Текст книги "PR-проект «Пророк» "

Автор книги: Павел Минайлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

– Фантастика!

– Мы рождены, чтобы фантастику сделать реальностью. Так вот, следующий шаг – внедрение в общественное сознание идеи о полезности переработки, о пользе для того же общества. Необходимо упирать на экономическую сторону, на рациональную сторону, на борьбу с предрассудками. Ну и, в конце концов, надо пропагандировать идею, так сказать, служения обществу. Идею вечной жизни посредством существования в обществе после смерти. А общество должно пойти навстречу этим людям, помогая жить вечно тем, кто хочет жить вечно – служа обществу. И в результате должны захотеть все.

– Интересно. И разумно. Похоже, вы все продумали. Может быть, еще кофе?

– Да, хотелось бы.

Александр Яковлевич распорядился, и секретарша принесла в кабинет кофе.

Шустера заинтересовала тема, затронутая Борисовым, и неожиданно его мысли приняли новый оборот.

– А что касается экономики, так вам же придется платить за трупы их хозяевам, – сказал он.

– Владельцам?

– Да, владельцам.

– Здесь возможен вот какой ход. Наша компания будет заниматься страхованием. В качестве первого взноса можно вносить труп.

– Вы что? Какой дурак будет вносить свой труп?

– Вы не поняли. В качестве взноса он будет его завещать. То есть он завещает нам свое тело, которое мы потом получим бесплатно, а он подумает, что заключил выгодную сделку – бесплатно застраховался.

– Но неизбежны издержки при страховых случаях.

– Их, конечно, надо будет минимизировать, но это уже детали. И, главное, от нас не требуется первоначальных крупных вложений.

– Гореть вам на костре на том свете.

– Вариться в котле.

И они оба захохотали над удачной шуткой.

На следующую встречу Борисов принес развернутую экономическую концепцию. Еще через неделю в Комитете состоялось совещание по этому вопросу. На совещании концепция была признана интересной, но преждевременной, хотя и соответствовала духу экономического общества.

– Помните, что сказал по этому поводу Пророк? – спросил Шустер. – Банкир потому банкир, что сто человек проверили и знают, что он банкир, сто тысяч верят на слово тем, кто знает и кто слышал, а для остальных это глубоко безразлично. Он банкир не потому, что ему принадлежат заводы и пароходы, а потому, что так считают тысячи людей. Если бы завтра вдруг они забыли об этом, у него не было бы ничего.

Борисову были хорошо знакомы эти слова.

– Вы это к чему?

– К тому, чтобы у людей не встали волосы дыбом от вашего проекта. Они должны поверить в то, что это – нормально.

– Александр Яковлевич, вот еще какой вопрос. Мы готовы начать промышленный выпуск метадона.

– Метадона?

– Да. Его рыночные свойства чрезвычайно привлекательны. Намного привлекательнее, чем у героина.

– Не понял.

– Речь идет о медицинском наркотическом препарате для лечения наркотической зависимости. Он настолько силен, что отбивает привязанность к героину. Насколько я знаю, вопрос будет голосоваться в Думе. С Минздравом я уже договорился. Мне нужна позиция правительства.

– Не поговорить ли тебе с Антоновичем?

Борисов ответил, что давно не видел Антоновича.

– Я что-то не понял насчет рыночного свойства, – насторожился Шустер.

– Ну как же, контролируя выпуск метадона, мы полностью перекрываем рынок для наркоторговцев и окончательно решаем проблему наркоторговли.

– И легализуем метадон?

– Совершенно верно. Но у нас уже будет монополия.

– Ладно, это не ко мне. Я не в курсе, – ответил Александр Яковлевич.

– У меня уже готов пиар-проект по поводу того, как избавиться таким образом от отбросов общества. Но это – в дальнейшем.

– Поясните, – попросил Шустер.

