Текст книги "Смертельная поездка"

Автор книги: Пи Джей Трейси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

35

Магоцци шел по бесконечному пространству бетонного пола, приближаясь к столу, компьютеру, бомбе и всей команде «Манкиренч». Он смотрел только на Грейс – но в кадр лез, естественно, Чарли. Черт возьми, она даже собаку не пожалела.

Она спиной ощутила его приближение.

– Уйди отсюда, Магоцци, – не оборачиваясь, сказала она. – Уезжай вместе с остальными. У вас всего восемь минут для того, чтобы убраться из зоны поражения, а потом Родраннер начнет нажимать на клавиши.

Она впервые с момента их встречи на поле обратилась прямо к нему, и он, понимая, что в данных обстоятельствах это страшно глупо, почувствовал себя счастливым. Не двигаясь с места, он подождал, когда у нее кончится терпение и она в ярости повернется к нему. Встретившись с ней взглядом, он сказал:

– Привет, Грейс.

Она тут же повернулась обратно к экрану, но он успел заметить, что уголок рта у нее едва заметно дернулся, выдавая улыбку.

– Семь минут.

– Да ладно тебе, Грейс. Может быть, займемся любовью?

Джино, Бонар, Холлоран и Шарон сидели в седане Кнутсена. Агент еще не завел мотор. Погибнуть, исполняя свой долг, – это одно. Ты принимаешь это вместе со значком. Погибнуть бессмысленно – это совсем другое. Ни одно силовое ведомство не приветствует ненужного самопожертвования, и ФБР не исключение. А это будет ненужное самопожертвование. Дожить до завтра, чтобы сражаться, – вот кредо любого человека, стоящего на страже закона, и именно это он должен сейчас сделать. Он никому не принесет пользы, если взорвется или хлебнет газа, – и поэтому он уезжает отсюда. Он уезжает отсюда, чтобы в том случае, если случится немыслимое, продолжить борьбу, найти и упрятать за решетку этих террористов, собрать все сведения, нужные для того, чтобы в следующий раз он и его коллеги действовали более эффективно и такого никогда больше не повторилось.

Но только он не трогался с места. Секунды текли, а он сидел за рулем, как слизняк, и думал о четырех гражданских и одном полицейском, которые находились сейчас в ангаре. Видимо, они считали, что их самопожертвование не так уж бессмысленно. Он надеялся, что кто-нибудь из сидящих с ним в машине людей начнет колотить по сиденью и кричать, чтобы он завел мотор, чтобы он убрался отсюда, – но все хранили молчание.

– Сколько еще? – спросила Энни.

Харлей взглянул на часы:

– Еще пять минут.

Ожидание убивало Магоцци. Грейс, похоже, не горела желанием принять его предложение, а остальные были заняты изучением программного кода на экране ноутбука, поэтому ему ничего не оставалось, кроме как стоять столбом и ждать смерти. Он мог за это время обдумать, как бы он хотел провести остаток жизни, если Родраннер не ошибется в выборе командной строки, но счел, что разумнее будет готовиться к худшему. Школа Грейс.

Вдруг Родраннер хлопнул себя по лбу, сказал: «Ну конечно!» – затем передвинул мышь и щелкнул кнопкой.

Цифры на мониторе начали меняться. Магоцци со свистом втянул в себя воздух, ожидая, что его сейчас разорвет на кусочки. Он умрет и увидит свет в конце тоннеля – или что там он должен увидеть.

Через несколько секунд экран мигнул и обновил изображение. Все одновременно испустили вздох облегчения, по звуку похожий на порыв ветра. Магоцци посмотрел на себя. Его не разорвало на кусочки. И вообще никак не разорвало.

– Что произошло? – спросил он. Его голос сорвался на фальцет, и он покраснел.

