Текст книги "Сборник "Приграничье" (1-5 части)"

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 94 (всего у книги 130 страниц)

– Земля круглая, – поняв, что ловить здесь больше нечего, буркнул зажавший порезанную щеку парень и заковылял к своему столу. Плешивый заводила уставился на меня налитыми кровью глазами, но тоже решил не испытывать судьбу: сплюнув под ноги, он отправился вслед за приятелем.

Спрятав финку в чехол, я кинул в рот так и зажатую в левой руке горошину – хрен с ней, с водой, – и направился к своим. Толчок в спину оказался полной неожиданностью: тут же кто-то сдавил шею, а ноги подогнулись под тяжестью чужого тела. От нехватки воздуха в глазах замелькали искры, но, сообразив, что меня придавил к полу напрыгнувший сзади третий из этой компании недоумков, я принялся нашаривать рукоять ножа…

Выстрел грохнул прямо над ухом. Завизжавший парень, зажимая простреленное бедро, забился на полу, а не спешивший убирать пистолет в кобуру Рустам протянул мне свободную руку.

– Вы хотите один на один? – заявил вдруг Зубастый, который заметил, что от столика в противоположном углу к нам уже направилась парни в серых балахонах. Блин, да их человек десять, не меньше. – Эй, лысый, согласен?

Чистые, мать их… Если б не эти выродки, никто бы даже пикнуть не посмел, но в последнее время бандиты с северной окраины слишком резко поднялись. Ясно, что только из-за них Рустам на поединок и согласился. Уродов ведь никто не любит, и большая часть посетителей запросто сторону Чистых принять могла. Дружинники, само собой, отвернутся и ничего не заметят. А нужна нам бойня?

– Иди сюда! – несколько раз взмахнул протянутым одним из Чистых ножом плешивый. Надо сказать, смотрелся парень весьма внушительно – вряд ли качается, скорее работа с физическим трудом связана. Да и природой немало заложено. – Иди, урод, кишки выпущу.

Я отвел назад руку с зажатой обратным хватом финкой – никаких изысков, рукоять будто палку держу, – и выставил вперед раскрытую левую ладонь. Не такой уж из меня мастер ножа, чтобы пытаться этого бугая порезать – толстый свитер с воротником под горло и кожаная жилетка неплохо его защищают, да и толку с порезов… Это ж только если умеючи.

– Ты покойник! – явно заводя себя, подскочил здоровяк, но напролом не попер – вовремя остановился и уже куда осторожней, короткими дуговыми взмахами попытался подрезать мне руку.

Разгадав несколько ложных выпадов, я выгадал момент, когда плешивый в очередной раз попытался хлестким ударом «писануть» меня по лицу и, рванувшись вперед, перехватил свободной рукой его правое запястье. Тут же без всяких финтов – сверху вниз – ударил финкой в шею и, не ослабляя захвата, воткнул нож еще несколько раз. И только потом отпрыгнул назад, разрывая дистанцию.

– Инцидент исчерпан? – уже в открытую взяв на прицел Чистых, уточнил Рустам, когда мой противник, зажимая руками окровавленный ворот свитера повалился на пол.

– Исчерпан, – кивнул один из бритых наголо парней, которого явственно перекорежило от необходимости договариваться с уродом. Хоть они и поднялись в последнее время немерено, но на бойцов «Красного декабря» пока ума хватает не кидаться. Хм… на самом деле не удивлюсь, если Перов идею создания этого отряда продавил под видом борьбы с Чистыми.

– Держи, – сунул мне в руки фуфайку и шапку Второй.

– Спасибо, – вытерев кровь с лезвия финки салфеткой, начал одеваться я, а измененный шагнул к молча пялившимся на нас Чистым и, поковырявшись указательным пальцем в носу, вытер козюльку о балахон одного из них.

– Запомните, мальчики, как не все измененные – уроды, так и не все уроды – измененные.

– Не воспринимайте это на свой счет, – миролюбиво улыбнулся взбешенным парням Напалм, и отблески огня, мелькнувшие в прорезях для глаз опущенной на лицо шапочки, помогли Чистым принять правильное решение: они молча развернулись и ушли к себе за стол.

– Как думаешь, ты его наглухо? – не отрывая глаз от двери хинкальной, поинтересовался Второй, когда сани отъехали от ограды рынка и вывернули на Южный бульвар.

