кланяться Медведю.
– Откуда ты знаешь? – прищурился Рой.
Лайалакай в ответ лишь улыбнулась.
– Она сама из благородных, дурья башка, а сегодня получила письмо от родителей, – зашипела на него я, но как-то без уверенности. Мне по-прежнему было неуютно.
– Это ты у нас Прогрессор и выводы на раз-два делаешь, – насупился Рой. – А мне лучше, когда объясняют.
– Дурья башка, – опять повторила я, но так тихо, что Рой, похоже, меня даже не услышал.
Собравшись с духом, я снова взглянула на сцену.
Директир закончил изливать свою радость по поводу прибытия новых учащихся, прошедших без конкурса, и стал представлять новичков.
– Урианкен Ручей, из Тихомирска, на направление Ведущих!
Первый в небольшом строю, высокий светловолосый парень, чуть поклонился и сошел со сцены. Глаза у него были почти прозрачные.
– Читинкен Чиж, из Постепья, на направление Лекарей!
Я удивленно вздёрнула брови. Какой необычный для благородного выбор.
– Вот Дишан-кей на нем оторвется! – злорадно ухмыльнулся Рой. Затем его лицо приобрело задумчивое выражение. Дишан-кей-то учительница строгая, но женщина видная, а оторваться она может по-разному...
– Ирианакай Тур, из Турска, на направление Ведущих!
Девушка тоже чуть поклонилась, но выглядело это так, будто она лишь встряхнула волосами.
Со стороны Роя послышался смешок. Лайка лишь безмятежно улыбнулась.
– Тайнан-кей, из Маловодья, на направление Прогрессоров!
– Вот, я ведь говорил! – воскликнул Рой.
Я только кивнула. Меня больше занимал второй ан-кей. Парень-прогрессор. Такая редкость в наши дни.
– Дираокен Тур, из Турска, на направление Прогрессоров! – возвестил Директир, и в зале вдруг стало тихо-тихо.
Рой сдавленно охнула. Я сжала кулаки и с неожиданной ненавистью прошептала:
– Берхи, – сама не знаю, кого имея в виду.
– Теперь понятно, зачем Медведям понадобились Туры, – взволнованно заговорила Лайка. – И ведь никто даже и не подозревал...
Директир закончил свое выступление пожеланиями всяческих благ и успехов в учении. Толпа учеников хлынула из актового зала на улицу, возбужденно обсуждая главную новость: ан-кей-кен, приемный сын Туров!
Поступающие, Держатели и Учителя остались внутри – разбиваться на группы перед началом испытания. Привилегированные степенно вышли следом за учениками, двигаясь вокруг Риардена Медведя и засыпая его вопросами. Тот довольно улыбался и что-то объяснял. Ирекдей Тур, шедший чуть в стороне, угрюмо хмурился.
– Так это Медведи же Туров и разорили, чтобы редкую зверушку прибрать к рукам, – сказала я чуть громче, чем собиралась.
– Вот это... – начал было Рой.
– Я не зверушка, – перебил его Диран, неизвестно откуда взявшийся.
– Ну конечно! – воскликнула я, заводясь еще больше. – Ты ведь чистокровный благородный Тур! Ах нет, я забыла, Прогрессоры ведь от людей не родятся! Что-то не сходится!
– Младшие ан-кей – немедленно в малый зал!!! – прогремел голос Грай-дона, перекрывая шум толпы.
