Текст книги "Следуй за мной (СИ)"
Автор книги: Полина Вит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
– Что? – ошарашенно переспросила я.
Говорить ан-кей присмотреть за другим ан-кей это... всё равно, что просить одну бешенную собаку присмотреть за другой бешенной собакой, если откровенно.
– А что? Он – за тобой присмотрит, ты – за ним, Дишан-деа – за вами обоими, если это придет ей в голову. Ну а пристальнее всех за вами присмотрит принц и вся его стража. Так что, в целом, все окажутся под качественным надзором.
Мы как раз подошли к Дирану, стоящему чуть в стороне от толпы. Тероа-дон даже отпустил воротник моей рубашки, видимо решив, что приступ ан-кейризма уже позади.
Выглядел Диран немного помятым, с такими тёмными кругами под глазами, как будто он не спал всю ночь.
– О, ещё один! Всю ночь не спал, кирпичи из стен выковыривал. Что скажешь в свое оправдание, братишка?
– Доброе утро, – мрачно буркнул Диран, игнорируя вопрос брата.
– Самовнушением решил заняться? Ну-ну. Повтори эту фразу раз триста, может поможет.
– Ты, я смотрю, тоже ночью сувениры из булыжников мостовой долбил. Так спокоен, что скоро голову кому-нибудь отгрызешь.
Тероа-дон в ответ на это криво усмехнулся, наклонился к брату и что-то прошептал ему на ухо. Лицо у Дирана сделалось твердое, как камни этой самой мостовой.
– У меня нет выбора, – сказал он таким тоном, будто уже раз сто это повторил. – Эта «игра» – мой лучший шанс.
– Ладно, – кивнул учитель. – Свой долг старшего брата я выполнил, теперь слушай совет наставника: «В такой игре лучшая карта – джокер, так что держи её в рукаве».
С этими словами Тероа-дон что-то достал из-за пазухи и положил брату в карман. Рука Дирана дернулась было достать это «что-то», но замерла на полпути. Глаза его вдруг удивленно расширились.
– Знай наших, – подмигнул ему старший брат.
– Ага, – только и сказал Диран.
– Киран! – услышала я чей-то вопль за спиной.
Следом за воплем на меня налетел Рой, схватил одной рукой за плечи и потряс.
– Мы с Лайкой, чирхи чарро, думали ты ещё дрыхнешь. А ты вот где, оказывается!
Я невольно улыбнулась. Приятно было, что друзья не поленились встать в такую рань, чтобы проводить меня. До завтрака оставалось еще два часа.
– Этой шутке уже сто лет, чарро чирхи, – заявила Лайка, подходя ближе, и мы втроем рассмеялись.
Эта история произошла три года назад, на одном из общепотоковых уроков естествознания. Мы тогда втроем сидели за одной партой, и Рой, всю ночь гулявший со своей подружкой, дочерью повара, просто-напросто спал сидя.
– Чирхские, по названию местности, зарочники, несмотря на крупные размеры, относятся к грызунам. В основном они питаются злаками, насекомыми, иногда поедают корни растений. Особенностью этих животных является громкий резкий звук, который они издают в случае опасности. Раньше люди считали, что Чирхские равнины населены мелкими берхами. Этот звук...
Тут лекцию прервал громкий храп Роя, завалившегося на бок и потихоньку сползающего со стула. Естественно, все тут же засмеялись, обрадованные таким поворотом. От громкого звука Рой дернулся и проснулся.
– Ройеркан Тверский! – нахмурился Лорит-дон, до сих пор предпочитавший не замечать спящего ученика. – А расскажи-ка мне, какими особенностями обладают зарочники чирхские?
– А-а-а, – снова зевнул Рой, пытаясь придать своему лицу осмысленное выражение. – З-э-э... чарро чирхи... – тут его снова одолел приступ зевоты. – Они, ну...
– Кричат громко, – зашипела ему на ухо Лайка, волнуясь.
– Кричат, как гром, – уверенно «повторил» Рой.
– Как гром? – заинтересованно переспросил учитель.
– Ну да, – кивнул Рой. – Чарро чирхи! Э-э, то есть чирхи чарро! То есть... как-то так, в общем, кричат, потому так и называются.
