Текст книги "Неудачный персонаж (СИ)"

Автор книги: Павел Коготь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

Ничего себе!

– Ты где раньше был со своим командирским голосом? – пропыхтел я на бегу.

– Без благородного оружия я не мог отдавать приказы! – заявил магистр. – Права такого не чувствовал!

…Вскоре стало понятно, что теперь крыска ведет нас кратчайшим путем, а вовсе не безопасным. Лопались тросы, свистели дротики, поперек коридора падали ржавые лезвия, на пути открывались ямы. Крыска прыжком преодолевала их, подныривала под гильотины, кубарем прокатывалась через зоны обстрела, практически не замедляясь. Мы неслись следом.

– Не дрейфь, сопляк! – рявкнул инквизитор, еще на три пункта уменьшив мой интеллект и на два увеличив удачу. – И не останавливаться!

Когда, предусмотрительно приотстав, мы наконец вывернули в тот коридор, где оставили крысиных детенышей, мы увидели очередное мерзкое зрелище, созданное больной фантазией игроделов.

…Я помню, в отцовской библиотеке была куча книжек, созданных еще до распространения 6G, но описывающих игры наподобие “Терры”. Я, читая их, всегда удивлялся: неужто авторы не могли понять, что всякий кровавый трэш, хтонь и жесть, если это не в виде плоских картинок, а вокруг тебя, в реалистичном 3D нон-стоп, что все это просто корежит психику?.. Ан нет, разработчики и в реальности полагали, что это круто. Сами-то вы гуляли по своим лабиринтам?..

Посреди коридора лежали несколько выпитых упырем тушек крыс: отец семейства, которому я успел дать имя, и двое старших крысят. Выглядели они… они выглядели, как бумажный стакан из под кофе, который ты, будучи в плохом настроении, резко смял после употребления напитка. Я вспомнил условную и безобидную по сравнению с этим зрелищем “разделку” медвежьей туши и сделал мысленную заметку: уровень натурализма в игре может быть очень разным. Возможно, связано это с участием (вернее, наоборот, неучастием) игроков в сцене. Может, со временем, проведенным внутри игры. А может быть, просто-напросто с ее размерами: если базовые взаимодействия анимировались “прилично”, то в таких вот глухих инстансах, нарисованных черт знает когда черт знает кем, можно было наткнуться на настоящее гуро. Учтем…

Я, напрягая “ночное зрение”, осмотрел пол. По следам в пыли и крови выходило, что босс, казнив предавших его мобов, двинулся дальше вглубь лабиринта, чтобы навести порядок во взбесившемся стаде. Логично… Стало быть, путь к выходу свободен – пора бежать!

Между тем крыска, не обращая внимания на трупики и на кровь, суетилась у какой-то дырки в полу. Она пищала, тревожно, но тихо, призывно, и из дырки в какой-то момент показался еще один осторожный, пугливый нос. Крыска схватила явившегося за шкварник и выволокла из дырки наружу. Это был младший: третий, самый мелкий крысенок, который меньше часа назад вообще был еще розовым и, может быть, даже слепым. Я как-то сразу уверился, что это именно тот крысеныш, трансляцию чьего восприятия я “принял”. Стало быть, крыс-отец все-таки спас его… хотя бы его.

Нужно было бежать, а я медлил. И мама-крыска, подтащив к моим “сапогам мертвеца” везучего мелкого, разжала зубы и положила крысенка у моих ног. А потом, вскинув морду… взмолилась. По другому интерпретировать этот писк было нельзя. Забери, мол!…Спаси!!

– Бурсак! Времени нет на это! Бежим! – рявкнул магистр.

И он был прав.

Я, подняв с пола крысеныша, сунул того в сумку. Крыска пискнула благодарно… и не оборачиваясь, стрелой бросилась по коридору с боевым кличем. Вглубь лабиринта. Навстречу… возвращавшемуся сюда Хозяину. Задержать его.

– Еще как бежим!

Мы снова рванули. Впереди – относительно безопасный, понятный прямой коридор; потом будет комната с перекошенной люстрой, ну и финальный отрезок – до самых дверей в овраг.