– Да какая разница? – пожал я плечами и повернулся к Рустаму: – Спасибо, кстати. Выручил.

– Пошел ты! – скривился тот. – Глаза б мои на тебя не смотрели…

– Второй, ты чего на Чистых наехал? – Решив не выяснять отношения с Зубастым, уставился я на измененного. – Эти гады злопамятные…

– Погорячился, однозначно, – поддержал меня пиромант. – Ни к чему это..

– Хрен бы с ними, – резко взмахнул рукой Второй. – Пусть только попробуют!

– Они и пробовать не будут, проломят голову тупым тяжелым предметом и спишут все на шпану, – зевнул Напалм. – Сан Саныч, мчи нас быстрей! К ужину опаздываем!

– Я и сам им тупым и тяжелым могу, – насупился Второй. – Довелось с этими тварями пообщаться. Вам-то хорошо…

– Особенно мне, – кивнул я.

– Да ладно, ты ж меня понял, – вздохнул измененный. – А я пока по госпиталю покантовался, пока в гетто обживался…

– А в отряд как попал? – заинтересовался Напалм.

– Да мне почти сразу предложили, – не стал скрытничать Второй. – Все одно, говорят, в гетто придется переселяться, так сослужи Форту службу, глядишь, чего и выгорит в итоге. Ну я и согласился…

– А! – понял пиромант. – Подрывной деятельностью занимался!

– По-всякому бывало, – пожал плечами парень. – Но, если б ничего не предложили, – тогда точно сам бы в петлю влез. С братом же всю жизнь вместе, а его… И почти каждую ночь снится, как мы на карусели в «Луна-парке» крутимся, он слетает, а я его за руку ловлю. Сам одной рукой держусь, но его не отпускаю. Чувствую – не удержусь, но никак решить не могу, какую руку разжать…

– Брата твоего жалко, – кивнул Напалм. – Если б я тогда мог…

– Ладно, перестань. Ты ж нас всех спас, – грустно усмехнулся Второй и отвернулся.

Напалм тоже замолчал, злой Рустам в мою сторону даже не смотрел, так что я устроился поудобней на лавке и попытался задремать. Толком поспать, конечно, не получилось, да и головная боль разыгралась. К тому же время от времени начинало казаться, будто спину колет какой-то очень уж внимательный взгляд. Несколько раз оборачивался – вглядывался в спешащих по своим делам прохожих, настороженных дружинников, суетившихся уличных торговцев и попрошаек, но никого подозрительного так и не заметил.

В конце концов я плюнул на это дело и опустил на лицо вязаную шапочку, а там уже и здание Морга показалось. Сан Саныч высадил нас у ворот и повез Рустама в Центральный участок, а мы побрели по расчищенной от снега тропинке к черному входу.

– Замерз, как собака, – поежился я и смахнул нападавшие на фуфайку пушистые снежинки, которые начали медленно планировать с неба. – А вроде не холодно даже.

– Сырость высокая, – не открыл мне ничего нового Напалм. – Голова трещит, надо бы подлечиться… Как говорится: что-то стало холодать, не пора ли нам поддать.

– Я спать пошел, – отказался Второй и юркнул в Морг.

– Знаешь, не сегодня… – поморщился я, чувствуя странную вялость во всем теле. И дело не в занесенной мне Вацлавом заразе – скорее всего, излишек излучения хапнул. Вон и правое предплечье опять ломить начало.

– Ты сначала посмотри, что я принесу, потом говори уже, – подмигнул пиромант и приоткрыл дверь. – Пошли.

– Пошли, – решил я, что пить точно сегодня не буду, но, к моему немалому удивлению, умчавшийся к себе Напалм вскоре заявился с литровой бутылью, содержимое которой ничуть не напоминало алкогольный напиток. Будто взвесь какая-то белая колышется…

– Зацени, – бухнувшись рядом со мной на кровать, встряхнул бутылку пиромант. – Водный раствор абсорбента МПЭ-44!

– Где достал? – взвесил в руке стеклянную бутылку я.

– Вацлава развел, – признался пиромант. – Давай, жахнем.

– А оно нам надо?

– Ты дозу излучения сегодня получил? Головная боль, общая слабость, жжение верхних дыхательных путей – есть такие симптомы?

