Текст книги "Исгерд. Ледяная жрица (СИ)"

Автор книги: Полина Грийе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Выглянув в коридор и убедившись, что поблизости никого нет, я быстренько стянула больничную рубашку и снова закрутилась перед зеркалом, пытаясь разглядеть себя в небольшом куске стекла полностью. Роспись шла по рукам, шее, спине и частично лицу. А вот грудная клетка и нижняя половина тела остались чистыми.

Я бы и дальше себя разглядывала, запоминая рисунок, но в коридоре послышались голоса. Пришлось спешно одеваться и нырять в кровать. Спустя пару мгновений палату вошли трое: магистр Тарес, высокая худая женщина с колючими глазами и маленький толстый старичок. Все они были в одинаковых синих хламидах. А суровая дама держала в руках еще и внушительного вида папку с бумагами.

– Ваше имя, вейта, – резко, отрывисто выплюнула дама сквозь плотно сжатые зубы.

– При посвящении меня нарекли Исгерд. И я не вейта.

– Имя, данное при рождении? – продолжила дама допрос, тогда как остальные стояли молча.

– Его больше нет. Оно погибло вместе с носительницей, – с вызовом ответила я, поднимаясь с кровати. Смотреть на неприятную даму снизу вверх не хотелось.

Дама хмыкнула, окинула меня пронзительным, сканирующим взглядом, и продолжила:

– Род? Принадлежность к расе? Возраст?

– У детей Ульны нет ни расы, ни рода, ни фамилии, ни прошлого, ни будущего. Только имя и сегодняшний день, – заученно произнесла я, и добавила, выдержав небольшую паузу: – В прежней жизни мне было бы двадцать два… около тридцати, по вашему исчислению. Я ведь не первая вашей Академии, к чему эти вопросы про прошлую жизнь?

– Это стандартная процедура оформления, – нетерпеливо прервала меня женщина. – Все вопросы потом. Продолжим. Класс магии? Направление дара? Силовой коэффициент?

– Н-не знаю… Я не завершила обучение в полном объеме, и дар не был получен. При имянаречении Ульна сказала, что у меня есть собственный и этого достаточно. Мне доступны ритуальные плетения и руническая вязь, преимущественно руны холода… и у Ренара вот…проклятье…темное… – мой голос становился все тише, и последние слова я произнесла шепотом.

– То есть, стандартный набор умений жриц и таинственный дар впридачу, – вклинился толстяк в разговор. – Можешь рассказать поподробнее, что еще умеешь делать кроме ритуальной магии? Что-то стихийное? Предсказания? Исцеления? Иллюзии?

Я на все предположения отрицательно мотала головой.

– Я…я теряю контроль и потом ничего не помню, когда… ну, когда… когда применяю ритуальную магию. И еще точно знаю кого и какой руной наказать…

– Полагаю, всем жрицам, в особенности стражам, присуще такое умение. На то вы и Карающие, – хмыкнула дама.

– Тогда у меня всё, – отрезала я, не собираясь больше отвечать на вопросы этой неприятной женщины.

– Полагаю, с такими скудными сведениями её только на курс общей теоретической магии можно, – вынесла свой вердикт дама. – Определится с направленностью, там и о переводе можно подумать.

– Я предлагаю ее сразу к боевикам, – внес свое предложение Тарес. – Что-то я не помню, чтобы жрицы учились где-то еще. Они все – силовики.

– Мы можем попробовать ее к бытовым стихийникам определить, – подал голос толстяк. – Все-таки руны холода… да и сам фон, вы чувствуете?

– Жрица-бытовик. Не смешите меня, видо Форан, – произнесла насмешливо дама. – Вы представляете себе жрицу, регулирующую погоду или контролирующую всходы в городских теплицах? Впрочем, господа, все, что мне было нужно, я узнала, предлагаю остальное обсудить в моем кабинете чуть позже.

Дама кивнула мужчинам, еще раз задумчиво просканировала меня своим колючим неприятным взглядом, и вышла. Толстячок убежал следом за ней.

– Отдыхай, все будет хорошо. – ободряюще кивнул мне Тарес.

Утром меня выпустили, сдав больничные вещи, я отправилась в главный корпус подписывать необходимые для зачисления бумаги, с удивлением отмечая, как органично переплелись на территории академии замковые средневековые постройки учебных корпусов с привычными мне с детства современными трехэтажными коробками общежитий.