– Помните, Харлей сказал, что кодовая последовательность, управляющая бомбой, написана довольно рыхло? Я тогда не дочитал до конца – цепочка команд была слишком длинной. – Родраннер прокрутил файл вперед и указал пальцем: – Вот здесь, в самом конце. Видите эти буквы? «БАБАХ» в конце этой последовательности, – он перелистнул страницу, – и «ХАБАБ» – бабах наоборот – в конце вот этой. Вот. Это просто несерьезно.

Харлей не выглядел удовлетворенным на все сто.

– И что ты выбрал?

– Естественно, хабаб. Бабах включает бомбу, хабаб отключает. Это же очевидно, разве нет?

Харлей дал ему подзатыльник:

– Ты идиот. А если он специально переставил слова, чтобы это не было очевидным?

Родраннер потер лоб:

– Черт. Я об этом не подумал.

Харлей опять дал ему подзатыльник, на этот раз легонько.

– Беда с вами, компьютерщиками. Все в лоб, никакого воображения, никакого понимания человеческой психологии – а психология, мальчик мой, движет этим миром. Магоцци, не хочешь выйти наружу и позвонить Кнутсену из автобуса? Скажи им, пусть возвращаются. Опасности больше нет.

Магоцци посмотрел на свои ботинки. Конечно, он хочет выйти наружу. И выйдет – сразу, как только сможет передвигать ногами.

– Значит, бомба отключена?

Энни улыбнулась ему своей фирменной насмешливой улыбкой:

– Ну конечно, она отключена, золотце. Именно поэтому на экране написано: «Бомба отключена».

Когда Магоцци вышел из ангара, седан агента Кнутсена еще стоял на поле. Сам Кнутсен ходил рядом с машиной и разговаривал по телефону; все остальные сидели внутри.

Магоцци впал в бешенство. Он бросился к пассажирской двери, распахнул ее и заорал на Джино:

– Какого черта вы еще здесь торчите?

Джино взглянул на часы:

– У нас есть еще три-четыре минуты.

– Ага, дожидайся. А он чего с телефоном расхаживает?

– Обзванивает всех, кто в настоящую минуту направляется сюда. Предупреждает, чтобы держались пока подальше.

– Он что, не мог сделать этого на ходу? – Магоцци чуть не плевался.

– Ну… тут все дороги в колдобинах. Трудно номер набирать.

– Черт возьми, Джино…

– Да перестань ты разоряться, а то инфаркт будет. Рад, что ты передумал насчет того, чтобы остаться. Залезай. Я подвинусь.

– Да не передумал я. Я вышел, чтобы позвонить вам и сказать, чтобы вы возвращались?

– Да ну? – спросил Бонар с заднего сиденья. – Они дезактивировали бомбу?

– Да.

Холлоран и Шарон одновременно закрыли глаза и стали удивительно похожи на двух засыпающих пупсов.

Джино целую минуту смотрел себе под ноги и шумно дышал. Когда он снова поднял глаза, он улыбался.

– Кнутсен-то как пролетел. Теперь ему придется опять звонить всем, кому он велел разворачиваться. Я их отлично пойму, если они его по матери помянут. А что насчет грузовиков в ангаре? Они не взорвутся вместе с теми, которые уехали?

Магоцци сел прямо на траву и обхватил колени руками.

– Грейс говорит, что нет. На связи только два грузовика. Компьютеры на грузовиках в ангаре даже не подключены – возможно, именно поэтому они не на дороге с теми двумя.

– Значит, нам не надо бояться того, что мы тут все умрем?

– Нет. Нам надо бояться, что умрут другие люди, не мы. Родраннер считает, что в программе есть что-то вроде предохранителя. Какая-то команда отмены детонации. Они сейчас пытаются ее найти.

Джино, глядя вперед через ветровое стекло, покачал головой:

– Бог им в помощь.

Проходили минуты. Они ждали снаружи. Им не могли помочь их пистолеты, значки, опыт работы в службах охраны правопорядка, даже прямая связь с округом Колумбия. Все зависело от одного худющего парня, ищущего нужную цепочку команд в программном свитке.

