Текст книги "Клуб адского огня"

Автор книги: Питер Страуб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 42 страниц)

89

Все до единой горизонтальные поверхности были уставлены фарфоровыми статуэтками, табакерками, старинными вазами, свечами в витиеватых подсвечниках и другими вещицами, которые Нора называла безделушками. Картины в золоченых рамах и зеркала, обрамленные резными деревянными завитками, беспорядочно висели на стенах, обитых тканью баклажанного цвета. Лили снова обратилась к группе:

– Я оставлю вас насладиться этим праздником ожившего прошлого. Не стесняйтесь, спрашивайте обо всем, что вас поразит.

Пары разбрелись по дому, а Лили с видом торжествующего собственника обратилась к двум Фрэнкам:

– Ну, разве не замечательно?

– Я понятия не имела, что гости жили в такой роскоши, – сказала Нора.

– Для тех, кто приезжал сюда, излишней роскоши не существовало, – сказала Лили. – Для мисс Везеролл все они были аристократами духа. Мистер Йейтс, например, – Лили указала через комнату на фотографию мужчины в пенсне. – Он был человеком с большой буквы. Мисс Везеролл любила с ним поговорить.

– Писатель по имени Крили Монк тоже останавливался здесь, – сказала Нора.

– Крили Монк? Не припоминаю...

– В тридцать восьмом году.

В глазах Лили отразилась неприязнь.

– Мы любим окунаться в воспоминания о своих триумфах. И справа от вас – один из примеров этого. Фрэнк и Фрэнк печатаются издательством «Ченсел-Хаус», которое родилось в то самое лето, когда мистер Ченсел встретился с мистером Драйвером. В те времена онтоже был человеком с большой буквы.

– Что ж, в конце концов, это было не такое плохое лето, – сказала Нора.

Лили жеманно пожала плечами.

– Все это – реконструкция того, что могло быть здесь в тридцатые годы?

– Нет, вовсе нет, – воскликнула Лили, нимало не смущаясь противоречивостью своих предыдущих замечаний. – Мы хотели представить поместье в целом, а не один конкретный коттедж. Когда собираешь все вот так, удается по-настоящему прочувствовать эпоху. – Тут мужчина, очевидно собравшийся задать Лили какой-то вопрос о коллекции пресс-папье, помахал ей рукой, и она тут же упорхнула к нему.

– Похоже, они недолюбливают тридцать восьмой год, – сказал Тидболл.

– Знаете ли вы что-нибудь о поэтессе по имени Кэтрин Маннхейм? – спросила Нора.

Тидболл закатил глаза и скрестил на груди руки.

– Я чувствую, знаете, – улыбнулась Нора.

Дарт смотрел на них снисходительно, едва не в открытую радуясь предчувствию надвигающейся беды.

Два Фрэнка обменялись быстрыми взглядами.

– Давайте дождемся окончания экскурсии, – предложил Ниари. – Вы пойдете смотреть Поле тумана и Поющие колонны?

– Кто не видел Поющих колонн, тот не видел «Берега», – провозгласил Дарт.

Полчаса спустя все четверо медленно брели вслед за группой по тропинке, ведущей через лес к северу. Дарт шел так близко позади Норы, что казалось, будто он ее вот-вот проглотит.

– Откуда взялись все эти причудливые названия? – прогудел он из-за ее спины.

– От Джорджины, – пояснил Ниари, идущий первым в их четверке. – Когда поместьем владел ее отец, название было только у «Медового домика» – в честь жившего здесь старого дворецкого по фамилии Хони [31]31
  От англ. Honey – мед.


[Закрыть]. Когда от отца поместье перешло Джорджине, все было в срочном порядке переименовано. – Ниари обернулся, улыбаясь своим спутникам. – Романтические представления Джорджины о собственной персоне распространились на ее владения. Такие люди, как правило, становятся диктаторами. Фрэнк Ниари был умным человеком. Дарт не может весь день держать ее под наблюдением, а Норе хватило бы всего нескольких секунд.

– И вот именно в отношениях с ней ваша поэтесса сбилась с пути истинного, – вздохнул Ниари. – Мы знаем все это от Агнес Бразерхуд, так что вы должны учесть, что эта женщина всегда недолюбливала Джорджину. Лили же, напротив, боготворила ее. Она не переваривала Кэтрин Маннхейм, потому что та не оказывала Джорджине должного уважения. Агнес рассказала нам, что Кэтрин Маннхейм игнорировала Джорджину с первой встречи, и та возненавидела ее за это.