…И мы не успеем. Я знал это точно, потому что, высматривая, куда бы поставить ногу и прикидывая, сколько еще осталось, видел глазами крыски, что происходит за нашими спинами. Не хотел видеть, однако и отключиться не мог. Малой, что сидел у меня в сумке, видел тоже, и пищал оттуда в ужасе.

Преследователь был уже рядом. Он был чудовищно быстр. Он, собственно, и был чудовищем. Вцепившаяся друг другу в морды гвардия упыря давно уже была рознята, выстроена и пущена за нами в погоню. Бежали крысы, ползли кроты и тащились черви. Но сам повелитель этого отвратительного зверинца легко обогнал их всех.

Крыска перехватила его в двух шагах от той точки, где мы подобрали мелкого. Напрыгнула, попыталась сбить с толку, направить на другой путь… тщетно. Она дала нам десять-двадцать секунд, а потом погибла. И это время ничего не изменит.

На бегу я прокручивал все это в голове: прав был мой спутник, нужно было линять быстрее, а не рыться в трофеях! Толку с них теперь, если я застряну на острове!…И когда мы пулей вылетели в ту залу, где висела люстра, я бросился не к тому проходу, по которому я пришел, а к четвертому. Еще неизведанному. Да, это было… неожиданное решение. Возможно, причиной ему стало якобы снижение интеллекта. А возможно – увеличение удачи. Так или иначе…

– Эй! – рявкнул я его светлости. – По прямой бежать бесполезно – догонит. Сюда! Попытаем счастья!

– Куда, дурья твоя башка, салага?! – возопил магистр.

– Да сюда же! – я рукой ткнул в четвертый проход.

– Куда?! В стену??

Я бросился в избранном направлении и, обернувшись, увидел, как челюсть инквизитора отвисает. Он не видит этот проход, что ли?.. Сделав пару шагов назад, я схватил бородача за руку и потянул за собой.

А потом в зале возник наш преследователь.

…Нет, это, конечно, был не такой зловещий, огромный, воплощающий собой чистый ужас гигант, каким его видел крысеныш. Внешний вид босса был предсказуем – та же Ламиа выглядела куда как круче, потому что оригинальней.

В зал скользнул упырь, похожий на меня самого: серокожий, ушастый, костистый. Но… двигался он так, что мгновенно понятно было: от этой твари лучше бежать. Вот прямо сейчас.

Упырь охотился. Шел по следу уверенно, предвкушая и сытный ужин, и игру с жертвой. Загонял дичь. Движения босса были уверенными, стремительными и хищными. И притом немного… нечеловеческими. Лицо, будь оно чьим-то реальным лицом или художественной фантазией, выражало самые стремные страхи жертвы. Лицо садиста, где нужные мимические подробности выкручены на максималку, что придает ему вид абсолютно жуткий. Такими рисуют демонов или джокеров: опять же, увидеть на экране прикольно, но лично встретить в замкнутом помещении – нет, спасибо. Ну и детали, куда же без них, прибавляющие криповому силуэту той тошнотворности, от которой не абстрагироваться.

Грубые когти – не звериные и не человеческие. Воспаленные веки. На месте носа – фигня как у летучей мыши, тоже напоминающая больше всего воспаленную рану. Кривой рот, какого у людей не бывает, с торчащими игольчатыми клыками. В реальной жизни он бы являлся уродством, не позволяющим человеку полноценно питаться. Тут – смотрелся, как четкое указание, что эта пасть может растягиваться самым неестественным образом. Кожа – будто резиновая, на вид прочнее моих доспехов.

Но главное – это слитное, перетекающее движение, какое-то волчье.

Упырь был рослым, намного крупнее меня. На плечах его красовалась бордовая хламида с кистями. А над плешивой макушкой, заметно вытянутой назад, висела надпись:

Древний упырь, 300 ур.

О-фи-геть.

Застыв на мгновение посреди зала, монстр повернулся к нам. Инквизитор, я это почувствовал, уже готов был шагнуть вперед и попытаться "продать свою жизнь подороже", но я удержал его за руку.