Когда с бумагами было покончено, инструктаж пройден, комплекты формы получены, а листок с расписанием и необходимые учебники выданы, я направилась к одному из зданий общежитий, где меня в гордом одиночестве поселили на этаже первокурсников в маленькой комнатушке, видимо когда-то игравшей роль хламовника. Узкое окошко почти не пропускала свет из-за вековой грязи, пыльные шторы были похожи на половые тряпки не первой свежести, деревянный топчан, установленный вместо кровати весь рассохся и скрипел при каждом движении. Только письменный стол и два табурета были относительно новыми и не внушали опасения. Шкаф в комнате заменяла маленькая ниша, сиротливо прикрытая куцей выцветшей тряпкой.

– А у вас все студенты так живут? – скептически осмотрела я свое новое жилье.

– Ну … понимаешь, год уже начался, свободных комнат нет, а жить вместе с жрицей Ульны никто не хочет. Пока только так. В конце зимы будет перераспределение, тогда и подберем подходящую комнату, – замялась девочка-помощница, выделенная комендантом в качестве провожатой.

– Ладно, не оправдывайся. Мне без разницы, где жить. – оборвала я девчонку. – Просто поинтересовалась, все ли так живут.

Девушка, все еще смущаясь, подробно объяснила мне, где взять уборочный инвентарь и выдала листок на получение посуды и постельного белья. Остаток дня я провела приводя свою обитель в относительный порядок, получая положенную мне утварь и бегая по магазинам в поисках необходимых в быту мелочей.

С выходом за территорию учебного заведения случилась проблема. Как оказалось, первокурсники не имели права посещать город без сопровождения старших и специальных жетонов допуска, ведь с момента подписания договора академия несла ответственность за своих студентов, чей возраст сильно варьировался, как я успела заметить: от совсем юных пятнадцатилетних подростков, до солидных умудренных опытом и возрастом мужчин и женщин. Но большей частью попадалась все же молодежь моего возраста.

Различался не только возраст студиозусов, но и длительность обучения: от трех – до девяти лет, в зависимости от силы и магического дара. Распределение по факультетам и направленностям проходило в конце первого курса, а до этого все первогодки учились вместе.

Глава 7

Утро началось с массовой побудки и очереди к умывальникам. Трёхэтажное студенческое общежитие коридорного типа просыпалось, оживало, кипело и бурлило. Два крыла, в каждом по тридцать комнат с разным количеством проживающих студентов. И всего одна на этаж умывальня с восемью раковинами. Неудивительно, что очередь выстроилась большая, и народ возмущался и выяснял отношения: Кто-то проспал и торопился умыться, кому-то – надо набрать воды в чайник, кому-то приспичило стирать.

При моем появлении студенты быстро стихли, уставившись на меня как на неведомую зверюшку. В относительной тишине, с казенным полотенцем наперевес я прошла к концу очереди. На меня косились, шушукались, но заговорить не пытались. Очередь потихоньку двигалась. Наконец, один из самых любопытных не выдержал:

– Эй, жрица, ты чего такая расписная? Что в Академии забыла? Неужели человеком почувствовать себя захотелось, вспомнить жизнь прошлую?

Я проигнорировала вопрос, но любопытный не унимался:

– Что, второй шанс совсем не в радость? Лучше бы сдохла? Чего молчишь, жрица?

Кто-то попытался его одернуть и заткнуть. Но поздно.

Холод плеснул по венам, Гретхен послушно стекла с рукава в ладонь. Всего лишь одно движение и кончик лезвия упирается в шею языкастому.

– Ну же, давай, прикончи меня! – срываясь на крик, не унимался отчаянный парнишка в чьих темных глазах сейчас ненависть смешалась со страхом. – Не можешь? Потому что я не в твоей власти, жрица.

– Меня. Зовут. Исгерд. – цедила сквозь зубы каждое слово, пытаясь справиться с неожиданной вспышкой гнева.

Отовсюду слышались испуганные ахи и охи, кто-то зажёг на ладони маленький фаербол, приготовившись кинуть в меня.

– Тсс… Тише, Снежинка, это всего лишь проверка на прочность, – горячие руки легли на талию, а шею обдало теплым дыханием.

