Текст книги "Референт"
Автор книги: Полина Грекова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)
Глава 40
Тонкая струйка дыма от сигареты, которую Олег держал, зажав большим и указательным пальцами, медленно поднималась к потолку. Он сидел в кресле, положив ноги на журнальный столик, и разговаривал по телефону. Губы расплывались в улыбке.
– Да, я понял, – сказал он невидимому собеседнику. – Нет, здесь даже и вопросов быть не может, все пройдет как по маслу, я тебя уверяю. Да, да, да… Именно… Спасибо тебе. Пока.
Олег бросил трубку и затянулся сигаретой, выпуская дым колечками, что говорило о его прекрасном настроении.
В комнату вошла Алина в коротких джинсовых шортах и белой майке. В руках она держала миску, в которой взбивала крем для пирога. Она села в кресло напротив Олега, продолжая свою работу.
– С кем ты говорил? – спросила она.
– С приятелем. Что у тебя там? – он указал на миску.
– Крем. Буду печь торт.
– Здорово. Дай-ка мне попробовать.
Алина подошла к Олегу, села на подлокотник кресла. Он обмакнул в крем палец, облизнул.
– Вкусно.
Убрав миску из рук девушки, он притянул ее к себе и поцеловал.
Анна сидела на диване в своем офисе, а рядом были Лариса и Галина. Лариса гладила Анну по волосам, словно та была маленькая девочка, и заботливо смотрела в глаза.
– Может быть, тебе воды принести? – предложила она.
– Нет, спасибо.
– Какая сволочь на него настучала? – Галина ударила сжатыми кулаками по коленкам. – Кто?
– Только подумали, что все закончилось, и на тебе! Опять двадцать пять. – Лариса встала с дивана и присела на стол Анны, облокотившись о компьютер.
– Может быть, кто из акционеров? – предположила Галина.
Анна пожала плечами:
– Я не знаю. Может быть. На собрании Головин предложил сменить президента.
– Может, его папочка этим и заправляет? Обиделись, что сынка не сделали вице-президентом?
– Не думаю. Его отец крупный бизнесмен. Политик. Для него наша фирма как песчинка в море. Не станет он такие интриги строить. А если бы хотел этого, то не стал бы ждать столько лет. Нет, это не он.
– Значит, сам сынок.
– Боюсь, что есть еще кто-то, помимо акционеров. Тот, кто сообщил им, что будто бы Павел крутит какие-то махинации за их спиной.
– А может, это Осокин? – задумчиво предположила Галина.
– Осокин? – воскликнула Лариса.
– Почему бы и нет? Его же до сих пор не поймали. Значит, он прячется у кого-то из своих друзей.
– У кого бы узнать? – спросила Анна.
– Думаешь, он посвящал меня в свои дела и знакомил с дружками? Как бы не так. Он только спал со мной. – Галина горько усмехнулась. – Какой же я была дурой! Если бы узнала все раньше, ничего бы этого не было. Ладно, не обращайте внимания, девочки. Извините.
– Все в порядке, – сказала Анна. – Мы же подруги. Галя, ты не должна себя ни в чем обвинять. Ты не виновата. Ты любила Олега, а когда любишь, не замечаешь, что происходит вокруг.
– Спасибо, Аня. Но не надо об этом, ладно? Я попробую сегодня же позвонить его друзьям, которых я знала. Хотя, если он у них скрывается, вряд ли они что-то скажут.
– Это уж точно, – подтвердила Лариса.
– Господи, что же делать? – Анна сцепила руки, прижала их к груди.
– Не раскисать, – сказала Галина. – И не такое пережили. Продолжать работать надо, как будто ничего не случилось.
– Не знаю, смогу ли, – вздохнула Анна. – У меня все из рук валится. Как представлю, что Павел в тюрьме. У нас так все было хорошо. И вот на тебе…
Анна закрыла лицо ладонями, плечи затряслись в беззвучных рыданиях. Лариска тут же подсела к ней, обняла.
– Только не это, – строго сказала Галина. – Ты не имеешь права сидеть сейчас, рыдать и жалеть себя. Понятно? Слезами Павлу не поможешь. Возьми себя в руки.
Анна вытерла слезы:
– Ты права. Права. Нельзя расслабляться.
– Все будет хорошо. Его скоро отпустят, – уговаривала Лариска.