Холлоран, Шарон, Магоцци и Джино бесцельно слонялись туда-сюда возле двери ангара. Холлоран курил сигарету за сигаретой. Кнутсен, с прижатым к уху телефоном, продолжал нарезать круги вокруг своей машины.

– Они точно не хотят, чтобы мы пошли к ним? – в десятый раз спросила Шарон Магоцци.

– Они особо подчеркнули, что хотят, чтобы мы им там не мешались. Сейчас они на коне. Мы им ничем помочь не сможем. Будем только под ногами путаться.

– Меня это ожидание с ума сводит. Лучше уж делать что-нибудь. Что угодно.

Магоцци обратил внимание на то, какие глубокие тени залегли у нее под глазами, и подумал, что прошлое тонет в настоящем. Все, что эти три женщины пережили за последние восемнадцать часов, – никто посторонний не сможет представить, что именно, сколько бы раз они ни слышали их рассказ, – все это тонуло в событиях, которые происходят сейчас и будут происходить в будущем, если они не смогут остановить взрыв. Но все же в этом ангаре сейчас были Грейс и Энни, а Шарон, словно зверь в клетке, металась снаружи. Она напоминала воина-ветерана, который подписался на еще одно турне в ад только потому, что не мог вынести мысли о том, что его товарищи поедут сражаться без него.

– Ты держалась молодцом, Шарон Мюллер, – сказал он ей при следующем пересечении их траекторий.

Она остановилась и посмотрела на него, и Магоцци увидел в ее лице что-то такое, чего не хотел бы видеть.

– Спасибо, Магоцци, – сказала она и опять начала ходить туда-сюда.

Кнутсен наконец разделался с телефоном, подошел к Холлорану и уныло посмотрел на зажженную сигарету у него в пальцах..

– Что? – проворчал Холлоран. Он находился в раздраженном расположении духа и не прочь был с кем-нибудь схлестнуться. Как и они все.

– У вас есть еще такие? – Кнутсен указал на сигарету.

Холлоран протянул ему пачку:

– Вот уж никогда бы не подумал, что вы курите.

Кнутсен зажег сигарету, затянулся и закашлялся.

– В Бюро нет тех, кто не курит. Только те, кто старается бросить, и те, кто еще толком не начал. Пожар взят под контроль. Мои люди собираются войти в Фор-Корнерс. Команда экспертов по обезвреживанию бомб и компьютерщик будут здесь через тридцать минут. – Он сделал еще одну затяжку и посмотрел в сторону автобуса. – «Манкиренч софтвер», – прочитал он написанное на боку название. – Это они ездят по полицейским участкам и бесплатно устанавливают свои программы?

– Да.

– Мм. И двое из них в вашем отряде.

Холлоран посмотрел агенту ФБР прямо в глаза:

– Они вроде как на субподряде.

Кнутсен почти улыбнулся:

– Они хорошие специалисты?

– Насколько я могу судить, лучшие в мире.

– Хорошо, если так. У нас мало времени.

Через несколько минут поле начало заполняться вызванным Кнутсеном подкреплением: два фургона службы обезвреживания опасных веществ, несколько седанов с агентами и зловещего вида черный вертолет, из которого вышли зловещего вида люди в черных костюмах. Все новоприбывшие собрались у ангара в плотную неподвижную группу. Перебросившись с самого начала несколькими словами с Кнутсеном, они больше ни с кем не заговаривали.

– От этих ребят у меня мурашки по коже, – сказал Джино. – Они все похожи на злобного типа из «Матрицы». Кнутсен, кто они такие?

– Друзья.

– А поподробнее нельзя?

– Нет.

Еще через минуту до них донесся шум винтов, и над полем, быстро снижаясь, пролетел большой вертолет цвета глины. Он сел в дальнем углу поля, и вокруг него образовался аккуратный круг прибитой к земле травы. Не успел вертолет коснуться грунта, как из него начали по очереди выпрыгивать люди. Они были в полном снаряжении: неуклюжие защитные костюмы, шлемы с забралами, бог знает что еще – на каждом из них висело по девяносто фунтов.

