Текст книги "Багровая река"
Автор книги: Перри Девни
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)
27. ЛАЙЛА
– Лайла? – голос Талии прозвучал из кухни в кофейне.
– Секунду, – ответила я из холодильной комнаты. Голос был хриплый. Я зашла сюда в надежде, что прохладный воздух хоть немного облегчит жжение в горле.
Рано или поздно мне всё равно придется рассказать семье, что Вэнс уехал сегодня утром. Но я надеялась, что первым в кофейню зайдёт кто-то из братьев – Матео, Нокс или Гриффин. Им было бы проще передать новость остальным.
В отличие от сестёр, братья не стали бы обсуждать мои чувства. Да и я сама не хотела говорить о них – всё было слишком болезненно.
Может, мне повезёт, и Талия захочет посвятить обед обсуждению детских имён. Очень на это надеюсь.
Собравшись с духом, я взяла кусок сыра Мюнстер и масло, отнесла их к рабочему столу и, положив на него, обняла сестру.
– Привет.
– Привет, – Талия была одета в голубую медицинскую форму, а её округлившийся живот выглядел мило. Мы обе собрали тёмные волосы в хвост, и люди часто говорили, что с такими причёсками нас проще различать.
– Хочешь пообедать? Я как раз собиралась сделать себе сэндвич с сыром.
– Давай.
Я была благодарна за возможность заняться готовкой. Это означало, что не нужно было смотреть ей в глаза. Моя сестра слишком быстро заметила бы, что я едва держусь.
– Уже лучше себя чувствуешь? – спросила она.
– Гораздо, – ответила я, нарезая сыр.
– Что было?
– Не знаю. Просто плохо себя чувствовала.
– Температура была?
– Э-э… нет?
– Какие симптомы? – вот в чём была проблема, когда в семье есть врач. Врачи задают вопросы. А хорошие врачи, как Талия, моментально различают выдуманную болезнь и настоящую.
– Всё тело ломило. Думаю, я просто перестаралась с походами в горы.
Её взгляд прожигал мне профиль. Я знала, не глядя, что её глаза прищурены. Она уже слышала ложь в моих словах.
– Лайла.
– Что? – я потянулась к полке и достала хлеб.
– Вэнс уехал, да?
Чёрт. Она быстро догадалась, да? Мои плечи поникли. Я кивнула, так и не повернувшись к сестре. Если я скажу это вслух, если взгляну на неё, я заплачу.
А мне каким-то чудом всё ещё удавалось сдерживаться.
С тех пор как я оставила Вэнса, я так и не проронила ни слезинки. Не во время утренних сборов, не в процессе работы. Я сражалась с ними, как воин. Но это была битва, которую я проиграю. Вопрос был лишь в том, когда. Слёзы всё равно придут, накроют разрушительной волной.
Но только не сейчас.
Они должны подождать. Я должна была закончить рабочий день. Должна была сделать сэндвичи с сыром.
– Ты в порядке? – спросила Талия.
Нет. Совсем не в порядке.
Я пожала плечами и вернулась к столу. Взяв зубчатый нож, начала резать хлеб.
– Я всегда знала, что так и будет.
– Он говорил, что вернётся? Может, останется?
Я любила свою сестру, но, чёрт возьми, обязательно ли говорить об этом прямо сейчас? Я покачала головой, чувствуя, как горло сдавило так сильно, что стало тяжело дышать.
– Это не то, что ты думаешь. Я не…
– Не что? – Талия положила руку на мою, заставляя меня остановиться.
– Я не тот оттенок синего.
Где-то в глубине души я знала, что причина, по которой Вэнс уехал, была вовсе не во мне. Но сомнения всё же подкрадывались, разрушительные и разрывающие сердце. Остался бы он ради другой женщины?
Талия нахмурилась.
– Что?
– Забудь, – я выскользнула из её хватки, положила нож и включила плиту.
– Ты не хочешь говорить об этом сейчас, да?
Я покачала головой.
– Ладно, – Талия отправилась в мой кабинет и выкатила кресло. Затем моя прекрасная, счастливая сестра следующие тридцать минут обсуждала со мной имена для ребёнка, пока ела сэндвич, а потом вернулась на работу.
