Текст книги "Рот, полный языков"

Автор книги: Пол Ди Филиппо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 67 страниц)

– Он-то и поразил солнечные панели?

– Совершенно верно. Он обладает свойством связываться с поверхностью панелей, и его нельзя удалить, не разрушив их. Самовоспроизводящийся. По наилучшим оценкам, нанопесок уничтожит тридцать процентов производства всего лишь за месяц, если с ним не начнут бороться. Он начнет поражать и турбины.

– Но что тебе даст отключение от сети? Когда администрация не сможет связаться с нами, они всего лишь вышлют еще одну бригаду, – произнесла Тигришка с таким искренним интересом, что А. Б. пришел в замешательство.

– Я подожду их здесь и тоже выведу из строя. Мне надо-то продержаться всего месяц.

– А как же еда? – продолжала Тигришка. – У нас не хватит запасов на месяц, даже для одного.

– Буду совершать набеги на рыбные фермы побережья. И опреснять воду для питья. На роле это довольно быстро.

– Ты псих, Талес, – не смог сдержать своего отвращения А. Б. – Падение поставки энергии на тридцать процентов не убьет города.

– О, мы об этом позаботимся. Видишь ли, Перезагруженная цивилизация – всего лишь шаткий стул о трех ногах, сколоченный в безумной спешке. У нас тут не бег Красной королевы, а триатлон Красной королевы[238]238
  Бег Красной королевы – отсылка к эпизоду «Алисы в Зазеркалье» Льюиса Кэрролла, в котором Красная королева объясняет Алисе, что в Зазеркалье «приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте» (перевод И. М. Демуровой).


[Закрыть]. Энергия, пища и социальные сети. Выбей одну ножку – и все рухнет. И мы подтачиваем остальные две ножки. Вспомни того парня, который изуродовал твою квартиру. Подобное поведение встречается все чаще. Урбмоны сводят людей с ума. Люди не созданы для того, чтобы жить в ульях.

Тигришка шагнула вперед. Талес незамедлительно направил болеизлучатель в ее незащищенное лицо. Разряд высокоинтенсивных микроволн – и она бы орала, блевала да корчилась на песке.

– Я хочу присоединиться, – объявила она, и душа А. Б. ушла в пятки. – Единственная возможность для других видов разделить с нами планету появится лишь тогда, когда исчезнет большая часть человечества.

– Ты мне можешь пригодиться, – согласился Талес, критически осмотрев меховушку. – Но тебе придется доказать свою верность. Для начала свяжи Банджаланга.

– Прости, обезьянка, – коварно ухмыльнулась та.

Тигришка быстро связала А. Б. биополимерными проводами из рола – да так туго, что нарушилось кровообращение, – и бросила в гомеостатическую палатку.

Чем они там занимаются?! А. Б. принялся извиваться в тщетных попытках освободиться. Он долго дергался, пока не начал опасаться, что наносит повреждения средствам жизнеобеспечения палатки, и прекратил возню. Совершенно уничтоженный после часов борьбы, он впал в ступор, изнывая от жары, внезапно установившейся в палатке, чьи нарушенные системы отчаянно пытались совладать с условиями пустыни. У него вновь начались галлюцинации о подземной Сене, и он осознал, насколько мучительна его жажда. Бурдюк оказался пустым, когда он потянул из трубки.

В какой-то миг появилась Тигришка и дала ему воды. Или нет? Может, это тоже было всего лишь видение.

За пределами интеллектуальной палатки опустилась ночь. До слуха А. Б. донесся волчий вой – точь-в-точь как в сохранившихся документальных фильмах. Волки? Волков уже нет. Но кто-то все же выл…

Тигришка занимается сексом с Талесом. Вот ублюдок. Плохой парень не только выиграл схватку, но еще и заполучил девушку…

А. Б. проснулся от тысячи уколов восстанавливающегося кровообращения: невыносимая мука, каковую никто более не испытывал до и после пленения Гулливера лилипутами.