Скинув чужие ладони, стремительно развернулась, готовясь к нападению еще одного обидчика.

– Рыжий? – удивилась, узнавая парня.

Худой, всклокоченный, все еще неестественно бледный, с темными кругами под глазами, в домашних свободных штанах и небрежно, наспех накинутой рубашке, скрывающей руки почти до середины ладони, он едва стоял на ногах.

Взгляд тут же зацепился за распахнутый ворот из-под которого выглядывал темный рисунок с той самой руной Сар, расположившейся на ключице.

– Лучше Ренар, или Рэн, – поправил он меня, и, заметив мой взгляд, стянул рукой вырез.

– Я… Извини…те… – выдавила из себя, пряча кинжал, и, не став дожидаться своей очереди, поспешила в комнату.

В дверь постучали почти сразу же.

– Эй, Снежинка, мне еще трудновато бегать, – слабо улыбнулся рыжий, облокотившись о косяк и пытаясь отдышаться.

– Меня зовут…

– Знаю, слышал, – не дал мне договорит Рэн. – Но Снежинка тебе больше идет. Она такая же красивая.

– Подлиза, – хмыкнула я, пропуская парня внутрь.

– Я только хотел сказать, чтобы ты не обращала внимания на ребят и не обижалась. Они не злые. Просто проверяют, – перемежая слова с частыми шумными выдохами произнес Ренар, опираясь о стену и пытаясь незаметно утереть выступившие на лбу бисеринки пота.

– Ты шел через весь коридор, чтобы сказать мне это?

– Ну не только, – расплылся он в улыбке, разом преобразившей его. – Еще на чай хотел позвать. Там ребята завтрак приготовили. Пойдем, познакомишься.

– Слушай, Ренар, я ведь тебя чуть не убила, по моей вине ты вынужден страдать, – я кивнула на украшенную черным рисунком руку, которую парень тут же спрятал за спину, – а ты улыбаешься и приглашаешь на чай? Ты сумасшедший что ли?

– Это просто ты такая хорошенькая, что невозможно удержаться от соблазна поухаживать за тобой, – попытался перевести все в шутку Ренар. – Ну что, пойдешь к нам завтракать? Соглашайся, одному мне не дойти.

Ренар обезоруживающе улыбнулся и протянул мне руку а я, чуть-чуть поколебавшись, вложила свою. Длинные тонкие пальцы тут же крепко переплелись с моими.

– Стой. Сначала покажи вязь, – остановила я его, выдернув ладонь.

– Эй, эй, Снежинка, мы еще не настолько хорошо знакомы, чтобы вот так сразу раздеваться, – попытался отшутиться Ренар.

Выдержав мой долгий молчаливый взгляд, он все же нехотя закатал рукав рубашки, демонстрируя часть рисунка.

– Весь показывай. Эту часть я уже видела.

Поколебавшись, Ренар все же приспустил рубашку, показывая узор целиком.

– Целители сказали к следующему полнолунию пройдет. Надо только перетерпеть. Но мне почти не больно, – зачем-то принялся он оправдываться.

– Не пройдет, – вздохнула я, аккуратно касаясь узора на ключице. – Сильно болит?

Рыжий вздрогнул от моего прикосновения и шумно втянул воздух. Я чувствовала как пульсирует под пальцами руна, полная темной, разрушающей силы, но убрать ее не могла. Меня этому не учили.

Я вела пальцами вдоль рисунка, постепенно спускаясь все ниже к ладони. Ренар, закусив губу и откинувшись на стену, стоял неподвижно, закрыв глаза и часто прерывисто дыша.

Задержавшись у второй руны на предплечье, мимолетно коснувшись ладони, я снова вернулась к той, что на ключице, раз за разом обводя ее контур.

– Ну хватит, Снежинка, – перехватил ладонь Рэн, снова переплетая наши пальцы. – Нас уже заждались.

– Тсс… – приложила я палец к его губам. – Сейчас… подожди…

Вытащив Гретхен, быстро уколола себе палец и нарисовала кровью поверх руны боли обратную руну, подпитывая ее холодом. Мигнув белым, символ впитался без следа, высветлив рисунок в том месте с черного до светло-серого.

– Вот… это все, что я могу сделать. Как убрать их я не знаю, но разрушительное действие ненадолго ослабила. Теперь полегче будет.

– С-спасибо, – чуть заикаясь и выравнивая дыхание хрипло произнес Ренар, снова пряча рисунок.

Мы медленно шли по длинному коридору в соседнее крыло, где жили второкурсники. Рэн одной рукой придерживался за стену, второй крепко сжимал мою ладонь. Мы почти дошли до его комнаты, как вдруг из одной из дверей выскочила такая же огненно-рыжая, как Рэн, низенькая курносая девчонка. Заметив наши сцепленные руки, она вдруг накинулась на парня с кулаками, отчего пошатывающийся от слабости Ренар едва не свалился на пол.

– Ты! Подлец! Как ты мог! Променять меня на эту бесцветную моль!

– Илна, успокойся! – попытался удержать и вразумить бушующую пигалицу парень. – На тебя же смотрят!

– А мне плевать! Пусть! Пусть все видят, какой ты подлец! Я ведь любила тебя! – заливалась слезами беснующаяся девчонка.

– Оставь его, он едва на ногах стоит, – подала я голос. – Потом поистеришь и выскажешься..

– А ты! Ты-ы-ы… – раненым истребителем взревела рыжуха, переключаясь на меня. – Да я тебя! Я тебе все космы повыдираю! Ренар – мой!

– Да что за утро сегодня такое, – вздохнула я, отмахиваясь от девчонки. Но рыжая оказалась настырной. Отлетев на пару шагов назад, она вдруг подпрыгнула и с воинственным кличем снова кинулась на меня, больно боднув головой в живот. Я едва успела сгруппироваться и поставить блок, а бешеная девчонка тут же вцепилась мне в волосы, пытаясь добраться длинными ноготками до лица.

Я даже не успела достать Гретхен и создать какую-нибудь руну, как рыжая неожиданно сама отпрыгнула от меня, испуганным кроликом замерев с расширенными от ужаса глазами.

– Дочь Ульны… – тихо бормотала она, – На тебе ее печать… Ты околдовала Рэна…

– Илна, успокойся. Все хорошо, – нежно погладил по плечам девушку Ренар. – Это Исгерд. Она будет учиться в Академии вместе с нами. А теперь иди и выпей успокаивающий отвар.

Илна как зомби покивала и направилась к своей комнате, у дверей очнувшись и пробормотав растерянно:

– Ты променял меня на нее… На про́клятую… Она ведь всего лишь кукла, даже не живая…

– Не слушай ее, – поспешно втолкнул меня в соседнюю дверь Ренар. – Илна иногда немного преувеличивает. У нее страсть к театральщине.

– Я не преувеличиваю! Ты и сам знаешь, что я права. Она тебя погубит! – вновь вспылила девчонка, но подходить больше не стала. – Одумайся, Ренар! Дети Ульны всего лишь куклы-марионетки – холодные, бездушные, мертвые…Про́клятые!

Последнее слово она выплюнула мне в лицо и тут же скрылась в своей комнате, громко хлопнув дверью.

Успевшая собраться немногочисленная публика, поняв, что продолжения концерта больше не будет, тоже разошлась по своим делам.

Я застыла в дверях комнаты, куда меня втолкнул Рэн.

– Эй, ты чего? – подтолкнул он меня к столу, где уже сидели двое парней и одна знакомая мне полная девушка. – Не бойся, это мои друзья.

Ребята нестройно поздоровались, продолжая настороженно следить за мной.

– Здрасьте, – выдавила я, присаживаясь на свободное место. Рэн тут же уселся рядом. В присутствии этого рыжего прохвоста со мной творилось что-то странное: я начинала смущаться, удивляться, злиться, и испытывать кучу других почти позабытых эмоций.

– Знакомься, Снежинка, это Малика – моя одногруппница, Тебур и Иши – соседи по комнате. – представил нас Ренар. – Ребята, то Исгерд.

– Рэн, когда ты говорил, что приведешь подружку, ты не сказал, что это будет… – первой не выдержала девчонка, когда напряженное молчание достигло критической отметки

– Молчи, Малика, сегодня мне достаточно и Илны, – резко, немного зло осадил ее Ренар, не дав закончить фразу.