– Вкратце суть в следующем: в здоровом организме общества живут паразиты. Это – наркоманы, алкоголики, бездельники, бомжи. Они не вносят свою долю в создание общественного богатства. Они только потребляют. Паразитируют. В то же время они являются разносчиками всякой заразы – туберкулеза, кожных и других заболеваний, СПИДа и так далее. Если они и дают потомство, то, как правило, физических уродов, а моральных – уж точно. Общество слишком гуманно, чтобы избавиться от них физически. Общество не настолько расточительно, чтобы выслать их куда-то – это стоит денег. Так пусть они убьют себя сами. Теми же наркотиками. Мы избавимся от этого груза и пойдем вперед – к светлому будущему. – Борисов улыбнулся.

– А при чем здесь пиар? – хмуро спросил Шустер.

– Мы должны довести эту точку зрения до общества, настроить его здоровую часть против этих паразитов.

– Вы не думаете о том, что открытый или облегченный доступ к наркотикам плохо повлияет на общество в целом. Особенно на молодежь. Ведь существующий запрет останавливает и молодежь.

– Ну, запрет этот достаточно формален и так. – Борисов изобразил на лице раздумье. – Потом, если мы сможем добиться того, что понятия «наркотик» и «бомж» будут тождественны, то мы убьем у молодых желание пробовать наркотики.

– Не думаю, – ответил Шустер. – Хотя я не большой специалист в этом вопросе… Я имею в виду наркотики.

– Я тоже, – поддакнул Борисов. – Вернее, я знаком с проблемой теоретически… Кроме того, мой центр разработал дополнительную программу, которая позволит предотвратить распространение инфекционных заболеваний через наркотики. Вот послушайте… Буквально в двух словах. – Борисов будто торопился за одну встречу рассказать обо всем.

– Только не больше.

– Хорошо-хорошо. Вы ведь знаете о программе распространения презервативов среди школьников… Ах да, конечно… Я совсем заговорился. Извините. – Борисов поспешно изобразил смущение и через минуту продолжал с прежним энтузиазмом: – Так вот, я предлагаю распространять среди школьников одноразовые шприцы. Не удивляйтесь. Если кто-то из них, не дай бог, употребляет или пробует наркотики, то он рискует заболеть СПИДом и умереть, не дожив до выпускного. А так мы лишаем его этой возможности… В том смысле, что раздача шприцев будет препятствовать распространению СПИДа среди школьников. Они ведь уже в школе трахаются, так что СПИД передается не только через шприц. Давая одноразовый шприц наркоману, мы пресекаем в самом начале целую цепочку распространения болезни… Все цивилизованные страны…

– Знаю, знаю… – прервал его Шустер. – Давайте решать вопросы по порядку. По мере поступления, так сказать. То, о чем вы говорите, может быть интересно. Опишите передовой опыт, дайте анализ. А пока что это преждевременно.

На этом разговор закончился. Шустер рекомендовал Борисову проработать вопрос об утилизации с Экономической церковью и обсудить на совместном закрытом заседании экспертов.

Вскоре возникла рабочая группа, которая должна была проработать этот вопрос. Возглавил ее Баклаев, а курировал сам Шустер.

XXV. Переодевание (июнь-август)

Сергея разбудил будильник. В комнате были сумерки. За окном – пасмурно. Голова болела, и вставать не хотелось. Он перевернулся на другой бок, приоткрыл и снова закрыл глаза, забыв о прозвеневшем будильнике. «Почему так рано?» – подумал он, снова засыпая. И тут вспомнил, что сегодня должна была произойти решающая встреча. Собрав волю в кулак, он рывком поднялся и посмотрел на часы. Без двадцати восемь. «Поспать еще минут двадцать? Нет». Сидя на кровати, Сергей в уме перечислял, что нужно сейчас сделать. Выйти надо в половине девятого, чтобы быть на работе в полдесятого. Надо положить в портфель документы. Надо погладить рубашку. «Надо было погладить вечером». Подобрать галстук. «Возьму синий». Умыться. Позавтракать. Нет, принять душ.

Сергей принял душ, погладил рубашку, потом наскоро перекусил. Надел синий галстук, который берег для исключительных случаев, и темно-серый в еле заметную полоску костюм, который тоже берег для особых случаев. Сегодня был именно такой случай. По этому поводу он еще вчера начистил туфли, которые выглядели почти блестяще. Они несколько не соответствовали сезону, но по ним можно было подумать, что он передвигается исключительно в автомобиле. Он положил паспорт во внутренний карман пиджака и несколько минут спустя проверил, положил ли он его туда. «Во всех приличных конторах охрана проверяет паспорта».