Над ним склонилась Тигришка, освобождая от пут:

– Прости еще раз, обезьянка, это отняло гораздо больше времени, чем я предполагала. Он не сводил с меня болеизлучателя до самого оргазма.

Что-то теплое закапало на лицо А. Б. Его освободительница плачет? По ее голосу было непохоже. А. Б. поднял руку (на лицо ему словно лег деревянный чурбан) и неловко размазывал какую-то жидкость, пока часть ее не угодила в рот.

Он пришел к заключению, что этот запретный вкус Тигришке столь же приятен, как и мышиная кровь.

Направлявшийся на север рол с двумя пассажирами на борту казался гораздо более просторным. Труп Гершона Талеса покоился в багажнике – возможно, специалисты смогут его оживить. Обезвоживание и прожаривание на солнце превратили бы его в превосходную мумию.

Лишь только выйдя из мертвой зоны, А. Б. вибнул обо всем произошедшем Джиту Киссуну, который похвалил их обоих, отчего Тигришка даже замурлыкала. А затем А. Б. все свое внимание сосредоточил на личных сообщениях.

Ребята из подразделения по борьбе с нарушениями общественного порядка повязали Сафрански. Однако они извинялись за некоторую задержку в слушании его дела: сейчас у них очень много работы.

Одним из последних сообщений была сельскохозяйственная новость: посевы капусты на фермах, снабжавших двенадцатый Перезагруженный город, подверглись нашествию ранее не встречавшегося вида черной плесени.

Доза калорий в Нью-Пертпатне будет ограничена, но лишь на некоторое время.

Во всяком случае, власти выражали надежду.

Интервью
Фантазии в стиле «Рок»

Автор рассказа, который вы только что прочли, один из самых молодых писателей Америки, заслуживших авторитет у читательской аудитории.

Естественно, редакции захотелось представить новейшую американскую прозу от имени ее апологета.

Сегодня мы публикуем интервью П. Ди Филиппо журналу «Если», которое подготовил по нашей просьбе редактор «Интеркома» Андрей Чертков.

Беседа состоялась с помощью электронной почты.

Журнал «ЕСЛИ» № 6, 1995 год

Пол, русские читатели вас почти не знают. Не могли бы вы рассказать немного о себе?

– Я родился в 1954 году и последние двадцать лет живу в грехе (если можно так выразиться) со своей подругой и помощницей Деборой Ньютон. Читать «твердую» НФ я начал в 1965 году, когда мне а руки попала книга Рэймонда Джоунса, которая называлась «Год, когда упала звездная пыль»[239]239
  Российскому читателю этот автор известен лишь по нескольким рассказам, из которых самый знаменитый – «Уровень шума». Упомянутый роман вышел в 1958 году и предназначен был в первую очередь для детской аудитории. (Здесь и далее прим. А. Черткова).


[Закрыть]. С тех пор фантастика навсегда стала моим любимым чтением, хотя в колледже мои вкусы существенно расширились. Сейчас мы снимаем себе жилье, имеем машину, сделанную двенадцать лет назад, да и вообще живем скромно.

– Почему из всех направлений НФ вы выбрали киберпанк?

– Свой первый рассказ я продал в 1977 году в малотиражный журнал «Un-Earth» («Внеземелье») – в нем, кстати, были опубликованы дебютные рассказы таких авторов, как Гибсон, Рюкер и Блэйлок[240]240
  Уильям Гибсон и Руди Рюкер – отцы-основатели киберпанка (см. рубрику «Информариум» в 1-м выпуске «Интеркома» в журнале «Если» № 1, 1995 г.). Джеймс П. Блэйлок – один из наиболее интересных современных фантастов, сумевший скрестить жанр фэнтези с психоделическими мотивами Филипа Дика, с которым был очень дружен в последние годы его жизни и даже может быть назван – вместе с К. У. Джетером и Тимом Пауэрсом – прямым учеником этого мастера.


[Закрыть]! Весьма неплохой рекорд для маленького журнала, а заодно и напоминание всем, какими ценными могут быть для литературы подобные издания. Однако я не делал каких-либо целенаправленных попыток стать профессиональным писателем вплоть до 1982 года. Лишь сейчас, двенадцать лет спустя, я только-только начинаю выбираться на твердую почву. Научную фантастику я начал писать просто потому, что это был мой самый любимый вид литературы, наиболее соответствующий моему мировоззрению. Что до киберпанка, то я вступил на этот путь независимо от других писателей. Например, мой рассказ «Детство Карла Великого», номинированный на «Небьюлу», был написан и напечатан еще до того, как я прочел хоть что-то из вещей Гибсона или Стерлинга. Но раз уж я связал свое творчество с творчеством этих двух (и некоторых других) писателей, то мне теперь совершенно ясно, что киберпанк – это самое волнующее, самое жизнеспособное направление в современном НФ-андерграунде, а следовательно, я тоже хочу вложить в него свои скромные два цента!

– Насчет «двух центов» вы, наверное, слишком скромничаете. И все же – какое место вы отводите в этом направлении себе?

– Я последний киберпанк «с членским билетом», у которого нет до сих пор собственной книги. По различным причинам я не смог отдаться полностью литературной деятельности, когда это движение достигло наивысшего расцвета. Однако теперь, возможно, я стал более зрелым как автор и могу извлечь пользу из того, что наработали другие, и таким образом сотворить нечто такое, что продвинет литературу киберпанка еще на один шаг по пути, по которому он когда-то отправился.

– Какое значение, на ваш взгляд, имел киберпанк для развития фантастики?

– Киберпанк выполнил два больших дела: он заставил мирок научной фантастики, замкнутый, изолированный, варящийся в собственном соку, обратить хоть какое-то внимание на то, что происходит во внешнем мире. С другой стороны, он заставил внешний мир признать существование НФ! Думаю, это пошло на пользу им обоим.

– А что представляет из себя киберпанк сейчас? И существуют ли какие-то новые и важные направления в американской НФ, которые могут оказать влияние на ее дальнейшее развитие?

– Думаю, что лучше всех в ситуации разобрался фантаст и критик Альгис Будрис, когда сказал, что киберпанк неминуемо разделится на сотни течений и направлений, которые будут соответствовать тому, что делают отдельно взятые писатели. Мы можем видеть сейчас множество дурных имитаций под киберпанк, однако те, кто первым отметился на этом поприще, уже перешли к чему-то другому, привлекшему их внимание: Марк Лэйдлоу, например, недавно написал книгу в жанре «саспенса», а Майкл Суэнвик – роман в жанре «твердой фэнтези». Так что я полагаю, что сейчас, пока не наступил какой-то очередной волшебный момент времени, когда сольются воедино различные литературные силы, – увы, я не настолько волшебник, чтобы предсказать, когда он наступит, – киберпанк мертв. Да здравствует?..

– Как вообще появляются новые направления в фантастике? Они возникают спонтанно или этому способствуют какие-то внутренние причины?

– Я думаю, что здесь, по-видимому, действует смесь бессознательных причин и осознанных планов. Динамика социального, политического и культурного развития приводит к тому, что начинает вызревать новая форма искусства, ну а затем отдельные художники намеренно «поднимают волну», чтобы самим оказаться на ее гребне. Отсюда все эти манифесты, статьи и тому подобное. Однако вы на можете искусственно создать направление, чье время еще не пришло. Вот, скажем, такое направление, как «техноготика» – как мне кажется, оно сейчас умирает а зародыше.