Класс притих, но эта тишина то и дело прерывалась смешками.
– Только что, – размеренно проговорил Лорит-дон, – мы с вами, дорогие мои ученики, по-видимому, стали свидетелями формирования нового вида. Знакомьтесь, – он сделал широкий жест рукой, указывая на Роя, – Чарро Чирхи или Чирхи Чарро – в соответствии со звуками, которые он издает!
Новая волна смеха захлестнула класс, и даже Рой, лицо которого сперва приняло обиженное выражение, засмеялся вместе со всеми.
Понятно, что «чарро чирхами» или «чирхи чаррами» после этого месяца два дразнили друг друга все, кому не лень.
– Мы принесли тебе еды в дорогу, – сказала Лайка, отсмеявшись.
И протянула мне увесистую холщовую сумку на завязках. Движимая любопытством, я тут же взяла её и посмотрела внутрь.
– О, – сказала я, чувствуя, как мир становится чуть более приятным местом. Завязав сумку обратно, я повесила её на плечо бесполезной загипсованной руки и одарила своих друзей самой широкой из моих улыбок.
– Я же говорил, для счастья Киран только и надо... – начал было Рой, но Лайка так на него посмотрела, что он тут же замолчал.
Я прекрасно поняла, как именно он намеревался закончить фразу, но ничуть на него не обиделась. Мое настроение, подпертое осознанием того, что мои друзья действительно заботятся обо мне, не могло сейчас упасть вниз.
– Ребята, вы лучшие, – искренне сказала я, чем, кажется, изрядно их поразила.
По крайней мере, лица у обоих стали радостно-удивленные, как у родителей, впервые услышавших что-то осмысленное из уст их младенца.
– Вообще-то где-то через час вас ждет остановка в «Короне», где вы, совместно с принцем, будете иметь удовольствие вкусить второй завтрак. – Вмешался в наши дружеские расшаркивания Тероа-дон. – Киран, ты когда-нибудь бывала в ресторации?
– Нет, – буркнула я, вовсе не обрадованная его заявлением. Кажется, я ошиблась, и для того, чтобы мое настроение снова испортилось, достаточно простого упоминания о принце.
Не могу сказать, чтобы я питала такую уж острую неприязнь к Его Высочеству, но в качестве фигуры, стоящей в основе происходящих в моей жизни неприятных перемен, он вызывал у меня изрядное раздражение.
– И предпочла бы ещё сто лет там не бывать, – добавила я.
– Ну, так ты можешь туда и не ходить, – заявил Рой, и указал на сумку с продуктами. – Там еды тебе на два дня хватит.
– Вообще-то, в ресторации очень красиво, так что стоит хотя бы внутрь зайти, – не согласилась с ним Лайка.
– Да ладно! На столы посмотреть, что ли? – удивился Рой.
– Столы там резные... – начла Лайка, но её голос заглушил поднявшийся вокруг шум.
Я оглянулась. На крыльце, освещаемый ярким солнцем, стоял Его Высочество Олеакхен. Только сейчас, увидев его стоящим перед толпой людей, я поняла значение слов «облаченный властью». Прямая спина, выражение сознания собственного превосходства на четко очерченном лице и прямой взгляд принца – в сравнении с волнением, опаской, готовностью услужить и даже пресмыканием окружающих его людей, их сутулыми плечами и опущенными глазами. Не все боялись принца, но тех, кто чувствовал себя равным ему, было очень мало.
– «А ведь это – Академия, на прямую ему не подчиняющаяся. Что, интересно, происходит тогда во дворце?» – эта мысль меня неприятно кольнула.
Я поняла, что вот он – момент, когда нужно сделать шаг в неизвестное. Раньше я только читала о людях, которым приходится проходить через подобное и никогда не примеряла эту ситуацию на себя. Наверное, мне бы даже стало страшно. Не будь я ан-кей.
– Резные столы, – сказала я. – Необычайно вдохновляет.
Лайка посмотрела на меня с улыбкой и хотела что-то сказать, но тут заговорил принц.
При звуках его спокойного голоса глухой рокот людей смолк и даже те, кто стоял далеко от него, могли слышать каждое слово Его Высочества.
