Текст книги "Сборник "Приграничье" (1-5 части)"

Автор книги: Павел Корнев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 78 (всего у книги 130 страниц)

– Держите, – наркоторговец с вполне понятной злостью выставил на столешницу стеклянный пузырек с какой-то зеленой жидкостью.

– Это оно? – уточнил я у Напалма, приметив, что пузырек закрывает запечатанная поверх резиновой пробки жестянка. Что-то это напоминает…

– Да вроде оно, – передал мне стекляшку пиромант.

– Слышь, умник, а не зеленку ли ты нам часом впариваешь? – Присмотревшись, я приметил на пузырьке плохо смытые следы клея. Все же нас кинуть решили. Это как приехавшим за травкой пионерам ушлая шпана карандашную стружку в пакетах продает. – Что скажешь?

– Какая зеленка?! – вскакивая на ноги, завопил барыга. – Платить не хотите?!!

– Раствор бриллиантового зеленого. – Напалм тут же вскрыл бутылочку ножом и капнул себе на ладонь. – Деньги обратно гони, паскуда!

– Че за беспредел?!! – отскочил к стене парнишка.

Ухватив его за ворот, я впечатал лицом в парту и приставил к затылку дуло пистолета. Напалм быстро обшарил карманы, но кроме уплаченных за супермагистр денег ничего ценного не нашел.

– Эй, че за наезды, в натуре? – со скрипом распахнув дверь, в трансформаторную будку ввалился здоровенный бугай и взмахнул зажатым в руке обрезком арматуры. – Ну-ка руки в гору, быстро!

Вслед за главарем с улицы заскочили еще трое весьма обтрепанного вида парней, вооруженных аналогичным образом. Впрочем, на случай, если клиент окажется совсем уж несговорчивым, у двоих за поясами были заткнуты туристические топорики.

– Дверь закрой, – попросил я, и заметившие пистолет парни несколько подрастерялись. А уж когда широко улыбнувшийся Напалм усилием воли докрасна раскалил железные прутья, и вовсе пригорюнились.

– Это… Чего надо-то? – Дуя на обожженную руку, главарь прикрыл дверь и невольно отступил на шаг от шипевшего на бетонном полу прутка.

– То, за чем я сюда пришел, – потряс пиромант пачкой долларов. – Мое предложение пока еще остается в силе.

– Нет у нас супермагистра, – просипел уткнувшийся лицом в парту парнишка.

– Не смогли достать, – подтвердил его слова напряженно следивший за стволом пистолета главарь. Его подручные сгрудились в углу и изо всех сил пытались сделаться как можно более незаметными. Будто их тут и нет вовсе.

– Или не пытались? – Напалм уселся на парту и уперся в нее руками.

– Не пытались, – сглотнул главарь и уставился на столешницу, где от ладоней пироманта остались выжженные отметины.

– Хреново, – посмотрел на меня Напалм. – Ну и что с этими гавриками делать будем? Может, их запечь заживо?

– Не надорвешься? – сделал я вид, что сомневаюсь в его способностях.

– Раз плюнуть, – соскочил на пол пиромант и главарь заметно побледнел. – Но если я их поджарю, кто продаст мне супермагистр?

– А ты их по одному начинай поджаривать и на медленном огне, – предложил я и свободной рукой вдавил в парту попытавшегося что-то вякнуть парня, который мигом заткнулся и завертел головой, пытаясь не дать расплющить себе нос. – Не могли же они все это сами выдумать, наверняка подсказал кто-то.

– Не знаем мы ничего, – видимо, все же расслышал слова парнишки главарь. – Давно уже лохов на зеленку разводим.

– А кого волнуют проблемы негров? – приставил я дуло к затылку пацана, впечатанного лицом в парту. – Если так, какой нам понт вас в живых оставлять?

– Не трать патроны, сам справлюсь, – воспринял Напалм мои слова как руководство к действию.

– Валяй, раз они нас всерьез не воспринимают… – пожал плечами я, и Напалм кинул под парту вытащенный из кармана кожаной тужурки деревянный шарик размером с грецкий орех. Едва коснувшись бетонной плиты, дерево рассыпалось в мелкую труху, а несостоявшиеся грабители все как один без сознания повалились на пол. «Грезы морфея» были артефактом хоть и не из сложных, но зато отличались завидной надежностью, и за здоровый сон попавших под его действие людей на пару ближайших часов можно было не волноваться. А нам больше и не надо.

