Текст книги "Смеющаяся Тьма. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Полина Громова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

– А вот это зеркало никогда не врет, – заявил Джен, когда вся наша компания остановилась перед большим настенным зеркалом в старинной черной раме. Само стекло было слегка зеленоватым, отражения были замутненными, расплывчатыми.

– Да что ты! – тут же заинтересовался Эрик. – Джен, за тобой очередная глупость.

– Твоя очередь.

– Ладно… Свет мой зеркальце, скажи… – Эрик на секунду задумался. – У меня за последние сутки волосы не посинели?

– У тебя хвост отрос, хулиган! – рявкнула грубая мужицкая рожа, рельефную форму которой внезапно приобрела поверхность зеркала. Ртутная зеленоватость исказившегося стекла при этом никуда не делась – только потусторонним белым сиянием налились огромные круглые глаза, которые так выдавались вперед, как будто бы грозились вывалиться. – А еще раз назовешь меня «зеркальцем», так я тебя и рогами обеспечу!

От такого прочувствованного монолога зеркала мы все, как по команде, отшатнулись, а Эрик, перепуганный больше всех, даже оглянулся, чтобы проверить его слова.

– Что ты врешь, нет у меня никакого хвоста! – обиженно воскликнул он, поняв, что попался на старую шутку. Зеркало сделало невозмутимую мину:

– Я никогда не лгу! – И тут же, снова приняв спесиво-взвинченный вид, продолжило: – А вот что касается вас, молодой человек, так вы врете на каждом шагу! Позавчера вы хитростью получили к ужину двойной десерт, а три дня назад вы получили разрешение покинуть Цитадель якобы для исполнения личного поручения своего наставника, а на самом деле провели время с людьми, занимаясь развлечениями, не достойными вашего звания!

– Уж и в картишки перекинуться нельзя!

– А кроме того, вы подсунули младшему воспитаннику заклинание, сказав, будто бы оно приносит удачу, если прочитать его ночью в туалете, тогда как на самом деле оно вызывает буйство любой находящей поблизости воды…

Я нехотя хихикнул. Эрик возмутился:

– Я просто пошутил!

Зеркало продолжало:

– Вчера вы подрядились помочь нашему садовнику, вы клятвенно пообещали ему, что приведете в порядок кусты вдоль аллей. Он и подозревать не мог, что вы выстрижете из несчастных растений живые статуи магистров в недостойных позах!

– А по-моему, они оценили…

– Помимо этого…

– Так, все хватит! – прервал обоих Джен. – Просим великодушно простить нас за то, что потревожили ваш покой, – обратился он к зеркалу, замолчавшему скорее от неожиданности, чем от желания выслушать собеседника. – Пойдемте, а то мы до утра не обойдем ХМИ.

– До утра следующих суток, – поправил Эрик, едва давая утащить себя от зеркала буквально за шиворот. – А ты повиси еще пока, припомни все мои похождения, я потом вернусь, ты мне их расскажешь! – крикнул он зеркалу напоследок. То сначала фыркнуло и отвернулось, потом вовсе разгладилось до состояния зеленоватой полупрозрачности.

Мы обошли еще несколько залов. Эрик старался выяснить принципы работы практически каждого изобретения. Джен, по мере своих сил отстаивая позиции здравого смысла и безопасности, старался ему в этом препятствовать. Только иногда, в виде исключения, он сдавался, и начинались чудеса и сюрпризы. В конце концов мы вышли к еще одним очень высоким дверям.

– Это выход? – спросил я.

– Нет, Рик. Это скорее вход, – сказал Джен и с усилием открыл дверь.

Когда я вошел, мне показалось, что я вновь лечу на волшебном крыле. Вокруг, в огромной бархатной черноте, сияли звезды. Какие-то были чуть ближе, какие-то дальше; какие-то из них сияли леденяще-ярко, какие-то пульсировали, мерцали, каких-то были лишь маленькими светлыми пятнышками, которых было почти не различить. Звезды были сверху, со всех четырех сторон, и даже… и даже снизу! И они не были неподвижными. Как будто кто-то в несколько тысяч раз ускорил бег времени: звезды двигались, скопления менялись местами, туманности, то уплотняясь, то разрежаясь, приобретали новые очертания, почти незаметно, но все же как-то ощутимо вращались галактики. Весь космос, как единый организм, двигался, дышал, жил. Весь космос – он был здесь! И не составляло никакого труда дотянуться, дотронуться до какой-нибудь звезды – до той, которая больше всего понравилась.

