Текст книги "Клуб адского огня"

Автор книги: Питер Страуб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 42 страниц)

Покачав головой, Мэриан повела их к лестнице.

– Даже не знаю, как ей сказать, что она больше не может водить экскурсии. Я в том смысле, что... Ну, посудите сами, вы хотели бы, чтоб вам показывала поместье гид Агнес?

Дверь за их спиной со щелчком открылась.

– Та-а-ак! И что теперь? – спросила Мэриан.

Придерживая халат у горла и на поясе, нетвердо ступая, из спальни медленно выходила Агнес.

Мэриан уперла руки в бока:

– Глазам своим не верю!

– Последний парад, – осклабился Дарт.

Мэриан поспешила к пожилой женщине и что-то зашептала ей на ухо. Агнес сделала еще один нетвердый шаг вперед. Но Мэриан грубо развернула ее и повела в комнату. Агнес успела бросить Норе обреченный взгляд. Через несколько секунд Мэриан вышла и заперла дверь на ключ.

– Честно говоря, у меня были определенные трудности с Агнес, но еще никогда мне не приходилось запирать ее на ключ. Представляете, она заявила, что ей необходимо спуститься в кабинет директора!

– Может, все-таки не стоило запирать Агнес, – сказала Нора. – А что если ей понадобится в ванную?

– Потерпит до обеда. Маргарет и так уже на взводе благодаря «ботфортам» Нормана. К моменту окончания обеда мне будет просто необходимо выпить еще. – Мэриан подвела их к лестнице. – Даже не знаю, что вам сейчас предложить. Вам, наверное, хотелось бы вернуться в «Перечницу» или погулять, но, похоже, собирается ливень, а в такую погоду наши дорожки превращаются в селевые потоки. Давайте спустимся и посмотрим, как там на улице.

Сильный порыв ветра вдруг сотряс здание, где-то внизу в старых рамах задребезжали стекла.

– Ну вот, я же говорила, – всплеснула руками Мэриан.

Ливень сыпанул по фронтону, как заряд картечи, на секунду стих и вновь рванулся в уже более мощную и затяжную атаку.

В комнате отдыха зажгли свет. Окна глядели на сады и темное небо, щедро поливавшее дождем заблестевшую лужайку.

– По крайней мере, последняя экскурсия успела закончиться до того, как будущие адвокаты ринулись сюда требовать назад свои деньги. – Вдалеке гнулись под порывами ветра деревья. – О, настоящая буря! – Мэриан обернулась к Дарту. – Что будем делать? У нас, конечно, есть зонтики, но ветер тут же сломает их. Можно попробовать добежать до «Перечницы», когда чуть стихнет, но пока доберетесь – вываляетесь в грязи.

– К черту, – сказал Дарт. – Терпеть не могу мокнуть. А грязь приводит меня в бешенство.

За сплошь залитой, пенящейся лужайкой ветер гнул и трепал горестно вскидывавшие ветви деревья.

– Похоже, вы застрянете здесь до конца обеда. Мы могли бы найти вам какие-нибудь сапоги, Норма, но как быть с вами, Норман? – Мэриан потерла лоб. – После обеда я попрошу Тони принести дождевик и пару мужских сапог. Норма может воспользоваться моим плащом. И не пугайтесь, если вдруг погаснет свет, – свечей у нас предостаточно. Однако, несмотря на то что нашей электрокомпанией, похоже, управляет кучка провинциалов, через час после того, как заканчивается гроза, они всегда включают свет. Я обещала вам особенный обед, и вы его получите.

– Отлично.

– Но чем вы хотели бы заняться сейчас? Мне надо доделать кое-что в кабинете, а потом я должна помочь на кухне, так что вы будете более или менее предоставлены самим себе.

– Я хотела бы еще немного поговорить с Агнес, – попросила Нора.

– Ваш разговор придется отложить до завтра. – На лбу Мэриан появились и тут же растаяли три полукруглые скобочки морщинок. – Но разве вас не интересовали бумаги Джорджины?

– Я буду рада взглянуть на них. – Документы скорее всего хранились в кабинете на втором этаже, а Дарту рано или поздно понадобится в туалет.

– А может ли жаждущий получить здесь что-нибудь выпить? – спросил Дарт.

– Ну конечно! – воскликнула Мэриан. – Пойдемте со мной, я все устрою.

