Текст книги "Призраки Уэли И Козни Императора (СИ)"

Автор книги: Павел Беловол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

   Мадам Энни энергично закивала головой, в знак подтверждения и одобрения слов Магистра, так как была наблюдателем и поклонником семьи Уэли.

   – Спасибо! Это, конечно, лестно! Я думаю, что мы, конечно, оправдаем ваше доверие, так как считаем себя членами приличного общества. – В смущении поблагодарил Томас, и поинтересовался: – А что за мероприятие, которое вы хотите нам поручить? В чем заключается наша роль? Я, конечно, имею в виду, сможем ли мы с ней справиться?

   – Уважаемый мистер Томас. Наша первая задача будет состоять в том, чтобы собрать необходимый материал о том, кто нас интересует. Пройти по его следам и выяснить, чем он занимался, чему обучался, его цель и все в таком направлении. А пока мы будем заниматься этим делом, попутно я буду обучать вас различным наукам, – сказал Маг Мастер.

   – Но-о-о, сэр, а почему вы решили, что именно мы можем справиться с поставленной задачей? – поинтересовался Питер.

   – А вот на эти вопросы, я думаю, нам ответит мистер Джим Робинзон, – заинтриговал всех Маг Мастер.

   Даже мадам Энни удивилась, поднимая брови к верху, которая обычно ничему не удивляется.

   – Теперь я предлагаю пригласить вашего противника, и заставить его открыть карты. – Он встал, доставая из мантии невидимый шар. – Теперь я попрошу вас, Томас, проведите меня к зеркалу, в котором заключен ваш пленник, и помогите мне.

   Томас Уэли провел Маг Мастера к зеркалу, указывая путь, пропуская вперед себя. Питер, Робинс и Виолетта гуськом потянулись следом, испытывая непреодолимое любопытство. А мадам Энни осталась спокойно дожидаться в кабинете.

   Когда Маг Мастер и Томас приблизились к вышеуказанному зеркалу, троица любопытных застыла за их спинами в ожидании.

   По команде Маг Мастера, Томас сдернул платок с зеркала, в котором появился напуганный Джим Робинзон, ничего не понимающий, ничего не подозревающий, он стоял и смотрел на публику, ожидавшую его перед зеркалом.

   – Здравствуйте! – как ни в чем не бывало, обратился к Джиму Маг Мастер. – Меня зовут Маг Мастер! Вы позволите пригласить вас в кабинет мистера Уэли для беседы?

   Джим Робинзон растерялся, понимая, что ему ничего не остается, как повиноваться и принять предложение. Он выплыл из рамы и направился в указанном направлении в сопровождении целого экскорта приведений.

   После того, как все расположились в уютной кают-компании Томаса Уэли, чтобы расположить к себе противника, Джиму представили мадам Энни и предложили занять любимое кресло хозяина.

   Джим Робинзон, ожидавший более агрессивного отношения к себе, оглядывая присутствующих, попятился к креслу и расположился в нем, ожидая в любой момент подвоха. У него в голове прокручивались все возможные варианты побега, в случае не предвиденных обстоятельств. Но, видя, что в лицах, окружающих его, не было нисколько ни агрессии, ни ненависти, ни вражды, а у всех в глазах искрилась какая-то радость и доброжелательность. Это его и настораживало и успокаивало. Ему хотелось, чтобы на него напали, сделали с ним что-то, но это гостеприимство его очень пугало. Конечно, этот субъект судил по себе, и такое поведение окружающих ему было непонятным.

   – Мистер Джим Робинзон! – обратился к нему Маг Мастер. – Как вы уже, вероятно, поняли, мы здесь собрались не для того, чтобы судить вас или причинить вам какое-то ни было зло. Я уверяю вас, что мы хотим разобраться в сложившейся ситуации. Вы меня понимаете, что я хочу сказать?

   – А че тут понимать? Говорите! – ответил Джим Робинзон. – Честно говоря, мне и самому это уже изрядно поднадоело. А-а-а, мне уже наплевать, пусть делают, что хотят, – прохрипел он с отчаянием в голосе.