На улице было не по-летнему холодно. Проливной дождь и ветер заставили Сергея застегнуть плащ до последней пуговицы. Конечно, в такую погоду надо было надевать куртку. Но из-под нее выглядывал бы пиджак. Туфли быстро промокли, пока он прыгал через лужи на дорожке, которая вела к троллейбусной остановке. Крепко сжимая ручку портфеля, он втиснулся в троллейбус.

Через полчаса Сергей был в офисе. Здесь, слава богу, было тепло. Он снял промокший плащ.

– Здравствуйте, Сергей Вадимович, – приветливо заулыбалась секретарша, сидевшая на рабочем месте в холле. – Вы сегодня отлично выглядите.

– Только сегодня? А вот вы всегда прекрасно выглядите, – ответил Сергей и тоже улыбнулся.

– Это – моя работа. Ресепшн – лицо компании, – со знанием дела заявила секретарша.

– Да, ресепшн – это да. – С этими словами Сергей прошел на рабочее место.

На столе он разложил бумаги, которые могли ему понадобиться на переговорах.

Перед выходом Сергей еще раз проверил, есть ли у него визитки, подумал, не забыл ли чего, взял портфель и направился к выходу. Путь его лежал к автобусной остановке. Ливень закончился, но продолжал моросить отвратительно мелкий дождь. Через полчаса он был на нужной станции метро. В запасе оставалось двадцать минут. Отвергнув идею пройтись пешком или подъехать к нужному месту на общественном транспорте, Сергей поймал такси и назвал водителю записанный на бумажке адрес. Водитель попросил полтинник. Сергей не видел необходимости разбрасываться деньгами и захлопнул снаружи дверцу машины. Водитель подъехавшей следом черной «Волги» согласился проехать две троллейбусные остановки за тридцатник.

По записанному на листочке адресу оказалось огромное здание в промышленно-административном стиле восьмидесятых годов. Сообразив, что это то, что ему нужно, Сергей огорчился, что его выход из служебной машины с государственными номерами не произведет должного впечатления. Даже если «Русский ресайкл» занимал все здание, что маловероятно, вряд ли кто-то заметил бы подъехавшую к заполненной автостоянке машину. Но через секунду он об этом забыл. Его взгляд упал на туфли, которые за полдня приобрели не самый лучший вид. Осмотревшись вокруг и удостоверившись, что за ним никто не наблюдает, Сергей порылся в карманах, но обнаружил там лишь не очень свежий носовой платок. После минутного раздумья он развернул его, вытер носки ботинок внутренней стороной и сложил обратно.

На ступеньках подъезда он выкурил сигарету, поглядывая на часы, и вошел внутрь. Там он понял, что не ошибся в своих предположениях – это было советское административное здание, которое в новых условиях переквалифицировалось в арендодателя офисных помещений. Сергей спросил у старушки, сидевшей за потертым деревянным столом, здесь ли находится «Русский ресайкл». Старушка долго перелистывала какую-то тетрадь, потом с добросовестностью вохровца назвала нужный этаж. Удостоверять личность не потребовалось. Все это окончательно утвердило Сергея в мысли, что «Русский ресайкл» не только не владеет зданием, но и не является его единственным арендатором. Зато наверху его встретила железная дверь с глазком и переговорным устройством, которая перегораживала половину этажа. За дверью, как и следовало ожидать, оказался коротко стриженный человек в штатском, спросивший «Вы к кому?» и «Есть ли у вас документы?». Насчет документов Сергей ответить не успел, так как из боковой комнаты навстречу ему вышел, широко улыбаясь, Дмитрий Игоревич.

– Здравствуйте, Сергей Вадимович, – приветливо обратился он к Сергею и сухо бросил охраннику: – Это ко мне.

– Добрый день, Дмитрий Игоревич, – ответил Сергей.