– Они что, не знают, что бомба дезактивирована? – спросил Магоцци.

– Знают, – сказал Кнутсен, – но ведь брикет пластиковой взрывчатки оттуда никуда не делся. Они бы заявились в таком виде, даже если бы он плавал в бассейне. Эти парни придерживаются принципа, что бомба обезврежена только тогда, когда они это скажут.

– Черт возьми! Эта бомба не взорвется – скажут они это или не скажут. Нельзя пускать их туда, пока наши там пытаются…

– Побойтесь Бога, Магоцци, я же не полный идиот, – оборвал его Кнутсен и потрусил навстречу бомбовой команде и всем остальным, кто прилетел на коричневом вертолете.

Магоцци вздохнул и посмотрел на трио из округа Кингсфорд. Холлоран и Бонар стояли по обе стороны от Шарон, которая, казалось, вот-вот должна была рассыпаться на кусочки от волнения. Магоцци подумал, что, скорее всего, они все выглядят примерно так же.

Кнутсен стал обходить прибывших, выкрикивая приказания не хуже строевого инструктора. Когда он закончил, поле погрузилось в тишину. Магоцци оглянулся, и по спине у него поползли мурашки: перед ангаром, с виду совершенно безобидным зданием – таким же, как тысячи фермерских строений, разбросанных по всему Среднему Западу, – рваным полукругом стояло по меньшей мере пятьдесят человек. Никто не двигался; никто ничего не говорил. Все просто смотрели на дверь, ожидая, когда она откроется.

Внутри ангара Грейс, Энни и Харлей сгрудились за спиной сидящего за компьютером Родраннера. Все не мигая смотрели на экран, по которому ползли строки программного кода. Лицо Родраннера блестело от пота, а его напряженные пальцы нажимали на клавиши. Вдруг они замерли. Прокрутка остановилась.

– Что? – спросил Харлей. – Нашел? Это отмена?

Родраннер прикрыл глаза на мгновение, затем развернулся лицом к ним.

– Здесь нет отмены, – тихо сказал он.

Стоящие полукругом люди испустили одновременный вздох, когда из двери ангара, словно ядро из пушки, вылетел Харлей. Он двигался с немыслимой для человека его размеров скоростью и наблюдателям казался расплывчатым пятном, состоящим из бороды, татуировок и черной кожи. Он запрыгнул в автобус и ровно через пять секунд выбежал обратно, размахивая диском и вопя:

– Там нет отмены! Нам придется попробовать кое-что другое!

Он скрылся в ангаре так быстро, что было трудно поверить, что он вообще выходил. У всех в толпе резко участился пульс, они переминались с ноги на ногу, готовые сейчас же бежать – только бы знать куда.

– Как вы думаете, что записано на этом диске? – спросил Кнутсен.

– Бог его знает, – ответил Джино.

– Я пойду внутрь, – резко сказал Магоцци и направился к двери. Он рассудил, что у него есть на это моральное право. Он был внутри тогда, когда ситуация действительно была взрывоопасной, и ничему не помешал. Кроме того, от неизвестности он запросто мог сойти с ума. Он должен выяснить, что там происходит, почувствовать себя участником того, что происходит. Он будет тише воды ниже травы. Никто и не узнает, что он пришел.

Шарон секунду смотрела на его удаляющуюся спину, затем пробормотала: «Чушь какая!» – и последовала за ним.

Она будто вытащила пробку из бутылки. Один за одним все, кто был на поле, подходили к зданию и бесшумно исчезали в открытой двери.

36

Лайкровый костюм Родраннера весь пропитался потом, а нога под столом дергалась, как у человека, страдающего серьезным нервным расстройством. Он вставил принесенный Харлеем диск в дисковод.

Грейс вопросительно посмотрела на него:

– Родраннер, не хочешь нам ничего рассказать перед тем, как запустишь эту штуку?