   – Что вы хотите этим сказать? – поинтересовалась мадам Энни.

   – Всего лишь то, что меня заставили заниматься этим неблагодарным делом. Хоть бы оплату какую предложили, а то ведь пригрозили уничтожить. И это сразу после того, как я только что вылез из петли.

   – Вас можно попросить, чтобы вы все изложили по порядку, с самого начала? – попросил Маг Мастер.

   Всех присутствующих поглотило неуемное желание все-таки узнать истину. В ожидании необычной истории, связанной с тем, что последствием всего этого оказались они, семья Уэли. Неужели сегодня откроется тайна, о которой они даже и не подозревали. Что это за загадка?! Ведь они все это время считали, что этот тип, Джим Робинзон, просто безмозглый субъект, со своими непонятными притязаниями к их семье. Уже никто не сомневался, что сегодня им предстоит узнать нечто, выходящее за пределы их знаний о происходящем, устроились, и стали внимательно слушать историю, которую поведает им Джим Робинзон.

Глава 8. История Джима Робинзона

   Втот день, 18 сентября 1852 года, когда на виселице оказался Джим Робинзон, после того, как палач забыл укоротить веревку, что привело к ситуации, связанной с его мучительной смертью, и повергло в ужас всех свидетелей казни, соответственно и Томаса Уэли, произошла история, о которой никто ничего не знал. Эта история оставалась в тайне для всех не потому, что кто-то о ней умолчал, а потому, что о ней просто никто знать и не мог. А случилось следующее:

   Джим Робинзон, трепыхаясь в петле, видел перед собой глаза Томаса Уэли, которые не давали ему покоя. Веревка сдавливала его горло, перекрывая доступ кислорода в легкие и сжимая с такой силой, что ему казалось, будто бы кто-то крепкими руками пытается оторвать ему голову. В тот момент Джиму хотелось, чтобы все поскорее закончилось, и он мысленно желал молить всех святых о пощаде, но эти глаза, которые смотрели на него, смешивали его состояние со страхом и недоумением.

   Неожиданно для него наступило освобождение. Джим Робинзон оторвался от петли и кубарем покатился по настилу эшафота. Он не понимал, что произошло? Неведомая сила, сжимавшая горло Робинзона, сжалилась над ним и выпустила его из своих объятий. Джим Робинзон перевел дух, поднял голову, посмотрел на толпу и с удивлением заметил, что люди стали отворачиваться и потихоньку покидать площадь перед местом казни. Ему казалось неестественным, что они себя так ведут. Можно вообразить себе, что они каждый день приходят сюда и наблюдают, как человека сначала вешают, с расчетом на помилование, потом душат, чтобы создать страх у приговоренного и, не давая умереть, милуют. Потом преспокойно отпускают на все четыре стороны.

   Джим Робинзон в недоумении провожал взглядом людей, покидающих площадь, и его взгляд наткнулся на старика. Это был не просто старик, а какое-то пугало, резко отличающееся среди толпы. На нем, вместо обычной, приличной одежды, было какое-то рванье. Но и рванье скитальца, по сравнению с его одеянием, тоже можно было считать приличной одеждой. На нем было накинуто какое-то мексиканское шерстяное пончо, на голове – корона из перьев крупной птицы, ноги босые, а в руке он держал длинную курительную трубку: один ее конец прислонялся к губам, а вторая часть покоилась в полусогнутой руке. Прошло несколько мгновений, пока Джим сообразил, что это, конечно, был индеец.

   Среди разбредшейся толпы индеец стоял с непоколебимым выражением на лице, потягивал трубку, наблюдая за Робинзоном. Толпа, толкаясь, проходила мимо него, но никто ни разу не коснулся старика.

   Площадь опустела, но старый индеец продолжал стоять посередине площади и наблюдать. Потом он вытащил трубку изо рта и жестом позвал Джима Робинзона. Парализованный взглядом старика, Джим поднялся на ноги, почувствовав в теле необычную легкость, двинулся вперед. Его воздушное тело, как облако, спустилось с помоста эшафота. Джим приблизился к индейцу, и, как зачарованный, заметил, что старик не только странно одет, но и просвечивается. Индеец, не говоря ни слова, жестом предложил стать рядом, потом спокойно затянулся и сказал:

   – Я вижу, тебя пугает мой вид?