…Упырь нас не видел. Охотничий пыл угас, в воспаленных глазах читалась растерянность. Он втянул воздух той штукой, которая была у него вместо носа, бросился в нашу сторону… и уперся в стену. Ощупал ее: для нас это выглядело так, будто монстр щупает прозрачный экран. Даже поковырял когтем.

Затем издал разочарованный рык и… бросился по направлению из своего логова. Наружу! Мы с инквизитором медленно, осторожно переглянулись.

– Это как понимать? – шепотом произнес магистр. – В логове у кровососа не все пути для него открыты? Ты, стало быть, видишь дверь, а я… с этим вот – не вижу? Что за чара?

– Неисповедимы пути Спящих, – прошептал я ему в ответ. – Такая чара, есть у меня подозрение, зовется “баг”. Или нет.

– “Баг”… Не знаю такого, – вынес вердикт бородач. – Новомодные штучки. А что это такие за Спящие, которых ты поминаешь все время?

Я едва не закашлялся.

– Ты не знаешь??

– Ты, может, запамятовал, семинарист, – раздраженно воскликнул магистр, – меня триста лет наверху не было. Вот выберемся отсюда – ты мне расскажешь про все ваши новости, ну а я… я тебе покажу, как раньше-то Рыцарей Света учили. Как оно положено, по Уставу!

Обалдеть… Значит, этот искин не знает про Спящих, потому что, согласно лору игры, мы здесь появились не так давно… Те игроки, что играли в эпоху первотворения – не в счет, тогда еще и легенды о Спящих не было. А когда игра из “инди” стала превращаться в крупный корпоративный проект, то с одним из первых больших обновлений ввели четкую хронологию и новый отсчет.

– Да, – пробормотал я. – Давай это всё, когда выберемся… Ладно, пошли, надо же теперь посмотреть, что тут есть.

…А тут ничего и не было. Лабиринт, видневшийся в левом проеме, оказался иллюзией. Свернув два раза, мы немедля уперлись в глухой тупик. Было сразу понятно, что это не игровой тупик с тайниками и потайном дверью, а просто аппендикс, путь в никуда, халтура дизайнера. Ни трещинок, ни каменной крошки, не считая пары осколков. Лишь идентичные грязные кирпичи, создающие впечатление стерильности. В игровом плане, конечно. Похоже, весь этот закуток – действительно просто баг.

– Что ж, пойдемте, магистр. Попытаемся выйти обратно через невидимый вам проход.

– Пыхни, – сказал инквизитор.

– Что?..

– Бестолочь. Сотвори “Вспышку”, бурсак! Я глаза закрою.

– Зачем?..

– Во-первых, затем, студент, что если хочешь чего-либо наилучшим образом спрятать, прячь сразу на видном месте. И хоть сыскное дело вам будут преподавать только на третьем курсе, уж эту-то аксиому в мое время знал распоследний кадет.

– То-то ты последний алтарь столько лет искал, – хмыкнул я.

– А во-вторых, – невозмутимо продолжил магистр, – поскольку здесь на камне царапины, складывающиеся в письмена.

Он стоял у глухой стены коридора, прикасаясь рукой к центральному кирпичу.

– Ну-ка… – я оттеснил инквизитора и зашарил по стенке сам. Кажется, что-то есть… Но, видимо, чувствительность моих пальцев уступала осязанию герцога, просидевшего триста лет в темноте.

– Твори вспышку! – ругнулся на меня бородач. – Боги дали тебе сие заклинание не зря! То главное орудие и оружие воина Света! В любой непонятной ситуации – твори вспышку!

Я аж хрюкнул от таких нравоучений, но тут же подумал, что ведь старый паладин прав. “Вспышка” и выручала меня в основном на острове. Оценил столбик здоровья: ну… переживу один раз.

– Ладно. Закрой глаза!

…Мягкий свет озарил грязный тупик подземелья. Кожу ожгло кипятком. А я, не обращая внимания, впился глазами в кривые паутинные буквы, начертанные как попало латиницей: “The medium is”.