День тянулся, а усталость от бессонной ночи начала давать о себе знать. Моё тело казалось слишком тяжёлым. Мышцы – обессиленными. Но, как-то собравшись с силами, я всё же дотянула до конца смены. Когда я наконец повернула ключ в замке и перевернула табличку на «Закрыто», выдохнула с облегчением.
Я потянулась к выключателю, погрузив кофейню в полумрак. Свет уличного фонаря пробивался сквозь передние окна. Обычно он рассеивался, едва освещая треть зала. Но сегодня он был как прожектор, направленный прямо на пустой стол у окна.
На его стул.
Сдавленный всхлип вырвался из горла. Я больше не могла сопротивляться жжению в горле. Слёзы потекли ручьями по щекам.
Война окончена. Я больше не боролась.
Я закрыла лицо руками и дала волю слезам. Плакала по человеку, который изменил мою жизнь. По мужчине, которого я любила.
По тому, кто ушёл.
28. ВЭНС
Поездка от участка до моего дома заняла одиннадцать минут.
Все эти одиннадцать минут меня не покидало чувство, что я что-то забыл в кабинете капитана.
Не просто что-то.
Свой значок.
С сегодняшнего дня я больше не являюсь заместителем шерифа округа Кутеней. И хотя я давно всё это запланировал, одиннадцати минут явно не хватило, чтобы осознать новую реальность.
Я больше не полицейский.
На заднем сиденье моего пикапа лежала спортивная сумка с вещами, которые я забрал из своего рабочего шкафчика. А на пассажирском сиденье стояла жестяная коробка с праздничным печеньем, которое приготовила жена Алека, хотя до Рождества оставалось ещё несколько недель.
Я вытащил всё из машины, но оставил вещи на полке в гараже. У меня не было сил разбираться с этим прямо сейчас. Вместо этого я направился в дом.
Как только я открыл дверь в прачечную, из-за угла выбежала Вера. В носках она скользила по деревянному полу, как на коньках.
– Ну? Как всё прошло? Ты уволился? – выпалила она.
– Да, я уволился, – устало ответил я, положив ключи на сушилку.
Раньше рядом с дверью висел крючок, куда я вешал ключи. Но когда мы приехали в Айдахо шесть недель назад, крючок исчез, как и длинный список других вещей, которые забрала Тифф, когда съезжала.
За эти шесть недель я так и не удосужился найти новый крючок. Или прикроватные тумбочки для своей спальни. Или журнальный столик для гостиной.
Мебель была моей, но, судя по всему, Тифф это не волновало. Веру, похоже, тоже не беспокоило, что в доме теперь зияли пустоты там, где раньше стояла мебель. А я вообще ни о чём здесь, в Айдахо, не мог заставить себя думать.
За последние полтора месяца стало совершенно очевидно, что я оставил слишком много себя в Монтане.
С Лайлой.
– Ты в порядке? – спросила Вера.
– Всё нормально, – солгал я. – Ты подстриглась.
Её волосы всё ещё оставались длинными, оранжево-рыжие пряди мягко касались груди, но стали короче примерно на пятнадцать сантиметров с тех пор, как я видел её утром.
– Всё равно выглядели неаккуратно, – сказала она, касаясь одной из прядей. – Пришлось ещё немного подстричь.
Именно это парикмахер сказала ей в первый раз, когда мы пришли в салон, – вспомнил я. Тогда Вера ещё месяц боялась выходить из дома одна, так что я отвёл её на ту первую стрижку. И несмотря на советы мастера, она не захотела сильно укорачивать волосы.
Вера любила свои длинные волосы. И, думаю, она боялась, что слишком большие перемены заставят её потерять себя. Потерять ту девушку, которая провела столько лет в лесах с отцом.
Я гордился ею за то, что она сегодня сходила туда сама. За ещё один сделанный шаг.
– Очень здорово получилось.
– Спасибо, – она пожала плечами. – Мне нравится.
– Тогда это главное, – я стянул с ног сапоги, а затем снял зимнее пальто. Рад, что сегодня никуда не нужно было идти, потому что дороги вокруг города были скользкими и покрытыми снегом. – Может, и мне пора снова подстричься.
В тот день, когда я сопровождал Веру, я тоже подровнял волосы, но с тех пор прошло уже несколько недель, и они снова стали слишком длинными. А без Лайлы, которая обычно запускала в них пальцы, я не видел смысла их отращивать.
– Можем завтра прогуляться до салона, – предложила Вера.
– Или ты можешь потренироваться водить.
Она покачала головой.
Вера пока не была готова снова сесть за руль. После четырёх лет без практики ей предстояло многому научиться заново. Пока она предпочитала ходить пешком, куда бы ни нужно было. Хотя, если честно, она и из дома выходила редко.
– На обратном пути я зашла в магазин и купила продукты для супа. Он готов. Я накрыла на стол. Ты голоден?
Нет. Желудок весь день был скручен в узел, и ему нужно было время, чтобы расслабиться. Одна мысль о еде только усиливала спазм.
Но неделю назад Вера заявила, что хочет больше помогать по дому, и что я должен дать ей возможность это делать. Видимо, я её слишком опекал. Поэтому, стараясь дать ей больше свободы, я поручил ей ужин.
Если она приготовила суп, значит, время есть суп.
– Суп в холодный день – это прекрасно.
– Хорошо, – она расправила плечи, а уголки её губ слегка приподнялись. Затем Вера резко развернулась и скользнула ногами по полу в сторону кухни.
Эта маленькая улыбка была почти всем, что Вера могла показать из радости в последнее время. Трудно было вспомнить, как она выглядела, когда была действительно счастливой. В её глазах не было смеха. Не было ослепительных улыбок, от которых видны все зубы.
Я скучал по той Вере. И понятия не имел, как вернуть её.
Поэтому сосредоточился на практических вопросах.
Как оказалось… вернуть ребёнка к жизни – это ад из бумажной волокиты и недоверия.
Большинство людей, таких как Алек, потребовали личной встречи, чтобы поверить в нашу историю о том, что Вера появилась на моём пороге шесть недель назад.
После моего звонка, когда я рассказал ему всё, превратив его в тренировочную пробу перед встречей с капитаном, Алек помчался ко мне и почти тридцать минут молча смотрел на Веру, потеряв дар речи.
Другие, такие как мой капитан, требовали ДНК-тестов, чтобы доказать, что Вера действительно Вера.
Было ли странно не чувствовать вес значка на поясе? Ещё бы. Но, чёрт побери, как же я рад, что больше никогда не увижу рожу этого ублюдка.
Разобраться с этим кошмаром было нелегко, но мы справились. Теперь мир знал, что Вера Галлагер жива – её фото неделями украшало первые полосы местных газет. Пару раз эту историю подхватывали и национальные СМИ.
Но история, которую мы придумали вместе с Лайлой в Куинси, устояла. Как и ожидалось, Вера всё ещё отказывалась говорить о той ночи с матерью. Поскольку заставить её говорить никто не мог, всем пришлось принять остальные детали.
Кормак забрал Веру, и они жили вдали от цивилизации целых четыре года. Но однажды она ушла и вернулась домой к другу семьи – дяде Вэнсу.
ФБР рвануло в Айдахо в надежде найти Кормака, но, как и ожидалось, их поиски оказались тщетными. И, как раньше, они переключились на другие дела. Теперь, когда я больше не искал Кормака, мир, скорее всего, забудет, что он вообще существовал.
Внимание прессы поутихло, хотя не так быстро, как мне бы хотелось. Они снова вспоминали все детали той ночи много лет назад, а заодно раскопали историю о стрельбе на заправке, где я оказался замешан.
К счастью, то расследование давно завершено.
Меня оправдали. Спасибо всем богам. Но ущерб уже был нанесён. Капитан потребовал, чтобы я держался в тени, и перевёл меня на бумажную работу. Слухи о том, что семья планирует подать в суд на департамент, угасли – вероятно, они поняли, что их шансы выиграть близки к нулю. Тем не менее, он не хотел рисковать. Не хотел, чтобы моё лицо мелькало на публике.
Похоже, внимание ко мне из-за Веры было уже чрезмерным.