– Техноготика? Любопытный термин…

– Насколько я понимаю, техноготика – это такая небольшая мания, которая существует главным образом а Великобритании как попытка искусственно привнести причудливые порождения фантазии а наш реальный мир. Мне думается, что самыми знаменитыми образцами «техноготической» фантастики можно назвать романы Сторм Константайн[241]241
  Английская писательница, начавшая публиковаться во 2-й половине 80-х годов, автор целого ряда романов на грани НФ, фэнтези и панка, в которых, как правило, рассматриваются проблемы нетрадиционных сексуальных отношений.


[Закрыть], хотя я и не уверен, согласится ли она с этим утверждением. Впрочем, с моей точки зрения, эта попытка провалилась а самом начале.

– Каковы ваши планы насчет собственного первого романа? Над чем вы сейчас работаете? Когда ждать прорыва?

– Я написал уже четыре романа, и два, надеюсь, вскоре будут опубликованы. Энди Уотсон, который создал издательство «WCS Books» и уже выпустил книги Дика и Рюкере, планирует издать мой роман о заговоре, который называется «Шифры». Далее, Стив Браун, редактор журнала «Science Fiction Еуе», вознамерился издавать книги (его первым релизом будет старый роман Джона Ширли), и вот он планирует выпустить мой роман в жанре современной сатиры, который называется «Печенка Джо». Ну и, кроме того, нью-йоркское издательство «Four Weils, Eight Windows» («Четыре стены, восемь окон») выпустит в апреле 95-го мой сборник из трех повестей, озаглавленный «Трилогия в жанре парового панка». Надеюсь, что эта последняя книге будет доступна куда более широкой аудитории, нежели мои журнальные публикации.

– Кстати, знаете ли вы, что ваша дебютная книга вышла как раз-таки не в США, а в России? Ее издал маленьким тиражом за свой счет Борис Завгородний. Это сборник «Киберпанки на Волге», где напечатано четыре рассказа Ди Филиппо и четыре рассказа Брюса Стерлинга.

– Честно говоря, я впервые об этом слышу! И я очень рад за себя, Брюса и Борисе! Надеюсь, эта книге станет раритетом, за которым будут охотиться коллекционеры, что принесет нам всем троим финансы, необходимые для нашего плутократического уединения!

– Не собираетесь ли вы как-нибудь приехать в Россию?

– Мой родной штат, Род-Айленд, был основан колонистами, бежавшими от религиозных преследований, которым они подвергались не территории только зарождавшихся тогда Соединенных Штатов, и это был некий своеобразный «эксперимент» по насаждению терпимости и демократии. Таким образом, мы имеем традиции диссидентстве, неприятия условностей, но также и злостного индивидуализма, поскольку живущие здесь люди не испытывают особой любви к власть предержащим. И я чувствую некое душевное расположение к России, которая сейчас вступает в подобный, но куда более грандиозный эксперимент, и мне очень хотелось бы приехать к вам просто для того, чтобы разделить с вами и ваши радости, и неизбежные горести. Не говоря уже о том, что мы с Деб никогда не упустим случая отведать новую кухню.

– Между прочим, у нас есть направление, несколько схожее с вашим киберпанком. Его представители называют себя «турбореалистами».

– «Турбореализм» – отличное название! В одном своем рассказе, который назывался «Одна ночь в телевизионном городе» и был напечатан в антологии «Universe 1» («Вселенная 1»), составленной Робертом Силвербергом, я вывел героя по имени «Турбо». Я всегда думал, что это одно из самых ключевых слов, являющихся в некотором смысле квинтэссенцией конце XX веке. И все же боюсь, что, несмотря не все усилия Борис Завгороднего, присылавшего мне образцы русской НФ на английском языке, я прискорбно мало знаю о современных русских писателях-фантастах. Но антология новой русской фантастики, мне кажется, может найти хороший сбыт в США.

– В ваших рассказах много говорится о рок-музыке и рок-музыкантах.