– Господи, если бы вы знали, как я боюсь! Боюсь всего этого.
– Не дрейфь, Анька, – бодро сказала Лариса. – Мы с тобой. И если эти козлы Нестерова не отпустят, мы тогда тюрягу штурмом возьмем. Мы им покажем, где раки зимуют.
– Ой, девчонки, что бы я без вас делала? – сказала Анна, с благодарностью глядя на подруг.
Беда не заставила себя ждать. Не прошло и трех часов, как к Анне в кабинет ворвалась Лариска с взъерошенными волосами и выпученными от ужаса глазами. Анна даже не вздрогнула. Она, сжав руки в кулаки, молча смотрела на подругу и ждала, когда та сможет говорить.
– Аня… Аня, – бормотала та.
– Лариса, успокойся. Что случилось?
– Не знаю. Там, по-моему, целая армия.
– Что?
Через секунду Анна поняла, что произошло. В офис вошли несколько человек в камуфляжных костюмах, черных масках и с автоматами, перекинутыми через плечо. Лариса вжалась в стену.
Из-за спин вооруженных омоновцев вышел старший следователь НП Андрей Дмитраков. Он улыбался, словно принес какую-то счастливую весть.
Эта наглая улыбка привела Анну в чувство. Она поднялась, уговаривая себя не показывать, что паникует.
– Что здесь происходит? – спросила она, уперев руки в стол и глядя прямо в глаза следователю.
На удивление, голос ее не предал, не дрогнул. Вопрос прозвучал естественно и уверенно.
Дмитраков подошел к Анне и протянул удостоверение.
– Старший следователь НП Дмитраков, прошу убедиться.
Анна бегло взглянула в красную корочку и снова перевела взгляд на следователя.
– Я могу узнать причину вашего визита? – спросила она.
Четкий первый вопрос придал Анне уверенности в себе.
– Простите, с кем имею честь разговаривать? – спросил Дмитраков, не переставая улыбаться.
– Личный референт президента компании Анна Кузнецова.
– Очень рад. Я бы хотел видеть вице-президента.
– Его нет. В нашей компании нет вице-президента.
– Это интересно. В таком случае, вот.
Дмитраков протянул Анне сложенный вчетверо лист бумаги. Анна развернула его, прочла написанное.
– Обыск?
– Да, – радостно кивнул Дмитраков. – Именно. Немного нарушим ваш порядок, если не возражаете.
– А если возражаем?
Дмитраков засмеялся:
– В этой фирме работают очень забавные люди. Да… Значит, так, сейчас мои ребята пройдут по кабинетам, возьмут некоторые бумаги, посмотрят, что лежит у вас за шифрованными замками в сейфах, кое-что поспрашивают. Вы не волнуйтесь, все будет очень интеллигентно. – Дмитраков повернулся к омоновцам. – Приступайте, ребята.
Омоновцы вышли из кабинета. Дмитраков увидел Лариску, продолжающую стоять у стены.
– Вы тоже секретарь? – спросил он. Лариска отчаянно затрясла головой.
– Тогда идите на свое рабочее место. Лариска пулей вылетела из кабинета.
– Так. А мы потолкуем с вами.
Дмитраков выдвинул один из стульев, стоящих вдоль стола, и сел на него, сложив ногу на ногу.
– Вы садитесь, садитесь. В ногах правды нет, – обратился он к Анне и засмеялся своей шутке.
Анна медленно села. Дмитраков не мог даже предположить, сколько сил требуется этой женщине, чтобы сохранять внешнее спокойствие и невозмутимость.
– Я вас слушаю, – сказала она, сложив руки на столе, как школьница на уроке.
– Как давно вы работаете в этой компании? – спросил Дмитраков.
– Несколько месяцев, – сказала Анна.
– И вы знаете обо всем, что происходит и происходило здесь?
– Безусловно. Я личный референт Павла Нестерова и должна быть в курсе всех дел.
– С Павлом Нестеровым вас связывали только служебные отношения?
– Простите?
– Ладно, опустим этот вопрос. Скажите мне такую вещь. У вашей фирмы довольно-таки крупный денежный оборот. Я хочу знать основные источники пополнения вашего бюджета.
– Пожалуйста. Эксплуатация и продажа построенных сооружений. Акции. Инвестиции. Последнее время на наш счет стали поступать инвестиции из Англии.