– Что-то типа того, – сознался я.

– Тогда пей, – отхлебнув прямо из горла, передал Напалм бутыль мне. – Вацлав сказал, ты незаразный, я за собой тоже ничего такого не замечал…

Ну я и выпил. Глоток. Потом еще пару. Вкус, конечно, жуткий – будто глину в воде разведенную в себя заливаешь, но голова прошла моментально. Потом и жжение в правом предплечье затихло. Вялость, правда, никуда не делась, но это ж не стимулятор…

– Ладно, это все здорово, конечно, – поставил я некоторое время спустя на пол пустую бутыль, – но пора бы и делом заняться.

– В смысле? – не понял меня Напалм.

– Карандаш бери, у нас адресов еще куча неотмеченных осталась, – потянулся за распечатками я.

– Может, сам отмечать будешь? – неохотно поднялся с кровати пиромант.

– Кто из нас местный уроженец? А? Я и адресов таких не знаю. Вот Севастопольская, два-а – это где?

– В центре, – вздохнул пиромант и взял карандаш.

– Вот и отмечай, – обрадовался я. – Двести пятнадцатый номер.

Напалм вывел на карте циферку.

– И чего мы ищем, вообще?

– Мы ищем то, что позволит нам спасти наши задницы, – не стал откровенничать я.

– Да перестань ты! – разозлился парень. – Сказать сложно?

Пришлось отделаться полуправдой:

– Мы ищем артефакт. Какой – и сам не знаю, и тебе не скажу.

– Артефакт, который может быть причиной энергетических выбросов? – уставился куда-то на карту парень. – Зачем он?

– Заказчик не сказал. – Я нашел глазами следующий адрес в распечатке. – Хочешь – у Рустама спроси.

– Адрес диктуй, – помрачнел пиромант.

– Да расслабься ты! Все путем будет, – развалился я на кровати. – Красный, сорок восемь.

– Этого-то я и опасаюсь, – едва слышно пробормотал пиромант и вывел на карте цифру «216».

Закончили мы с этим нудным, но тем не менее должным принести свои плоды занятием уже к ужину. Напалм еще какое-то время терся у меня в клетушке, пытаясь выпытать подробности, но, уяснив, что больше ничего интересного не услышит, отправился к себе. А может, к Вере или Ветрицкому. Он у нас товарищ общительный.

Наскоро поужинав вареной картошкой с тушенкой, я чуть ли не залпом выдул стакан жидкого чая и потер вновь занывшие виски. Не такая уж и замечательная штука этот абсорбент – времени всего ничего прошло, а кости снова ломит. Все, надо спать ложиться.

Присутствие постороннего в своей комнате я скорее почувствовал спиной, чем расслышал шорох или заметил мелькнувшую тень. Резко развернулся и вытер вспотевший лоб – никого. Но ведь что-то же меня насторожило. Неужели…

На противоположной от двери стене вдруг нарисовался силуэт человека – обои будто растворились, и вместо них проявилась кирпичная кладка. Мгновение ничего не происходило, а потом кирпичи потекли, и на меня уставился Гадес. Точнее – его маска с пустыми провалами глаз.

– Ты еще не разговаривал с Грибовым? – Губы шевелились немного не в такт словам, но голос звучал вполне отчетливо.

– Нет.

– Поговоришь?

– Да! Обещал же.

– Скажи еще, что все решится в Черный полдень. Пусть они будут готовы.

– Что – все?

– Просто скажи. Если он поймет – хорошо, если нет – все будет так, как будет. – Похоже Гадеса на склоне лет одолела тяга к маловразумительным загадкам. Поймет – не поймет. Мне б этого Грибова найти еще. Хоть и есть вариант…

– Скажу, – заверил я маску Аарона Давидовича.

– И еще. Когда найдешь то, что ищешь, возможно, не будешь знать, что с этим делать, – продолжил издеваться надо мной Гадес, и из стены высунулась рука со сжатым кулаком. – Возьми.

– Это что? – Мне на ладонь выпал простенький на вид амулет: обыкновенный стеклянный шарик, в котором застыла капля расплавленного металла. – И зачем это?