Подхватив с пола обрезок арматуры, Напалм ухватил главаря за шиворот и рывком поставил его на колени. Раскалившаяся докрасна железка обожгла бугаю мочку уха, и тот, моментально очнувшись, попытался забиться в угол.

– Если человек не идет на контакт, значит, его надо к этому мотивировать… – раскурил от железки сигарету пиромант.

– Стойте! – завопил, поняв, что дело в буквальном смысле слова пахнет жареным, главарь. – На той неделе на нас какие-то крутые вышли; когда поняли, что мы их кинуть хотели – выкатили условие: либо достаем товар, либо всех на запчасти разбирают.

– Ну и? – потребовал я продолжения.

– Знакомый один с Лукова выручил, достал инъекций на весь курс…

– Ну так и для нас через него достаньте! – в бешенстве заорал пиромант.

– Он сказал: первый и последний раз. – Главарь уставился на носки своих ботинок. – Хотите – сами с ним перетрите. Может, договоритесь…

– Кто такой? – заинтересовался я.

– Рипус погоняло. У него дом рядом с рынком.

Не особо размахиваясь, я ткнул носком ботинка парня в висок и тот без чувств растянулся на полу.

– Надо было все же из них дозу вытрясти. – Напалм выкинул за дверь обрезок арматуры и надел кожаную кепку.

– Я Рипуса знаю, сами завтра сходим, потолкуем. – Прикоснувшись к переставшей вибрировать служебной бляхе, которая и защитила меня от действия сонных чар, я вслед за пиромантом вышел на улицу и плотно закрыл за собой дверь. – Мне на рынок надо, ты как?

– Может, лучше до Лукова прогуляемся? – задумчиво посмотрел на меня Напалм. – Утро, конечно, вечера мудренее, но сам понимаешь: хочется жрать, а не ждать.

– Вот насчет жрать, ты это правильно заметил, – остановился я у Красного проспекта. – Мне сегодня еще позавтракать не удалось.

– С меня шашлык и идем в Луково, – никак не сдавался пиромант.

– Блин, Напалм, сегодня никак, – развел я руками. – У меня гости будут, мне их кормить чем-то надо.

– Ладно, но тогда завтра с утра, – решил поторговаться парень.

– Ага, разбежался, – остудил я его пыл. – А вместо операции ты к Салавату побежишь? Давай так – дела делаем и сразу в Луково.

– Заметано, – поскучнел пиромант. – Ты на рынке чего хотел, не лучше в продуктовом магазине «Тополей» талоны отоварить?

– А там как выбор, нормальный?

– Ну так для своих же!

– Это еще ни о чем не говорит. – Я вспомнил рыгаловку, в которую меня как-то привел обедать Григорий. Вот в Патруле нас кормили просто замечательно и даже не пытались экономить на харчах. Ну да там по-другому нельзя.

– Пошли, говорю, – потянул меня за собой Напалм. – Все там отовариваются, и никто не умер еще.

– Тогда пошли.

Обратно в общагу я вернулся, когда на улице уже начало темнеть. Два здоровенных пакета с харчами оттягивали руки и, пока взобрался с ними по лестнице на третий этаж, чуть не сдох. Вроде и подниматься не так уж высоко, но чего-то меня пошатывает. А с другой стороны, ничего удивительного – по голове сегодня прилетело очень даже неслабо, а подсунутый Гришей гель хоть большинство внешних следов и убрал, но сотрясенные мозги в норму, конечно, привести не мог.

Опустив пакеты с едой на пол, я несколько раз пнул дверь, прислушиваясь к доносившейся из квартиры музыке. Они что там, дискотеку устроили? Неужели магнитофон с собой притащили?

Открывший дверь Виктор подхватил пакеты и потащил их на кухню. Я, завалившись в квартиру, с размаху плюхнулся на стоявшую в коридоре тумбочку и наконец перевел дух. Ну и денек сегодня…

– Ужинать будешь? – выглянула с кухни уже переодевшаяся в домашнее Катя.

– Буду. – Я повесил фуфайку на вешалку и стянул через голову свитер. – А это у вас что такое?

– Приемник, – заглянула в комнату девушка и сразу поняла, что именно привлекло мое внимание. – Не видел еще, что ли?