– Хватит! – поднялась я из-за стола, так ничего и не попробовав. – Не стоит из-за меня ссориться. Я уже поняла, что последователей Ульны здесь не любят, не нужно больше напоминать. Спасибо за завтрак. Всего доброго.

– Снежинка… Исгерд, подожди! – кинулся мне вдогонку Рэн.

– Не надо, Ренар. Все хорошо. Мне просто пора на учебу.

Я поспешно выбежала из комнаты, не дав ему остановить себя.

До занятий оставалось совсем немного времени и большая часть студентов уже разбрелась по учебным корпусам, поэтому я, быстро умывшись и переодевшись в выданный комплект формы, поспешила присоединиться к первокурсникам.

Придерживая подол слишком длинной юбки – комплектов моего размера не оказалось и мне выдали что осталось – я торопилась к учебной аудитории. На мгновение замешкавшись на лестнице и выпустив подол, я тут же впопыхах на него наступила и почувствовала как лечу носом вперед.

– Аккуратней, вейта, – подхватили меня сильные руки.

Поддерживая под локоть и улыбаясь клыкастой голливудской улыбкой на меня смотрел парень, сошедший с фэнтези картинки: синеглазый и синеволосый. Темные узкие штаны, заправлены в высокие ботинки на тяжелой подошве, ярко-синяя рубаха, кожаный жилет с множеством заклепок, в тон ему наручи с пристегнутыми к ним кинжалами, татуировка из нескольких иероглифов под ухом на шее и пара маленьких рожек, выглядывающих из собранных в косу волос завершали картину.

– Ааш-ту… – выдохнула я, пораженная обликом красавчика. До этого так близко мне с ними встречаться не приходилось.

– Дочь Ульны, – в том же тоне ответил он мне. – А теперь, когда мы почти познакомились, можем пойти на занятия. Полагаю, ты и есть та самая новенькая жрица, о которой вчера судачила вся группа. Я – Кириан.

– Исгерд…

Синеволосый красавчик Ааш-ту оказался моим одногруппником, как и половина этажа студентов, с которыми я сегодня столкнулась возле умывалки, включая и того темноглазого паренька, что провоцировал меня утром.

Свободное место оказалось с тем самым ааш-ту, которого, казалось единственного не пугало и не смущало то, что я дочь Ульны.

– Эй, Ледяная Герда, пойдем на обед! – нахально приобняв меня за талию, позвал синеволосый ааш-ту.

– Руки убери, или обрежу по самые пятки, – разозлилась я, вырываясь из его объятий.

– Вай, какая горячая, даром что ледышка, – показушно схватился за сердце Кириан. – Я сражен наповал!

– Идем уже, клоун, – фыркнула я. Этот парень начинал мне нравится своей непосредственностью.

Путаясь в длинной юбке и придерживаясь за любезно предоставленный локоть, рука об руку мы с Кирианом подошли к студенческой столовой, куда уже стеклась добрая половина студентов.

По закону подлости, на ступенях я столкнулась с Вирнаном.

– О, маленькая жрица, ты все-таки выжила… – недобро протянул он, подходя ко мне в обществе двух парней, затянутых, как и он, во все черное. – Предлагаю исправить это недоразумение.

– Видар, спокойно, она теперь студентка. Сам знаешь, схватки между учащимися запрещены, тем более, она перваш, – придержал его один из друзей.

– Тебе повезло, тварь, – выплюнул он, с ненавистью глядя на меня. – Но я умею ждать.

Вир прошел мимо, со всей силы толкнув меня плечом, так, что я удержалась только благодаря поддержке Кириана.

– А ему-то ты когда дорогу успела перейти? – удивился ааш-ту, глядя вслед удаляющимся парням.

– Вииир…. – тоскливо протянула, чувствуя, как пытается ожить мертвое сердце.

На обед я не пошла, решив прогуляться до библиотеки, где и засиделась допоздна, прогуляв оставшиеся лекции.

Я искала информацию по жрицам, их дару, по рисункам, появившимся на мне и на руке Ренара, но в книгах ничего подобного не было.

Проучившись почти год при храме, я так и не могла ответить на вопрос: кто такие Дети Ульны? Замкнувшись в себе и не интересуясь окружающей действительностью, я не обращала внимания на других. Весь мой мир крутился вокруг храмовых жриц, но внешне они ничем почти не отличались от обычных людей. А теперь, спустя время, когда утихла первая боль предательства и обиды, мне хотелось знать, почему Детей Ульны так ненавидели и называли про́клятыми.