– Вдруг совета спросить понадобится, – неожиданно рассмеялась маска. – Не потеряй…

– А еще говорят, люди к старости мудрости набираются… – Я разулся и завалился на кровать. Шарик выкидывать не стал и сунул в пистолетный кармашек джинсов. Вдруг все же пригодится.

– Некоторые минуют эту стадию и сразу впадают в маразм, – прошелестел знакомый голос, но когда я поднял взгляд на стену, вместо слепленной из кирпичной массы маски там выделялось лишь пятно выцветших обоев.

Решив оставить на утро поднакопившиеся непонятки, я закрыл глаза и сразу же провалился в сон. Очень холодный сон.

Глава 4

Есть ли способ отличить иллюзию сна от реальности яви?

Ущипнуть себя и не почувствовать боли?

Ерунда! Тот, кто в сновидениях не чувствовал боли, можно сказать, никогда до конца и не засыпал. И даже пробуждение не всегда способно немедленно отправить в небытие созданную подсознанием картинку. Боль, радость, страх, счастье и разочарование – все это человек способен в полной мере ощутить и в царстве сна. А возможно, только там он и способен до последней капли проникнуться этими чувствами?

И все же как отличить метаморфозы сновидения от сюрреализма окружающей нас действительности? Осознать, что закрутившийся вокруг кошмар – это всего-навсего отражение в кривом зеркале недавних переживаний и подсознательных желаний? Да – осознать. Вот только всегда ли человек хочет расстаться с подаренной сном иллюзией? Не знаю, не знаю…

Очнувшись утром от глубокого забытья, я откинул промокшее от пота одеяло и уселся на кровати. Это был сон, всего лишь сон. И у него нет больше власти надо мной. Но просочившееся из кошмара ощущение необъяснимой обреченности никак не желало уходить, а перед глазами вновь замелькали пережившие пробуждение картинки.

Медленно растворяющаяся в туманной дымке Катя с кровавыми отметинами на простреленной кофточке. Черное небо, ядовито-лазурное пятно холодного солнца. Вырастающие из кое-как заметенной снегом земли длинные ледяные шипы. Зависшая над головой почти прозрачная пирамида Цитадели. Вросшие в запястья и лодыжки кандалы. И вонзившийся меж ребер ритуальный нож.

Встрепенувшись, я соскочил с кровати и, как был в одних трусах, вывалился в коридор. Не стоит ложиться спать на полный желудок – сплошные неприятности от этого. Холод кафеля моментально заморозил ступни, и пришлось вернуться в комнату за тапками. Решив не надевать валявшееся у кровати трико – все равно никого в такую рань не встречу, – я вновь направился в туалет. А то вчера вечером мало того, что с Напалмом литр на двоих выдули, так еще и чая на ночь две кружки выпил. Как бы теперь не лопнуть по дороге. Блин, не надо было ведро отдавать…

К моему немалому удивлению, в туалете горел свет. Внутри, упершись одной рукой в стену, у писсуара как-то очень уж задумчиво стоял пиромант.

– Заснул? – зашел в свободную кабинку я.

– Нет, – даже не пошевелился Напалм и тяжело вздохнул.

Чего это с ним? Приболел, что ли? А я – наоборот, себя очень даже неплохо чувствую. Голова, правда, как ватой набита и лицо на маску для хеллоуина по-прежнему похоже, но вчера-то с утра вообще чуть коней не двинул. Надо не забыть таблетку съесть. Во избежание рецидива, так сказать. Но тут все посторонние мысли вылетели у меня из головы, и, стиснув зубы, я повернул голову к отлипшему наконец от стены пироманту.

– Вот такая вот фигня, – заявил тот и осторожно вышел из туалета.

Я промолчал. Нет – нужные слова так и вертелись на языке, но совершать какие-либо резкие движения настроения не было. Потому как чревато это. Весьма. Закончив свои дела, глубоко вздохнул и столь же неторопливо, как и Напалм, направился на выход. Нет, понимаю еще, мы бы вчера ракетного топлива на грудь приняли, но такой эффект от абсорбента? Уж не знаю, каково оно кипятком писать, только мои недавние ощущения, думаю, недалеко ушли. Это ж надо…

– Вацлав, нехороший человек, пропорцию не выдержал, – будто извиняясь, объяснил дождавшийся меня в дверях своей комнаты пиромант. – Второй раз легче будет.