Не снимая пальцев с клавиатуры и не отводя глаз от экрана, он отрицательно помотал головой:

– Нет времени.

– Эта та программа, которую ты от меня прятал вчера в офисе?

– Да. Мы с Харлеем над ней работаем.

Энни сдула упавшие на лоб волосы.

– Ты что, даже не знаешь точно, работает она или нет?

– Ты что, шутишь? – воскликнул Харлей. – Она работает. Еще как работает! – Он хлопнул Родраннера по спине. – Давай запускай ее, птичка моя.

Родраннер нажал несколько клавиш, и диск стал загружаться. Грейс не сводила глаз с лица Харлея. Она видела, что, хотя его голос звучал твердо и уверенно, вокруг его усов и бороды пролегли бледные бескровные линии, а в глазах темнела печаль и нечто похожее на отчаяние.

– Сколько она будет загружаться? – тихо спросила она, когда Родраннер перестал печатать.

Он нажал на кнопку, вызвав индикатор загрузки, который миллиметр за миллиметром начал заполняться синим цветом.

– Ну, пять минут. Я не знаю. Мы сделали только один тестовый прогон.

– А сколько она будет выполняться?

– Я не знаю. – Родраннер убрал руки с клавиатуры и начал наблюдать за индикатором загрузки. Все остальные смотрели на часы в правом верхнем углу экрана. На них шел обратный отсчет.

37:22:19… 18… 17…

«Боже мой, – подумал Магоцци и подвинулся ближе к Грейс. Он скорее чувствовал ее, чем видел, потому что не мог отвести взгляда от чертового счетчика времени. – Эти часы врут. Они идут слишком быстро».

– Ну так что это за программа? – требовательно спросила Энни. Ее руки лежали на плечах Родраннера и разминали его напряженные мышцы, которые на ощупь напоминали переплетенные древесные корни.

– Э… ну что-то вроде вируса…

– Что? Ты написал вирус? Ты что, переметнулся на темную сторону?

– Нет-нет. Ничего похожего. – Родраннер сплетал и расплетал пальцы. – Это не совсем вирус. То есть вирус, конечно, но не плохой, а хороший.

Энни убрала руки с его плеч.

– Хороших вирусов не бывает. В латинском языке «вирус» означает «яд».

– Он не заразный, – вмешался Харлей. – Мы посылаем его на определенные сайты, и он не распространяется дальше. Он просто выедает все внутренности того компьютера, который был нашей целью, а компьютер при этом не знает, что его пожирают заживо. Этот вирус не может ни размножаться, ни пересылать себя куда-либо через компьютер-жертву. Он идеален.

– Но он разрушает компьютеры.

– Это уж точно. Только перья летят.

Брови Магоцци взлетели вверх. И за его спиной многие брови сделали то же самое.

– Господи боже мой, да что же это такое! – со злостью сказала Энни. – И кому вы посылали эту заразу?

Родраннер пробормотал что-то себе под нос.

– Что?

Харлей посмотрел на счетчик времени, на индикатор загрузки, покачался вперед-назад на разбитых ботинках.

– Энни, ну брось ты. На сайты с детской порнографией. Вчера вечером обрушили один крупный.

Энни на некоторое время задумалась, затем сказала:

– А! Тогда ладно.

Грейс смотрела себе под ноги. Она решила приберечь улыбку на потом. Когда она подняла глаза, индикатор загрузки почти полостью заполнился синим, а окно обратного отсчета показывало двадцать девять минут.

Грузовик с надписью «Молоко „Доброе здоровье“» на боку стоял у входа в большое, раздавшееся в ширину здание, расположенное в пригороде Детройта, штат Мичиган. В здание входили сотни людей, и каждому из них приходилось огибать его. Они с любопытством смотрели на дорожного монстра и с раздражением – на группу шумных детей из окрестных домов, собравшихся вокруг него. Дети взбирались на боковые подножки, прижимались носами к окнам, болтали и галдели, словно стайка галчат.