– Нет, – сознался я, рассматривая переливающийся всеми цветами радуги стеклянный или хрустальный шар, который установили на подставку в виде треножника. – И чего он принимает?

– Да тот же радиоприемник, только магический, – вернулся с кухни Виктор.

– А вещает кто?

– От Торгового союза кто-то, – пожал плечами парень. – Музыку в основном крутят, иногда новости передают.

– Чего только не придумают люди, – хмыкнул я. – Дорогое удовольствие?

– Раньше не накладно было, теперь уже без разницы. – Катин муж присел рядом с приемником, провел по нему ладонью, и музыка почти стихла.

– До чего дошел прогресс, – покачав головой, я зашел в свою комнату, отстегнул с ремня кобуру и кинул ее на стул. Зевнул, развалился на кровати и почти сразу же задремал.

– Лед!

– Да? – Я моментально проснулся и открыл глаза.

– Ужинать иди, – позвала меня заглянувшая в комнату Катя.

– Попозже, – перевернулся я на другой бок.

– Остынет.

– Ешьте, приду сейчас. – Вставать не хотелось, но жевать остывшую еду тоже не дело. Да и спать можно будет пораньше лечь. Надо только насчет будильника у квартирантов уточнить.

– Остынет.

– Иду, – свесив ноги с кровати, я прислонился спиной к стене и зевнул. Спросонья помотал головой и поплелся на кухню. – Что на ужин-то?

– Макароны по-флотски. – Катя сняла с двухконфорочной плиты сковородку и поставила на стол. Нет, все же электричество – великая вещь. Недаром Дружина на собственную котельную раскошелилась.

– Спасибо. – Я нашел в одном из ящиков чистую вилку и принялся расправляться с макаронами. Покончив с ними, поинтересовался – Настроение как?

– А сам как думаешь? – Катя убрала грязные тарелки в мойку.

– Думаю, не очень. – Я запил ужин холодной водой, но с кухни уходить не стал. Сидевший у передававшего новости приемника Виктор сейчас разбирал бумаги, и более удачной возможности поговорить было, пожалуй, не дождаться.

– Зачем тогда спрашивать? – вытерла девушка руки о полотенце. – Не можешь под кожу не залезть?

– Лучше молча сидеть? – Отодвинув штору, я выглянул на улицу. Темно. И снег опять пошел. Задернув плотную ткань, я вновь вернулся за стол.

– Лучше – молча, – отвернулась от меня Катя.

– Да ну? – усмехнулся я. – А в чем трагедия-то? Все живы, все здоровы. Меня вот за последние два года кто только убить ни пытался – и ничего, живу.

– Да перестань ты. – Катя достала из кармана халата пачку сигарет и закурила.

– Перестань что? – уточнил я.

– Ерничать. Терпеть не могу.

– А мне табачный дым не нравится и дальше что?

– Поужинал? Вот и освободи кухню, мне еще посуду мыть. – Катя стряхнула пепел с сигареты в раковину.

– Ладно, ты успокойся, – поднялся я из-за стола, решив не напоминать, что это все-таки моя квартира. А то еще и посуду мне мыть придется. – Нормально все будет. Если что – говори, что меня знаешь.

– Какой же ты, Лед, все-таки пацан, – покачала головой моя бывшая подруга.

– Это плохо? – остановился я в дверях.

– Не знаю. – Катя выкинула окурок в мусорное ведро. – Но с тобой мне никогда так спокойно не было, как с Виктором.

– Он взрослый?

– Взрослый? Да как тебе сказать. Он надежный. Он не уйдет в запой в самый неподходящий момент…

– Я завязал, – непонятно для чего начал оправдываться я, но Катя меня даже не услышала.

– …он не набросится на человека из-за косого взгляда, – как ни в чем не бывало продолжила она, – и не разругается со всеми друзьями из-за мнимой обиды. Он – настоящий мужчина – спокойный и уверенный в себе, а ты, как был, так и остался пацаном.

– Аминь. – Я скрестил на груди руки.

– Извини, – немного смутилась Катя. – Нервы…

– Забудь. – Мне ничего не оставалось, кроме как грустно улыбнуться. – Я человек слабый. Мне нельзя было быть добрым, белым и пушистым – схарчили бы. Вот и пришлось казаться жестче и злее окружающих. А репутация – штука прилипчивая…

– Маска приросла к лицу? – прищурилась девушка. – А в глубине души…

– Это не маска, – провел я ладонью по лысине, – это несчастный случай на производстве.