Он кратко поблагодарил собравшихся за их усердную работу, сказал несколько слов об Академии и кивнул своему секретарю.
– Отправляемся! – объявил тот, и толпа пришла в движение.
Принц быстро спустился по лестнице, сопровождаемый своей свитой, и сел в карету. Все, кому предстояло отправится вместе с ним, задвигались, спеша занять свои места.
Я с некоторой рассеяностью наблюдала за этим, пока меня не вернул в реальность голос Тероа-дона.
– Диран, тебе в третью, а ты, Киран, иди к Дишан-деа, вы поедете вместе.
У меня из груди вырвался тяжкий вздох, а на задворках сознания мелькнула мысль снова попытаться сбежать.
– Киран! – сказала Лайка. – Я буду скучать! – с этими словами она обняла меня.
Следом меня обнял Рой, мы все попрощались.
Молча, в каком-то странном внутреннем оцепенении, я прошла сквозь людскую массу к Дишан. Она одарила меня долгим взглядом и похлопала по плечу. Затем мы пошли к предназначенной для нас карете.
Один из сопровождающих принца открыл нам дверцу, Дишан скользнула внутрь. Я уже собралась следом за ней, как неведомая сила схватила меня и подняла над землей.
– Невежливо уезжать, не попрощавшись! – пророкотал мне на ухо Грай-дон.
Я тут же на это ухо оглахла.
– Простите, – пропыхтела я, пытаясь сделать вдох несмотря на его крепкие объятия.
– Прощаю, – сказал Грай-дон, но, к счастью, моё оглохшее ухо его голос не мог больше травмировать.
После этого он, наконец, поставил меня обратно на землю.
– Береги себя, Киран, – добавил Грай-дон и помог мне забраться в карету.
– Спасибо, Грай-дон. Надеюсь, ещё увидимся, – я помахала ему рукой.
Он только кивнул в ответ и захлопнул дверцу.
Ещё ме... минут через пять карета тронулась.
Немного о птицах
Глава 7.
Скай.
Если бы кто-нибудь предупредил мня о том, что ждет меня в родовом имении Соколов, я бы.... Нет, поехать пришлось бы все равно, но я, пожалуй, выпросил бы перед этим «Непробивайку» у Дишан.
Нервы натягивались до предела и, чтобы продолжать сдерживаться я не смотря на усталость, каждое утро выполнял полный тренировочный комплекс.
Семейство Соколов куда больше походило на кубло змей. И если при первой встрече меня обдали леденящим холодом, то потом пытались прижечь пятки или дать под дых. В переносном смысле, конечно.
Хотя один раз, на второй день после моего приезда, мои кузены Сайко и Себар, подстерегшие меня вечером в саду, решили заставить меня отказаться от навязываемого титула наследника с помощью кулаков.
Нельзя сказать, что как воины они совсем ничего не стоили, их, как и меня, тренировали с детства. Но в то время как они, достигнув совершеннолетия и избавившись от опеки старших, свели физическую активность к пьяным потасовкам и охоте, я каждый день продолжал совершенствоваться.
После обучения у Грай-дона неумелые наскоки кузенов вызывали у меня только улыбку. Пришлось, конечно, с ними повозиться. Не мог же я убить или покалечить собственных двоюродных братьев? Приходилось сдерживаться.
В общем, этот случай был единственным и после него кузены стали меня побаиваться. Но они никогда и не являлись самыми крупными картами в колоде. Моими основными противниками стали дядюшки. Дядя Санроден, вопреки полученным мною известиям, вовсе не похожий на умирающего, и пытающийся внушить мне мысль, что теперь я должен стать его правой рукой. То есть делать так, как он решит и помалкивать. И дядя Сикрадир, пытающийся внушить мне мысль, что я – ничтожество, а место мое – у ног моих кузенов, в ожидании их указаний.
В собрании также участвовали две мои тётки, двоюродный дед и трое двоюродных дядей. Помимо них, поместье наводнили родственники родственников, желающие стать свидетелями такого эпохального события, как передача титула младшему наследнику через головы старших.
Моя мать и сестра не приехали, чему я был очень рад. Я бы, безусловно, хотел их снова увидеть, но не здесь и не сейчас.
Киран.