Откинув назад волосы, девушка повела их по главному коридору, спустилась по мраморной лестнице и, глядя оттуда вверх на Нору, обратилась к ней:

– Так вы хотите посмотреть бумаги?

– А разве они не наверху?

– Были наверху, но после того, как несколько писателей оккупировали кабинет Маргарет, мы перенесли их в маленькую комнатку моей секретарши, когда у меня еще была секретарша.

Мэриан привела их в крошечное квадратное помещение без окна, где стоял письменный стол, школьный стул и висели металлические полки, наполовину заполненные переплетенными журналами, гроссбухами, папками с перепиской и коробками с надписью: «Фотографии».

– Норман, я сейчас принесу вам выпить. Водка подойдет? Со льдом?

– "Пить, чтоб погрузиться в сон", – продекламировал Дарт.

Если в этой каморке и был когда-то телефон, он исчез вместе с секретаршей Мэриан.

93

Десять минут спустя Дарт повторил первую фразу, сказанную им после того, как Мэриан покинула комнату. Он откинулся на спинку стула, положил ноги на одну из полок и, пальцем гоняя в бокале кубики льда, произнес:

– Эта история была еще хуже романов Джейн Остин.

Нора закрыла один из гроссбухов и взяла с полки следующий. На протяжении двадцатых годов и в начале тридцатых Джорджина потратила крупные суммы на шампанское, которое закупала у бутлегера по фамилии Селден. Этот Селден после отмены закона Волстеда [33]33
  Имеется в виду так называемый «сухой закон» США.


[Закрыть] в тридцать третьем году уже легально открыл магазин спиртных напитков. В некоторых местах гроссбухи Джорджины были в образцовом порядке, в других же царил хаос. Почерком, который с годами постепенно деградировал от прямого готического донапоминающих колючую проволоку каракулей, Джорджина записывала в журналы сведения о каждом долларе, полученном и истраченном в «Береге», однако она ни в чем не разделяла личные расходы и расходы поместья – все валила в кучу. Запись о приобретении новой пятидолларовой авторучки красовалась под записью о покупке луковиц голландских тюльпанов на сумму триста долларов. С датами Джорджина тоже не придерживалась особой точности.

– Может быть, Агнес действительно видела бегущего Линкольна Ченсела. А может, в один прекрасный вечер перебрав амонтильядо, выдумала все это. Но как оно было на самом деле – мы никогда не узнаем. Почему не узнаем? «Берег» – как тараканья ловушка для реальности: правда входит сюда, но никогда отсюда не выходит, и причина тому – Джорджина. Неужели ты думаешь, что Джорджина Везеролл, даже до того, как она сменила шерри на жидкий морфий, могла бы дать тебе отчет о событиях каждого дня в этих стенах?

– Судя по состоянию ее записей, я бы не поручилась.

– Немудрено, что авторы романов чувствовали себя здесь в своей тарелке: все здесь пропитано вымыслом. – Дарт громко рассмеялся, восхищаясь своей даровитостью. – Да само название поместья лживое. «Берег»! А никакого берега здесь и в помине нет. Старик Джордж считал свою дочь умницей и красавицей, которой все восхищаются, а на деле она была всеобщим посмешищем с лошадиным лицом и в цирковом костюме и привлекала людей лишь бесплатными жильем и едой. Вокруг Джорджины вились известные писатели, подлизывались и льстили ей, и она чувствовала себя жутко важной и нужной. Она не переносила реальности и поэтому притворялась, что жалкие лачуги, в которых когда-то жили слуги, на самом деле – «коттеджи». Придумала им бредовые названия. «Я нарекаю тебя „Пряничным домиком“, тебя – „Рапунцелем“, а вот это поганое болото – „Полем тумана“». О чем тебе все это говорит? О том, что очень скоро маленькая девочка в белом передничке побежит за кроликом на чаепитие.

– Маленькая девочка – это, наверно, я, – сказала Нора.

– Угадала. И почему Агнес должна быть не такой, как они все? Она ведь полжизни провела на этой фабрике грез и не имеет ни малейшего понятия о том, что на самом деле случилось с девчонкой.

– А мне кажется – имеет. И кое-какие твои слова навели меня на это предположение.

Дарт опять самодовольно улыбнулся.

– В жизни не поверю, но как она узнала?

– Джорджина сказала ей, что случилось с Кэтрин.