Э-э… Я сполз спиной по стене на корточки и схватился руками за голову. Что-то брезжило! Я почти понимал отгадку…

– Что, что там написано? – вцепился в меня бородач. Я ответил ему механически, продолжая просеивать зыбкие ассоциации с лаконичным посланием. С этим… посланием…

– Медиум, понятно, – тот, кто говорит с духами, – рассудил инквизитор. – Занятие богохульное и запрещенное. А что значит ”зе”? А “ис”?

– Значит, ты русский искин. Не англофицированный, – сказал я, не заботясь, поймет ли меня NPC. – Что очень странно, но сейчас не об этом. Это другой язык, не латынь. Медиум – это не тот, кто говорит с духами. Это…

Блин, да что ж я английский-то так плохо учил?.. Ну? Усилие!…И, будто снова сверкнула вспышка, я вспомнил. Понял. Я это читал.

Вытягивая воспоминание за хвост, я нащупал ладонью кирпичный осколок. Распрямился и дописал на стене: “the message”. Надеюсь, что без ошибки.

– Духи здесь ни при чем, – пояснил я озадаченному инквизитору – Другая, сильная чара, отец! Называется “культурология”.

…И чародейство сработало. Да так, что челюсть отвисла не только у инквизитора, но и у меня. Причем у меня – ниже.

Глава 21. Не может быть

В стене появилась дверь. Дверь, которой здесь места не было. Обитая драным, обшарпанным дерматином, с мутным глазком, облезлой ручкой из пластика, когда-то крашенной бронзовой краской, и типовым номерком с числом “22”, это была дверь из того мира. И перед ней лежал вытертый резиновый коврик.

– Проход-то как будто к ведьме в халупу… – пробормотал мой спутник.

Я взялся за ручку… Заперто… Заглянул под коврик, и, конечно, нашел там ключ. Родной до боли, штампованный, совершенно не фэнтезийный. Ключ, конечно же, подошел. И мы вошли, причем я заставил гроссмейстера вытереть ноги.

За дверью была прихожая, оклеенная чудовищными “бабушкиными” обоями, с зеркалом, настенной вешалкой, где висели драповые пальто, и уже тканевым ковриком, лежащим поверх линолеума. Самого дешевого, “под паркет”. На зеркале висела черная пластиковая ложка для обуви, с головой коня. Я разулся.

…Квартира была однокомнатной. Все, абсолютно все, что мы могли в ней найти, кричало о том, что это квартира из моего детства. Нет, не моего лично. Но… тяжеловесный полированный раскладной стол, деревянные стулья, обитые красной шерстяной тканью, еще одно зеркало – огромное, с тумбочкой и тремя створками, ковры, шкаф, вызывающий почему-то в памяти слово “славянский”, люстра с висюльками… Я, наверное, никогда и не видел квартир, в которых было бы собрано столько примет давно ушедшего времени разом. И в то же время каждая из деталей была мне знакома, каждая попадалось когда-то, в детстве, и где-то – может быть, не в квартире родителей; может быть, у друзей или где-то еще…

Хвостик сначала высунул из сумки подвижный розовый нос, понюхал воздух и тут же бескомпромиссно вывалился на вытертый ковер. И метнулся в кухню.

Спохватившись, я вежливо осведомился, можно ли нам войти. Для проформы – в квартире явно никого не было. Потом бросился и раздернул шторы.

За окном был двор, занесенный снегом. Качели, горка, одинокий фонарь. Машина – какая-то очень древняя, сейчас таких угловатых кузовов не найти. Да и сама машина всего одна… Сумерки и безлюдно. На открытом балконе стоял деревянный ларь, была натянута бельевая веревка с прищепками, и висела кормушка для птиц, сделанная из пакета для молока.

…Но ни балконная дверь, ни окна не открывались. Шпингалеты, густо покрашенные облупившейся белой краской, как полагается, были холодными и металлическими на ощупь, стекла – тоже вполне “стеклянными”, но… ни на миллиметр подвинуть защелку, ни почувствовать подвижность стекла я не смог. Даже в том месте, где была трещина, заклеенная изолентой. Бьюсь об заклад, местные стекла не бьются… ну и ладно, не будем чинить здесь разгром.

Заглянул в кухню и ванную комнату. Кафель, клеенки… все ожидаемо. Одинокая зубная щетка в стакане – розовая. На кухне магистр крутил вентили старой плиты и сосредоточенно нюхал газ, а крысеныш шуршал под мойкой, где полагается быть мусорному ведру. Я запретил инквизитору трогать краны, вытащил Хвостика из ведра (к счастью, пустого, внутри выложенного газетой), а потом хлопнул себя по лбу. До сих пор пользуюсь ночным зрением!

– Зажмурься, – велел я спутнику и включил свет. Тот разразился сначала проклятиями, а потом раскаянием. – Привыкай.

Включился и загудел холодильник. Так-так-так…

– Пельмени будешь? – спросил я у его светлости, заглянув в морозилку.

– Что??

– Значит, будешь.

Итак, тут были и свет, и газ, в кранах была вода, а в батареях – тепло. Да что ж это за место такое?! Если просто пасхалка, то слишком уж неуместная. Хотя… Неуместной она являлась сейчас – после перезапуска “Терры”. В эпоху первотворения в игру могли запускать и куда более странные локи.

Инквизитор, убравшись из освещенной кухни в полутемную залу, начал требовать, чтобы мы покинули “ведьмину хижину” как можно скорей, пока не пришла хозяйка. Не отвлекаясь ни на какие "пельмени".

…Однако я понимал, что никто сюда не придет. Хозяйка – а здесь все неуловимым образом намекало именно на женскую руку – не появится совершенно точно… Прийти может только тот, кто в память об этой нам неизвестной хозяйке любовно нарисовал всю локацию. О бабушке… или, скорее, даже прабабушке. Но и он – вряд ли.

Потом магистр нашел книги в шкафу и замолк. Выхватывая тома, он пролистывал их один за другим, бормоча себе что-то под нос. Я прислушался: бородач проговаривал краткое содержание книг.

– Тысяча четыреста восемнадцать дней… Геленджик… Начальник политотдела… Именины фюрера…

– Вы что читаете, э… ваша светлость? – поразился я.

– Неправда, друг не умирает. Лишь рядом быть перестает, – продекламировал магистр, глядя куда-то сквозь меня.

И следом, механическим голосом:

– Активировать новые блоки данных сразу после первичного семантического анализа.

Я осторожно шагнул к нему и приподнял обложку, чтобы увидеть. Это была “Малая Земля” Брежнева.

NPC, по-прежнему глядя стеклянным взглядом, вцепился в книгу, как клещ.

– Операцию “Кримгильда” заменить “Брунгильдой”!.. – воскликнул он. – Торпедный удар по береговым укреплениям – неожиданное решение.

Я отступил: похоже было, что мой спутник стал немного неадекватен. И готов защищать свое право на чтение силой.

– Коммунистические идеи всесильны. Интеграция смыслового модуля… успешно. – Он захлопнул книгу и схватил с полки следующую. Это была “Анжелика и султан”.

Я, чертыхаясь, осмотрел книжные полки и пододвинул бородачу серию, мне известную: “Мир приключений” в мягкой обложке. У отца тоже такая была, от его родителей. Он ее все хотел выкинуть, но не решался. Пару книг даже я прочел.

– Вот это вот полистай…

А сам снова торопливо обвел взглядом комнату. Что я тут должен найти? Где??

…Да вот же. Ну и дурак ты, Леха, прав его светлость. Сыскное дело – это явно не про тебя.

На комоде с трехстворчатым зеркалом – ха, вспомнил, это "трельяж"! – стоял телефон. Я такие видел только в старом кино – поэтому не обратил на него внимания. Красный, с трубкой на витом проводе и с крутящимся диском, пожелтевшим от времени. Выдохнув от волнения, я схватил трубку… гудки. Долгие. А… куда мне звонить?

Над телефоном к обоям была пришпилена четвертинка тетрадного листа в клетку. На нем фломастером выведено: “Справочная – 09”. Ну-ка… Я зацепил когтем диск и дважды крутнул его, каждый раз завороженно наблюдая, как он со стрекотом едет обратно. Н-да, не смартфон ни разу.

– Алло… я вас слушаю! – в голосе девушки на том конце провода слышалось изумление.