В карете нас было двое: я и Дишан, чему я была рада. Присутствие кого-то ещё в тесном пространстве повозки наверняка вызвало бы у меня жуткое раздражение.
Говорить ни одной из нас не хотелось. Дишан смотрела прямо перед собой отсутствующим взглядом лунатика, наверняка что-то обдумывая. Я же почувствовала, что проголодалась и вообще, спать хочу. Так что я поставила сумку, переданную мне Лайкой, на сидение между мной и Дишан, нашла в ней мои любимые пирожки с яблоками и съела два, один за другим. Затем, почувствовав, что волнение отступило, я закрыла глаза, откинулась на сидении и уснула.
Проспала я, наверное, где-то около часа, судя по пейзажу за окном. Эту местность я проезжала много раз, когда мы ездили на задания. Да, учитывая, что скорость кортежа значительно ниже скорости маленькой верховой группы, мы ехали примерно час и десять-пятнадцать минут.
Потянувшись, я почувствовала, что мне хочется чего-нибудь сладкого. Сумка по-прежнему стояла на сидении, я открыла её и... замерла в шоке! Сумка была почти пуста! Ни пирожков, ни яблок, ни медовых шариков! Лишь немного орехов, кусочек сыра, полбуханки хлеба, хотя я точно помню, что их было целых две. В баночке с джемом джем остался только на стенках, а в банке с вишневым компотом остался только сам компот, без ягод. Нетронутые шесть вареных яиц и головка лука, при всём прочем, выглядели издевательством.
Потрясенная, возмущенная, я посмотрела на Дишан, надеясь взглядом прожечь в ней дыру. Дишан ответила мне холодным взглядом королевы, которая выше всяких низких подозрений.
Это было уже слишком!
Набрав в грудь побольше воздуха, я собралась разразиться гневной тирадой, но тут карета, резко дернувшись, остановилась. Банка с остатками компота, выскользнув из сумки, упала на пол и разбилась, окатив нас брызгами.
Дишан невозмутимо достала из своей сумки пару платочков, одним вытерла капли со своего платья, а второй бросила мне.
– Видишь, ягод тебе всё равно не досталось бы, – заметила она и с независимым видом вышла из кареты.
Я осталась сидеть, беззвучно открывая и закрывая рот.
– Берховы берхи! – наконец выдавила я из себя, бросила платок на то место, где до этого сидела Дишан, и тоже вышла из кареты.
Внутри меня булькало возмущение, а из ушей, будь сейчас зима, наверняка валил бы пар. Чрезвычайно остро мне захотелось медовых шариков, сожранных Дишан!
Наша карета стояла во дворе перед комплексной постройкой, сложенной из светлого тесаного камня – гостевым домом и ресторацией «Корона».
Я никогда здесь не бывала, и хотя сейчас двор гостиницы интересовал меня меньше всего, краем сознания я отметила окружающую обстановку. И здание, и двор перед ним оказались довольно красивыми. Стоянка карет была отгорожена от прочей территории двора широкими клумбами с цветами и кустарниками, здесь даже была парочка статуй.
Рядом с нашей с Дишан каретой стояли и остальные из нашего кортежа, включая самую большую и блестящую – карету принца. Часть гвардейцев уже успела занять свои посты на территории, остальные, переговариваясь и перекидываясь шутками, шли, окружая принца и его свиту, ко входу в ресторацию. Во дворе стояли и другие кареты, принадлежащие путешественникам, отдыхающим в Короне, а ещё сновало много разных людей.
Сперва всё это пестрое многообразие я ухватила лишь краем сознания. Интересовало меня только одно – необходимость догнать Дишан, схватить её и хорошенько потрясти. Однако три первых быстрых шага вслед за мелькнувшим впереди малиновым плащом целительницы, привели меня к столкновению со спиной очень толстого и совершенно незнакомого мне человека.
От удара я отскочила немного назад, как мячик от стенки. Или, точнее, как камень от мячика... или... отскочила я, в общем. Поморщилась, почувствовав, как удар отозвался ноющей болью в левой руке. И заколебалась, раздумывая – справа мне его обойти или слева?
Человек тем временем развернулся, оглядел меня с ног до головы и сказал что-то, но слова, которые он использовал, были мне не знакомы.