Самый старший из них, мальчишка лет одиннадцати, заглянул в кабину грузовика и махнул рукой своему приятелю.

– Там компьютер, – прошептал он и постучал пальцем по стеклу, показывая на светящийся экран, на котором мигали ярко-синие цифры. – Наверное, нехило стоит.

Приятель загородил глаза ладонями и заглянул внутрь.

– А что означают эти цифры?

– Откуда я знаю? Давай кокнем окно и вытащим его оттуда.

Приятель огляделся вокруг. Мимо сплошным потоком текли люди, а на стоянку то и дело сворачивали машины.

– Слишком людно. Подождем, пока они не рассосутся.

Они уселись на подножке и стали ждать.

Магоцци весь кипел, глядя на то, как чертовы часы отнимают у них секунду за секундой. Наконец индикатор загрузки полностью заполнился синим. Он не мог больше терпеть. Нарушив данное самому себе обещание молчать и не вмешиваться, он спросил:

– Ну все, что ли? Она загрузилась? Что дальше-то?

Харлей мельком взглянул в его сторону и, увидев его, слегка удивился. Все это время компьютерный экран настолько поглощал его внимание, что он не замечал ничего из того, что происходило вокруг него. Впрочем, как и все остальные.

– Она загрузилась.

Пальцы Родраннера запорхали над клавиатурой. Грейс и Энни, заглядывая ему через плечо, следили за тем, что он печатал.

Магоцци судорожно кивнул:

– Здорово. Это здорово. Она загрузилась. Теперь ее надо запустить, да? – Он подпрыгнул от неожиданности, когда Грейс, обернувшись, дотронулась до его руки.

– Еще рано, Магоцци. Если мы запустим программу сейчас, мы обрушим этот компьютер, – а связаться с грузовиками мы можем только через него.

Магоцци, открывая и закрывая рот, как вытащенный из воды окунь, никак не мог понять, что она имеет в виду.

– А как же тогда? Черт возьми, до меня не доходит!

Харлей сжалился над ним:

– Через этот компьютер мы просто доставим вирус к грузовикам. Понял теперь? Компьютеры в грузовиках настроены на прием данных только от основного компьютера. Больше к ним никак не подобраться. Ну вот мы и отправляем им посылочку от мамочки. Загружаем сюда программу, но не выполняем ее, а передаем ее грузовикам. Затем посылаем команду на выполнение.

– И что тогда произойдет? – тупо спросил Магоцци.

Харлей не смог сдержать улыбку.

– Вирус уничтожит компьютеры в грузовиках, уничтожив тем самым и команду детонации.

Магоцци наконец смог вздохнуть.

– Ладно, ладно. Я понял. И сколько времени это займет?

– Родраннер только что отослал вирусную программу грузовикам. Еще по меньшей мере пять минут на выполнение. Может, чуть дольше.

Взгляд Магоцци был приклеен к счетчику времени на экране.

– У нас только двенадцать минут.

– Знаю. Все будет почти впритык… Господи боже мой! – Харлей ошеломленно уставился на экран.

Магоцци переборол себя и тоже посмотрел на экран. Он окрасился в черный цвет, и на нем мигали большие красные буквы:

ПРОЦЕДУРА ДЕТОНАЦИИ ИНИЦИИРОВАНА ПРОЦЕДУРА ДЕТОНАЦИИ ИНИЦИИРОВАНА

Никто из собравшихся вокруг компьютерной станции не пошевелился. Все смотрели на монитор, стараясь понять, что означают эти красные буквы в черном обрамлении. Магоцци хотелось спросить что-нибудь глупое, например: «И что это значит?» – но он и так знал ответ на этот вопрос. И, кроме того, мышцы рта ему все равно не повиновались. Но по-настоящему он испугался, только когда увидел, насколько сильно дрожат у Родраннера руки.