– Бездна здравого смысла. Великая леди признается слрканке в том, что помогла скрыть убийство? Если это действительно было убийство, в чем я лично сомневаюсь.

– Ты ведь слышал Агнес.

– Агнес прикована к постели, в то время как ее главный конкурент, Лили Мелвилл, скачет по округе и врет туристам. Она одна в своей комнате с Генри Дэвидом Торо, которого тоже считает лжецом.

– Здесь всем не хватает чувства реальности, – заметила Нора.

– Ближе к полуночи они получат ее больше, чем смогут переварить. Кстати, ты нашла что-нибудь интересное в архиве?

– Пока нет. – Нора сняла с полки еще один гроссбух.

Записи начинались в июне неуказанного года с квитанции на пятисотдолларовый чек, выписанный Дж. В., предположительно отцом Джорджины, затем упоминались сорок пять долларов восемьдесят центов, потраченные на садовый инвентарь. Внимание Норы привлекла следующая запись: «18 июня, $75, ликер „Селден“, „Вдова Клико“». Значит, гроссбух начали вести после тридцать третьего года. Почерк Джорджины еще только начинал портиться.

* * *

– Какая же ты прилежная, Норочка – Дарт лениво подошел к полкам и вытянул коробку с надписью «Фотографии» и, пока Нора просматривала гроссбух, копался в ней. Пролистав еще несколько страниц, Нора не нашла упоминаний о суммах, которые превышали бы несколько тысяч долларов.

– А Агнес-то в те годы не была замарашкой, – сказал Дарт. – Неудивительно, что Ченсел щупал ее. Смотри.

Он протянул Норе маленькую черно-белую фотографию, и она взглянула на приятное личико молодой Агнес Бразерхуд, пышная грудь которой округло выпирала над вырезом черного форменного платья. Несомненно, горничной не раз приходилось шлепать по рукам постояльцев мужского пола. Она вернула фотографию Дарту и в тот момент, когда он взял снимок из ее рук, вдруг ясно поняла, как умерла Кэтрин Маннхейм. Она знала это все время, даже не подозревая, об этом: ответ ей дала ее собственная жизнь.

Потрясенная, Нора перевернула несколько страниц, едва проглядывая малопонятные записи. «Ящик джина и две бутылки вермута» из магазина, которым владел бывший бутлегер Джорджины Везеролл."Медз. $28,95, Диск. $55.65, Вхл. Мт. $2.00, «Мэнн и Вэар», фтгр. $65".

– Погоди-ка, – сказала Нора. – Какие-нибудь из этих фотографий делали профессиональные фотографы?

– Конечно. Большие групповые снимки.

Порывшись в коробке, Дарт передал Норе фотографию восемь на двенадцать традиционной группы мужчин в костюмах и галстуках, расположившихся вокруг величественной Джорджины. На обороте стоял штамп: «Пэтрик Мэнн и Лимен Вэар, художественная фотография. Студия „Мэнн-Вэар“, Мэйн-стрит, 26, Ленокс, Массачусетс».

Пэтрик Мэнн. Пэтти Мэнн. Пэдди Мэнн.

Лимен Вэар, мадам Лино-Вино Вэар, Лина Вэар.

«Берег», «Ночное путешествие», Дэйви Ченсел.

Два фотографа, ежегодно делавшие групповые снимки, два вымышленных персонажа, беспокойная поклонница Драйвера, преследовавшая Дэйви.

Нора отдала фотографию Дарту. Девушка по имени Патриция Мэнн, Пэтти Мэнн, погрузилась с головой в мир Драйвера и стала сначала Линой Вэар, потом Пэдди Мэнн. Одной из причин ее проникновения в мир фанатиков Драйвера было сходство ее фамилии с фамилией фотографа из Ленокса.

Тут Нора припомнила, что Пэдди Мэнн была к тому же племянницей Кэтрин Маннхейм: семейные сплетни еще глубже толкнули девушку в мир героев Драйвера. Она была уверена, что именно чуждая условностям сестра ее отца написала священную книгу, и дважды попыталась вернуть из забвения свою тетку. Она даже одевалась как Кэтрин Маннхейм.

Нора перевернула еще несколько желтых страниц гроссбуха, и тут имя и сумма будто выпрыгнули к ней со страницы: «Получ. Линк. Ченсел – $50,000».