– «Наверное, иностранец», – подумала я.
– Слышь, маля, чья будешь? – добавил он.
От неожиданности я даже не сумела сразу спросить, что он имеет в виду.
– Я... мне... – я попыталась выдавить из себя что-то осмысленное, но сама ситуация была мне совершенно непонятна, поэтому с мыслями собраться не удавалось.
Кажется, он нашел ситуацию забавной, так как неожиданно широко усмехнулся, наклонился ко мне поближе и даже положил руку мне на плечо. Меня от этого передернуло, что развеселило его еще больше. Я уже собиралась заорать – хоть-что-нибудь, не важно, что... но тут неожиданно ко мне на помощь пришел Диран.
– ... – выдал он фразу, из которой я поняла только «Его Высочество», схватил меня за руку и с быстротой и грацией скользящей по воде змеи потащил меня в ресторацию.
Не сбавляя скорости мы взлетели по ступенькам, какой-то человек распахнул перед нами дверь, и мы заскочили внутрь. Всё с той же целеустремленностью Диран протащил меня через холл и, снова не замедлив движения перед очередной дверью, которую перед нами опять кто-то открыл, влетел в просторный обеденный зал со мной на прицепе.
Я успела только заметить столы и обедающих людей, когда он на меня набросился.
– Киран, что там с твоим великолепным мозгом? – спросил он меня, едва за нами захлопнулась дверь. – Сегодня отдыхает? Вот сейчас, например, есть в нем хоть какие-то мысли?
Я почувствовала, что закипаю. Что-то внутри меня, сжавшееся в комок в тот момент, когда толстяк положил мне на плечо свою тяжелую руку, сейчас расправилось и стало распирать меня изнутри.
В случае с Дишан я промолчала, потому что онемела от возмущения. В случае с толстяком я промолчала, потому что не поняла, что он сказал. Но вот в этом конкретном случае я не имею права молчать! Диран сам напросился!
– Конечно! И даже несколько! – уверила его я и пояснила: – Во-первых, я в восхищена твоим поступком. Вот она – истинная природа ан-кей! Безрассудно ввязаться в спор с превосходящим тебя противником и утащить жертву из-под носа мучителя – как это по-нашему! Твоя храбрость и благородство просто необычайны! Об этом подвиге сложат легенды! Ты войдешь в историю как Диран-не-убоявшийся-толстяка! Распахни же свое сердце, мой друг, – тут я постучала кулаком по его груди, – и запечатали в нем это прекрасное мгновение!
Диран, однозначно, не ожидал такого, и, судя по его виду, опешил. И я продолжила, окрыленная успехом первой части.
– Во-вторых – я, опять-таки, в восхищении! – тут я повысила голос, насколько смогла, но так, чтобы не сорваться на крик. Само наше внезапное появление с Дираном – парень, затащивший девушку в зал и последующие препирательства – привлекли к себе внимание. Теперь же я постаралась завоевать уши большего количества слушателей.
– Такая толпа гвардейцев! Такое множество знатных господ! И они не постеснялись... ой, о чем это я... пожелали! Пожелали дать возможность одному юному ан-кей спасти другую! Конечно! Ведь это так рыцарственно и благородно – дать даме попасть в беду, нарочно отвернувшись, забыв про неё, чтобы у кавалера была возможность её из этой беды извлечь! Какая чудесная стратегия, господа! – я улыбнулась вытянувшимся лицам расположившихся за ближайшим ко входу столом гвардейцев и захлопала в ладоши: – Браво! Повторим на следующей остановке! Я полагаю...
Тут мое набирающее популярность, то есть привлекающее всё больше слушателей выступление оборвала холодная узкая ладонь, накрывшая мой рот. На этом Дишан не остановилась и, прижавшись к моей спине, зашептала мне на ухо.
– Хватит, Киран, всё позади, бояться больше нечего, успокойся.
От удивления я даже не попыталась её укусить, как хотела. Бояться? О чём она вообще? Разве не видит, что я зла?
Почувствовав, что я не сопротивляюсь, Дишан меня отпустила и поманив меня пальцем, зашагала к одному из столов.
Состроив самое скептическое выражение лица из всех мне доступных, я пошла за ней. Диран не отставал от меня ни на шаг.