– Иди ты, – кинув в меня тряпкой, засмеялась Катя.

Ну я и пошел. Спать. Нечего нам друг другу глаза мозолить и нервы трепать. К тому же пытаться что-либо изменить все равно уже слишком поздно. Слишком…

А, да и наплевать! Будь что будет, и гори оно синим пламенем!

Мне бы со своими проблемами разобраться. А то есть подозрение, что интерес ко мне у Линева и компании какой-то нездоровый. На словах все гладко, вот только на самом деле где-то зарыта какая-то нехилая подлянка. Понять бы еще, зачем это затевается и какой интерес здесь у сектантов. Тоже решили рыбу в мутной воде половить?

Как бы в итоге не оказалось, что на самом деле имеется потребность вовсе не в моих вновь прорезавшихся способностях, а в идеальной кандидатуре на роль козла отпущения. Командир группы, блин…

Ладно, завтра еще попробую из Григория подробности вытянуть. Тогда и станет ясно, имеют ли под собой почву мои подозрения, или просто паранойя и мания преследования на огонек решили заглянуть.

А сейчас – спать…

Глава 4

Интересно, почему для многих холод ассоциируется с непроглядной тьмой? Привыкли, что нас греет этот зависший в небе ослепительно-оранжевый шарик под названием солнце? Должно быть, так. Нет, я понимаю, день-свет-тепло и ночь-тьма-мороз – связки вполне себе устоявшиеся, но… Но для меня холод, забирающийся под одежду и пытающийся проморозить тело насквозь, навсегда будет нераздельно связан со стелющимся по земле туманом, таким густым, что его можно черпать ведрами. Туманом, которым как плащом укутан кто-то, жаждущий заполучить мою душу…

Что за черт?!!

– Ты чего?! – Отложив пистолет на табуретку, я уселся на кровати и вытер одеялом мокрое лицо.

– Пришли к тебе. – Катя вышла из комнаты, на ходу затягивая пояс короткого халатика.

– А водой зачем? – крикнул я ей в спину и заглянул в стоявшую на табуретку железную кружку. Пусто.

– Не просыпался, – закрывая дверь в свою комнату, ответила девушка.

– Какие мы нетерпеливые… – тихонько пробурчал я себе под нос и, подхватив со стула «Гюрзу», вышел в коридор. Ладно, хоть ума Кате хватило входную дверь не открывать. Где бы тут встать, чтобы через нее ничем не достали? – Кого принесло еще?

– Открывай, свои.

– Свои бывают разные, – вслух припомнил я слова рассудительного Кролика из известного мультфильма, но засов отодвинул – судя по голосу, припершийся ни свет ни заря Конопатый был чем-то не на шутку озабочен. – Чего так рано?

– Собирайся, дело есть. – Григорий заглянул в квартиру мне через плечо, но ничего интересного заметить, понятно дело, не смог. – Ты чего мокрый?

– Умывался. – Я убрал пистолет на тумбочку и начал расcтегивать мокрую рубашку. – Какое еще дело? На десять же договаривались.

– Да появился тут один момент, – хмуро посмотрел на меня Григорий. – Минут на десять от силы.

– Время сколько? – Натянутый прямо поверх футболки шерстяной свитер нежадно кололся, но поделать с этим сейчас ничего было нельзя – сменная одежда осталась в рюкзаке у Кирилла. – Оружие брать?

– Тут дорогу перейти и обратно, – посмотрел на часы Конопатый. – А время – семь доходит.

– Ну и чего опять стряслось? – заперев дверь, я начал спускаться по ступенькам вслед за Григорием. – Чего не спится?

– Особо ничего не стряслось, но проверить один момент надо. – Конопатый остановился на первом этаже и, дождавшись меня, толкнул дверь. – Ты, может быть, не в курсе, но сейчас у нас усиление по линии безопасности идет…

– В смысле? – Я вышел на крыльцо и невольно поежился – холодно. Погода ни к черту. Хоть вообще из дома не выходи. А придется…

– В смысле – провокаций опасаемся, вот и усилили охрану объектов, – объяснил Григорий и вышел на заметенную выпавшим за ночь снегом дорогу. – И не только периметр, но и прилегающую территорию обходим.