– Вот! Линкольн Ченсел дал ей пятьдесят тысяч долларов.

Дарт подскочил к ней, чтобы взглянуть на запись.

– Здесь нет даже даты. И черта с два это доказывает, что Джорджина шантажировала его. Никто не мог шантажировать этого старого ублюдка.

Еще несколько страниц...

– Ага, вот и реставрация! Слушай: пятьсот долларов кровельщику, двести маляру. Примерно через неделю тот же маляр получает еще две сотни. Тысяча пятьсот строительному подрядчику. Шестьсот Б. Смитсону, электрику.

Снова маляр. А вот, в конце страницы, еще тысячу получает подрядчик. И еще... Снежный ком.

– Старая скорпионша безмерно полюбила «Вдову», не так ли?

– Вдову?

– "Вдову Клико", ты, невежда. Ладно, он дал ей кучу денег, и она стала прихорашивать поместье. Ченсел был жадным, но не был скупердяем. Он делал кучу денег и половину выбрасывал на ветер. «Джорджина, старая плутовка, вот тебе пятьдесят тысяч, приведи в божеский вид эти сараи и купи себе пару ящиков „Вдовы“, чтоб не скучать». Вот как было дело.

– Линкольн Ченсел добровольно отдал пятьдесят тысяч долларов женщине, которую он, возможно, презирал? Тогдашние пятьдесят тысяч – это в пересчете на современные доллары тысяч триста-четыреста.

– Ченсел вряд ли был мелочным. К тому же у него было еще две причины проявить щедрость к Джорджине. Во-первых, он хотел привлечь ее в свое общество, во-вторых, именно благодаря ей он встретился с Драйвером. Не сомневаюсь, что он в общих чертах представлял себе, сколько сможет заработать на «Ночном путешествии». Пятьдесят тысяч по сравнению с этим были мелочью.

Нора улыбнулась.

– Ты не допускаешь даже мысли, что твоего любимого героя могли шантажировать.

– Этот человек действительно был героем, – сказал Дарт. – Чем больше узнаешь об этом парне, тем симпатичнее он кажется. Кто попробовал бы его шантажировать, и дня бы не прожил.

Дарт восхищался монстрами, потому что был одним из них, но сейчас он был прав: вымогать деньги из Линкольна Ченсела было ох как непросто.

Тут кто-то постучал в дверь.

– Нам принесли добавки, – сказал Дарт. – Обожаю эту женщину.

В комнату заглянула Мэриан Каллинан.

– Извините, что прерываю, Норма, но вам звонят. Некий мистер Деодато.

Дарт опустил ленивый взгляд на Нору.

– Я подожду вас здесь, – сказала Мэриан.

94

Дарт закрыл дверь кабинета Мэриан и прошептал:

– А теперь будь умницей.

Улыбаясь, он помахал рукой в сторону телефона. Когда она взяла трубку, Дарт встал рядом и тоже прижал голову к трубке.

– Джеффри? – проговорила Нора. – Как мило, что вы позвонили.

– Можно сказать и так. Я уже звонил сюда, но какая-то женщина ответила, что вы на экскурсии. Почему вы не позвонили мне?

– Здесь телефонов раз-два и обчелся, да и, честно говоря, я была очень занята. Извините меня, Джеффри, я, наверное, заставила вас поволноваться.

– Да уж... Я почти доехал до поместья, но меня остановил ливень. А вам-то как удалось добраться до «Берега»?

– Это не важно. Я как увидела у отеля всех этих полицейских, пошла через черный ход и неожиданно наткнулась на давнишнего друга – он меня и подвез. Жаль только, что не смогла с вами связаться. Где вы сейчас?

– На бензозаправке за Леноксом. Похоже, застрял здесь часа на два. Послушайте, Нора, я должен сказать вам кое-что очень важное.

– Вы, должно быть, наткнулись прямо на копов.

– А как же. Почти целый день просидел в полицейском участке. Был уверен, что меня арестуют, но они в конце концов отпустили.

– Прежде чем сбежать, я видела Дэйви. Он встречался с вашей матерью?

