Текст книги "Военно-морской шпионаж. История противостояния"

Автор книги: Питер Хухтхаузен

Соавторы: Александр Шелдон-Дюпле
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 40 страниц)

ПРОЩАЛЬНЫЙ: РЕВАНШ ОДУРАЧЕННЫХ

 Есть свидетельства того, что американский план пустить под откос советскую экономику при помощи СОИ мог быть частично вдохновлен реакцией на информацию, полученную от советского перебежчика, бывшего офицера КГБ Владимира Ветрова, также известного как Прощальный. В начале 1980-х годов Ветров служил в московской штаб-квартире КГБ и выполнял там оценку разведывательной информации, собранной Управлением «Т», которое занималось западными технологиями. Разочаровавшись в советской системе и своем собственном будущем, Ветров, работавший ранее в Париже, добровольно, через своего французского знакомого, который однажды уже помог ему, предложил свои услуги французской контрразведывательной службе, ДСТ. Ветрову посчастливилось избежать слежки со стороны своих коллег. Сначала его самым рискованным образом курировал неопытный путешественник, которого сменил высокорослый сотрудник французского военного атташата, чьи габариты позволяли легко следить за ним на московских улицах. Незадачливый куратор все-таки сумел не попасть под наблюдение советских служб.

Сообщалось, что с марта 1981 г. по февраль 1982 г. Ветров передал своему связнику более четырех тысяч секретных документов и предал огласке имена более двухсот офицеров КГБ, работавших но линии «X» в городах Западной Европы под обычным дипломатическим прикрытием. Документы, похищенные Ветровым, представляли чрезвычайную ценность. В них содержался перечень текущих и будущих военных и военно-морских программ и соответствующих технологий, которые были получены или которые предстояло получить от конкретных западных компаний. В документах упоминались различные советские проекты и уточнялись детали похищения чертежей некоторых западных систем оружия, например, французского орудия морской артиллерии, что привело позднее к разработке аналогичного советского орудия. Документы демонстрировали зависимость советской индустрии от западных технологий и эффективность Военно-Технического Комитета как посредника между промышленностью и разведслужбами.

По словам Л.А. Вторыгина, этот технический Комитет помогал советской промышленности экономить значительные средства на исследованиях и разработках: «У нас были очень тесные отношения

с промышленностью; их требования были нашими требованиями; наша информация им предоставлялась; Военно-Технический Комитет собирал заявки от промышленности и передавал их разведывательным службам; эта система работала очень хорошо, и одной из ее главных задач была экономия средств».

Информация от Ветрова помогла только что избранному французскому президенту Миттеран, который был социалистом, завоевать у американцев доверие как их верного союзника. Это случилось на встрече в верхах в Оттаве в июле 1981 г., па которой президент Миттеран передал президенту Рейгану документы, полученные от агента Прощальный. Вот как вспоминает об этом бывший специальный помощник министра обороны США Г.У. Вайс:

«С получением документов (досье Прощального, как окрестила их французская разведка), ЦРУ организовало мой доступ к ним. После прочтения этого материала мои самые страшные ночные кошмары стали явью. С 1970 г. линия «X» добыла тысячи документов и образцов продукции, это такое количество, которое заставляет думать о том, что советские военный и гражданский секторы большей частью вели свои исследования, имея под рукой исследования Запада, в особенности, Соединенных Штатов. Наша наука работала на их национальную оборону. Мы понесли урон по РЛС, компьютерам, станкам и полупроводникам. Линия «X» выполнила от двух третей до трех четвертей запросов – впечатляющий результат».