– Пусти меня, придурок, – послышалось сдавленное шипение из-за соседнего стеллажа.

Очнувшись от размышлений, я пошла на возмущенный голос.

Высокий бритый налысо парень удерживал какую-то девчонку, прижав ее к книжным стеллажам и задрав юбку. Девица, шипела, брыкалась, но закричать даже не пыталась.

– Отпусти ее! – негромко произнесла я, подходя к парню вплотную и на всякий случай приготовив Гретхен. – Девушке не нравится.

– Отвали, мелкая, – огрызнулся детина, отталкивая меня огромной ручищей, – иначе будешь следующей. Эта паршивка мне задолжала кое-что.

– А давай! – вдруг обрадовалась я, радуясь возможности выплеснуть негатив.

Сжав покрепче рукоять кинжала, почувствовала, как растекается сладкий холод дара по телу. Магистр Тарес был прав, сейчас я точно знала, что передо мной стоит вполне безобидный студент, с темными мыслями, но без тяжких грехов. А значит, наказания не будет. Разочарованная Гретхен снова отправилась в рукав.

– Не так ты в любви барышне признаешься, ой не так, – съязвила я, чувствуя влечение парня. За девушками ухаживать надо, а не по углам зажимать!

– Что? Я? За ней? – опешил парень. – Да она же шлюха, спит со всеми подряд! Она мне ночь задолжала.

– А за шлюху отдельно ответишь! – Выбралась из угла девушка, в которой я узнала ту самую, что когда-то спасла меня от повторного изнасилования. – Жрица?

– Теперь моя очередь спасать, – вымученно улыбнулась я, растворяя на ладони заготовленную руну. – Привет.

– Иди, давай, отсюда, пока я декану на тебя не пожаловалась. У тебя уже два предупреждения есть, за третье мигом выпрут! – толкнула девица лысого в плечо.

– Я-то уйду, но ты уйдешь со мной, помнишь? – буркнул парень, потирая место удара, но из библиотеки все же ушел, оставив нас наедине.

– Ну здравствуй, – немного поколебавшись, все же протянула мне по-мужски широкую ладонь девчонка. – Я Тея.

– Герда, – представилась я сокращенным именем.

– Что потеряла в академии, Герда, – сразу перешла к интересующему вопросу Тея.

– Себя, наверное, – пожав плечами честно ответила. – Хочу понять, что я такое и почему меня так ненавидят. Вот ты знаешь?

– Что знаю? – не поняла меня девушка.

– Меня сегодня дважды обозвали про́клятой, и уже не первый раз слышу, как называют мертвой куклой. Ты знаешь почему?

– Эмм, как-то странно слышать подобные вопросы из уст жрицы Ульны. – растерялась Тея. – Как ты можешь быть ею, не зная при этом о себе ничего?

– Нам никогда не рассказывали кто мы, нас учили чувствовать грешника и правильно наказывать его, забирать жизненную силу. И я могу понять, когда меня боятся насильники и убийцы, но остальные?

– Ты странная какая-то, – задумчиво протянула Тея. – У нас училась уже жрица, но ей было глубоко наплевать, кто и как к ней относится. Равнодушная кукла, послушно выполняющая все, что от нее требуют. Может тебе с ней лучше поговорить? Говорят, она сейчас в городе где-то ошивается.

– По уставу Академии, мне запрещено выходить в город без специального допуска и поручительств старшего.

– Тю! Проблема-то. – неожиданно тепло улыбнулась Тея. – Если надо, я могу за тебя поручиться, только получи допуск у своего куратора.

– Спасибо, – улыбнулась я в ответ, но судя по выражению лица Теи, улыбка у меня вышла больше похожей на кривой оскал.

В холле общежития мы распрощались. Тея жила на первом этаже, вместе со старшекурсниками.

У окна между первым и вторым этажом меня ждали. Подтянув колени к груди и уткнувшись в них лицом, на подоконнике сидел Ренар.

– Ты поздно, Снежинка, – устало протянул он.

– Я ведь не обязана отчитываться, правда?