– Я тут при чем? – Пробравшись по высоким сугробам к стоявшей напротив общаги заброшенной двухэтажке, мы зашли в подъезд, и кое-что начало проясняться.

– Никого не узнаешь? – вместо ответа указал Григорий на два лежавших прямо на ступеньках трупа. Один из торчавших поблизости дружинников лучом электрического фонарика осветил их побелевшие лица. – А то наткнулись, понимаешь…

– Первый раз вижу, – честно ответил я, рассматривая двух окоченевших бедолаг. Обычные парни, даже если раньше где и встречались, уже не припомню. – Чего вы всполошились-то?

– Сюда смотри, – поднес к свету Григорий два убранных в полиэтиленовые пакетики пистолета.

– Интересно. – В одном из пакетов, помимо снабженного глушителем пистолета, оказалось с десяток странных патронов. Снабженные остроконечными пулями, они весьма напоминали автоматные, только уменьшенные в размерах. Со вторым стволом – сорок пятого калибра, непонятного оказалось ничуть не меньше. И пусть выбитое на рамке название модели NP-30 и эмблема производителя – вписанное в шестерню слово «Norinco», – были мне незнакомы, зато лейбл «Made in Chinа» говорил сам за себя. Неужели Триада? Да нет, морды у трупов явно славянские. – Даже очень интересно, но при чем тут я?

– Ну мало ли, – пристально посмотрел на меня Конопатый, забрал пистолеты и легонько ткнул носком ботинка в бедро лежавшего у его ног парня. Звук от удара вышел чуть ли не деревянный. – Видишь, как закоченели? А за час до их обнаружения здесь все чисто было.

– Может, их перенесли сюда? – предположил я, стараясь не думать о том, что убить их могли прямо здесь. Мне ведь прекрасно известно о том, кто может вот так проморозить человека насквозь. Нет, чушь собачья.

– Может быть. – Подозреваю, что Григорий не хуже меня отдавал себе отчет в бредовости подобного предположения, но свои сомнения по какой-то причине вслух высказывать не стал. – Точно их не видел раньше?

– Сказал же – нет.

– Ладно, свободен, – вздохнул Григорий. – Хотя нет, пойдем провожу.

– Чего это? – насторожился я. – Сам дойду.

– Пошли, разговор есть, – почти вытолкнул меня на улицу контрразведчик. – В десять чтоб как штык со своими у пропускного пункта «Тополей» был. И давай сегодня без опозданий – денек тот еще намечается.

– А что такое? – остановился я на крыльце общежития.

– Ильи не будет, еще и пару наблюдателей от безопасников нам навязали. Да и вообще – если что не так пойдет, на подкрепление можешь не рассчитывать.

– Совсем? – удивился я.

– Как тебе сказать… – оглянувшись по сторонам, начал пританцовывать на месте Конопатый. – Если еще пожить рассчитываешь, то – нет.

– Рассказывай, – вздохнул я, понимая, что разговор этот начат вовсе неспроста.

– А чего рассказывать? – усмехнулся Григорий. – Сегодня всех под ружье – и у китайцев зачистку устраивать. В оперативном резерве почти никого не останется.

– Линев – что? – закашлялся я от резавшего легкие ледяного воздуха. – Тоже китайцам кузькину мать устраивать будет?

– Нет, нам наконец-то «Черный январь» разрабатывать приказали. Линева в опергруппу включили, будут гетто трясти.

– Никак Патруль за своих поквитаться решил? – догадался я.

– И это тоже, – кивнул Гриша. – Нам из Северореченска информация пришла, что Леший может быть с Черным квадратом связан. Вроде как умеет личины менять и под уродов маскироваться. Ну и со сбором информации о жертвах у него именно поэтому проблем нет. Они ж как тараканы…

– А! Теперь понятно, чего этих убогих гонять начали.

– Ну так! Только не думаю, что от этого хоть какой-то толк будет. Cлишком умен Леший, чтобы в облаву угодить. Наверняка заляжет на дно на пару месяцев, а потом в новом обличье всплывет где-нибудь. – Григорий хлопнул меня по плечу и сбежал с крыльца. – Ладно, заболтался я с тобой, не опаздывай!