Вместо того чтобы арестовать или выслать из страны опознанных советских агентов, ЦРУ разработало коварный план в духе Макиавелли. Оно собиралось снабжать агентов компонентами оборудования и полупроводников, которые те искали. Вспоминает бывший специальный помощник министра обороны США Г.У. Вайс:

«Я встретился с директором ЦРУ Уильямом Кейси во второй половине дня в январе 1982 г. Я предложил использовать материалы Прощального и подбрасывать или изготавливать продукты, которые ищет линия «X», но они должны поступать из наших собственных источников и должны быть так «улучшены», чтобы по прибытии в Советский Союз выглядеть подлинными, а потом отказать в работе. Разведка США способна удовлетворить потребности линии «X», о которых стало известно через Ветрова, но с нашим вариантом этих изделий. Тот обширный советский аппарат, который бросили на поиск этих изделий, вряд ли предполагал такой вариант... «Доработанные» компьютерные микросхемы нашли дорогу в советское военное оборудование, дефектные турбины были установлены на газопроводе, порочные планы сорвали производство на химических комбинатах и тракторном заводе. Пентагон подбросил уводящую в сторону информацию по самолетам-невидимкам, космической обороне и самолетам тактической авиации. Советский космический «челнок» являлся неудачным проектом НАСА, который был отвергнут. когда Кейси рассказал президенту Рейгану об этом, тот пришел в восторг... Опять используя информацию, полученную от Прощального, Кейси отправил заместителя директора ЦРУ в Европу, чтобы ознакомить правительственные круги и разведслужбы стран НАТО с угрозой, которую представляет из себя линия «X». Это привело к высылке или компрометации приблизительно 200 офицеров советской разведки и их источников и вызвало крах операций линии «X» в Европе... Сердцевина советской сети по сбору данных о технологиях рассыпалась и не восстановилась. Этот смертельный удар как раз совпал с началом наращивания военной мощи, которое начал Рейган, его СОИ, и принятием на вооружение вооруженными силами США самолетов-невидимок».

Бывший министр ВВС США Томас Рид, служивший в то время в Совете национальной безопасности, объясняет, как ЦРУ воспользовалось моментом и снабдило советских агентов поддельным программным обеспечением, саботировав тем самым новый советский нефтепровод в Западную Европу и не дав Москве заработать так нужную ей твердую валюту: «Программное обеспечение трубопровода, которое контролировало насосы, турбины и задвижки, было запрограммировано через некоторое время пойти вразнос, что привело к сбросу скорости насосов и установочных регулировок задвижек, и создало давление гораздо большее, чем то, на которое были рассчитаны стыки и сварка швов... В результате получились самый монументальный неядерный взрыв и пожар, которые когда-либо наблюдали из космоса (летом 1982 г.)».

Ветров заплатил высшую цену за свое предательство. 22 февраля 1982 г. он попытался убить свою любовницу, которая хотела шантажировать его угрозой разоблачения, но по ошибке убил человека, который случайно вмешался в ссору. Ветров был приговорен к двенадцати годам за преступление, которое было совершено якобы на почве любви. Через год после этого президент Франции Миттеран выслал из страны сорок семь советских дипломатов в связи с разоблачением в стране сети КГБ, занимавшейся прослушиванием телефонов.

В 1997 г. российский журналист С. Костин заявил, что 23.03.1983 г. директор канцелярии французского МИДа показал советскому послу копии документа, переданного Прощальным, как свидетельство реальности шпионажа КГБ во Франции и оправдания высылки дипломатов. Имея описание документа, сделанное послом, КГБ не составило особого труда отыскать сам документ, проверить перечень рассылки и выйти на Ветрова. Предположив, что – против всех правил французская контрразведка поделилась с американцами данными о личности Прощального, Костин констатирует, что утечка могла произойти и по вине перебежчика из ЦРУ Э.Л. Ховарда, чей переход на сторону Советов вынудил директора ЦРУ уйти в отставку. Кем бы ни был источник разоблачения Прощального, Ветров был казнен в СССР 23.02.1985 г.

НЕПРЕДСКАЗУЕМЫЕ РЕЙСЫ «КОРЕЙСКИХ АВИАЛИНИЙ»

 Самый настораживающий эпизод новой «холодной войны» произошел в 1983 г., когда советский истребитель сбил пассажирский самолет корейской авиакомпании. Начало этой истории восходит к апрелю 1978 г.

