Текст книги "Клуб адского огня"

Автор книги: Питер Страуб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 42 страниц)

77

Дэйви теперь жил в квартире Джеффри, где телефонная линия не прослушивалась. Если Нора даже позвонит ему, она вовсе не обязана рассказывать о вероломстве Элдена. Со временем Дэйви поверит ей, она знала это, но если обрушить на него откровения Хелен Дэй сейчас, когда его рассудок все еще во власти воли отца, Дэйви наверняка обвинит ее во лжи. Как только он примет правду, он бросится прочь от «Тополей», от «Ченсел-Хауса» и из жизни Элдена.

Протянув руку, Нора коснулась телефонной трубки. Пластмасса показалась теплой и живой. Нора отдернула руку, затем снова взялась за трубку. И тут телефон пронзительно зазвенел. Нора подскочила, как ошпаренная. Дэйви!

Нора сняла трубку и поздоровалась.

– Нора, это вы? – мужской голос на другом конце провода принадлежал вовсе не Дэйви.

– Я, – сказала Нора.

– Это Эверетт Тайди. Пытался пробиться к вам раньше, но телефон был занят. Сейчас еще не поздно поговорить?

– Нет.

– Я подумал, вам надо бы знать кое о чем. Не хочу пугать вас, но это несколько обеспокоило меня.

Нора спросила, что случилось.

– Мне было два странных звонка. Первым позвонил адвокат по имени Лиланд Дарт. Он ведь отец Дика, не так ли?

Нора спросила, чего хотел Лиланд Дарт.

– Извинился за то, что отнимает у меня время, и прочие любезности. Объяснил, что является адвокатом «Ченсел-Хауса», и спросил, известно ли мне о недавнем обсуждении вопроса об авторских правах одного из произведений, являющихся собственностью издательства Я сказал, что ничего об этом не знаю. Тогда он сообщил мне, что это произведение – «Ночное путешествие» и что, как мне несомненно известно, мой отец был знаком когда-то с автором, Хьюго Драйвером. Он хотел знать, не имеется ли в моем распоряжении каких-либо документов отца, могущих послужить доказательством авторства Хьюго Драйвера. Если у меня нет времени, он мог бы прислать в Амхерст одного из своих сотрудников, чтобы тот вместе со мной перебрал бумаги.

– И что вы ему сказали?

– Сказал, что ничего из написанного моим отцом никоим образом не может доказать или опровергнуть какие-либо факты относительно «Ночного путешествия». Дарт спросил, все ли бумаги я изучил. Да, сказал я, и ему придется поверить мне на слово, там нет ничего, что могло бы быть ему полезно. Потом он спросил, сколько дневников оставил мой отец и где я держу их. Находятся ли они на хранении в библиотеке или у меня в доме? Я сказал, что дневники в библиотеке колледжа в Амхерсте. Если он пошлет молодого человека в Амхерст, соглашусь ли я дать ему просмотреть бумаги? Ни за что на свете, сказал я. Тогда он заявил, что, возможно, захочет мне написать, и попросил уточнить куда. Он нашел адрес моего прежнего дома и спросил, верный ли он. Тогда я сказал, что, по моему мнению, нам с ним не о чем больше разговаривать.

– Правильно, – сказала Нора.

– Потом он спросил, обсуждал ли я в недавнее время этот вопрос с кем-либо еще. Я ответил, что это также не его дело. Не слышал ли я о женщине по имени Нора Ченсел? Не приезжала ли ко мне эта самая Нора Ченсел с вопросами о Хьюго Драйвере?

– Он спрашивал обо мне?!

– Вот именно. Я сказал нет, я никогда не вступал с вами ни в какие контакты, и если он хочет вести разумный деловой разговор, почему бы ему не позвонить в какое-нибудь более разумное время. Ну, тут он не нашел ничего умнее, как обозвать меня лжецом, и добавил, что вы скрываетесь от правосудия, что мне не следует иметь с вами дел и если я не воспользуюсь его советом, это приведет к самым серьезным последствиям.

– Но зачем Лиланду Дарту...

– Затем он сказал, что один из его молодых адвокатов уже находится неподалеку от Амхерста и не соглашусь ли я, по крайней мере, встретиться с этим человеком? Нет, не соглашусь. Он поспорил со мной еще немного, и тогда я услышал это.