– Прошу вас, – пригласил его, продолжая улыбаться, Дмитрий Игоревич.

На вид Дмитрию Игоревичу было года двадцать три. Его грязно-зеленый поношенный костюм и темно-желтый галстук мало соответствовали имиджу «Директора по PR», как было написано в визитке, но были простительны «Директору по рекламе», о чем говорилось в том же источнике.

– Пальто вы можете повесить в шкаф. Давайте я вам помогу. – С этими словами директор по рекламе и пиару открыл дверцу в стене, достал вешалку и протянул руку к пальто.

– Спасибо, я сам, – вежливо отклонил предложение Сергей.

– Пройдемте в переговорную комнату? – предложил или спросил Дмитрий Игоревич.

– Как скажете.

Дмитрий провел Сергея в комнату, которая резко контрастировала не только с интерьерами первого этажа и коридора, но даже с внутренней отделкой офиса. В середине комнаты стоял большой переговорный стол, внушающий почтение толщиной крышки и блеском лака на темно-коричневой поверхности. Вдоль стола с обеих сторон стояли на гнутых ножках мягкие стулья, обитые зеленой тканью, с закругленными спинками. Они явно входили со столом в один гарнитур.

– Присаживайтесь, Андрей Егорович сейчас придет. Кофе или чай?

Сергей выбрал кофе. Дмитрий удалился за дверь и через минуту, улыбаясь, вернулся. Еще через минуту дверь открылась и в кабинет въехала тележка с подносом, подталкиваемая белокурой секретаршей.

Сергей, стараясь подавить волнение, напускал на себя как можно более важный и независимый вид. «Надо выглядеть достойно», – повторял он себе, лишь инстинктивно понимая, какой смысл он вкладывает в слово «достойно».

С утра Сергей несколько раз вспоминал тренинг по переговорному процессу, на котором однажды присутствовал. Тренер учил: «Оппонент (он же партнер) на переговорах должен почувствовать вашу уверенность. Если же он ее не почувствует, он может решить, что вы – профан. Несмотря на то, что уверен только дурак. В результате партнер будет ориентироваться и делать выбор по признаку „уверен – не уверен“, а не по признаку „профан – специалист“. И кому в результате он отдаст предпочтение, если у него будет выбор?»

Поставив перед Сергеем белую фарфоровую чашку на блюдце, сахарницу и емкость с молоком из того же сервиза, секретарша вышла, пропустив в кабинет невысокого полноватого молодого человека лет тридцати.

– Это и есть Сергей Вадимович, – оптимистичным тоном сказал Дмитрий, повернувшись лицом к шефу и спиной к Сергею Вадимовичу.

– Очень приятно, – сказал полноватый молодой человек, сел напротив Сергея и протянул ему визитку, – Андрей Егорович. Сергей дал ему свою и посмотрел на врученную, где было написано: «Русский ресайкл. Борисов Андрей Егорович, Президент».

Президент взглянул на визитку Сергея, потом на Сергея.

– Значит, Сергей Вадимович. Рассказывайте.

– Собственно, я пришел слушать вас. – С этими словами Вадим достал диктофон и большой блокнот для записей.

– Вы имеете в виду интервью?

– Конечно.

– Да, Дмитрий Игоревич мне говорил… У вас готовы вопросы?

– Конечно.

– Давайте так, вы оставьте их мне. Или лучше Дмитрию Игоревичу, а мы вам на них ответим и пришлем… Так можно?

– Да, можно и так, – ответил Сергей. Он не был готов к такому повороту событий и этот поворот его несколько разочаровал.

– Теперь к делу, – продолжил собеседник. – Как я понимаю, вы – не просто журналист, а специалист в области пиара.

– Да, я называю это «развитие общественных связей».

– И, насколько мне известно, вы претендуете на место пресс-секретаря в моей компании.

– Я знаю со слов Дмитрия Игоревича, что вам нужен пресс-секретарь…

– И вы согласны им быть?

– Ну, это, конечно, зависит…

– Да, я понимаю.

