Текст книги "Исгерд. Ледяная жрица (СИ)"
Автор книги: Полина Грийе
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)
– Пару лет назад Ульна забрала мою мать и нерожденную сестру, а одна из ее марионеток убила моего отца. Боги послали Ингу, а вместе с ней и желание жить дальше… Но мою девочку она тоже забрала…
– Никто меня не забирал, вот же глупый упрямец! – я возмутилась и стукнула его по плечу. – И вообще, а как же Арвиан? Разве ради него не стоило жить?
– Арвиан был первым, кто взял с меня клятву отомстить. Я отдал душу и хранителей за возможность уничтожать творения Ульны, так что, не надейся… Мы теперь служим разным богам.
– Ты отдал Ледо и Кайта? – я завозилась и попыталась слезть. Ругаться, когда тебя несут не очень удобно.
– Хватит вопросов, любопытная жрица. Я и так рассказал тебе слишком много. – Вирнан подкинул меня, перхватывая поудобнее и дальнейший путь мы проделали молча. Под ошарашенными взглядами студентов он донес меня до самой комнаты, легко открыв запертую дверь, и сгрузил меня на кровать.
– Поправляйся жрица, скоро мы продолжим наше общение.
– Я больше не буду с тобой сражаться, Вир. Хочешь – добей сейчас.
– Будешь, – улыбнулся он. – Когда рыжий сдохнет и ты поймешь, что он погиб по твоей вине, то сама придешь ко мне, а я буду ждать.
– Вир, ты знаешь как снять метку? – я, превозмогая слабость, приподнялась на кровати.
– До встречи, Исгерд. Передавай привет Ульне. – хищно улыбнулся Вирнан, впервые назвав меня по имени. – Ей понравится смерть невиновного от рук ее марионетки.
По его взгляду и гадостной усмешке я поняла, что знает, но так просто не скажет.
– Ты прав, Видар, если Рэн умрет, я убью тебя, – откинулась я на подушку, прожигая его гневным взглядом.
Вир расхохотался, послал мне воздушный поцелуй и вышел из комнаты.
Глава 8
Отлежавшись несколько минут, после ухода Вира, я, кое-как перемотав кровоточащую рану, поползла к Ренару. Поскольку на обезболивание Вир пожадничал, а сама я не умела, приходилось терпеть и медленно идти вдоль стенки, зажимая бок.
После третьего стука, дверь открыл удивленный Тебур, сказав, что Ренара еще вчера снова увезли в целительский корпус, поскольку ему стало хуже. А я ведь заметила, что рыжей больше не делал попыток пообщаться, но не придала этому значения.
Я не спала всю ночь, а едва прозвучал сигнал побудки, помчалась к больничному зданию.
Ему снова выделили отдельную палату.
Худенький и невысокий, совсем как подросток, он стоял у окна, что-то задумчиво рассматривая.
– Здравствуй, Рыжик…
Он дернулся при звуках моего голоса и зачем-то повернулся ко мне спиной.
– Уходи, Исса. Ты невовремя.
– Ну же, Рэн, перестань дуться, – я дотронулась до его плеча.
– Исса, не надо. Уходи.
– Посмотри на меня, Рэн. Или я разверну тебя силой.
– Не надо мне угрожать, Снежинка. Я этого не люблю, – Ренар повернулся ко мне, и я увидела, что темный рисунок захватил почти всю левую половину его лица.
– Рэн… – я коснулась рисунка на скуле, не зная, что еще сказать.
– Полнолуния не будет. Я не дотяну до оборота, – он криво усмехнулся, посмотрев мне в глаза.
– Ренар… Мне так жаль… Это я во всем виновата.
– Перестань, Снежинка. Я ни о чем не жалею. – Рэн снова тепло улыбнулся. – Иди ко мне.
Я прижалась к парню, сдавленно зашипев, когда он задел рану на боку.
– Это еще что? Ты ранена? Опять Видар? – тут же все понял он, пытаясь отстраниться.
– Все хорошо, Рыжик, мы просто побеседовали, – я обняла его за шею, прижимаясь теснее.
– Если выживу – убью его сам, – пробормотал Рэн, зарываясь мне в волосы.
– Мы убьем его вместе, – я улыбнулась, целуя Ренара в висок, покрытый темной вязью рисунка.