Последние шесть недель я занимался только бумажной работой. Бесконечные бумаги чуть не свели меня с ума. Но я терпел. Ради Веры.
Я хотел оставаться в участке, иметь доступ к ресурсам департамента, пока она не станет полноценным членом общества.
Её восстановили в системе социального страхования. У неё есть водительские права, банковский счёт и кредитная карта.
И, кажется, ФБР закончили с вопросами к ней, так что... можно сказать, мы вышли из зоны турбулентности. Именно поэтому сегодня я решил, что пора остановиться.
– Молоко или воду? – спросила Вера из кухни.
– Воду, пожалуйста, – ответил я, проходя по дому, пока по спине не пробежал холодок. – Здесь прохладно?
– Не сказала бы.
– Хм... – наверное, это только мне кажется.
Этот дом всегда был таким холодным и безликим? Да. Даже когда здесь жила Тифф, и мебель стояла на своих местах, ему всё равно не хватало уюта. Тусклые серые стены будто поглощали свет. А мои навыки в декорировании жилья равнялись нулю – никаких картин, чтобы добавить цвета, ни декоративных подушек, ни пледов, ни комнатных растений.
Он совершенно не походил на тёплый и гостеприимный фермерский домик на окраине Куинси, Монтана.
Чёрт, как же я скучал по Лайле.
Надо было дать ей обещания, даже если она просила этого не делать.
Всё, чего я хотел, – взять телефон и услышать её голос. Каждый день я боролся с желанием поехать в Монтану, просто чтобы мельком увидеть её лицо. Эта мысль, что она могла двигаться дальше, разрывала меня на части.
Но я не позвоню ей и не скажу, что вернусь, пока не буду уверен в этом на сто процентов. Не стану давать обещания, которых могу не сдержать.
Как она там? Думает ли обо мне хоть немного так, как я думаю о ней?
– Большую ложку или маленькую? – спросила Вера.
– Большую. А я возьму салфетки.
Взяв их, я сел на своё обычное место за столом.
Вера принесла тарелку с золотистым бульоном, с морковью, лапшой и курицей.
– Выглядит аппетитно.
– Я никогда раньше не готовила куриный суп с лапшой.
Я медленно помешивал его ложкой, позволяя немного остыть, прежде чем попробовать первый горячий глоток. Соленый вкус тут же обжег язык, словно я глотнул морскую воду. С трудом удержавшись от гримасы, я заставил себя сказать: – Очень вкусно.
Вера тоже попробовала ложку, но тут же выплюнула обратно в тарелку.
– Боже мой. Это ужасно.
– Нет, всё нормально, – я сделал ещё один глоток. Чёрт, это действительно ужасно.
– Я попробовала, и мне показалось, что он недостаточно солёный, так что я добавила ещё... но... – она отложила ложку, и уголки её губ печально опустились. – Прости.
– Не извиняйся. Ты прекрасно готовишь. Один пересоленный суп – это не трагедия.
Её подбородок задрожал.
– Вера, – я накрыл её руку своей, пока в её глазах не блеснули слёзы. – Это всего лишь суп.
– Дело не только в супе, – всхлипнула она, вытирая ресницы. – Сегодня кассир в магазине спросила меня, не я ли та девочка с газеты.
Чёрт.
– И что ты сказала?
– Я соврала, что нет.
Иначе Веру засыпали бы вопросами. Люди не стесняются переступать чужие границы, лишь бы удовлетворить своё любопытство. Люди – худшее, что может быть.
– Я устала врать, дядя Вэнс. Устала, что меня узнают на каждом шагу, – она поймала очередную слезу. – И я скучаю по папе.
– Знаю, малышка.
– Я думала… – её голос дрогнул, и она опустила взгляд на пересоленный суп.
– Думала, что здесь всё будет иначе. Что это будет похоже на дом. Думала…
– Думала что?
– Думала, что почувствую их.
Хэдли и Элси.
Может быть, если бы мы могли посетить то место, где я развеял их прах, Вера ощутила бы эту связь. Но снег здесь задержится надолго. Если она захочет поехать туда, придётся подождать до весны.