– Надеюсь, – прохрипел я, доковылял до своей комнатушки, запил холодным чаем таблетку и сразу же завалился на кровать. Теперь бы еще отлежаться, а то совсем худо.

Да уж, денек начинается – во! Что ж дальше тогда будет?

Есть подозрение – ничего хорошего.

Как ни странно, но я даже задремал. Честно говоря, сам не заметил, как отрубился. И, что уж вообще исключительно, – никаких снов не было вовсе. А то замучили в последнее время уже. И еще ж как нарочно через один – кошмары. Впрочем, какая жизнь, такие и сны.

– Все дрыхнешь, бездельник? – завалился ко мне в комнату Рустам, когда я уже проснулся и валялся на кровати, размышляя, чем бы заняться. – А работа стоит…

– Схемы принес? – натянул я трико, уловив в голосе Зубастого снисходительно-вальяжные нотки. Сразу видно: человек до неприличия доволен собой. Надо бы осадить, а то зазнается еще. – Чего вчера не завез?

– Только с утра подготовили. – Он вытащил из кармана сложенный вчетверо лист, явно вырванный из обычного альбома для рисования. – Сам сможешь на карте отметить?

Я развернул лист:

– Почему нет? Все вроде понятно нарисовано. Еще и названия улиц помечены. Масштаб, конечно, не ахти…

– Ну уж извиняй, какой дали. – Рустам снял пуховик, сложил его и пристроил на откидном столике.

– Ты чего? – уставился я на присевшего на мою кровать парня.

– Здесь подожду.

– Чего подождешь?

– Результатов, – ничуть не смутился Зубастый.

– Каких еще результатов? – Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не выматериться. – Кто тебе моментальный результат обещал? Тут еще работать и работать.

– Сколько тебе надо времени? – помрачнел Рустам. – Руководство уже в курсе, что с этой информацией мы вычислим местоположение объекта в кратчайшие сроки.

– Ну ты молодец, – отвернулся я к карте. – А луну с неба чего не пообещал?

– Ты просил схему, ты ее получил, – заявил Зубастый. – А теперь говоришь, что не все так просто?

– А просто оно никогда не было!

– Все ругаетесь? – заглянул в комнату Второй.

– Сядь и помолчи, – рыкнул я на него и начал синим карандашом перерисовывать на карту расположение энергетических линий Гимназии.

Минут через пятнадцать карта Форта оказалась расчерчена вдоль и поперек, но легче от этого не стало. Если раньше и была надежда, что с помощью этой нехитрой манипуляции получится найти ответы на все вопросы, то теперь она истаяла прямо на глазах. Нет, кое-что упростилось, спору нет. Только вот и непонятного осталось ничуть не меньше.

Так – точки выбросов, приходящиеся на тянувшиеся через весь Форт энергетические линии, зачеркиваем. Точки выбросов, расположенные в районах пересечения энергетических линий, обратно зачеркиваем. И что в итоге остается?

Запад Форта почти чист, как и юго-восток. Юго-запад в расчет можно не принимать – там все дело в заигрываниях Братства с алхимией. Восток – серединка на половинку. Стоит проверить, но, скорее всего, гимназисты не все свои коммуникации показали.

Остаются северная окраина, северо-восток и центр. Насчет севера и северо-востока меня сразу в СЭС предупредили, значит стоит присмотреться к центру Форта. А тут тоже ничего не вырисовывается. Во-первых, центр большой. Во-вторых, отметки группировались в районе арсенала – что в общем-то логично, – и тянулись от площади Павших до Южного бульвара. А это территория – о-го-го! Захочешь, не прочешешь. Да и не уверен, стоит ли…

– Ну и что? – поторопил меня ерзавший на кровати Рустам.

– Ну и ничего, – развел я руками, пытаясь выстроить увиденное в одну логическую цепочку. Крутится ведь что-то в голове, но за кончик идею никак ухватить не получается. Никак не связать в один узел порядковые номера отметок и их расположение. Чувствуется ведь, что есть какая-то система…

– Что значит – ничего?!! – взвился на дыбы Зубастый. – Люди от нас результатов ждут!