Глаза горели огнем, словно в них сыпанули горсть песка, смешанного со стеклом. Единственный светлый человечек, тепло относящийся ко мне вот-вот умрет. А виноват в этом Вир. Или же все-таки я?
И тут меня осенило, стоило только вспомнить вчерашнюю стычку с темным.
– Рэн, я знаю кто сможет помочь! Будет у тебя полнолуние, Рыжий, – я чмокнула удивленного парня в нос и улыбнулась, чувствуя, как начинает таять холод, поселившийся в душе.
Оставив слегка повеселевшего Ренара одного, я побрела на поиски магистра Тареса.
– Что произошло? – маг сразу заметил мою скованную походку.
– Издержки работы стража, – я криво улыбнулась, пытаясь отшутиться.
– Опять Видар Одэнсорт? Что не поделили в этот раз?
– Ничего, просто побеседовали, прояснили ситуацию.
– Мы кажется договорились, что трупов на территории не будет, даже если они заслуженные. Свои жертвы собирай за пределами академии.
– Хорошо. Я помню условия моего обучения, – покорно согласилась. – Я к вам с просьбой. Я знаю как помочь Мёрке, но мне нужен допуск в город, к Храму.
– А ты дойдешь до города? Судя по твоей ауре, состояние у тебя не очень, – усомнился в моей дееспособности Тарес. – Видар таким мудреным заклинанием наградил, или еще где нарвалась?
– Угу, Видар, – я кивнула, мрачно уставившись в пол.
– Будет тебе пропуск, – вздохнул маг, доставая печать и пластинку. – Но прежде, чем бежать к своему святилищу, зайти в лечебный корпус, спроси видо Сверта, он подлечит, иначе через пару часов совсем накроет.
Тот самый целитель Сверт, оказавшийся некромантом, долго качал головой, поражаясь изобретательности смышленого студента, но заклинание все же снял. А вот рана так и осталась болеть: увечья, полученные от ритуального оружия, заживают только естественным путем.
Получив свою порцию нравоучений и обезболивающего, я отправилась к храму.
Но вредная богиня так и не явилась зов, оставляя наедине с проблемами. Но зато я поняла, что Вир был у Рэна, иначе откуда бы он узнал, что рыжему стало хуже и он умирает, а значит, он наверняка может помочь.
Виру, как одаренный студент, жил в общежитии для старшекурсников. Его комнату мне показали сразу.
– Что ты хочешь за помощь Ренару? – перешла я сразу к делу, стоило Виру открыть дверь.
Босой, растрепанный, в одних штанах он выглядел настолько притягательно, что я чуть не забыла зачем пришла.
– Здравствуй, жрица, – расплылся он в улыбке, пропуская меня в комнату. – Как твое здоровье? Вижу, ты побывала у целителей.
– Спасибо, чудесно, твоими усилиями, – скривилась я в ответной ухмылке, но вовремя опомнилась. – Вир, помоги спасти Рэна.
– С чего такая забота? Боишься за свою благодетельницу? Или за себя? Тебе ведь не простят такую ошибку.
– Что ты хочешь за помощь? – я начинала злиться.
– И что, прям на все согласна? – продолжал ерничать Вир. – С чего бы это?
Сделав пару глубоких вдохов, собираясь с мыслями и принимая решение, я посмотрела ему в глаза и пафосно произнесла:
– Если тебе нужна моя жизнь в обмен на его – я согласна. Если нужна моя мучительная смерть – я вытерплю. Но Рэн не заслужил такого. Ты же понимаешь, что он пытался помочь и спасти нас обоих?
– Ты слишком живая для мертвой куклы. И слишком сострадательна. Твари Ульны не жертвуют собой ради других. Что ты такое, жрица? – он снова подошел ко мне вплотную, пристально разглядывая.
– Я – Страж. Должна была им стать. Если спасешь Рэна, я позволю запереть меня в лаборатории и изучать сколько тебе угодно, – прошептала я, утопая в его глазах, сейчас зеленых, без той ужасной тьмы.
– Свартфайн, – ругнулся он, ударяя кулаком стену позади меня. – Это лисье отродье умудрилось даже мертвую жрицу окрутить. Что вы все в нем находите?
– Я смотрю он уже переходил тебе дорогу? Девушку увел? – не удержалась от насмешки. – Ты таким образом от конкурента избавляешься?
– Да что за… – начал было Вирнан, но оборвал фразу. Глаза его полыхнули гневом. Он схватил меня за волосы, вынуждая запрокинуть голову и впился в губы грубым, жестким поцелуем, наваливаясь всем телом, причиняя боль.