Борисов спросил об опыте работы. Сергей пересказал подготовленную к встрече легенду. В соответствии с ней он принимал участие, нет, был идейным вдохновителем как минимум десяти избирательных кампаний, сотрудничал с ведущими газетами и журналами, был пресс-секретарем почти всех своих избирательных штабов. Даже если бы Борисов был близко знаком со всеми избранными гражданами, он не смог бы получить от них информацию о том, кто реально разрабатывал стратегии кампаний или кто был пресс-секретарем избирательных штабов и была ли в них такая должность вообще.

Сергею казалось, что он производил на собеседника все большее впечатление.

Послушав его минут пятнадцать, Борисов сказал:

– Да, это очень серьезная заявка. Теперь я попрошу вас поговорить с Дмитрием Игоревичем по поводу публикации. Думаю, было бы логично связать ее с вашей новой работой.

В другой ситуации у Сергея бы отвалилась челюсть, но в данный момент ему было не до удивления. Слова Борисова могли означать, в лучшем случае, что публикация будет его первым заданием, в худшем, что Борисов еще подумает, брать его или нет после публикации. И в том и в другом случае платить он, похоже, не собирался.

– Простите, вы не могли бы пояснить?

– Думаю, мы примем решение о вашем трудоустройстве по результатам того, как вы справитесь с публикацией материала.

– А как насчет договоренностей?

– С кем и каких договоренностей?

– С Дмитрием. По поводу оплаты за материал.

– Об это вы говорите с Дмитрием. Я не знаю.

– Хорошо.

– Приятно было познакомиться. – С этими словами Борисов встал и протянул Сергею руку.

Несколько ошарашенный разговором, Сергей вышел в холл, где его встретил Дмитрий.

– Вы закончили? – улыбнулся он.

– Да.

– Тогда пойдемте ко мне.

В кабинете, который явно уступал переговорной комнате в обстановке, Дмитрий предложил гостю стул и сел за стол напротив.

– Как прошли переговоры?

– Сложно сказать.

Дмитрий молча улыбался, как бы ожидая разъяснений.

– Я вам оставлю текст вопросов для интервью.

– Зачем?

– Мы договорились, что вы ответите на них письменно.

– Хорошо, я отвечу.

– В смысле вы с Андреем Егоровичем.

– Да. Конечно же.

Дмитрий взял протянутую ему бумагу с вопросами и стал внимательно изучать, ничего не спрашивая. Сергей счел долгом пояснить:

– Для хорошего интервью мне понадобится три страницы текста. Если будет больше – лучше.

– Да, я понимаю.

– И еще, Дмитрий, насколько я понял, ваш шеф не в курсе по поводу оплаты статьи.

Дмитрий смотрел на Сергея, не зная, что ответить, и не придумал ничего лучшего, как сказать:

– Что вы имеете в виду?

– Сумму, о которой мы договорились.

– Гонорар?

– Нет. Это не гонорар. Это сумма, которую я должен буду принести в редакцию, то есть от меня она не зависит. Таковы правила игры, которые диктую не я, – сказал Сергей и зачем-то добавил: – …в этой области.

Дмитрий помолчал. В глазах отражалась медленная работа мысли.

– Сергей, а что, если мы поступим так: эта статья – как бы ваше испытательное задание для новой должности. Вы же понимаете, в должности пресс-секретаря вам придется общаться с правительственными чиновниками и ведущими средствами массовой информации, политическими обозревателями, политиками и финансистами, чем раньше занимался сам Андрей Егорович. И там придется решать разные задачи, иногда более трудные, чем публикация…

Такой оборот дела все меньше нравился Сергею. Надо было как-то разрулить ситуацию. Он сделал вид, что раздумывает:

– Дмитрий Игоревич, я же говорил вам, что это за интервью. Если раньше еще можно было что-то сделать, то после того, как вы согласились на условия редакции, сделать ничего невозможно. Так что я предлагаю разделить вопросы о работе и публикации.

– Для вас разве есть слово «невозможно»? – неуклюже польстил Дмитрий, привычно улыбаясь.

– Да. Я с ним сталкиваюсь.

Сергею начало казаться, что причина идиотской ситуации в идиоте напротив. Судя по всему, тот вовремя не сказал шефу, что за статью придется платить. А сквалыга-шеф решил провести «блестящую комбинацию» по экономии бюджета.