– Это именно то, о чем я хотел с вами поговорить. Он пришел к ней в дом с двумя агентами ФБР. Такую сцену закатил! Дэйви сорвался и зарыдал. Даже моя мать растрогалась. Из всего, что она мне поведала, я понял, что под Вестерхолмом разверзлась преисподняя. Дэйви отправился к отцу с тем, что вы ему рассказали накануне вечером, и Элден вышвырнул ею из «Тополей». Дэйви совсем раскис. Он хочет вернуть вас. Я не знал, как вы на это отреагируете, поэтому вместо того, чтобы позвонить ему после разговора с матерью, решил связаться с вами. Хотелось бы, конечно, поговорить с вами не по телефону, но пока к «Берегу» пути нет – дорогу затопило.

– Вы сказали, «вместо того, чтобы позвонить ему»? А зачем вам звонить Дэйви?

– Чтобы сказать ему, что вы, возможно, отправились в «Берег». Или, чего я больше всего боялся, что вас снова мог захватить Дик Дарт.

– Не понимаю.

– Это потому, что я рассказал вам еще не все новости. После того как я доберусь до «Берега», вы, возможно, захотите вернуться со мной в Нортхэмптон. Или я мог бы отвезти вас обратно в Коннектикут, если вы этого хотите.

Дарт вытянул из ножен на ремне брюк нож и поднес его к лицу Норы.

– Не торопитесь, Джеффри. Мне придется здесь переночевать, и мне не хотелось бы, чтобы вы приезжали раньше завтрашнего дня. Мне очень жаль, но это именно так. Да и как я могу вернуться в Коннектикут?

– Как ни странно, все уже прояснилось, – сказал Джеффри. – Вас больше не разыскивают.

Глаза Дарта зловеще сверкнули.

– А что случилось? И откуда вы все это знаете?

– Моя мать. Никто еще не осознал этого до конца, но один из агентов ФБР проговорился, что Натали Вейл отреклась от всех своих показаний. Она призналась полиции, что вы не похищали ее.

– Так с меня сняты обвинения?

– Насколько мне известно, да. Все довольно запутано, но Натали, кажется, сказала, что обозналась, или ошиблась, или что-то в этом роде, и ей очень жаль, что она втянула вас в историю.

Дарт нахмурился, в глазах его плеснулось подозрение.

– У меня такое впечатление, что Натали Вейл слегка сбила всех с толку, но для вас все складывается к лучшему. Теперь единственная тема, на которую в полиции хотят с вами поговорить, – это Дик Дарт. Он выбрался из Нортхэмптона, угнав антикварный «дуйзенберг».

– Да-а? – изобразила удивление Нора.

– Почему бы мне не забрать вас оттуда, как только я смогу, и не отвезти туда, куда пожелаете?

– Мне очень неловко причинять вам такие хлопоты, но мне хотелось бы побыть здесь и закончить начатую работу.

– Так вы хотите, чтобы я подождал на заправке, пока кончится дождь, и вернулся в Нортхэмптон? – ошеломленно спросил Джеффри.

– Очень жаль, что для вас нет более простого выхода.

– Мне тоже. Можете позвонить мне завтра? Часов после восьми утра я, возможно, буду у матери, – в его ровном голосе уже не было никаких интонаций.

– Я позвоню.

– Хотите, я позвоню Дэйви и скажу ему, что с вами все хорошо?

– Нет, пожалуйста, не надо.

– Вы, должно быть, обнаружили что-то достаточно интересное, раз хотите остаться там.

– Я знаю, вы заслужили лучшего обращения, Джеффри. Вы – хороший друг.

– А заслужил ли я право дать вам совет?

– Более чем.

– Оставьте его. Он никогда не станет лучше, чем есть, а этого недостаточно для такой, как вы.

– До свидания, Джеффри.

Дарт нажал на рычаг.

– Кажется, ты разбила его сердце. Джеффри хотел провести ночь с моей Норочкой. Но давай обсудим более серьезные материи. Малышка Натали отреклась. Выходит, ты никогда не похищала эту шлюху. Ну, никуда не деться от проклятия «Берега»: мы идем курсом от одной лжи к другой. – Дарт приставил кончик лезвия ножа к подбородку Норы и провел им по ее коже. – Объясни-ка мне, что происходит.

– Я не могу объяснить этого. – Нора приподняла подбородок, но Дарт легонько прижал к нему острие ножа, стараясь, однако, не проколоть кожу. – Ты ведь слышал его. Никто не может понять поведения Натали.

– А ты постарайся!