– Если верить Агнес, – вступил в разговор Тидболл, – Джорджина ревновала. Да и вся ситуация в целом крайне нервировала ее.

Тропинка огибала луг слева и терялась среди деревьев по ту его сторону, где виднелись вертикально стоящие серые камни.

– А вот и знаменитое Поле тумана.

– Поле тумана, – повторила Нора. – Почему название кажется таким знакомым?

– Мистер Десмонд, вы пишете каждый день? – спросил Тидболл.

– Это единственный способ что-то создать. Встаю в шесть и до ухода на работу набрасываю какую-нибудь оду. А по вечерам, с девяти доодиннадцати, возвращаюсь к написанному. Кстати, зовите меня, пожалуйста, Норман.

Они снова двинулись по тропинке.

– Вы член содружества поэтов?

– Мы, поэты объединения «Язык», любим собираться в симпатичном маленьком салуне под названием «Джилули».

– А как бы вы определили поэзию группы «Язык»?

– Именно так, как это звучит, – сказал Дарт. – Язык, и этим все сказано.

– А стихи Кэтрин Маннхейм вы когда-нибудь читали? – спросил Ниари.

– Никогда даже в руках не держал.

Ниари озадаченно взглянул на Дика.

– Почему Агнес считала, что Джорджина ревновала Кэтрин Маннхейм? – спросила Нора.

– Джорджина привыкла быть центром внимания. В особенности мужского внимания. И вот, вместо того чтобы суетиться вокруг хозяйки, все стали бегать вокруг симпатичной молоденькой поэтессы. Джорджине потребовалось недели две, чтобы взять в толк, что происходит. Ей открыла глаза Лили Мелвилл.

– Надо было сразу выкинуть отсюда эту сучку, – вставил Дарт.

Ниари был явно шокирован его лексиконом.

– В конце концов именно так Джорджина и решила сделать, однако ей следовало действовать таким образом, чтобы не навредить своей репутации. Джорджина беспокоилась о своем финансовом положении, а слухи о выдворенной гостье могли иметь тревожные последствия... А вот Поющие колонны и Долина Монти. Впечатляет, не правда ли?

Невдалеке от тропинки шесть высоких валунов с плоскими вершинами окружали лесную поляну. Остальные члены группы Лили Мелвилл уже возвращались на тропинку, и женщина лет шестидесяти в бирюзовом спортивном костюме подошла и представилась Доротеей Бах, школьной учительницей на пенсии. Она заявила, что умирает от любопытства и хочет знать все о поэзии Нормана Десмонда.

– Оды и элегии меня вдохновила писать учительница английского языка моей средней школы, – тут же выпалил Дарт и стал нести полную чушь, приводившую Доротею Бах в неописуемый восторг.

Тидболл, словно зачарованный, сделал шаг в их направлении.

Нора быстро пошла за Ниари, который двигался к камням. Он повернулся к ней с примирительной улыбкой, будто заранее извиняясь за то, что собирался сказать.

– Послушав вашего мужа, можно решить, что он не имеет о поэзии ни малейшего представления.

– Мне нужна ваша помощь.

– Еще один воображаемый камушек?

– Нет, я...

Сзади Дарт легонько погладил Нору по шее.

– Мне неприятно прерывать ваше уединение, но я больше не в силах был выносить общество той женщины.

Ниари вопросительно поглядел на Нору. Та покачала в ответ головой.

Они прошли меж колонн к центру поляны.

– Каждый раз, когда прихожу сюда, очень хочется окунуться в прошлое и оказаться на этой поляне во время одного из тех знаменитых разговоров. Даже мурашки бегут по коже. Прямо здесь, на этом самом месте, сидели великие писатели и рассказывали о том, над чем работали. Хотелось бы вам послушать их разговоры?

– Разве что самую малость, – сказал Дарт.

– Вы неординарная личность, Норман, – сказал Ниари.

– Скромный труженик в своей сфере деятельности, – ответил Дарт.

– В общем, Норман, я не стал бы утверждать, что скромность – ваше главное достоинство.