– Что мы здесь делаем? – она всхлипнула, вытирая обе щеки. – Ты скучаешь по Лайле.
Я скучал по ней так сильно, что иногда даже дышать было тяжело.
Если Вера хочет вернуться в Куинси, я начну собирать вещи хоть сегодня ночью. Но мне нужно было, чтобы она сама произнесла эти слова. Чтобы она выбрала этот путь.
Единственная причина, почему я был в Айдахо, – это Вера. Я хотел дать ей такую жизнь, какую она захочет. Но если мы вернёмся в Монтану, на этом всё. Я больше ни за что не уйду от Лайлы.
– Что ты хочешь этим сказать, Вера?
– Я хочу сказать… мне кажется, мы ошиблись. Думаю, нам нужно вернуться в Монтану.
29. ЛАЙЛА
Кристал вошла на кухню, широко открыв рот: – Ты нарисовала снежинки на окнах!
– Ну да. Я каждый год это делаю.
– Но обычно ты это делаешь после Хэллоуина. Когда на День благодарения их не было, я подумала, что ты в этом году вообще не станешь их рисовать.
Я пожала плечами: – Просто в этом году мне потребовалось больше времени, чтобы проникнуться праздничным настроением.
Это была ложь. Единственное, что я чувствовала в данный момент, – это тоска.
Но если я и отточила что-то до совершенства за последние шесть недель, так это умение притворяться счастливой. Притворяться нормальной.
Каждый год я вручную расписывала окна «Кофе у Иденов» снежинками, чтобы местные жители и туристы, зашедшие за кофе или выпечкой, ощущали праздничную атмосферу. Поэтому вчера вечером, закрыв кафе, я провела пять часов, рисуя снежинки разных форм и размеров на стеклах.
Домой вернулась далеко за полночь и тут же упала спать. А в четыре утра снова встала, чтобы открыть кафе и провести ещё один день, изображая, что всё в порядке.
– Ты сегодня без помады, – заметила я, глядя на её мягко-розовые губы.
Она пожала плечами: – Не смогла выбрать цвет.
– Ну, с помадой или без, ты всё равно выглядишь прекрасно, – улыбнулась я. – Чем занимаешься сегодня?
– Ходила в центр купить подарки к Рождеству. Но там так людно, что я решила зайти и проверить, не нужна ли тебе помощь.
– Спасибо, что зашла, но я справлюсь.
Я взяла поднос с маффинами, которые достала из духовки утром, и, пока Кристал шла за мной, отнесла их к стойке. Быстро окинула взглядом помещение, чтобы убедиться, что за это время никто новый не пришёл.
Все столики были заняты. Все, кроме одного – у окна.
Столика Вэнса.
Причина, по которой он был пуст, проста: я убрала стулья. Оба. Да, наверное, это выглядело странно, но я пока не могла видеть на этом месте кого-то ещё.
Едва я появилась с подносом свежих маффинов, как трое клиентов тут же подошли к стойке, чтобы купить их и вернуться за свои столики. Незнакомый мужчина попросил долить ему кофе.
В это время года в Куинси появлялось много новых лиц. С этих выходных и до Нового года у нас будет аншлаг: туристы приезжали сюда за покупками или чтобы насладиться зимним отпуском в уютной атмосфере.
Фонари на Мэйн-стрит украшены гирляндами из белых огоньков. Не только я украсила окна к праздникам. Вчера Элоиза сказала, что последний свободный номер в отеле забронировали. Мест не будет до января.
– У меня есть идея, – сказала Кристал, облокотившись на стойку, когда все посетители были обслужены. – Давай зарегистрируемся на сайте знакомств.
И это была её идея? Нет уж, спасибо.
– Уже пробовала. Не думаю, что это моё.
Ещё пару месяцев назад она могла бы убедить меня попробовать снова. Но сейчас?
Всё было иначе.
За последние шесть недель от Вэнса не было ни слова. Ни звонка, ни сообщения. Хотя я и не ждала. Ведь это я настояла, чтобы он не давал мне никаких обещаний.
Но он не исчез окончательно.
Я читала статьи о Вере. О нём. Он был здесь. В этом кафе. Призраком за столиком без стульев. Тенью, бродящей по моему дому и напоминающей мне каждое утро и вечер, что я одна.