Он целовал больно, жестоко, унижая, заставляя подчиниться и ответить.
– Ах, – не удержалась я от стона, когда его кулак впечатался в рану. Не переставая целовать, он ударил еще раз, выбивая воздух, вышибая слезы.
Я пыталась вырваться, колотя его по груди и спине, оставляя на нем глубокие царапины.
– Что, жрица, я целую не так сладко, как он? – хрипло шептал он перемежая слова с поцелуями. – Быстро же ты меня забыла. Еще вчера уверяла в вечной любви, а сегодня готова отдать свою никчемную жизнь за другого, продажная тварь…
Я держалась до последнего, уговаривая себя терпеть, но гнев оказался сильнее.
Укусив его со всей силы за губу, я позволила магии стечь к рукам, но ладонь оказалась пуста. Гретхен не было.
– Что-то потеряла, жрица? – ухмыльнулся Вир, правильно истолковав мое замешательство и сплевывая на пол кровь из прокушенной губы. – Без своего оружия ты не такая храбрая, да?
Вир снова силой запрокинул мне голову и поцеловал. Этот поцелуй с нотками горечи и солоноватым привкусом крови был каким-то болезненно-нежным, почти настоящим.
– Что ты чувствуешь, жрица? – резко отстранившись, жарко прошептал он мне в ухо, продолжая удерживать меня в захвате. – Скажи мне…
Я попыталась прислушаться, чувствуя, как гнев сменяется удивлением, вытесняя боль и тоску:
– Его убивает не моя магия… твоя…
– А ты не так глупа, – довольно улыбнулся он, наблюдая за моей реакцией.
– Словами сказать нельзя было? Обязательно этот цирк устраивать? – я поморщилась, хватаясь за окровавленный бок и чувствуя, как волнами накатывает слабость, а тошнота подступает к горлу.
– И отказать себе в удовольствии видеть твои страдания? Как я мог? – Вир отошел на шаг в сторону и теперь, чуть наклонив голову набок, наблюдал за мной. Я не шевелилась, ожидая его дальнейших действий. Не дождавшись гневных возмущений с моей стороны, он все же пояснил: – Так было надо. Ты должна была понять как. А словами вышло бы дольше.
Настала моя очередь подходить к нему вплотную:
– Извинения приняты. Спасибо, – выдохнула я, поднимаясь на носочки и целуя его в щеку, а следом, не удержавшись, куснула за подзажившую мочку уха. – И да, раньше ты целовался лучше.
– Ты… Тварь…
Он попытался схватить меня за руку, но я вывернулась и выскользнула за дверь.
– Исса! – догнал меня в коридоре его голос, заставивший вздрогнуть и споткнуться. – Ты сама озвучила условия! Я тебя за язык не тянул.
Держась за вновь разодранную рану, я снова ползла по коридору под любопытные взгляды окружающих. Путь до комнаты был долгим, а еще ведь кинжал надо найти, и к Ренару успеть, и на занятиях появиться. Прогульщиков здесь не любят.
– Эй, тебя где так ушатало, ледяная королева? – меня ласково приобняли за плечи, а перед лицом возникла мордашка Кириана.
– И тебе привет. Чего хотел?
Я позволила себя поддержать, с наслаждением опираясь на подставленное плечо.
– Хотел узнать почему на занятия не пришла. В группе сегодня весь день обсуждают, что тебя едва живую вчера один из темных притащил. Меня вот отправили проверить, не померла ли ты часом. А ты, смотрю, ничего, бодрая.
– А им самим, видимо лень дойти пару шагов до комнаты…
– Опасаются. Слышал я про одного из студентов, сунувшегося к тебе. Говорят, он не жилец теперь.
– Давай сменим тему, или я и тебя чем-нибудь одарю.
– Ой, боюсь, боюсь, – расплылся Кириан в клыкастой ухмылке, поднимая вверх руки. Но видя, как опасно я пошатнулась, тут же подхватил меня, прижимая чуть сильнее, чем следовало.
– Полегче, дурень, – сдавленно зашипела я, дернувшись от боли.
– Так мы долго до комнаты добираться будем, – хмыкнул Кириан и подхватил меня на руки. – Вот так быстрее будет.
– Кириан, пусти. Что подумает комендант? Вчера один притащил, сегодня второй.