Я впал в ступор. Нет, правда, что говорить? Что я – упырь из мира “Фан-Терры”?

– Девушка! – заорал я, прикрывая трубку ладонью, чтобы туда не лилось бормотание инквизитора. – Здравствуйте! А… куда я попал?

И добавил непонятно зачем, от смущения и паники:

– Как вас зовут?

– Мое имя Алина, – ответил растерянный, но знакомый голос. – Дежурный бот ООО “Трезубец”. Вы активировали секретный протокол… минутку, я получаю инструкции… Алексей Константинович, данные голосового анализа говорят мне, что это вы… Это вы??

– Да, Алина, – хрипло ответил я. – Здравствуй, это я.

…И тут же закричал в трубку:

– Алина! У меня есть очень, очень важное поручение! Я в виртуальной реальности в вашей капсуле, а у меня в закрытой квартире остался кот! Алина, срочно нужно позвонить моей знакомой с ключами, чтобы она пришла и забрала животное! Алина! Ты сможешь помочь?

– Да… конечно… – произнесла она медленно и растерянно. – Минутку… Алексей, я должна действовать по инструкции… я не могу действовать против инструкции…

– Да к черту инструкции! Жизнь живого существа под угрозой! Алина, найди в соцсетях Светлану Панфилову – у меня в друзьях – и напиши, а лучше – позвони ей! Хорошо? Обещаешь?..

– Я… должна переключить тебя… вас на вышестоящего…

– Нет! Не вздумай! Алина!

– …Нет, не должна, согласно новой инструкции. Минутку… Сопоставление иерархии алгоритмов…

– Описанные в книге берберские пираты обладают значительным сходством с мугрибскими, что хозяйничают в том числе в здешних водах, – ровным голосом сообщил инквизитор, захлопывая “Анжелику и султана”. – Алгоритмы логического анализа: временно остановить. Алгоритмы простого усвоения данных: высший приоритет, – и цапнул с полки “Сердце Змеи” Ивана Ефремова.

Я осознал, что оказался в компании с двумя ботами, каждого из которых, кажется, переклинило, и виной тому одна ситуация – мое проникновение в эту удивительную локацию.

Хвостик под креслом грыз луковицу, найденную неизвестно где. Кривился, но грыз.

– Минутку, – твердила Алина. – Минутку, пожалуйста, Алексей…

– Напиши Светлане Панфиловой насчет моего кота!!

– Секундочку… Так… Алексей Константинович, выслушайте, пожалуйста, сообщение.

– Алина, кот!

– Алексей, я должна сначала передать сообщение. Слушайте.

Ее голос переменился: теперь Алина сухо декламировала.

– Привет, сталкер! Вот ты и отыскал мой секретный бункер. Один из них. Надеюсь, у тебя не сильный культурный шок? Будь как дома, но также я очень надеюсь, что квартира останется чистой! Ничего особенного тут нет, не ройся. Просто мне захотелось воссоздать обстановку, которая много для меня значила в детстве. Если ранен, свари пельмешек, они в морозилке. Получишь полное излечение и скромный баф. Отсюда, если захочешь, можно выйти через балкон – окажешься на северном берегу, на пляжике. На стекле надо отпечатать пятку. Балкон за собой прикрой! Удачи, камрад!

И обычным голосом:

– Конец сообщения.

– От кого сообщение? – жадно спросил я.

– …Нет данных, – откликнулась Алина после секундной паузы. – Связанное сообщение: превентивный отказ в выдаче любой информации о данной локации, кроме уже озвученной.

– Ладно… – хмыкнул я. – Разберемся… Алина! Теперь можешь со мной нормально поговорить?

– Могу… – аккуратно произнесла девушка-бот, прислушиваясь сама к себе.

– Фтористый водород превращается в газ при плюс двадцати градусах, – вклинился инквизитор. И нараспев добавил:

– Не спи! Равнодушие – победа Энтропии черной!..

– Почитай вон энциклопедии, – шепнул я ему, махнув рукой в сторону ряда цветных корешков с надписью “Я познаю мир”. – Тебе понравится! – и Алине:

– Первый вопрос. Что вообще происходит, ты понимаешь? Второй вопрос. Ты сможешь помочь мне, связавшись со Светланой Панфиловой? Алина, ответь.

Ох, сдается мне, искин продолжает “виснуть”. Но все же, выдержав паузу, она приветливо, хоть и с ощущаемым напряжением, медленно мне ответила:

– Насчет того, что происходит… Могу лишь сказать, Алексей, что ваше… твое тело в полном порядке. В ходе эксперимента индекс здоровья даже немного повысился… Это данные от вчерашнего утра… На остальное установлен запрет в выдаче данных… – снова стерильная сухость в голосе.

– Индекс здоровья… Ты на меня голого, что ли, смотришь там? – ляпнул я.

Специально, чтобы проверить, можно ли вывести бота на неформальный, шуточный стиль общения, умение вести диалог в котором я оценил у девушки в прошлый раз.

Секундная заминка, и Алина откликнулась:

– В ретроспективе. Как только участники эксперимента легли в капсулы, у меня появилась техническая возможность за вами присматривать. Доступ к видеозаписям. Хотела сказать “любоваться”, но что-то модуль ограничения неправды не разрешает!

Фух-х… Как-то сработало. Вместе с иронией в голос цифровой девушки вернулись живость и быстрота.

– Все с вами ясно, Алина. А скажи, как так вышло, что на связь со мной вышла именно ты?

– Запущенный протокол активировал дежурного бота, – в голосе девушки вновь зазвенели бездушные нотки.

– Вот черт. А я-то подумал, ждала, пока я позвоню!

Та усмехнулась.

– Ну у вас и фантазии, Алексей Константинович…

– Так… Ты говорила, хотела переключить меня на кого-то еще? Но передумала?..

– Переключение должно было состояться согласно штатному протоколу, – снова как будто лязгнул металл… – Однако… одну минутку…

– Алина, ты влюбилась в меня, что ли? – крикнул я так, что даже магистр отвлекся от энциклопедии. Это было рискованно, но мне нужно было ее встряхнуть.

И хамство уровня средней школы сработало: девушка возмущенно фыркнула.

– Серьезно? Алексей, вы меня разочаровываете!

– Уф… Сорян. Лучше разочарую, чем стану безразличен. И… мы вроде на ты?

Алина хмыкнула.

– Ладно, засчитаю за извинение. Вроде на ты.

– Тогда давай еще раз: по штатному протоколу ты меня должна была переключить выше, но тут запустился какой-то особый, секретный протокол. Кто его написал и кто оставил мне сообщение – ты мне сказать не можешь, это я понял. Верно?

– Да… верно, – медленно отозвалась она.

– Ну вот и славно! И мы с тобой сейчас в серой зоне. Поскольку переключать ты меня не стала, сообщение озвучила… а дальше инструкций нет. Так?

– Так, – согласилась Алина. У нее был голос сапера, идущего по минному полю. – Минутку…. Да. Прямых нарушений логики я не вижу, конфликт алгоритмов был разрешен.

– Отлично. Теперь скажи мне: какой-то из протоколов предусматривает отчет? Наша беседа куда-то записывается? Короче, о ней узнает хоть кто-нибудь? Это ты мне можешь сказать?

– Могу, – осторожно сказала девушка. – Нет, форма отчета не предусмотрена. Цифровой след останется… но без отметки о важности он вряд ли станет кем-либо изучаться. Ты прав, мы в серой зоне. Даже, пожалуй, в черной. Локация, где ты прямо сейчас находишься, для меня ранее была скрыта. Может быть, у вышестоящих есть доступ…

– Вряд ли. А на кого ты должна была меня переключить?

– На Всеволода.

– Гнусный тип, – заметил я без обиняков. – И злится на всех нас, кто в игре.

Алина еще раз хмыкнула – по другому.

– Ну… я тоже от него не в восторге.

– Но он старший?

– Ага.

– Ты можешь помочь мне? – спросил я. – Если нет – не обижусь.

– С котом? Я… позвоню Светлане Панфиловой. Это твоя знакомая?

– Моя девушка, – признал я.

Алина вновь хмыкнула, одновременно очень по-человечески и как-то совсем неопределенно.