– Понятно, понятно. Есть счета за границей?
– У фирмы?
– У фирмы.
– Есть банковский счет в Англии. Он абсолютно легален.
– Это мы проверим. Еще?
– Все. Только счета в российских банках.
– Хорошо. Мне нужны все документы.
– Да, конечно.
Анна встала из-за стола и подошла к несгораемому шкафу, стоящему в углу офиса, где хранилась вся информация о сделках, договорах, банковских счетах.
– Кстати, ваш компьютер мы тоже с собой прихватим, – сказал Дмитраков.
– Зачем? – удивилась Анна.
Дмитраков только улыбнулся, демонстрируя Анне пожелтевшие от табака зубы.
Обыск длился больше четырех часов. Анна видела испуганные, вопрошающие лица сотрудников, проходящих через ее кабинет. Были изъяты все бумаги из отдела продаж, бухгалтерии, даже из отдела по связям с общественностью. Дмитраков пообещал вернуть документы приблизительно через неделю, как только все будет тщательно проверено и просчитано.
После ухода Дмитракова и омоновцев в офисах компании не осталось и следа от былого порядка. Анна, совершенно разбитая и растерянная, как и все сотрудники, принялась собирать разбросанные бумаги, ручки, пустые картонные папки. Она не сразу услышала телефонный звонок. Когда все-таки сняла трубку, то услышала голос Лариски:
– Ань, к тебе тут делегация собирается. Будь готова.
– Какая еще делегация?
– Аллочка подсуетилась. Не терпится узнать, что происходит.
– Понятно. Спасибо.
Алла и еще несколько сотрудников вошли в офис Анны минут через пять. Они остановились на пороге и подождали, пока Анна, укладывающая ненужные бумаги в корзину для мусора, заметит их.
– Добрый день, – поприветствовала Анна вошедших.
– Здравствуйте, Анна Николаевна, – защебетала Алла. – Мы все ужасно обеспокоены сегодняшним обыском. У нас забрали все документы. Анна Николаевна, мы хотим знать, что это было. Вы наверняка в курсе. Вы же чаще, чем все другие, в последнее время общались с руководством.
Анна сделала вид, что не заметила подтрунивания. Она подумала о том, что скрывать арест Павла было бы бессмысленно. Рано или поздно об этом все равно станет известно, и поэтому будет лучше, если первой сообщит она.
– Павла Андреевича задержали сегодня из-за небольшого недоразумения, – сказала Анна. – Но в ближайшее время он снова приступит к своим обязанностям.
Сотрудники стали переглядываться, перешептываться.
– За что его задержали? – спросила Алла.
– Я же сказала – недоразумение. Вам не стоит беспокоиться, пожалуйста, продолжайте спокойно работать.
– Это все, что вы можете нам сообщить?
– Я сказала вам все, что знала сама.
– Понятно. – Алла закусила губу. – Что ж, и на этом спасибо. Идемте спокойно продолжать работать.
Алла первой вышла за дверь, а за ней и остальные. Через полчаса, когда Анна уже навела в офисе порядок, ей на стол легли два заявления: от Аллы и ее помощника. Заявления с просьбой об увольнении. А вслед за этим раздался телефонный звонок.
– Алло, – устало сказала Анна.
– Добрый день. Меня зовут Ольга Смирнова. Журналист газеты «Московский комсомолец». Нам стало известно, что президент вашей фирмы арестован сегодня утром, а в ваших офисах проводился обыск. Мы хотели бы знать, с чем это связано. Расскажите, пожалуйста, поподробнее.
– Нет, извините, – резко сказала Анна, судорожно соображая, что она должна говорить.
– Почему?
– Простите, но пока мы не готовы к общению с прессой.
– Но…
– Всего доброго. Извините. – Анна положила трубку.
Последующие полчаса «Всего доброго. Извините» ей пришлось повторить раз пятнадцать. Телефон непрерывно звонил, и бесконечная череда репортеров, журналистов, корреспондентов задавала Анне один и тот же вопрос, но в разных интерпретациях. И Леонид Бровкин подтвердил, что пока не стоит делать никаких заявлений для прессы. Павла отпустят в ближайшее время в любом случае, и тогда он сам будет общаться с журналистами. Возможно, что это дело нужно будет придать огласке, чтобы показать беспредел властей.
Анна пришла домой, когда часы уже показывали девять.
Нянечка и Наташка пили чай с конфетами на кухне, и Наташка бросилась Анне на шею, как только та вошла в квартиру.
– Мамочка!
– Здравствуй, солнышко. Как у тебя дела?
– Хорошо. А ты почему так долго?
– Было много работы.
Анна прошла на кухню. По встревоженному взгляду нянечки она поняла, что та уже все знает. Видимо, газеты или телевидение все-таки выплеснули часть информации.
– Мама, а где дядя Паша? Он пообещал, что сегодня научит меня играть в морской бой.
– Дяде Паше пришлось срочно уехать в командировку.
– Понятно, – разочарованно протянула девочка. – А когда он вернется?
– Скоро. Очень скоро.
– Анечка, можно вас на одну минутку? – спросила няня.
– Да, конечно. Посиди здесь, солнышко.
– Я хорошо себя вела, – торопливо сказала Наташка.
– Я знаю.
Анна поцеловала дочку в щеку и вышла за няней в соседнюю комнату.
– Аня, что ж это делается-то?! – воскликнула няня. – Это правда, что Павла арестовали?
– Правда, – тихо сказала Анна.
– Бог ты мой! А я как услышала, прямо ушам своим не поверила. Быстро телевизор выключила, чтобы Наташка не видела. Анюта, а что случилось-то? Почему?
– Произошла ошибка. Скоро все выяснится.
– Я так и подумала, что ошибка. Ну не может Павел Андреевич преступником оказаться. Он такой хороший человек. Дай бог, чтобы все хорошо закончилось. Я за него молиться буду.
– Спасибо. Спасибо вам большое.
Анна не могла спать. Она положила с собой в кровать Наташку, чему та была несказанно рада, гладила ее шелковые волосы и беззвучно плакала. Ей казалось, что больше она не сможет бороться. Что не выдержит всего, что свалилось на нее.
Осокин, уже достаточно захмелевший, в очередной раз наполнил рюмки. Водки в бутылке «Смирновки» осталось на палец. Он сиял улыбкой, глаза, полуприкрытые веками, лукаво смотрели на собеседника. Олег поднял рюмку:
– Ну что, за нового президента!
– За нового президента, – согласился Матвей Головин и дотронулся своей рюмкой до рюмки Олега.
Они выпили водку и закусили солеными огурчиками, заботливо нарезанными и выложенными в форме цветка на тарелке. Об этом побеспокоилась Алина.
Матвей в модном, дорогом костюме сидел, вольготно закинув ногу на ногу, и ел бутерброд, держа его двумя пальцами за самый край. Весь его облик говорил о самовлюбленности и раскрепощенности. Парень без намека на какие-либо комплексы. Он рассказал Осокину, как была встречена его речь на собрании акционеров, и Осокин хохотал до коликов над этой историей, как над самой смешной в мире. Еще бы. Ведь все, что говорил Матвей, от начала и до конца было придумано Олегом, а Матвей только озвучил выученные наизусть слова. Он слушался Олега беспрекословно. Для Матвея холодный и расчетливый Олег Осокин стал кумиром с первого знакомства.
Матвей был важной составляющей плана Осокина. Он принял чужую идею, как новое и забавное приключение, ужасно радовался и не скрывал этого от Олега. Радовался и делал все, что говорил этот умный и хитрый тип.
Сейчас он сидел напротив своего кумира, распивая водку и получая последние инструкции.
А Олег смотрел на его счастливое лицо и думал, как бы этот идиот все не провалил. Однако выбора не было.
– Слушай, – говорил Матвей Олегу, – мои друганы языки себе откусят, когда узнают, что я стал президентом «Грависа». Круто!
– Круто, круто, – поддакивал Олег.
– А папашка последний «мерс» купит. Да я и сам теперь смогу себе его купить, правда же?
– Легко.
– Вот это класс!
– Только не делай этого в первый же день, ладно? А то все подумают, что ты стал президентом, чтобы нажиться. Сначала ты должен сделать вид, что тебе ничего не нужно, кроме благополучия фирмы, – Олег говорил с Матвеем, как с ребенком, а потом уже можно будет подумать и о себе.
– Хорошо, куда спешить. Что я, без понятия? На старом поезжу. Ты же скажешь, когда будет можно?
– Скажу.
Олег знал, что будет руководить компанией сам, но не был уверен, что Матвей не начнет транжирить деньги фирмы. Нужно будет как-то ограничить его доступ к счетам.
Матвей, находясь в радостном возбуждении от выпивки и предстоящей большой игры, елозил на кожаной папке, которую подложил под себя – «на счастье». В папке лежали четыре исписанных Олегом листка бумаги с ответами на вопросы и вопросами на ответы, которые Олег подготовил Матвею для предстоящего совещания. Были также резюме Матвея плюс рекомендательные письма, с которыми должны ознакомиться акционеры до начала собрания. Письма и резюме кричали о том, что Матвей – наилучшая кандидатура на неожиданно освободившуюся вакансию.
– Нет, отец точно купит мне «мерс». Я его знаю, – продолжил Матвей. – Он как узнает, сразу разрыв сердца получит. Слушай, Олег, а если вдруг Попова выберут?
– С Поповым я уже пообщался, с ним проблем не будет. Он с нами.
– Да? Вот здорово! Значит, точно меня выберут! – засмеялся Матвей.
– Если не выберут, я тебя убью.
Матвей перестал смеяться. Уставился на Олега.
– Я пошутил, – сказал тот. – Разливай. Матвей кивнул, вылил остатки водки в стаканы.
– Я понял, что ты пошутил, – после паузы сказал он. Вошла Алина.
– Уже все выпили? Ничего себе! – воскликнула она.
– А чего тут пить-то, – удивился Матвей. – Слушай, Алинка, ты такая классная, у тебя случайно подружки нет, похожей на тебя? Я бы познакомился.
Алина покачала головой. Друг Олега ей не очень нравился.
– Классная девчонка. – Матвей подмигнул Олегу и ущипнул Алину.
Она взвизгнула и треснула Матвея по уху.
– Эй, – захохотал Матвей, – ты ударила будущего президента!
– Ну и болван, – проворчала Алина и вышла из кухни.
«Как бы этот придурок все не провалил», – подумал Олег.
Глава 41
Ровно в девять Анна была на работе. Няня пришла в семь часов, охая и ахая, жалея Павла, Наташку и ее маму, ругая милицию, НП и правительство.
В девять Анна была на работе, а в десять ей позвонил секретарь Попова и поставил в известность, что в одиннадцать состоится собрание акционеров, где главным и единственным вопросом будет переизбрание президента.
Анна положила трубку.
– Это конец, – прошептала она.
Анна не заметила вошедшую в офис Галину.
– Аня, что с тобой? Ты бледная как смерть.
Анна вздрогнула, посмотрела на Галину невидящим взглядом.
– Они переизбирают Павла, – едва шевеля губами, произнесла она.
– Не поняла.
– Акционеры переизбирают президента. Павла убирают из его компании. Галя, это все! Все, понимаешь? Павел в тюрьме, и он никогда оттуда не выйдет. Его фирму прибирают к рукам. Все! Понимаешь, все! Я знала, что так и будет. Что все слишком хорошо, чтобы продолжаться долго. Это наказание! Наказание, что я была так счастлива! Что я так быстро забыла Юру. Бог меня наказал!
Анна разрыдалась. Галина некоторое время молча смотрела на бьющуюся в истерике подругу.
– Немедленно возьми себя в руки! – закричала та. – Что ты себе позволяешь? Посмотрел бы сейчас на тебя Нестеров, вот был бы рад! Вместо того чтобы что-то делать, ты позволяешь себя жалеть. Разве не понимаешь, что им только это и надо? Да, мы не можем этого остановить, но я уверена, что еще не все потеряно. Мы будем бороться. Понятно? Где Бровкин? Надо найти его немедленно. Он должен присутствовать на этом собрании. Найди его.
Анна послушно сняла трубку и набрала номер мобильного телефона Леонида.
Леонид пришел раньше акционеров на пятнадцать минут. Он выслушал сбивчивый рассказ Анны и сказал, что в принципе никто не имеет права переизбирать президента в его отсутствие, кроме так называемых форсмажорных обстоятельств. А то, что Павел находится сейчас в тюрьме, именно таким обстоятельством и можно назвать. Значит, собрание вполне законно и полностью отвечает уставу.
– Леня, а как Павел? Когда его освободят?
– Я веду необходимые переговоры. Обвинение ему по-прежнему не предъявляют, и если данная ситуация сохранится, то его освободят уже завтра. Шумиха, которую подняли газеты, этому только поспособствует.
– Господи, быстрее бы!
– К сожалению, мы не сможем оттянуть собрание до того, как его отпустят.
– Ну а потом? Потом можно будет что-то сделать, чтобы он снова стал президентом?
– Посмотрим, к чему будут апеллировать акционеры сегодня, а дальше я сделаю все, что от меня зависит.
– Спасибо, Леня.
– Пока не за что.
Ровно в одиннадцать все шесть основных владельцев акций компании «Гравис» сидели за столом в кабинете Павла. Они расположились в том же порядке, что и в прошлый раз. Все были несколько напряжены, кроме Матвея. Он невозмутимо пил из стакана прохладную «кока-колу». Анну и Леонида также пригласили поприсутствовать, и они сидели в конце длинного стола. Обязанности по ведению совещания взял на себя Попов.
– Итак, господа, – начал он, – вопрос, который сегодня мы будем рассматривать, как вы знаете, переизбрание президента. Павел Нестеров достойно управлял компанией в течение ряда лет, но в последнее время, к сожалению, его деятельность стала, мягко скажем, сомнительной и поставила под угрозу не только финансовое положение фирмы, но и ее репутацию. На прошлом собрании мы дали ему шанс реабилитироваться, но вчерашний арест показал, что это было ошибкой. По всей видимости, он предоставил нам ложную информацию, которая ввела нас в заблуждение. Теперь нет никаких сомнений, что Нестеров вел двойную игру.
– Это неправда! – воскликнула Анна, подскакивая с места. – Это неправда.
Леонид попытался урезонить ее взглядом, но Анна не обратила на него внимания. Попов поморщился:
– Уважаемая Анна Николаевна, мы позволили вам присутствовать на этом собрании. Будьте добры вести себя подобающим образом.
– Но я хочу сказать…
– Это собрание акционеров, – напомнил Матвей.
– Я хочу сказать, что Павел Андреевич ничего не скрывал.
– Да? А что вы скажете о дополнительном договоре на финансирование точек быстрого питания, который вы заключили в Англии? – вмешался Матвей. – Когда Нестеров отправлялся на переговоры с Борн, он не поставил акционеров в известность о том, что будет получать добавочные инвестиции. Я узнал об этом недавно и был неприятно удивлен, – повернулся он к Попову.
Акционеры загудели. Эта информация была для них неожиданной.
– Но заключение этого договора и не было предусмотрено изначально, – сказала Анна. – Это предложение внесла Борн уже во время заседания. И инвестиции по нему еще не начали поступать.
– Вы можете показать нам этот договор? – спросил Попов.
– Конечно. То есть нет. Сейчас нет. Вчера во время обыска все документы были изъяты. Даже компьютер.
– Понятно. – Матвей усмехнулся.
– Вы получите этот договор, как только закончится проверка.
– На тот момент это не будет иметь значения, – сказал Попов. – Ни я, ни кто-либо из достойных людей, сидящих здесь, не желают, чтобы фирмой, в которую они вложили деньги, управлял человек, которому нельзя доверять. А как мы сейчас убедились, Нестерову доверять нельзя.
– Но Павел Андреевич…
Анну перебил Матвей:
– У вас, кажется, не только служебные отношения с Павлом Андреевичем, – ухмыляясь, сказал он, – не так ли? Вы имеете все основания его защищать.
Кто-то из акционеров хмыкнул. Анна покраснела.
– Если у вас все, мы продолжим совещание, – сказал, улыбаясь, Попов.
Анна села. Леонид наклонился к ней.
– Анна Николаевна, сейчас лучше ничего не предпринимать, – прошептал он. Анна кивнула.
– Итак, господа, продолжим? – спросил Попов.
– Безусловно, – сказал кто-то из акционеров. – И лучше без шекспировских трагедий.
– Согласен. Перейдем прямо к делу. Я выдвигаю Матвея Головина.