– Твою мать! – взревел Харлей и, протиснувшись мимо коллег, сунул бороду в экран.

Собравшиеся возле выхода люди – Кнутсен, агенты, специалисты по работе с опасными веществами – все как один двинулись вперед и застыли, разглядев, что написано на экране.

– И что это значит? – выдохнул Кнутсен, побелев как полотно.

Родраннер даже не обернулся.

– Они запрограммировали загрузку процедуры детонации при определенных показаниях счетчика времени. Эта загрузка началась, когда мы еще выполняли вирусную программу. Компьютеры в грузовиках не могут загружать одновременно две программы, поэтому выполнение одной из них они просто отложили.

– И какую они отложили? – прошептал Джино.

– Трудно сказать. В обычных обстоятельствах они обрабатывают их по порядку, то есть они загружали бы вирус и игнорировали бы команду на детонацию. Но если бы это было так, то на экране не появилось бы это сообщение.

Грейс закрыла глаза.

– Процедура детонации имела приоритет. Если бы я писала эту программу, я бы включила в нее процедуру замены, чтобы она автоматически замещала собой любую программу, исполнявшуюся до нее.

– Да. Я бы тоже так сделал. – Голос Родраннера дрожал так же сильно, как и его руки.

Магоцци почувствовал, как что-то отпустило его голову, шею, плечи и живот. Его охватила странная безмятежность. Он подумал, что, наверное, нечто подобное испытывают смертельно больные люди, когда признают неизбежность скорой смерти. Их сопротивление растворяется, и на них нисходит спокойствие. Тысяче человек осталось жить всего пять минут, и с этим ничего уже нельзя поделать. Время смириться. Родраннер продолжал что-то говорить, но Магоцци ухватил только последнюю часть:

– …единственное, на что мы можем еще надеяться, – это что часть вируса все же прошла и он успеет испортить компьютер настолько, что процедура детонации не сможет завершиться.

Вдруг красные буквы исчезли с экрана, и на нем появилось новое сообщение:

«ЗАГРУЗКА ЗАВЕРШЕНА».

– Загрузка чего? – взревел Магоцци. – Вируса или кода детонации?

Родраннер не мог ответить – у него пропало дыхание. Скрюченным, дрожащим пальцем он показал на окно обратного отсчета в правом верхнем углу экрана. Цифры в нем замерли. Они показывали, что до взрыва оставалось чуть меньше двух минут.

Магоцци не знал, что и думать, – и никто в помещении не знал. Все подались вперед, будто путники, идущие навстречу сильному ветру. Они забыли, что значит моргать, и смотрели на застывшие показания счетчика дикими глазами. Неужели код детонации не выполнился? Или часы врут? Неужели люди мертвы? Магоцци лихорадочно переводил взгляд с Грейс на Энни, с Энни на Харлея. Все они выглядели так, будто готовы были рассыпаться. Магоцци решил, что все, конец, и чуть не отвернулся, когда Родраннер начал разворачивать кресло, – он боялся смотреть ему в лицо. Но все же он не пошевелился. По крайней мере, на это его хватило.

Когда Родраннер развернулся, первым человеком, с которым он встретился глазами, случайно оказался Магоцци.

– У нас получилось, – сказал он и улыбнулся, – мы их отключили.

И тишина была сметена ревом пятидесяти глоток. Родраннер обвел толпу недоумевающим взглядом. Он и не подозревал, что в ангаре, кроме них, есть еще кто-нибудь. Харлея, Энни и Грейс шум тоже застал врасплох. Они обернулись и с изумлением обнаружили, что возле двери собралась целая толпа восторженно вопящего, хлопающего друг друга по плечам народа. Единым фронтом все эти люди двинулись к команде «Манкиренч», словно они были подростками-фанатами, а Родраннер и коллеги – только что отыгравшими потрясающий концерт рок-звездами.

Рок-звезды с некоторой робостью смотрели на этот живой прибой.

Радостный шум не смолкал еще долго.