– Это?

– Фон. Там, откуда звонил этот человек, разговаривали люди. Слышались голоса и какие-то странные звоночки. Потом я понял, что это за звуки – так звякает кассовый аппарат, когда выдает итоговую сумму.

– Кассовый аппарат?

– Тогда я спросил: «Вы звоните мне из бара?» – и он повесил трубку.

– О нет!

– Вы подумали о том же, о ком и я?

– Что это был Дик, выдававший себя за своего отца?

– Нет, я подумал о том, какой стресс пришлось пережить этому человеку. Если твой сын – Дик Дарт, то можно разрешить себе вести деловые переговоры из баров. Но после следующего звонка мне пришло в голову, что это вполне мог быть и Дик.

Не позже чем через двадцать минут после того, как повесил трубку человек, назвавшийся Лиландом Дартом, Тайди позвонил некто капитан Лайэм Моноган из полиции штата Массачусетс. Эверетту Тайди грозил допрос в полицейском участке и, возможно, даже обвинение в различных преступлениях, и капитан Моноган был для него единственной надеждой избежать позора. Капитан заявил: «Я думаю, вы были не в курсе, что эта женщина скрывается от ФБР» и «У нас есть информация, что миссис Ченсел изменила внешность. Мы также располагаем сведениями, что она находится в районе Нортхэмптона. Это правда?»

– Назови он любой другой город, я бы вообще ничего не сказал, Нора. Подумал бы, что он блефует. Но вы должны отдать должное моей позиции. Я хочу помочь вам, чем могу, но за решетку отправляться желанием не горю. Этот человек твердо пообещал, что я проведу в тюрьме как минимум ночь, если не явлюсь к нему, а если это случится, боюсь, придется впутать в эту историю Джеффри и его мать.

– Профессор Тайди, Дик Дарт собственноручно постриг и выкрасил мои волосы, но полиция не знает об этом. Они могли узнать об этом только в том случае, если им сказал сам Дик.

На другом конце провода повисла пауза, сделавшая бы честь Хелен Дэй.

– Я и сам не думаю, что человек, который разговаривал со мной, – полицейский, – произнес наконец Тайди.

– Что вы сказали ему?

– Он заявил, что готов признать, что я помог вам из добрых побуждений, лишь в том случае, если я подтвержу или опровергну информацию о вашем местонахождении.

Но если я буду продолжать чинить препятствия полиции, среди ее служащих найдутся люди, которые будут не прочь продержать меня ночь в камере. И единственный способ не усугубить и без того трудное положение – рассказать о том, что им и так уже известно. Я сказал, что у меня возникло впечатление, будто вы действительно собирались в Нортхэмптон, но больше я ничего не знаю. Человек на другом конце провода поблагодарил меня за сотрудничество и сказал, что скоро ко мне подъедет офицер, чтобы снять показания. Как только он положил трубку, я перезвонил вам.

– И никакой офицер не приехал.

– Нет. Но думаю, он еще может появиться. Что вы на все это скажете?

– Оба раза вам звонил Дик Дарт. Назвавшись собственным отцом, он выяснил достаточно, чтобы убедиться, что я была у вас, поэтому он позвонил второй раз и попытался выудить у вас еще информацию.

– Господи, Нора, простите меня, – простонал Тайди. – Мне очень жаль, я понятия не имел, что подвергаю вас опасности. Но как он вычислил, где вы находитесь?

– Он не вычислял, – сказала Нора. – Нортхэмптон был одним из вариантов. Если бы он не прошел, Дик продолжал бы называть города, пока не попал бы в точку.

– Как вы думаете, стоит мне звонить в полицию – в настоящую полицию?

– Нет, не делайте этого.

– Уезжайте оттуда, – сказал Тайди. – Отправляйтесь в Бостон и прячьтесь, пока не убедитесь, что вы в безопасности. Если сумеете добраться туда сегодня – позвоните, я переведу вам достаточно денег, чтобы продержаться. Попросите Джеффри отвезти вас.

– Я хочу выяснить, действительно ли я в беде, но если это так – придется поймать вас на слове.

– У меня есть маленький домик в Вермонте, и он в отличном состоянии. Вы думаете, Дарт продолжит искать мой адрес? Страшно подумать, что этот человек в Нортхэмптоне, но еще страшнее – если он в Амхерсте.

На другом конце провода снова повисла пауза, которую Нора предпочла не прерывать.

– За последний час я открыл для себя одну суровую истину, – сообщил Тайди.

– Какую?

– Оказывается, очень неприятно испытывать страх.

78

– Дэйви?

Полная изумления тишина, повисшая над волной звуков рожков и скрипок, длилась до тех пор, пока ее не нарушила сама Нора.

– Дэйви, это я.

– Нора?!

– Ты можешь говорить со мной?

– Где ты? – Дэйви говорил немного медленнее, чем обычно.

– Нас никто не слышит?

– Как ты узнала, что я здесь?

– Это не важно. Линия прослушивается?

– Откуда мне знать? Нет, не думаю. Мой отец избавился от Джеффри и от итальянки, поэтому я живу в квартире Джеффри. – Новая волна музыки смыла последние несколько слов.

– Дэйви, пожалуйста, сделай музыку потише. Я не слышу тебя.

Дэйви, видимо, взмахнул пультом дистанционного управления, потому что музыка моментально стихла.

– Ну, как ты? С тобой все в порядке? Судя по голосу, да.

– В двух словах не скажешь. А как у тебя?

– Паршиво, – сказал Дэйви. – Я весь извелся с тех пор, как Дарт утащил тебя из участка. Думал, он тебя убьет. Знаешь, как я узнал? Дежурная в перерыве включила телевизор, а там – репортаж. Она позвонила мне, я побежал вниз. Вокруг ее стола собралось человек двадцать. С полчаса они передавали только про тебя и Дарта, а потом папа увез меня в Вестерхолм. С тех пор мы только и делаем, что смотрим канал новостей и общаемся с копами. А мистер Хашим и мистер Шалл... боже, сколько раз мы говорили с ними. Этот мистер Шалл – ну, тупой... Оба они просто ненавидят Холли Фенна. С удовольствием содрали бы с него кожу живьем.

Нора услышала звон кубиков льда в стакане.

– А Холли Фенн аж с лица спал... Эй, Нора, а с тобой действительно все в порядке?

– В некотором роде, Дэйви.

– Когда мистер Шалл сказал нам, что ты убежала, я так обрадовался...

– Обрадовался.

– Я испытал колоссальное облегчение. Веришь?

– Дэйви, я могу вернуться домой?

– В смысле?

Сердце Норы упало, как только она расслышала в голосе Дэйви опасение.

– Натали по-прежнему обвиняет меня в том, что я ее похитила?

– Насколько я знаю, Натали по-прежнему не говорит ничего вразумительного. Мистер Хашим и мистер Шалл по-прежнему считают тебя виновной. – Дэйви замялся. – Натали принимала очень много таблеток. Ты знала об этом?

– Нет.

– Один из копов обнаружил пакетик с кокаином, прилепленный ко дну ящика шкафа у нее в спальне. Помнишь ее магниты на холодильнике? Думаю, они сразу должны были нас насторожить. – И снова звон кубиков льда – Ты была в Холиоке?

– Была, – сказала Нора.

– Ты приехала в Холиок и бросила там машину покойника?

– Так получилось. Просто зашла в ресторан перекусить, а когда вернулась, вокруг была полиция.

– Ты зашла в ресторан?! Перекусить?! Ты что – на производственной практике?

– Без еды-то никак, – сказала Нора.

– Лучше б ты вернулась домой. Потому тебя и подозревают, что ты вот так прячешься.

– Домой – куда? В «Тополя»? И Элден встретил бы меня криками радости.

– Я хотел сказать, что ты должна вернуться домой и, так сказать, держать ответ. А мой отец здесь совершенно ни при чем. Он не сделал ничего плохого.

– Я тоже, – сказала Нора. – Но готова держать пари, твой отец лезет из кожи вон, чтобы заставить тебя думать иначе. – Снова звон льдинок. – Что ты там пьешь, Дэйви?

– Водку. А тебе известно, что Джеффри, похоже, писал пьесы, которые ставили в Народном театре? Я спросил его об афишах у него в комнате, и он заявил, что сам написал эти пьесы под псевдонимом Джеффри Маннхейм. Но я сильно сомневаюсь, а ты? На эти пьесы очень хорошие отзывы.

– Джеффри много что скрывал, – сказала Нора.

– Я тебя умоляю, он ведь просто племянник итальянки – да что онмог скрывать! – Дэйви снова хлебнул из бокала. – Да, забыл, мы говорили о папе. Конечно, он ругает тебя на чем свет стоит. А мама еще хуже: твердит, что ты сама подстроила, чтобы тебя похитил Дик Дарт. Жалеет, что не додумалась до этого раньше. Думаю, мистер Хашим почти верит ей.

– Замечательно.

– Говорю же, Нора, я по-настоящему беспокоился о тебе. Но я понятия не имею, что у тебя на уме.

Голос Дэйви звучал почти обвиняюще.

– В основном, Дэйви, я пытаюсь держаться подальше от Дика Дарта и от полиции, а на уме у меня – продолжать делать это до тех пор, пока не смогу вернуться спокойно домой.

– В той машине копы нашли кучу модной мужской одежды, и, когда они пошли в магазин, где все это было куплено, продавец вспомнил вас обоих. Дик Дарт примерял новые костюмы, а ты спокойно себе сидела и любовалась им. Полицейские прошлись по той улице и узнали, что вы успели объездить половину магазинов города. У всехв памяти милая влюбленная парочка.

– Дик Дарт сумасшедший, Дэйви. Ты что, думаешь, я подыгрывала ему, потому что он мне нравится? Я его ненавижу. При одной мысли о нем меня трясет. Если бы я сделала что-то, чтобы привлечь к себе внимание, он бы тут же меня убил.

– Он не смог бы сделать это, не видя тебя. Например, когда он был в примерочной.

– Я вовсе не была в этом уверена, Дэйви. Прежде чем мы отправились по магазинам, он изнасиловал меня. У меня мысли путались. Я чувствовала себя так, словно меня разорвали надвое, и не готова была к подвигам.

– О боже, о нет... Мне очень жаль, Нора.

– Я не участвовала в процессе, если тебя это волнует. Я старалась изо всех сил не лишиться чувств. К тому же мои руки были связаны за спиной, а рот заклеен липкой лентой.

– Ты, должно быть, перепугалась до смерти.

– Все было гораздо хуже, Дэйви, но я пощажу твои чувства.

– Почему ты не сказала мне об этом раньше?

– Так ведь ты толком ничего и не спрашивал – ты все трещал о Джеффри и о том, как смотрел телевизор. А еще потому, что голос твой звучал не слишком сочувственно, и теперь я понимаю почему. Ты придумал себе, что я развлекаюсь с Диком Дартом в свое удовольствие.

Хочешь знать, как я от него сбежала? Ударила по голове молотком. Думала, что убила. Выскочила из мотеля и стала заводить машину, но, знаешь ли, я все-таки не убила его, потому что он выбежал вслед за мной, тогда я поехала на него и сшибла его машиной.

– Господи! Все это просто страшно!

– Было бы страшно, если бы я все-таки убила его, но этого опять не произошло. Он по-прежнему на воле, пытается найти людей, которые могут подтвердить, что твой обожаемый Хьюго Драйвер не писал «Ночное путешествие».

Дэйви издал сдавленный протестующий звук, но Нора не обратила на это внимания.

– Дарт только что узнал, где я, и сейчас, наверное, точит свои ножи, чтобы хорошенько надо мной поработать.

– А где ты?

– Если я скажу, боже тебя упаси кому-то проговориться. Ты не должен даже упоминать о самом факте нашего разговора.

– Ну конечно.

– Я серьезно, Дэйви. Никому.

– Хорошо, хорошо, никому! Я просто хочу знать, где ты.

– Я в Нортхэмптоне, в номере отеля «Нортхэмптон».

– Погоди секундочку. – Нора услышала, как Дэйви кладет трубку на стол. Открылась дверца холодильника, и снова зазвенели в стакане кубики льда. Потом послышалось бульканье льющейся жидкости. Дэйви снова взял трубку.

– А что ты делаешь в Нортхэмптоне?

– Да прячусь я, что же еще, по-твоему?

– Погоди-ка, а это имеет какое-то отношение к Джеффри? Это он сказал тебе, что я живу в его квартире? Ты с Джеффри? Что, черт побери, ты делаешь с Джеффри?

– Мне нужна была помощь, и я позвонила ему.

– Ты позвонила Джеффри?Но ведь это же сумасшествие!

– Я ведь не могла позвонить тебе, не так ли? Все линии прослушиваются. А Джеффри, как только понял, что я пытаюсь что-то разузнать о Кэтрин Маннхейм, настоял на том, чтобы забрать меня из Холиока.

– Я просто не знаю, что сказать. Джеффри – слуга, он чертов племянник этой Марии. Какое он может иметь отношение к Кэтрин Маннхейм? – Плеск водки, звон льда. – Я начинаю ненавидеть само звучание имени этой женщины. Надеюсь, она умерла ужасной смертью. А почему ты вдруг стала расспрашивать о ней?

– Дик Дарт занят не только покупкой новых вещей. – Нора быстро объяснила, какую миссию возложил на себя Дарт, а Дэйви реагировал на ее рассказ воплями недоверия. – Мне все равно, веришь ты или нет, Дэйви, но я рассказала тебе обо всем, что происходит. А что касается Джеффри, то он – племянник Кэтрин Маннхейм, потому что та была сестрой его матери, Хелен Дэй.

– Его матери? Хелен Дэй?

– Хелен встретила твоего деда в «Береге», когда приехала туда выяснить, не удастся ли найти Кэтрин. Муж ее к тому времени умер, она была не слишком довольна работой, и Линкольн нанял ее. – И Нора объяснила Дэйви семейные связи между Хелен Дэй, Джеффри и Марией.

– Эти люди считают, что «Ночное путешествие» написала Кэтрин Маннхейм? Но ведь это разорит нас!

– "Ченсел-Хаус" и так в беде, даже без скандала, связанного с Хьюго Драйвером. Если верить Дику Дарту...

– ...видному эксперту в издательском бизнесе...

– Дик многое знает о «Ченсел-Хаусе». Твой отец почти разорил издательство и пытается продать его немецкой фирме. Поэтому скандал с Кэтрин Маннхейм сводит его с ума: это может сорвать сделку с немцами.

– Нет никакой сделки с немцами. Дик Дарт выдумал все.

– Он рассказал мне еще одну весьма интересную историю. О «Клубе адского огня».

– О, – сказал Дэйви. – Ну что ж, хорошо.

– "Ну что ж, хорошо"? Что это значит?

– Ну ладно, я сказал тебе не совсем правду...

– Ты был членом «Клуба адского огня».

– Никакого «Клуба адского огня» на самом деле не было. Мы просто называли его так.

– Зато есть отделение такого клуба в Нью-Йорке, не так ли? И ты числишься его членом.

– Все не так. Ты продолжаешь считать это настоящим клубом, а это была просто группа людей, которые собирались вместе повалять дурака. Время от времени они действительно нанимали хорошего повара, у них был консьерж и гардеробщица. Бар, комнаты наверху, куда можно было водить девушек. Я ходил туда всего пару раз после разрыва с Эми.

– А кто была та девушка, которую ты водил в «Клуб адского огня» в Нью-Хейвене?

– Так это та поганка, которая потом работала у нас в художественном отделе. В Йеле она называла себя Лена Веа. Всякий раз, когда я видел ее, она читала «Ночное путешествие». Думаю, она приехала в Нью-Хейвен искать меня.

– Почему ты не рассказывал мне, что вы встречались дважды?

– Это звучало бы странно. И я не хотел говорить тебе о... ну, ты знаешь... о том, о чем, возможно, рассказал тебе Дарт.

– Что ты сбил ее машиной?

– Да не сбивал я ее! Вернее, я думал, что сбил, а на самом деле не сбил. Когда через несколько лет я встретил ее в «Ченсел-Хаусе», она назвалась Пэдди Мэнн и сказала, что так рассердилась на меня, что очень хотела испугать. Нора, она была просто чокнутой. Я люблю Хьюго Драйвера, но она вообще не могла думать ни о чем другом. Видела бы ты ее друзей! Они жили в «домах Драйвера». Я ходил с Пэдди в один такой дом. Это над рестораном на Элизабет-стрит. Там было все очень необычно. Они там все время накачивались наркотиками, комнаты у них были в виде пещер, по которым бродили люди, одетые волками, и все в таком роде.