– Он подумает, что ты неправильная жрица, у которой слишком много поклонников. Перестань, Герда, когда это жриц Ульны заботило, что о них думают другие?
– Ты прав – никогда, – я расслабилась на руках Кириана и прикрыла глаза.
Я слышала как шушукались в коридоре студенты, наблюдавшие за торжественным внесением моего тела в комнату, чувствовала их взгляды, но мне было все равно, пока та самая рыжая Илна – я узнала ее по голосу – не закричала вслед:
– Остановись, жрица! Погубишь, всех погубишь! Мало тебе одной души? Во вкус вошла?
– Что ты ко мне привязалась? – обреченно спросила я, сползая с рук Кириана.
– Я все вижу, жрица! Помни! – обличительно ткнула в меня пальцем Илна. Я рефлекторно перехватила ее руку, убирая от своего лица. Илна вдруг захрипела, как припадочная, запрокинув голову и судорожно сжимая мою ладонь, а потом уставилась чуждым стеклянным взглядом и просипела не своим голосом: – С огненным солнцем уйдет темная бездна. Но непокорная вода сумеет противостоять равнодушному льду. И поглотит лед темное пламя, стечет тот талым ручьем к ногам Его, но только вместе они сохранят общую душу.
Произнеся последние слова, она обмякла, падая в подставленные руки рядом стоявшего парнишки, который тут же подхватил ее и унес в комнату.
– Ого, да у вас тут спонтанные пифии водятся, – поцокал Кириан, глядя вслед рыжей. – Только они умеют так завуалированно говорить гадости.
– Пойдем уже, я тебе и без пифии гадостей наговорить могу.
– Мда, мрачновато и бедновато у тебя тут, – задумчиво протянул Кириан, разглядывая обстановку моей комнаты.
– Зато с потолка не капает и спать вполне тепло и удобно, – пожала я плечами. Меня в комнате все устраивало.
– Показывай рану! – скомандовал Кир, помогая мне улечься на узкую кровать.
– Это еще зачем?
– Ну уж явно не чтобы поприставать. Просто хочу немного обезболить, чтобы ты поспала и завтра смогла явиться на занятия. Завтра практикум и контрольная у Тареса, помнишь?
– И зачем мне вся эта учеба? – тоскливо простонала я накрываясь подушкой. – Все ради чего?
– Странно, но тот же вопрос я хотел задать тебе, – ухмыльнулся Кириан, помогая расстегивать пуговицы блузки.
– Кир, почему ты мне помогаешь? – приподнялась я на локтях, наблюдая за действиями парня.
Прохладные пальцы ааш-ту, легонько касающиеся кожи над пропитавшейся кровью повязкой, дрогнули.
– Лучше Кириан. Кир – это для родственников. У ааш-ту сложная система обращений, где для каждого статуса свое имя…
– Не уходи от вопроса.
– Среди ааш-ту не бывает детей Ульны, мы поклоняемся другим богам. Но то, что я слышал о жрицах, не совпадает с тем, что вижу сейчас…
– Короче, тебе тоже любопытно – что я такое.
– Ну еще ты очень красивая…и фигурка у тебя ничего,
– Если ты сейчас скажешь, что решил пополнить ряды моих поклонников, я тебя точно прокляну. Мне двоих вполне хватает, – я кинула в него подушкой и тут же согнулась от боли.
– Я всегда могу стать единственным, – Кир клацнул зубами у меня перед носом и хитро улыбнулся
– Лечи уже, паяц. Или иди домой. Я спать хочу, – я вяло оттолкнула Кира от себя, но он не растерялся и, перехватив мою руку, поцеловал в середину ладошки, вызвав толпу мурашек, пробежавших вдоль позвоночника
– Сса… – кончиками пальцев другой руки я коснулась его шеи, оставляя на ней руну. Кириан замер нелепым истуканом, глупо хлопая глазами.
– Ну я же предупреждала, – злорадно ухмыльнулась в ответ. – Стой теперь, жди когда действие закончится.
Но не прошло и пары мгновений, как Кириан освободился и стряхнул с себя оцепенение, чем не мало удивил меня. Я рассчитывала минут на пятнадцать.