– Постараюсь. – То, что у получившего на меня заказ наемного убийцы намечаются серьезные проблемы, не радовать не могло. Только вот и с предположением Гриши не согласиться при всем желании не получалось. Вывернется, как пить дать вывернется… Надо бы с Гамлетом на эту тему перетереть. Может чего присоветует. – Да, Гриш, такой вопрос: вы Ветрицкого хорошо проверили?

– А что такое? – остановился Конопатый.

– Ну он же с китайцами чего-то мутил.

– Забей, – махнул рукой контрразведчик. – Все под контролем.

– Как скажешь, – не стал я настаивать на своих подозрениях. Под контролем так под контролем. Может, его в Триаду специально внедрить пытались, кто их знает.

Зевая, я поднялся к себе на этаж и отпер дверь. К моему удивлению, комната Кати уже была открыта, а сама она вместе с мужем пила на кухне чай. Стоявший на подставке шар новомодного приемника мигал разноцветными огнями в такт рваному ритму электронной музыки, и я уже было зашел к себе, когда послышался смутно знакомый голос:

 
По профессии – мразь, по жизни – подонок,
Мой бенефис будет недолог,
Но если крикнешь: это судьба,
Идешь ты на…, судьба – это я!
 

Как его… Лоцман? Точно, он. Вишь оно, как раскрутился парнишка: не просто по кабакам рифмы толкает, уже и по радио гонять начали. Или им просто поставить больше нечего?

Повесив фуфайку и разувшись, я закрыл за собой дверь и, не раздеваясь, завалился на кровать. До десяти – времени море. Но если сейчас засну – не факт, что встану со свежей головой. Может, ну его? Выспался? Вроде. Или все же вздремнуть?

– Лед, завтракать будешь? – без стука заглянула ко мне в комнату Катя.

– А что есть поесть? – уселся на кровати я.

– Что есть, то и будешь есть, все равно ничего другого нет, – логично в общем-то поставила меня на место отправившаяся на кухню девушка.

– Вот и поговорили, – вздохнул я и поплелся за ней. Чего ж так на душе паршиво? И ведь не из-за необходимости плясать под дудку дружинников – первый раз, что ли? – нет, тут в другом дело. Странное все же существо человек – вроде давно все позабыто и прахом по ветру пошло, а смотрю на нее, и снова сердце ныть начинает. Любовь? Да кто ее знает? Уж больше на жалость к самому себе похоже.

Успевший позавтракать в мое отсутствие Виктор к этому времени уже вернулся в свою комнату и опять листал какие-то бумаги, прислушиваясь к вещавшему из приемника жизнерадостному кретину:

– Доброго утречка всем, кто начинает этот день, настроившись на нашу волну! По правде говоря, никаких других станций в эфире вы все равно не найдете, так что ближайшие два часа придется терпеть мою болтовню. Итак, если кто забыл, напоминаю: вы встречаете это утро в за… – ха-ха, не тот текст! – в Форте – самом продвинутом оплоте цивилизации по эту сторону Границы. На часах в студии семь-ноль-семь, на градуснике за окном минус тридцать пять. Если кто слабо разбирается в циферках – объясняю: очень рано и очень холодно. Так что сидите дома и нас слушайте. Наши многомудрые прорицатели нагадали, что к обеду потеплеет с «очень» до «просто» холодно, вот тогда и придет время решать свои шкурняки. Ну а чтобы вы, дожидаясь глобального потепления, часом не околели, мы ставим зажигательную композицию группы «СТДК»: «А-а-а, лето пролетело, все осталось позади, но мы-то знаем – лучшее, конечно, впереди…»

Ага, щазз! Хрена вам лысого, а не лучшее! Все, баста – умерла так умерла!

Бухнувшись на жалобно скрипнувший стул, я взял одиноко лежавшую на тарелке сосиску и без аппетита откусил. Гадость. Соя голимая. Если еще чего похуже не запихали. И это дружинникам продают! И так служба не сахар, а с такой жратвой и вовсе ноги протянуть можно.

– Чай будешь? – уточнила явно чем-то недовольная Катя.

– Да.

– Что да? Бери и наливай. – Девушка убрала со стола в мойку грязную посуду.

– Обязательно, – буркнул я и потянулся за коробкой с чайными пакетиками, соображая, как бы продолжить разговор, но тут в дверь вновь заколотили. – Да что ж такое?! Кто там опять приперся?