– Хорошо, я еще раз поговорю с Андреем Егоровичем.

– Дмитрий, думаю, имеет смысл сказать, что ситуация не зависит ни от меня, ни от вас. Существует договоренность с редакцией.

– Да…

– И вот еще что. Ведь предложение о работе было вами сделано после того, как зашла речь о публикации. То есть тогда вы общались со мной только как с сотрудником редакции и лишь после – как с потенциальным пресс-секретарем.

– Понятно…

Пауза затягивалась.

– Кстати, – сказал Сергей, – вы говорили о встречах, которые придется проводить пресс-секретарю. Вы не могли бы рассказать подробнее. – Он подумал, что неплохо было бы уже приучать директора по пиару к мысли, что он, Сергей, почти пресс-секретарь.

Директор замялся, пытаясь что-то припомнить, и сказал:

– На прошлой неделе, например, Андрей Егорович встречался с председателем Комитета по идеологии…

– С Александром Яковлевичем? – спросил Сергей, называя Шустера по имени-отчеству, как будто был с ним знаком лично и достаточно близко.

– Да, с Александром Яковлевичем, – ответил Дмитрий, как будто Шустер заходил к ним в офис каждый день. – А вы его знаете?

– Ну, как знаю… – раздумчиво ответил Сергей, будто стараясь найти точную формулировку. И вспомнил подходящую фразу из фильма: «Не скрою, я хотел бы знать его лучше».

И чтобы не углубляться в тему, тут же спросил:

– И о чем пресс-секретарю говорить с чиновниками?

– Как о чем? – Дмитрий опять замялся, не зная, что ответить. Впрочем, это было не очевидно. – Ну, вы же понимаете…

Сергей что-то промычал в ответ, что, конечно, мол, понимает. Не хотелось выдавать свою некомпетентность, и он тут же перевел разговор на другое.

– Дмитрий, может быть, вы поподробнее расскажете о вашей компании, покажете офис?.. – Сергей сообразил, что это может быть понято двусмысленно, и пояснил: – Пригодится для статьи, чтобы читатель поближе познакомился с героями…

– Да. Конечно… Хотя, знаете, наверное, не стоит этого делать. Это наш бэк-офис, так сказать. Основной офис сейчас на капремонте, так что через месяц-другой мы переедем в особняк в центре. – Весь вид Дмитрия говорил о том, что он преисполнен гордости за свою контору, которая может позволить себе капитально ремонтировать особняк в центре. – Может быть, еще кофе? – спросил директор по пиару и рекламе.

– Нет, спасибо. Мне пора.

– А как ваши избирательные кампании?

– Это будет зависеть от решения Андрея Егоровича.

– Не скромничайте.

«То ли он пытается в очередной раз неумело польстить мне или действительно считает меня выдающимся политтехнологом?» – подумал Сергей.

Несмотря на некоторое несоответствие увиденного ожидаемому, он понял, что еще больше хочет сменить место работы. Общение с «правительственными чиновниками и ведущими средствами массовой информации» казалось куда привлекательнее интервью с владелицами фитнес-центров.

Перебросившись еще парой малосодержательных фраз, они попрощались.

Сказав «до свидания» охраннику и закрыв за собой дверь, Сергей поймал себя на мысли, что хотел бы сюда вернуться и каждый день видеть этого охранника. А еще – видеть Шустера. И даже этого Дмитрия Игоревича, несмотря на его недотепистость. «Уж мог бы за такие деньги, которые получает на такой должности и у такого начальника, купить себе костюм получше», – думал Сергей, полагая, что справился бы с его обязанностями ничуть не хуже.

Распрощавшись с Сергеем, Дима почувствовал облегчение. «Тяжело, конечно, общаться с настоящим профессионалом», – подумал он.

– Андрей Егорович на месте? – спросил он секретаршу.

– Да. Он вас спрашивал.

Дима зашел в кабинет шефа, который был поменьше, чем переговорная комната, но выдержан в том же стиле.

– Ну как? – сразу спросил шеф.