Стол, за который уселась Дишан, стоял в небольшой нише, частично закрытый от посторонних глаз растениями в кадках. Любой ан-кей выбрал бы именно его. Есть в незнакомом месте у всех на виду? Ни за что!
– Присаживайтесь, – кивнула нам целительница.
Едва мы устроились в удобных маленьких креслах, из-за крайнего растения незнакомого мне вида возник человек с кувшином и стаканами на подносе. Он быстрыми ловкими движениями расставил все принесенное на столе, наполнил стаканы, выслушал Дишан, что-то тихо ему продиктовавшую, и снова скрылся за тем же растением.
На какой-то миг я подумала, что все это – не реально, и я сплю, но потом тряхнула головой и отхлебнула из стакана. Это оказался берёзовый сок. Вкуснятина!
– Прости, Киран, – сказала вдруг Дишан, и я едва не подавилась. Извинения от Дишан. Да я точно сплю!
– Мне следовало помнить, что ты впервые в таком месте, да еще и без Ведущего. Не стоило оставлять тебя одну. Диран, что вообще произошло?
Ан-кей кратко пересказал ей наше маленькое приключение и Дишан задумчиво покивала.
– Я о чем-то таком и подумала, когда увидела вас вбегающими в зал. Киран, – она посмотрела на меня пристально, – в другой раз не будь дурой.
Я только рот успела открыть для ответа, но Дишан уже снова была собой и заговорила быстро и настойчиво.
– Столкнулась с незнакомцем – не стой столбом, а быстро уходи. Ты уже не в Академии и Ская с тобой рядом нет – приглядывать, как он, за тобой никто не будет. Ну, разве что Диран, – она с улыбкой посмотрела на молодого Тура. – В общем, если что-то тебе не понятно – беги, пугает – тем более беги.
– Я вовсе не...! – решительно начала я.
– Испугалась! – перебила меня Дишан. – Конечно испугалась. И забудь уже об этой сказке, что ан-кей не ведом страх! Большинство ан-кей и вправду понять не успевают, что испугались – Волна накрывает раньше. В твоем случае Волна отступила, надолго ли – не известно. Но учиться жить со всеми человеческими эмоциями лучше начинай сейчас! – она замолчала, хотя явно ещё не закончила.
Только когда из-за куста снова выскочил всё тот же человек с подносом и принялся расставлять на столе блюда, я поняла, что она как-то предугадала его появление.
– И ещё одно, – продолжила она вскоре после того, как он ушел. – Надо бы тебе потренировать симулировать Волну.
– Стимулировать?
– Нет, Киран, симулировать, то есть притворяться, что она тебя всё ещё накрывает время от времени. А то ты у нас и так вся из себя особенная, одним пророчеством наследному принцу трижды жизнь спасла... Не нужно заинтересовывать Олеакхена ещё больше. Не то он совсем разойдётся, сделает тебя своей карманной ан-кей. Нужно дать ему понять, что ты не в его власти и никогда не будешь. Всё ясно?
– Э-м-м...
– Засчитаем твое мычание за согласие. Здесь мы и так много внимания привлекли, но на следующем привале можно будет попробовать. Что-то вроде: «Ой, до неё только что дошло, каким ужасным был этот толстяк, как чудовищно всё произошедшее, вот её и накрыло! Бедная, беззащитная ан-кей!».
Я успела только рот открыть...
– На вот, – она пододвинула мне одно из блюд. – Овощи в кисло-сладком сойсе. Попробуй.
Я почувствовала, что действительно голодна и решила с нею не спорить. По крайней мере, пока.
Дишан выглядела довольно задумчивой и вяло ковыряла вилкой салат. Впрочем, учитывая, сколько она съела в карете, это не удивительно. Мы с Дираном уплетали во всю.
Наконец, около получаса спустя в зале началось массовое движение – поевшие люди из нашей группы вставали из-за столов и шли на выход. Мы тоже решили выйти. Наевшись, я почувствовала желание продолжить прерванный остановкой сон.
Однако планы мои были нарушены. На стоянке меня перехватил секретарь принца, и пробормотав: – С Вами желает говорить Его Высочество, – подхватил меня под локоток и повел к блестящей карете.