Я стоял в полоске света, падавшего из приоткрытой двери. Она уходила в далекий космос, как причал.

– Что это? – спросил я.

– Модель неба, – не без гордости ответил Джен. – Здорово, да?

– Ага! – выпалил Эрик. – А потрогать можно?

Джен тихо рассмеялся. Я улыбнулся. Пожалуй, приключение все же удалось…

Дорога назад, к обсерватории заняла немного времени. Ветер посвежел, небо над кронами сосен начинало светлеть. Ночные тени расползались по укромным уголкам. В мире наступал новый день.

– Эх, до чего классно прошла сегодня ночь! – потянулся Эрик. – Чего мы сегодня только не делали…

Я слушал его вполуха. Точнее, я слушал совсем не его.

– Джен, что это? – спросил я. – Такой странный шум… Волны?

– Ты слышишь? – Джен улыбнулся. – Это море. Оно очень близко, но его здесь слышно только тогда, когда ветер с востока.

– Нам надо торопиться! – заметил Эрик. – Если мы хотим вернуться до завтрака…

– Никуда вы не полетите, – сказал молодой мужчина, выходя из-за обсерватории. Голос у него был сухим, строгим, не терпящим возражений – и лицо у него было такое же. По светлым волосам и длиннополой шинели я узнал в нем человека, который увел Джена из школы.

– Магистр Рек… – прошептал Джен.

Следом за магистром показался и Рей.

– Доброе утро! – бодро воскликнул Эрик.

Ни один из них не ответил. Боковым зрением наблюдая за Дженом и Эриком, магистр смотрел прямо на меня.

– Что вы себе позволяете? – прошипел он, не сводя с меня глаз. – Вы понимаете вообще, что натворили? Кого вы привели в Цитадель?!.

– Магистр, я… – начал Джен, но Эрик перебил его:

– Это я виноват, – легко признался он. – Это я уговорил Джена привести его приятеля ночью в Цитадель. А Рик тут вообще ни при чем…

Он говорил что-то еще. Магистр не слушал его. Он смотрел на меня. В упор. И взгляд его был совсем не добрым.

Он меня видел. Сквозь ауру светлого мага, обманувшую Эрика и Джена, он видел, кто я на самом деле. И я почувствовал, как тело само собой принимает нужное положение, я уже начал прикидывать, каковы мои шансы против двоих – если придется драться… А драться нельзя. Я не могу подставить Эрика и Джена, я не должен подтверждать, что могу представлять опасность… Да и Хельгу расстроит, если я ввяжусь в потасовку. Но, если придется драться, я буду драться.

– С какими намерениями ты проник в Цитадель? – тихо и строго спросил Рек.

– У меня не было никаких намерений.

Брови магистра дрогнули – он почти выдал удивление.

– Да говорю же, это я… – начал Эрик. Но я перебил его.

– Я прошу прощения за то, что воспользовался доверчивостью двоих учеников Железной Цитадели. Я не желал никому вреда. Все, что мной руководило, – желание увидеть Цитадель. И если это возможно, я хотел бы принести свои извинения. Если этого не достаточно, я готов взять на себя ответственность за то, что произошло здесь этой ночью.

Когда я закончил, на площадке перед обсерваторией воцарилось молчание. Джен и Эрик переглянулись – кажется, они не ожидали от меня такого… Я и сам от себя такого не ожидал. Но, в самом деле, не драться же – особенно если не очень понятно, кто твои потенциальные противники. Ауры у них еще более странные, чем у Джена: вроде бы светлые маги, вроде бы боевые, причем оба. Но боевая магия дает иной оттенок. Да и сами ауры неплотные, почти прозрачные, как у нежити. Кто знает, чего ожидать от таких созданий… Магистр чуть повернул голову и искоса посмотрел на Рея. Тот молчал.

– Значит, так, молодые люди… – начал магистр.

Вдруг где-то неподалеку будто бы лопнула натянутая струна – и в небо над Цитаделью вернулась ночь… Оглушительно щебечущая, бьющаяся о воздух крыльями ночь. Птицы спорхнули со всех ближайших крон и заметались над нами. По Потоку прошла большая упругая волна, и, отзываясь на нее, земля под моими ногами шевельнулась – словно сделало первый глубокий вдох пробуждающееся ото сна огромное чудовище.