– Я ведь могу и так… – мстительно ухмыльнулся он и коснулся ладонями моего оголенного живота. По венам словно газировку пустили, воздух вышибло из легких, я судорожно заскребла пальцами простынь не в силах вымолвить и слова. – А могу и так…
Наваждение схлынуло так же внезапно, как и пришло. Его пальцы нежно гладили кожу, освобожденную от повязки. От этих прикосновений кругами расходилось тепло, постепенно охватывая меня все больше, и вот уже тело горело, требуя продолжения ласки, дыхание сбилось, хотелось стонать и выгибаться навстречу этим рукам, устроившим такую сладкую пытку.
– Такая холодная снаружи и такая горячая внутри… – хрипло прошептал Кириан, облизнув пересохшие губы и замирая в сантиметре от моих, резко обрывая ласку. – Я же говорил, что могу стать единственным… Тсс, молчи, не надо так гневно сверкать глазами, иначе усыплю.
Кириан легко коснулся поцелуем моих губ, оставляя на них привкус мятного леденца и тут же отстранился.
– Я тебя убью… – гневно выдохнула я, едва наваждение спало. – Что это было?
– Никогда не позволяй ааш-ту касаться себя – открытых участков кожи, особенно если ты ранена, – как ни в чем не бывало продолжил Кириан, водя прохладными ладонями вокруг раны. – А теперь полежи смирно. Будет немножечко неприятно.
Бок прострелило острой болью, заставив сдавленно зашипеть ругательства, но через пару мгновений все прошло, осталось только легкое онемение.
– Ну вот. Надолго, конечно не хватит, у тебя иной обмен, но до обеда, думаю, дотянешь, а там к целителям сходишь, они по-своему обезболят. Ну все, мне пора, ледяная королева. До завтра.
– Кириан… спасибо, – остановила я синеволосого ааш-ту в дверях. – И да, я тебе это еще припомню.
– Не сомневаюсь, – широко улыбнулся он, закрывая за собой дверь. – Буду ждать.
Я откинулась на подушки, прикрыв глаза и прокручивая в голове события последних двух дней. Какое-то дурацкое дежавю.
– Доброе утро, Герда! Открывай! – затарабанили в дверь с утра пораньше, едва прозвучал сигнал побудки.
– Входи Тея, открыто, – я сползла с кровати навстречу подруге. Бок почти не болел, но при резких движениях все равно было некомфортно.
– А я тут с завтраком к тебе. – Тея внесла огромный поднос с едой и воодрузила его на стол. – Погоди, за чайником сбегаю и все расскажу.
Я успела привести себя в порядок, одеться и накрыть на стол, а подруги все не было.
– Ой, что расскажу! – ураганом ворвалась Тея, возбужденно сверкая глазами и размахивая дымящимся чайником. – Представляешь, ночью у одаренышей один из темных крыльцо разгромил, а потом устроил такое буйство, что трое преподавателей справиться не могли. А сегодня в Академию делегация от ааш-ту нагрянула, говорят одного из ихних здесь вчера потрепал кто-то знатно.
«Он видел! – разум быстро сложил два и два, а на лицо сама собой выползла мстительная улыбка. – Не так у тебе и все равно, Видар…»
– И где теперь оба? – как можно равнодушнее спросила я, теребя сережку, висевшую на цепочке.
– Ааш-ту своего забрали, а темный заперт где-то, до выяснения обстоятельств, а что? – отмахнулась Тея. – Погоди, так это они из-за тебя что ли? Это те двое, что тебя на руках по общаге таскали?
Тея оказалась сообразительной девушкой.
– Давай не будем развивать эту тему. Может это другой темный, – предупредила я ее. Подруга скептически хмыкнула, но промолчала. Дальнейший завтрак прошел под разговоры на отвлеченные темы и хитрое поглядывание Теи.
Глава 9
Как я и думала, Кириана на занятиях не оказалось, и все только и делали, что косились на меня, но хоть с расспросами не приставали, и на том спасибо.
Зато Тарес в конце пары велел явиться к нему на кафедру после занятий, для приватного разговора.
– Я жду объяснений, – с порога начал он, стоило мне войти в кабинет.
– А я-то тут причем? Меня там вообще вчера не было, – равнодушно пожала плечами, усаживаясь поудобнее на стуле с высокой спинкой и демонстративно разглядывая корешки книг в громоздком шкафу у противоположной стены. В просторной преподавательской мы сейчас были одни, можно было позволить некоторые вольности.
– Не заставляй меня пожалеть о ходатайстве на твое обучение.