Рейс № 902 южнокорейской авиакомпании «КАЛ» выполнялся по маршруту Париж – Анкоридж (Аляска) – Сеул. Самолет «Боинг-707» со 109 пассажирами вылетел из Парижа и взял курс на Анкоридж, где он должен был произвести дозаправку и продолжить полет далее на Сеул. В районе Северного полюса самолет неожиданно изменил курс на противоположный. Вместо Анкориджа он направился на юг, в сторону Мурманска и сосредоточения важнейших объектов советского Северного флота. Достигнув Кольского полуострова, самолет был перехвачен истребителем Су-15, который пилотировал капитан А. Босов. После того как попытка советского перехватчика войти в связь с нарушителем не удалась, А. Босов получил приказ сбить его. Советский летчик выпустил две ракеты, которые повредили левое крыло самолета и продырявили его корпус, что вынудило экипаж «Боинга» выполнить резкое снижение. Через сорок минут самолет произвел аварийную посадку на лед замерзшего озера Корпиярви, которое находилось в 250 милях к югу от Мурманска и всего в 20 милях от финской границы. Два пассажира самолета были убиты, остальные 107 человек были спасены советскими вертолетами. Через два дня пассажиров выпустили. На самолете не было инерционной навигационной системы, и, как заявили южнокорейские официальные лица, летчики в своих расчетах использовали обратный знак магнитного склонения. Кроме того, летчики не обратили внимание на положение солнца, которое почти на 180 градусов отличалось от требуемого. Авиационные специалисты мира пришли в ужас от ошибок такого масштаба.

Через пять лет и пять месяцев, в разгар новой «холодной войны», еще один южнокорейский авиалайнер сбился с курса. Рейс № 007 южнокорейской авиакомпании «КАЛ» начинался в Нью-Йорке, после чего самолет следовал в Анкоридж для дозаправки. 1 сентября 1983 г. в 13:00 по всемирному времени «Боинг-747» вылетел из Анкориджа курсом на Сеул; на его борту находились 240 пассажиров и 29 членов экипажа. Самолет летел значительно западнее запланированного маршрута, он пересек Камчатку и через Охотское море пошел в сторону Сахалина. РЛС советской системы ПВО более часа сопровождали самолет во время его полета над Камчаткой. Приказ на уничтожение нарушителя был отдан, когда он, завершая полет над Сахалином, намеревался вновь выйти из советского воздушного пространства. В 03:26 по токийскому времени истребитель Су-15, пилотируемый подполковником Г. Осиповичем, сбил южнокорейский лайнер; все 269 человек, находившиеся на его борту, погибли. Президент Рейган немедленно отреагировал, назвав произошедшее «варварским поступком, порожденным обществом, которое сознательно игнорирует права личности и ценность человеческой жизни и постоянно стремится к экспансии и господству над другими странами».

Через шесть дней Москва подтвердила уничтожение южнокорейского самолета, еще через три дня прошла пресс-конференция, на которой маршал Огарков, бывший тогда начальником Генерального штаба и первым заместителем министра обороны, обвинил США и Японию в использовании пассажирского самолета для организации разведывательной операции: «Имеются неопровержимые доказательства того, что вторжение самолета «Корейских авиалиний» было умышленной и тщательно спланированной разведывательной операцией, которой руководили определенные центры на территории Соединенных Штатов и Японии. Гражданский самолет был выбран сознательно, игнорируя или, возможно, учитывая потери человеческих жизней».

Эти публичные высказывания отражали сильные подозрения внутри Политбюро относительно намерений Запада. Историк ЦРУ Б. Фишер  приводит  секретное  письмо,  датированное  декабрем 1983 г., написанное министром обороны и председателем КГБ после анализа информации, зарегистрированной в «черных ящиках» сбитого «Боинга-747». Это письмо было опубликовано президентом России Б. Ельциным в 1992 г:

«Оценка фактических материалов, полученных в результате анализа записей бортовых самописцев, и позиция американской администрации, занятая после уничтожения самолета, подтверждают тот факт, что мы столкнулись с тщательно спланированной крупномасштабной политической провокацией, организованной разведывательным сообществом Соединенных Штатов и имевшей двоякую цель. Во-первых, вторжение самолета в воздушное пространство СССР создавало условия, благоприятные для сбора информации о наших объектах ПВО на Дальнем Востоке с помощью различных средств, включая разведывательный спутник «Феррет». Если бы нарушитель безнаказанно пересек советское воздушное пространство, это, возможно, послужило бы для американцев поводом начать кампанию обличения неэффективности нашей ПВО на Дальнем Востоке. Во-вторых, в случае воспрещения полета советскими средствами, в готовности к запуску находилась глобальная антисоветская кампания но осуждению Советского Союза».

Л.A. Вторыгин вспоминает, что у него не было сомнений относительно цели второго нарушения советского воздушного пространства корейским гражданским самолетом: «Полет корейского авиалайнера в воздушном пространстве СССР имел целью активировать советские средства ПВО и собрать разведывательную информацию по этим средствам. Самолет пролетел над Камчаткой, и вроде бы ничего не случилось. Советское верховное командование не могло сразу взять ответственность за отдание приказа на уничтожение самолета. Потом Москва приняла решение сбить самолет. Мы не хотели выглядеть опозоренными (после предыдущих нарушений воздушного пространства) перед советскими людьми из-за неспособности защитить наше небо. Я почувствовал некоторую удовлетворенность, когда мы это сделали».

Фактически советская военная машина находилась тогда в большом напряжении. Учения ВМС США, проведенные весной 1983 г. недалеко от Камчатки, привели к повышению степени боевой готовности советских сил в Тихоокеанско-Дальневосточном регионе. Москва официально опротестовала нарушение своего воздушного пространства американскими самолетами, которые якобы несколько раз вторгались в советское воздушное пространство на глубину примерно 20 миль. Как указывает Фишер, «советская ПВО находилась в повышенной готовности весь оставшийся период весны и все лето, может быть, даже дольше, а некоторые старшие офицеры были переведены к новому месту службы, получили взыскания или были уволены».

ПРОПАВШИЕ ТЕЛА И ГИГАНТСКИЕ КРАБЫ

 Сбитый самолет еще не был найден. Южная Корея попросила США и Японию быть ее представителями в операциях по поиску и подъему самолета, и уполномочила их противодействовать любой попытке подъема самолета в международных водах. Совместная американо-японская экспедиция из шести исследовательских судов, защиту которой обеспечивала «Ударная группа 71» в составе крейсера, двух эсминцев, пяти фрегатов и двух вспомогательных судов, безуспешно вела поиски в районе к северу и северо-западу от острова Монерон. Советские корабли сосредоточили свои усилия на поиске в советских территориальных водах.

Спасательную операцию с советской стороны, в которой участвовали как военные, так и гражданские средства, возглавлял адмирал В.В. Сидоров, командующий советским Тихоокеанским флотом. Сначала в район поисков прибыли военные водолазы, после 15 сентября к ним присоединились гражданские водолазы, прибывшие из Севастополя. В своем докладе командир американской ударной группы описал действия советской стороны:

«В течение шести дней с момента падения самолета южнокорейской авиакомпании, Советский Союз направил в район общих поисков шесть кораблей. За восемь последующих недель наблюдения со стороны американских военных кораблей в районе поиска и спасения это число возросло до приблизительно 19 советских военных, относящихся к военным, и коммерческих (но, безусловно, подчиненных военным) кораблей. Количество советских кораблей в районе поиска и спасения в этот период варьировалось ежедневно от минимум шести до максимум тридцати двух; в этот период в операции участвовали не менее сорока восьми различных кораблей не менее сорока различных классов».

