Текст книги "Багровая река"

Автор книги: Перри Девни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

25. ЛАЙЛА

С момента, как мы проснулись в убежище этим утром, я была готова уйти с этой горы.

Но для Веры утро наступило слишком рано.

– Может, мне остаться? – Вера потянулась, чтобы снять рюкзак с плеч, но Кормак остановил её, положив свои руки на её.

– Нет, любовь моя. Тебе нужно идти с Вэнсом.

– Но, папа…

– Ты была права, – он склонился и поцеловал её в лоб. – Мы не можем так жить вечно. Ты не можешь так жить.

– А как же ты? – в её глазах блестели непролитые слёзы. – Ты останешься?

Он нежно коснулся её щеки, подарив ей грустную улыбку, но ответа не дал.

Её уверенность в этом решении пошатнулась со вчерашнего вечера.

У Кормака же, напротив, она укрепилась.

Наступил рассвет. Заснеженные горные вершины, высоко над нашими головами, окрасились в канареечно-жёлтый цвет. Света едва хватало, чтобы разглядеть тёмный лес, через который нам предстояло пробираться к грузовику Вэнса.

Если повезёт, мы успеем вернуться, чтобы я смогла позвонить своим братьям и сказать, что мы не присоединимся к их поискам сегодня, чтобы они не волновались.

Но вместо этого, как только мы покинем эти горы, мы сразу отправимся ко мне домой, чтобы спрятать Веру, обдумать план и, надеюсь, немного отдохнуть.

Усталость сказывалась на мне всё сильнее: голова гудела от недосыпа, а натруженные, ноющие мышцы казались вялыми.

Ночью в этом тесном укрытии никто из нас не выспался. Кормак предложил спать на земле, отдав Вере свой спальный мешок. Я не захотела ложиться на его место – Вэнс, кажется, почувствовал это, и предложил Вере лечь туда вместо меня. Мы же с ним устроились на её постели, свернувшись вдвоём.

Он обнимал меня всю ночь. Его сердце билось у меня за спиной, наши одежды и тонкое одеяло служили защитой от холода. Ещё нас согревал маленький костёр, который Кормак поддерживал до самого утра.

Но спалось нам всем беспокойно. Секунды казались часами. Никто в этом укрытии не мог по-настоящему расслабиться.

Мы боялись наступления утра.

Утро принесло бы боль.

Необратимые перемены.

И разрывающее сердце прощание.

Вэнс стоял рядом, его ладонь лежала на моей пояснице, готовая поддержать, если я вдруг пошатнусь.

Было больно смотреть, как Вера и Кормак прощаются. Эти двое, которые четыре года опирались только друг на друга. Они делили горе. Они делили эту немыслимую трагедию.

Рассказ Кормака вновь и вновь прокручивался у меня в голове минувшей ночью. Картина, которую он нарисовал – Нора, та ночь – была слишком яркой.

Я, наверное, тоже задушила бы её.

Моя рука невольно потянулась к горлу. Синяков и боли больше не осталось. Я полностью исцелилась, и внешне, и внутренне.

Осталась только ненависть к Кормаку. Но этим утром она изменилась.

Она стала тусклой и хрупкой.

Смогу ли я когда-нибудь быть полностью благосклонной к Кормаку Галлагеру? Нет. Во мне всегда будет немного злости, возможно, даже капля страха, когда я буду вспоминать его лицо и шрам, пересекающий его щеку.

Но ненавидеть его я не буду. Жалость – да. Но не ненависть.

– Обними меня, – сказал он Вере, притягивая её к себе.

Она разрыдалась, её тело затряслось в его объятиях.

– Я люблю тебя, папа.

– И я люблю тебя, Вера, – он поцеловал её в волосы, судорожно сглотнув. Он изо всех сил сдерживал слёзы, но это давалось ему нелегко. – Никогда не забывай, как сильно я тебя люблю.

– Мы ещё увидимся?

– Конечно.

Это прозвучало как ложь.

Вэнс опустил голову, его челюсть напряглась, пока он пытался справиться с эмоциями.

Никто не мог знать, увидит ли Кормак когда-нибудь свою дочь снова. Любой другой на его месте мог бы отказаться от предложения Вэнса. Мог бы настаивать на том, чтобы Вера осталась с ним.

Возможно, именно потому что у меня был хороший папа, я могла оценить Кормака как отца. Я уважала его жертву ради дочери.