Не поленившись дойти до комнаты и взять оставленный на тумбочке пистолет, я вернулся в прихожую и отпер засов.

– Чего так долго? Спал, что ли? – тут же сунулся в квартиру Напалм.

– Не спал, – уперев ладонь в грудь пироманту, я вытолкнул парня обратно на площадку и, выйдя следом, плотно прикрыл за собой дверь. – Чего в такую рань приперся?

– Какая рань? А покушать?! – возмутился Напалм.

– Накушанный уже, – буркнул я.

– Не пойдешь, что ли? – удивился пиромант.

– Жди. – Мне пришло в голову, что заняться все равно нечем, а так хоть будет с кем в компании по окрестностям прошвырнуться.

Без лишних слов я вернулся в квартиру, оделся и остановился, задумчиво разглядывая подсумок с пистолетом-пулеметом и патронами. Не тащить же всю эту тяжесть с собой. Но и с одним пистолетом на операцию отправляться себе дороже выйдет. Рассовав по карманам фуфайки снаряженные магазины, я повесил на плечо ремень «Вереска» и вышел на площадку.

– Потом бы забрал, чего с собой таскать? – поднялся со ступенек Напалм.

– Возвращаться еще… – Не дожидаясь пироманта, я начал спускаться на первый этаж. – Скажи лучше, где сумку спортивную, как у Гриши, достать можно?

– Да фиг его знает. У снабженцев надо было заказать.

– Надо было…

Морозный воздух обжёг ноздри, и мне пришло в голову, что не стоило никуда тащиться по такому холоду. Сидел бы себе в тепле и сидел.

– Что-то стало холодать, – поежился в своей кожаной тужурке Напалм. – И девчонок не видать…

– Кто бы жаловался, – вышел я на дорогу. – Чего дома не сиделось?

– Я есть хочу!

– Потерпел бы, пока не потеплело.

– Да? Может, еще и по системе йогов раз в сорок дней питаться начать? Я не удав, – возмутился парень.

– Ничего бы с тобой за пару часов не случилось. – Мне с трудом удалось удержаться от издевательского смешка. Не удав он. А по мне, так вполне похож: длинный, худой и лысый. Чем не удав?

– Блин, да за пару часов ни фига не потеплеет. Какой понт терпеть?

– С чего взял, что не потеплеет?

– Народные приметы знать надо. Видишь, дым прямо вверх поднимается? – Пиромант указал на валившие из трубы котельной клубы дыма. – Значит, холодно будет.

– Хрен с тобой. Куда…

– Идем мы с Пятачком? – перебил меня Напалм.

– Да уже, по ходу дела, никуда, – заметил я вывернувший из-за угла фургон, рядом с водителем на переднем сиденье которого сидел Костя Ломов.

– Хрустнула ветка – все, блин, наелся, – погрустнел Напалм.

– Да успеешь еще брюхо набить, – попытался успокоить его я и пожал руку выскочившему из машины дружиннику. – Чего так рано?

– Как рано? – удивился Ломов. – А Кузьминок сказал – заказ привезти, чтобы ты принять успел.

– Все достали? – заинтересовался Напалм.

– Все, – указал на фургон Костя. – Только проверить заранее надо, мало ли.

– Иди, иди, проверяй, – подтолкнул я к машине едва не подпрыгивавшего от нетерпения пироманта. – А то вдруг колес не доложили.

Ломов достал пачку папирос.

– Сам смотреть не будешь?

– А смысл? Все равно неизвестно, чем заниматься будем. Или ты в курсе?

– Откуда? – пожал плечами закуривший дружинник и махнул рукой водителю. – Глуши мотор!

– Здорово! – разозлился я. – Просто замечательно!

– Да обычное дело. – Костя сплюнул попавшие на язык крошки табака. – До последнего момента ничего не говорят, а потом удивляются, что все не так пошло, как они там у себя напланировали.

– Перестраховщики, блин. – Я задумчиво посмотрел на здание ближайшей к нам общаги. – Нам амулеты связи, кстати, не полагаются?

– Григорий ничего не говорил. Он скоро подъехать должен – спроси.

– Обязательно. Ладно, побегу своих бойцов собирать, – вздохнул я.

– А чего их собирать? – с довольным видом выпрыгнул из фургона Напалм. – Вон они. Тоже, видать, перекусить решили.

