355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Павел Кошовец » Просо судьбы (СИ) » Текст книги (страница 19)
Просо судьбы (СИ)
  • Текст добавлен: 12 марта 2018, 14:00

Текст книги "Просо судьбы (СИ)"


Автор книги: Павел Кошовец



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Но тут весь шум перекрыл пронзительный и устрашающий вопль: «Заткнитесь!!!», и сразу стало понятно, что Грызул неспроста является вожаком отряда. Мощная глотка – чем не признак начальника?

В наступившей относительной тишине, прежде чем орк-предводитель обозначил своё мнение о наглеце, всунувшем своё жало в ситуацию, его не касающуюся, и чреватую такими карами, что, ох, как больно может быть головушке, потерявшей связь с бренным худосочным тельцем, прозвучал спокойный, ничуть не испуганный, даже с какой-то внутренней ленцой, голос.

– Я так и думал, что вы будете против. Но ведь попытаться стоило? – Мягко вопросил человек у общества, чем вызвал очередной ступор у окружающих.

Каэлен внутренне дрожал от смеха – уж Ройчи умеет выводить из себя. Но тут же одёрнул себя – наступила пауза, которая бывает накануне грозы. Или перед тем, как начинают бить. Тут главное устоять на ногах, иначе затопчут.

– Мы легко можем уладить иначе наш спор, – между тем продолжил Ройчи ровным голосом, глядя при этом только на Грызула.

– Как?!

– Поединок, – просто ответил тот. – Вопрос может быть закрыт правом сильнейшего.

Народ загомонил, но теперь в голосах звучали и одобрительные нотки. На ничейных землях, на которых мог найти пристанище любой, споры, не взирая на количественный состав отряда, стараясь избегать массовых кровопролитий, предпочитали решать именно поединком – один на один. Такова традиция.

Лидер дроу, бросив на Ройчи быстрый взгляд, отошел к своим – посовещаться. Пусть у тёмных эльфов и было жесткое иерархическое подчинение, и командир или более благородный высокорождённый мог принимать решение единолично, но мудрый командир всегда советуется с подчинёнными, хотя бы на ранг или два ниже его – есть мелочи, которые одна, пусть самая умная голова, может упустить, есть специализации или наличие специфического дара, носители которого могут видеть глубже иных.

Грызул тоже повернулся к ватажникам – с тем же намерением. Поединок – это и ритуал, и зрелище, торопливости он не любит. Каэлен лишь расслышал своим чувствительным слухом, как огромный орк настойчиво обращался к вожаку ватаги: «Отец, выстави меня! Я размотаю кишки этому бледному дракону…» – дальше шло перечисление не очень приятых эпитетов человека, и эльф, скривившись, поспешно отвернулся – ну, не любил он ругательств, особенно из уст «тёмных», и поспешил к Ройчи, перед которым возбуждённо тряс бородой и махал кулаками Ностромо.

– Ну, давай я выйду! – канючил гном, он аж дрожал от желания подраться, – я еще ни разу не бился с тёмными эльфами.

Ройчи, глядя на него с улыбкой, отрицательно качнул головой.

– Если бы не две последние пинты пива, которые до сих пор болтаются в тебе, я, возможно, и доверил тебе это развлечение, а так… – он с театральным вздохом развёл руками.

Подгорный насупился, и через удар сердца бросил обидчиво:

– А мне почему не рассказали, что «тёмные» забредали к нам?

– Когда? – сделал удивление Ройчи. – Ты пришел под утро, вымел наш завтрак, любовно приготовленный Листочком на троих, потом были сборы и свёртывание лагеря – у всех было, чем заняться.

Гном виновато отвернулся. Подулся минуту, наблюдая как желающие очерчивают поединочный круг, но вскоре любопытство перевесило – да и никогда он долго не мог ни злиться, ни обижаться, ни унывать – обернулся к Ройчи.

– А ты уже пересекался с дроу?

– Бывало, – равнодушно кивнул человек, думая о чём-то своём.

– Хорошие воины?

– Очень хорошие.

Это была весьма высокая оценка из уст их друга. Теперь уже задумался гном. И Каэлен, который тоже никогда не скрещивал меч с тёмными собратьями.

Наконец в круг вышли представители ватажников, и Грызул громко объявил:

– От вольного отряда честь доказать наше право на добычу будет отстаивать воин Тыштак! – представил он того огромного орка, который кричал и выступал больше всех.

Не сказать, что Каэлен опасался каких-то подвохов от этих, в общем-то простых разбойников с больших и малых дорог. Вдруг у них и пребывал какой-нибудь самородок, способный противостоять Ройчи? Но вряд ли. А орк? Даже очень большой – тем более большой – и эмоционально неуравновешенный, молодой – это не соперник. Вот дроу…

Ройчи уверенно и неторопливо вышел в круг. Никакой защиты, ни шлема он не надевал – как был, в простой рубахе навыпуск. Только волосы схватил ремешком в хвост, чтобы не лезли в глаза. Ножны с мечом держал в левой руке, но не спешил обнажать оружие.

Встал напротив презрительно кривящего губы орка.

– Ну, что, малыш, вижу, давно тебя не пороли, раз ты так самонадеянно лезешь во взрослые игры? – доброжелательно и мягко поинтересовался наёмник.

– Да я тебя перекушу и выплюну, белолицая лягушка! – Взревел Тыштак гневно раздувая ноздри, уже готовый сорваться в бой и наконец-то располовинить глупого человека устрашающих размеров секирой, но правила поединка подразумевали и предварительную словесную накачку.

– Бедняга, да тебя, видно, не кормят, – сочувствующе бросил мужчина и пояснил: – В первый раз слышу, чтобы уважаемые мной орки потребляли лягушек, – озадачено качнул головой. – Знал бы, накопал тебе, малыш, земляных червей, – думаю, они весьма бы порадовали твой вкус…

Вначале вжикнула секира в том месте, где только что стоял Ройчи, а потом только донёсся рёв. Если закрыть глаза, – как с ухмылкой подумал Каэлен, – легко представить, что находишься в дремучем лесу, где беснуется дикий страшный зверь, одной своей глоткой заставляющий трепетать листья и загоняющий в норы всякую мелкую живность.

А в кругу в это время носился, словно ужаленный, большой разумный, изображая своей секирой ветряную мельницу. Добиться хоть какого-то результата ему не удавалось – юркая добыча всё время в последний момент уходила от него. Ройчи экономными и скользящими движениями был будто на шаг впереди «тёмного» – он словно предугадывал действия соперника, его ложные выпады, атаки, якобы неожиданные повороты. Это продолжалось уже достаточное время, и народ вокруг начал волноваться, выкрикивая обидные реплики обоим противостоящим сторонам, а Листочка, по человеческому выражению, это мельтешение начало укачивать.

Наконец Тыштак выдохся и остановился посреди круга, тяжело опираясь о древко секиры. Грудь его ходила ходуном, глаза лихорадочно блестели, будто он обожрался дурмана, а ткани рубахи, на которую он навешал бронь, была мокра, хоть выкручивай.

– Мало тебя, малыш, гоняли в детстве, если после пяти минут движений ты сдох, – Ройчи, который не то, что не вспотел – у него дыхание не сбилось, пренебрежительно скривился. – Как же ты собираешься участвовать в настоящих битвах, которые могут длиться и по полдня и дольше?

Орк хрюкнул бешено и снова бросился на такого близкого человека, читающего нотации, как какому-то сопляку, унижающего его перед своими же.

Конечно же, наёмник легко уклонился и при этом очень мощно влепил ножнами по широкой заднице. Звук был такой гулкий и всеобъемлющий, словно по большому мешку с мукой зарядил копытом скакун. Зрители, даже сочувствующие незадачливому орку, покатились со смеху.

Тыштак резко развернулся и пригнулся. На губах выступила пена, но выкаченные глаза, багровые, в каких-то синих прожилках, казалось, не видели ничего – он поводил из стороны в сторону башкой и раздувал ноздри, словно пытаясь отыскать обидчика. Сейчас он напоминал разъярённого секача, в своём безумии готового брать штурмом вековой дуб, лишь бы добраться до обидчика.

Ройчи щелкнул пальцами, привлекая внимание, и словно указывая направление атаки, и противник немедля сорвался с места. Орк даже не замахивался секирой, будто забыв о бойцовских рефлексах – он просто мечтал всей своей немаленькой тушей протаранить, задавить, оглушить, растоптать человека. При этом он нападал с такой скоростью, прежде не демонстрированной, что, казалось, всё получится. Впрочем, это было обманчивое ощущение и в следующее мгновение он уже пропахивал носом истоптанную траву – Ройчи успел не только очередной раз хлопнуть по заднице, но и сделать подножку.

Три широких шага и рукоять меча опустилась на темечко поднимавшегося орка. И всё затихло. Даже зрители.

В круг заскочил Грызул, обеспокоенно метнулся к лежащему бойцу, наклонился, коснулся шеи и облегчённо распрямился.

– Уносите! – бросил своим и хмуро повернулся к Ройчи, помедлив, сделал шаг и негромко произнёс только ему: – Спасибо, наёмник, что поучил Тыштака, – он взглянул прямо в холодные серые глаза. Можно было только догадываться, чего стоили старому закалённому воину эти слова.

Ройчи пожал плечами, но согласно кивнул.

– Хороший у тебя сын, Грызул, – так же негромко проронил человек, провожая взглядом уносимое бесчувственное тело. – Только горячий очень. Молодой еще.

Они напоследок обменялись понимающими взглядами, и Грызул, тяжело ступая, ушел к ватажникам. Если разобраться, он еще легко отделался и, как говориться, остался «при своих». Но чего же на душе остался какой-то неприятный осадок, заглушавший даже пробивающиеся ростки благодарности к загадочному наёмнику, единолично благополучно разрешившему для их ватаги ситуацию.

К внешнему краю поединочного круга подошел уже дроу и замер в картинной позе. Когда по его мнению пауза привлекла должное внимание, мелодично произнёс:

– Мы, дроу, подтверждаем справедливость требований выигравшей стороны. И не имеем к ней никаких претензий, – после чего развернулся и ушел.

Недоумённый гул ватажников был ему ответом.

– Это что же, – подошел к Ройчи Ностромо, – драться они не собираются? – В голосе гнома прозвучала слабая надежда и прямо таки детская обида.

Человек отрицательно качнул головой, задумчиво глядя вслед дроу, уходящим, судя по всему, в сторону своего лагеря.

Каэлен лишь вздохнул. Тёмные, в который раз, в его глазах подтвердили репутацию неглупых и тонко чувствующих момент разумных. Как бы там сложилось у их бойца с Ройчи – неизвестно. Но рисковать имиджем они не захотели. Хотя с точки зрения цинизма, они легко могли посчитать, что гоблину и троллю в плену у человека, в компании со «светлыми» может быть гораздо неприятнее и хуже, нежели рядовые пытки и конечная гибель от их рук. Как бы то ни было, только сейчас эльф почувствовал облегчение. Впрочем, наверное еще рано, ибо какие планы касательно нерадивых «тёмных» у Ройчи, он совершенно не мог предугадать.

– Эй, Нос, – позвал человек расстроенного гнома, – освободи ноги и веди этих красавцев сюда, – указал на так и лежащих виновников произошедшего.

Каэлен и человек оставшись фактически наедине – тёмные эльфы уже растворились в деревьях, ватажники тоже потянулись вслед за предводителем в свою сторону, снова стали надевать рюкзаки и поправлять по-походному одежду, когда глухой удар и вскрик вновь привлекли их внимание.

Ностромо, потеряв свой колпак и махнув в воздухе ногами, катился по земле, а огромный тролль, всё еще с кляпом во рту, но освобождёнными ногами, стремительно поднимался. Его выпученные глаза, совсем как недавно у Тыштака, смотрели вслед уходящим разбойникам. Нетрудно было догадаться, что он очень желает посчитаться со своими обидчиками, которые наверняка вдоволь поглумились над связанными пленниками. Даже, возможно, ценой своей жизни.

Тролль, набирая разгон, сделал три гигантских прыжка, но тут на его пути выросла невысокая фигура и строгим голосом поинтересовалась:

– Это ты куда собрался, гадёныш?

«Тёмный», будто на стену налетел, захлопал, словно только очнувшись после сна, глазами и промычал нечто оправдательное.

Ройчи подошел ближе, протянул руку, от которой огромный «тёмный» невольно дёрнулся назад и выдернул изо рта того кляп и брезгливо отбросил в сторону.

– Так-то лучше, – пробормотал про себя, снова обратив внимание на тяжело дышащего тролля. – Иди, вон, к коню, жди нас, не вздумай вредничать и характер показывать, ясно? – Тот кивнул несколько раз. – Вот и молодец. Старших нужно слушаться, – и совершенно безбоязненно повернулся спиной к тому, направился к сидящему в каком-то очумении гному, раздраженно покрикивая: – Ностромо, что за дела? Мозги вчера в пиве утопил? Ничего нельзя попросить тебя сделать!

А тролль дисциплинированно подошел к Торопыге и стоящему эльфу и терпеливо ждал, когда человек закончит разнос гнома, поможет тому встать, потом они вместе распутают нижние конечности гоблину и приведут его.

Угрюмый вредный гном развязал по очереди руки «тёмным», чтобы те смогли наконец то справить нужду, потом вновь жестко связал верхние конечности, мало того, еще и соединил их верёвкой где-то примерно в два локтя длиной, а другой конец привязал к седлу коня, как бы заставляя идти вслед за животным. Но не успели они сделать и двадцати шагов, как Каэлен привлёк внимание Ройчи – со стороны рощи их нагонял кто-то из дроу. Ностромо по привычке проверил наличие секиры на поясе, искоса поглядывая на безмолвных пленников. Эльф тоже положил руку на рукоять кинжала. Лишь человек остался невозмутим, да Торопыга, воспользовавшись остановкой, занялся любимым занятием – пощипыванием травы.

Это оказался всё тот же дроу, который и делал объявление. Собственно, он был единственным, чей голос они слышали за всё время и, судя по живым глазам и намёткам эмоций, так и проскакивающим на как бы неподвижном лице, он был очень молод, хотя определить возраст чисто внешне у эльфа – занятие бесперспективное; тут имеют значение малейшие поведенческие нюансы, мимика, жесты. Конечно, как не ему исполнять роль глашатая и курьера.

Не глядя ни на кого, кроме, как Ройчи, он остановился, не доходя тройки локтей, обозначил лёгкий поклон и начал говорить, нет-нет, да и кривя недовольно губы.

– Великий Эстол шлёт тебе, илиец, пожелание лёгкой дороги, благодарность за хорошо проведенное время и предложение, если твой путь будет пролегать вблизи Громких гор, посетить Долину Мёртвых и попробовать гостеприимство рода Гончих-в-Ночи.

Его весьма приятный голос можно было сравнить с журчанием ручейка – но лишь закрыв глаза. Ведь глаза могли обмануть – внешность у эльфа была просто идеальна: точёные благородно-взвешенные черты лица, бледная, без малейших изъянов кожа, слегка миндалевидные глазищи в обрамлении ресниц, которым бы позавидовала любая женщина, и водопад серебристых волос, наверняка не уступающих по нежности шёлку… Надо просто знать, что вот это хрупкое и тонкое существо принадлежит народу жесточайших и коварнейших убийц, на дух не переносящих всех иных. А уж Гончими-в-Ночи пугали молодых эльфов в Лесах – Литочек невольно поёжился, вспомнив парочку страшилок из детства. И пусть с возрастом он ко многому стал относиться более критично, но такая человеческая поговорка: «Сказка ложь, да в ней намёк», нет-нет, да и приходила в голову.

Дроу ещё раз обозначил поклон и протянул Ройчи какую-то вещицу, вроде талисмана с огромным алмазом в центре на верёвочке.

– Это знак, по которому желающему легко преодолеть кордоны на пути в Долину, – он поднял полуопущенную голову и посмотрел прямо в глаза человека, на его уста скользнула усмешка, эмоциональный окрас которой определить было совершенно невозможно – это могло быть и злорадство, и ирония, и демонстрация благорасположения. – Великому Эстолу очень понравилось, как вы искусно решаете вопросы, – полукивок, и дроу, развернувшись, неторопливо, полный достоинства, зная, что ему смотрят вслед, пошёл обратно.

– Что это было? – Ностромо обозначил вопрос, интересовавший всех.

– Кошка пригласила в гости мышку, – неожиданно проскрипел хмурый гоблин.

– А тебя никто не спрашивал, – неожиданно взъярился гном.

Он уже предполагал, что эту прожорливую парочку – что ясно показали недавние события – Ройчи потребует кормить из общего котла. А подгорный мало того, что не любил непредвиденные расходы, но и очень трепетно относился к пищевым запасам – пожрать он тоже был горазд – ну, какое, скажите, пожалуйста, путешествие или добрый мордобой на голодный желудок? Вообще, драка для него, неважно, где и какая, была, как десерт, после правильного и желательно плотного ужина. Как планирует поступить с «тёмными» Ройчи, ему было начхать: заколет под ближайшим кустом, продаст за копейки (кстати, этот момент нужно уточнить и выбить у товарища право поторговаться!), подарит в какой-нибудь зверинец – главное, чтоб долго они не висели на шее.

Солнышко потихоньку припекало, по обе стороны наезженной колеи сновали кузнечики, пчёлы и прочие насекомые, взлетали птички, подочищая каким-то ветром занесённые и проросшие злаковые. Лес позади превратился в невысокую – с ладонь – сплошную полосу, но растительность впереди приподнялась чуть, едва-едва подпирая бездонный небосвод. Разговор не складывался – все были погружены в свои мысли.

– Стой! – крикнул Ройчи Ностромо, и тот послушно придержал Торопыгу.

Человек достал кинжал и подошёл к «тёмным». В его облике не было никакой агрессии или враждебности, но гоблин напрягся и пригнулся, будто ожидая конечного удара. Тролль же спокойно протянул наёмнику руки, и тот в три касания срезал путы. Потом освободил гоблина и обрезал верёвку, соединявшую их друг с другом.

– Всё, свободны, – бросил Ройчи, не глядя на растерявшихся таким поворотом «тёмных».

– А-а… – недоверчиво протянул тролль.

– Да, точно, – кивнул сам себе, как бы соглашаясь, человек. – Ностромо, выдай им пропитание на ближайшее время, а то опять влипнут в какую-нибудь историю. Давай-давай, не жадничай, – с усмешкой поторопил потерявшего дар речи товарища.

Гном горестно вздохнул, принялся снимать мешки и рыться в них, в поисках съестного. Складывалось впечатление, что он не помнит, где что находится. Впрочем, товарищи, краем глаза наблюдая за ним, с пониманием отнеслись к вынужденной отсрочке – гному просто требовалось время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.

Гоблин, будто оглушённый, так и стоявший в сторонке не шевелясь и с отвисшей челюстью, вдруг сделал робкий шаг, а затем более решительный второй к Ройчи.

– Это… человек… спасибо.

Стоявший рядом Листочек, несмотря на врождённую неприязнь к этому племени, смог оценить жест «тёмного». Он очень сомневался, что низкорослик хоть раз в жизни произносил слова благодарности. А тут… Явно от чистого сердца, импульсивно, отнюдь не рисуясь.

– Пожалуйста, – ровно ответил Ройчи и отвернулся. Но гоблин переминался с ноги на ногу, не уходя. – Что ещё? – поинтересовался, прищурившись, вновь обратив внимание на мнущегося «тёмного».

– Это… – его уши забавно поникли, и вообще, вид у него был такой жалостливый, что у Ройчи на лице мелькнула улыбка – но такая, быстрая, чтоб «тёмный» не заметил и не обиделся, и не понял, что его раскусили, – … можно присоединиться к вам, пока… – и зачастил, увидев, как гном начинает грозно надувать щёки, а у эльфа полезли вверх брови. – Мы не будем вам мешать. Мы будем совершенно незаметны, – Ностромо громко хмыкнул. – Станем помогать в пути, следовать вашим пожеланиям, инструкциям…

Ройчи досадливо поднял руку, останавливая это глупое словоизвержение, и задумался.

На какое-то время установилась шаткая тишина, прерываемая беззаботным пением птиц и шелестом скользящего по высохшей траве игривого ветерка.

Ройчи долго смотрел вдаль, щурясь и поджимая губы, что соответствовало у него глубоким размышлениям. Наконец-то он, бросив мимолётные взгляды на «светлых» компаньонов, жёстко посмотрел на гоблина, безошибочно определяя в нём ведущего или главного в этом странном тандеме.

– Хорошо, вы идёте с нами, – гоблин облегчённо выдохнул, но тут же подобрался под тяжёлым взглядом наёмника. – Мы доведём вас до более-менее безопасных земель, где и расстанемся, – согласный кивок. – Но то, что ты говорил раньше о, так скажем, вашей покладистости – это даже не обсуждается – вы с нами до первого недовольства меня или моих друзей, – гоблин покосился на невозмутимого эльфа – с высокорождёнными у низкорослых «тёмных» издавна были сложные отношения, но опять согласно кивнул. – При этом я собираюсь вас так нагружать, что вы, думаю, сами захотите от нас сбежать, – на это гоблин ощерился в своей в отнюдь не симпатичной улыбке. Человек, не услышав никаких возмущений, комментариев, предложений, протянул для знакомства руку. – Ройчи.

– Худук, – ушастый «тёмный» твёрдо её пожал и тут же пальцем поманил тролля, который приблизился и осторожно протянул свою лапищу.

– Рохля, жрать охота.

– Длинное у тебя имечко, – с усмешкой произнёс человек, пожимая лапу. – Ностромо, – обернулся к гному, – дай ему действительно что-то поесть, а то от бульканья в его животе у меня аж зубы сводит.

– Ладно, – недовольно пробурчал подгорный, безошибочно отыскивая баул с мясом, при этом злорадно думая, что уж до завтрашнего утра они точно избавятся от этих ненасытных драконов – он лично постарается в этом и дискредитирует лицемеров.

* * *

– Не может быть! – заржал сержант Тако на всю улицу, в который раз явив желающим глотку с изрядно прореженными зубами в окаймлении русой бороды, понизу заплетённой в косичку.

Матёрый бывалый вояка лет сорока пяти, оказался на редкость податлив чарам Худука и реагировал, как ребёнок, на вымышленную историю амурных похождений «тёмного» в свите некоей видной герцогини в возрасте, сходящей с ума от скуки в своём замке в отсутствие мужа, и которая не прочь развлечься экзотическим способом с мелким зеленокожим оторвой. Желание избежать пыточной и при этом не приобрести совершенно ненужный интимный опыт общения с противоположным полом другой расы – вот суть рассказа. Был ли подобный случай в биографии Худука реально, Ройчи не знал, но должен был констатировать – в который раз – тот факт, что его товарищ весьма и весьма красноречив. При этом рассказ вёлся столь весело и непринуждённо, был оформлен в лицах, что человек вдруг подумал: если наёмническая карьера гоблина не заладится, то тот легко сможет заработать себе на добрый кусок мяса с пивом мастером лёгкого разговорного жанра – актёрствуя понемногу. И в собственное удовольствие – столь вдохновенная рожица была у его товарища. Не поверишь даже, что этот мелкий обаяшка легко порежет на лоскуты любого разумного, не относящегося к кругу друзей (ну, ещё он мог быть снисходительным к детям, женщинам и старикам любых рас – но, опять же, до определённого предела), при этом испытывая исключительно положительные эмоции.

Несмотря на неопределённость и не гипотетическую сложность обстановки, услышав очередной заковыристый оборот, Ройчи улыбнулся и переглянулся с Ностромо, который, не взирая на то, что уже слышал о похождениях гоблина, но несколько в иной интерпретации (один раз это была пожилая содержательница борделя, захомутавшая зависящего от неё финансово молодого гоблина, другой раз – богатая эльфийка, столь радикальным способом боровшаяся с «тёмными» – слава Единому, на тот момент не было рядом Листочка, а то бы быть скандалу внутри группы – уж больно избирательны в отношениях высокорождённые, пусть даже в их друге и была частичка человеческой крови), усердно вторил сержанту, чуть приседая в экстазе и хлопая себя по коленям. Только Листочек и Шани скромно и несколько прохладно находились в сторонке, и если эльф демонстративно избегал (по крайнеё мере сейчас) как-то реагировать на юмор «тёмного», то шалюрка, обряженная в простое, не национальное платье, дабы не привлекать внимания, вообще непонятно, о чём думала. И вообще, вопрос: умеет ли улыбаться она в принципе? А так даже Мириул забыл на время об их миссии и слушал, развесив уши на басни Худука, как и часть хохочущих ратников с оскаленной рысью на туниках.

Более двух десятков воинов перекрывали улицу, и суровый сержант, вышедший к подозрительной компании (на тот момент он ещё не видел укрытых в повозке гоблина и бледную девочку явно из благородных), на решительно прозвучавшее требование пропустить их дальше, впервые хохотнул и, даже не глядя на протянутую верительную грамоту, посоветовал покрепче подвязать штаны, отдать долги, исповедоваться и оформить завещание – в общем сделать всё то, что просто обязан выполнить решительно настроенный разумный с суицидальными наклонностями. И махнул рукой – мол, проезжайте, без проблем. Конечно же, тут не мог не встрять в разговор Худук, чьё ухо этаким дрожащим в нетерпении сурком частично торчало из телеги, и объяснить суровому военному, что они сами кого хочешь исповедуют, а завещание – да, вещь чудесная, и они как раз едут реализовывать никчёмные бумажки на полновесные монеты. Сержант, наконец-то лицезревший весь состав странной компании: двое мужчин, эльф, гном – обвешанные оружием – видно, те ещё головорезы, молчаливая девица, весьма внешне похожая на шалюрку, бледная девочка (то ли спит, то ли чего похуже), судя по одёжке и точёным чертам лица – дворянка, и на закуску гоблин, вначале даже немного опешивший от скрипучей развязной речи и лица, толкающей её, задумчиво проверил на остроту кромку меча и добродушно поинтересовался, хорошо ли прикреплена голова к туловищу у «тёмного» и не боится ли он с такой причёской не успеть реализовать полновесные агры добропорядочных горожан королевства?

В общем, с чувством юмора у этого дядьки было всё нормально. Но, как говорится, в каждой шутке есть доля правды, и Ройчи окинул внимательным взглядом окруживших их крепких солдат, смотревших не то, чтобы враждебно, но так – с трепетным ожиданием (подраться они были совсем не прочь). И, в принципе, будучи почти уверенным в исходе схватки, наёмник совсем не хотел в неё ввязываться – во-первых, есть большой процент того, что кто-то пострадает из его окружения, а во-вторых… Ну, не хотел он калечить или убивать этих парней – не было в них гнили и лицемерия, как во многих вышедших сейчас на улицы Агробара и заявляющих себя хозяевами города. Это было очень хорошо подготовленное, качественное мясо любой войны. А наёмники, соответственно – вроде специй (при этом, не нужно забывать, что порой специально перебарщивают с пряностями, чтобы перебить запашок).

Но тут снова взял слово Худук, и, нужно сказать, изрядно разрядил обстановку. Первые же слова о том, что после общения с одной герцогиней, ему не боязно даже остаться без головы, сразу же заинтриговали публику. Ну, а дальше уже – сам текст под раскатистый хохот благодарных слушателей.

Ройчи проверил, удобно ли лежит Руфия, подоткнул одеяло. Девочка слабо улыбнулась и открыла глаза.

– Какой ты заботливый, – прочитал он по её губам.

Наёмник скорчил соответствующую рожу – да, я такой весь пушистый и хороший, а то, что могут говорить про него всякие злые языки, всё неправда, ведь с каких это пор мертвецы умеют говорить? Потом махнул рукой – отдыхай, и отошёл к ближайшему ратнику.

То, что поведал солдат, заставило Ройчи нахмуриться и оценить чёрный юмор сержанта, свободно пропускавшего их дальше. Отряд барона РоТария, к которым и относились «рыси», как и дружины ещё нескольких баронов и сводные команды ополчения и стражи, усиленные тяжёлой пехотой герцога РоСвейши и несколькими рыцарскими отрядами, тяжёлой кавалерией быстрого реагирования, двигались в кильватере у… уруков. «Тёмные» резко снялись с занимаемых несколько дней – с начала их проникновения в столицу – мест и двинулись в вербарском направлении. Поступил приказ следовать за ними либо параллельно, не давая распространяться на очищенные от мятежников и предателей городские кварталы, отжимать к западным воротам, а уж там предать мечу.

Худощавый безусый боец аж горел от желания схлестнуться с «тёмными» – Ройчи и не подумал отговаривать того от столь грандиозных планов. Он понял задумку неизвестного ему полководца и принял его логику – по всем улицам двигались вооружённые отряды, чтобы в конце концов объединиться и уничтожить прорвавшихся в Агробар уруков. Или просто выпустить прочь – свои-то силушки нужно беречь для иных свершений, к примеру, удержания власти в своих руках, а то «тёмные» – враги коварные и жестокие, могут изрядно пощипать объединённую рать в и так обескровленной столице. Впрочем, тактика верна, в случае попытки прорыва «тёмных» в ином, не предусмотренном высоколобым начальством направлении, группе смертников нужно было всего лишь на какое-то время – достаточное для прихода подкрепления – удержать позицию – всё-таки зажать уруков-всадников, привыкших к просторам (во всяком случае, этому, степному племени, а не горным сородичам) в этих узких улочках – весьма удачная мысль. И сейчас сержант Тако со своими воинами перекрыл улицу. Чуть впереди находился передовой дозор из десятка бойцов с высокими щитами и пиками, а ждали они результаты разведки, в которую отправилась пятёрка опытных следопытов – нарваться на засаду никто не желал. Поэтому Ройчи иными глазами, с уважением глянул на Тако, продолжающего ухать, словно филин, от слов Худука – несмотря на внешнюю браваду и беззаботность, старый воин чётко контролировал ситуацию. А демонстративный громогласный смех – это совсем не плохо, обстановка в отряде должна быть бодрой. А может он по жизни неунывающий весельчак? Раз умудрился дожить до своих лет и сержантских значков. Или просто опытный человек, понимающий, когда можно немного расслабиться, а когда стоит стоять насмерть.

Это был единственный положительный момент, дань сомнительной удачливости – что они со своими подозрительными рожами вышли именно на Тако с его людьми, а не нарвались на ополчение или стражу, к которым, из-за предыдущего опыта, Ройчи относился настороженно-брезгливо. Или рыцари и латники герцога РоСвейши, имя которого стало частенько мелькать в разных нехороших ракурсах. Предыдущие жиденькие посты они прошли легко – из пяти случаев только в двух у них потребовали «проездной» документ, остальные провожали равнодушными взглядами. Да и контингент там был подобран отнюдь не боевитый – видно, всё боеспособное население Агробара было сосредоточено на проблеме уруков.

Но самое плохое – это почувствовал Худук ещё за пару кварталов – наличие впереди уруков, двигающихся с ними практически в одном направлении. При этом гоблин заявил о сильном колдовстве, ясно показывающем о том, что шаманы изрядно накопили силёнок и могут выдать какую-то мощную каверзу. Худука корёжило от этого – и от магических волн, и от самого осознания, что где-то совсем рядом эти «проклятые драконы творят свои чётные дела», его буквально разрывало на части: одна инстинктивно требовала мчаться навстречу врагу, чтобы впиться в горло, вторая – благоразумная – удерживала, утверждая, что подобный шаг как минимум необдуманный. Друзья, зная о таком отношении товарища к самой агрессивной расе Веринии, с беспокойством поглядывали на нервно подрагивающие уши – локаторы, торчащие из телеги – «тёмного» во избежание лишних неприятностей, укрыли от любопытных глаз. Ройчи пришлось даже сделать внушение товарищу, ибо скрип зубов и негромкие ругательства, что неслись из-под пледа, совсем не стоило слышать лежавшей по соседству и чуть пришедшей в себя Руфии. На что гоблин, явив человеку совершенно больные глаза, с мольбой просипел: «Ну, давай, чуть в сторонку свернём, хотя бы парочку зарежем – мне точно полегчает!». Ройчи отрицательно и серьёзно – это была отнюдь не шутка! – покачал головой. Возможно, он и был согласен пойти навстречу товарищу, но не в такой ситуации – в ущерб другим и делу, которое следовало довести до конца. «А одного? Мне и одного будет достаточно – но только так: чтоб он был ещё жив…»


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю