Текст книги "Просо судьбы (СИ)"

Автор книги: Павел Кошовец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

Появился гном с характерным бочонком подмышкой и тройкой пустых кружек.

– Здрасьте. Ностромо, – приветственно отсалютовал подгорный тарой, чуть не облизываясь, выбил пробку, наполнил первую ёмкость пенным напитком, и совсем не интересуясь мнением наёмницы, буквально всунул ей в руку. Наполнил вторую, оглянулся на парочку тролль – девочка. – Эй, рыжий, будешь? – «тёмный», внимательно наблюдавший за манипуляциями гнома, посмотрел на сосредоточенную Руфию, вновь повисшую на его руке, так горестно вздохнул, что Брада едва не поперхнулась от смеха пивом, и отрицательно качнул головой. – Нет так нет, нам больше достанется, – пробурчал гном, наливая следующую кружку, покосился на словно дремлющего мужчину. – Тебе не предлагаю – нам самим мало, – подмигнул удивившейся Браде.

– Всегда так, – вяло пробормотал тот, не открывая глаз. – Мастера только дразнить. Никакого понимания и вхождения в положение.

– Ага – ага, – гном залпом выпил первую кружку и блаженно замер, словно мысленно следуя живительному напитку, проникающему во все уголки истомившегося организма, залечивающего рубцы жажды и разглаживающего морщины возможных жизненных неурядиц. – Давай, топчись по моей совести, мордуй её. – Гном открыл глаза, на его лице блуждала такая улыбка, что можно было совершенно не сомневаться – он абсолютно доволен жизнью. И тут же вновь стал наполнять кружку, но теперь уже неторопливо, со знанием дела, без пены. – Я тебе давно говорил, – продолжал он при этом ораторствовать, адресуясь товарищу, что могу обойтись без еды, без драк, без иных развлечений… – задумался на мгновение, согласно кивнул сам себе, – но без пива – никак. – Подхватил бочонок, кружку, и тоже уселся под стеной.

К ним направлялись Руфия и тролль. Девочка была немного запыхавшаяся, раскрасневшаяся, но с задорно и горделиво горящими глазёнками. Видел бы её учитель чистописания, занудный, безобидный, но бывший от своей любимицы без ума Тори РоБлейши. Он бы и не узнал в ней ту бледную, вечно задумчиво-мечтательную, рассудительную, знающую назубок целые трактаты, от одной только строчки которых у Брады начинали ныть зубы, Руфию. Наёмница спрятала улыбку в кружку.

– Здравствуйте, тётя Брада, – почтительно поздоровалась девочка.

– И тебе не хворать, дочка, – благодушно ответила женщина.

– Ага, жрать охота, – тролль тоже кивнул и сделал шаг к гному с вполне закономерными намерениями.

– Рох, – остановила его Руфия, – а яблоки?

Огромный «тёмный» замер на удар сердца, а затем виновато пожал плечами. Девочка расстроено вздохнула, оглянулась на сад, где яблоки виднелись лишь на самых верхушках.

– Ладно, я сама…

– Нет, жрать охота, Рохля сейчас принесёт, – тролль вздохнул, с тоской глядя на заветный бочонок.

– Ой, спасибо, – обрадовалась девочка, и, верно поняв желания своего большого товарища, милостиво бросила: – Ну, сделай глоточек, я подожду.

Брада просто прозревала, слушая и наблюдая всё это. Тролль взял бочонок, сковырнул пробку и, не утруждаясь посудой, присосался к нему в одном длинном, вожделенном глотке.

– Эй-эй, дубина, поскромнее, ты здесь не один, – забеспокоился гном, встал и потянул из лап «тёмного» ёмкость. Отпустил тот всё равно не сразу, вытер тыльной стороной ладони губы и тяжело пошлёпал в сад. Ностромо встряхнул бочонок, скривился, недовольный результатом и бросил сердито вслед товарищу: – Следующее пиво сам пойдёшь выбивать у местных скряг. Тем более, они тебе всё равно не могут отказать, – уже тише и про себя добавил, поймал укоризненный взгляд Руфии. – Пиво будешь? – спросил у неё добрый гном.

– Буду, – вызывающе отреагировала та.

– Я сейчас дам тебе «буду», – проснулся Ройчи и внимательно посмотрел на девочку.

– А что вы спаиваете ребёнка? – возмутилась та.

– Кого? – удивился гном. – Да что б ты знала, у нас, подгорных жителей, мамаши вместо молока детей пивом отпаивают. А у снежных троллей вообще…

– Нечего меня обманывать, – твёрдо ответила та. – Я много читала и могу утверждать, что в детском рационе ни одного из народов Веринии нет алкоголя. И шутка по этому поводу совершенно не смешная.

Гном неожиданно стушевался.

– Так то книжки, а есть правда жизни, – флегматично, без прежнего запала пробурчал он, и потащил бочонок к своему сидению, точно не желая больше спорить.

Руфия недовольно посмотрела ему вслед, наверняка желая оставить за собой последнее слово.

– Я, вообще-то, биологически старше Рохли, а мне…

Но тут снова вмешался Ройчи:

– Ты все упражнения выполнила? – скорее для проформы уточнил он, наверняка украдкой контролируя её занятия.

– Да, – как-то вдруг смиренно ответила та, изображая прилежную ученицу. Стрельнула глазками на своего, ну, совсем не выглядевшего строгим или неприступным учителя, и жалобно протянула: – А может уже можно перейти к работе с ножом?

У Брады снова пиво пошло не в то горло.

– Рано ещё, – добродушно ответил Ройчи, окидывая её демонстративным оценивающим взглядом. – Хилая ты чересчур. Вон, можешь поинтересоваться у уважаемой наёмницы, если не веришь мне.

Брада коротко хмыкнула.

– Ну да…

Девочка недовольно поджала губы, обернулась к вернувшемуся троллю. Лицо расцвело улыбкой, взяла яблоко, потёрла его о рукав, как какая-нибудь деревенская девчонка, покосилась на благосклонно взирающих зрителей, протянула его Рохле и наставительно изрекла:

– Гигиена прежде всего, – зрители довольно прыснули. Но на этом представление не закончилось. Взяв ещё один плод, она спросила у «тёмного». – Рох, у тебя уже есть яблоко, я даю ещё одно – сколько их теперь у тебя?

Присутствующие ошеломлённо притихли, а тролль задумчиво наморщил лоб и проронил неуверенно:

– Два?

Руфия торжествующе обернулась к сидящим – мол, как вам?

Тут подал голос Ностромо:

– А больше двух сколько бывает, рыжий?

Тот ответил, не задумываясь.

– Много, жрать охота.

Зрители разразились смешками, Руфия расстроен посмотрела на своего подопечного.

– Рох, ты же вчера так хорошо считал до десяти!

– Дочка, ты учишь его счёту? – постаралась отвлечь девочку сохранившая серьёзное выражение на лице Брада.

– Ну да. Он же ещё совсем ребёнок – его легко могут обмануть на рынке, – пояснила Руфия.

– Ага, – снова подал голос вредный гном, бывший сегодня в ударе, – такому лучше отдать требуемое с лишком – чтоб наверняка не вернулся.

Но Руфия предпочла проигнорировать сказанное, и с энтузиазмом продолжила:

– А ещё смотрите, что он знает, – оглянулась по сторонам, прошла к гному, взяла его учебный меч и что-то начертила на земле. – Как называется эта буква?

Тролль, следует отдать ему должное, ответил быстро.

– А-а-а.

Ностромо даже не поленился встать и проверить, соответствует ли сказанное действительности, почесал затылок и посмотрел на ухмыляющегося Ройчи.

– Худук будет впечатлён, – потом окинул внимательным и сожалеющим взглядом расплывшуюся в горделивой улыбке девочку. – Добрая ты, поэтому дам бесплатный, но хороший совет: постарайся впредь избегать нашего мелкого зеленокожего вредину, – и, видя её непонимание, пояснил: – Уверен, он очень осерчает и устроит тебе весёлую жизнь.

– Но почему? – удивлению Руфии не было предела – с её точки зрения, она только помогала Рохле, поэтому со стороны действительно скорого на каверзы гоблина она ожидала услышать как минимум одобрение.

– Потому что, – наставительно ответил гном, – ты подвинула его на педагогическом пьедестале – это раз, и отвлекаешь всё внимание его воспитанника на себя – это два…

Дальнейшую речь Ностромо прервало появление на заднем дворе новых действующих лиц. Тройка воинов в туниках с похожими, как сейчас у Руфии в руках, может, подлиннее, учебными мечами. Как говорится, дурной пример заразителен – и эти решили потренироваться. Но если двое были рядовыми бойцами, что отошли чуть дальше и стали разминаться, готовясь к учебному бою, то третий, с рыцарской цепью и холодным, надменным выражением на в принципе симпатичном лице, вышел на средину площадки и замер в стойке: ноги полусогнутые, левая – чуть вперёд, оружие (а полуторник в его руках был вполне боевым) вытянуто в руках вперёд с небольшим наклоном вниз. При этом кучковавшихся недалеко наёмников (и наёмницу) и Руфию проигнорировал.

– А это что за гусь? – изумлённо, но, благо, негромко спросил гном, ни к кому конкретно не адресуя этот вопрос.

– Это сэр Тьяри РоАйруци, племянник графа РоАйци, – тихо просветила Руфия.

– А-а-а, – многозначительно протянул гном. – Это один из счастливчиков, что наступил на мозоль Худуку.

Брада не совсем поняла, что имеет ввиду гном, но, судя по смешкам и переглядываниям окружающих, это была какая-то весёлая история.

Рыцарь в это время разразился серией замахов, ударов по воображаемому противнику, разворотов, сопровождая свои действия низким горловым звуком. Руфия наблюдала за ним с интересом, впрочем, как и наёмница, всегда с почтением относящаяся к любому времяпрепровождению, связанному с оружием и физическими нагрузками, не взирая, к каким стилям или школам оно относится – неглупый и опытный воин всегда может почерпнуть что-то для себя, глядя на другого. Или подсказать. Ностромо же равнодушно зевнул и вернулся к пиву, в вычерпывании которого он видел высший смысл своего существования.

Все занялись тем, что им по душе. Гном понятно чем. Ройчи присоединился к Руфии и троллю и, грызя яблоко, с интересом прислушиваясь к плавной речи девочки, что-то объясняющей трогательно внимающему «тёмному». А Брада… Ей просто было лень вставать, тем более нежадный Ностромо обновил её кружку. А погодка, всегда пасмурная в это время года, сейчас баловала сухостью и солнцем, проглядывающим сквозь тонкую марлю облачков. Хотя определённые позывы уже намекали, что неплохо бы прогуляться в одно интересное место.

Громкое демонстративное покашливание привлекло внимание отдыхающих. Сэр РоАйруци собственной персоной, подбоченясь и картинно уперев в землю свой меч, стоял в паре локтей от них. На неподвижном лице (высокорождённых, что ли, копирует?) по-юношески вызывающе горели серо-голубые глаза, а уголки полных губ упрямо клонились вниз. Мальчишка!

Изобразив вежливый поклон Руфии, он посмотрел на Ройчи.

– Имею честь предложить учебный бой, – он ещё выше приподнял подбородок, в тщательно контролируемом баске мелькнули снисходительные нотки. – Наслышан о вашем мастерстве и имею желание провести сравнение агробарской школы и… вашей, – он вопросительно замер.

Ройчи, вставший с корточек возле Руфии, где она ещё что-то чертила на земле, смачно откусил от яблока и учтиво кивнул.

– Весьма польщён, глубокоуважаемый рыцарь. Но есть две весьма, поверьте мне, досадные причины, мешающие провести этот – я уверен – любопытный и показательный бой, – наёмник сплюнул семечку, на его невозмутимом, с толикой доброжелательности лице, невозможно было отыскать ни намёка на насмешку. – Слухи о моих заслугах весьма преувеличены – это первое. И второе, – он виновато продемонстрировал недоеденное яблоко, – я немного занят.

Огорошенный рыцарь, забывшись, приоткрыл рот – маска надменности разлетелась от простейшего толчка. Наверняка из всей речи он понял только то, что схватки не будет, а значит «надрать задницу этим заносчивым наёмникам» не получится.

– Но, – Ройчи, будто задумавшись, наклонился к следующему яблоку, – дабы не расстраивать вас и, так сказать, не откладывать запланированный анализ различных боевых школ, смею предложить лучший, нежели я, вариант, – рыцарь был само внимание. – Как вы смотрите на то, чтобы познакомиться с умениями подгорных жителей? – он красноречиво посмотрел на брызнувшего пивом, выпучившего глаза гнома; неужели не в то горло пошло? – Он сейчас как раз в неплохой форме, – выразительно похлопал себя по животу. – И уже неплохо размялся.

Ностромо с немой мольбой посмотрел на товарища, но взгляд того был твёрд и непреклонен, и гном нехотя встал, неторопливо прошёл к рыцарю, на лице которого застыло выражение ожидания, интереса и… недоумения, смерил его взглядом.

– Ностромо, – подгорный улыбнулся во все зубы, и ударил себя в грудь.

Рыцарь вернул на лицо холодное выражение и церемонно представился:

– Сэр Тьяри РоАйруци.

– Ух ты, целый рыцарь! – Ностромо восхищённо присвистнул, остановил взгляд на оружии. – Меч! Настоящий, – он скорчил значительное лицо и, обернувшись, незаметно подмигнул друзьям. – Можно посмотреть? – требовательно протянул руку, но молодой рыцарь, засомневавшись от такого беспардонного желания, увёл руку в сторону. – Тебе что, жалко? – удивился гном. – А! Думаешь, что я такой неуклюжий вдруг случайно его сломаю? – сообразил.

РоАйруци ничего не оставалось, как дать подержать оружие.

– Да, классная вещь, – цокнул языком гном, проводя рукой по лезвию. – Длинная и тяжёлая… – Брада поморщилась – уж очень неуклюже подгорный строил из себя недотёпу. Любой житель Веринии от мала до велика знает, что гномы весьма искусны в ремёслах. Тем более, связанных с металлом. Криворукий гном – это всё равно, что полуслепой эльф. Те не менее, молодой человек воспринимал всё, как должное. Интересно, из какой глуши явился он, такой… наивный?

– Ой! – гном коснулся режущей кромки и резко отдёрнул ладонь, якобы порезавшись и едва не уронив оружие, которое поспешно перехватил РоАйруци. – Он – острый! – изумлению в голосе Ностромо позавидовал бы любой актёр королевского театра. – Не-е, с такой штукой я не буду с тобой это, как его? – упражняться. Это же опасно! – раздражение вперемешку со снисхождением изрядно оживили лицо рыцаря. – Но если ты такой хороший воин, как я погляжу, могу предложить наш, подгорный способ определения, кто круче, – гном вопросительно уставился на него. В глазах РоАйруци таки мелькнуло подозрение, вот только идти на попятную у стольких зрителей он уже не мог, поэтому нехотя согласно кивнул. – Только, смотри, потом сильно не злорадствуй, если победишь, – предупредил гном. – Не люблю я, когда надо мной смеются.

Рыцарь вздохнул – победа над этим, на порядок меньшим за него и наверняка больше работающим языком, разумным, его совсем не вдохновляла. Это совсем не то, нежели сойтись с человеком в красивом поединке на мечах. Но ничего, зато в данной ситуации он может сыграть в великодушие, которое всегда хорошо воспринимается народом.

– Я согласен.

– Хорошо, – гном довольно потёр руки. – Тогда прячь свою железку, она тебе не понадобится. Все эти ваши человеческие штучки: подлиннее, поострее, потяжелее мы пока отложим в сторону. И ребёнок может завалить хорошего воина из арбалета… О чём это я? Ах, да, будем соревноваться, кто крепче, – пока что РоАйруци хоть и выглядел уверенным, но зёрнышки непонимания и сомнения потихоньку стали прорастать в благодатной почве. – Для начала проверим наши нижние конечности. На счёт три каждый остаётся на одной ноге. Условие: руками ни за что не держаться. Проигрывает тот, кто не выполнил условий, или первым станет на обе ноги. Понятно? – гном участливо заглянул в растеряннее лицо рыцаря и хоть тот, если разобраться, вряд ли хотел участвовать в этом непонятном соревновании, голова сама согласно качнулась. – Только учти, сэр, – продолжил ушлый гном, – прямо сейчас уважаемая их высочество, Руфия – чтоб всё было по честному – начнёт считать до трёх, и если ты вовремя не поднимешь ногу, тебе автоматически засчитается проигрыш, – гном дождался обречённого кивка. – И последнее, совет – пока идёт счёт, выбери верную ногу: правую или левую. Поверь, – проникновенно выпучил глаза, – от этого много, что зависит. Я-то уже с этим определился. Но я ведь меньше, значит, заведомо слабее, правда? Поэтому я имею право на такую фору. Руфия, детка, начинай! – и принялся разминать ноги и приседать.

Девочка вышла к соперникам – сама серьёзность. К этому моменту к месту состязания подтянулись не только воины, пришедшие с РоАйруци, бросив махать палками, но и парочка кухарок, проходивших на задний двор по делу и ещё какие-то мужики.

– Раз! Два! Три! – прозвучал звонкий голос.

Ностромо картинно поднял ногу, РоАйруци был более поспешен, просто согнув конечность в колене, при этом на его лице столь красноречиво гуляли желваки, что было ясно: он наконец-то осознал, в какую авантюру ввязался. При этом, не важно, с каким результатом: проклятый гном даже проиграв, с лёгким сердцем пойдёт хлестать пиво, рассказывая всем встречным, что соревновался с самим рыцарем! В любом случае, он не будет в накладе. В отличие от него, хм, сэра, стоящего на одной ноге в присутствии пусть младшей, но принцессы. Для полного завершения жанровой сценки не хватало только прокукарекать!

Не будь Тьяри столь напыщен, закомплексован или хотя бы более опытен в общении с разными представителями Веринии, он легко бы мог свести ситуацию к любому приемлемому решению, не затрагивающему якобы честь. Но то, как он невольно пучил глаза и надувал щёки, лишь раззадоривало наёмников, весьма далёких от трепетания перед всякими заносчивыми типчиками, у которых, к сожалению, в военных лагерях и школах такой предмет, как чувство юмора, отсутствовал напрочь.

Брада тихонько про себя захихикала – как девчонка, право, но на происходящее без улыбки смотреть было невозможно, и даже суровые воины, сопровождавшие РоАйруци, с трудом прятали усмешки в усы – слава Единому, не лезли с советами, иначе молодой человек мог взорваться окончательно. Сама наёмница, прекрасно осознав роль этого юнца при его Лидии, всё равно была на стороне проказника гнома. Не из корпоративной солидарности, а потому что действительно симпатизировала «светлому».

Что Лидия в нём нашла? – возник неожиданный, очень даже предсказуемый, но столь же риторический вопрос. Крепкое, здоровое тело с достаточной для употребления каплей голубых кровей, облачённое в некий романтический каркас. При не очень затруднительном напряжении воображения, этого красавца легко можно было представить… приятным.

Действо же на сцене застыло: стоять – сидеть и пялиться на замерших в не совсем комфортных позах участников было как-то глупо, что ли, тем более крепкие и можно сказать, в расцвете сил лица мужского пола могли продемонстрировать чудеса выносливости, уморив и усыпив при этом зрителей. Это, видимо, понял и гном, для начала начав скакать на одной ноге вокруг побагровевшего рыцаря, потом приблизился к месту своего сидения, где рядышком стоял забытый на время всеми бочонок пива. Вернувшись, к рыцарю, предложил «освежиться», но тот молча отвернулся в сторону. Гном, восхищённо воскликнув: «Вот это сила воли, уважаю!» сам присосался к полегчавшей ёмкости, и не успокоился, пока полностью не опустошил её. Несколько затяжных ударов сердца все вокруг, затаив дыхание, уважительно наблюдали работу кадыка и в полной тишине слушали серенаду смачных глотков (сама Брада почувствовала, как пересохло у неё горло и спешно исправила эту неприятность, вылив в глотку остатки пива из кружки). Скорчив недовольную рожицу, Ностромо потряс бочонок, отреагировавший совсем уж слезами, небрежно уронил его и требовательно уставился на тролля.

– Малыш, дружище, твоя очередь.

Вряд ли все поняли смысл сказанного, но наёмница, наблюдая, как огромный «тёмный», игнорируя укоризненный взгляд Руфии, безропотно поднялся и исчез в доме, поняла, что он наверняка направился выбивать ещё пиво.

Если бы гном угомонился и просто остался на месте, развлекая зрителей историями, которыми точно был богат, вместо того, чтобы вновь начать нарезать круги около окаменевшего рыцаря, сложно было бы предположить, когда всё это закончится. Но получилось так, как получилось. Перейдя на весёлую горнопроходческую песенку (в вольном переводе с гномьего припев звучал примерно так: «не подходи, сказала, ко мне, гном, без колечка, лишь жила золотая растопит сердечко, ищу теперь я вечно заветное местечко!..»), Ностромо картинно воздел кулаки, грозя то ли небесам, то ли алчной целомудренной подружке, и не заметил брошенный им же раннее пустой пивной бочонок. Есть, наверное, в этом какой-то парадоксальный символизм. С одной стороны – это всё-таки пивная ёмкость, с другой же – она пустая. Как бы то ни было, но гном грохнулся на задницу, сопроводив это чередой радужных драконов, которые тут же пресёк Ройчи ввиду присутствия здесь юного лица женского пола, то бишь, Руфии, ушки которой так и навострились на раннее не слышанные выражения, при этом, стремительно порозовев от смущения, доводя до присутствующих тот факт, что слух у принцессы неплохой. Тем не менее, гном долго горевать не собирался и чуть ли не за руку поймал выдохнувшего с несказанным облегчением рыцаря, пытавшегося в этот час тихо и незаметно улизнуть, совсем не воспользовавшись плодами этой, совсем не шуточной победы.

Вообще, Брада наконец-то прониклась неприятным положением парня (с высоты своих лет и опыта она многих могла звать мальчиками!), в которое, как ни крути, влез сам. С одной стороны суровый, мужественный воин, к тому же рыцарь – эталон нравственности, несгибаемости в вопросах веры и чести, с другой… Что ж, ему рубить этих несносных наёмников, доказавших свою преданность госпоже? Это был бы не только неверный поступок с точки зрения их небольшой, но сплотившейся вокруг наследной принцессы общины, и наверняка ещё более ослабило обороноспособность Ремесленного квартала, но и сама Их Высочество Лидия, по мнению Тьяри, чересчур уж трепетно и снисходительно относившаяся к разным иноземцам и инородцам, вряд ли бы одобрила его поступок. Да, молодцы в этот наёмники – помогли принцессе, но преступать меры приличия-то никому не позволено!

Но тут Тьяри ещё раз глубоко вздохнул. К Их Высочеству стал захаживать один из выживших наибов судиматского эмира АллФарийяла, пришедший в себя после прорыва из дворца. Тут была иная ситуация – чересчур этот восточник был почтителен, хоть и крайне молчалив. И что-то такое мелькало в глазах, что принцессы, бросавшей на того короткие, внимательные взгляды, что у наиба за краткий удар сердца – до того момента, как он опускал голову, отчего Тьяри начинал нервничать и злиться, а за скрытым повязкой половиной лица мерещилась улыбка, адресованная именно ему. Благо, Их Высочество, пусть и мягко, но настойчиво выпроваживала приставучего восточника, а самому невольно закипающему РоАйруци со смехом объясняла, что теперь этот воин в силу неких обстоятельств (каких таких? – молодой рыцарь так и не смог добиться) является её личным телохранителем, чуть ли не подаренным эмиром.

Этого ещё Тьяри не хватало! Он и сам в силах защитить будущую королеву!

Гном, ожесточённо тряся руку недовольному РоАйруци, поздравил того с победой и заявил, что первое испытание жителя гор тот выполнил. Но есть ещё и второе, и глубокоуважаемый сэр обязательно должен дать шанс мелкому, но очень гордому гному попытаться отыграться. А вдруг их дружеское противостояние разродиться боевой ничьёй?

Рыцарь хмуро и резонно поинтересовался, сколько вообще этих испытаний предусмотрено? На что Ностромо беспечно махнул рукой: мол, хватает, но второе, как бы это сказать, знаковое, порой даже решающее, и благородный РоАйруци обязательно должен в нём поучаствовать. И тот, можно сказать, скорее задумчиво, нежели утверждающе, обозначил движение подбородком вниз. Но гному этого было достаточно.

– Отлично! Всё очень просто: по очереди, который определяет жребий, мы бьём друг другу в морду. Пардоньте, в вашем случае, в лицо, – с воодушевлением исправился он. – До тех пор, пока кто-либо из участников, грубо говоря, не сможет встать и замахнуться.

На заднем дворе повисла ошеломлённая тишина. Каждый задумчиво примерял на себя подобное участие. Но в основном все взгляды были адресованы благородному РоАйруци. А на него без жалости невозможно было смотреть. Вытянутое багровеющее лицо, выпученные глаза и открытый рот, словно кусок мяса пошёл не в то горло – так и хотелось подбежать и похлопать по спине – исключительно из профилактических соображений. Более нелепой ситуации, нежели банальный мордобой, сложно было придумать. Проще было бы погибнуть в жаркой схватке, чем лупить по этой наглой, бородатой, ухмыляющейся роже. Или самому получать по лицу от какого-то подгорного – не дай Единый, этот недомерок попортит ему фамильный анфас или профиль, так хоть домой не возвращайся, не то что пред ясные очи принцессы! И не соврёшь ведь, как в детстве, что тот или иной непорядок на физии – следствие кровавой схватки с «тёмными» или еретиками – кодекс рыцаря, как ни как! Вот же дракон подземелий! На попятную никак не пойдёшь – вон сколько свидетелей…

Тьяри обречённо вздохнул. Одна надежда, что удар гнома будет не столь непоправим для его чести и, хм, будущего.

– Ну, что, сэр рыцарь, готов? – участливо заглянул в лицо Ностромо, что-то таки увидел в глазах молодого рыцаря – решимость, что ли? Уважительно поджал губы. – Значится так: кто первый? Я бросаю монетку – ты ведь мне доверяешь? – задал риторический вопрос, тот неопределённо пожал плечами. – Правильно, – удовлетворился гном, – как же без доверия в таком серьёзном деле, как проверка головы на наличие мозгов, – и пояснил: – Если пошли кровавые сопли, то всё нормально – голова не пустая, а значит глупым он уже быть не может, – в полной тишине гном наставительно воздел палец.

Полный бред! – подумала наёмница, только на мгновение попытавшись прислушаться к речи «светлого». И украдкой огляделась – неужели она одна такая недалёкая? Или это та капля пива в размере пяти кружек так на неё повлияла? Но нет, лица у всех были соответствующие случаю – даже Руфия, на что умненькая девочка, и та, если б не воспитание, почесала затылок от происходящего. Разве что Ройчи этак укоризненно покачивал головой, что совсем не говорило о том, что он не одобряет действий товарища.

– Орёл, решка?

– Орёл.

Ностромо подбросил золотой агр, который он выпросил у рыцаря, и добавил, что монета в качестве компенсации достанется проигравшему. Поймал блеснувшую в воздухе юркую рыбку и звучно хлопнул на запястье левой руки.

– Элий!

И тут уж зрители не выдержали и загомонили все разом. Смех, эмоции, кое-кто уже обсуждал достоинства и недостатки противников и выдвигал возможные прогнозы. Брада аж крякнула от удовольствия и хлопнула себя по колену вновь наполненной кружкой, чуть плеснув через край (Рохля оказался оперативней гнома в плане добычи пенного напитка; как говорится, одно из двух: либо хозяева благоволили к нему, либо опасались), увидев, как ещё присоединившиеся воины, вроде даже королевские гвардейцы обмениваются монетами, делают ставки. Наёмница и сама была не прочь поучаствовать в этом…

– Ставьте на Ностромо, не прогадаете, – раздался рядом ехидный шепоток наёмника, опустила глаза и увидела на крепкой мозолистой ладони пяток серебряных монет. Она вопросительно воздела брови. – Выиграете – отдадите. Зато весело и азарт подогревается, – совсем не убеждая, а как бы констатируя говорил он.

– А не обманешь?

– А какая разница? – искренне рассмеялся он.

– Тогда почему сам не участвуешь?

– Не азартен.

Между тем, соперники вышли на средину площадки и оценивающе замерли. Шумящие зрители образовали вокруг них круг локтей в десять в диаметре.

– Ну, давай, благородный сэр, не стесняйся, лупи, что есть мочи, – с улыбкой подначил гном рыцаря. – Только помни, что голова у меня – как скала.

РоАйруци с сомнением посмотрел на него, поправил кожаные перчатки (это было допустимо, по словам «светлого»), размахнулся и нанёс прямой удар.

Что сказать? Гном пошатнулся, сделал шаг назад, встряхнул башкой, потёр ушибленную скулу, потрогал набухающий нос и радостно оскалился.

– Эх, хорошо! Хоть и слабовато. Всего чуток хмеля вышибло. А я так мечтал, что на бочоночек вы меня освободите, сэр рыцарь. Чувствую, экономите силушку для драконов. Но учтите, я вас жалеть не буду – состязание – есть состязание. Как у нас говорят: в силе удара заключена вся степень уважения к противнику!

РоАйруци перекосило, его холёное лицо, уже растерявшее спесь и высокомерие, сейчас выражало как минимум неприязнь и злость.

Ностромо стал напротив него.

– Эй, Нос, – раздался весёлый голос Ройчи, – что-то не дорос до благородного сэра. Может табурет принести?

И действительно, гном, будучи на голову ниже человека, к тому же не отличался особенной длинной рук, поэтому было непонятно, как он даст «ответ».

– Ничего-ничего, как-нибудь сам справлюсь, – пробурчал тот на смешки. – При надобности я и дракону нос разобью.

Он как-то неожиданно подпрыгнул, резкий, едва заметный отвод локтя назад и…

Тьяри хлопнулся на задницу, вроде даже чуть проехал по земле и опрокинулся назад.

Нужно отдать ему должное – очухался он быстро. Подскочил, отряхиваясь под всеобщее улюлюканье. Ярость на его лице была чуть ли не осязаема – это ж надо такой конфуз! На глазах у толпы зрителей его уронил какой-то коротышка, состоящий исключительно из пива!

Он моментально отыскал ухмыляющуюся цель и, сделав три размашистых шага, без предупреждения нанёс удар.

Увидел ли это ещё кто-то, кроме неё, но Брада успела заметить, как при приближении РоАйруци гном как-то весь подобрался и в самый последний момент чуть наклонил голову, подставляя под кулак лоб. Но удар был столь сильный и мощный, что подгорного отнесло в окружающую толпу.

РоАйруци зашипел сквозь зубы, будто рассерженный кот и потряс ушибленными костяшками пальцев – а что, гном-то его предупреждал, что не голова у него, а камень.

Сам же подгорный, съехавший по рукам на пятую точку, замер с какой-то идиотской, блаженной улыбкой – осмысленность в его глазах отсутствовала напрочь. На лбу буквально вырастала, наливалась цветом огромная шишка. А рот приоткрывался, явно в ругательствах.

Брада, ради удивительного зрелища, решившая размять ноги, видела, как какой-то доброхот склонился над «светлым», не пытаясь помочь встать – это было запрещено правилами, намереваясь из невнятной речи подгорного почерпнуть что-то полезное для себя – у каждого народа были свои забористые выражения, иметь которые в своём лексиконе жаждал каждый уважающий себя разумный. Поднял руку, шикнул, призывая народ к тишине. И когда люди, подталкивая локтями особо громогласных и эмоционально не сдержанных, утихомирились, то наконец-то можно было расслышать, о чём бормочет оглушенный гном.

– …И тогда папаша, дракон этакий, дай Дравин ему здоровья, так вмазал мне пряжкой в лоб, что искрами из глаз можно было поджигать очаг! Ох и тяжела ноша смирения! Но дар рассудительности таки бросил свои ростки в моей башке. Ненадолго, правда, но это уже другая история. И вот с тех пор удар по голове частенько заставлял меня задуматься… Ух и хорошо вмазал ты, человече. Уважаешь, поди, – он наконец-то зашевелился, во взгляде, скользнувшем по внимающим головам и остановившемся на лице уже успокоившегося, выплеснувшего свою ярость, возможно даже и сожалеющем о вспышке и её последствиях, рыцаря. Кряхтя и упираясь в землю, он встал. – Сейчас и ты узнаешь, как я тебя уважаю, – в голосе подгорного отнюдь не было угрозы, но Тьяри невольно поёжился.