Я скучала по нему всем сердцем.
Прошло шесть недель. Он не вернётся, не так ли?
Нет. Он не вернётся.
– А что, если я сама создам профиль за тебя? – спросила Кристал. – Тебе останется только листать анкеты.
– В Куинси вообще есть выбор на сайтах знакомств?
– Эмили Нельсон вчера рассказывала, что встречается с парнем из Миссулы. Они познакомились через приложение.
– Кристал, я не... – начала я.
– Просто подумай об этом, – подняла руку Кристал, не давая мне возразить. – Я лишь прошу подумать.
Я вздохнула: – Ладно. Подумаю.
Хотела ли я регистрироваться на сайте знакомств? Ни за что. Ну вот. Я подумала.
– Спасибо, – она улыбнулась, в то время как дверь кафе открылась, и прозвенел колокольчик.
Внутрь вошёл Матео, его голову прикрывала чёрная бейсболка, подчёркивающая резкие линии подбородка с лёгкой щетиной. Мой младший брат уже давно не был худым мальчишкой. Он стал сильным, красивым мужчиной, невероятно похожим на Гриффина и Нокса.
Щёки Кристал слегка порозовели, словно отсутствие яркой помады сделало её скромной. Если бы Матео проявил хоть малейший интерес, её идея про приложение для знакомств тут же вылетела бы в окно с моими снежинками.
Но его личная жизнь ограничивалась случайными романами с туристками из бара. С тех пор как он вернулся из Аляски, он ни разу не сходил ни на одно свидание. Отношения для него были столь же нежелательны, как и морепродукты, на которые у него аллергия.
– Привет, – сказал он, положив руки на стойку.
– Привет.
Я приподнялась на носках, чтобы он мог поцеловать меня в щёку.
– Кристал, – он кивнул ей, и её лицо из розового стало ярко-красным.
– Привет, Матео, – она смотрела куда угодно, только не на него, теребя руками край кофточки. Затем оттолкнулась от стойки и присела в реверансе, помахав пальчиком. – Увидимся позже, Лайла.
– Пока.
Кристал поспешно обошла стойку и бросилась к выходу.
– Она только что сделала реверанс? – спросил Матео.
Я хихикнула: – Кажется, ты ей немного нравишься.
– Я думал, её интересуют девушки.
– Ей нравятся люди.
– А, – он кивнул. – Если я ей нравлюсь, это станет проблемой?
– Вряд ли. Это совсем крошечная влюбленность. В основном, я думаю, она просто находит тебя привлекательным.
– Очевидно, – он ухмыльнулся.
Я щелкнула его по кончику носа, как делала, когда мы были детьми: – Как дела?
– Да ничего. Приехал в город за вещами, которые нужны Гриффину на ранчо. Решил заодно заехать, узнать, не нужно ли тебе что-то.
Матео по-прежнему был сосредоточен на том, чтобы помогать всем: Гриффину на ранчо, Элоизе в отеле. Талия и Фостер недавно построили дом на ранчо, и, так как Талия должна была родить со дня на день, Матео уже несколько недель помогал им с переездом.
Он был отличным дядей, часто навещал племянников и племянниц. Вчера он сидел с мальчиками, чтобы Нокс и Мемфис смогли сходить на свидание. И если мне требовалась помощь, Мэтти был всегда на связи.
– У меня всё в порядке. А у тебя?
Он пожал плечами: – Нормально.
– Можно спросить? – я дернула подбородком, приглашая его зайти за стойку.
Матео занял место, где стояла Кристал: – Спрашивай.
– Почему ты уехал с Аляски?
Я хотела задать этот вопрос уже несколько недель, но подходящего момента всё не находилось. Мы всегда были заняты. Но вчера ночью, рисуя снежинки, я поняла, что могу полностью упустить свой шанс.
Если последние шесть недель и научили меня чему-то, так это тому, что все может измениться в мгновение ока.
– Скучал по дому, – ответил он.
Хотя я и не сомневалась в правдивости этого ответа, он показался мне... поверхностным.
– Матео.
– Лайла.
– Я за тебя волнуюсь.
– Это моя фраза.
Я мягко улыбнулась ему: – И правда.
Матео заявлял об этом бесчисленное количество раз. Как и все остальные члены моей семьи.
Как бы я ни старалась притворяться счастливой, все знали, что, когда Вэнс уехал из Куинси, он забрал с собой частичку меня.
– Я спал с одной женщиной, – его признание застало меня врасплох. Может, ему тоже надоело притворяться. – Ничего серьёзного.
– Но она влюбилась?
– Нет. Я влюбился.
– Оу.
Он пожал плечами: – Но ей это было не нужно, поэтому мы расстались. Это сильно меня подкосило. Мне нравилось летать каждый день. Я любил Аляску, завёл там хороших друзей. Но...
– Но это не дом.
– Это не Монтана.
– Если что, я рада, что ты здесь.
– Я тоже.
– Ещё один вопрос, – я подняла палец, и Матео закатил глаза, но с улыбкой. – Если ты так любишь летать каждый день, почему бросил?
Его голубые глаза, такого же цвета, как и мои, уставились поверх моего плеча на пустое место на стене.
– Полагаю... я поехал на Аляску, надеясь найти то, что мне нужно. Но всё получилось не так.
Он вернулся домой и, вместо того чтобы заниматься своими увлечениями или строить свои мечты, начал помогать братьям и сёстрам с их делами. Это было легче. Знакомо.
Так он избегал решений о своём будущем и рисков. Временное решение, но я надеялась, что рано или поздно Матео найдёт свой собственный путь.
– Ладно, хватит о серьёзном, – я отмахнулась от темы, чувствуя, что он тоже хочет её сменить. – Хочешь чего-нибудь поесть? Я только что испекла маффины.
– Конечно.
Мы провели следующий час, болтая о всякой ерунде, пока я обслуживала клиентов. Когда он уехал на ранчо, я заварила свежий кофе, взяла кружку и сделала пару глотков, чтобы хоть как-то побороть зевоту.
Без Вэнса в моей постели сон казался неуловимым. Тем не менее, я не переставала улыбаться, пока шли часы следующего дня.
Солнце в это время года садилось так рано, что стемнело еще до того, как начался обеденный перерыв. Несмотря на то, что дни были беспокойными и загруженными, люди, как правило, прятались в тепле и безопасности своих домов с наступлением ночи.
Оставляя меня в кофейне ещё на час, прежде чем смогу закрыться и пойти домой.
И там тоже побыть в одиночестве.
В кафе было пусто, на столах чисто. Я зашла на кухню, сделала себе сэндвич с арахисовым маслом, бананом и мёдом. Пока я ела, достала из кармана телефон.
Шесть непрочитанных сообщений: три от Элоизы, одно от Талии, одно от мамы.
Ни одного от Вэнса.
Месяц назад я злилась на него. Сердилась, что он мог так просто вернуться к своей жизни, забыть меня так легко. Но эта злость быстро прошла.
Я никогда не умела долго сердиться на того, кого люблю.
А Вэнса Саттера я любила всей душой.
Даже если мы будем жить порознь. Даже если я больше никогда не увижу его лица. Я буду любить его всегда.
Зазвенел дверной колокольчик, я быстро доела последний кусочек сэндвича. Затем запила его водой, вытерла губы насухо и поспешила к стойке.
Но, сделав три шага, замерла.
В дверях стоял мужчина, спиной ко мне. Он смотрел на стол у окна.
Я прижала руку к сердцу.
Я узнала бы эти широкие плечи и темные растрепанные волосы где угодно.
Закрыла глаза, уверенная, что, когда открою их, его там уже не будет.
Но он не исчез.
Вэнс стоял неподвижно, уставившись на то место, где раньше стоял его стул.
Я рискнула сделать еще один шаг, но снова остановилась. Если я подойду слишком близко, не испарится ли он в клубах дыма?
Он повернулся, шагнул вперёд, снова посмотрел на стол. Его челюсть напряглась. Он посмотрел вперёд, нахмурился. Его взгляд скользнул по пустой стойке. Затем метнулся по коридору, и когда он заметил меня, то остановился. Выражение его лица помрачнело.