– Дверь закрой! – крикнули ему изнутри, и пиромант со всего размаха захлопнул мятую дверцу.

Обернувшись, я увидел стоявших у проходной Веру и Николая, которые явно не рассчитывали нарваться на нас в столь раннее утро. И куда, хотелось бы мне знать, эта сладкая парочка намылилась? Тоже завтракать? А вот сейчас и проверим.

– Далеко собрались? – поинтересовался я, поднимаясь на крыльцо пропускного пункта «Тополей».

– Завтракать, – повисла на плече у Ветрицкого Вера.

– А что? Нельзя? – чуток подался вперед Коля.

– Почему нельзя? Можно, – улыбнулся я. – Только всему свое время и место.

– Для особо одаренных объясняю: сейчас не время для «пожрать», – от себя добавил подошедший к нам Напалм. – И не место.

– Да ладно, время есть, – махнул я рукой, решив лишний раз не обострять ситуацию.

– Не-а, – противненько так протянул пиромант. – Вон Конопатый уже притащился.

– Где? – удивился я. А обернувшись, действительно увидел подъехавшую к фургону с дружинниками «Ниву», за рулем которой вместо Ильи сидел Григорий. Рядом устроился смутно знакомый парень, еще двух человек на заднем сиденье толком разглядеть не удалось. – Рановато, однако.

– Я так и знала! – вздохнула Вера.

– Сейчас еще восьми нет – мы идем завтракать, – упрямо заявил Ветрицкий.

– Можно тебя на пару слов? – указал ему я на пропускной пункт.

– Говори здесь, – набычился тот. – Все свои.

– И все же?

– Пошли, – плюнул Коля.

– Вот и замечательно, – подмигнув внимательно посмотревшей на меня Вере, я передал «Вереск» Напалму и направился вслед за уже открывшим дверь Ветрицким.

– Чего хотел? – не обращая внимания на уставившихся на нас караульных, спросил Николай и тут же согнулся, пропустив крюк в солнечное сплетение. «Дутая» болоньевая куртка смягчила удар, парень, разрывая дистанцию, моментально отпрыгнул, замахнулся и, тяжело дыша, замер на месте.

– Дернешься, мозги вышибу, – предупредил я и, не убирая нацеленную Коле в лоб «Гюрзу», поинтересовался у опешивших от этой сцены дружинников: – Вы же если что подтвердите, что он на старшего по званию с кулаками кинулся?

– Завязывай с балаганом, – скривился Николай, поморщившись от смешков караульных.

– А это не балаган, – неожиданно растеряв кураж, я сунул пистолет обратно в кобуру. – Понимаешь, если ты не будешь выполнять приказы, я тебя грохну. Не потому, что такая авторитарная сука, вовсе нет. Просто из-за твоей дурости нас всех положить могут. Если решил занозиться, можешь сразу валить на все четыре стороны. Держать не буду. Но, если останешься, помни – ты в подводной лодке. Ничего личного, лады?

– Совсем ничего? – прищурился немного расслабившийся парнишка.

– Совсем, – уточнил я. – Если ты про Веру, то меня ваши отношения не касаются. Не маленькие, сами решите, как жить дальше.

– Точно?

– Мне тебе зуб дать? Думай, пока время есть, – усмехнулся я и, не дожидаясь ответа, вышел на улицу.

– Так быстро? – удивился успевший приобнять Веру Напалм.

– Руки убери.

– Это, между прочим, мой старый боевой товарищ… – возмутился пиромант, но рассмеявшаяся девушка уже его оттолкнула.

– Коле будешь объяснять, кто чей товарищ, – предупредил я. – Пошли давай, Григорий вон уже извелся весь.

– B чего он так рано приперся? – пробухтел поежившийся в своей кожаной тужурке Напалм и поправил съехавшую кепку. – Хрен ведь теперь поесть удастся.

– Как ты там говорил: «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро»? Вот и не ной – раньше сядем, раньше выйдем. – Остановившись рядом с вяло переругивавшимися Костей и Григорием, я потер заросший щетиной подбородок. – Че за шум, а драки нет?

– Держи, – сунул мне целлофановый пакетик с прозрачными кристалликами Конопатый. – Раздай своим для подзарядки амулетов.

– Напалм! – взвесив на ладони пакетик – каратов сорок, не меньше выходит, – я высыпал несколько хрусталиков себе на ладонь.