– Натали несколько дней продержали на лекарствах. Не думаю, чтобы она вообще что-то помнила. К тому же она наркоманка. Дэйви сказал мне, что копы нашли у нее в доме пакетик кокаина.

– Рисковая дамочка.

– Возможно, она не может вспомнить, что конкретно я делала. Возможно, у нее есть какая-то другая причина лгать. Я не знаю, и мне все равно. Я-то собиралась убить ее.

Дарт погладил Нору по щеке.

– Угрозы неожиданных визитов как-то не очень радуют меня. Позволь рассказать тебе, что я собираюсь сделать сегодня ночью. И все у нас замечательно получится. У папочки есть новый план.

95

В начале седьмого Мэриан вернулась и объявила: через несколько минут будет готов обед. Она подкрасила губы бледно-розовой помадой, чуть подвела глаза и надела ожерелье из тонких золотых колечек, свернувшееся на ее ключицах словно прирученная змейка.

– Надеюсь, вы уже успели проголодаться, – сказала Мэриан Дарту, который якобы дулся на нее за то, что ему так и не предложили вторую порцию выпивки.

– Я всегда голоден. И пить тоже хочу всегда.

– Это намек? Что ж, Маргарет открыла бутылку вина, и, думаю, вам понравится ее выбор.

– Только одну? – Дарт поднял со стола свой стакан. – Почему бы вам не обеспечить хорошее настроение всей компании, позаботившись о еще как минимум одной бутылочке к нашему пиру?

Улыбка Мэриан стала чуточку напряженной; она взяла стакан из рук Дарта и подошла к Норе.

– Нашли что-нибудь полезное?

Нора проверила записи еще о двух платежах от Линкольна Ченсела: один – на тридцать тысяч, другой – на двадцать тысяч долларов. Вслед за каждым поступлением следовали выплаты портнихам, модисткам, магазинам тканей и вездесущему Селдену. Потратив первые пятьдесят тысяч на поместье, вторые Джорджина потратила на себя.

– Да... осталось немножко, – ответила Нора.

– Если хотите, можете вернуться сюда после обеда.

Предложение вполне соответствовало новым планам Дарта на вечер, и Нора заставила себя произнести:

– Спасибо, возможно, я так и сделаю.

– Если не возражаете, я займусь вашим умирающим от жажды мужем, а то у него окончательно испортится настроение.

– Вы чертовски правы, – сказал Дарт. – Кстати о настроениях. Как там леди Маргарет? Она уже пришла в себя?

– А Маргарет никогда из себя и не выходит, – улыбнулась Мэриан. – Но, думаю, у нас есть надежда провести вечер культурно.

– Тоска!... Давайте лучше сотворим что-нибудь гнусное.

– Я сбегаю за выпивкой.

* * *

Люстру включать не стали, и комнату освещали только настенные бра и свечи на столе в высоких серебряных подсвечниках. Стол был накрыт на пятерых витиевато украшенным синим с золотом китайским фарфором. Темные окна и серебряные крышки электрокастрюль и жаровен отражали свет свечей. За окном шелестел по газонам невидимый дождь. Маргарет Нолан и Лили Мел-вилл повернулись к вошедшим Норе и Дарту: одна – с выражением вежливого гостеприимства, другая – с выжидательной улыбкой. Скрещенные на груди руки Лили пришли в движение:

– Ну разве это ненастье не ужасно? Вы, наверно, счастливы, что все это не случилось во время нашей экскурсии?

– Дождь изобрели прислужники дьявола.

– Бури всегда пугают меня, особенно когда они с громом и молнией: всякий раз мне чудится, будто случится что-то ужасное.

– Сегодня вечером ничего ужасного не должно случиться. – Маргарет подошла к ним. – Если не считать обычных перебоев с энергоснабжением, а к ним мы хорошо подготовлены. Мы проведем прелестный вечер, не правда ли, мистер Десмонд?

– Несомненно!

Маргарет повернулась к Норе.

– Мэриан сказала, что вы перебирали наши старые бумаги в поисках информации для проекта, касающегося Хьюго Драйвера. Надеюсь, вы поделитесь с нами своими мыслями.

Маргарет приготовилась не обращать внимания на провокации Дарта ради предполагаемой прибыли, которую могут принести конференции по Хьюго Драйверу.

Нора же гадала, что могла бы сказать ей о значении «Берега» для романа Драйвера.

– А куда делась Мэриан? Мы полагали, она придет вместе с вами.