Матвей кивнул присутствующим. Попов продолжил:
– С его резюме вы могли ознакомиться ранее и убедиться, что он прекрасная кандидатура на это место. Два образования. Экономическое, полученное в одном из престижных колледжей Англии, второе – в России. Факультет управления. В данный момент Матвей Ильич работает, как вы знаете, в строительной компании «Наш дом», то есть имеет опыт, необходимый для работы в этом бизнесе. Конечно, Матвей Ильич молод, и это может вызывать опасения, но я считаю, что его молодость не может стать препятствием для успешной работы. У меня нет сомнений, что он вполне оцравдает наше доверие. Помимо всего изложенного, вы имели возможность просмотреть, на мой взгляд, очень перспективные предло-жения по улучшению деятельности нашей компании и увеличению прибыли, также составленные Матвеем Головиным. Кто будет высказываться?
– Попробую я, – подал голос Евгений Дубов, государственный чиновник, руководитель одного из подразделений в Министерстве строительства. – У меня лично кандидатура Головина сомнений не вызывает, хотя раньше, признаюсь, я не мог подумать о том, чтобы Матвей Ильич имел какие-либо амбиции. Но, как говорят, в тихом омуте черти водятся. Я буду голосовать «за». Как говорится, молодым везде у нас дорога.
– Есть у кого-то вопросы, возражения? – спросил Попов.
Акционеры ответили, что нет. После слов Дубова возражений быть и не могло. Анна хотела снова встать, но Леонид удержал ее за руку.
– Все ли правильно с юридической стороны? – обратился к нему Попов.
– Все верно, – подтвердил Леонид.
– Тогда голосуем.
Пять акционеров подняли руки, и теперь Матвей мог сообщить свои друзьям о том, что стал президентом.
Леонид не смог выбить разрешения для Анны навестить Павла, но пообещал, что завтра его отпустят. И единственным желанием Анны, когда она ложилась в постель, было желание, чтобы быстрее наступило завтра.
В квартире Алины громко играла музыка. На столе стояло несколько бутылок шампанского, конфеты, фрукты.
Матвей, обнимая за талию хохочущую белокурую девицу, заплетающимся языком уже в который раз хвастливо докладывал о своем триумфе.
– И я ей как залепил про то, что они с Нестеровым – ха-ха! Она вся пятнами покрылась. Им всем понравилось. Детка, – он посмотрел на блондинку, – я президент! А ты моя Моника.
– Моника брюнетка, – захихикала девушка.
– Да какая разница? Ты рада, что я президент?
– Конечно. – Девушка звучно поцеловала Матвея.
– Вот так! – сказал он. – Я им теперь покажу. Они у меня… Что захочу, то и сделаю!
Олег смотрел на Матвея, едва сдерживая себя от ярости. Он думал только о том, как бы глупость этого придурка не испортила так удачно осуществляемое дело. Возможно, что лучше было бы заключить сделку с кем-нибудь другим, но тогда существовала опасность, что он не сможет все держать под контролем. А это именно то, что ему было нужно. Быть невидимым, но реальным владельцем «Грависа». Но ничего. Пусть он рискует, зато пройдет немного времени, и все деньги компании будут в его руках. Тогда он уедет за границу и начнет все заново. Откроет свою фирму и будет ее единственным владельцем. Олег улыбнулся в предвкушении будущих побед.
– О чем ты думаешь? – спросила Алина.
– О тебе, – не задумываясь, ответил Олег. – Думаю, когда они наконец-то уйдут и мы сможем остаться одни.
Алина опустила глаза.
– Слушай, Олег! – воскликнул Матвей. – А давай в какой-нибудь клуб рванем? Оторвемся по полной программе.
– Никакого клуба, – строго сказал Олег. – А то новоиспеченный президент в первый же день залетит в вытрезвитель, и ему объявят импичмент.
– Ой, ой, ой, какие мы строгие, – начал кривляться Матвей. – Ну и ладно. Мы тогда пойдем с девочкой ко мне. Повеселимся, да, Моника?
Матвей и его подруга встали с кресла, и Матвей, сделав шаг, тут же рухнул на пол, увлекая за собой девушку. Они барахтались на полу и хохотали.
– Так, – вздохнул Олег. – Ты никуда сегодня не пойдешь. Остаешься здесь.
Алина с неодобрением посмотрела на Олега, но не стала возражать.
– А ты, дорогуша, отправляйся домой, – обратился он к блондинке.
– Пусть она тоже останется, – закапризничал Матвей.
– Она пойдет домой.
– Я хочу, чтобы она осталась!
– А я сказал, она пойдет домой! – рявкнул Олег.
– Понял, – смиренно сказал Матвей. – Детка, ты слышала? Дядька сказал: домой.
– Уже поздно, – начала ныть детка. – Я боюсь.
– Держи деньги на такси.
Матвей протянул девушке ворох смятых купюр, которых хватило бы на десять поездок из одного конца Москвы до другого. Девушка тут же успокоилась, взяла деньги и, чмокнув лежащего на полу Матвея в щеку, вышла из квартиры.
Олег остался удовлетворен. Если он совладал с пьяным вариантом Матвея, то уж с трезвым он как-нибудь справится. Нет сомнений, компания в его руках.
Леонид, как ни старался, не смог выбить разрешение для Анны на встречу с Павлом. И когда Наташка в очередной раз спросила Анну, когда придет дядя Паша, то та едва не расплакалась.
– Ты скучаешь по дяде Паше, солнышко? – спросила Анна.
– Да, – кивнула Наташка.
– Дядя Паша хороший, правда?
– Хороший. Я его люблю.
«Я его тоже люблю», – хотела произнести Анна, но почему-то испугалась.
– И он тебя любит, – сказала она, прижимая малышку к себе. – Очень любит. Как свою дочку.
– Я не его дочка.
Анна посмотрела на девочку и решилась. Она посадила Наташку к себе на колени, посмотрела в глаза:
– Наташенька, мне нужно тебе кое-что сказать. Я знаю, тебе это будет трудно понять, но постарайся.
– Хорошо. – Личико Наташи стало очень серьезным.
– Солнышко, дядя Паша твой папа.
– Как это? – нахмурилась Наташка.
– Он твой папа.
Наташа затрясла головой:
– Нет. Мой папа Юра.
– Дядя Паша твой настоящий папа.
– Нет! – вдруг закричала Наташка, спрыгивая с колен мамы. – Нет! Ты врешь. Мой папа Юра. Мой папа умер!
Наташка сорвалась с места и убежала в свою комнату. Анна кинулась вслед за ней. Девочка лежала в своей кроватке, уткнувшись личиком в подушку, и плакала. Анна опустилась перед ней на колени:
– Наташенька, милая моя. Прости меня. Прости меня, пожалуйста. Твоя мама виновата. Прости меня.
– У… уйди, – сквозь слезы пробормотала Наташка.
– Уйди.
– Наташенька.
– Уйди сейчас же!
По щекам Анны покатились слезы. Она хотела погладить девочку, но та оттолкнула ее руку, продолжая рыдать.
Зазвонил телефон.
Анна не хотела брать трубку, но потом, решив, что это могут быть новости от Павла, бросилась к телефону.
– Алло!
– Ань, привет. – Голос Лариски. Анна разочарованно вздохнула:
– Привет, Лариса. Прости, я сейчас не могу говорить.
– Почему?
– Я… Я сказала Наташке, что Павел ее отец.
– Ох! И что?
– Она ненавидит меня. – Анна заревела.
– Подожди, подожди. Стой, не рыдай. Ты ей что, прямо в лоб врезала?
– Да.
– Ну понятно. Конечно, у нее шок. Она успокоится со временем и все поймет. Ты же говорила, что она любит Павла.
– Да, но…
– Ей нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
– Ты думаешь?
– Да. Не отчаивайся и не ругай себя, как ты любишь. Ты правильно поступила. Рано или поздно ты должна была все рассказать.
– Спасибо, Лариса.
– Не за что меня благодарить. Скажи мне лучше, что ты собираешься делать завтра?
– Ничего.
– Ты не пойдешь на работу?
– Нет.
– Отлично. Я так и знала.
– Лариса, там другой президент.
– И что? Что теперь? Ты должна пойти. Ты должна сделать это ради Павла.
– Но…
– И никаких но. Завтра чтобы была на работе.
Анна даже улыбнулась.
– Хорошо, Лариса. Как скажешь.
– Так-то лучше.
– До завтра.
Анна положила трубку и прошла в спальню Наташки. Та уже не плакала. Спала, свернувшись калачиком. Анна укрыла ее одеялом, мысленно моля о прощении, и ушла в свою комнату, чтобы провести еще одну бессонную ночь, прижимаясь к подушке, на которой спал Павел.