Остальные тоже почувствовали это. Лицо магистра будто бы свело судорогой. Он бросил быстрый взгляд на Рея и громко крикнул нам:

– Бегите!

– Что? – переспросил Джен.

– Крылья у вас есть? Улетайте немедленно! – выкрикнул Рей. – Спрячьтесь где-нибудь! Эрик, проводи этих двоих, сам возвращайся, понял?

– Да, Рей.

– Бегите же!

Третий раз повторять не пришлось. Мы бросились в расселину за обсерваторией и вскоре уже бежали по каменному коридору. Вокруг нас все гудело и тряслось.

– Джен, что происходит? – выкрикнул я.

– Не знаю! Эрик, проход сужается!

– Сюда! – Эрик дернулся в сторону и исчез в ответвлении коридора. Мы побежали за ним…

Мы бежали долго, петляя по расселинам и коридорам. Я потерял ощущение направления, но Эрик хорошо вел нас. В конце концов мы оказались в пещере, где оставили крылья, и через пару минут уже парили в воздухе. Я оглянулся и посмотрел вниз: Цитадель стояла незыблемо. Только вот Поток вокруг нее бесновался.

Назад мы летели быстро. Пока были в воздухе, немного пришли в себя. Я терялся в догадках, поэтому, едва мы приземлились на старом кладбище, я снова спросил Джена:

– Что произошло?

Но вместо того чтобы ответить мне он накинулся на Эрика.

– О чем ты думал? Все бесполезно! Мы ничего не сможем сделать!

– По-твоему, я во всем виноват? – вспылил Эрик. Лицо его было раскрасневшимся – не то от ветра, не то от злости и досады. – Ты тоже хорош! Все, Джен! Мы ничего не изменим! Все кончено! Забудь о земле! Пора перестать играть в людей!

– Я ни в кого не играю! Это ты вечно играешь! Тебе ни до кого нет дела!

– Да что ты знаешь! – Эрик схватил Джена за грудки. Я счел, что пора вмешаться.

– Эрик, пусти его. Тебе нужно возвращаться.

Эрик какое-то время смотрел в лицо Джена, потом медленно разжал пальцы.

– Надеюсь, Цитадель меня не убьет, – сказал он.

– Удиви Цитадель, Эрик, – злобно ответил Джен. – Умри.

Эрик усмехнулся, сгреб свое крыло и направился в сторону Храма. Джен посмотрел на меня. Выглядел он усталым, разбитым и виноватым.

– Ты знаешь, где можно спрятаться? – спросил он.

Таща крылья, мы побрели по просыпающемуся городу. Солнце уже поднялось, становилось тепло, и телу, помнящему недавний подоблачный холод, казалось, что его лихорадит. Я остановился у колодца, умылся, напился холодной воды.

– Куда мы, Рик? К Киру?

– Нет, – во что бы мы ни вляпались, втягивать в это Кира я не хотел. – Не беспокойся, мы хорошо спрячемся… Если нас пустят.

«– Хельга! Доброе утро!»

«– Мррр… Доброе! Где всю ночь пропадал? Я тебя дозваться не могла».

«– Приду – расскажу. Можно к тебе?»

«– Разумеется! Почему ты спрашиваешь?»

«– Я не один».

Последовало долгое молчание. Я ждал, замедляя шаг: до особняка Хельги оставался всего один квартал. Наконец я не вытерпел и окликнул ее снова.

«– Приходите», – ответила Хельга.

– Нас пустят, – сообщил я Джену.

Он улыбнулся и заметно успокоился. Но, когда мы проходили под аркой, он остановился, нахмурился.

– Что это за место, Рик?

– Это мой дом. Я живу здесь. Идем.

Хотя Хельга разрешила нам войти, на крыльцо я поднялся с некоторой робостью. Джену же, насколько я мог судить, и вовсе пришлось сделать усилие над собой, чтобы пойти за мной.

– Хельга! – позвал я, когда мы вошли.

– Проходите! – отозвалась она и тут же вышла нам навстречу. Босиком, в надетом на сорочку домашнем халате, она расчесывала влажные волосы. Я не удивился, когда она при виде нас осклабилась.

– Здравствуй, Рик! И тебе не хворать, ангелочек. – И тут же, повернувшись, она громко и жалостливо крикнула: – Ла-ай! Рик притащил домой ангела!

Безупречно одетый, Лай медленно спустился с лестницы. В руке у него была дымящаяся чашка с кофе, под мышкой пахучая свежая газета.

– Доброе утро, молодые люди, – сказал он тоном магистра Река. – Хельга последний раз так вопила, когда Снежинка принесла ей на подушку мертвую мышку. Что случилось у вас?.. Кстати, Хельга, может быть, ты оденешься?

Хельга ненадолго задумалась.

– Может быть! – ответила она и куда-то ускакала.

– Позавтракаем? – предложил Лай. И, не дожидаясь нашего согласия, попросил: – Деос, накрой на стол, пожалуйста! Пять персон.

Через минуту мы сидели в столовой, о существовании которой я до этого утра не подозревал. Двери в нее вели из центральной гостиной налево, большие окна выходили на ту же сторону, что и крыльцо. Это было просторное, очень светлое помещение. За столом, за которым мы сидели впятером (к нам присоединился немного заспанный Колен), могло уместиться полторы дюжины человек.

– Рассказывайте, – потребовала Хельга.

Я обменялся взглядом с Дженом, перевел дыхание и принялся посвящать собравшихся в наши приключения. Я старался не смотреть ни на Хельгу, ни на Лая или Колена – если бы я делал это, я ни за что не договорил бы до конца. А так у меня все получилось – и получилось, кажется, последовательно, подробно и связанно.

– Рей буквально прогнал нас и сказал, что мы должны где-то спрятаться, – закончил я и наконец-то осмелился взглянуть на Хельгу. – Прости, Хельга, я, возможно, не должен был приходить к тебе. Но я не знал, куда мы можем пойти еще.

Хельга улыбнулась.

– Рик, ты можешь приходить сюда, когда угодно. Это ведь и твой дом тоже. А вот по поводу вашей выходки я даже и не знаю, что сказать, – она отпила кофе из своей чашки. – Я не прочь на какое-то время приютить Джена. Вот только согласен ли он остаться здесь? Что скажешь, Джен?

Джен затравленно посмотрел на Хельгу.

– Простите… – хрипловато прошептал он.

Хельга рассмеялась.

– Когда ты покинул мир людей, Джен?

– Семь лет назад.

– Значит, в Цитадели ты отучился чуть больше года?

– Год и месяц.

Хельга покачала головой.

– И как же ты ничего не заподозрил, когда познакомился с ним вот? У вас же чутье – не чета магам. Ладно уж… Оставайся, раз такое дело. И не бойся, тебя тут никто не тронет. Я думаю, твой магистр явится за тобой через пару дней. Вот тогда и поговорим.

Магистр Рек появился на третий день. Все это время Джен жил у нас: вел себя тише воды, ниже травы, почти ничего не ел и не разговаривал. Выглядел он подавленными и виноватым. Я пытался поддержать его, даже ни о чем не спрашивал, сдерживая свое любопытство, но ему не становилось лучше. Когда же явился Рек, Джен, казалось, был согласен на все, лишь бы все закончилось. Но все, оказывается, только начиналось…

Когда пришел Рек, Хельга сама вышла, чтобы отрыть ему.

– Добрый день, – стоя на пороге, магистр поклонился хозяйке. Та сделала ответный поклон.

– Мое имя Рек. Я четвертый магистр Железной Цитадели. Я могу войти?

– Прошу вас, магистр.

Он вошел, снял шинель.

– Я могу узнать Ваше имя?

– Меня зовут Хельга. Прошу Вас, проходите, присаживайтесь. Кофе?

– Если это Вас не затруднит.

– Одну минуту…

Я, Джен и Колен сидели в одной из верхних комнат и наблюдали за сценой в гостиной при помощи зеркала. Происходящее поражало меня своей нереальностью: Хельга, одетая строго и со вкусом, превосходно играла роль хозяйки добропорядочного дома. Да и гость ни в чем не уступал ей.

– Я думаю, Вам понятна причина моего визита, – сказал он. – Прежде всего мне хотелось бы принести Вам свои извинения – мой ученик доставил Вам некоторые неудобства.

Хельга учтиво улыбнулась.

– Я в свою очередь тоже хотела бы принести Вам свои извинения, по той же причине.

Рек кивнул.

– Думаю, нам вместе нужно обсудить, что делать теперь.

Прислонившись к спинке кресла, Хельга держала чашку и блюдце на весу и была готова слушать.

– Я не могу сейчас забрать Джена в Цитадель, – произнес Рек. – Это только навредит ему. Я хотел бы отправить его в Чернолесье, к госпоже Агнессе. Вам что-нибудь говорит это имя?

– Наслышана. Но, прошу прощения, для чего Вы мне все это говорите?

– У меня есть к Вам просьба, Хельга. Мне не хотелось бы сейчас оставлять Джена одного. Я хотел бы попросить Вашего ученика сопровождать его, если это возможно.

Хельга задумалась.

– Мне эта затея по душе, – сказала она. – Но если Рик не согласиться, я не стану настаивать. С Вашего разрешения, я позову юношей.

Я почувствовал легкий укол в висок. Без него можно было бы обойтись – Хельга, разумеется, знала, что мы наблюдаем за ней. Но этикет есть этикет.

– Идем, Джен.

Вдвоем мы вышли в гостиную. Джен держался за мной.

– Здравствуйте, магистр.

Он кивнул нам в ответ и тут же спросил:

– Джен, как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. Что с Эриком?

– С ним все в порядке, не беспокойся. У Цитадели нет претензий к нему. Что же касается тебя, ты пока не можешь вернуться.

Выражение облегчения, едва появившееся на лице Джена, сменилось растерянностью.

– Что же мне делать?

– Ты отправишься в Чернолесье. Поживешь там немного, придешь в себя… После всего, что произошло. Твой друг может поехать с тобой, если захочет.

Джен почти испуганно посмотрел на магистра, потом на меня. Я уже знал, что Хельга дала свое разрешение, но все же счел необходимым переспросить:

– Хельга, я могу поехать с Дженом?

– А почему бы и нет? Ты у меня все на рубеже да на рубеже. Съезди, Рик. Посмотришь, что происходит в окрестностях. Госпожа Агнесса очень уважаемая ведьма, у нее своя школа. Я думаю, это будет очень полезный опыт.

Я кивнул. Магистр поднялся.

– Я оповещу госпожу Агнессу, она будет ждать вас, – сказал он и, повернувшись к Хельге, добавил. – Рад был познакомиться с Вами, Хельга. Благодарю за гостеприимство.

– Буду рада снова видеть Вас, магистр, – ответила Хельга, проводив его до дверей. – Всего доброго!

Магистр снова поклонился, двери за ним закрылись, и Хельга, вернувшись, с размаху уселась в кресло, развалилась в нем и закинула ноги на подлокотник.

– Ну и народ стал бывать в моем доме! – воскликнула она. – Деос, карту, пожалуйста!

На месте картины появилась уже знакомая мне карта.

– Чернолесье там, – на карте высветилась большая темная область в глубине континента. – Добираться далеко, на поезде с пересадками, но оно того стоит, ребята, – сказала Хельга. Как всегда, она была права.

История четвертая. Бродячий город, или Люди наизнанку (гл. 3–5)

Глава 3. Загадочные дебри Чернолесья

– Рик. Эй, Рик… Ты спишь?

– Нет. Чего хотел?

– Прости меня.

– За что?

– За все.

Я хохотнул.

– Ты еще ничего не натворил.

– Я втянул тебя в неприятности.

– Это не неприятности, Джен. Это приключение, – я потянулся на жесткой вагонной полке. За несколько суток, что мы провели в поезде, я уже успел отлежать себе все бока. – Я все равно хотел куда-нибудь съездить – меня знакомый парень из Стражи звал к своему деду в именье. Лес, речка, аномальные зоны… Вот вернемся из Чернолесья, наведаюсь к нему. Надеюсь, он еще не передумал. Хельга отпустит, наверное.

– От нее сбегаешь?

– Нет, нисколько. От другой девушки. Она меня любит.

– А ты ее?

– Уже нет. А у тебя есть кто-нибудь?

– В Цитадели нет девушек, Рик. Зато, говорят, в Чернолесье одни девушки.

– Да ладно? Значит, я не зря согласился ехать с тобой! – я подмигнул Джену, но тот посмотрел на меня как-то странно, будто не понимая, что я имел в виду.

– Долго еще ехать? – спросил я.

– После полудня будем на месте.

После полудня поезд, завершив длинный перегон, прибыл на крохотную станцию. Кроме нас с Дженом никто на ней не вышел. Поезд постоял четверть часа и отправился дальше, а мы пошли своей дорогой.

По пустому перрону бродили голуби, в тени лежала большая рыжая собака. Людей видно не было. Поселок, примыкающий к станции, был более оживленным. Когда мы спросили дорогу – как добраться до деревушки с чудным названием Волосатые Пятки – нам объяснили, что никакого транспорта, даже дилижанса, туда не ходит, но можно выйти на тракт и попытаться уговорить подвезти кого-нибудь, кто едет в этом же направлении.

Тракт был широким, пыльным и пустым. Мы устроились под старой полусухой ветлой, почти не дающей тени, и принялись ждать. На тот случай, если в течение дня нас никто не подвезет, мы условились вернуться в поселок, переночевать там, а утром нанять извозчика.

Мы прождали всего полтора часа, даже успели перекусить припасенной едой. А потом появилась крытая повозка, запряженная бодрой лошадкой.

– До Волосатых Пяток подбросите? – Джен выскочил ей наперерез, но возница и так уже натянул поводья. Это бы сухощавый, жилистый мужчина лет сорока в короткой крестьянской куртке. Глаза у него были с хитринкой.

– А чего это вам, ребятки, там понадобилось? – спросил он.

Мы переглянулись.

– В гости едем, – ответил Джен.

Возница ухмыльнулся.

– Хороши гости – унести бы кости! Ладно уж, забирайтесь. Только я до Пяток не доеду, мне в другую сторону. Высажу вас на развилке у старого дуба, оттуда сами пешком дойдете.

– Спасибо! – Джен уже забирался в повозку. Я залез следом.

Повозка шла ходко. Но дорога была длинной; тракт пересек равнину и, сузившись, втиснулся в высокий сосновый лес. Через пару часов небо затянуло серыми облаками, стал накрапывать дождь. Потом над верхушками сосен показались низкие вихрастые тучи. Стемнело, будто бы наступили сумерки. Дождь полился в полную силу, его бесцветная пелена занавесила тракт. Думать о том, что вскоре придется покинуть повозку, было грустно.

– Развилка скоро, – словно слыша наши мысли, сказал возница. В голосе его мне послышалось злорадство.

Старый дуб выплыл из пелены дождя, как привидение. Возница остановил повозку, указал рукой вправо.

– Вам туда. Там тропинка есть. Если напрямки, то недалеко совсем. Ну что, идете?

– Да! Большое вам спасибо, – сказал Джен. – До свидания!

Мы выбрались из повозки, возница тронул поводья и покатил по левому рукаву тракта.

– Ты какое-нибудь заклятье от дождя знаешь? – спросил Джен.

Заниматься погодной магией мне было как-то не досуг… а жаль.

– Нет. А ты?

– И я нет. Идем?..

Тропинка нашлась быстро. Она ныряла в придорожный овраг, а затем уходила в густой подлесок. Тянуло из этого подлеска чем-то…

– Рик, а тропинка через кладбище ведет! – крикнул через плечо Джен, шедший первым.

…чем-то знакомым.

Тропинка уходила в щель между двумя частями старой покосившейся изгороди, вросшей в землю. В ливень, по сумеркам, через кладбище. Идеально!

– Может, обойдем? – предложил Джен, когда я нагнал его. – Ты не боишься?

– Бояться надо живых, – ответил я. Всю жизнь считал, что покойники – это самый тихий и безобидный народ. Надеюсь, мне не придется разубеждаться в этом.

Мы вошли на кладбище. Тропинка петляла между холмиков, почти сравнявшихся с землей, поросших папоротником и черникой. Кое-где можно было заметить крупные камни и деревянные кресты, обвешанные давно засохшими венками и лентами. Бояться, вроде бы, было нечего. В то же время мне было неспокойно: тишины, которой полагается обитать в подобных местах, даже обычной лесной тишины, здесь не было. То тут, то там, слышались странные шорохи. Их приглушал дождь, но они все равно доносились до моего слуха – и рождали ощущение чего-то большого и разумного, копошащегося в кустах поблизости. Иногда за шумом дождя и наших шагов я то справа, то слева различал еще чью-то поступь.

Джен тоже слышал ее. Остановившись, он сделал несложный жест. В его ладони появился голубоватый свет, пальцы направили его в нужную сторону. Я хорошо видел и в сумерках, дополнительный свет мне не был нужен, хотя с ним должно было стать спокойнее… не стало. То, что сопровождало нас, успевало выскальзывать из-под луча света, едва Джен направлял его туда, откуда слышалась поступь. Луч высвечивал лишь мирно стоящие надгробия да кустарник с листьями, вздрагивающими, когда о них ударялись срывающиеся с верхних веток капли. Джен разочарованно погасил свечение.

– Что будем делать? – Спросил он.

– Думаю… – Мои глаза снова привыкли к сумеркам, я огляделся, и… – Берегись!

Схватив Джена за плечи, я дернул его в сторону, мы прокатились по земле. Джен быстро вскочил, плеснул вокруг себя руками, вспыхнул свет – я лишь успел заметить краешек шипящей усмешки того большого, серого, подобравшегося к нам в сумерках. Джен озирался по сторонам, но ничего не видел.

– Что это было, Рик?

– Понятия не имею, Джен. Как ты говоришь в таких ситуациях? Хороший вопрос – главное своевременный?

Джен нервно усмехнулся.

– Я его слышу. Я его чувствую. Но что это, я не знаю.

– Сумрак, – сказал я, поднимаясь с земли.

Мне хотелось, чтобы Джен погасил свой свет – он резал мне глаза, искажал очертания леса. К тому же, он создавал вокруг нас четкую границу – а за этой границей что-то шевелилось, шепталось и шипело. Полумрак стелился по земле, поглощая мир вокруг нас, проглатывая кусты и папоротники, сжимаясь кольцом. Он взбирался на стволы деревьев, достигая раскидистых крон, чтобы сомкнуться над нашими головами. Джен удерживал его светом, но именно свет мешал мне разглядеть его и понять, что же он такое.

– Рик, действуем так. Я сейчас шарахну по этой штуке, ты ныряешь в любой просвет и бежишь. Понял?

– Я не брошу тебя.

– Не беспокойся за меня. Я тебя догоню. Все будет нормально.

– Хорошо, – я бы в такой ситуации тоже, наверное, предпочел, чтобы у меня не путались под ногами, даже если это мой друг.

Не гася свечение, Джен засунул два пальца под левую манжету и осторожно вытащил тоненькое белое перышко. В подвижном сумраке, наполненном ропотом, скрипением и скрежетом, перо засияло холодно и ясно. Поднялся и заметался ветер. Он раскачивал полумрак, набирая силу, цеплялся за уцелевшие ветви и листья. Джен принялся неразборчиво нашептывать какие-то слова, и ветер, словно опомнившись, всеми своими порывами потянулся к сияющему перышку, свернулся вокруг него плотным комком, на секунду замер и вдруг рванулся во все стороны сразу. Прорвав взвывший сумрак, он унесся в лес, оставив после себя большие, зияющие реальным миром дыры.

– Беги! – крикнул Джен.

Я бросился на землю, прокатился в ближайшую дыру и, вновь поднявшись на ноги, побежал прочь, заклиная себя не споткнуться и не свалиться в какую-нибудь глубокую сырую яму, ненадолго оставленную своим хозяином.

Я бежал недолго. Вскоре я перешел на шаг и стал прислушиваться, не догоняет ли меня Джен… или то странное существо. Но лес, укутанный шелестом дождя, был тих и безмятежен. Его спокойствие нарушали лишь мои шаги да дыхание.

В конце концов, решив дождаться Джена, я остановился и даже подумал о том, не вернуться ли мне. Я все еще находился на территории кладбища, только это был другой его участок. Выглядел он, кстати, весьма неожиданно для сельской местности. Широкая аллея, на которую я выбрался, была засыпана мелкой галькой, захоронения огораживали кованые решетки, над аккуратными насыпями вырисовывались темные изящные силуэты скульптурных памятников и высоких стройных крестов, кое-где можно было различить массивные стены склепов. Дождь заканчивался, наступала тишина, лишь срывались с листьев крупные капли воды да попискивала какая-то бессонная пичужка.

Я прислушался и понял, что без специального поискового заклятья я Джена не найду: энергетический фон места был слишком сильным. Но и использовать заклятье я не спешил: вдруг Джен сам найдет меня. Магия, которой он пользовался, была необычная, вдруг в его арсенале есть что-нибудь специально для таких случаев.

Оглянувшись по сторонам, я заметил скамейку под навесом. Можно и передохнуть… Я успокоился и опрометчиво расслабился, так что послышавшийся рядом шум не насторожил меня.

– Джен, это ты? – спросил я, пытаясь определить, откуда именно доносятся звуки.

Но из-за высокого памятника, изображающего что-то грустное и смиренное, высунулась голова совсем не Джена.

– Ты очень расстроишься, если я скажу, что нет? – голос был незнакомым.

– Это зависит от того, кто ты. Выходи.

– Меня зовут Антуан, – из-за надгробия вынырнул невысокий худенький мальчишка. Словно все еще считая себя невидимым, он перебирал руками прутья ограды, пока не добрался до угла и не повис на нем, обхватив ладонями еще одно украшение – больной блестящий шар. Я ждал продолжения, но молодой человек, по-видимому, посчитал, что имени достаточно.

– Ты живешь здесь? – наконец спросил я.

– Не совсем. Но недалеко отсюда, – охотно ответил Антуан и вдруг усмехнулся. – Разве здесь можно жить?

– Да, действительно, – согласился я.

– Вот и Вы тоже так считаете! – воскликнул Антуан. – И кто только строил эти ужасные склепы! Смешать готическую архитектуру с поздним барокко так бездарно нужно еще суметь! А некоторые выстроены вообще в романском стиле – ужасно! И потом, жить так близко друг к другу – ни тебе покоя, ни уединения, – Вдохновленный пылкостью своей речи, Антуан оторвался от ограды и выбрался на середину тропинки. Теперь я мог хорошо разглядеть его: коротко остриженный бледнокожий брюнет с большими черными глазами и нездорово рассудительным выражением лица. Типичный вампир. Он продолжал, активно жестикулируя: – Вы только взгляните: ни одного оригинального памятника, все типовое! Какая грубая работа… Но ведь им все равно! Наверное, на праздники они все это еще и мишурой украсят. Вопиющая безвкусица! Совсем другое дело у нас, на западной окраине…

Произнося свою тираду, Антуан медленно приближался к скамейке, на которой сидел я, но вдруг остановился и пошевелил ноздрями, уловив совершенно неожиданный запах. Глаза его как-то нехорошо, подозрительно блеснули. На секунду он замолчал, потом стремительно преодолел оставшееся расстояние и уселся рядом со мной, подался вперед. Ага, сообразил, что я не нежить… Голодный мальчик.

– А Вы здесь как оказались? – заискивающим тоном спросил он. Едва не облизывался, бедный. – Знакомого какого пришли проведать или просто заблудились?

– У нас дела тут поблизости, – уклончиво ответил я. – Сейчас я жду своего друга.

– Ваш друг – тот, именем которого Вы меня окликнули? Он пришел с Вами? Он такой же, как Вы, или живет здесь? – Антон осторожно тянулся ко мне, перебирая пальцами по скамейке. – Хотите, покажу, где я живу? Это очень милое место, Вам понравится, обещаю…

– Как-нибудь в другой раз, – я поднялся со скамейки. – Мне нужно отыскать моего друга.

– Я могу помочь! Я прекрасно знаю окрестности… – Антуан состроил, наверное, самую любезную рожицу из своего арсенала. – Я могу Вас проводить, чтобы не случилось ничего страшного…

Я покачал головой.

– Знаешь самое страшное, что может случиться с вампиром? – спросил я. Антуан уставился на меня с неподдельным интересом. Я усмехнулся: – Боязнь темноты и замкнутого пространства!.. Покажешь мне свой склеп в другой раз, малыш, – повторил я обомлевшему вампиренышу и зашагал по аллее прочь.

Дойдя до перекрестка, я начертал на земле поисковые символы, приложил к ним ладонь и понял, что Джена на кладбище уже нет. И где он, непонятно: Поток в лесу был бурным, взбалмошным. Ладно, если Джена здесь нет, мне тут тоже делать нечего.

Поплутав еще немного по кладбищу, я выбрался в лес. Он казался необитаемым: ветер стих, ветви сосен не перешептывались друг с другом. Шлось легко. Порой, как и в любом лесу, из земли выступали сопки, попадался покрытый белым мхом валежник, иногда приходилось продираться сквозь заросли. Я хотел отыскать место почище, чтобы прислушаться и поискать Джена – хотя бы выяснить, в каком направлении мне нужно идти, чтобы найти его. Но тут мое внимание привлек необычный для леса звук. На этот раз это было не ропот или шебуршание. В лесу раздавалась песня.