– Очень бы хотелось его заполучить.

– Он действительно провел столько кампаний?

– Думаю, да. Похоже, он знаком с Шустером.

– Ну, он все-таки журналист… – не удивился Андрей Егорович. – А как насчет статьи?

– Он хочет, чтобы мы за нее заплатили.

– Кто не хочет?

– Дело в том, что редакция в курсе дела.

– А почему?

– Потому что мы пригласили его на работу уже после того, как заказали интервью.

– И сколько там?

– Четыре тысячи.

– Ладно. Посмотрим.

– А что делать с ответами? – Дмитрию не нравилась такая неопределенность, которая могла окончиться тем, что в любом случае он окажется виноват.

– С ответами? Ты напиши и дай мне. Завтра утром.

Дима вышел от шефа не в самом лучшем настроении, но ситуация с Сергеем Вадимовичем несколько воодушевляла… Скоро он станет для него просто Сергеем. Это будет его, Дмитрия, успех, если такой человек придет работать в их контору. «Здорово это я придумал про бэк-офис», – усмехнулся он.

Дмитрий сел за интервью. Ответы потихоньку продвигались. Потихоньку начали примешиваться посторонние мысли. После работы он должен был встретиться с Наташей. «Неплохая девчонка. Не фонтан, конечно, но не жениться же на ней».

Дима познакомился с ней совсем недавно на конференции, связанной с пиаром. Узнав, что она журналистка и работает в журнале «Перфект», он решил поддержать знакомство и имел неосторожность представиться банкиром, чем, в свою очередь, вызвал к себе интерес Наташи. Вечером они уже вместе пили пиво в боулинге и он рассказывал ей свою легенду. Легенда была не столь впечатляющей, как у Штирлица, но и цели у Димы были скромнее – поразить воображение довольно рядовой девушки, а не шефа тайной полиции гитлеровской Германии. Она пригласила его в редакцию, где и познакомила с Сергеем. Тот тоже был рад знакомству с молодым банкиром. Так появилась идея «тиснуть в журнал статейку» о Диминой финансово-промышленной компании.

Без пяти шесть, взглянув на часы, Дима начал собираться. Подержав в руках дипломат, он решил оставить его на работе, но на всякий случай захватил зонтик.

Когда он вышел из здания, его взгляд упал на припаркованный у входа БМВ Борисова. «Когда у меня будет машина?» – вздохнул Дима и направился к автобусной остановке.

У памятника Пушкину, где они договорились встретиться с Наташей, Дима оказался первым. Кроме зонтика, он держал в руках только что купленный по умеренной цене букет из трех роз. Рядом толпились многочисленные влюбленные, дожидавшиеся своих половин. Дима с интересом разглядывал одиноких девушек и уже начал чувствовать легкое сожаление, что розы выдают его несвободное положение. Минут через десять на выходе из метро появилась Наташа. Она оглядывалась, всматриваясь в лица молодых людей, будто просто так прогуливающихся у памятника, и наконец встретилась взглядом с Димой.

– Привет, – улыбнулась она.

– Привет. Это тебе, – сказал Дима, протягивая букет.

– Какие чудесные розы! Спасибо.

– На работе задержали?

– Я опоздала? Извини.

– Да нет, я сам только что подъехал.

– Ну что будем делать?

– Давай прогуляемся для начала. Я только что отпустил машину, не будет же она за нами по всему городу ездить, – как можно безразличнее произнес Дима, следя за реакцией Наташи.

Наташа никак не отреагировала на сообщение о машине с водителем и согласилась прогуляться. Они перешли на другую сторону дороги, где начинался сквер.

– Я бы предложил зайти в пивной бар, – сказал Дима.

– В какой?

– Посмотрим по дороге.

Его взгляд упал на торговую палатку.

– Может, по бутылочке пива? Так, по-простому, – предложил Дима.

– Я не пью пиво на ходу, – уязвленно ответила Наташа.

– Ну, как хочешь, а я возьму. Эта работа приучила все делать на ходу. Все в бегах, ни на что не хватает времени.

– Неужели банкир не может позволить себе отдохнуть?

– Ну, во-первых, не только банкир. Ведь мы – финансово-промышленная компания.

Они медленно шли по еще невысохшей дорожке сквера. Наташа рассказывала о новостях на работе, которые не слишком интересовали Диму, он попивал пиво, делая вид, что ему интересно, и задавая вопросы не по существу.

Пиво закончилось, сквер заканчивался. Нужно было что-то делать. Скрепя сердце Дима предложил заглянуть в ближайший бар. Им оказалось заведение под пугающим названием «У Билли». Наташа пошутила по этому поводу, Дима обещал сменить дислокацию, если им что-то не понравится. Наружность «У Билли» не пугала роскошными витринами. Внутри обстановка тоже не блистала и посетителей почти не было. Дима предложил посмотреть ассортимент, хотя больше его интересовали цены. Бармен подвинул к нему темно-зеленую папку, лежавшую на стойке бара, и предложил сесть за столик: «Вас обслужат».

Просмотрев меню, Наташа выбрала «Гиннес», возглавлявший «карту пив». Дима попросил «что-нибудь светлое», глядя на многочисленные надписи «Балтика» на стенах.

– Есть что будете? – спросил официант.

Дима вопросительно посмотрел на Наташу, она пожала плечами. Он попросил чипсы. Денег, по расчетам, у него должно было хватить. Если они не поставят себе цель побить рекорд по выпиванию пива и разнообразию закусок, так можно просидеть до ночи. Можно было расслабиться. Через три бокала Дима достиг этого состояния и перестал считать в уме кружки.

Часа через два захотелось разнообразия.

– Может, двинем куда-нибудь? – предложил Дима.

– Давай на дискотеку! – радостно откликнулась Наташа.

– На какую?

Наташа назвала несколько модных дискотек, о которых писала заметки для своей рубрики.

– В любом случае, надо бы подышать свежим воздухом, – уклончиво ответил Дима и попросил счет. Официант принес. Дима взглянул на сумму.

– Вы карточки не принимаете? – спросил он, вызвав у Наташи чувство гордости за своего кавалера.

– Сейчас нет, – к облегчению Димы ответил официант. – У нас не работает машинка.

Дима не стал уточнять, какая машинка у них не работает. Никакой карточки у него никогда не было. Дима рассчитался, и они вышли на улицу. После пива холод уже не ощущался, а может быть, действительно потеплело. На душе было радостно и хотелось действий.

По дороге им встретилось открытое кафе. Под зонтиками-грибками, составив вместе три столика, веселилась молодежь. Такая компания и недорогие напитки вдохновляли Диму значительно больше, чем перспектива оказаться на какой-то дорогой дискотеке, но имидж банкира обязывал… Наконец он нашелся и предложил «пойти в народ». Подвыпившая Наташа с энтузиазмом его поддержала. Они тут же познакомились с радушной компанией, еще часа два вместе пили пиво, в том числе и то, которое широкими жестами ставил на стол Дмитрий.

Около двенадцати выяснилось, что Наташа все еще хотела на дискотеку. Но Дима уже хотел Наташу и готов был идти до конца во исполнение этого желания.

– А пойдем ко мне домой, – будто невзначай бросил он.

– Зачем? – невинно спросила Наташа.

– Ну… пивка попьем спокойно, музыку послушаем.

– А как же дискотека?

– Разве ты не устала?

– Нет.

– Впрочем, я знаю одну очень милую дискотеку. Это здесь недалеко. Едем?

Наташа кивнула. Они поймали машину и поехали по адресу, который назвал Дима. Адрес был его домашний. Несмотря на выпитое пиво, Дима сознавал, что завтра с утра надо будет идти на работу и гулянку пора сворачивать. Они вышли из машины.

– Здесь по переулку минут пять, – сказал Дима.

Судя по тому, что Наташа ничего не отвечала, она готова была идти по переулку. Она держала в руке недопитую бутылку пива и глупо, но мило улыбалась.

– А вот тут я снимаю квартиру. – Дима показал рукой на белую башню, возвышавшуюся за ближайшей пятиэтажкой. – Может, зайдем? На пять минут.