– Готовит возлияние, – сообщил Дарт.

Маргарет удивленно подняла брови.

– К первому блюду у нас чудесное «Шатонеф», а ко второму, на мой взгляд, вообще нечто особенное – «Шато Талбот» семидесятого года. А что попросили Мэриан принести вы?

– Двойную порцию, – сказал Дарт. – Чтобы компенсировать то, что она забыла принести до того.

– Вы поэт старой школы, мистер Десмонд. Миссис Десмонд? Бокал чудесного белого вина?

– Минеральной воды, пожалуйста, – сказала Нора.

Когда она приблизилась к бутылкам, в комнату поспешно вошла Мэриан с наполненным стаканом и протянула его Дарту.

– Маргарет, надеюсь, вы не будете против, но Норман полагает, что одной бутылки «Шато Талбот» будет недостаточно, и я открыла «Божоле» – ту, что стояла на нижней полке в буфете.

Маргарет Нолан обдумала слова девушки, наверняка содержавшие скрытую информацию о том, что открытая ею бутылка стоит раз в десять дешевле «Шато Талбот», затем оценивающе взглянула на Дарта. С ангельски невинным лицом он одним глотком осушил полстакана водки.

– Мудрое решение, Мэриан. То, что не допьют наши гости, можно будет пустить на уксус. Напитки, прошу вас.

Мэриан налила себе белого вина.

– Я позвонила Тони и попросила его принести дождевик и сапоги для Нормана и оставить все это в прихожей. Телефонную линию в любую минуту могут отключить, а этому бедняге надо еще добраться до «Перечницы». Норме я могу одолжить свои вещи.

– Еще одно мудрое решение, – сказала Маргарет Нолан. – Поскольку вы называете наших гостей по именам, думаю, будет лучше, если и мы все поступим так же. Вы не против?

– Что вы, что вы, я только за, Мэгги, – поднеся стакан к губам, Дарт проглотил остатки водки.

С тщательно продуманной церемонностью Маргарет указала каждому его место. Норман – справа от главы стола, Нора – напротив Нормана Мэриан – рядом с Норманом, Лили – рядом с Норой.

– Пожалуйста, подходите к буфету и накладывайте первое блюдо. Как только мы рассядемся, я подробно расскажу о нашем сегодняшнем меню и об этой чудесной комнате, в которую обычно не водят экскурсии. Лили, не подадите ли нам пример?

Лили подскочила к буфету и сняла овальную крышку с большого плоского блюда, стоявшего рядом с корзиной французских булок. Под крышкой оказались лежавшие горкой бледные полоски сыра, окруженные кусочками жареных перцев – красные слева, зеленые справа – и украшенные черными оливками и анчоусами. По обе стороны блюда желтели четвертинки сваренных вкрутую яиц. Аромат чеснока и масла струился от перцев. Лили взяла из стоящей рядом стопки салатную тарелку и показала Дарту.

– Фарфор Джорджины. Веджвуд.

– "Флорентина", – кивнул Дарт. – Один из моих любимых сервизов.

– Норман, вы знаете все!

– Даже зверя можно обучить, – сказал Дарт.

Лили наложила себе по крошечной порции перцев обоих видов, несколько оливок и четвертинку яйца. Дарт сгреб в тарелку половину красных перцев, проигнорировав зеленые, большую часть оливок, половину яиц и сыра и почти все анчоусы. Порцию довершил шестидюймовой толщины ломоть, оторванный от французской булки. Остальным пришлось выбирать из того, что осталось.

Дарт сел за стол, подмигнул Лили и, взяв бутылку из ведерка со льдом, наполнил свой бокал белым вином.

Маргарет заняла свое место и долго внимательно рассматривала лежащую на тарелке еду.

– Это то, что мисс Везеролл называла своим «Средиземноморским блюдом». Монти Чендлер выращивал перцы вместе с другими растениями в отдельном садике к северу от главного здания.

Пока Маргарет говорила, Дарт отправлял в рот перцы, вареные яйца, укладывал полоски сыра на толстые ломти хлеба и уписывал все за обе щеки. Когда она умолкла, он откусил кусок хлеба и запил вином. Затем причмокнул губами.

– Сыр потусторонний.

– Сирийский. – Маргарет мрачно наблюдала за тем, как он ест. – Мы покупаем его на рынке деликатесов, а мисс Везеролл заказывала у импортера из Нью-Йорка. Она не скупилась для своих гостей.

Дарт приподнял бутылку и качнул ею в сторону Маргарет.

– Да, пожалуйста, – церемонно ответила она.

Он налил полстакана Маргарет, затем долил Мэриан.

Порыв ветра сотряс стены дома, словно рука великана. Лили нервно смяла в руке салфетку.

– Лили, вы ведь пережили здесь тысячи гроз, – обратилась к ней Маргарет. – Нынешняя не может быть такой страшной, какой кажется, поскольку еще не отключили электричество.

И в этот момент бра на стене погасли. Теперь в темных окнах, атакуемых ветром, плясали лишь отражения огоньков свечей.

– Ну вот, сглазила, – сказала Маргарет. – Ладно, не в первый раз. Лили, перестаньте дрожать. Вы же знаете, свет скоро включат.

– Я знаю... – Лили зажала ладони между коленями и опустила глаза.

– Ну, так ешьте.

Лили удалось донести до рта маслину.

– Мэриан, я думаю, следует отнести свечу Агнес. Она поела?

– Если можно назвать это едой, – ответила Мэриан. – Не волнуйтесь, я позабочусь об Агнес. И принесу еще свечей, чтобы мы видели, что у нас в тарелках.

– Не могли бы вы заодно проверить телефоны? – Маргарет повернулась к Дарту. – Один из недостатков проживания в подобных местах состоит в том, что, когда выходит из строя электричество, с телефонами в пятидесяти процентах случаев происходит то же самое. Местные власти слишком бедны, чтобы провести подземный телефонный кабель.

– Пороки демократии, – сказала Дарт. – К власти приходят не те.

Маргарет снисходительно взглянула на него:

– А, так значит, вы разделяете пристрастие Джорджины Везеролл к сильным лидерам, не так ли?

Отвлеченная на секунду от своих страхов, Лили подняла на них глаза.

– Я частенько думаю об этом. Это правда, хозяйка говорила, что сильными нациями должны управлять сильные лидеры. Поэтому она и любила мистера Ченсела. Говорила, что он сильный человек и что страной должен управлять кто-то вроде него.

Дарт буквально просиял.

– Хорошая девочка, Лили. Вернулась в мир живых. Целиком и полностью согласен с хозяйкой: из Линкольна Ченсела получился бы прекрасный президент. Нам нужен человек, который знает, как натянуть вожжи. Смею заверить вас, я сам неплохо бы с этим справился.

– Не сомневаюсь, – сказала Маргарет.

Дарт допил остатки белого вина.

– Смертный приговор для каждого, кто имел глупость попасться на преступлении. Этим мы делаем генофонду прививку в правую руку. Публичные казни на глазах у живой аудитории, транслируемые по телевидению. Телевизионные трибуналы, так? И показать им, что происходит после суда. Отменить подоходный налог, чтобы чернь и бездари не кормились за счет людей с возможностями. Школы поставить на коммерческую основу. Вместо степеней выдавать денежные поощрения, спонсируемые владельцами крупных корпораций. И так далее и тому подобное. А теперь, когда с салатным вступлением покончено, почему бы нам не посмотреть, что там под крышками кастрюлек?

– Сдается мне, – сказала Маргарет, – что подобные шутливые разговоры с дикими взрывами фантазии велись здесь во времена мисс Везеролл. Вы согласны со мной, Лили?

– О да, – встрепенулась Лили. – Послушать, что говорили эти люди, можно было подумать, что все они сошли с ума.

– Одна из картин в этой комнате действительно висела здесь и в те дни. Как и портрет отца мисс Везеролл на лестнице. Это все, что уцелело от ее коллекции произведений искусств. Хотите попробовать угадать, какая картина?

– Вон та, – Нора указала на портрет женщины, чье знакомое лицо выглядывало из-под красной шляпы, размером и формой напоминавшей призовую тыкву.

– Правильно. Конечно же, это мисс Везеролл Мне кажется, что этот портрет передает всю силу ее характера.

В комнату вернулась Мэриан с подсвечником в каждой руке и двумя другими, зажатыми под мышками.

– Думаю, эти тарелки уже можно убрать, Мэриан, – сказала Маргарет, – и передать мне другие, чтобы я могла разложить в них главное блюдо. Как бедняжка Агнес?