– Подождут, – задумчиво уставился я на карту. Нет, не выходит, хоть ты тресни. Да! Вот еще что вспомнилось: Хромой о заведенной в Коммуну энергетической нитке рассказывал. И ведь точно – в том районе, что раньше коммунары контролировали, выбросы частенько случались. Так, может, мне еще эту линию надо в своих расчетах учесть?

– Да нету времени ждать! – заорал подскочивший ко мне Рустам. – Лазурное солнце со дня на день взойдет!

– И что с того? – сразу позабыл про карту я. – Какое это отношение к нашему делу имеет?

– Город срок своему ультиматуму час до Черного полдня выставил, – пояснил спокойно сидевший на моей кровати Второй. – Они хоть базу пограничников и заняли, но рисковать не хотят.

– Думают, мы до Черного полдня капитулируем? – усмехнулся я. – Оптимисты ребята.

– Оптимисты не оптимисты, но Воевода над их предложением раздумывает, – сжал кулаки Зубастый. – И если у нас не будет к тому времени на руках ножа… Понимаешь, чем это чревато?

– Угу, – уселся я на кровать рядом со Вторым. Воевода склонен принять условия горожан? Неужели что-то заподозрил? Или на него кто-то давит? А не идет ли сейчас выбор между Городом и Северореченском? – Понимаю…

– Тогда делай уже что-нибудь! – взорвался Рустам. – Делай!

– Не кричи, – попросил я и вновь поднялся на ноги.

– Ты собираешься хоть что-нибудь предпринимать? – немного сбавил обороты Зубастый.

– Есть еще одна задумка, – вздохнул я, понимая, что просто отбрехаться не получится. Придется хоть немного имитацией бурной деятельности заняться. А то как бы у командира инфаркт на нервной почве не приключился. – Но сначала промзону проверим. И на этот раз хочу всю команду свою задействовать.

– Да пожалуйста, – легко согласился Рустам.

– С оружием что? – Я начал, отклеивая кусочки скотча, снимать карту со стены.

– Подберем что-нибудь, – махнул рукой Зубастый. – Но ты смотри – парни из «Красного декабря» тоже с нами поедут.

– Пусть едут. Мне бы рюкзак какой еще.

– А портфель чего?

– Да неудобный он. И кобуру для «Гюрзы» посмотри, запарился уже в кармане таскать.

– Ладно, гони всех в комнату совещаний. – Рустам, подхватив со стола куртку, вышел в коридор. – На сборы вам полчаса.

– Карту с собой берешь? – поднялся с кровати Второй.

– И распечатки тоже. – Я достал засунутые под кровать рулоны бумаги. – Если время останется, попробуем еще одну идею проверить. Могут пригодиться.

– В этот раз сам их тащи, – ухмыльнулся измененный. – Что за идея, кстати?

Я только покачал головой и промолчал. Пожавший плечами Второй отправился по своим делам, а мне пришлось собирать раскиданную вчера по всей комнате одежду. Быстро одевшись, не стал терять время на сборы и сразу же отправился предупредить своих бойцов. Надо сначала народ озадачить, а потом уже и сам шмотки собирать буду. Все равно еще и ждать придется.

Для начала я заглянул в комнату к Напалму, который стоял перед зеркалом и чистил зубы.

– С вещами на выход. Десять минут у тебя.

– Чего? – сплюнул зубную пасту в рукомойник пиромант. – А завтрак?

– По дороге. – Я хлопнул дверью и направился к Вере, комната которой оказалась заперта. Ну и куда она с утра пораньше ушуршать успела? Неужели с Ветрицким помирилась? Ладно, пойду и до него дойду.

– Чего тебе? – даже не повернул голову на звук открывшейся двери Николай, когда я заглянул к нему.

– Вера не заходила?

– Нет. – Растрепанный Ветрицкий уселся на кровати и поправил заляпанную чем-то желтым футболку. Чего-то он совсем за собой следить перестал. Да и вид какой-то шибко нездоровый. Так опух, будто бухал без просыху. Неужели до сих пор после встречи с Ялтиным не отошел? – Только за этим заходил?

– Нет, – оглядел я порядком захламленную комнату. – Собирайся, работка намечается.

– Сколько времени есть? – Николай тут же стянул через голову грязную футболку. Хм. Может, он просто от безделья замаялся? Да еще и с Верой поругался? – Вымыться успею?

– Ну ты дал! – ухмыльнулся я. – Давай бегом, пятнадцать минут тебе на все про все.

