Текст книги "Военно-морской шпионаж. История противостояния"

Автор книги: Питер Хухтхаузен

Соавторы: Александр Шелдон-Дюпле
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 40 страниц)

ВТОРОЙ ЭТАП ОПЕРАЦИИ «ЖУК-ЩЕЛКУН» И АМЕРИКАНСКОЕ СУДНО «ПУЭБЛО»

 После инцидента с «Либерти» заместитель начальника штаба ВМС США приказал вооружить все разведывательные корабли США. 14.12.1967 г. разведывательным судам «Бэннер», «Пуэбло» и «Атакапа» перед последующими разведывательными операциями в море было приказано установить минимум по два пулемета калибра 12,7 мм. Это, конечно, вряд ли могло быть эффективным средством против реактивных истребителей и торпедных катеров, которые напали на «Либерти». Несмотря на неуспех с «Либерти», ВМС США продолжал сбор разведывательной информации в Средиземном море, на Черном море, у побережья Африки, на Кубе и в западной части Тихого океана. (Модернизированный морской буксир «Атакапа» работал в Средиземном море с июня по октябрь 1968 г.)

В 1967 г. «Пуэбло», построенное двадцать пять лет тому назад и использовавшееся сухопутными войсками США для прибрежных грузовых перевозок, было переоборудовано в надводное разведывательное судно и планировалось к использованию в ходе второго этапа операции «Жук-щелкун». Боевой приказ командующего военно-морскими силами США в Японии № 301—68 от 12.03.1968 г. гласил:

«Мной успешно проверены боевые возможности и политическая значимость использования одиночного малоразмерного судна типа траулер в качестве корабля наблюдения на море и ведения разведки. Второй этап предусматривает расширение объема операции с использованием двух судов («Бэннер» и «Пуэбло») для обеспечения непрерывного ведения разведки в заданном районе или в ходе операции. Целью операции является также проверка реакции Советского Союза на непрерывное присутствие американских разведывательных судов в районах действия советского ВМФ. Предполагается, что как опыт, накопленный в ходе выполнения второго этапа, так и тактические приемы и оборудование, разработанные и примененные нашими силами, последовательно приведут к выполнению третьего этапа операции – использованию большего количества малых судов».

Инструкции второго этапа операции «Жук-щелкун» требовали от разведывательных судов держаться не ближе 13 морских миль от берега и избегать любых действий, которые могут быть расценены как провокация. Погодные условия вдоль советского побережья в это время года и агрессивное поведение военных кораблей красных китайцев заставили отправить в первое плавание свежеиспеченного разведчика «Пуэбло» к берегам Кореи, «страны утренней свежести». Риск от предстоящей операции представлялся минимальным, поскольку однотипное судно-разведчик «Бэннер» и более крупное «Оксфорд» во время их предыдущих походов к берегам Кореи не подвергались никаким угрозам. Служба перехвата иностранных широковещательных станций слышала предупреждения Пхеньяна о провокационных актах в территориальных водах «катерами-разведчиками», замаскированными под рыбацкие лодки, но американцам показалось, что недовольство северокорейского флота распространяется только на рыбаков и военные корабли Южной Кореи.

Начальник отдела текущей разведывательной информации при штабе командующего ВМС США в зоне Тихого океана Б.Р. Инман не был встревожен. Он не был знаком с телеграммой директора АНБ от 29.12.1967 г., в которой отмечалась усиленная активность морских сил Северной Кореи, в том числе и потоплении ими южнокорейского патрульного катера, однако позже заявил, что указанная телеграмма вряд ли бы повлияла на его оценку обстановки. 11 января 1968 г. «Пуэбло» покинуло Японию. Двенадцатью днями позднее судно было окружено канонерскими лодками Северной Кореи и, при попытке оторваться от них, было обстреляно, что привело к гибели одного американского моряка. Коммандер Л. Блэчер не пошел на риск потерять своих людей в ледяной воде и сдал судно в плен. Восемьдесят два члена экипажа «Пуэбло» были доставлены в Вонсан (КНДР) в качестве пленников. В последующие одиннадцать месяцев северные корейцы подвергали пленников пыткам, заставив некоторых моряков угрозами подписаться под «признаниями» в их вине и выступить по радио в политических передачах. Президент Линдон Джонсон отверг несколько военных вариантов решения вопроса и пошел на переговоры. 23 декабря 1968 г. экипаж судна был освобожден. ВМС США не стали предавать военно-полевому суду капитана судна и его первого помощника. Несмотря на все усилия экипажа, они не смогли уничтожить все имевшиеся на борту «Пуэбло» секретные документы, которые требовались им для выполнения поставленной задачи.