– По мне, уже нет никакого смысла спорить о том, имеется ли сходство между НФ и поп-музыкой как двумя формами искусства XX века – это сходство, разумеется, есть, и оно очень притягательно и плодотворно. Слушание рока может научить писателя многим полезным трюкам и приемам, которые могут быть перенесены в НФ. (Все мы знаем о том, сколь многим Гибсон обязан Лу Риду[242]242
  Один из наиболее известных экспериментаторов и «хулиганов» в мировой рок– музыке. В 60-х годах выступал в составе знаменитой группы «Velvet Underground»; в настоящее время работает сольно.


[Закрыть].) Моя самая, по-видимому, любимая – и, увы, уже не существующая – группа всех времен – это «Steely Den»[243]243
  Американская группа «интеллектуальной» направленности, много экспериментировала с джаз-роком и арт-роком. Прекратила свое существование в 1980 году.


[Закрыть], которая получила свое название благодаря одному из романов Уильяме Берроуза. Когда я пишу, я обычно слушаю программы радиостанции, которую финансирует местный колледж, и мне, как правило, нравится большая честь вещей. А вообще-то мои вкусы довольно эклектичны, хотя я не большой поклонник шумной и громкой музыки. Вчера, например, я слушал новые записи «Soundgerten» и «Everything But the Girl», e после этого – старые вещи «The Style Council», Джо Стреммера, Дэвида Бирна и Морриси.

– Как вы относитесь к фантастике в кинематографе и на телевидении? Какие фильмы и сериалы вам особенно нравятся, а какие нет?

– С течением времени я все более и более начинаю разочаровываться в НФ-кинематографе. Спецэффекты становятся асе более зрелищными, а сценарии все тупее и тупее. Я предпочитаю классические итальянские картины (Феллини, Роселлини и т. д.) и малобюджетные фильмы вроде тех, что снимает Джим Джармуш. Что до телевидения, то я смотрю только новости и передачи о природе; меня привлекают такие дисциплины, как биология и зоология, что, кстати, объясняет мою склонность к стилю «рибофанк». Возможно, что мне и понравились бы какие-то телефильмы, однако я нахожу, что музыке и книги забирают у меня все свободное время.

– Вы упомянули стиль «рибофанк». Не могли бы вы пояснить, что это такое?

– «Рибофанк» – это термин, который я придумал несколько лет назад. Корень «рибо» – от «рибосомы», важного элементе органической клетки. А «фенк» – так называется музыкальный стиль, пионером которого были Джеймс Браун и другие исполнители. Иными словами, подразумевается, что это такой вид прозы, где биология играет более важную роль, чем кибернетике, в стиль ее скорее джазовый и заводной, нежели расслабленный, томный и угрюмый. Позже я написал несколько вещей в этом ключе, в затем, добавив к ним «Манифест рибофанка», напечатал в паре мест. Короче, это направление, которое в нестоящий момент представляю я один.

– А как вы относитесь к повальному увлечению компьютерными играми?

– Компьютерные игры – это еще одна неисследованная область. После первоначального азарта, который они вызвали у меня еще где-то в начале 80-х, я более никогда не играл в них у себя дома. Мне куда больше по душе «аркады»[244]244
  Устоявшееся название для самого, пожалуй, распространенного класса компьютерных игр. Вкратце их суть можно выразить тремя словами: беги, бей, стреляй.


[Закрыть], происходящие в нашем таком реальном и таком нездоровом мире! А вообще-то, если бы у меня было время, я с удовольствием покопался бы в имитационных пакетах типе «SimCity»[245]245
  Компьютерная игра стратегического типа, в которой моделируются процессы развития городской инфраструктуры.


[Закрыть].

– Каким, на ваш взгляд, будет наш мир в начале XXI века?

– Если мы прежде не убьем самих себя и всю планету, то мы накануне чертовски увлекательных событий!

– Спасибо за интервью.

Также хочу поблагодарить за помощь в организации интервью Бориса Завгороднего, Сергея Бережного, Леонида Рыжика и Брюса Стерлинга.