– Хорошо, – Кормак поцеловал её ещё раз, а затем отпустил. – Пора.

Вера бросила долгий, последний взгляд на укрытие, которое было её домом последние два года. Слёзы стекали по её карим глазам. Но она не сдвинулась с места. Казалось, она просто не могла сделать первый шаг. Вместо этого она протянула руку.

Кормак взял её.

Он взял её руку, как делал это всю её жизнь. Он был тем человеком, который поддерживал её, когда она сделала свой первый шаг. И теперь он снова взял её руку, возможно, в последний раз, чтобы помочь ей сделать шаг в новую, лучшую жизнь.

Моё сердце сжалось. Я отвернулась от них, пряча собственные слёзы.

Вэнс тоже отвернулся, его челюсть напряжённо дёрнулась. Глаза выражали боль. Но в его взгляде было и нечто другое – твёрдая уверенность. В душе он знал, что это правильное решение для Веры. Поэтому я решила довериться ему, подарить ему эту веру.

Кивнув, он направился прочь от укрытия. Каким-то образом он точно знал, какую тропу выбрать на этом каменистом склоне, хотя мы проходили по ней всего один раз.

Мы шли в молчании, четверо людей с тяжёлыми сердцами, пока не достигли утёса, по которому нам предстояло спуститься, а затем продолжить путь через лес.

Вэнс пошёл первым. Спустившись, он встал внизу с протянутыми руками, готовый поймать меня, когда я спрыгну.

– Спасибо, – выдохнула я. Почему спускаться вниз оказалось не легче, чем подниматься?

– Ты в порядке? – спросил он тихо.

Нет.

– А ты?

Он обхватил моё лицо ладонями, большим пальцем проводя по щеке.

– Нет.

Может, сегодня ещё не прощание, но оно неизбежно приближалось. Я отогнала эту мысль и наблюдала, как Вера с лёгкостью спустилась вниз.

Она достигла земли и подняла взгляд на Кормака, явно ожидая, что он последует за ней.

Но там, наверху, где всего мгновение назад он стоял, уже никого не было.

26. ЛАЙЛА

Девять часов.

Именно столько оставалось у нас с Вэнсом. Девять часов.

Этого было недостаточно.

Никогда в жизни два дня не проходили так быстро. Я всё время мечтала, чтобы время замедлилось, но с того момента, как мы спустились с горы с плачущей Верой, секунды, минуты и часы просто исчезли.

В понедельник Вэнс и я проснулись от сигнала камеры на охотничьей площадке. А теперь уже четверг. Как так получилось, что уже четверг?

Они уезжают завтра. В пятницу.

Всего девять часов.

Стоя на кухне у раковины и смывая остатки ужина с посуды, я изо всех сил старалась не смотреть в окно перед собой. Я отказывалась признавать, что солнце уже зашло. Что пятница почти наступила. Но даже краем глаза я видела, как тёмно-синий цвет заполняет мой двор. Видела, как на небе зажигаются первые отважные звёзды.

Мне определённо нужно повесить чёртову штору на это окно.

Вэнс вошёл в комнату, босые ноги тяжело ступали по деревянному полу. Он положил телефон на столешницу, облокотился на неё и скрестил руки на груди.

– Мы с капитаном встречаемся в понедельник с утра.

– Хорошо, – это ведь хорошо, правда? Таков был наш план. Но моё сердце стремительно летело в пропасть. – Ты рассказал ему про Веру?

– Нет. Оставлю это до понедельника. Он думает, что я хочу обсудить перестрелку. Наверное, надеется, что я уйду.

Уйдёт ли он?

Если работа Вэнса больше не будет удерживать его в Айдахо, вернётся ли он? Мне было страшно спросить. Страшно узнать, что я недостаточно значу для него, чтобы он изменил свою жизнь. Поэтому я не спрашивала.

– Как думаешь, как она? – Вэнс взглянул на потолок.

На втором этаже была гостевая спальня. После ужина Вера извинилась и ушла туда принять горячий душ. Она всё время говорила, что скучала по горячей воде. На самом деле, думаю, она шла туда, чтобы мы не слышали её слёз.

Два утра подряд я просыпалась с мыслью, что найду гостевую спальню пустой. Что Вера решит, что возвращаться в общество переоценено, и уйдёт искать Кормака. Если кто-то и мог снова его найти, так это она.

Но несмотря на мои страхи, каждое утро она спускалась вниз, полусонная, с опухшими от слёз глазами, которые она выплакала в подушку, и говорила: – Доброе утро.

– Она всё ещё здесь. Это уже что-то, – я вытерла руки полотенцем, затем прижалась к Вэнсу, уткнувшись носом в его грудь и вдыхая его запах.

Они уезжают совсем скоро. Но сегодня вечером они оба здесь.

Мой телефон зазвонил на столешнице, и Вэнс потянулся, чтобы передать его мне.

– Алло, – ответила я.

– Как ты себя чувствуешь? – раздался голос Матео.

– Иду на поправку.

Ложь оставила горький привкус на языке, но сохранить секрет Веры было важнее всего. Поэтому я солгала своей семье, сказав, что заболела после того похода с шерифом Залински. Внезапная болезнь стала причиной, по которой я не встретилась с ними на завтрак у Гриффа на следующее утро. И она же объясняла, почему я не появлялась на работе уже несколько дней.

Чувство вины за то, что я свалила на родителей, братьев и сестер заботы о кофейне, сидело под кожей. Но я терпела, зная, что это временно. Завтра утром я попрощаюсь с Вэнсом и Верой, а потом вернусь на работу. Вернусь к своей жизни.

Кофейня «Кофе у Иденов» снова станет моим убежищем.

– Завтра я вернусь, – сказала я Матео. – Как всё прошло сегодня?

– Кристал пыталась научить меня работать с эспрессо-машиной.

Я поморщилась.

– Пожалуйста, скажи, что она не сломалась.

– Не сломалась, – он усмехнулся. – Но мне больше никогда не разрешат к ней подходить.

Мама передала свои кулинарные навыки мне и Ноксу. Талия была не беспомощной на кухне, но готовить явно было не её хобби. А вот Матео и Эллоиза… у них с этим были большие проблемы.

– Спасибо, что подменил меня, Мэтти, – поблагодарила я.

– Без проблем. Сегодня было тихо. Кристал всё сделала сама.

Я мысленно добавила в список дел сообщение, чтобы ещё раз поблагодарить её. Без неё, без них всех я бы не смогла провести это дополнительное время с Вэнсом.

– Гриффину завтра нужна помощь на ранчо, – добавил Матео. – Но если тебе нужно ещё один день, я могу приехать в город.

Матео – пилот, и прошлый год он провёл на Аляске, доставляя грузы в удалённые районы штата. Мама была уверена, что он никогда не вернётся домой, учитывая, как редко он приезжал в гости. Этой весной он вернулся в Куинси, и я подумала, что это просто отпуск. Но он так и не уехал. Мы все были так рады, что он остался, что никто даже не задался вопросом почему.

И он особо ничего не объяснял.

С тех пор как он вернулся, Матео помогал везде, где только мог, включая кофейню. Куда бы ни требовались руки, он приходил. Как и мы все, он провёл подростковые годы, работая на ранчо и в отеле.

Я думала, что всё это продлится месяц или два. Что он снова заскучает и вернётся на Аляску. Может быть, начнёт летать по Монтане. Но, насколько я знала, он вообще почти не садился за штурвал.

И как отвратительная старшая сестра, я не настаивала на вопросах.

Позже, когда Вэнс уедет, я подберу подходящий момент, чтобы поговорить. Но только не сегодня.

К тому же, похоже, Матео ещё не был готов делиться. Но я не хотела, чтобы то, что он держит в себе, начало гноиться, как тайны Кормака и Веры, которые со временем только ухудшились.

Не так давно я сама мечтала о времени. О времени, чтобы думать. О времени, чтобы чувствовать. О времени, чтобы горевать. Может, Матео тоже нужно немного времени. Так что пока у него есть отсрочка.

– Нет, завтра можешь не приходить. Уверена, я справлюсь, – сказала я, зная, что это была ложь. Завтра мне определённо будет не до этого. – Спасибо ещё раз.

– Всё в порядке? – спросил Вэнс, когда я закончила разговор и отложила телефон.

– Да. Мне повезло, что они у меня есть.

Он прижался щекой к макушке моей головы.

– Я пойму, если ты захочешь рассказать им правду.

– Нет, – покачала я головой. Это был секрет, который я унесу с собой в могилу.

Для Веры. Для Вэнса.

За последние два дня Вэнс практически не отходил от племянницы. Он всегда был рядом, готовый обнять её, когда слёзы вновь начинали катиться по её щекам. Если кто-то и мог вытащить её из этой пропасти, то это был её дядя.

Вэнс поможет ей вернуться к нормальной жизни, возьмёт на себя эту тяжёлую ношу и будет лгать, если потребуется.

За два дня мы разработали план, как сделать так, чтобы Вера «воскресла» для общества, но при этом не спровоцировала ФБР начать поиски её отца в горах Монтаны.

Вэнс собирался внезапно уехать из Монтаны. Я скажу всем, что он получил срочный звонок по поводу расследования стрельбы в Айдахо. Даже Уинн не узнает правды.

Так будет лучше. Пусть мир считает, что Вера никогда не ступала в Куинси, штат Монтана.

Завтра Вэнс отвезёт её в Айдахо, и они проведут выходные, обустраивая её в его доме. К счастью, она была почти моего размера, поэтому я отдала ей немного своей одежды. Та, что была на ней все эти годы, уже лежала на дне моего мусорного бака.

В понедельник Вэнс встретится со своим капитаном в участке. Возможно, он даже возьмёт Веру с собой.

Их версия будет максимально близка к правде. Надеюсь, это сделает её убедительной. И если Веру начнут прижимать, требуя подробностей, она не растеряется, отвечая.

Кормак похитил Веру в ту ночь четыре года назад. Правда.

Он убил Нору. Правда.

Он держал её в глухой глуши все эти годы. Правда.

Они опустят прошлое Норы. На этом этапе будет слишком сложно убедить кого-либо в том, что Кормак был в чём-то невиновен. Да и его местоположение сейчас никто не знает, даже Вера.

Для мира Нора останется невинной. А Кормак – злодеем.

Разве он не всегда был злодеем?

Теперь эта мысль уже не казалась такой однозначной.

Что касается её сестёр, то Вера не рассказывала о том, что случилось, ни Кормаку, ни Вэнсу. Каждый раз, когда этот вопрос поднимался, она просто уходила из комнаты. И я была уверена, что полиции она тем более ничего не скажет. Ни за что.

Эта история принадлежала только ей. Возможно, однажды она с кем-то поделится. Я подозревала, что тот, кто заслужит её признание, одновременно получит и её разбитое сердце. Но пока её тайны были заперты на замок.

– Ты думаешь, это сработает? – спросила я у Вэнса.

– Не знаю, – тяжело вздохнул он. – Надеюсь.

– Думаешь, ФБР приедет сюда, чтобы искать Кормака?

– Вряд ли, учитывая, что они не явились, когда Уинн звонила несколько недель назад. Но есть вероятность, что они заглянут сюда после возвращения Веры. Они могут пройтись по местам, о которых она им расскажет, и проверить. Но если мы правдоподобно изложим нашу версию, их внимание сосредоточится на Айдахо.

На том самом месте, где она скажет, что рассталась с отцом.

– Думаешь, они когда-нибудь найдут его?

Вэнс фыркнул: – Ни за что.

Вера расскажет властям, в каких штатах они с отцом путешествовали за эти четыре года. Расскажет, куда, по её мнению, он мог отправиться. И расскажет, почему она всё это время оставалась с ним. Она откроет больше правды.

Она признается, что сама хотела быть с отцом. Что оставалась с ним, никогда не пытаясь сбежать. Но спустя четыре года она больше не хотела такой жизни. И, наконец, вырвалась на свободу.

Когда дойдёт до деталей, требующих умолчания, большую часть лжи возьмёт на себя Вэнс.

Какая удачная случайность, что он оказался в Монтане в поисках её отца. А она тем временем направлялась в Айдахо, прямо к его дому. Совпадение казалось проще объяснить, чем признать, что Вэнс нашёл Кормака и Веру, но отпустил Кормака.

Поверят ли его капитан и власти этой истории?

Господи, как же я надеялась.

– Девять часов, – тихо произнёс Вэнс.

– А я думала, что только я считаю, – ответила, привстав на носочки, пока он наклонился, чтобы поцеловать меня.

Его язык скользнул по моей нижней губе, но прежде чем поцелуй успел стать глубже, раздавшиеся шаги на лестнице заставили нас отстраниться.

Вера вошла в кухню с влажными волосами и печалью в глазах.

– Думаю, я пойду спать. Увидимся утром?

– Скорее всего, нет, – завтра я собиралась прийти в кафе к четырём утра, чтобы успеть закончить выпечку до открытия. Вэнс и Вера планировали уехать из Куинси около шести.

Её подбородок задрожал.

– Спасибо за всё, Лайла.

– Пожалуйста, – я подошла к ней и обняла, затем шепнула на ухо: – Береги его.

Она кивнула.

– Я постараюсь.

– И о себе не забудь, – добавила я.

Вера кивнула, обняв меня так крепко, что это застало врасплох. Казалось, она даже не осознавала своей силы. Но чёрт возьми, она была храброй. Многие могли бы подумать, что жить вне цивилизации, скрываясь в горах Монтаны, – это тяжёлая жизнь. Но то, что она делает сейчас, – настоящий вызов.

Она справится. Вэнс не даст ей упасть.

Я отпустила её и сглотнула ком в горле.

– Спокойной ночи.

Прощай. Увижу ли я её снова?

– Спокойной ночи, детка, – Вэнс занял моё место, обняв её.

– Спокойной ночи, – она ещё мгновение опиралась на него, а потом, махнув рукой, ушла наверх.

Он ждал, пока она уйдёт, а потом повернулся ко мне. За всё время, что мы были вместе, я никогда не видела его таким подавленным. Никогда не видела, чтобы его мрачные глаза были так полны сожаления.

– Я не знаю, что будет дальше.

Кроме плана по возвращению Веры в мир, мы не обсуждали, что будет после завтрашнего дня. Мы не говорили о нас.

Я не хотела говорить о нас. Не хотела, чтобы он обещал позвонить, а потом забыл, если будет занят. Не хотела, чтобы он пообещал приехать, а потом планы сорвались.

– Без обещаний, – сказала я. Мне не нужны обещания, которые он мог бы нарушить.

– Лайла...

– Пожалуйста. Не надо обещаний.

Я любила его. Любила так сильно, что каждая клетка болела от мысли, что скоро его не будет рядом.

Если он нарушит эти обещания, я возненавижу его. Моя любовь превратится в ненависть.

А я просто хотела любить его.

Он опустил голову и кивнул.

– Хорошо, Блу.

– Спасибо.

Вэнс схватил меня за руку и, повернувшись, повёл за собой через дом, выключая свет по пути в спальню.

– У нас девять часов. Мы не проведём их на кухне.

Это было волнующе, было пыткой. Эта ночь станет последней, если только...

Нет, Лайла. Это дорога, по которой я не пойду. Если я позволю себе надеяться, что Вэнс вернётся, моя жизнь остановится. Я буду ждать и ждать этого мужчину.

И в этом ожидании я буду увядать, день за днём. И каждый раз умирать чуть больше, если он не вернётся.

Поэтому это должно быть прощание.

Когда мы вошли в спальню, Вэнс развернулся и, не дав мне опомниться, жадно прижался губами к моим.

Боль в сердце на время отступила, уступив место его языку, нежно скользящему по моим губам.

Я раскрылась для него, впитывая каждое мгновение этого поцелуя. Мягкость его губ. Вкус его языка. Жар его восхитительного рта. Лёгкое покалывание от щетины его бороды.

Если это была наша последняя ночь, я хотела, чтобы она осталась в памяти навсегда, поэтому отдала ему всё, что у меня было. Мои ладони легли на его железную грудь, под которой бешено билось сердце.

Одной рукой он потянулся за моей спиной, чтобы закрыть дверь, а затем наклонился, подхватил меня под ягодицы и понёс к кровати.

Мы рухнули на матрас, переплетённые в хаосе сплетённых конечностей и жадных поцелуев, пока пытались избавиться от одежды.

Жар его тела был обжигающим, растапливал меня, как воск, под его весом. Он придавил меня, такой сильный, такой могущественный. Господи, как же я любила быть запертой под этим мужчиной.

Его язык коснулся моего, посылая дрожь вдоль позвоночника. Затем он оторвался, проведя влажными губами вдоль моей челюсти к уху.

– Чёрт, как же я тебя хочу, Лайла.

– Тогда возьми меня, – прошептала я, обвивая ногами его бёдра.

Его рука потянулась между нами, он сжал свою плоть и провёл ею по моему влажному центру.

– Это не будет ни нежно, ни медленно.

– Да, – выдохнула я.

– Ты будешь чувствовать меня ещё несколько дней.

Дни после того, как он уйдёт.

Я выгнулась ему навстречу, мои затвердевшие соски коснулись его груди, вызывая искры, пока терлись о его жёсткие волосы.

Он заполнил меня одним мощным движением.

– Вэнс, – простонала я, ощущая, как моё тело растягивается, принимая его. Мои ногти впились в напряжённые мышцы его спины.

Я тоже оставлю свои отметины.

Поднявшись, я прижалась губами к его пульсу, целуя и покусывая его ключицу. Я оставила следы зубов, и он простонал в ответ.

– Хочешь жёстче? – он подался бедрами вперед, проникая до невозможной глубины.

– О, Боже, – застонала я. – Да.

– Чёрт, как же ты хороша, – пробормотал он, выходя и снова врываясь в меня.

Толчок за толчком он не давал мне даже вдохнуть. Воздух вырывался из моих лёгких.

Он зарычал, когда его тело покрылось потом, и наклонился, прижав губы к моему горлу. Его поцелуи были настолько сильными, что я знала – наутро увижу красные следы на шее.

И теперь, вместо невидимых синяков от Кормака, я буду видеть только эти отметины, оставленные Вэнсом.

Я люблю тебя. Я не сказала это вслух, но эти слова звучали в моей голове, пока он целовал меня.

Он был тщателен. Он был неумолим.

Вэнс пометил меня как свою.

Хотя ему не нужно было этого делать. Я уже принадлежала ему целыми неделями.

– Слишком много, – выдохнула я, ощущая, как оргазм накрывает слишком быстро, слишком мощно, оставляя меня без сил. – Это слишком много.

– Этого недостаточно, – Вэнс не останавливался. Мой стон лишь подстегнул его двигаться быстрее. Обитая спинка кровати стучала о стену в ритмичном глухом «тук-тук-тук».

Мои пальцы на ногах выгнулись, спина изогнулась дугой, когда волна наслаждения захлестнула меня с головой. А затем я рухнула в бездну, рассыпаясь на тысячи осколков. Перед закрытыми глазами вспыхивали звезды, а мое тело сжималось вокруг Вэнса.

Он не останавливался, не замедлялся, пока не достиг оргазма, замерев глубоко во мне и выплеснув свой восторг громким рыком в сгиб моей шеи.

Его тело дрожало в унисон с моим, мышцы напряжены и натянуты до предела. Затем он рухнул на меня, даря мне свою тяжесть на несколько мгновений, пока наши сбившиеся дыхания не заполнили комнату. Одним движением он перевернулся, уложив меня расслабленной и обессиленной на своей груди.

Мое ухо прижалось к его сердцу, и я закрыла глаза, запоминая этот звук.

Рука Вэнса скользнула вдоль моего позвоночника. Его движения не были бессознательными или случайными. В его прикосновениях чувствовалась осознанность, будто он хотел запомнить каждую линию моего тела.

Вторая рука поднялась к моему горлу, коснувшись отметин, которые уже начали проступать.

– У тебя ведь еще есть шарфы? – спросил он.

– Да, – улыбка скользнула по моим губам.

– Хорошо.

Он приподнялся на локте, бросив взгляд на часы на моей тумбочке. На его красивом лице появилась тень.

– Восемь часов.

Прежде чем я успела ощутить, как сердце сжалось от боли, он снова перевернул нас, снова поймал меня в плен своих рук, нежно сцепляя наши пальцы и даря мне сладкий, трепетный поцелуй.

Восемь часов.

Мы использовали их все. До последней минуты. До последней секунды.

***

Слишком быстро я оказалась за рулем своей машины, медленно выезжая с подъездной дорожки.

Вэнс стоял на бетоне, засунув руки в карманы своих джинсов.

Мы не попрощались. Полчаса назад мы выбрались из постели, и пока я принимала душ, он начал укладывать одежду в чемодан. Затем он проводил меня до гаража, поцеловал, прежде чем я села за руль. И вот теперь он шел за мной, провожая взглядом.

Я вырулила на улицу.

Вэнс остановился на краю тротуара.

На улице было темно, но я видела его так отчетливо, словно был день. Именно таким я его и запомню.

Взъерошенные волосы. Рука, касающаяся бороды. Его высокий, широкий силуэт в полумраке на фоне первых утренних звезд. Серо-голубые глаза, устремленные в мои.

Он поднял руку в воздух.

Я приложила ладонь к стеклу.

А потом направила взгляд на дорогу.

И, уезжая, я не позволила себе оглянуться.