Стоявший рядом невысокий и неприметный человек открыл передо мной дверцу, а секретарь с учтивой настойчивостью усадил внутрь. Дверца захлопнулась. Принц, в полумраке кареты выглядевший несколько таинственно, посмотрел на меня пристально и вежливо улыбнулся. Я кивнула ему в ответ.
Мы немного помолчали.
– Прежде всего, – начал принц, когда карета тронулась, – я бы хотел принести извинения за произошедшее с Вами недавно. Надеюсь, Вы, – тут он, совершенно неожиданно для меня, быстрым движением взял меня за руку – у меня от этого волосы на всем теле дыбом встали – а принц продолжал, – простите меня?
– Д-д-да, – стуча зубами проговорила я, осторожно пытаясь отобрать у него свою руку.
– Я рад, – широко улыбнулся принц и руку мою отпустил. На какой-то миг мне показалось, что он просто играет со мной.
Или не показалось?
– Я рад, – повторил принц, – прежде всего потому, что Вы не пострадали. Счастье, что Ваш друг Диран Тур пришел Вам на помощь, – имя Дирана без «-кей» в устах Его Высочества звучало вовсе не неформально, а, скорее, многозначительно.
– «И Диран наш тоже в игре», – решила я, не совсем отдавая себе отчет в том, кто это «мы».
–Не волнуйтесь, Киран-деа, подобное не повторится, – заверил меня принц. – виновные уже наказаны, включая того торговца с гостиного двора.
– Виновные? – удивилась я. – А кто именно виноват?
Это небольшое происшествие уже изрядно сгладилось в моей памяти моим собственным эпичным выступлением, разговором с Дишан и множеством вкусных блюд, некоторые из которых я сегодня попробовала впервые. Жажда возмездия покинула моё сердце, вытесненная оттуда нежной новой любовью к кисло-сладкому сойсу.
– В первую очередь, я сам, – ответил мне принц. – Но меня Вы уже простили, – он хитро улыбнулся и благодарно кивнул. Я по-прежнему не могла понять, забавляется он или серьезен.
– Во-вторых, гвардейцы, которым было поручено присматривать за всеми ан-кей в нашей небольшой группе. И в-третьих, конечно же, тот купец, который напал на Вас.
– Напал? Да он не то чтобы...
– Он получил по заслугам, – прервал меня принц, – можете быть в этом уверенны. Все ан-кей находятся под защитой Короны. Существует целый ряд законов, обеспечивающих Вашу безопасность, Киран-кей. И не без причины. Вы ведь знаете о Естественниках?
Вопрос был явно риторический. Кто же о них не знает?
– И взобрались нечестивые на Гору Его, в гордыне своей не признавая границ дозволенных; и протянули руки они к Оку-Которое-Видит-Всё и коснулись Его. И содрогнулась Гора и низвергла нечестивцев в пропасть; и забыли они себя, и мир, и отцов своих. И скитаются они, не ведая настоящего, но видя призраки будущего, ибо касались их руки Ока-Которое-Видит-Всё, – процитировала я.
– Вы даже знаете эту нелепую сказку, – усмехнулся Его Высочество. – Вижу, годы, проведенные в Академии прошли не зря.
Голос его звучал иронично, но лицо оставалось серьезным.
– А известен ли Вам их кодекс?
Вот это вопрос! Он что, думает, нам в Академии и такое рассказывают?
– На самом деле, он очень короткий, – сказал мне принц.
Кодекс Естественников:
1. Сохранение Естественного Миропорядка первостепенно.
2. Любые элементы, нарушающие Естественный Миропорядок должны быть выявлены и усмирены Его хранителями.
3. Элементы, не подлежащие или не поддающиеся усмирению, должны быть уничтожены любыми средствами.
– Таким образом, ан-кей для них – элементы, подлежащие усмирению. Однако, насколько нам известно, никто из вас, пойманных ими, не выжил. Так что, полагаю, усмирению, каким его видят естественники, вы не поддаетесь.
Он немного помолчал, видимо, давая мне возможность высказаться, но меня, честно говоря, его внезапная откровенность застала врасплох.