Моё сердце заколотилось в горле, но я заставила себя дойти до него, остановившись в трёх шагах.
Боже, как он хорошо выглядел. Словно во сне. Может, это и был сон?
Его серо-голубые глаза медленно прошлись по мне с головы до ног.
На мне были джинсы и тёмно-серая кофта. Его кофта. Она случайно попала в мою стирку, и когда он уезжал, оставил её. Даже несмотря на то, что мне приходилось закатывать рукава и заправлять её, чтобы она не выглядела, как платье, я носила её по меньшей мере два раза в неделю.
– Привет, – его голос был хриплым, словно горло пересохло.
– Привет.
Вэнс нахмурился еще сильнее и упер руки в бока.
– Где, чёрт возьми, мой стул, Блу?
Слёзы хлынули потоком. Ноги задрожали. Из меня вырвался то ли смешок, то ли всхлип.
Каким бы ни был звук, он расслабил его тело. Затем он наклонился, сокращая расстояние между нами, и заключил меня в объятия.
Я уткнулась лицом ему в грудь и вдохнула. Запах мыла, специй, земли и ветра. Рай.
– Это реально? Ты здесь?
– Я здесь, – он вдохнул запах моих волос. – Блять, как же я скучал.
– Правда?
– Каждый гребанный день.
Я крепче сжала пальцами его куртку, будто боялась, что он исчезнет.
– Я убрала твой стул. Я не могла видеть его пустым каждый день. Не могу видеть его пустым каждый день.
Если он собирался снова уйти, ему нужно уходить. Сейчас. Пока я еще могла стоять самостоятельно.
Он приподнял меня и обхватил мое лицо своими большими ладонями, поглаживая большими пальцами мои щеки.
– Он больше не будет пустовать. Никогда. Это обещание, Лайла.
Обещание, которое он сдержит.
– Мне нравятся обещания.
Уголки его губ слегка приподнялись, а затем он накрыл мои губы своими. Его язык нежно скользнул по моей нижней губе, медленно, ласково, уговаривая меня открыть рот. Когда он вошёл, это было медленно, почти мучительно. Он исследовал мои губы, как будто это был наш первый поцелуй.
В каком-то смысле так и было.
Я растворилась в нём, чувствуя, как боль в груди уходит с каждым его мягким прикосновением, пока он не отстранился, встретившись своим взглядом с моим.
– Я люблю тебя, Лайла.
Его серо-голубые глаза светились, как звёзды. Этот цвет я видела раньше, просто ещё не знала его названия. Это была любовь.
– Я тоже тебя люблю.
– Как же я тебя, блять, люблю.
Его объятия стали ещё крепче.
– Я не мог дышать без тебя.
– Никогда больше не оставляй меня.
– Ни за что.
Из его горла вырвалось рычание, когда он снова накрыл мои губы своими, целуя меня, пока у меня не перехватило дыхание. Затем мы прижались друг к другу, его руки обвились вокруг моей спины. Он зарылся лицом в мои волосы.
Я обвила руками его талию, прижимаясь щекой к его плечу и его крепкому широкому телу.
Мы стояли так, сливаясь в единое целое, пока что-то не завибрировало между нами. Карман Вэнса. Он отодвинулся, отпуская меня ровно настолько, чтобы достать свой телефон.
– Это Вера, – сказал он.
– Где она?
– В гостинице. Она написала, что устала с дороги и увидится с нами утром.
Последняя бронь в «Элоизе». Это был он.
Я закрыла глаза, прислонившись к его сердцу, слушая его ровное биение, ощущая тепло, исходящее от его тела.
Неужели он действительно покончил с Айдахо? А что с его работой? Чем закончилось расследование по стрельбе?
Время для вопросов ещё будет. Мы успеем поговорить о будущем. Но только не сейчас. Сегодня я просто хотела забрать его домой.
– Я сегодня одна, мне нужно закрыть кафе.
– Я подожду, пока ты закончишь.
Он снова взял моё лицо в свои ладони, его взгляд был наполнен любовью и чем-то новым.
Покоем. Он обрёл покой. Это было захватывающе.
– Я принесу твой стул.