– Не вопрос. Я могу забрать документы и отправиться в Эмйорд, думаю, там тоже заинтересуются жрицей-иномирянкой, к тому же там уже учатся двое из моих сестер по вере, все же легче будет.
– И когда мной манипулируют, я тоже не люблю, – недобро протянул Тарес.
– Тогда не пытайтесь на меня давить. Я сама не знаю, что вчера произошло. Как они, кстати?
– Который из двух тебя интересует больше? – хитро прищурился Тарес
– Больше всего меня интересует состояние Мёрке.
– Ну что ты за жрица такая? Сразу троих лбами сталкиваешь. И ведь не самые простые маги…
Я пожала плечами и выжидательно посмотрела на Тареса:
– Эдо уехал к своим, а Оденсорт у целителей. Ему тоже перепало. Магия ааш-ту не так проста.
– Я могу его увидеть? Их отчислят?
– Не подумай, что я лезу в твою личную жизнь, – Тарес подхватил соседний стул и сел рядом, – но почему ты так за него цепляешься? Оденсорт ведь неоднократно выражал свою неприязнь…
– Он – моя последняя ниточка к прошлой жизни, – я все же решила довериться магистру, поверив интуиции. – Оборву ее, и не станет меня прежней. А я все еще не оставляю надежду вернуться и вернуть его. Раньше он был другим…
– Я помню, – задумчиво протянул Тарес, почесывая шрам. – Он был в моей группе, поступал когда-то вместе с Мёрке. Они даже дружили. Очень одаренный и перспективный парень… только направленность сменил, проскочил экстерном курс и перевелся к некромантам.
– Вир – некромант? Неожиданно…
– Да, если закончит обучение, станет одним из сильнейших темных нашего времени… И все-таки, я не понимаю, как такое возможно? Жрицы не хранят воспоминаний о прошлой жизни – это одно из условий Ульны.
– Откуда вы так много о ней знаете, это ведь закрытый культ?
– Я сам когда-то чуть не стал одним из ее сыновей…
Я удивленно распахнула глаза, вслушиваясь в слова магистра.
– Вы смогли вернуться?
– Нет. Я смог остаться. А теперь занимаюсь изучением других жриц, и очень хочу послушать о том, как одна из них, будучи, по умолчанию, сама не способной на любовь, за такое короткое время сумела зажечь пламя страсти в сердцах двух темпераментных молодых юнцов.
– Трех… – робко подала я голос. Магистр вопросительно выгнул бровь, ожидая пояснений. – Мёрке еще… он тоже…
Тарес присвистнул и продолжил прожигать во мне взглядом дыру.
– И перестаньте внушать мне чувство раскаяния, я не собираюсь смаковать в подробностях свою жизнь. – возмутилась я.
– Кажется, все будет гораздо интереснее, чем я думал, – ничуть не смутился Тарес, снимая внушенные эмоции. – Ладно, об этом потом. Расскажи лучше, что придумала с Мёрке, как спасать его собралась?
– Все очень просто: я наградила, я и заберу. Вот только кинжал найду…
– Жрица, потерявшая ритуальный кинжал? Это же немыслимо. Ты ломаешь все мои устоявшиеся познания о жрицах, Исгерд! – схватился за голову Тарес.
– Ну, во-первых, я не совсем жрица, помните? А во-вторых: неужели никто не теряет?
– Ну жрицы – точно нет. У них же часть души там. Как можно потерять собственную душу?
– Можно. Вам ли не знать?
Маг не ответил, переведя тему:
– Поторопись Исгерд, Ренару осталось не так много времени, максимум дня четыре. Сомневаюсь, что дотянет до полнолуния, – в дверь постучали, и Тарес поспешил свернуть разговор. – Но прежде, чем заниматься спасением, сообщи, пожалуйста, мне или дежурным целителям, чтобы мы, в случае чего, могли подстраховать, и не разгребали потом последствия самоуверенных студентов-самоучек.
Я кивнула и выскользнула за дверь, мимо одного из младших преподавателей, мявшегося у порога со стопкой документов.
Ноги сами принесли к целительскому крылу. А вот у двух соседних палат я застыла в нерешительности: к кому идти первому. Но, увы, пройти не дали ни к одному: вокруг сновали доктора, целители, лекарки, суетливо носились сиделки, не обращая внимания на меня. Несколько озабоченных медиков выскочило из палаты Ренара, и почти тут же следом прибежали еще четверо. Меня деликатно выставили вон, даже не дав узнать, что произошло.