БУДУЩЕЕ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫХ КОРАБЛЕЙ

 В течение 1968 г. американские разведывательные суда продолжали вести радио– и визуальную разведку в северной Атлантике. (Третье переоборудованное судно из серии «AGER», «Палм Бич», в июле и начале августа 1968 г. занималось патрулированием в Норвежском море и северной Атлантике.) Планы увеличения количества судов серии «AGER» были положены под сукно. В июне 1969 г. «Палм Бич» действовало в восточной части Средиземного моря. В августе и начале сентября «Белмонт» также в восточной части Средиземного моря наблюдало за советским вертолетоносцем «Москва». К концу 1969 г. большая часть надводных разведывательных судов была выведена из боевого состава ВМС США. Предполагалось заменить их более быстроходными и лучше вооруженными эскортными эсминцами радиолокационного дозора. Эскортные эсминцы «Томас Д. Гэри» (DER-326) и «Калькатерра» (DER-390) были переоборудованы под корабли тактической военно-морской разведки (NTRS). На эсминцах были установлены специальные электронные комплексы (ICS Van), которые должны были обеспечить «сбор разведывательной информации в различных диапазонах по обнаруженным или указанным морским целям, обработку собранной информации на борту корабля и ее предварительную оценку, и передачу тактической и важной информации в режиме времени, близком к реальному». Во время иорданского кризиса (17—25 октября 1970 г.) «Калькатерра» действовал в восточном Средиземноморье. Однако финансовые трудности вынудили отказаться от переоборудования еще двух эскортных эсминцев для нужд ВМС США в зоне Тихого океана, а потом США вообще отказались от плана создания кораблей, могущих вести разведку в различных диапазонах радиоизлучений. Нападения северных корейцев на «Пуэбло» и через год на самолет-разведчик ЕС-121 вынудили Вашингтон отступить из-за опасения начала еще одной войны в Азии.

Несмотря на то, что советские траулеры-разведчики, сообщавшие в Ханой о предстоящих воздушных налетах, 03.10.1969 г. и 22.04.1970 г. подверглись нападениям со стороны южных вьетнамцев, советский ВМФ оказался более осмотрительным и последовательным в применении своих разведывательных судов. Как вспоминал советский разведчик-ветеран, «мы действовали не так, как американцы. Такими кораблями, как «Пуэбло, мы не рисковали. Мы действовали продуманно и тщательно планировали каждый свой шаг». Забавно, что после инцидента с захватом «Пуэбло», когда в США разгорелись дебаты относительно ценности кораблей-разведчиков, министр обороны США Р. Макнамара, выступая на закрытом заседании сенатского комитета, отметил полезность советских кораблей-разведчиков: «Иногда нам важно, чтобы советские корабли-разведчики... находились поблизости от наших сил. Во время арабо-израильского конфликта один советский корабль-разведчик следил за нашей ударной группой в Средиземном море... что позволило Советскому Союзу узнать о том, что заявление Насера и Хусейна о нападении американских самолетов на египетские войска не соответствует действительности, и для нас было чрезвычайно важно, что Советский Союз об этом знал».