   Джим Робинзон замялся, но ничего не ответил, а индеец продолжил:

   – Посмотри туда, оттуда ты только что пришел.

   Джим повернулся, и замер в еще большем состоянии аффекта, чем был до этого, и увидел на веревке свое собственное тело. В недоумении, он взглянул на свои руки, и опять был поражен тем, что также полупрозрачен, как и рядом стоящий собеседник.

   – Так я все-таки умер? – озадаченно спросил Джим.

   – Как видишь, – ответил старый индеец, и немного понаблюдав за поведением новоявленного призрака, продолжил: – Это неизбежно. Рано или поздно каждый оказывается в этом мире. А теперь я предлагаю покинуть это место, и отправиться со мной.

   – Но куда? – в недоумении поинтересовался Джим Робинзон.

   – Я предлагаю найти место, где мы могли бы обсудить твою дальнейшую судьбу.

   – В смысле? Куда меня, туда или туда? – спросил Джим и показал пальцем сначала на небо, а потом на землю и заключил: – Ну, так со мной все и так ясно.

   – Это все глупости, – отрезал индеец. – Сказки для народа, чтобы подчинить его своей воле. Хотя ничего негативного в этом я не вижу. Если человека не держать в страхе, то человечество будет неуправляемым.

   – А ты, вообще, кто такой? – грубо поинтересовался Джим.

   – Я шаман, а имя мое Шина, – просто ответил индеец.

   – Что значит шаман? – удивился Джим.

   Индеец двинулся в противоположную сторону от места казни и Джим Робинзон заскользил следом за ним, не обращая никакого внимания на то, куда они направляются.

   – Шаман, это означает, что я при жизни был шаманом у самого императора ацтеков Ауитсотля в Теночтитлане. Теперь его имя Истолаут. Вот с ним тебе и предстоит познакомиться, он то и определит твою дальнейшую судьбу.

   – Что значит, определит мою судьбу? Он что, решает судьбы всех прибывших на тот свет? – спросил Джим.

   – Нет, он не решает за всех, а только за тех, кто может сослужить для него определенную службу, – монотонным голосом, отвечал шаман Шина.

   – Он что, хочет, чтобы я перед ним прогибался? – возмутился Джим. – Так вот! Вы не на того напали! Я при жизни ни перед кем не выслуживался, а после смерти и подавно не собираюсь!

   – Тогда придется тебя уничтожить, – невозмутимо поставил перед фактом его шаман.

   Они остановились и посмотрели друг на друга. Джим Робинзон, уже в который раз после своей смерти, был повержен в шоковое состояние и вымолвил, еле переводя дыхание:

   – Уничтожить? После того, как я уже умер? – и он воззрился, выпучивая глаза на странного старика.

   – Умереть – это значит всего лишь перейти во второй мир, который на несколько ступеней выше, чем тот мир, из которого ты только что прибыл. В этом мире у тебя есть шанс лет через триста или более опять вселиться в живого человека, которого ты сам выберешь. Но в этом мире призраков, если уничтожают, то уже окончательно. И если ты выбираешь быть уничтоженным, то мне очень жаль, что тебе даже не придется узнать, как прекрасен этот второй мир, мир призраков, – с заразительным благоговением ответил шаман.

   Джим Робинзон внимательно выслушал шамана, и в задумчивости двинулся вперед по улице. Он двигался по кварталам города, и стал замечать, как город живет своей другой жизнью. Вокруг него суетилось множество призраков, таких же, как и он. Джим видел, что у каждого из них были какие-то свои заботы. Кто-то куда-то спешил. Одни суетились, другие торопились, третьи, наоборот, прогуливались. Улицы были наполнены различными лавочками и магазинами с незнакомыми ему товарами. Это были другие заведения, заведения другого мира. Живые люди ушли на второй план, и казалось, призраки их вовсе не замечают. Не видят так же, как живые не видят призраков. Джим Робинзон начинал понимать, что старый шаман прав, и в этом новом для него мире действительно есть, что терять. Он обернулся и убедился, что шаман постоянно следует за ним, давая ему, Джиму Робинзону, убедиться в правдивости его слов. Тогда он остановился, чтобы шаман Шина догнал его.

   – А что, собственно, этот ваш Истелут, или Исталует от меня хочет? – поинтересовался Джим Робинзон у шамана Шина.

   – Его зовут Ис-то-ла-ут. А о том, что он от тебя хочет, мне ничего не известно. Я думаю, что он сам тебе обо всем расскажет, – ответил шаман, и жестом предложил двигаться следом за ним.

   Они петляли по улицам города, удаляясь все дальше и дальше от центра. А вскоре и вовсе покинули город, выйдя на окраину. Возле дороги стоял призрак – кабриолет с темной лошадью – призраком в упряжке и с кучером – призраком на козлах.

   По всей видимости, в этом экипаже шаман Шина и прибыл в город. Они подошли к кабриолету. Устроившись в нем, шаман Шина скомандовал кучеру:

   – Мы возвращаемся обратно на галеру, и поскорее. Нас ждет император.

   Кучер потянул вожжи, и конь рванул с места. Экипаж понесся по бездорожью мягко и плавно, не касаясь колесами земли. Они неслись с такой скоростью, что Джим не мог разглядеть ничего вокруг. Пейзажи местности, мимо которых они проносились, сливались в размытые пятна и линии, лишь меняя краски и очертания контуров. От такого путешествия у новоявленного призрака все мутилось в голове. Он думал о том, что ему сказал этот старик. О том, что видел в городе жизнь другого мира, в который он попал. Куда они направляются? Что от него хочет этот император, и как сложится его дальнейшая судьба? Джим, со своими думами, потерял счет времени, и поэтому не заметил, когда они прибыли на место.

   Экипаж остановился на песчаном берегу, и кучер доложил:

   – Прибыли, господа, с вас двадцать пять средних.

   Шаман извлек из-под своего пончо мешочек, подвязанный на шее шнурком, и достал из него одну монету, отдал кучеру и предупредил:

   – Когда вы нам понадобитесь, мы снова пришлем за вами Крата. И-и, сдачи не надо.

   – Никаких проблем, господин. Вы мне хорошо платите, а я постараюсь больше быть полезным для вас. Удачных вам дел, – ответил кучер, натянул удела, его конь встал на дыбы и снова рванул вперед, а через мгновение от него можно было увидеть только тающее облачко вдали.

   Шаман Шина повел Джима Робинзона к морю, где их дожидалась шлюпка с несколькими гребцами, по всей видимости, воинами индейского племени, таких же, как и шаман. Путники забрались в лодку, и гребцы заработали веслами. Они плыли по волнам, которые качали их, то поднимая, то опуская нос шлюпки, подставляя ей пенные гривы зеленых, кочующих по всему морю коней. И вот над ними вырос облик сирены, вырезанный на носу трехмачтовой красавицы-галеры.

   На палубе послышались голоса, и к ним в шлюпку упал конец веревочного трапа. Шаман Шина ухватился за перекладину лестницы и пригласил Джима следовать за ним.

   Несколько мгновений спустя, они оба стояли на палубе полупрозрачной галеры, окруженные несколькими десятками воинов, которые суетились вокруг них, приветствуя жестами шамана и с недоверием поглядывая на Джима Робинзона.

   – Это наш гость, он прибыл по приглашению императора, и поэтому прошу вести себя с ним почтительно, – объяснил шаман Шина окружавшим их воинам.

   Воины сменили враждебные взгляды на приветственные, и предложили Джиму проводить его в каюту для гостей, пока император Истолаут не пригласит его к себе, на что Джим Робинзон охотно согласился и последовал за одним из них.

   Они спустились по трапу в глубины галеры и прошли по узкому коридору, где в конце ему открыли дверь каюты и пригласили войти. Джим вплыл в открытую дверь, и оказался в уютном кубрике с двумя шконками, между которыми стоял полукруглый стол. Джим оглядел каюту для гостей и остался довольным от такого гостеприимства. Следом за ним вошел чернокожий призрак, по всей видимости, раб или прислуга и объяснил Джиму:

   – Если господину что-нибудь понадобится, то он может позвать Тунака, и Тунака в то же мгновение явится и сделает, что прикажет господин.

   Тунака поклонился, вышел задом из каюты и прикрыл дверь.

   Джим Робинзон упал на шконку и задумался о том, как месяц тому назад он со своими товарищами пытался угнать то маленькое суденышко "Plytys". А сегодня он находится "на том свете", после виселицы, и теперь лежит в каюте шикарной трехмачтовой галеры, а где-то за стеной прохаживается по каюте император, пускай и каких-то, давно вымерших, индейских племен.

   Голова Джима Робинзона была переполнена информацией, его мысли путались в сюжетах и скакали от одного к другому. Думать обо всем сразу, конечно, не удавалось, и весь прошедший день у него слился в кучу событий, которые следовало, конечно, разложить по полочкам, а потом обдумывать.

   Но разобрать мысли ему не удалось. Вскоре за ним пришел Тунака и, поклонившись, предложил следовать за ним.

   Джим Робинзон поспешно покинул каюту и направился вслед за слугой. Им вновь пришлось подняться по трапу на палубу и пройти в кают-компанию на верхней надстройке в кормовой части галеры. Перед ним распахнулась двухстворчатая резная дверь. Джим вошел в огромный зал, который, казалось, превышал размеры всей галеры, а может быть, и был больше ее в два раза.

   Это помещение не было похоже на каюту корабля, скорее, оно напоминало зал дворца для королевских особ. Зал не был полупрозрачным, а выглядел вполне реально, в отличие от самой галеры. Все было украшено лепниной: от золоченых валют в стиле рококо, переплетающихся между собой необычной вязью, создавая большие замысловатые рисунки, до картин в рамах, по всей видимости, из золота, с которых на него смотрели шедевры величайших художников. Под каждой из картин стояли литые, бронзовые канапе и кушаки с набросанными на них воздушными подушками, которые разделяли вазы, высотой с человека, расписанные золотой и серебряной гравюрами, в стиле греческих и египетских мифологий. Потолок, в виде арочного, четырехгранного свода, опускал в центр зала огромную люстру с сотней свечей. В центре зала, прямо на полу, лежали огромные, воздушные подушки, и на них возлежал призрак властного человека атлетического сложения, в персидском халате, распахнутом на груди. Лицо этого человека-призрака напоминало миловидную женщину с подведенными стрелками вокруг глаз. Вокруг него сидели женщины в полупрозрачных пеньюарах, скрывающих их полупрозрачные тела. По залу суетилась прислуга, состоящая в основном из мужчин, с явно выраженным индейским типом лица, на которых были шарфы, повязанные в виде коротеньких шортиков.

   Этот призрак, лежащий на подушках, заговорил властным голосом:

   – Это ты, тот самый человек из Америки, которого казнили за то, что только пытался украсть лодку.

   – Да! Это я! – испуганно ответил Джим Робинзон.

   – Жаль, что они тебя только повесили. Нужно было сначала прожарить тебя хорошенько на костре, потом вывернуть наизнанку твою душу, а уж после того вешать.

   Джим с ужасом посмотрел на говорящего призрака, но от страха не нашелся, что ответить, и поэтому решил молчать.

   – Ты знаешь, кто я такой? – спросил он.

   – Нет, – ответил Робинзон. Хотя он уже понимал, что это, видимо, и есть тот самый император Ауитсотль, или как его теперь называют Истолаут. И тут же подумал, что встреча с этим призраком не сулит ему ничего хорошего.

   – Я император Истолаут! И тебя доставили сюда, чтобы ты сослужил мне одну службу.

   – А если я не захочу? – дрожащим голосом на всякий случай поинтересовался Джим.

   Император жестом подозвал к себе одного из слуг и приказал ему сесть перед собой. Он положил свою руку на голову жертвы, закрыл глаза, и стал тихо что-то шептать. Он вдруг резко открыл глаза и напряг руку с такой силой, что слуга, под гнетом напряжения, съежился. Тело слуги неожиданно обрушилось на пол, подобно массе воды, которая вылилась из сосуда, у которого отвалилось дно, и тяжелым туманом стало расплываться во все стороны, постепенно становясь все прозрачнее и прозрачнее. А через несколько минут это облако и вовсе исчезло, растворившись в воздухе, как растворяются клубы дыма, выпущенные от гаванской сигары.

   – Теперь ты знаешь, что с тобой будет, если ты не захочешь повиноваться мне! Я думаю, после того, как ты увидел это, тебе больше ничего объяснять не нужно? – властно заявил Истолаут.

   – Нет, император! Я выполню то, что вы меня попросите, – промямлил охваченный страхом Джим.

   Император Истолаут привстал и заговорил голосом властелина мира, баритоном, звучащим в бесконечных пещерах гор, с каждым повторением эха, понижающимся на полтона.

   – Я! Император Истолаут! Никогда не прошу! Я только даю указания или повелеваю! И любой, кто осмелится не повиноваться, будет уничтожен на веки вечные. – Он выдержал паузу, и с презрительным видом, посмотрев на Джима, продолжил: – Тебе ясно, что ты передо мной мелкий паук, которого я могу растоптать только за то, что ты также омерзителен, как это насекомое.

   Джима Робинзона трусило от страха, как в лихорадке. Он упал перед этим властным человеком, и стал умолять его:

   – Простите, мой повелитель, я все сделаю, что вы прикажете.

   – В курс дела тебя введет мой верный слуга, шаман Шина, а я не желаю больше говорить с таким ничтожеством, как ты. А пока отправляйся в свою каюту и жди. Пару месяцев послужишь у меня на галере, а когда придет время, отправишься обратно, для выполнения моего приказа. И смотри, со мной шутки плохи. – Он закончил и поднял правую ладонь вверх, давая этим знаком понять, что аудиенция закончена.

   Робинзон услышал, как за ним отворилась дверь, и он попятился задом прочь, не поднимая головы, чтобы не видеть этого ужасного и надменного призрака с женским лицом.

   Так Джим Робинзон провел на галере почти три года вместо предназначенных для него нескольких месяцев. Ему приходилось быть и гребцом, упираясь в тяжелое весло, налегая на него вместе с еще пятью призраками, получая удар чаще кончиком плети по глазам и реже по спине. Он познал науку направления парусов при любых ветрах. Приходилось драить палубу, скорее всего по традиции, а не ради чистоты, потому как мусора на корабле никогда не было. Джиму хотелось узнать о мире призраков, в котором он теперь находился, как можно больше. Но за время, проведенное им на галере, никто с ним не разговаривал, кроме шамана Шина и слуги Тунака, от которого он также ничего стоящего не разведал.

   Команда корабля призрака была не из говорливых, и поэтому Джиму хотелось просто поговорить, хотя бы о чем-нибудь и с кем-нибудь.

   Шаман Шина потихоньку посвящал Джима в будущий план, хотя не давал никаких разъяснений по поводу необходимости поставленной задачи. И он понимал, что как бы не отвратительна была эта задача, ему придется выполнить ее. Если он, конечно, хочет просуществовать в этом мире, в мире призраков. Тем более, что у него есть реальный шанс все-таки вернуться когда-нибудь в мир живых и вновь насладиться беззаботным детством, порывом первой юношеской любви, а может быть, обзавестись женой и детишками. Такие мысли приходили ему на ум каждый раз, когда он оставался наедине со своими мыслями. А это было почти всегда, в связи с дефицитом общения.

   Но в какую авантюру впутывали его этот император со своим прислужником-шаманом? А дело обстояло в следующем.

   Этим повелителям человеческих душ каким-то образом, по написаниям древних магических рун еще времен ольмеков, удалось прозреть недалекое будущее, в котором им грозит опасность от человека, живущего в Сан-Диего, имя которого Томас Уэли.

   Задача Джима Робинзона состояла в том, чтобы извести Томаса, и выбить в нем всю веру и силу души, при этом следить за тем, чтобы тот прожил в мире живых как можно дольше. Для достижения цели необходимо идти на любые гнусные мероприятия. Извести его семью, оставить в нищете, и рубить на корню все его замыслы и начинания, ведущие к процветанию и успеху.

   И вот по истечении почти трех лет, когда призрак галеры встал на рейде, возле того самого места, где он первый раз вступил на борт этого корабля, Джима Робинзона высадили на берег и отправили с Сан-Диего, тем же путем, каким он с шаманом Шина добирался на побережье. Карета быстро доставила их обратно.

   Только местность, где их когда-то дожидался кабриолет, изменилась до неузнаваемости. Джим Робинзон в сопровождении шамана Шина добрались до места казни, но на месте эшафота строился огромный особняк с размахом в два этажа и с претензией на лучший дом города.

   – Твое новое жилье, – уведомил Джима шаман, – в нем и поселился наш клиент, с которым тебе предстоит работать в течение многих лет.

   – Вы предлагаете мне поселиться в этом доме? – не веря своему счастью, переспросил Джим.

   – Да, болван. Его строит тот самый Томас Уэли, рядом с которым тебе придется провести долгие годы, – язвительно ответил шаман Шина, и добавил: – Долгое время этот участок земли никто не хотел покупать, потому что люди слишком суеверны, конечно, благодаря нашим стараниям тоже. И вот нам на удочку попался этот Томас. Нам изрядно пришлось потрудиться, чтобы вычеркнуть из его памяти это бывшее место казни, а он, не имея достаточных средств, быстро согласился купить этот участок.

   Шаман посмотрел на Робинзона, пытаясь понять, все ли понял тот из сказанного, и продолжил:

   – Но запомни, у этого места есть один большой плюс для тебя, конечно. Тебя казнили на этом месте, поэтому ни один шаман, никакой другой человек, обладающий умением изгонять злых духов, не сможет прогнать тебя из этого места. Потому что ты пропечатан на этом месте, и оно принадлежит тебе и тем, кого здесь казнили, – слукавил шаман, с целью, чтобы искоренить страх у Джима и дать ему возможность чувствовать себя хозяином ситуации. – Если встретишь своих предшественников, советую завести с ними дружбу. Если ты будешь не один, то тебе будет легче справиться с поставленной задачей. Хотя, конечно, я сомневаюсь, чтобы ты кого-то здесь встретил, потому что мы и об этом тоже позаботились, но возможно кого-то и упустили.

   И, закончив давать наставления, шаман Шина, не говоря ни слова, развернулся и отправился восвояси, оставив Джима Робинзона со своими думами.

   После того, как Джим Робинзон поселился в доме, он узнал в Томасе Уэли того самого человека, которому смотрел в глаза в момент своей смерти, что и натолкнуло призрака Джима, без лишней застенчивости творить неприятности хозяину дома Уэли.

   Джим Робинзон, наконец, поднял голову и посмотрел на присутствующих виноватым взглядом и закончил:

   – Ну а дальше вам все известно. И мне не хотелось бы говорить о том, о чем я сожалею. Может быть, я и был при жизни вором и бездельником, но к убийству такого рода меня принудили не по своей воле. Хотя сейчас я, наверное, лучше бы выбрал участь того раба, которого Истолаут уничтожил на моих глазах. – И он замолчал, в ожидании суда над собой.

   После такого рассказа присутствующие в кабинете Томаса долго не могли выйти из оцепенения. Каждый из них еще и еще раз обдумывал услышанное этим вечером.

Глава 9. Важное решение

   Мадам Энни сидела и качала головой, удивляясь тому, какие ужасные вещи могут происходить в мире, но, тем не менее, с брезгливостью смотрела на Джима. В это время каждый член семьи Уэли решал для себя, какое правильное решение принять в отношении Джима Робинзона. Понять его и простить, видя, что ему тоже пришлось не сладко, и слыша в его голосе искреннее раскаяние. Или поступить жестоко.

   Только Маг Мастер услышал в его рассказе нечто иное и, вздохнув, первым нарушил молчание:

   – Значит, так: первое – он сменил имя с Ауитсотль на Истолаут, что, в сущности, одно и то же, он просто переставил буквы и законом это не запрещено. Второе – у него есть корабли, и думаю, что в основном военные, а это означает военный флот. И из этого напрашивается третье – у него есть армия. Четвертое – он обладает мощной магией или теми, кто обладает ею, что очень опасно. Пятое – он обладает источником древних знаний и предсказаний, что еще опаснее, чем магия. – Маг Мастер вздохнул и посмотрел на Томаса. – Ну, что скажете, мистер Уэли? Теперь вы понимаете всю важность нашего предприятия?

   Томас Уэли молча закивал головой, в знак полного понимания, и незаметно для Робинзона кивнул в его сторону, спрашивая тем самым:

   – А что с этим делать?

   – Ну, что ж, – сказал Маг Мастер. – Я думаю, что мистера Джима Робинзона я заберу с собой, или в противном случае, ему грозит опасность. – Он посмотрел на виновника всех бед Уэли и добавил: – Что скажете?

   – Чего тут говорить? Этот шаман Шина может объявиться здесь в любой момент, и когда он поймет, что я не справился... – Джим перевел дух и закончил на пессимистической нотке, – тогда мне конец.

   – Ну, вот и решили! – согласился Маг Мастер.

   – Но я не думаю, что этот старый шаман оставит мистера Томаса и его детей в покое, – с беспокойством сказал Джим Робинзон, – они по каким-то причинам видят в нем своего противника, и настроены избавиться от него любыми путями.

   Все с беспокойством и удивлением посмотрели на Робинзона.

   – Это верно! – подтвердил Маг Мастер. – Значит, решение напрашивается само собой. Дом необходимо покинуть всем.

   – Как покинуть? А моя жена? – затревожился Томас.

   Виолетта с братьями тоже подняли головы и с тревогой посмотрели на Мага.

   – Выслушайте меня, пожалуйста, до конца, – попросил Маг Мастер. – Мадам Анну мы через пару дней отправим в командировку и поедем следом за ней. Но только после того, как мадам Анна передаст своей дочери некоторую сумму, якобы из своих сбережений, или лучше пусть скажет, что нашла эту сумму в вашем столе, мистер Томас, и уговорит Коринн и Стивена отправиться в долгосрочное путешествие. Для убедительности вы, мистер Томас, напишете предсмертную записку, что оставляете эти деньги для молодоженов Сельвестри, и желаете, чтобы они отправились в путешествие. Если они откажутся ехать, то деньги должны быть переданы в какой-то фонд. В какой? Мы придумаем. Это заставит их согласиться на поездку без лишних уговоров.

   Все стали улыбаться, аплодировать быстрой находчивости мага. Виолетта тут же нашлась задать сразу несколько вопросов.

   – Куда мы поедем? Где мы возьмем деньги? Дом мы оставим без присмотра? Как папа напишет предсмертную записку?

   – Стоп, стоп, стоп! – остановил Маг Мастер Виолетту, поднимая ладонь к верху и широко улыбаясь. – Вот видите, господа, как находчива эта девочка. Хорошо, я отвечу на твои вопросы, потому что они вполне справедливы. Первое – мы отправимся в Эдинбург, это в Шотландии. Там есть прекрасный базар, где можно все купить и все продать. Соответственно, туда стекается информация со всего мира. Нам очень полезно побывать там. Второе – после того, как вы, мистер Томас, рассказали о своем изобретении, я успел отослать письмо в банк изобретений, и жду с минуты на минуту ответ. Поэтому на второй вопрос я отвечу позже, если вы не возражаете? – И он внимательно посмотрел на Виолетту.