– Ты мне это уже рассказывал.

– Угу... В общем, Пэдди продолжала уламывать меня съездить в «Берег», потому что в голове ее сидела идея-фикс, будто именно это место описано в «Ночном путешествии».

– Почему она так решила?

– Она утверждала, что суть книги не понять, не побывав в «Береге», потому что в книге описан «Берег», какие-то его конкретные места – так она сказала, а в подробности не вдавалась. Бредила, в общем. Мне удалось раздобыть книгу о поместье, автор какой-то чудак со смешным именем, но ничего, что можно было бы связать с «Ночным путешествием», я в этой книге не нашел.

– Спрашиваю просто из любопытства – что случилось, когда ты в последний раз пришел к ней дом?

– Я нашел под кроватью книгу и действительно подумал, что с Пэдди случилось что-то ужасное, потому как незадолго до того она исчезла. Комната ее была абсолютно пустой. Другие обитатели «дома Драйвера» не знали, куда она подевалась, да их это и не волновало. Она не была для них девушкой, она была Пэдди Мэнн – настоящей, из книги. Я вышел оттуда в таком угнетенном состоянии, что и думать не мог о возвращении домой; зарегистрировался в отеле и провел там пару ночей. А когда мы переезжали в наш дом, та книга вдруг оказалась в одной из коробок, перевезенных из «Тополей».

– Она была в нашем доме?

– Я помню, как открыл книгу и увидел ее имя. В ту секунду, Нора, я чуть не упал в обморок. Каждый раз с появлением этой девушки моя жизнь рушилась. Я поставил книгу на полку с изданиями «Ченсел-Хауса» в холле. В тот день, когда я встретил Натали в «Деликатесах» на Мэйн-стрит, она упомянула о том, что никогда не читала «Ночного путешествия». Натали любила романы ужасов, но книги Драйвера всегда казались ей больше похожими на фэнтэзи, и она даже не пыталась пробовать их читать. На следующий день я достал из шкафа один из экземпляров «Ночного путешествия» и подарил его Натали. Это оказалась та самая книга.

– Ох, Дэйви, – сказала Нора, слушая, как он снова делает глоток из стакана. – Так ты хотел забрать оттуда книгу, прежде чем ее увидят копы.

– Я же говорил тебе. Ведь мое имя там тоже было.

– Выходит, чтобы скрыть свой роман, ты не поленился сочинить для меня всю эту историю вместо того, чтобы просто сказать: «Знаешь, Нора, после того как мы купили дом, я подарил эту книгу Натали».

– Знаю, глупо, согласен, – простонал Дэйви. – Я боялся, ты догадаешься, что мы встречаемся. Но в любом случае, зачем ты все это спрашиваешь? Тебе ж плевать на Хьюго Драйвера.

– Сегодня я купила все три его книги.

– Ого! Это серьезно. После того, как прочтешь первую, обязательно начни «Сумеречное путешествие». Это великое произведение. Господи, как чудесно было бы поговорить с тобой об этом. Хочешь знать, о чем там?

– У меня такое ощущение, будто ты очень хочешь мне это рассказать, – сказала Нора.

Как всегда, Дэйви почувствовал себя гораздо увереннее, как только ему представилась возможность поговорить о Хьюго Драйвере.

– Как и в первой книге, герою приходится обходить всех остальных персонажей и из их рассказов собирать по частям информацию о том, что на самом деле случилось. Он узнает, что его отец убил кучу народу и чуть не убил его самого, потому что боялся, что он догадается. А еще раньше, в самом начале книги, Пиппин узнает, что его родители на самом деле не его родители, они просто нашли его однажды в лесу, и это в каком-то смысле приносит герою облегчение: теперь он может покинуть их и отправиться на поиски настоящих родителей; а Нелэд – монстр, который владеет золотым прииском и выглядит как человек, хотя на самом деле совсем не человек, – вонзает в него свои клыки, а старуха, которая лечит раны Пиппина, сообщает ему, что его мать – действительно его мать. Родители совсем крошечным оставили его однажды ночью в лесу, но мать в ту же ночь вернулась и забрала мальчика обратно. Он там так и говорит: «Моя мать – действительно моя мать».