– Правда, – согласился он со мной, потирая пальцами переносицу. – Но я волновался. Говорят, у столовой ты снова столкнулась с Видаром, а после пропала, так и не явившись на обед.

– Ренар, спасибо за заботу, но не стоит, – коснулась я руки парня. – Я справлюсь.

– Исса!

Таким же голосом я сегодня звала Вира.

– Доброй ночи, Ренар. Тебя ждет Илна, – вложила я в голос все равнодушие, на которое была способна в тот момент.

И лишь растянувшись на кровати в своей комнате, я позволила себе чувствовать. Маленький огонек под сердцем метался, причиняя боль. Хотелось заглушить его, заставить замолчать, но я не знала как.

С группой отношения пока не складывались. Кириан единственный, кто относился ко мне нормально. С Виром я больше не сталкивалась, но пару раз чувствовала на себе его тяжелые взгляды. Ренар тоже больше не показывался, хотя Иши сказал, что с рыжим все нормально, он отлеживается в комнате в ожидании полнолуния. Пытаясь заглушить разбуженные чувства, от которых уже отвыкла, я стала очень много времени проводить в библиотеке. Только там я могла отдохнуть от осуждающих, ненавидящих, взглядов.

В первый же выходной в сопровождении Теи я отправилась в город, демонстрируя у ворот с трудом полученный у Тареса пропуск, в обмен на обещание дополнительных занятий с ним. Тея тоже не могла похвастаться большим количеством друзей, наверное это нас и сблизило. Иногда она помогала мне с заданиями, просиживая вместе со мной в библиотеке до самого закрытия, и все чаще забегала вечерами поболтать.

– Предлагаю разделиться и встретиться на этом же месте за два часа до заката, остановилась у одного из фонтанов подруга. К сожалению, не могу тебя взять с собой. У меня клиент.

– Клиент? – на автомате переспросила я ее.

– Не всем же выдают грант на обучение с полным финансированием, – подколола меня Тея, – Некоторым приходится на жизнь и учебу зарабатывать.

– Клиент? Ты зарабатываешь …

– Что? Хочешь знать, не шлюха ли я? – вдруг обиделась девушка. – Угадала. Но только так я могу оплатить учебу и не вылететь раньше времени. У меня не было родителей, а в приюте взрослеешь быстро… Что, мерзко стало с такой дружить?

– Да мне вообще все равно, кто ты. – равнодушно пожала плечами, понимая, что осознание этого факта никак не повлияло на мое отношение к Тее. – Я тоже не объект обожания миллионов, знаешь ли.

– Спасибо, – неожиданно тепло улыбнулась подруга, обнимая меня, а потом подмигнув, добавила: – Ну, один обожатель у тебя точно есть. Может и даже и два.

– Только мне нужен третий, – едва слышно прошептала я под нос, 6прощаясь с подругой.

Почти до заката бродила я по городу в поисках жрицы, но так и не нашла ее. На мои вопросы люди только пожимали плечами. Все ее видели, но никто не знал где искать.

– Посмотрите только, кто у нас тут, – нарочито растягивая слова, произнес знакомый голос. Путь мне перегородил Вирнан, все так же затянутый во все черное, с низко надвинутым на лицо капюшоном. – Маленькая жрица ищет свою подружку. Хочешь, провожу к ней?

Вир, прижав меня к стене дома, навис надо мной, как огромная черная скала. Я почувствовала, как в ребра уперлось лезвие кинжала.

– Ты же знаешь, что так меня не убить, – облизав пересохшие губы, прошептала ему в лицо, которое было сейчас так близко, что подайся я чуть вперед – смогла бы поцеловать его.

– Ну почему же? Хочешь убедиться в обратном? – усмехнулся он, надавливая на кинжал.

Острое лезвие легко разрезало тонкую ткань куртки и царапнуло кожу.

– Что же с тобой стало, Вирнан? Где тот мальчишка, что целовал меня у дома Тайры? Где тот, кому я собиралась ответить «да»?

– Замолчи! – лезвие еще глубже вошло под ребра. Но его слова сейчас причиняли бо́льшие страдания. – Ты – не она, не можешь быть ею. Ты просто украла ее воспоминания.

– Почему ты мне не веришь?

Он молчал, долго. Пристально разглядывая меня. Я не делала попыток вырваться, наслаждаясь его близостью, пусть и такой болезненной.

– Если это действительно ты – лучшего наказания для тебя не придумать, – наконец произнес он. – Ты бросила меня, сбежав с острова. Настолько противен тебе был союз…

– Нет, Вир, нет! – я закрыла ладошкой ему рот, не давая договорить. – Это все Китар! Это он подстроил, ради своей дочери.

– Кьерры не могут лгать старейшинам. Тайра сказала, что ты была против союза, а Китар подтвердил, что ты вернула слезу и улетела на одном из грифонов. – скинул мою руку Вир.

– Я спасала свою жизнь!

– Я искал тебя. А когда нашел – ты была вполне счастлива, улыбалась своему капитану, целовалась с ним в кустах.

О да, я хорошо помнила его чувства в тот момент. Меня тогда чуть не стошнило от омерзения к самой себе.

– Все было не так. Дейнар поймал меня на побережье и собирался продать, убив перед этим моего грифона.

– Надо же как складно получается, – не поверил мне Вирнан.

– Раз ты был там, тогда должен был видеть, что Дейнар избил и изнасиловал меня той ночью, бросив умирать на поляне, как ненужный хлам.

– Сцены ваших поцелуев мне вполне хватило. Я вернулся в город сразу после этого. Не хватало ещё смотреть, как вы сношаетесь.

Последние слова ударили больнее хлесткой пощечины. Я дернулась, но задавила в себе зарождающуюся обиду.

– Что же мы наделали, Вир, – робко коснулась я его щеки, чувствуя как ослабло давление кинжала под ребра.

– В любом случае, уже слишком поздно, – увернулся от моей ласки Вирнан. – Моя девочка умерла спустя четыре дня, после той ночи на поляне. А ты всего лишь ожившая кукла с ее воспоминаниями. Ты – не она.

– Я живая! Я не умерла!

– Глупая, – почти ласково протянул он. – Жрицами не становятся живые… Передавай привет своей создательнице.

Лезвие ритуального оружия с силой вонзилось под ребра. Но я не чувствовала эту боль, не чувствовала уходящей жизненной силы: смотрела в родные глаза, сейчас затянутые тьмой, и не могла поверить, что умру от его рук

– Ты даже не будешь сопротивляться? – усмехнулся он, проворачивая в ране кинжал. – В прошлый раз мы так здорово повеселились. Рыжий нахал еще живой? Какая трагедия, невиновный умрет от рук сумасшедшей жрицы. Ульне этого не простят.

Вир ерничал, а я сжимала в руках Гретхен, усилием воли заставляя себя не ответить.

– Где твое сердце, Вир? Где сострадание к ближнему? Или Рэн тоже тебя предал?

– Я выжег сердце, пытаясь выжить без тебя… тебя прежней. Отдал душу тьме, в обмен на возможность отомстить.

– Тогда отомсти себе и Дейнару. Это вы сделали Ингу такой, – я закрыла глаза и расслабилась, выпуская Гретхен из рук. Жизнь больше не имела смысла. Зачем? Если Вир никогда не станет прежним, а я и так уже, по его словам, мертва.

Выпавший из ослабевших рук кинжал со звоном приземлился на каменную мостовую. Сила стремительно утекала. Ноги уже отказывались держать. Обмякнув, я повалилась вперед, на Вира.

– Э нет, так просто ты не уйдешь в ее чертоги, – подхватил он меня, вынимая оружие из раны и запечатывая ее заклинанием. – Я буду убивать тебя медленно. Ну же, открой глаза!

В голове шумело, мысли путались, по телу разливалась приятная слабость.

– Ты всегда был непоследовательным и нелогичным, Вирнан, – слабо улыбнулась я, чувствуя, как он подхватывает меня на руки.

– Заткнись, – зло выплюнул он, а потом, добавил, немного помолчав: – Я все равно тебя убью, но не сегодня.

– С чего вдруг такая милость?

– Ты у нее в любимчиках, а значит она попытается тебя спасти, и мы сможем по торговаться.

– Почему ты так ненавидишь Ульну? – сквозь сон задала я интересующий меня вопрос. Мерные покачивания и ощущение тепла его рук убаюкивали.

Вир молчал. Долго. И когда я уже решила, что ответа не дождаться, он все же заговорил: