Текст книги "Просо судьбы (СИ)"

Автор книги: Павел Кошовец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Гвардейцы, на острие которых был давешний капрал, ударили в центр. Один урук-наездник шатнулся назад, второй ловко проскочил между агробарцами, чиркнув безрезультатно ятаганом по доспехам правого воина и развернулся к налетающему Тьяри, вместе с ещё одним «тёмным» словно отсекая гвардейцев, в то время, как боковые наездники с гиканьем развернули ягиров, намереваясь бить «чаек» со спины и со сторон.

Тьяри видел, как капрал впереди него ушёл от ятагана и, резко наклонившись, ткнул мечом врага, но попал в подставленный небольшой круглый щит. Второй, короткий и быстрый тычок влетел в окантовку щита, соскользнул по бедру «тёмного», и, видимо, попортил шкуру зверя, отчего ягир, яростно завыв, присел на задние лапы, а передней правой отмахнулся, влепив точно в голову коня, срезав когтями шкуру, зацепив и глаз, и ухо, пропоров борозды до самых ноздрей, отчего бедное животное, жалобно заржав, резко прянув назад, стало в тесноте кружащихся тел заваливаться набок. Капрал при этом кувырком ушёл влево, успев вовремя выдернуть ноги из стремян. С обоих сторон соскочившего товарища прикрывали гвардейцы, едва-едва успевая отражать удары наседающих наездников. При этом тот, что справа, прежде раненый стрелой, был уже без шлема, с залитой кровью головой, но, еле держась в седле, продолжал отчаянно отмахиваться чуть ли не вслепую.

РоАйруци вначале сшибки чудом увернулся от мелькнувшего над холкой коня и прошедшего у самого лица – казалось, он почувствовал кожей лёгкий ветерок – жала пики. Урук бил снизу, подло, из-за корпуса коня, и только случайно дёрнувшееся животное уберегло рыцаря от непоправимого. Потом, видя отчаянное положение гвардейцев, он, словно обезумевший, забыв все уроки наставников, как крестьянин или дровосек, привстав на стременах, сверху вниз лупил непробиваемого «тёмного», ловко и даже как-то играючись блокирующего удары пикой и щитом. Ударе на пятом древко пики таки не выдержало, и в лицо Тьяри метко полетел обломок, неприятно задел щеку. Замешкавшийся РоАйруци, сейчас не видящий ничего, кроме ненавистной бледно-зелёной хари со слегка раскосыми чёрными глазами и раззявленный во всю ширь рот, понял, что не успевает нанести тот решающий удар до того, как урук выхватит ятаган. Но тут какая-то неумолимая сила развернула и его коня, и «тёмного с ягиром, словно таран, прошла всё это месиво, разбрасывая в стороны и своих, и чужих. Быстрое узнавание – это Лири вломился в схватку мелькнуло где-то совсем на краю сознания, а рефлексы, жёстко вбиваемые когда-то непреклонными и где-то даже жестокими учителями наконец-то сработали: чудом не вывалившись из седла, он подался вперёд, левая ладонь в латной перчатке безжалостно и безбоязненно схватила шкуру дрожащего ягира, опёрлась о холку словно потерявшего ориентацию и неосмотрительно подставившего башку зверя, правая же, не теряя времени на замах, резко ушла вперёд. Острие на треть клинка вошло в раззявленную глотку урука. РоАйруци в этом звуковом аду даже почудился треск ломаемых зубов и хруст затылочной кости.

Это было неописуемое ощущение удовлетворения. Ягир, как нашкодивший котёнок, отчаянно взвизгнув, дёрнулся прочь, оставив в руке клок шерсти, а меч сам собой освободился из плоти. Взметнувшийся росчерк чёрных капель, испачканное полотно оружия, а самое главное, продолжающие пялиться на него глаза, постепенно теряющие осмысленность, говорили о результате. И губы молодого рыцаря, словно почувствовавшего вкус крови, раздвинулись в какой-то детской улыбке, а из горла сам собой хищной птицей вырвался крик: «Бар-р-р!»

Казалось, с начала схватки прошла вечность, но реального времени – десяток минут. Атака, сшибка, рубка – и всё вдруг закончилось: уруки повержены, ягиров добивают. Тьяри переполняли несколько отчасти противоположных чувств. Во-первых, это была внезапно накатившая пустота – усталость, словно он несколько часов подряд тягал на тренировке огромные валуны. И второе – сумасшедшее воодушевление и азарт. Они сделали «тёмных»! Причём до подхода основных сил отряда. Да, это было непросто – уруки действительно хорошие бойцы. Но не так уж и страшны. И при этом не потеряли ни одного воина, лишь двое раненых: один с наконечником в плече – над ним уже склонился святой отец Ирий, да живучий капрал, прихрамывающий и с висящей плетью правой рукой, вполне себе жизнерадостный, омрачившийся лишь, когда наклонился добить своего скакуна, хрипящего кровью и болезненно косящего уцелевшим глазом.

Молодой рыцарь со счастливой улыбкой оглядывался по сторонам на крутящихся вокруг гвардейцев и амазонок, не успевших к драке, поэтому с некоторой досадой на лицах, но и с удовольствием рассматривающих мёртвых «тёмных». Тьяри поискал взглядом Лидию. Она, так и не спрыгнув со своей лошади, находилась в компании маркиза, который что-то настойчиво ей доказывал. Но наследная принцесса с улыбкой на порозовевшем лице отрицательно и упрямо качала головой. При этом взгляд её был направлен вдоль улицы, где две амазонки (одну из которых, мелкую, вредную, рыжую РоАйруци вспомнил – Деметра) догоняли ягира – подранка. И ужаснулся. Ему, конечно, говорили не раз, что эти молодые девицы благородных кровей из отдельного кавалерийского полка принцессы – вполне себе отчаянные и умелые воительницы. Но он-то их в действии не видел. То, что они не носят платья, обвешаны оружием, как иной торговец на ярмарке, и, как говаривал наставник в учебном лагере: «Носы задирают так, что нужно стать на цыпочки, чтобы самой мелкой заглянуть в ноздрю» – слабый показатель хорошего бойца. Для Тьяри они продолжали оставаться ба…, то есть, молодыми женщинами. К тому же, несмотря на склочный и неприветливый нрав – во всяком случае, то что он наблюдал, как правило, адресованное мужскому населению постоялого двора, они были весьма и весьма симпатичны… Поэтому молодой рыцарь пришпорил коня, намереваясь лично прикончить кровожадное урукское чудовище и уберечь дивные орхидеи из агробарской оранжереи от неприятностей.

Тёмно-горчичного цвета, с чёрными пятнами – кляксами, зверь, зажатый с двух сторон смелыми наездницами, пытающимися прикончить его пиками, был словно пружина. Несмотря на стрелу в боку и окровавленную, с торчащими клочьями шкуры и шерсти башку, он был уже готов прыгнуть на одну из обидчиц. Но амазонки постоянно горячили, заставляя постоянно быть в движении нервничающих и испуганно ржущих коней, и били поочерёдно. Но пока безуспешно – яростно рычащий ягир только отмахивался от раздражающих жал, иногда болезненно, но не смертельно попадающих в голову – до корпуса не удавалось дотянуться – не позволяла длина пик, да и лошади боялись приблизиться к хищнику поближе.

Тьяри, потрясая мечом, на всём скаку приблизился к чуть отдалившимся загонщицам. Сам собой из глотки вырвался воинственный клич, который, на самом деле, был не совсем к месту, но, тем не менее, весьма громогласен и устрашающ. К тому же привлекал внимание.

Как тут же выяснилось, на приближение нового действующего лица первым успел отреагировать раздражённый и напуганный зверь – видно, посчитал, что трое мучителей – это чересчур, и, воспользовавшись невольной заминкой тоже таки отвлёкшихся на рыцаря девушек, прыгнул вдоль стены, зацепив походя не смертельно, но неприятно лошадь Деметры. И длинными скачками помчался по улице.

Воительницы, наградив мужчину злыми, раздосадованными взглядами, развернули коней и помчались с улюлюканьем за подранком. Всё-таки, такой серьёзный хищник, бродящий сам по себе по городу – это очень плохо.

Тьяри, ощутивший мгновенный укол обиды – он же хотел как лучше! – не сразу дёрнул поводья, чтобы двинуться за вредными амазонками. За это время его обогнали двое. И если внимание маркиза было сосредоточено на том, что впереди – он громко требовал остановиться непослушных воительниц, то Лидия наградила незадачливого рыцаря таким взглядом, которым не каждую лягушку удостоишь. Понурившись, он, тем не менее, ударил шпорами и поспешил за той, ради которой был готов на всё. И при этом, при виде неё чувствовал и вёл себя, как глупец.

Улица продолжала уходить вправо, Тьяри показалось, что он даже узнаёт местность, и вроде впереди должна была показаться очередная площадь, которыми, в принципе, изобиловал Агробар. Виднеющиеся вырастающие шпили церкви как раз подтверждали это предположение. Мелькающее пятно убегающего ягира, периодически возникающее на фоне несущихся всадников, потихоньку будто стало приближаться. Но вдруг зверь куда-то исчез. При этом преследовавшие воительницы, ещё чуть проскакав, отчего-то резко натянули поводья, будто перед ними появилось какое-то препятствие. Удар сердца спустя к ним присоединились принцесса с маркизом. И тоже замерли на краткий миг, после чего РоПеруши, наклонившись, схватил поводья коня застывшей Лидии и стал разворачиваться.

Приблизившийся РоАйруци увидел бледное лицо, застывшие, раскрытые, словно плошки, глаза, алые губы, шепчущие что-то. Встревоженный, он прислушался.

– …О, Единый, спаси нас…

И только потом он увидел и оценил то, что так впечатлило наследную принцессу.

* * *

Худук сидел во дворе постоялого двора на пне и грелся на солнышке. У него было весьма благодушное настроение и на то было несколько причин.

Во-первых, плотный обед – праздник пуза и вкусовых ощущений. Скажи кому из сородичей, так, пожалуй, и засмеют. Вот что значит связаться со «светлыми» и человеком! Ничего, на такие «недостатки» в общении с «иными» гоблин был вполне согласен. Умение вкусно пожрать – приятное дополнение в жизни.

Стоит заметить, что даже путешествуя автономно, вдали от стационарных точек питания, на еду тоже было грех жаловаться – гном и Ройчи при возможности готовили так, что пальчики можно было сгрызть. Даже он сам очень заинтересовался искусством преображения порой не очень приятных на вид компонентов в нечто весьма достойное пристального внимания.

Опять же, солнце, которое последнее время совсем не баловало теплолюбивого «тёмного» (и то сказать, Закатные горы, откуда и был родом Худук – тоже не очень жаркая местность; может это возрастное?), сейчас приятно ласкало дублёную кожу гоблина.

И потом, во дворе было такое благостное затишье, что даже птички осмелели и радовали тонкий слух «тёмного» заковыристыми руладами. Бестронная принцесса с самого утра устроила переполох, собрала всех своих ближних, имеющих оружие, в том числе напыщенных дворян (хуже, чем высорождённые!) и драконовых наёмников, оставив лишь – насколько он знал – сестру и кардинала (хотя по глубокому мнению гоблина, этот старичок был самым опасным из окружения Лидии). После чего они спешно убыли то ли на какую-то казнь, то ли по иной причине – суетливые людишки порой своими нелогичными действиями ставили его в тупик. Хорошо хоть Ройчи не поддался на уговоры и отшил назойливую человеческую самочку.

Они ещё вчера вечером обсудили возможность подписания контракта с наследной принцессой королевства Агробар, и Худук, глядя на Листочка, невольно разволновался, ибо сам руками и ногами был против связываться с агробарскими неудачниками. А эльф, судя по недовольной роже, мог взбаламутить публику и подбить того же Ройчи и Ностромо на необдуманный поступок с непредсказуемыми и наверняка печальными последствиями. А ведь гоблин буквально печёнкой ощущал опасность и неопределённость, опутавшие дочерей убитого короля. Но, слава Гудруму, у товарищей благоразумие возобладало, и они решили отказаться от связывания себя обязательствами с уцелевшими представительницами рода РоБеруши. Худук видел, как кривили рожи эти агробарские бесхвостые ящерицы, профукавшие королевство, отправляясь в путь! Ну и пусть – скатертью дорога, как говорят люди. Гоблин ничуть не расстроится, если они сложат свои непутёвые головы на улицах родной столицы! И наёмники…

Тут двоякое ощущение. С одной стороны он рад был больше не видеть волосатой свинячьей рожи Лири, тем более, после не очень приятного разговора с Ройчи он обещал ничего, гм, не предпринимать против, так сказать, товарищей по цеху и баррикадам… А его он действительно не хотел злить и дразнить. Но с другой-то… месть – это святое. Это такое сладостное блюдо, которое не заменит никакая самая расчудесная еда… и даже не всякое чувство может с этим поспорить…

Кстати, а где Рохля? Худук чуть шевельнулся – но так, рефлекторно, ибо вставать и искать воспитанника, было абсолютно лень. Да и о чём беспокоиться? Наверняка тролль там же, где и остальные – на заднем дворе дурью маются: разминается, тренируется, приводит в негодность одежду, ставит синяки и тупит оружие… Ройчи никогда не упускал возможности поиздеваться таким образом над собой. И над товарищами.

Вот же неугомонные! Время и обстоятельства говорят: поешь да поспи – для настоящего мужчины более лакомых занятий и не придумаешь. Ну, разве что потискать какую-нибудь симпатичную самочку… Худук горестно вздохнул: в ближайшее время это ему точно не светит – агробарские земли не очень благоприятны для его сородичей, и если где-то и живут семьи гоблинов, то прячутся так, что чтобы их отыскать, нужно потратить столько времени и сил, что… Проще на солнышке посидеть и помечтать.

Гоблин услышал у ворот грозный окрик часового и торопливый ответ кого-то подошедшего, голос которого показался смутно знакомым. Худук хмыкнул: несмотря на то, что принцесса со свитой ускакала, старина Гарч, хозяин этой местности, не собирался отменять режим повышенной бдительности, и всем, не имеющим счастья быть приобщённым к тайне агробарского двора, то есть тем, кто не знал, кто такие на самом деле Лидия и Руфия, вход на территорию безымянного постоялого двора был заказан. Вот и ещё одна выгода: никто не путается под ногами, не тревожит назойливым вниманием – даже взгляды из-за угла и из щелей могут достать – для местного населения «тёмные» в общем и гоблин в том числе – ещё та страшная экзотика. Особенно для детей, чьи любопытные глазёнки так и поблёскивали отовсюду.

С тех пор, как были спроважены пришельцы с Архипелага, а ряды защитников Ремесленного квартала усилились жителями ближайших районов и уцелевшими группками верных королю солдат, их компанию стали игнорировать и… не включать в график дежурств. Да, пожалуйста! Он, Худук, весьма расстроен этим обстоятельством, и если б не лень, обязательно станцевал по этому поводу.

Хлопнула калитка сбоку от внушительных ворот, и к крыльцу огромного дома, включавшего в себя трапезную и несколько этажей комнат для постояльцев, не блещущих особым комфортом, но вполне приемлемых для той специфической публики, на которую, собственно, и было рассчитано заведение (наверняка особам королевских кровей и прочих, привыкших к роскоши, здесь не совсем комфортно), проскрипели шаги.

Худук хмыкнул при мысли о благородных. Что поделать, ему было приятно осознавать, что заносчивые людишки, мнящие себя пупом земли, чувствуют себя не в своей тарелке: и покои не соответствуют размеру задранного носа, и блюда, как правило, простые вряд ли радуют их гурманистые вкусы… Такой уж у гоблинов характер – позлорадствовать они горазды.

Но тут «тёмный» насторожился: скрипнула дверь, и вновь раздались торопливые шаги, на этот раз в его сторону, где за колодезным срубом он, собственно, и схоронился. Бесхвостый дракон, это какой же смельчак намерен испытать на себе гнев почти шамана?!

Червячок злости чуть приподнял голову и тут же уронил её на подушку накопленного хорошего настроения – авось пронесёт, и конечный пункт этого «торопыги» не он… Или, в крайнем случае, дело не столь важное, чтоб отрываться от столь ответственного занятия, как солнечные ванны. Отчего-то гоблин грешил на зловредного Гарча, не очень любезно относившегося к наёмникам (а особенно к нему) и бывшего настоящим мастером по придумыванию «неотложных» дел для окружающих.

– Уважаемый Худук! – взволнованный скрипучий голос, в котором прорывались непривычные истерические нотки хозяина таверны «Стриженый кабан» Изила, с кем у «тёмного» были несколько сомнительные отношения, связанные с общением с недобитыми в ходе столкновений с конкурентами «ночными» из клана Тюльпан, по доброте душевной над которыми – по их же настойчивой просьбе (!) – он взял шефство, звучал жутким контрастом пению птиц и вяло текущим мыслям. – Беда! – тёртый мужичок пустил петуха, но продолжил нести какой-то бред, понять который у гоблина не было ни возможности, ни желания.

Худук лениво приоткрыл один глаз и недовольно посмотрел на человека. Прежде бы тот испуганно отстранился, но сейчас наоборот, трактирщик склонился к сидящему гоблину и, перейдя на какой-то свистящий шёпот, более соответствующий индюшачьему квохтанью, буквально обдал того неприятным дыханием недавнего обеда. Или порченых зубов.

Уши «тёмного» раздражённо шевельнулись, а ноздри гневно затрепетали: ну сейчас он этого вонючку превратит в более соответствующий образ – лягушку! Но сквозь застилающую глаза багровую пелену, до него дошло весьма неприятное словосочетание.

– Наёмный убийца?!

– Я ж и говорю, – продолжал частить трактирщик. – Чёрный вдовец, один из самых известных убийц, по слухам услугами которого пользуются самые высокородные дворяне. Но, конечно же, он из когорты «ночных».

– А не может он относится ко вчерашней компании? – напряжённо уточнил Худук.

Это был самый свежий эпизод их пребывания компанией в Ремесленном квартале. «Ночные» «тюльпанов» срисовали появление в одном из скромных домиков района подозрительные личности. После чистки местности от бандитов из конкурирующей группировки, за некоторыми, особо законспирированными местами было установлено круглосуточное наблюдение. И вот… Как проникли неизвестные на тщательно охраняемую территорию – тот ещё вопрос. Но в целом получилась достаточно тёмная история.

Наблюдатели по повадкам сходу причислили их к элитной (если так можно сказать о «ночных») боевой пятёрке – такой себе группе чистильщиков, солдат и убийц высокого класса, действующих по прямому указанию глав кланов, и выполняющих особые или сложные поручения. «Тюльпаны» занервничали – уж не по их ли душу пришли «братья по цеху», тем более сами они после трений с «розами» похвастать изобилием качественных бойцов уже не могли. Поэтому срочнейшим образом был отправлен посыльный к Худуку, с некоторых пор служившему по так и не понятным причинам самому гоблину этакой палочкой-выручалочкой (а что: «тёмному» как с гуся вода, он не боится никого и ничего, и если походя щёлкает бойцов «роз», будто семечки, то и тут разберётся – авось, силёнок хватит).

Надо сказать, что сам Худук, несмотря на скепсис и внешнее раздражение – драконами были обложены все встреченные им «ночные» из, так сказать, доверившихся ему, от самого посыльного мальчишки («не жалеют, гады пучеглазые, молодёжь») до самого Бивня, ответственного у «тюльпанов» за силовые акции клана («Теперь каждый раз будете меня дёргать, чтоб в носу поковыряться?! Боитесь пальчик сломать?»), к появлению непонятных особо внутренне отнёсся очень серьёзно. Бивень, нужно сказать, реплики бывшего его ниже в два с половиной раза зеленокожего «тёмного» воспринял выдержано, с пониманием, что значительно повысило его авторитет у гоблина, вынесшего когда-то по первому впечатлению такой вердикт: тупой дуболом. А после скупого, но яркого рассказа главного бойца клана об умениях подобных пятёрок и объяснения, что «тёмного» дёрнули не по его инициативе – тот, мол, постарался бы разобраться своими силами, Худук, который, в принципе, представлял себе возможности этих «теней» – и по большому счёту ему на них было начхать – и не таких топили в луже, но… Осторожность и ещё раз осторожность – неоправданный риск ещё никому не вернул жизнь. К тому же его манёвры могли по касательной навредить друзьям, пока не бывшим в курсе его делишек. Поэтому взяв провожатого из числа «ночных», он со всеми осторожностями направился к подозрительному месту.

Аккуратно порыскав вокруг – незаметно оцепившие местность «ночные» предпочли не капать на мозги «тёмному» об осторожности, здраво рассудив, что слава гоблинов, как хороших («лучших! – я сказал») разведчиков не выдумка, и низкорослик не совершит роковой ошибки – Худук почуял «запах» магии и… опасности. Да, это были не рядовые бойцы и справиться с ними наскоком ему одному либо с помощью подручных «ночных» было чревато большой кровью. Сделав такой неутешительный вывод, Худук принял решение и… пошёл каяться своим друзьям.

Комментарии эльфа лучше сразу опустить, Ройчи неодобрительно, но в целом весело отреагировал: «Наконец-то у нашего товарища появилась своя гвардия, соответствующая его амбициям», гнома, естественно, заинтересовала финансово-материальная часть соглашения между Худуком и «ночными» и, пробурчав, что из ситуации можно было выжать и больше (но так, проформы ради), тут же успокоился – Нос был не против подраться. Рохлю же можно было не учитывать – «мама» всегда прав! Ну, почти, если быть до конца честным. В общем, друзья решив вначале разобраться с непонятным явлением, которое наверняка могло повлиять на обороноспособность квартала, а потом уже требовать от товарища подробнейшего отчёта о том, как он дошёл до такой жизни. Вооружившись и подготовившись, они всем составом выдвинулись к месту действия.

Вся их честная компания, экипированная должным образом, нужно сказать, произвела на «ночных», карауливших подход к подозрительному дому, неизгладимое впечатление. Выслушав от нищего, оказавшегося главным, то бишь, ответственным за этот участок наблюдения, короткий доклад о том, что никаких движений не замечено («притихли, словно мыши в амбаре») – дом как будто вымер, хотя известно было, что до последнего времени тут проживала пожилая пара, Ройчи, решив не терять зря времени, сбросил кольчугу и лишнее железо, дал эльфу время на занимание позиции, хотя бы частично открывавшей обзор на интересующую территорию (к высокорождённому тут же был пристёгнут смышлёный парнишка, хорошо знающий окрестности). «Тёмным» же приказал не светиться до поры до времени («Ваши рожи и так уже срисовала каждая дворняга в округе») и подключаться лишь в крайнем случае. На Худуке, естественно, была возможная нейтрализация враждебной магии. После чего он, расстегнув рубаху на груди, обняв за плечи гнома, тоже принявшего соответствующий расхристанный вид, высоким визгливым голосом, от которого содрогнулись все невольные свидетели, заорал какую-то похабную песенку, тут же подхваченную Ностромо. И они, изображая пьяных, поддерживая друг друга, поплелись по улочке, выводящей к нужному забору.

Потом, правда, всё пошло не совсем так, как планировалось. Вернее, с какой стороны посмотреть: они живы, разве что чуть-чуть припекло Ностромо и Ройчи, зато враг повержен. Стоит ли удовлетвориться таким ответом, когда возникает уйма вопросов без ответов?

В общем, их ждали. Бандиты, судя по всему, засекли подозрительное шевеление вокруг. И дело тут совсем не в должной сноровке и умении «тюльпанов». Просто даже неожиданное затишье в принципе достаточно оживлённом районе может навести на определённые размышления. Плюс несомненное чутьё бойцов, занимающихся конкретным видом деятельности и возможности мага, который точно в группе был.

Как бы то ни было, стоило Ройчи громко постучать в ворота и пьяно потребовать хозяев, как калитка мгновенно приоткрылась, явив руку, попытавшуюся зацапать наёмника. Что там дальше предполагалось сделать с мнимым наглым пьянчугой, уже никто не скажет, так как Ностромо тут же притянул дверь на себя, блокируя самоуверенного обладателя руки, а легко уклонившийся от загребущих пальцев Ройчи одним плавным движением оную конечность отсёк.

Дальше всё происходило очень быстро. Со слов Листочка и Ройчи с Носом Худук восстановил последовательность событий. Ворвавшихся во двор друзей ждало трое (один из которых был временно недееспособен – мыча от боли, он пытался остановить кровь в обрубке). То ли сработал фактор неожиданности, то ли хвалёные качества «теней» – всего лишь миф, наёмникам удалось с ними разобраться быстро. Скорее всего третье – его товарищи чересчур хороши для этих доморощенных убийц. Потом из дома появилось ещё двое, одним из которых и был пресловутый человек с Даром. Нанести удар ему не позволил эльф. Как и второму что-либо предпринять. Но тут пахнуло такой острой опасностью, очень сильным заклинанием – что-то из разряда посмертных. Благо, товарищи тоже ощутили это и вовремя дали стрекача со двора, а эльф просто укрылся плащом, имевшим и такое полезное качество – прикрывать от далёких магических воздействий. Полыхнуло знатно, ударная волна таки нагнала гнома и человека, даже защитные амулеты не до конца погасили её воздействие – друзей изрядно оглушило и слегка опалило.

Когда через весьма короткий промежуток времени на месте происшествия собрались все, кому надо и не надо, жар в злополучном дворе ещё не спал. Приковылявшему недовольному Гарчу, гвардейцам, а также целому выводку дворян пришлось выдать на растерзание высокорождённого, так как… Ну, в общем, Худук не посчитал возможным светиться, а гном с Ройчи мало того, что выглядели не очень, так кроме ругательств ничего членораздельного не могли выдать.

Случай только добавил вопросов, ибо даже допросить некого было, с какими намерениями оказались здесь «ночные» – разведывательными или вполне конкретными. То, что это были пресловутые тени, почему-то ни у кого не вызвало сомнений, даже у людей, не посвящённых в тайные отношения гоблина с остатками «тюльпанов». А о принадлежности пришлых красноречиво свидетельствовала рука, отрубленная Ройчи в самом начале схватки и чудом уцелевшая по эту сторону забора (собственно, это было единственное, что более-менее сохранилось от боевой пятёрки, остальное – головешки, с которыми невозможно было общаться и Проводнику, даровитому из «тюльпанов» как раз в этом направлении) с красноречивой татуировкой в виде роз, оплетших конечность.

Вскоре подошли святые отцы во главе с кардиналом, и Худук с друзьями поспешил убраться, дабы не нарваться на очередные неприятные расспросы на этот раз с людьми с Даром, перед которыми юлить и отделываться плохим самочувствием – всё равно, что нерадивому ученику держать ответ перед учителем, видящим его насквозь.

И, естественно, никакой благодарности! Ничего, что наёмники уничтожили весьма опасную бандитскую ячейку, рискуя собственными шкурами! Такая себе, дракон её возьми, чистая благотворительность. Да эти бы бесхвостые ящерицы вырезали бы пол квартала – никто бы не заметил, что уже, хм, мёртв – уж он-то, «тёмный», немного понимает в таких вещах.

– Вряд ли, – с сомнением произнёс Изил и пожал плечами – кто знает, насколько это звенья одной цепочки.

Зато следующее его предложение снесло с Худука всю его сонную вальяжность, словно внезапный штормовой ветер пыль с пирса.

– Вдовец подсел за столик, за которым расположились уважаемый Рохля и светловолосая девочка.

Как гоблин из положения сидя подскочил вверх, могут, пожалуй, ответить только животные из семейства кошачьих. Худук даже пропустил мимо эпитет, который присовокупил к имени его воспитанника напуганный трактирщик, ибо к Его Рохле Подсел Какой-то Драконовый Наёмный Убийца! А когда он осознал, что за светловолосая девочка была рядом с троллем, гоблин вообще от гнева, злости, тревоги и огромного желания кого-нибудь превратить в гусеницу и тут же наступить каблуком, буквально на несколько мгновений выпал из реальности.

– Что ж ты молчал, индюшачий трубадур, повелитель пива и тарелок?! – его визг разнёсся по сонному, безмятежному подворью.

Правая рука метнулась было к тонкой шее трактирщика с нервно дёргающимся кадыком, но остановилась – не сейчас. Нож на поясе… Худук лихорадочно вспоминал, где остальное его оружие, уже на бегу к воротам. Остановился, волевым усилием беря контроль над ногами, так и норовившими поскорее отнести его к Рохле и Руфии. Разум возобладал – всё-таки элитный наемный убийца может наделать много нехороших дел – вдруг кто-то пострадает? Резко сменив направление, он помчался вдоль громады постоялого двора на задний двор, где, по идее, тренировались остальные товарищи. Поминая всех тёмных богов, драконов и даже человеческого Единого, он просил, чтобы хотя бы Ройчи был на месте – уж с человеком они точно разберутся с наёмным убийцей, каким бы хитрым и умелым он не был – его товарищ ещё тот убийца убийц.

И Ройчи, и Ностромо, и Листочек были на месте. И на Худука они посмотрели по-разному – взъерошенный «тёмный» мог вызвать даже улыбку, но на слова товарища: «Скорее! На помощь!» отреагировали моментально, подхватив оружие, припустили за скрывающимся за углом дома гоблином. У ворот к ним присоединился привлечённый воплем Худука Мириул, попытался выяснить, что же произошло, и, так и не добившись ответа, помчался следом за ними – уж очень были возбуждены наёмники, а доверять их чутью и умению вычислять опасность он уже за время их пребывания здесь научился.

Пожалуй, скорость с которой они преодолели путь до трактира, могла побить некоторые рекорды на Веринии. Худук, слегка запыхавшийся – больше, наверняка, от боевой злости и едва контролируемого бешенства – думал притормозить у нужного дома и озвучить товарищам проблему, но увидев выходящих из главного входа возбуждённых посетителей, зарычал в предчувствии неприятностей, и даже умудрился прибавить ходу.

Словно пробка – такая, из цельного качественного корка, игнорируя возмущённые крики разлетающихся в стороны людей, он вломился внутрь, обвёл налитыми кровью глазами помещение и ринулся к оживлённо галдящей толпе.

Несмотря на сумрак, теперь уже люди сами шарахались и убирались с проходов между столами – вид гоблина, несмотря на детские размеры, был ужасен. А может причиной тому был обнажённый боевой нож, в рукояти которого он всегда находил утешение и поддержку.

От входа донёсся громкий истеричный вопль Изила, буквально почувствовавшего разгорающийся хворост беды под задницей.

– Что случилось?!

Несмотря на вполне узнаваемый тембр, завсегдатаи «Стриженого кабана» узнали хозяина заведения, и один из них возмущённо обернулся.

– Едой нормальной нужно кормить! Вон, людям плохо… Точнее, не совсем человеку…

Рычать Худук уже не мог, поэтому перешёл на альтернативный способ выражения чувств – вой, который весьма встревожил толпящихся, поспешивших расступиться людей. И вот тогда гоблин смог узреть картину во всей её беспощадной реальности.

Его Рохля, его ненаглядный мальчик, его дитя, не взирая на творящийся галдёж, неподвижно сидел за столом, безвольно уронив буйную головушку на подложенные руки. Несмотря на весь ужас происходящего, Худук на мгновение залюбовался впечатляющими размерами бицепса рыжего. Но тут же, пронзённый мыслью – будто иглой в самое сердце – о возможной потере, подскочил к троллю и со всей силой нерастраченной родительской любви, дёрнул того за шевелюру. Рывок был столь силён, что в лапе у гоблина остался клок рыжих волос. Голова здоровяка при этом дёрнулась, повернулась на другую сторону… воспроизведя при этом краткое, но пробирающее до самого нутра всхрапывание…