Текст книги "Драматические произведения. Мемуары"
Автор книги: Пьер-Огюстен де Бомарше
Жанры:
Драматургия
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 41 страниц)
Граф, слуга, Фигаро .
Слуга (докладывает). Дон Гусман Бридуазон.
Граф. Бридуазон?
Фигаро. Ну, да! Это же здешний судья, товарищ председателя судебной палаты, непременный член вашего суда.
Граф. Пусть подождет.
Слуга уходит.
Граф, Фигаро .
Фигаро (некоторое время молча смотрит на графа, погруженного в раздумье). Так это все, что было угодно вашему сиятельству?
Граф (очнувшись). Мне?… Я велел приготовить эту залу для открытого судебного заседания.
Фигаро. А разве тут чего-нибудь недостает? Вот большое кресло для вас, крепкие стулья для членов суда, табурет для секретаря, две скамейки для адвокатов, пол для чистой публики, а всякий сброд сзади. Пойду отпущу полотеров. (Уходит.)
Графодин.
Граф.Этот пакостник сбил меня с толку! В споре он берет над всеми верх, теснит, окружает со всех сторон… Так вот оно что, плут и плутовка, вы сговорились оставить меня в дураках! Будьте друзьями, будьте дружком и подружкой, будьте чем вам угодно, – я на все согласен, но, черт возьми, мужем и женой…
Сюзанна, граф .
Сюзанна (запыхавшись). Ваше сиятельство!.. Простите, ваше сиятельство!
Граф (сердито). Что случилось, сударыня?
Сюзанна. Вы гневаетесь?
Граф. Вам, по-видимому, что-то от меня нужно?
Сюзанна (робко). У графини болит голова. Я побежала попросить у вас флакон с эфиром. Я вам сейчас же его отдам.
Граф (протягивает ей флакон). Нет, не надо, оставьте его у себя. Скоро он понадобится и вам.
Сюзанна. Разве у девушек нашего звания бывают расстроенные нервы? Это болезнь господская: ее можно подхватить только в будуарах.
Граф. Влюбленная невеста, теряющая своего жениха…
Сюзанна. Если уплатить долг Марселине из приданого, которое вы мне обещали…
Граф. Я вам обещал?
Сюзанна (опустив глаза). Мне думается, я не ослышалась, ваше сиятельство.
Граф. Не ослышались, однако ж надо, чтобы вы меня еще и послушались.
Сюзанна (все так же опустив глаза). Мой долг – повиноваться вашему сиятельству.
Граф. Ну, что бы раньше мне об этом сказать, жестокая девчонка?
Сюзанна. Правду никогда не поздно сказать.
Граф. Как смеркнется, выйдешь в сад?
Сюзанна. Я там всегда гуляю по вечерам.
Граф. Ты была со мной так сурова!
Сюзанна. Утром? А паж за креслом?
Граф. Верно, я и забыл. Но почему же ты так упорно отказывалась, когда Базиль от моего имени…
Сюзанна. Очень мне нужно, чтобы какой-то Базиль…
Граф. И то правда. Однако есть еще некто Фигаро, и вот я боюсь, что ему ты рассказала все!
Сюзанна. Ну, а как же, конечно, все… кроме того, о чем ему знать не положено.
Граф (со смехом). Ах ты, моя прелесть! Так ты даешь мне слово? Если обманешь, то вот уговор, моя ненаглядная: без свидания не будет ни приданого, ни свадьбы.
Сюзанна (приседая). А не будет свадьбы, так не будет и права сеньора, ваше сиятельство.
Граф. Откуда это у нее берется? Честное слово, я от нее без ума! Однако твоя госпожа дожидается флакона…
Сюзанна (смеясь, возвращает флакон). Не могу же я с вами говорить без всякого предлога!
Граф (пытается обнять ее). Дивное создание!
Сюзанна (вырывается). Кто-то идет.
Граф (в сторону). Она моя! (Убегает.)
Сюзанна. Пойти все рассказать графине!
Сюзанна, Фигаро .
Фигаро. Сюзанна! Сюзанна! Куда ты так мчишься после разговора с его сиятельством?
Сюзанна. Теперь можешь судиться, сколько душе угодно, ты уже выиграл дело. (Убегает.)
Фигаро (бежит за нею). Да нет, ты скажи…
Графодин, возвращается.
«Ты уже выиграл дело»! Меня обвели вокруг пальца! Ну, мои милые наглецы, я же вас и проучу… Приговор будет вынесен с соблюдением всех формальностей… Но если он все-таки уплатит дуэнье… Чем?… Если уплатит… Ба-ба-ба, а на что же честолюбивый Антонио? Его благородная гордость не допустит, чтобы такая темная личность, как Фигаро, женился на его племяннице? Если начать раздувать в нем эту блажь… А почему бы нет? На обширном поле интриги надлежит уметь взращивать все, вплоть до чванливости глупца. (Зовет.)Анто… (Заметив, что идет Марселина и прочие, уходит.)
Бартоло, Марселина, Бридуазон .
Марселина (Бридуазону). Милостивый государь! Позвольте ознакомить вас с моим делом.
Бридуазон (в судейской мантии, слегка заикаясь). Ну что ж, выслушаем сло-овесное показание.
Бартоло. Речь идет о брачном обязательстве.
Марселина. И о долговой расписке.
Бридуазон. По-онимаю, и прочее. Дальше?
Марселина. Нет, милостивый государь, никаких «и прочее».
Бридуазон. По-онимаю. Денежная сумма вам вручена?
Марселина. Нет, милостивый государь, это я дала ее взаймы.
Бридуазон. Так, так, по-онимаю, вы требуете, чтобы вам ее во-озвратили?
Марселина. Нет, милостивый государь, я требую, чтобы он на мне женился.
Бридуазон. Ах, вот как, по-онимаю, по-онимаю. А он-то хочет на вас жениться?
Марселина. Нет, милостивый государь, в этом-то все и дело.
Бридуазон. А вы думаете, я не по-онимаю, в чем состоит ваше дело?
Марселина. Не понимаете, милостивый государь. (К Бартоло.)Что же это такое? (Бридуазону.)Это вы будете судить нас?
Бридуазон. А для чего же я покупал эту должность?
Марселина (со вздохом). Как это дурно, что должности у нас продаются!
Бридуазон. Конечно, ку-уда лучше, сели б их раздавали бесплатно. С кем же вы су-удитесь?
Бартоло, Марселина, Бридуазон, Фигаровходит, потирая руки.
Марселина (указывая на Фигаро). Вот с этим бесчестным человеком, милостивый государь.
Фигаро (Марселине, очень весело). Я вам не помешал? Господин судья! Его сиятельство должен сейчас прийти.
Бридуазон. Где-то я видел этого ма-алого.
Фигаро. У вашей супруги, в Севилье, господин судья, – я был вызван к ней для услуг.
Бридуазон. Ко-огда именно?
Фигаро. Меньше чем за год до рождения вашего младшего сынка. Прехорошенький мальчик, я им просто горжусь.
Бридуазон. Да, он у меня са-амый красивый. А ты, говорят, здесь о-озорничаешь?
Фигаро. Вы очень ко мне внимательны, сударь. Да нет, так, пустяки.
Бридуазон. Брачное обязательство! Ах, ду-уралей!
Фигаро. Сударь…
Бридуазон. Ты видел моего по-омощника? Славный малый!
Фигаро. Дубльмена, секретаря суда?
Бридуазон. Да, он своего не у-упустит.
Фигаро. Какое там упускает, так прямо обе лапы и запускает! Я его видел на деле, когда приходил к нему за выпиской и, как водится, еще и за дополнением к выписке.
Бридуазон. Формальности соблюдать ну-ужно.
Фигаро. Разумеется, милостивый государь; известно, что суть дела – это область самих тяжущихся, меж тем как форма – это достояние судей.
Бридуазон. Этот малый вовсе не так глу-уп, как мне показалось сначала. Ну, что ж, милый друг, раз ты все так хорошо знаешь, то мы разберем твое дело до то-онкости.
Фигаро. Я, милостивый государь, всецело полагаюсь на ваше беспристрастие, невзирая на то, что вы у нас отправляете одну из судебных должностей.
Бридуазон. Что?… Да, я отправляю су-удебную должность. Но если ты все-таки взял вза-аймы и не платишь…
Фигаро. Это, милостивый государь, все равно что я ничего не брал.
Бридуазон. Пра-авильно. Постой, постой, что ты сказал?
Бартоло, Марселина, граф, Бридуазон, Фигаро, судебный пристав .
Судебный пристав (входит раньше графа и объявляет). Господа, его сиятельство!
Граф. Господин Бридуазон, да вы в мантии! Ведь это же дело домашнее. Обычное городское платье и то было бы сейчас слишком торжественным.
Бридуазон. А вот вы, ва-аше сиятельство, слишком добры. Но дело в том, что я всегда так одет – фо-орма, знаете ли, фо-орма! Над судьей в кургузом кафтанчике, может, кто и посмеется, а уж при одном виде прокурора в мантии невольно в дрожь бросит. Фо-орма, фо-орма!
Граф (судебному приставу). Отворите двери.
Судебный пристав (отворяя дверь, писклявым голосом). Суд идет!
Те же, Антонио, слуги, крестьяне и крестьянкив праздничных нарядах.
Граф садится в большое кресло; Бридуазон – рядом, на стул; секретарь – на табурет, за свой стол; члены суда и адвокаты занимают места на скамьях; Марселина садится рядом с Бартоло, Фигаро на другой скамейке, Крестьяне и Слуги стоят сзади всех.
Бридуазон (Дубльмену)Дубльмен, огласите дела.
Дубльмен (читает по бумаге).«Благородный, высокоблагородный и наиблагороднейший дон Педро Жорж, идальго, барон де Лос Альтос, Монтес Фьерос и прочих Монтес, возбуждает дело против Алонсо Кальдерона, юного драматического поэта. Тяжба возникла из-за одной мертворожденной комедии: оба от нее отказываются, каждый утверждает, что это не он написал, а другой».
Граф. Обе стороны правы. Рассмотрению не подлежит. Буде же они напишут вдвоем еще одно произведение, то, чтобы на него обратили внимание свыше, пусть вельможа поставит под ним свое имя, а поэт вложит в него свой талант.
Дубльмен (читает другое дело).«Андре Петруччо хлебопашец, возбуждает дело против местного сборщика податей. Истец обвиняет ответчика в незаконном обложении налогом».
Граф. Это дело не входит в круг моего ведения. Я принесу больше пользы моим вассалам, защищая их интересы перед королем. Дальше.
Дубльмен берет третье дело. Бартоло и Фигаро встают.
Дубльмен. «Барб-Агар-Рааб-Мадлен-Николь-Марселина де Верт-Аллюр, старшая дочь,
Марселина встает и кланяется.
возбуждает дело против Фигаро…» Имя, данное при крещении, отсутствует.
Фигаро. Аноним.
Бридуазон. А-аноним? Ра-азве есть такой святой?
Фигаро. Да, это мой святой.
Дубльмен (пишет).«Против Анонима Фигаро». Звание?
Фигаро. Дворянин.
Граф. Вы дворянин?
Секретарь записывает.
Фигаро. Была бы на то воля божья, я мог бы быть и сыном принца.
Граф (секретарю). Продолжайте.
Судебный пристав (пискляво). Тише, господа!
Дубльмен (читает).«…возбуждает дело об уклонении вышеупомянутого Фигаро от бракосочетания с вышеупомянутою Верт-Аллюр. Защитником истицы выступит доктор Бартоло, вышеупомянутый же Фигаро, буде на то соизволение присутствия, берется сам защищать себя – в нарушение обычая и судебных установлений».
Фигаро. Обычай, господин Дубльмен, часто является злом. Клиент, хоть сколько-нибудь сведущий, всегда знает свое дело лучше иных адвокатов: адвокаты из кожи вон лезут и надрываются до хрипоты, лишь бы показать свою осведомленность решительно во всем, кроме, впрочем, самого дела, но вместе с тем их весьма мало трогает то обстоятельство, что они разорили клиента, надоели слушателям и усыпили судей, по окончании же речи они важничают так, как будто это они сочинили Речь в защиту Мурены [51]51
…будто это они сочинили «Речь в защиту Мурены»… – Имеется в виду знаменитая речь римского политического деятеля Цицерона (I в. до н. э.), после которой суд оправдал консула Луция Лициния Мурену, обвиненного в подкупе.
[Закрыть]. Между тем я изложу дело в немногих словах. Господа!..
Дубльмен. А уже наговорили много лишних; вы не истец, ваша задача – только защищаться. Доктор! Подойдите и огласите обязательство.
Фигаро. Да, прочтите обязательство.
Бартоло (надевая очки). Оно недвусмысленно.
Бридуазон. Необходимо с ним о-ознакомиться.
Дубльмен. Да тише, господа!
Судебный пристав (пискляво). Тише!
Бартоло (читает).«Я, нижеподписавшийся, сим удостоверяю, что получил от девицы… и так далее, и так далее… Марселины де Верт-Аллюр в замке Агуас Фрескас две тысячи пиастров наличными, каковую сумму обязуюсь возвратить ей в этом замке по ее, все равно, требованию ли, простому напоминанию ли, и в благодарность жениться на ней…» и так далее. Подписано просто-напросто «Фигаро». Мое заключение сводится к следующему: ответчику надлежит уплатить по долговому обязательству и исполнить данное им обещание, судебные же издержки взять на себя. (Начинает речь.)Господа… никогда еще суд не рассматривал более любопытного дела. Начиная с Александра Македонского, который дал обещание жениться на прекрасной Фалестриде…
Граф (прерывает его). Прежде чем слушать дальше речь защитника, следует установить подлинность документа.
Бридуазон (к Фигаро). Ка-акие у вас имеются замечания по существу документа?
Фигаро. Я должен заметить, господа, что то ли предумышленно, то ли по ошибке, то ли по рассеянности текст был прочитан неверно, ибо в писанном тексте не сказано: «каковую сумму обязуюсь возвратить ей и жениться на ней», а сказано: «каковую сумму обязуюсь возвратить ей илижениться на ней», что совсем не одно и то же.
Граф. В документе стоит иили же или?
Бартоло. И.
Фигаро. Или.
Бридуазон. Ду-убльмен, прочтите вы.
Дубльмен (берет бумагу). Это будет вернее, ибо стороны нередко искажают текст при чтении. (Читает.)«М-м-м-м… девица м-м-м-м… де Верт-Аллюр м-м-м-м…» Ага! «Каковую сумму я обязуюсь возвратить ей в этом замке по ее, все равно, требованию ли, простому напоминанию ли… и… или… и… или…» Очень неразборчиво написано… тут клякса.
Бридуазон. Кля-акса? Знаем мы, какие бывают кля-аксы.
Бартоло (продолжая речь). Я утверждаю, что это соединительный союз и, связывающий соотносительные члены предложения: я уплачу девице и женюсь на ней.
Фигаро (продолжая свою речь). А я утверждаю, что это разделительный союз или, упомянутые члены разъединяющий: я уплачу девице илиженюсь на ней. Нашла коса на камень: он меня станет глушить латынью, а я его греческим допеку.
Граф. Как в таком случае поступить?
Бартоло. Чтобы разом покончить с этим, господа, и больше не цепляться за слово, порешим на том, что в документе стоит или.
Фигаро. Требую занесения этого в протокол.
Бартоло (поспешно). Не возражаем. Столь дешевый прием не спасет ответчика. Текст ясен. (Читает.)«Каковую сумму обязуюсь возвратить ей в этом замке по ее, все равно, требованию ли, простому напоминанию ли, и в благодарность жениться на ней…»
Фигаро (поспешно). В тексте стоит: «По ее, все равно, требованию ли, простому напоминанию ли, илив благодарность жениться на ней…» Вы второе линарочно проглатываете, и у Вас получается и. Неужели вы думаете, господин Бартоло, что я разучился читать? Да и с каких это пор человек, который женится, обязан еще и долг отдавать невесте?
Бартоло (поспешно). Обязан. По нашим законам имущество супругов раздельно.
Фигаро (поспешно). А по нашим законам и плоть супругов должна быть не единой, а раздельной, коль скоро брак – это всего лишь расписка.
Члены суда встают и шепотом совещаются.
Бартоло. Нечего сказать, добросовестное выполнение обязательства!
Дубльмен. Тише, господа!
Судебный пристав (пискляво). Тише!
Бартоло. Каков мошенник! Это у него называется уплатить долг!
Фигаро. Вы по своему делу выступаете, адвокат?
Бартоло. Я защищаю интересы этой девицы.
Фигаро. Продолжайте нести чепуху, но перестаньте браниться. Если суды, опасаясь проявлений излишней горячности со стороны тяжущихся, допустили участие третьих лиц, то, разумеется, не для того, чтобы защитники, коим положено быть уравновешенными, безнаказанно превратились в привилегированных невеж. Вы позорите благороднейшее звание защитника.
Члены суда продолжают тихо совещаться.
Антонио (Марселине, указывая на судей). О чем это они так долго шушукаются?
Марселина. Главного судью подкупили, он подкупает другого, и дело мое проиграно.
Бартоло (тихо и мрачно). Боюсь, что так.
Фигаро (весело). Марселина, не унывайте!
Дубльмен (встает; Марселине). Вы переходите всякие границы! Я вас изобличаю и, вступаясь за честь нашего суда, требую, чтобы, прежде, чем рассмотреть дело о расписке, было вынесено решение по вашему делу.
Граф (садится). Нет, господин секретарь, я не стану разбирать дело об оскорблении моей личности. Испанскому судье не подобает краснеть от выходки, возможной разве только в судах азиатских: с нас довольно всяких других непорядков. Один из таких непорядков я думаю устранить теперь же, обосновав мое решение, ибо всякий судья, который отказывается это сделать, есть великий враг законов. Чего может требовать истица? Брака или платежа – одно исключает другое.
Дубльмен. Тише, господа!
Судебный пристав (пискляво). Тише!
Граф. Что нам заявляет ответчик? Что жениться он не желает. В этом он волен.
Фигаро (радостно). Я выиграл!
Граф. Но поскольку текст гласит: «Каковую сумму я уплачу по первому ее требованию или женюсь на ней» и так далее, суд постановляет: ответчику надлежит уплатить истице две тысячи пиастров наличными или сегодня же на ней жениться. (Встает.)
Фигаро (оторопев). Я проиграл.
Антонио (радостно). Великолепный приговор!
Фигаро. Чем же он великолепный?
Антонио. А тем, что ты теперь уж мне не зять. Покорнейше благодарю, ваше сиятельство.
Судебный пристав (пискляво). Расходитесь, господа!
Народ уходит.
Антонио. Пойду все расскажу племяннице.
Марселина, Бартоло, Бридуазон, Фигаро, граф.
Граф ходит взад и вперед.
Марселина (садится). Наконец-то я могу вздохнуть свободно!
Фигаро. А я, напротив, задыхаюсь.
Граф (в сторону). По крайней мере, я отомстил – это утешительно.
Фигаро (в сторону). Ведь Базиль же собирался выступить против брака Марселины и, как на грех, куда-то запропал!
Граф направляется к выходу.
Вы уходите, ваше сиятельство?
Граф. Все решено.
Фигаро (Бридуазону). Уж этот мне пузан!..
Бридуазон. Кто, я пу-узан?
Фигаро. Кто же еще? А все-таки я на ней не женюсь – как-никак, я дворянин.
Граф останавливается.
Бартоло. Вы на ней женитесь.
Фигаро. Без согласия моих благородных родителей?
Бартоло. Назовите их, укажите их.
Фигаро. Дайте срок, я с ними увижусь, я уже пятнадцать лет их разыскиваю.
Бартоло. Хвастун! Уж, верно, какой-нибудь подкидыш!
Фигаро. Нет, доктор, я был не подкинут, а потерян, точнее сказать, меня украли.
Граф (подходит ближе). Украли, потеряли – докажите! А то потом станете кричать, что вас тут оскорбляют.
Фигаро. Если кружевные пеленки, ваше сиятельство, вышитые покрывала и золотые вещи, найденные при мне разбойниками, не доказывают, что я благородного происхождения, то отличительные знаки на моем теле непреложно свидетельствуют о том, как дорог был я моим предусмотрительным отцу и матери. Вот этот знак на руке… (Хочет обнажить правую руку.)
Марселина (поспешно встает). У тебя на правой руке шпатель?
Фигаро. Откуда это вам известно?
Марселина. Боже, это он!
Фигаро. Да, это я.
Бартоло (Марселине). Кто он?
Марселина (живо). Эмануэль!
Бартоло (к Фигаро). Тебя утащили цыгане?
Фигаро (в сильном волнении). Около какого-то замка. Милый доктор! Возьмите, что хотите, но только верните меня в лоно моей знатной семьи: мои благородные родители осыплют вас золотом.
Бартоло (указывая на Марселину). Вот твоя мать.
Фигаро. То есть кормилица?
Бартоло. Твоя родная мать.
Граф. Его мать?
Фигаро. Говорите толком.
Марселина (указывая на Бартоло). Вот твой отец.
Фигаро (в отчаянии). О, о, о! Что же я за несчастный!
Марселина. Неужели сама природа не подсказывала тебе этого тысячу раз?
Фигаро. Никогда!
Граф (в сторону). Она его мать!
Бридуазон. Теперь, ко-онечно, он на ней не женится.
Бартоло. Я тоже.
Марселина. Вы тоже! А ваш сын? Вы же мне клялись…
Бартоло. Я был глуп. Если бы подобные воспоминания к чему-нибудь обязывали, то пришлось бы пережениться решительно на всех.
Бридуазон. А если так ра-ассуждать, то ни-икто бы ни на ком не женился.
Бартоло. Обычные грешки! Беспутная молодость!
Марселина (все более и более горячась). Да, беспутная, я бы сказала – чересчур беспутная! Я от своих грехов не отрекаюсь – нынешний день их слишком явно разоблачил! Но до чего же тяжело искупать их после того, как тридцать лет проживешь скромно! Я добродетельною родилась, и я стала добродетельною, как скоро начала жить своим умом. Но в пору заблуждений, неопытности и нужды, когда от соблазнителей нет отбою, а нищета выматывает душу, может ли неопытная девушка справиться с подобным полчищем недругов? Кто нас сейчас так строго судит, тот, быть может, сам погубил десять несчастных.
Фигаро. Наиболее виновные – наименее великодушны, это общее правило.
Марселина (живо). Вы, мужчины, более чем неблагодарны, вы убиваете своим пренебрежением игрушки ваших страстей, ваши жертвы, это вас надо карать за ошибки нашей юности, вас и поставленных вами судей, которые так гордятся тем, что имеют право судить нас и в силу преступного своего недомыслия лишают нас всех честных средств к существованию! Неужели нельзя было оставить хоть какое-нибудь занятие для злосчастных девушек! Им принадлежало естественное право на изготовление всевозможных женских нарядов, но и для этого набрали бог знает сколько рабочих мужского пола.
Фигаро (запальчиво). Они и солдат заставляют вышивать!
Марселина (в сильном волнении). Даже к женщинам из высшего общества вы выказываете уважение с оттенком насмешливости. Мы окружены обманчивым почетом, меж тем как на самом деле мы – ваши рабыни, наши добрые дела ставятся ни во что, наши проступки караются незаслуженно строго. Ах, да что говорить! Вы обходитесь с нами до ужаса бесчеловечно.
Фигаро. Она права.
Граф (в сторону). Более чем права.
Бридуазон. Она, е-ей-богу, права.
Марселина. Но что нам, сын мой, отказ бессовестного человека! Не смотри, откуда ты идешь, а смотри, куда ты идешь, – каждому только это и должно быть важно. Спустя несколько месяцев твоя невеста будет зависеть исключительно от себя самой; она за тебя пойдет, я ручаюсь, у тебя будут нежная супруга и нежная мать, они станут за тобою ухаживать наперебой. Будь снисходителен к ним, сын мой, будь удачлив во всем, что касается лично тебя, будь весел, независим и добр ко всем, и тогда твоей матери больше нечего будет желать.
Фигаро. Золотые слова, матушка, я с тобой совершенно согласен. В самом деле, как это глупо! Существование мира измеряется уже тысячелетиями, и чтобы я стал отравлять себе какие-нибудь жалкие тридцать лет, которые мне случайно удалось выловить в этом океане времени и которых назад не вернуть, чтобы я стал отравлять их себе попытками доискаться, кому я ими обязан! Нет уж, пусть такого рода вопросы волнуют кого-нибудь другого. Убивать жизнь на подобную чепуху – это все равно что просунуть голову в хомут и превратиться в одну из тех несчастных лошадей, которые тянут лямку по реке против течения и не отдыхают, даже когда останавливаются, тянут ее все время, даже стоя на месте. Нет, мы подождем.
Граф (в сторону). Это нелепое происшествие путает мне все карты!
Бридуазон (к Фигаро). А что же ваше дворянское происхождение и замок? Вы ввели правосудие в заблу-уждение.
Фигаро. По милости вашего правосудия я чуть было не свалял такого дурака! Двадцать раз из-за проклятой сотни экю я готов был отправить на тот свет этого господина, который оказался моим отцом! Но так как провидение избавило мою душу от такого греха, то я прошу вас, батюшка, принять мои извинения… А вы, матушка, обнимите меня… со всей материнской нежностью, на какую вы только способны.
Марселина бросается ему на шею.