В комнату идти не хотелось, поэтому я пошла за советом к подруге.
– Тея, я потеряла кинжала, а без него Рыжего не спасти. А Ренар там умирает… – скороговоркой выпалила я, стоило только открыться двери.
– И тебе привет, давно не виделись, – вздохнула подруга, пропуская меня внутрь. Соседка Теи недобро зыркнула на меня и, демонстративно окатив презрительным взглядом, неторопливо вышла из комнаты. – Рассказывай уже…
Коротко пересказав ситуацию прошедших дней, включая и то, о чем умолчала за завтраком, я стала ждать вердикта подруги.
– М-да. Сложная у тебя ситуевина… Предлагаю вечером еще раз попытаться сходить к ребятам, узнать как у них дела, а уж от этого отталкиваться.
– Да кто ж меня вечером пустит-то?
– Есть у меня там знакомые, не переживай, – хитро прищурилась Тея. – Пока лучше думай, как кинжал свой искать, и что будешь делать, если уже кто-то другой нашел.
Но о кинжале не думалось. В голову лезли мысли о поцелуе с Вирнаном, о прикосновениях Кириана, о Рэне, страдающем сейчас в палате, о чем угодно, но только не о нужном.
Вернулась соседка подруги, и мне пришлось уйти, дождавшись напоследок заверения Теи, что все будет хорошо.
В больницу мы проникли когда уже стемнело, прокравшись, как воришки, мимо бдящего ока дежурного лекаря.
Ренар лежал все в той же палате, но уже опутанный какими-то трубками. Магический купол и сигнальное заклинание слабо мерцали в полумраке. Рисунок расползся по всему телу, придавая парню сходство с мрачной восковой куклой. Ввалившиеся щеки, бледные бескровные губы, пергаментная кожа… Ничего не осталось от того улыбающегося обаятельного рыжика, что встретился мне недавно.
– Рэн… ты только не уходи, пожалуйста, – тихо прошептала я, проникая под купол и касаясь сухой холодной ладони, аккуратно лежавшей вдоль тела поверх одеяла. – До полнолуния всего неделя. Ты сможешь…
Пальцы чуть дрогнули в ответ на мое прикосновение. С огромным трудом Рэн открыл глаза и посмотрел на меня мутным взглядом, полным боли и тоски.
– Ссс… – из его горла вырвался слабый вздох.
Я погладила его по щеке, коснувшись одной из рун, переползшей к уху…
Тьма…Живая, горячая, алчущая ворочалась под его кожей, пожирая живьем, причиняя страдания, заставляя гореть в мучениях, томиться от нестерпимой жажды, мечтать о смерти… Еще чуть-чуть и все закончится: тьма победит, задушит бушующий в сердце огонь, заменит холодным мраком бездны.
Он прощался. Прощался со мной, неотрывно глядя в глаза, превозмогая боль. Эта ночь для него последняя. Он понял это так же хорошо, как и я.
– Э нет, я не дам тебе так просто уйти, – отстранилась я от Ренара, пытаясь собраться с мыслями и придумать что делать. Без кинжала магия не отзывалась.
– Ульна, милая, сейчас самое время помочь своей неразумной дочери! – отчаянно воскликнула я, заламывая руки.
– Не приходит твоя богиня к живым, пора бы уже запомнить, – надсадно проскрипел знакомый голос и в приоткрывшуюся дверь, хромая и придерживая перебинтованную руку, вполз Вирнан… Или уже Видар? – Вот оттопырится сейчас твой дружок, тогда и будешь звать…
– Вир! Он умирает!
– Я чувствую… от него за милю несет смертью, спать невозможно.
– Я… я не знаю как помочь… я потеряла кинжал, и магия не отзывается.
– Беру свои слова назад, Исса. Ты безнадежно глупа, – Вир проковылял к стулу, на котором я недавно сидела и обессиленно на него рухнул, хватая Ренара за руку. – Держи, непутевая… И поторопись, долго я его здесь не удержу. В этот раз тьма сильнее.
Звякнув, к моим ногам приземлилась Гретхен. Схватив кинжал, я надсекла ладонь, позволяя горячим каплям свободно стекать на белый пол. Вот только магии, послушно стекающей к рукам не было.
– Вир… магии нет… – я с надеждой уставилась на темного, шепчущего что-то над бледным Ренаром. На лбу у него появились мелкие бисеринки пота, а по цвету лица Вир сейчас ничем не отличался от рыжего.