Соединенные Штаты не полностью отказались от концепции надводного разведывательного судна, а просто вернулись к прежней практике использования амфибийных или вспомогательных судов. С противоположной стороны, советский ВМФ расширял свой флот разведывательных судов, свои «изгои» были и в советском рыболовном флоте – траулеры настолько чистые, что никто не поверил бы, что они регулярно занимаются ловлей рыбы. Обычно чайки не обращали на них внимания – признак, выдававший отсутствие запаха рыбы. В Англии, траулеры из Гулля и Гримсби с конца 1940-х годов занимались разведкой в Баренцевом море в рамках операции «Граб». Потеря траулера «Гол» в Баренцевом море в 1974 г. возродила слухи о причастности английских траулеров к секретной разведывательной работе. Западная Германия, Норвегия и Франция, в числе других стран-членов НАТО, также имели разведывательные корабли, как имели их нейтральные Швеция и Финляндия и члены Варшавского договора Польша и Восточная Германия. В отличие от английского «Гола» и советских «изгоев», все они ходили под военно-морским флагом и считались военными кораблями.

Со своей стороны, в 1970-х и 1980-х годах советские «военно-морские» суда-разведчики («AGI»), как элемент национальной системы контроля за океаном, продолжали успешно выполнять свои задачи в Мировом океане в районах постоянного и временного дежурства. Китобойные суда типа «Мирный» и траулеры класса «Маяк», «Океан» и «Альпинист» стали ходить в Средиземное море в 1962 г. и с 1964 г., в связи с войной во Вьетнаме, в Южно-Китайское и Восточно-Китайское моря.

Более крупные «Николай Зубов» и «Мома» использовались у Западного и Восточного побережья США и вблизи Гавайских островов, отслеживая действия американских ПЛАРБ вблизи Чарльстона и Пьюджет Саунд. Первое патрулирование было выполнено в 1965 г. После 1970 г. использовались гораздо лучше оборудованные корабли классов «Приморье» и «Бальзам», особенно для слежения за испытаниями американских ракет в Тихом океане. Суда классов «Приморье» и «Бальзам» были наиболее современными надводными судами-разведчиками, имевшими большие возможности для перехвата и анализа информации. На некоторых судах-разведчиках имелись средства для подводного обнаружения объектов (гидролокационные буи и незвуковые средства), а также электронно-оптические датчики.

Суда советского океанографического флота, как военные (AGR), так и гражданские (AMGS), также занимались разведкой. В военное время и военные, и гражданские океанографические суда могут использоваться как связные ретрансляторы, как постановщики мин – благодаря их точному навигационному оборудованию, или же как постановщики акустических ловушек, вырабатывающие шумы, которые введут в заблуждение систему СОСУС и замаскируют реальное развертывание советских подводных лодок.

Советские корабли управления космическими объектами и контроля космического пространства также представляли ценную категорию разведчиков. Суда управления космическими объектами могли подавать различные команды на спутники, тогда как суда контроля просто отслеживали состояние космического пространства. Суда управления часто отмечались в Карибском море, как раз посередине между советскими наземными станциями в Крыму и на побережье Тихого океана; суда контроля, в свою очередь, ходили в Южную Атлантику и Индийский океан.

Глава 12
РЕВОЛЮЦИЯ В ВОЕННО-МОРСКОЙ РАЗВЕДКЕ, 1970-е гг.

Семидесятые годы прошлого века ознаменованы революцией в военно-морской разведке, которая характеризуется несколькими важными моментами. Во-первых, развертывание советского ВМФ в отдаленных районах океана заставило СССР увеличить свой флот разведывательных судов. Во-вторых, сегодня нам известно, что СССР в течение почти десяти лет мог читать расшифрованную переписку в системах связи американского флота и предугадывать почти каждый шаг ВМС США. Случись война, это обстоятельство оказалось бы решающим. В-третьих, появление средств разведки космического базирования позволило как СССР, так и США увеличить свои возможности по поиску морских сил друг друга в открытом море. Эти новые методы в какой-то мере потеснили традиционные методы сбора подобной информации с помощью агентурной разведки. И, наконец, военно-морская разведка Соединенных Штатов полностью изменила свою оценку и расчеты советской военно-морской угрозы.