– А может, вы, ребята, оставите нас в покое? – сказал Дарт. – Хорошего понемножку: маленьких старых педиков я терплю в течение получаса, а потом они начинают действовать мне на нервы.

Фрэнк Тидболл застыл с перекошенным лицом, словно его огрели по затылку кирпичом, а рассерженный и обеспокоенный Фрэнк Ниари выглядел как человек, уже много лет назад привыкший к подобным оскорблениям.

– Вот как... Этот человек – псих, и я боюсь его.

– А вы и должныменя бояться, – лучась удовольствием, скалился Дарт.

Ниари, казалось, едва держался на ногах.

– До свидания, миссис Десмонд, – сказал он. – Желаю вам удачи.

Дарт рассмеялся ему в лицо.

– Фрэнк, – начала Нора. – Понимаю, что мой муж обидел вас, но, прошу вас, скажите: что вы говорили о денежных затруднениях Джорджины? Это может оказаться для меня очень важным. – Денежные дела Джорджины казались Норе ключом ко всему, поэтому она не могла позволить Фрэнкам ускользнуть просто так.

– Лично с вами, миссис Десмонд, у нас нет никаких проблем, – его полный презрения взгляд устремился к Дарту, который быстро сделал шаг вперед и зловеще улыбнулся старику.

Но Ниари отказывался пугаться.

– Трастовый фонд Джорджины был недостаточно велик, – сказал он, – чтобы платить жалованье всем слугам, оплачивать текущий ремонт и поставки продуктов и вина для гостей. Отец долго потакал ее прихотям, но в тридцать восьмом году терпение его лопнуло. Он урезал ее содержание или даже вообще отказался платить. Не знаю в точности, как было дело. Но Джорджина тогда была на грани истерики.

– Лили Мелвилл сказала, что на следующий год здесь все было переоборудовано, – заметила Нора.

– Возможно, мистер Везеролл смягчился и уступил. Он ведь привык давать дочери все, чего она хотела.

– Басня про двух пройдох, – вставил Дарт.

– Я провел достаточно времени с этим сумасшедшим, – сказал Ниари. – Пошли.

Тидболл во все глаза смотрел на Дика Дарта Ниари тронул его за локоть, словно пытаясь разбудить, и Тидболл спохватился и зашагал к краю поляны. Ниари последовал за ним, даже не оглянувшись. Быстро, словно несясь к тропинке на крыльях, они миновали Поющие колонны.

– Давай-ка быстренько в дом, – сказал Дарт. – Пообщаемся с девочкой Пеструшкой. Мне открылось кое-что. Не догадываешься?

Прежде чем Нора успела сказать Дарту, что не может прочесть его мысли, она вдруг прочла их.

– Ты хочешь Мэриан Каллинан.

Потрепав Нору по волосам, Дик осклабился.

– Возможно, пришло время мне сказать «прости» женщинам постарше. А у девицы Мэриан есть два огромных преимущества.

– Каких же? – спросила Нора, направляясь по примятой траве к валунам.

– Первое: тебе она не понравилась. Она – вылитая Натали, потому что снова хочет увести у тебя мужчину. Так давай накажем эту жертвенную телочку – ведь именно этого тебе хочется.

– А второе преимущество?

– У Мэриан наверняка отличная машина.

Понурив головы, Ниари и Тидболл двигались по тропинке чуть быстрее, чем это требовалось, и уже прошли больше половины поляны. Дарт снисходительным взглядом провожал бредущих вдоль высокой травы стариков.

– Ах, Норочка, сегодняшний вечер припас для нас столько развлечений!

90

Когда Дарт и Нора подходили к главному зданию, в окошке появилось озабоченное лицо Мэриан Каллинан, а когда они вошли внутрь, девушка уже ждала их, взирая на Дарта с наигранным благоговением.

– Норман, вы покорили Лили! Она хочет сводить вас на все свои экскурсии.

– И она меня покорила. Мадам очень напоминает кое-кого из моих старинных друзей.

– Ну разве ваш муж не восхитителен, миссис Десмонд?

– Во всех отношениях, – подыграла Нора. Эта восторженная дурочка, от скуки и безделья готовая заигрывать с женатым постояльцем, осталась, пожалуй, ее единственной возможностью вызвать полицию в «Берег». – Но, пожалуйста, называйте меня Норма.

– О, спасибо огромное!

– Может быть, вы согласитесь выпить с нами после обеда в старой доброй «Солонке»? – предложил Дарт. – Нам с вами о стольком... о стольком надо поговорить...

Веснушки на лице Мэриан побежали в стороны – она скорчила гримаску.

– Все зависит от того, сколько бумажной работы я успею переделать. Прежде у меня была помощница, но реставрация «Медового домика» съела большую часть бюджета. Зато – результат налицо, и мы очень гордимся им. Вам там понравилось?

– Разве может там не понравиться? – воскликнул Дарт. – Так мы получим вас на сегодняшний вечер, Мэриан, или придется прибегнуть к похищению?

– Вы окажете мне честь. – Мэриан вздохнула и изобразила усталость. – Не хотите ли осмотреть комнаты наверху?

Нора спросила, могут ли они поговорить с Агнес Бразерхуд.

Закрыв глаза, Мэриан прижала ладонь ко лбу.

– Забыла... Надо бы мне узнать, как она себя чувствует. Может, поднимемся наверх вместе?

– А в программу приема очень важных персон не входит сэндвич, прежде чем мы окунемся в прошлое?

– Сэндвич? Сейчас?

– Обстоятельства лишили меня регулярного полноценного завтрака. Я готов проглотить группу девочек-скаутов вместе с их мальчиками.

Мэриан рассмеялась.

– В таком случае, лучше о вас позаботиться. А как вы, Норма?

Нора сказала, что потерпит до обеда.

Дарт крепко сжал ее запястье, убивая надежду на то, что она успеет добраться до телефона, пока он будет заглатывать местных девочек-скаутов.

– Когда у Норма Десмонда просыпается аппетит, заставить ждать его не в силах никто!

– Глядя на вас, не скажешь, – сказала Мэриан. – Посмотрим, какой урон мы сможем нанести нашей кухне. – Справа от мраморных ступенек была дверь без таблички, за которой уходила вниз крутая железная лестница. – Простите, как вы ходите по этим ступеням?...

Она коснулась своего колена.

– Запросто, не беспокойтесь.

Мэриан начала спускаться.

– Вы не будете возражать, если я спрошу, как...

– Вьетнам. Мерзкая противопехотная мина. Ваш брат тоже был там, не так ли?

Девушка ошеломленно оглянулась на Дарта.

– Откуда вы знаете о моем брате?

– Фотография симпатичного паренька у вас в кабинете. Насколько я понял, он погиб в бою. Надеюсь, даже спустя столько лет вы согласитесь принять мои соболезнования. Как бывший офицер, я все эти годы продолжаю оплакивать каждого, погибшего в том трагическом конфликте.

– Благодарю вас. А вы выглядите слишком молодо для офицера, служившего во Вьетнаме.

Дарт хрипло рассмеялся.

– Говорят, я был одним из самых молодых офицеров во Вьетнаме, если не самым молодым, – он вздохнул. – По сути мы все там были мальчишками, каждый из нас.

Норе вдруг захотелось столкнуть его с лестницы вниз.

– Я приготовлю вам лучший сэндвич в вашей жизни, – пообещала Мэриан.

– Такое впечатление, будто вы обучались в католической школе для девочек. Пожалуйста, не говорите, что я ошибся.

– Как это вы определили? – Продолжая спускаться по лестнице, Мэриан оборачивалась вверх на Дарта с улыбкой женщины, которой всю жизнь говорили только красивые слова.

– Из католических школ для девочек вылупляются два типа женщин. Первый: женщины искренние, трудолюбивые, остроумные и вежливые. У них лучшие в мире манеры. Второй: женщины, чуждые условностям, богемные, интеллектуальные. Они тоже остроумны. Но склонны к непокорности и мятежу.

В самом низу Мэриан дождалась Нору и Дарта, и все вместе они прошли в просторную кухню с красным кафельным полом, длинной деревянной колодой для разрубки мяса, шкафчиками со стеклянными дверцами и газовой плитой. На лице Мэриан заиграла дразнящая полуулыбка:

– И к какому же типу принадлежу я?

– Вы принадлежите к высшей категории. Категории, сочетающей в себе качества первых двух.

– Неудивительно, что Лили так понравилась экскурсия в вашем обществе. – Улыбаясь, Мэриан открыла шкафчик, достала тарелку и стакан и открыла холодильник. – Меню обеда я, конечно, придержу от вас в секрете, иначе сюрприза не получится. Но тут вот есть немного ростбифа. Могу сделать из него сэндвич. Годится?

– Вкуснятина! А не найдется ли у вас к нему горчицы, майонеза и пары кусочков швейцарского сыра?

– Думаю, найдется. – Мэриан наклонилась к нижней полке холодильника, дав возможность Дарту как следует полюбоваться ее фигурой сзади.

– А как, супчик – есть?

Рассмеявшись, девушка взглянула на Нору.

– Этот человек знает, чего хочет. Майнстрон или гаспаччо?

– Майнстрон. Гаспаччо – это вообще не суп.

Мэриан начала вынимать все нужное из холодильника.

Дарт бродил по кухне и внимательно рассматривал помещение.

– Норма может вам помочь.

– Коль велит офицер... – вздохнула Нора.

Мэриан объяснила ей, где найти консервный нож. Нора взяла кастрюльку и, вылив в нее суп и поставив на плиту, подняла голову и увидела, что Дарт смотрит ей прямо в глаза. Он перевел взгляд на сумку Норы, которую она оставила на разделочном столе, потом вновь на нее, а затем – на стену над столом за спиной Мэриан. Из висящего на стене деревянного держателя торчали рукояти целой дюжины ножей. Дарт улыбнулся Норе.

Мэриан достала из холодильника пакет с салатом-латуком и кинула его на стол.

– Мужчины – удивительные существа, – сказала она. – Как в них влезает столько еды?

– Норман прячет еду в свою искусственную ногу, – сказала Нора Стоя за спиной девушки, она посмотрела на ножи и пожала плечами: ей не удалось бы стянуть нож из держателя, не привлекая внимание Мэриан.

Чуть ли не раздевая девушку взглядом, Дарт произнес с улыбкой:

– А случаем не найдется ли в вашем чудо-холодильнике немного пива?

– Вполне возможно.

– Ненавижу рыться в чудо-холодильниках. Давайте сядем на корточки, поскребем по сусекам.

Мэриан глянула на помешивающую суп Нору и, положив нож, подошла к холодильнику. Дарт лучезарно улыбался, потирая руки.

– "Откройте сокровищницу, страшная и грозная мадам Вэар", – Дарт процитировал что-то незнакомое Норе.

– Я знаю, откуда это! – радостно взвизгнула Мэриан. – Из «Ночного путешествия», почти в конце, когда Маленький Пиппин встречается с мадам Лино-Вино Вэар. Он должен говорить с ней так, потому что, хм...

– Потому что Чашечница сказала, что иначе мадам не скажет ему правды.

– Да! И сокровищница сначала разочаровала его, потому что оказалась всего-навсего металлической коробкой, но, открыв ее, Пиппин увидел, что внутри она размером с его старый дом, а мадам Вэар и говорит... – Мэриан дважды щелкнула пальцами. – Кажется: «внутри она гораздо больше, чем снаружи».

– "Моя сокровищница, словно сердце женщины или словно сеть, – изнутри больше, чем снаружи. Даже яблоко жило когда-то в маленьком семечке".

Нора пятилась от плиты и была почти готова протянуть руку за ножом.

– Точно! – Мэриан резко обернулась, ткнув безукоризненной формы веснушчатым пальцем в сторону Норы. – Видите? Я тоже кое-что знаю о Хьюго Драйвере. Мы можем работать вместе.

– Мэриан, – сказал Дарт; в его голосе мелькнуло нетерпение. – Открывайте же свою бездонную сокровищницу.

Повернувшись спиной к Норе, девушка открыла холодильник.

– На корточки, Мэриан. Вы можете присесть на корточки?

– Запросто.

Она опустилась на корточки перед набитыми полками, соприкасаясь коленями с коленями Дарта:

– Вот и пиво.

– Не вижу никакого пива.

Мэриан подалась чуть вперед, чтобы показать, где именно, и коснулась грудью руки Дарта.

– Вы, случаем, не любитель «Короны»? – спросила она.

Дарт посмотрел поверх макушки девушки на Нору, и та, сделав шаг назад, вытянула из держателя крайний нож.

– В трудные минуты, – глянув на массивный, с зазубренным лезвием тесак в руках Норы, сказал Дарт, быстро кивнул и вновь перевел взгляд на держатель.