– О Темные, скажи мне кто, что я буду помогать жрице… – вздохнул он отпуская Рэна и поворачиваясь ко мне. – Вспомни, бестолковая, что ты чувствуешь, когда вкладываешь магию в кинжал.
– Я… Я… Точно. Вир, ты гений! Ударь меня!
– Если я встану и займусь тобой, рухнет купол и сюда сбежится куча паникующих врачей. Так что, дальше ты как-нибудь сама, жрица. Я и так сделал слишком много.
– Напомни, потом поцеловать тебя и сказать спасибо, – улыбнулась я и, видя, как скривился Вир, не удержалась от смешка.
Я заметалась по комнате, оставляя повсюду кровавую дорожку и пытаясь придумать, как быть дальше.
– Да твою ж… Ин… Исса, поторопись, или у тебя будет два трупа. Этот рыжий сейчас утащит меня за собой, – недовольно рыкнул Вир.
Он вдруг резко вскинул руку и метнул в меня свой кинжал. Я обиженно зашипела, дернувшись от боли в раненом плече. Лезвие стилета воткнулось точно под ключицей. Еще бы на сантиметр вниз и все закончилось плачевно.
– Второй будет сразу в сердце, – предупредил Вир, отпуская Ренара и вытаскивая еще один стилет. – Есть у меня предположение, что твоя смерть поможет снять проклятие. Проверим?
Он демонстративно поиграл лезвием и прицелился.
Я собралась ответить колкостью, но в этот момент Рэн вдруг изогнулся и застонал. Отвлекшись на рыжего, пропустила тот момент, когда Вир кинул второй стилет: я почти успела увернуться – лезвие вонзилось в бедро.
– Исса, я не шучу!
Да кто позволяет больным с собой оружие таскать?
Обида пополам со злостью окатила волной, выжигая все остальные чувства, и тут же привычно пронеслась по венам холодом магия, возвращая почти позабытую ненависть. Гретхен снова удобно легла в ладонь.
Прикрыв на мгновение глаза, позволила себе насладиться плещущим по венам даром, а затем, ухмыльнувшись, выдернула из бедра стилет Вирнана, откидывая его в сторону. Подойдя к парням, резко полоснула сначала по руке Рэна, а затем и по ладони Вира, едва не поддавшись искушению всадить в Видара кинжал так же, как только что сделал он. Я демонстративно облизала окровавленное лезвие, слизывая красные солоноватые капли, наслаждаясь привкусом магии темного.
– Мы потом поиграем в эти игры, детка! Сначала Рыжий! – осадил меня Вирнан, поняв, что я хочу сделать.
С трудом отведя взгляд от его темных глаз, я посмотрела на бледное тело Ренара, лежащее на больничной койке. Жизнь парня утекала, но сейчас я знала, что делать.
– Сса… Гьерд… Лнаа… Ирв… Ирри… Ран… – плела я темную сетку рун, обмакивая пальцы в кровь обоих парней.
Нацедив в ладонь крови Рэна, я сделала глоток, вплетая его магию к магии Вира и своей.
Вскипела жидкой лавой в венах огненная магия, выжигая арктический холод, уничтожая темную пустоту, забился окрыленный надеждой спящий под сердцем огонек, обнимая мертвые угли отгоревшей души. Зажглась алым руническая вязь, напитанная чужой силой до предела. Не выдержав, я заорала от боли, одновременно стряхивая руны на Ренара.
Огненная вязь оплела Рыжего, сжигая темный рисунок, оставляя после себя чистую кожу. Я держала плетение сколько могла, пока позволяли силы, не переставая скулить от боли, выворачивающей тело.
Осыпался черными лохмотьями рисунок проклятья, застывая на полу горсткой серого пепла, очнулся Рэн, откинулся обессиленно на стуле Вир, заматывая полотенцем ладонь и с интересом наблюдая за мной. А я все не могла справиться с бушующей в крови лавой чужой магии, чувствуя, как плавятся вены, испаряется холод собственного дара, а вместе с ним сгораю в этом пламени и я, застыв неподвижной обугленной куклой.
Первым неладное заподозрил Вир, недоуменно наблюдая за мной, замеревшей посреди комнаты в неестественной позе, выгнувшись дугой. Он и Рэн одновременно дернулись ко мне, но тут же отскочили назад, тревожно переглядываясь.