К январю 1968 г. развертывание советских подводных лодок за пределами пунктов базирования показало их улучшение и новизну. Одна подводная лодка с ЯЭУ, предположительно, класса «Новембер», действовавшая в океане с 04.12.1967 по 19.01.1968 г., вообще озадачила американскую военно-морскую разведку. Выйдя со своей базы в Петропавловске (полуостров Камчатка), лодка прошла Алеутские острова, проверив, тесно взаимодействуя с советским разведывательным кораблем, систему СОСУС у Западного побережья США, после чего на высокой скорости произвела перехват авианосца ВМС США «Энтерпрайз» (CVAN-65), который направлялся в свою зону дежурства в западной части Тихого океана. Фрегат ВМС США «Тракстан» (DLGN-35) с ЯЭУ, сопровождавший «Энтерпрайз», начал преследовать лодку и обнаружил ее своим гидролокатором, после чего передал контакт противолодочному самолету Р-3 «Орион». В сумерках лодка всплыла, и «Орион» «обрадовал» ее своим неожиданным появлением. Комментируя всю операцию, командующий противолодочными силами ВМС США в зоне Тихого океана писал:

«Это продолжительное плавание подводной лодки (предположительно, класса «Новембер») вне района базирования показало значительные возможности и тактические приемы, которые до этого на Тихом океане не отмечались... В высшей степени скоординированные действия с разведывательным судном «Гавриил Сарычев» («AGI») явились первой операцией подобного рода, отмеченной на Тихом океане. По существу, это является признаком очень современного уровня планирования операции, очень эффективного командования и управления подводной лодкой и эффективной обеспечивающей системы связи. Маневры как подводной лодки, так и «Гавриила Сарычева» указывают на их но меньшей мере общее знакомство с системой СОСУС у Западного побережья США. Вопрос о том, знают ли они точное местонахождение приемников системы СОСУС или же их месторасположение определено теоретически... лежит в области догадок. Перехват «Энтерпрайза» (CVAN-65) является впечатляющей демонстрацией растущего профессионализма и уверенности в своих силах как экипажей советских атомных подводных лодок, так и системы управления и контроля, которой они подчиняются... Есть свидетельства того, что плановый выход «Энтерпрайза» в западную часть Тихого океана натолкнул Советы на мысль проверить свои находящиеся в море противоавианосные ресурсы и выполнить многократный перехват. И хотя нет окончательных свидетельств, возможно, что перехват или попытка перехвата «Энтерпрайза» выполнялась и другими средствами... 5 января 1968 г. и ... возможно, 12 января другой лодкой, предположительно, также класса «Новембср». Разведывательное судно «Гавриил Сарычев»... могло внести значительный вклад в эту операцию, перехватывая информацию в районе Гавайских островов. Таким образом... операция в целом... требовала чрезвычайно эффективной и ответственной системы управления и контроля, высокой компетенции и уверенности экипажей подводных лодок и надежных систем подводной лодки».

ПРОХОДЯ МИМО...

 Как раз в то время, когда советская атомная подводная лодка, которая позднее перехватила в западной части Тихого океана авианосец «Энтерпрайз», собиралась в дальний поход, уоррент-офицер американских ВМС Джон Уолкер, как полагают, забрел в советское посольство в Вашингтоне (федеральный округ Колумбия) и продал за несколько тысяч долларов шифровальную таблицу для радиосвязи. Он договорился о последующей плате от 500 до тысячи долларов в неделю за передачу новой информации, которую он достанет в центре связи с подводными лодками ВМС США на Атлантике на ВМБ Норфолк, где он проходил службу. После своего ареста 20.05.1985 г. Уолкер пытался оправдать свои действия, заявив, что секретная информация по военно-морской связи, которую он продавал Советскому Союзу, уже была скомпрометирована в результате захвата северными корейцами американского судна-разведчика «Пуэбло» 23.01.1968 г.

Точная дата первого контакта Уолкера с советской разведкой остается неясной. Жена Уолкера, которая сдала его ФБР, заявила под присягой, что первые «необъяснимые» деньги и дорогие подарки появились буквально перед Рождеством (25 декабря) 1967 г. «В конце 1967 г.», писал об этом генерал-майор Олег Калугин, бывший начальник контрразведки КГБ, в своих противоречивых мемуарах. Калугин пишет о приходе Уолкера в советское посольство, но не указывает месяц, который мог быть ноябрем или другим, даже более ранним:

«Он приехал из Норфолка, нашел в телефонной книге адрес советского посольства и просто вошел в парадную дверь. Оказавшись внутри, он сказал кому-то из дежурных: «Мне нужно увидеться с офицером безопасности или с кем-то, кто занимается разведкой». Один из наших офицеров, который говорил по-английски, спустился к Уолкеру... Он взял принесенные Уолкером материалы и поднялся наверх, где сидели Соломатин (резидент в Вашингтоне) и я... Мы никогда не видели ничего подобного... и было ясно, что материалы, которые принес Уолкер, являются подлинными. Соломатин, выросший в черноморском портовом городе Одессе, был к тому же и фанатиком флота. Он пролистал бумаги, которые принес Уолкер, и широко раскрыл глаза и закричал: «Мне это нужно!» Наш офицер спустился вниз и передал Уолкеру аванс в несколько тысяч долларов, после чего договорился встретиться с ним в этом же месяце в одном из универмагов Александрии, штат Вирджиния».

Слова Калугина звучат убедительно. Однако в диссертации, которую в 2001 г. в командно-штабном колледже сухопутных войск США защищала майор американской армии Лаура Хит, показано, что следователи ФБР сомневаются в этой версии. Они полагают, что Уолкер мог начать работать на Советский Союз ранее этой даты, может быть, как сообщник своего брата, лейтенант-коммандера Артура Уолкера. Артур подозревался в продаже секретной информации Советскому Союзу еще в начале 1960-х годов. Следователь ФБР по особым дела Р.Х. Хантер пишет в своем появившемся в печати отчете о расследовании дела Уолкера, что Джон Уолкер последовательно проваливал проверки на полиграфе. Камнем преткновения был всегда один и тот же «всепоглощающий вопрос» – как он начал шпионскую деятельность. Более того, в описании советского посольства, которое дал Уолкер, фигурирует железная ограда, в действительности же она появилась значительно позднее, в 1974 г. Как указывает Хантер, полиграф, однако, признал достоверным следующее заявление Уолкера:

«Я знаю, что вы уверены, будто я вру относительно начала работы из-за того, что я не прошел полиграф и истории с оградой. Тогда я предлагаю вам такой вариант: мой брат Артур попал в финансовое затруднение какого-то рода, возможно, это произошло в Нью-Йорке, и связался с нью-йоркскими волками-заемщиками. Артур отчаянно нуждался в деньгах, и я передал ему несколько секретных документов для продажи. После того, как Артур продал документы и получил какие-то деньги, он испугался и захотел свалить. Я не видел вреда в продаже информации Советам, поскольку наши страны не воевали и никогда не будут воевать. Я посчитал, что это легкий шанс заработать немного денег, поэтому где-то на земном шаре я нашел советское посольство и зашел в него».

Джон Уолкер споткнулся на двух вопросах полиграфа: участвовал ли каким-нибудь образом его брат Артур Уолкер в продаже секретных документов Советскому Союзу? Участвовал ли каким-либо образом Артур Уолкер в подталкивании Джона па его первый контакт с Советами?

Лейтенант-коммандер Артур Уолкер поступил на службу в ВМС США в 1953 г. и проходил службу в качестве офицера-подводника и инструктора по противолодочной борьбе. Имевшийся у него допуск обеспечивал ему доступ к совершенно секретной информации по системе СОСУС. Он мог передать информацию по СОСУС, которую определенно имел советский Тихоокеанский флот, когда в январе 1968 г. авианосец «Энтерпрайз» был успешно перехвачен советской атомной подводной лодкой. Джон также мог быть источником информация по СОСУС, если он начал свою предательскую деятельность в 1965—1966 гг., проходя службу на подводной лодке ВМС «Симон Боливар» (SSBN-641), вооруженной ракетами «Поларис». Хит полагает, что Джон мог заскочить в советское посольство «где-то на земном шаре» во время захода его лодки в один из иностранных портов, и начать шпионить еще до декабря 1967 г., дав Москве больше времени на то, чтобы спланировать захват «Пуэбло» чужими руками. Специалисты, которые допрашивали Уолкера и работали с материалами, уличавшими его в предательстве, полагают также, что на самом деле Уолкер начал работать на Советы сразу же после своего перевода в Норфолк в марте 1967 г.