Текст книги "Плата за страх"
Автор книги: Петр Акимов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)
Трава на участке росла дикая, по колено, обступая дорожку из щербатых тротуарных плит. Панкратова сорвала травинку, прикусила ее задумчиво и огляделась. Вокруг высились деревья, и лишь кое-где среди них проглядывали крыши и чердачные балконы других, по-новомодному фешенебельных особняков. Они занимали большую часть улицы. «Разумно, – прикинула Панкратова, оценивая выбор места Воротниковым. – Их охранники в какой-то степени стерегут и соседские дома».
– Прицениваешься?! – как крапивой обожгла ее резкая реплика.
Тамара испуганно обернулась и увидела Ирину. Та, пренебрежительно обдав взглядом простенький сарафан, ревниво покосилась на гладкие округлые плечи, уже чуть загорелую вокруг ложбинки грудь и едва прикрытые легким подолом упругие ноги.
– Как вызнала? Чего заявилась?! – по-базарному наседала Колоскова, походившая на злющую кошку, у которой отбирают кусок колбасы. – Да еще и вырядилась, как на пляж!
– В чем была, в том и приехала, – начала Панкратова смущенно, но осеклась. Только сейчас, благодаря подозревающему взгляду «кошки», до нее дошло, что в открытом и приталенном сарафанчике она смотрится слишком женственно. Что ж. Если обстоятельства вынудили ее прятать свою фигуру, это вовсе не означало, что она ее стесняется.
– А что, собственно… Чем вы недовольны? – В саркастическом тоне Тамары Владиславовны явственно звучало: «А какое твое собачье дело?!»
Она тоже человек и вполне может иной раз и зубы показать. Даже фаворитке. Пусть не зарывается.
И так-то небольшие глаза ее собеседницы превратились в щелочки.
– Чем я недовольна? Да тем, что с Валерием Захаровичем случилось несчастье! – Колоскова тут же перешла в наступление. – Чего ты тут гуляешь? Полуголая!
Голос Ирины Павловны, обычно переполненный той хрипотцой, которую дамы ее толка считают «интимной», визжал, как несмазанные ворота. Тамара почувствовала себя увереннее.
– Вы предлагаете мне биться в истерике? Это ему поможет?
– Но и шляться тут, вынюхивать тоже нечего!
Женщины еще некоторое время грозно глядели друг на друга, а потом Панкратовой стало смешно. Ей-то что делить с этой, боящейся упустить добычу хищницей? Единственное, чем тут дорожит Тамара, – работа. Но на нее Ирина Павловна как раз не претендует.
– Чего улыбаешься? – совсем вульгарно зашипела та. – Думаешь, ты кого-то обдурила своим маскарадом? Я сразу поняла: освоишься и начнешь задом вертеть перед шефом. Не обольщайся! Видала я таких. Чуть что – мигом кости переломаю. Есть кому!
У Панкратовой хватило ума сдержаться.
– Володя сказал: Валерий Захарович требует срочно приехать, – сухо доложила она. – Я прямо с дачи. Не успела переодеться.
– Да? – ехидно ухмыльнулась Ирина Павловна. – Что, завербовала пацана? Что-то я ничего такого не слышала!
– Спросите сами.
– Тамара?! – позвала с веранды медсестра. – Кто тут Тамара? Больной требует, аж до крика. Быстрее! Ему нельзя нервничать.
Пока Панкратова несколько мгновений соображала, кто это «больной», Ирина, оттолкнув ее, взбежала на крыльцо и властно распахнула дверь. Тамаре пришлось поторопиться следом.
Забинтованный Воротников лежал, опутанный проводами и трубочками, как герой американского боевика. Глаза у него были затуманенные, как у пьяного. Причем очень сердитого пьяного.
– Ты чего тут?! – напустился он на Ирину Павловну. – Я же сказал: езжай домой. И чтобы завтра к вечеру был подробный план.
Он закашлялся и, повернув голову к Панкратовой, несколько мгновений озадаченно хлопал длинными, как у женщины, ресницами. Потом обрадовано узнал:
– Так это – ты?! Наконец-то. Видишь, как оно повернулось? Ты была права: пора кончать с экспромтами и налаживать планирование. Ира! Чего ты ждешь?
– Но я могу и тут… Позволь мне! Я хочу быть с тобой, – взмолилась та, и Тамара Владиславовна по лихорадочно блестящим глазам и плаксиво подрагивающим губам Колосковой поняла, что та действительно переживает. – Кто-то должен готовить, например? Позволь мне остаться!
– Так. – Валерий Захарович прикрыл глаза и попытался быстро вдохнуть полной грудью.
Была у него такая привычка. Стараясь сдержать свой темперамент в разговоре с проштрафившимися подчиненными, он демонстративно глубоко дышал. Это было знаком поскорее исчезнуть. Но сейчас у него ничего не получилось. Вдохнув, он сморщился от боли и побурел, сдерживая новый приступ кашля. Медсестра быстро подошла к его изголовью и ловко приподняла его за плечи, словно укачивая. Колоскову от ее сноровки передернуло.
– Ира, – отдышавшись, попросил шеф, – у меня сейчас куча проблем. Не добавляй себя. Пожалуйста! Тамара приехала. Тут есть кому готовить. Уезжай! Я тебе дал кучу заданий. Делай!
Колоскова, понимая, что далее спорить опасно, мрачно потупилась и вышла, не смиряя стук каблуков. Воротников отстранил медсестру, чтобы она не загораживала Панкратову, и велел:
– Давай садись сюда. Записывай!
Тамара Владиславовна взяла с письменного стола книжку, несколько листов бумаги, ручку и придвинула было кресло на колесиках к дивану, на котором лежал шеф, но тот, неуклюже шатая непослушной от лекарств головой, зарычал:
– Да нет же! Садись сразу за компьютер. Чего двадцать раз переписывать одно и то же?
– Так, больной, – тихо, но непреклонно подала голос медсестра. – Если будем нервничать, я всех отсюда выгоню!
– А, – криво хмыкнул хозяин, отмахиваясь от нее и видя только Панкратову. – Давай за стол.
– Ему можно сейчас работать? – спокойно игнорируя раздражение шефа, спросила Тамара Владиславовна у медсестры.
– Ну, если он будет… – Та явно обрадовалась, найдя в ней союзницу. – Если не станет нервничать, то в разумных дозах можно.
– Слушайте, вы что? – Валерий Захарович даже обмяк от того, как нахально игнорировалось его мнение. – Ты что, Тамара?! Кстати, чего это с тобой? Чем это меня кололи? Какая-то ты стала голая, загорелая и молодая? Что с лицом? Накрасилась, что ли?
Панкратова наклонилась к нему и спокойно предупредила:
– Я буду делать, как скажут медики. Сейчас она тут главная.
Не обращая внимания на его удивление ее новым обликом, она привычно сосредоточилась на работе. Расположилась за столом, включила компьютер, и, пока тот загружался, мельком огляделась. Как принято у Валерия Захаровича, тут все было готово к тому, чтобы работать. Помимо книжных полок и теле-, радиоаппаратуры, здесь были и холодильник, и сервант с посудой и электрокофейником.
– Значит, так, когда меня трахнуло, – вот как озарило, понимаешь? – Панкратова даже вздрогнула: с такой теплой дружеской интонацией он к ней еще никогда не обращался.
– У него возможна неадекватная реакция, – негромко предупредила медсестра. – Вплоть до бреда.
Воротников ее не слушал:
– Если, мол, я сейчас отключусь, все посыплется. В конторе то есть. И сразу вспомнилось, как ты меня пилила: если нет четкого плана, мол, все на волоске.
Как большинство людей, Воротников судил о других по себе. И, обладая мощным, тренированным мозгом, он думал, что и другие, как он, способны не только справляться с каждодневной текучкой, но и постоянно автоматически сверять свои действия с намеченной перспективой. На деле было, разумеется, не так. Его подчиненные в основной массе были вполне заурядны. Что, с одной стороны, вынуждало его до появления Панкратовой в «Аметисте» постоянно отвлекаться, чтобы корректировать действия сотрудников, а с другой – они избаловались, привыкнув, что хозяин вовремя предостережет, напомнит или поможет в случае чего.
Чтобы избежать всего этого, она и советовала ему ввести четкое недельное, месячное, квартальное и годовое планирование. И автоматизировать с его помощью управление. Несчастье, оказывается, заставило Воротникова понять, насколько это важно. Он вызвал ее, чтобы она сделала первоочередные памятки для ключевых сотрудников. Но кроме краткого объяснения, он ничего не успел. На него навалилась боль, медсестра сделала укол, дала таблетки, и Воротников опять отключился.
Пришлось Панкратовой самой реализовывать замысел шефа. Для нее это было несложно, но потребовало большой сосредоточенности. Через пару часов, целиком углубившись в работу, вдруг услышала странный звук. Она подняла лицо и замерла под восторженно сияющим в густом сумраке взглядом Валерия Захаровича. Тот смеялся, как пьяный, и говорил с трудом, точно бредил:
– Вся в ореоле, пчелка. Работаешь. Так спокойно, когда ты там клацаешь. От тебя мурашки. Не холодно? В одной ночнушке?
Его веки опустились, он дышал спокойно, но Панкратова позвала медсестру. Та проверила пульс, температуру и что-то высчитала по экранам аппаратов, подключенных к спящему:
– Вообще-то все в порядке. Удивительная жизнеспособность для его возраста. Быстро поправится. Но лучше вам закруглиться.
Панкратова выключила компьютер, лампу и пошла на кухню. Когда они втроем – она пригласила медсестру и шофера – поели, она уговорила Володю свозить ее домой. Так что наутро, вздремнув в одной из спален наверху, она выглядела как обычно. Серятиной.
Воротников проспал до обеда. А когда очнулся, то, позвав ее, сначала долго молчал, разглядывая с изумлением. Потом, когда она предположила, что ему нужно еще отдохнуть, спохватился:
– Чем это меня вчера напичкали?
– Лекарствами, – ответила медсестра, слегка ошарашенная произошедшей с Панкратовой переменой.
– Что-то ты мне вчера в каком-то странном виде приснилась. Так на чем мы вчера остановились? И вообще…
Шеф с привычным раздражением потребовал, чтобы Панкратова доложила ему, что уже сделала, а также что и как собирается делать дальше. Одобрил. Потом, словно не допуская самой возможности возражений, велел ей выбрать себе любую спальню и устраиваться надолго. Дескать, пока он здесь, ей придется быть рядом. Отправив ее обзванивать руководителей отделов из «своей» комнаты, шеф два часа о чем-то разговаривал с Ириной, которая приехала рано утром и теперь кормила его куриным бульоном и пирожками. Позже, когда Тамара Владиславовна всех обзвонила, шеф велел ей распечатать памятки, которые даже не стал читать, и отправить их с шофером Володей. Ему предстояло отвезти в город Колоскову и привезти уборщицу из офиса. Ирина перед отъездом подробно проинструктировала Панкратову о том, что любит и не любит есть Валерий Захарович. Не желая зря спорить, Тамара Владиславовна послушно кивала. Хотя придерживалась совершенно иной точки зрения на то, как нужно кормить больных.
Когда Володя вернулся из города, Тамара, работавшая в своей комнате наверху, подошла к окну. Сначала из машины вылезла худенькая главбухша «Аметиста», потом появилась старушка уборщица. А за ней – озабоченная Надежда Кузнецова и мужчина, чем-то знакомый Панкратовой. Она стремглав бросилась вниз: «Неужели что-то с Зайкой?!» – и накинулась на подругу:
– Что случилось?!
– У меня? Ничего, – пожала та обнаженными покатыми круглыми плечами. – Страховой случай оформляем. Вот, познакомься: наш сыщик – Игорь Сергеевич Выприцкий.
– Какой случай? – не поняла Тамара, ответив на кивок мужика с мрачным лицом. Это его вчера вечером она чуть не сбила с ног возле клумбы. Зачем тут сыщик? Что происходит?
– У нас с их компанией групповой договор, – объяснила главбухша, уже приученная Воротниковым, что референту нужно знать все. – Шеф тоже в списке. А чтобы страховку получить, нужно документы оформить. Его подпись нужна.
Панкратова облегченно перевела дух и деловито предупредила:
– Он еще спит. Придется подождать. Или – давайте бумаги, я потом у него подпишу.
– Нет, лучше подождать, – решила Кузнецова. – Вдруг у него вопросы возникнут. Хорошо тут: скромненько, но со вкусом. Ты, Игорек, посмотри. А мы, Том, давай прогуляемся?
Почувствовав, что подруга хочет поговорить тет-а-тет, Тамара попросила Володю поухаживать за гостями, угостить их, чем найдется, а сама повела Кузнецову в беседку.
– Ого, – удивилась, оказавшись внутри неказистого внешне сооружения, Надежда. – Умеет твой шеф устраиваться. Тут только пьесы писать. Из дачной жизни.
– Не тяни! – попросила Панкратова. – Что стряслось? Почему ты сказала, что случай – страховой? Мне говорили – случайный?!
Надежда села за письменный стол и мгновенно из крупнотелой простушки превратилась в деловитую консультантку.
– Любой повод, по которому страховая компания выплачивает деньги, называется страховым случаем. Даже если это просто дата окончания накопительного договора. Или – несчастье, как у вас. Так что тут-то ничего страшного.
Она помолчала, словно то, что хотела сказать дальше, было как раз страшно. И неуверено призналась:
– Не знаю, нужно ли тебе это знать? Всегда есть вероятность ошибки. Боюсь, я тебя взбаламучу, а потом окажется – зря.
– Не тяни, Надька! – Панкратова уже требовала, догадываясь, что ее предчувствия не врут. – А в чем «страшное»?
– Понимаешь, наша служба безопасности сомневается, что дело с твоим шефом – случайное. И не сомневается в том, что все имеет отношение к тому, что было зимой. Со мной и с тобой. Так-то.
– Какая служба? Какой безопасности? – спросила сбитая с толку Тамара, и Кузнецова, которой, помимо прочего, требовалось убедить подругу застраховать себя и дочь, принялась объяснять.
Каждая солидная страховая компания имеет своих следователей. И потому, что много желающих получить страховку с помощью обмана. И потому, что страховой бизнес – самый простой и хитрый на белом свете.
Фактически финансовая прочность страховщиков незыблема, потому что основана на арифметике. И пока действует таблица умножения, страховщики разориться не могут. За исключением, понятно, тех случаев, когда во главе компании оказываются жулики или дилетанты. А это возможно только тогда, когда государство само хочет поучаствовать в воровстве. Как оно, например, сумело отхватить около 80 процентов того, что собрали у народа «МММ» и прочие – в том числе и под вывеской страхования, – пирамиды. Впрочем, добросовестные страховщики даже от этого умеют обезопасить себя и своих клиентов. Потому что их математика необычна. Она даже называется по-особому – «актуарная».
Многие думают, что страхование рисков основано на разнице в количестве уплативших взносы и тех, с кем действительно случаются несчастья. На самом деле это не так. Если взносов за риски фирма собрала, скажем, 100 миллионов, то выплатит она по этим договорам почти 150. Пусть пострадавших гораздо меньше, чем застраховавшихся. Но ведь и получают они зато в 30—100 раз больше, чем внесли. Откуда же деньги? Из актуарных расчетов, учитывающих и статистику, и систему перестрахования, и Гражданский Кодекс, и многовековой опыт. То, например, что несчастья никогда не случаются со всеми застрахованными одновременно.
– В данном случае, Том, – объясняла Надежда, – тебе важно понять: практически у каждого несчастья есть виновник. Даже когда наш клиент пострадал по собственной неосторожности, при желании и умении всегда можно найти виноватого и кроме него. Например, человек поскользнулся и сломал ногу. Или руку. Или попал под машину. В одиночку в этой ситуации он практически беззащитен. Сначала и ему, и его близким не до поиска крайних. Все в шоке, о врачах и лекарствах нужно думать. Если страховки нет – труба: сбережения тают, работа потеряна. Позже, когда человек поправится и начнет соображать, тот лед, на котором он поскользнулся, давно растаял, свидетели все забыли. А ведь чтобы в суд подать, нужны и расходы: на пошлину, на адвоката, на терпение. Правосудие у нас затяжное, как маразм правителей.
Но страховая компания (СК), в силу наличия спецов на все случаи жизни, совсем в другом положении. Она выплачивает пострадавшему положенные ему деньги, а потом обращается в суд. С иском, допустим, к городским службам, которые не обеспечили уборку льда. Поскольку деньги на сбор доказательств, на терпение и выжидание у СК есть, поскольку аналогичных историй не один десяток, поскольку ее адвокаты знают как добиваться своего, – все деньги, которые ею будут потрачены, в итоге возвратятся. Плюс упущенная выгода, плюс моральный ущерб и компенсация нетрудоспособности пострадавшего, плюс затраты на судебные издержки, плюс многое такое, о чем обыватель и понятия не имеет.
Самое забавное, что до суда в подобных случаях доходит редко. Ибо с отдельным человеком тот же коммунхоз помериться юридической силой в состоянии. Не крючками в законах, так проволочками одолеет. А вот с мощной компанией эти номера не проходят. Ее не лимитирует время, ведь она возвращает свои деньги с процентами. Поэтому умелые страховщики получают компенсации чаще и больше, чем отдельные граждане, хотя судятся гораздо реже.
– Это ясно, – перебила Панкратова. – Но при чем тут Воротников?
– Наша фирма знает, что ей придется выплатить ему около десяти тысяч баксов. Мы сразу, как только получили от вашей главбухши известие о несчастном случае, тихо организовали собственное следствие – действительно ли ваш случай несчастный? И случайный ли он? И обнаружились подозрительные вещи. Во-первых, машина, ударившая Валерия Захаровича, не просто поехала назад. Следы показали, что она повернула. Будто сидевший за рулем направлял ее так, чтобы ударить. Во-вторых, неизвестно, кто именно сидел за рулем. Хозяин и водитель этой иномарки в этот момент находились в доме, а виновник наезда почему-то объявиться не пожелал. В-третьих, никто не видел, оказывается, как произошло несчастье. Лежавшего в тени у забора хозяина нашли минут через десять после удара. К этому времени ударившая его машина, и это в-четвертых, опять стояла среди остальных как ни в чем не бывало. Ее определили только по царапинам и крови Воротникова на багажнике.
– Вы думаете, что его хотели убить? – переварив все услышанное, хрипло спросила Панкратова.
– Неизвестно. Может, просто пьяная шутка, – приподняла брови Кузнецова, показывая, что сама в это мало верит. – Чего только люди спьяну не делают. Может, и попугать хотели. Или именно искалечить. Кто знает?
– Но почему ты связываешь это с тем, что было зимой?
– Не только я. Выприцкий тоже. Знаешь, рыбка, как-то трудно поверить, что столько разного, но в чем-то схожего происходит вокруг тебя просто так!
– Значит, будет милиция?
Тамара поняла, что Кузнецова недоговаривает, но ей сейчас не до подробностей. Несчастье с шефом уже стряслось, его пережили. А вот вмешательство милиции сулило новые заботы и неприятности. Если начнут расспрашивать, напрягать партнеров и клиентов, это может повредить делам. Она тут же устыдилась подобных мыслей. На человека совершили покушение. О хлопотах ли тут скорбеть?
– Вряд ли, – успокоила Кузнецова. – Наши юристы уже связались с хозяином машины. И он согласился компенсировать нам все потери.
– Почему это? – с подозрением удивилась Панкратова.
– Формально он виноват: не сообщил в ГАИ, хотя обязан был. Скрылся с места то ли ДТП, то ли преступления. А его водитель, мало того, что был нетрезв, так он еще за ночь отрихтовал и закрасил багажник. Скрыл то есть улики. Хотел, как лучше. В общем, автовладельцу неприятностей в случае следствия корячиться столько, что проще откупиться. Мы же все равно бы иск на него подали. А в суде на адвоката больше денег уйдет. Не говоря уж об огласке. Владелец авто не из тех людей, которые жаждут привлечь к себе внимание. К тому же в гостях он был с любовницей, о чем не жаждет извещать жену. В общем, договорились.
– Постой. – Тамара уже забыла о собственных переживаниях по поводу милиции. – А как же Воротников? Ведь его чуть не убили!
И вот тут до нее дошло то, что она не хотела понимать, когда взорвалась машина подруги.
– А если они опять захотят? Если они опять попытаются?!
– Вот именно. Об чем и речь. – Красивые, тщательно подрисованные брови Кузнецовой иронически изогнулись. – Если вы промолчите, наши по этому поводу возникать не будут. Нам – что он с табуретки упал, что с крыши – лишь бы клиент был доволен. И чтобы наша бухгалтерия не пострадала. Мы не прокуратура. Конечно, если вы сами к нам обратитесь – другое дело. Мы, как пионеры, всегда готовы помочь. Чтобы потом лишнего не платить. Заказные убийства редко раскрываются.
– Нашей главбухше ты это говорила? – машинально оглянувшись на дом, спросила Панкратова.
– Нет, зачем?
– Правильно. Я сама все шефу доложу, – кивнула Тамара.
– Как хочешь, – согласилась Кузнецова. – Но при мне. Извини, рыбка, работа такая. Он – мой клиент. Я должна быть уверена, что ты ничего не напутаешь. Но с ним ладно. Ты о себе-то подумала? О своей страховке?
– А при чем тут я? – тихо, еле шевеля губами спросила Панкратова.
Мысль, что Воротников мог погибнуть из-за нее, затапливала ее ужасом. Надежда помолчала, затягиваясь длинной коричневой «More», и пожаловалась:
– Бригадир пилит, что курю при клиентах. Имидж, ети его: мы такие солидные, здоровье обязаны беречь. Не хочу пугать, но… – Кузнецова собиралась с духом. Не часто доводится расставлять ловушку своей ближайшей подруге. Но приходится. После долгого перерыва злоумышленники, которых она уже успела с помощью друзей высчитать и выследить, опять начали действовать. – Если ты застрахуешь себя, то у нашей фирмы будет больше резонов для расследования. Когда на хозяев наезжают, часто страдают те, кто рядом с ними. Охранники, референты. Нашим оно надо? Правда, если будут расследовать, то тут, извини, всю твою биографию изучат. Всех друзей и знакомых. Это, сразу предупреждаю, муторное дело, хлопотное!
– Ерунда, – отмахнулась Тамара Владиславовна. – Если это поможет его уберечь, то все – ерунда.
– Его?
– Ну, Воротникова, – уточнила, чуть покраснев, Панкратова. – Ты не забыла, что он мне деньги платит? И немалые. Если с ним что-то случится, нам с Зайкой – куда?
– Верно, – с облегчением согласилась Надежда.
Пол-экзамена подруга выдержала.
– Но ты и Зайку тоже застрахуй. Заодно. И еще обязана тебе сказать: если кто-то начал, он ведь сам не остановится. Может, тебе уволиться, пока не поздно?
– Да ты что?! – Панкратова подумала не о том, что потеряет хороший заработок. Не о том, что придется опять скитаться в поисках работы. Она не бросит Воротникова в беде. – Я не могу!
– Почему? Работу мы тебе найдем. И не хуже. Теперь, когда ты себя показала, многие захотят тебя взять.
– Да нет, я…
– Боишься, что будут опять травить, – неправильно поняла ее подруга. – Так жизнь-то дороже. У тебя ведь Зайка. Случись что, я ее, конечно, не брошу, но подумай…
– Нет-нет, не сейчас, – помотала головой Тамара. – Потом – может быть. А сейчас что от меня нужно? Какие-то документы?
– Вот и умничка, – нагнулась Кузнецова за своим элегантным кожаным портфельчиком. – У меня уже все готово. Только подпиши, и давай обсудим сумму.
Настроение у Надежды приподнялось. Хоть Тамара все еще таилась, но уже выразила согласие приоткрыться. Это обнадеживало.
– Есть, Надюха. – Приоткрыв дверь, в беседку просунул голову мрачнолицый Выприцкий. Сейчас его лицо выглядело обычным, то есть, на его лад, почти веселым. – Я нашел следы на заборе и в кустах. Это точно покушение!