– А как вы относитесь к «Будвайзеру»? – спросила девушка, подвинувшись чуть ближе к Дарту.

– Кажется, мне больше по душе то, что рядом.

Нора вытянула из держателя мясницкий секач. Глаза Дарта сузились.

– Замечательно! Выньте-ка его, я хочу рассмотреть получше.

Мэриан потянулась за пивом, еще теснее прижимаясь к Дарту.

– У бутылок «Гролша» действительно отличный дизайн, не правда ли?

Нора вернулась к столу с двумя ножами. Пока Дарт и Мэриан продолжали обсуждать формы сосудов, она открыла сумочку и сунула туда ножи. Затем вновь принялась помешивать суп, а Дарт и Мэриан встали. Девушка растерянно ей улыбнулась, и поверх веснушек проступил легкий румянец.

Нора налила суп в тарелку, а Мэриан достала из ящика столовую ложку и открывалку для бутылок.

Поднеся к губам бутылку «Гролша», Дарт сделал большой глоток.

Нора сняла сумку со стола и поставила ее на стул под висящим на стене телефоном.

– Не робей, дорогая супруга, присоединяйся.

Нора разглядывала сумку. Дарт все еще сидел к ней спиной.

– Вы покидаете нас? – спросила Мэриан, улыбнувшись Норе. Говоря, она продолжала готовить сэндвич из говядины, сыра и салата.

Дарт поманил Нору рукой, и она неохотно рассталась с мыслями о том, как хорошо было бы всадить один из ножей ему в спину. Вместо этого она потерла ему спину под левой лопаткой.

– Теперь ты счастлив, дорогой?

Дарт пропел первую строчку из «Иногда я счастлив» и оттолкнул пустую тарелку.

– Давайте мясо.

– Я и не представляла, что вы можете цитировать Хьюго Драйвера, – сказала ему Мэриан.

Дарт пробормотал с набитым ртом что-то неопределенное, наверное, снова цитировал «Ночное путешествие».

– Лучше не заводите его, – улыбнулась Нора.

– А нам удастся уговорить его почитать за обедом свои стихи?

Продолжая пережевывать сэндвич, Дарт издал победный клич. Глаза его сверкнули.

Вынужденная общаться с Норой, Мэриан решила прибегнуть к штампам.

– Какая часть экскурсии понравилась вам больше всего?

– Могу я задать вам несколько вопросов о реставрации?

– Это стало для нас наваждением. Лили наверняка рассказала, как мы выбивались из сил, собирая по частям «Медовый домик». Я могу рассказать вам множество ужасных историй.

– Я имела в виду не только «Медовый домик».

– Согласна с вами, проблема главного здания гораздо интереснее. Джорджина Везеролл была великой женщинои, но в годы, предшествовавшие ее смерти, дела шли все хуже, и в последние месяцы она пользовалась лишь одной комнатой в доме на втором этаже: крыша протекала в сотне мест, почти всюду можно было видеть вред, причиненный водой. Вы наверняка заметили, когда приехали, – здесь еще предстоит работа Следующий большой проект – реставрация садов. Это огромный объем.

– А кто-нибудь из прежних садовников еще живет в поместье?

– Нет. Джорджине пришлось распустить всех, кроме Монти Чендлера, главного садовника Вы видели Поющие колонны и Долину Монти?

– Видели.

– А когда были там, слышали, как поют камни?

– Они поют?

– При малейшем ветре любых направлений можно услышать их песни. Жуть!

– Наверное, Монти Чендлер уже умер?

– Да, года за два до смерти Джорджины, и это тоже способствовала развалу поместья. Монти Чендлер поддерживал здесь порядок: он был мастером на все руки – и плотником, и охранником. Тут были проблемы с бродягами и взломщиками, но Монти умел их отпугивать. Когда он не был занят в саду, он латал крыши и ремонтировал то, что приходило в негодность. Благодаря ему Джорджина смогла продержаться так долго, не нанимая рабочих со стороны. Я знаю, она тратила много денег на ремонт, когда их давал ее отец, но с конца тридцатых годов денег не стало.

– Насколько я поняла, в тот период у нее начались финансовые проблемы, – сказала Нора.

На железной лестнице послышались шаги.

– Маргарет и Лили идут готовить обед. Нам лучше подняться на второй этаж, – сказала Мэриан.

Сначала в поле зрения появились тяжелые коричневые кожаные башмаки на шнуровке и пухлые лодыжки над ними, потом просторное темно-синее платье с рядом пуговиц спереди, затем полная ладонь и предплечье и, наконец, властное лицо с широким лбом, рыхлыми щеками и седыми волосами, плотно прижатыми темно-синей повязкой. Дойдя до последней ступеньки и не отрывая руки от перил, Маргарет Нолан остановилась и стала рассматривать троих сидящих в кухне с тревожным любопытством, не скрывавшим, однако, умеренного раздражения. Из-за плеча Маргарет улыбалась Дарту Лили Мелвилл.

– Наши особые гости проявили интерес к кухне, Мэриан? – спросила Маргарет.

– Один из них проявил особый интерес к еде, – ответила девушка.

Маргарет изучала Дарта спокойным взглядом.

– Глядя на мистера Десмонда, я не опасаюсь, что это повредит его аппетиту за обедом. – Оттолкнувшись от перил, Маргарет, пыхтя, направилась к ним. – Маргарет Нолан, – она протянула Дарту широкую гладкую ладонь. – Я управляю этим сумасшедшим домом. Мы очень рады вашему приезду, мистер Десмонд, хотя, должна признаться, я не читала ваших работ. Мэриан говорит, они просто восхитительны.

– Делаем, что можем, а больше не можем ничего, – сказал Дарт.

Маргарет повернулась к Норе, решив, вероятно, не придавать значения его словам. Рукопожатие ее было сухим и быстрым.

– Миссис Десмонд. Добро пожаловать в «Берег». Вам понравилось в «Перечнице»?

– Там просто здорово, – сказала Нора.

– Рада слышать. Но теперь, если мы хотим уложиться в расписание, нам пора начинать. Надеюсь, вы простите нас.

– Конечно, – сказала Нора.

Вот он перед ней – ростом пять футов восемь дюймов, весящий сто восемьдесят фунтов, страдающий хронической одышкой, но излучающий решительность, здравый смысл и силу духа, – ответ на все ее вопросы. Эта женщина за три секунды поймет состояние Норы и примет верное решение. Ей понадобится объяснять в два раза меньше, чем Фрэнку Ниари, и в десять раз меньше, чем Мэриан Каллинан. Но когда и как позвать ее на помощь? После обеда Нора вызовется отнести тарелки в кухню – да что угодно, – чтобы остаться наедине с Маргарет Нолан и успеть прошептать: «Он – Дик Дарт. Позвоните в полицию».

– Ну вот и хорошо. – Улыбка Маргарет была такой же быстрой и сухой, как ее недавнее рукопожатие. – Лили?

Лили поспешила в другой конец кухни, чтобы снять с крючка рядом с телефоном два белых фартука, и, возвращаясь, помедлила возле стула.

– Это ваша сумка, миссис Десмонд?

– О да, простите. – Нора сделала шаг в сторону Лили, но Маргарет, коснувшись ее плеча, задержала ее.

– Принесите ей сумку, Лили.

Лили подняла сумку со стула.

– Что это у вас там? Кастеты?

– Никуда не выхожу без коллекции холодного оружия, – отшутилась Нора.

– Пойдемте наверх, а они пусть кудесничают здесь, – сказала Мэриан.

– А куда подевался мой любимый нож с зазубринами? – спросила Маргарет. – Не мог же он просто сбежать!

– Сгораю от любопытства, – вмешался Дарт. – Что же две волшебницы придумали для нас?

Взглянув на Дарта так, словно она была строгой учительницей, а он – дерзким школьником, Маргарет отвернулась от держателя ножей и надела фартук.

– Мы собираемся приготовить одно из любимых блюд Эзры Паунда.

– Джорджина любила Эзру, не так ли?

– Любила.

– Вот истинная политика, – сказал Дарт. – Никакой чуши о равенстве, которую несут наши лидеры, одновременно разворовывая страну. Давайте называть ботфорт ботфортом, о'кей?

Лили и Маргарет смотрели на Дарта во все глаза. Он поднял руку.

– Эй! То, что было хорошо для Эзры, хорошо и для меня, – улыбнувшись двум застывшим в изумлении женщинам, он потянул Нору к лестнице.