После этих событий, приведших к гибели южнокорейского самолета, Россия отчаянно старалась улучшить свой имидж на международной арене. 16.10.1992 г. российская газета «Известия» напечатала пять секретных документов, относящихся к происшествию с корейским «Боингом-747». Ранее совершенно секретные, они были опубликованы по указанию президента Б. Ельцина. Эти документы свидетельствуют, что советские перехватчики не пытались войти в контакт с южнокорейским самолетом и не делали предупредительных выстрелов; в документах говорится, что СССР, обнаружив останки самолета примерно в 5 милях от советских территориальных вод на глубине 180 метров, в полной секретности поднял «черные ящики» самолета. В документах также говорится об «Имитации поиска в Японском море», целью которого было направить усилия США и Японии по определению местонахождения останков самолета по ложному следу. В этой связи на начальной стадии поисков, когда СССР еще не знал точного местонахождения останков самолета, советские корабли создавали трудности для американских кораблей. В 1991 г. исследовательская группа Республиканской партии в Комитете конгресса США по иностранным делам дала такое описание подобных нарушений:

«Советские военные корабли и вспомогательные суда совершили много серьезных нарушений соглашения 1972 г. «О предотвращении инцидентов на море»... таких, как преднамеренная попытка таранить некоторые корабли США и их союзников, подача ложных сигналов флажками и ложных световых сигналов, захват целей радарами советских систем оружия... отправка вооруженной высадочной группы с угрозой высадки на японское вспомогательное судно, арендованное США. Русские провели учения к северо-востоку от острова Монерон с реальными стрельбами корабельной артиллерии; они направили бомбардировщики «Бэкфайр», вооруженные ядерными ракетами «воздух—поверхность», с целью запугивания поисковой группы ВМС США... перемещали маркеры американских гидролокаторов... манипулировали поисковыми усилиями ВМС США, вынуждая их вести поиск фальшивых датчиков на дне моря в международных водах с очень большими глубинами».

В своей книге «Спасение № 007: нерассказанная история о рейсе «КАЛ» № 007 и уцелевших в этом рейсе» писатель Б. Шлоссберг утверждает, что большая часть членов экипажа и пассажиров должна была остаться в живых после падения самолета. В пользу этого предположения говорит то, что ни тела пассажиров, ни их багаж не были обнаружены ни в останках самолета, ни рядом с ними. Он предполагает, что самолет мог совершить аварийную посадку на воду, а советские пограничники могли спасти оставшихся в живых пассажиров и подобрать оказавшиеся на плаву чемоданы. Это мнение более чем сверхординарное, поскольку трудно поверить в то, что советские власти предпочли держать пассажиров рейса № 007 в пленниках, а пятью годами ранее в аналогичном случае с южнокорейским самолетом отпустили пассажиров рейса № 092. Еще более невероятным кажется то, что подобный секрет мог сохраниться в тайне после развала Советского Союза. Советские комментаторы сначала предположили, что на борту «КАЛ» № 007 вообще не было пассажиров – точка зрения, которой до сих пор придерживается контр-адмирал И. Иванов, бывший сотрудник контрразведки. В таком случае что могло случиться с самыми натуральными людьми, которые поднялись на борт самолета?

Л.А. Вторыгин считает, что миф о пустом самолете разошелся по Советскому Союзу для успокоения общественности, напуганной убийством невинных людей. Второе объяснение, что тела превратились в порошок, было сразу же отвергнуто специалистами по авариям. Тот факт, что тела находились под водой почта пятьдесят дней, прежде чем останки самолета были обнаружены, может свидетельствовать в пользу третьей теории: они были съедены гигантскими крабами и акулами. Капитан 1-го ранга О. Малов, бывший водолаз ВМФ, участвовавший в этой операции, говорит, что видел части человеческих тел среди обломков самолета, все они были в состоянии сильного разложения.

Б. Шлоссберг возражает против того мнения, что должно было быть найдено большое количество скелетов и костей. Корреспонденты газеты «Известия» Шальнев и Иллеш беседовали с Михаилом Игоревичем, капитаном советского подводного аппарата «Тинро-2», который предложил четвертое объяснение: большинство пассажиров могли быть вытянуты из самолета наружу в результате декомпрессии и лишиться одежды в воздухе; в этом случае их тела рассредоточены в более обширном районе. Возможно, комбинация третьего и четвертого объяснений более всего соответствует истине.