– Ты б еще за пять минут до выхода заявился, – пробурчал парень и подошел к рукомойнику.

Так, ну и где же теперь Веру искать? Не обязательно, конечно, ее с собой тащить, но, если моя догадка подтвердится, классный снайпер лишним не будет. Более того – будет, несомненно, полезен.

– Привет, Лед. – Пока я соображал, куда бежать искать Веру, закутанная в теплый халат девушка вышла из душевой и подставила щечку для поцелуя.

– Готова к труду и обороне? – чмокнул ее я. В этот момент из своей комнаты в коридор вышел Ветрицкий, но на девушку он даже не посмотрел. Она на него, впрочем, тоже. От любви до ненависти один шаг, не иначе.

– Как не вовремя! – поправила сооруженный из полотенца тюрбан на голове Вера. – Ты еще скажи, все бросать и собираться.

– Так оно и есть, – вздохнул я. – Через пятнадцать минут планерка.

– Со снаряжением что? – приняла предложенные правила игры девушка.

– Все будет. – Надеясь, что Рустам не подведет, я направился к себе. – Позавтракать по дороге что-нибудь купим.

– Опять всухомятку, – вздохнула девушка и неожиданно улыбнулась. – Да не хмурься ты! Мне это сидение в четырех стенах уже осточертело. Хоть развеемся.

– Развеемся – не то слово, – хмыкнул я и зашел к себе. Нацепил на пояс патронташ, повесил на плечо «Тайгу» и, сунув под мышку распечатки, пошел до пироманта. Ах да, совсем забыл! Вернулся обратно и вытащил из портфеля Ялтина последнюю дозу супермагистра. Мало ли как дело обернется? Может, и не вернусь сюда больше.

Все, теперь к пироманту. Этот товарищ запросто слабым звеном оказаться может. Коля вон уже чуть ли не вприпрыжку из душевой к себе бежит, Вера наверняка тоже тянуть не станет, а Напалму все по барабану. Еще завтракать сядет…

– Чего так рано? – ничуть не обрадовался моему появлению парень. – Еще три минуты в запасе.

– Вот и используй их по назначению, – уперся я плечом в дверной косяк. – Да чё ты мечешься, вон твоя шапка на кровати лежит!

– Я перчатки ищу. – Пиромант подхватил шапку и вытащил кожаные перчатки с обрезанными пальцами из кармана висевшей на вбитом в стену крюке куртки. – Пошли, чего встал?

– Остальных дождемся и пойдем, – вышел я в коридор.

– Остальных? – удивился Напалм. – Что-то серьезное намечается?

– Типа того. – Я не стал ничего объяснять и указал выглянувшему из комнаты Ветрицкому на дверь в дальнем конце коридора. – На выход.

– Иду, – вновь спрятался обратно тот.

– Слушай, тебе не кажется, что этот коротышка подрос? – задумчиво уставился на меня пиромант.

– Гонишь, что ли? Пошли, давай.

– А Вера?

– А что я? – вышла уже успевшая собраться девушка и выправила загнувшийся воротник камуфляжа. И когда это она его состирнуть умудрилась? – Вы вон копушу этого торопите.

– Догонит. – Я подошел к перегораживающей проход железной двери и несколько раз, не особо сдерживаясь, ее пнул.

Как обычно – открыли почти мгновенно. Да и Коля не заставил себя ждать и слегка прихрамывая, бросился вдогонку за нами. Дежурившие в холле караульные не обратили на нас никакого внимания, а развалившийся на стоявшей здесь же кушетке Второй вскочил и распахнул перед Верой дверь комнаты для переговоров.

– Прошу, – придержал он девушку под локоть.

– Шустрый мальчик, – намеренно громко заметил шедший следом Напалм.

– А то, – ухмыльнулся измененный. – В большой семье не щелкай клювом.

– Проходи давай. – Я подтолкнул пироманта в спину, и он раздраженно передернул плечами, но промолчал. Вот и здорово, еще только состязания в остроумии не хватало.

– Разбирайте подарки к Новому году, – указал Рустам на столик, заваленный разнообразнейшими орудиями смертоубийства.

– Защитные амулеты приготовил? – сразу же уточнил я, во все глаза разглядывая снаряжение. Вон снайперская винтовка Веры, вон лук Ветрицкого. Про мой пистолет-пулемет тоже не забыли, да еще до кучи притащили несколько автоматов, поцарапанный жезл «свинцовых ос», несколько «дыроколов» и пистолетов.

– Разбирайте. – Второй раздал Вере, Николаю и Напалму по отводящему пули чародейскому амулету. Внешне – «Чешуя дракона». А вот что с начинкой, даже не скажу.

– Спецпули будут? – сразу же уточнила Вера и расстегнула чехол Arctic Warfare Super Magnum.

– Нет, – покачал головой Рустам. – Сейчас с этим строго, решили не рисковать.

– Зря, – выразила свое неодобрение девушка и пристроила на пояс чехол с «дыроколом». – Лишним бы не было.

– Не то слово, – поддержал снайпера я. – А если кто с защитным амулетом попадется?

– Держи, – тяжело вздохнув, Рустам передал Вере мятый тюбик. – У нас спецгель на вес серебра, поэтому только для тебя. Остатки вечером сдашь.

– Можешь же, когда хочешь, – ухмыльнулся я, но Зубастый предпочел сделать вид, будто не расслышал этой реплики.

Ветрицкий молча взял пару лежавших с края стола пистолетов – если не ошибаюсь, ГШ-18, сунул в карманы пуховика несколько снаряженных магазинов к ним и потянулся за «Абаканом». Этого ему показалось недостаточно, и он присмотрел пару ножей, явно предназначенных вовсе не для бытовых нужд.

– А лук как же? – удивился я.

– Запястье потянул, – показал Николай замотанную эластичным бинтом кисть левой руки. – Придется без него.

– Как знаешь. – Я обежал глазами стол и выругался – магазинов к «Вереску» не было. – Патроны мои где?

– Все, что смогли достать, все здесь. – Рустам уселся на диван.

Хреново. Не иначе кто-то из безопасников прикарманил. Хотя у меня там оставалось-то… Ну и стоит тогда с собой эту тяжесть тащить? Похоже, придется ружьем и «Гюрзой» обходиться.

Скептически наблюдавший за нами пиромант вдруг оживился и принялся крутить в руках потертый жезл «свинцовых ос».

– Что такое? – заинтересовался я его реакцией.

– А он без блокировки, – воровато усмехнулся Напалм и сунул жезл себе за пояс. – В хозяйстве сгодится.

– Не отстрели себе ничего. – Решив, что мне тоже не помешает усилить свою огневую мощь, я взял посмотреть выполненный в форме миниатюрного пистолета чаромет. В ладонь ложится очень неплохо, но экранирован так хреново, что в кармане его колдовским взором любой гимназист и с пары десятков шагов учует. – Второй, а это еще что такое?

– Новая разработка, – подошел ко мне измененный. – Только-только на вооружение приняли. У них выходная мощность, конечно, пониже, чем у старых моделей, зато не надо с чародейскими патронами заморачиваться. Здесь заклинания сразу в энергетическую батарею залиты.

– И чем этот малыш заряжен?

Парень посмотрел маркировку на аккумуляторной батарее.

– «Ледяными иглами». Если будешь брать, вон с «Закатным муаром» аккумуляторы лежат. И, смотрите, разряженные не выкидывайте, они денег стоят. Под отчет выдают.

– «Плазменные цветы» лучше возьми, – явно в пику ему посоветовал пиромант. – От них еще защиту не разработали.

– Я ж запасливый, и то, и другое возьму. – Я рассовал по карманам два плоских аккумулятора – оправленные металлом плитки горного хрусталя. – А гранаты есть?

– Вот! – Опередивший меня Ветрицкий сгреб со стола три отливавших серебром ребристых шарика размером с мячик для настольного тенниса. Ладно хоть пару алхимических зарядов на мою долю оставил. Нет – он точно в прошлой жизни хомяком был: столько всего набрал, а еще и к чарометам присматривается.

– Рустам, ты рюкзак принес? – задался я вопросом, куда бы засунуть все отобранное снаряжение.

– Держи. – Зубастый поднял с пола и швырнул мне обыкновенный школьный ранец. И не какой-нибудь новомодный, а потертый, явно еще в СССР сделанный. Почти с такими же у нас полкласса в школу ходило.