– Людям, – продолжил принц, – они внушают, что изобретения ан-кей нарушают естественный процесс развития общества, что ваши изобретения опережают нашу моральную эволюцию. Также, они утверждают, что из-за того, что вы так быстро создаете новое, люди сами перестали изобретать. Таким образом, развитие человеческого разума остановилось из-за вас....
– Но! – я еще не сформировала свой протест, так что произнести мне удалось только одно слово.
– «Но! – могла бы сказать я. – Это нелепая клевета!»
Однако принц явно не был сторонником Естественников, поэтому и доказывать ему ничего было не нужно.
– Не волнуйтесь, – улыбнулся принц. – Ученые-люди не желают уступать ан-кей, так что для настоящих гениев вы – скорее стимул изобретать больше, лучше, быстрее.... В любом случае, в Фимстии ан-кей высоко ценятся. В Толейне, где зародился орден Естественников, кстати, тоже. Только для толейнцев вы – ценный ресурс.
– Если Вы, Ваше Высочество, – решительно сказала я, – пытаетесь таким образом внушить мне сильные патриотические чувства к Фимстии, то можете не стараться. Этим до Вас куда дольше и с куда большим прилежанием занимались наши учителя на уроках политологии.
– Вот как? – заинтересовался принц. – Но достигли ли они успехов?
– Конечно, – кивнула я. – Несмотря на скудность информации о политической ситуации в целом, знаний о том, как относятся к ан-кей в других странах нам хватило. Наибольший прилив патриотизма у многих ан-кей вызывает мысль о том, что государство видит выгоду в том, чтобы хорошо с нами обращаться. Это куда более надёжная гарантия, чем неясные высказывания о том, что мы – тоже люди и относится к нам нужно по-человечески.
Принц в ответ на мою речь рассмеялся. Этот смех показался мне вполне искренним, поэтому я даже улыбнулась ему в ответ.
– А мне говорили, что ан-кей совершенно не разбираются в политике, – покачал головой Его Высочество.
– Скорее, нам она не интересна, – пожала плечами я. – С одной стороны, мы и не имеем возможности ею заниматься, мы все – безродные сироты, а политика в Фимстии – удел благородных семей. С другой – мы не стремимся к власти, которая является конечной целью политической деятельности. Для этого мы недостаточно практичны.
– И тем не менее, – заметил принц, – за последние двести лет в социальном укладе Фимстии многое изменилось, и во многом – благодаря ан-кей.
– Теорию о том, как повлияло на расширение прав и свобод обычных людей расширение свобод и прав анк-ей нам также рассказывали. Думаю, в этом есть определенный смысл. Стремление наладить отношение с ан-кей вынудило государство уважать нас, в юридическом смысле. А поскольку мы все – безродные, то и прочие безродные тоже стали юридически более уважаемы. Тоже самое касается женщин, ведь большинство ан-кей – женского пола.
– Однако, – сказал принц вкрадчиво, – некоторым благородным семействам это не нравится.
– Это я тоже понимаю, – кивнула я, пытаясь оставаться внешне невозмутимой. Принц решил, наконец, ясно обрисовать свою цель – использовать мои способности в политической борьбе. Мне это совсем не нравилось, хотя я пока и не понимала, как именно он собирается это делать.
– Я рад, – снова улыбнулся мне принц.
Я улыбнулась ему в ответ. С таким опасным человеком нужно быть вежливой.
Скай.
Дела семейные захлестнули меня с головой, мне приходилось на ходу вникать в детали разнообразных событий, финансовых операций, споров и тайных или явных союзов, важных для благополучия нашего Рода. Только сейчас я понял, как благословен был тот период жизни, когда всё это меня практически не касалось.
Совершенно невообразимым было то, что наши соседи-землевладельцы, а также жители окрестных сел и деревень неведомым образом узнали, что готовится смена лидера Соколов. Соседи рвались нанести нам визиты, и иногда им это удавалось. Крестьяне стремились прояснить все вопросы, подать все жалобы и недоплатить все подати, какие только возможно. И благороднорожденные и простолюдины сходились во мнении, что наступают смутные времена, поэтому необходимо срочно прояснить все, что должно быть прояснено и утаить всё, что хотелось бы утаить – авось новому главе Рода будет не до того.