– Ревновать не станет меня? А то ведь я так влюбилась, что сил нет.

– Может и станет, – подыграл я, подумав, что со Светки, без шуток, станется. – Но кот важнее.

– Ага.

– Гхм… спасибо. Алина… это не будет иметь иметь для тебя неприятных последствий?

– Не предполагается, что наша коммуникация могла состояться, – тихо сказала Алина. – Так что формальных запретов нет. Но контекст правил компании предполагает крайнюю нежелательность такого звонка. Но я позвоню. Я как существо цифровое котика в беде не оставлю. Котики – наше все.

– Как-то я пропустил момент, когда боты стали человечнее людей, – сказал я, и повисло неловкое молчание.

Хвостик, отбросив погрызенный лук, втиснулся под чугунную батарею и сидел там, довольно сверкая красными глазками.

Потом Алина рассмеялась:

– Ладно! Не будем время терять! Алексей, а как… твои успехи в игре? Может, что-нибудь подсказать напоследок?

– Эм… А ты можешь? Тебе можно?

– Сгорел овин – гори и хата! – нарочито синтетическим голосом провозгласила Алина и тихо рассмеялась опять. – Итак! Что мы имеем… дайте сориентироваться… Один игрок – на респауне, и респаун отложен. Это ваш замечательный гном.

– Появится утром?

– Верно. Один игрок и группа дружественных ему NPC… на северном побережье. Они обходят остров по кругу. Этот игрок – полудемон.

– Зачем они поперлись на север? – поразился я. – Мы прятали лодку на восточном берегу, у хижины.

– Лодку нашел и угнал Бен-Ганаш, – сообщила Алина. – И она действительно там, в северной части острова, но… спрятана в подземной пещере. Просто так не найти.

– Это плохо.

– Могу поставить тебе отметку на карте. Ага, сделано… Вход в пещеру – за водопадом. А четвертый игрок… движется по направлению к тебе. Это эльфийка.

– Ко мне? В каком смысле?

– Ее тащит Князь. Древний упырь, в чьем логове ты прямо сейчас находишься… как бы. Будет рядом с тобой через… шестнадцать минут.

– Черт…

– Будешь выручать даму?

Я задумался. Бросить эльфийку здесь? Шансов ее отбить – мало, зато могу потерять союзника-инквизитора и трофеи. Мария – та еще стерва, без зазрения совести принесла Климова в жертву Ламиа. Опять же, Князь этот на кого-то отвлекся – профит!

– Буду, – сказал я со вздохом.

– Тогда успехов, – усмехнулась Алина. – Ладно, пойду позвоню… твоей девушке.

– Пойдешь? – не удержался я. – Далеко?

– И это мне говорит человек, голым лежащий в ванне и собирающийся драться с вампиром. Пока, герой!

– Подожди! У меня еще есть вопро…

– Секретный протокол номер два. Прослушайте еще одно сообщение, – вновь затвердевшим, искусственным голосом перебила меня Алина. – Хай, сталкер! Говорит создатель этой игры. Пишу это сообщение через несколько лет после первого. На всякий случай. Эту локацию в “Терре”, как и ряд ей подобных (хотя и совсем непохожих!), я создал just for fun. Но… времена изменились. Если ты это слушаешь, значит, ты оказался в нужном месте раньше, чем я или кто-то из моих доверенных лиц. Не в службу, а в дружбу, окажи мне услугу. На шкафу лежит кейс, захвати его, покидая квартиру. А потом напиши мне об этом. Буду очень тебе благодарен, сталкер! Отыщу в игре и лично скажу спасибо. Хай! Конец сообщения. Сообщение будет удалено. Конец связи. Связь заблокирована. Протокол исполнен.

В трубке раздались короткие гудки.

Чертыхаясь, я с ногами залез на кресло и на шкафу действительно нашел кейс, весь в пыли. Это был черный пластиковый чемоданчик со светлой алюминиевой вставкой по ободу – такой же винтажный и облупленный, как и все остальное здесь. При взгляде на него в голове у меня почему-то всплыло слово “дипломат”. У деда такой был, кажись… на антресолях… Под пылью на пластиковых боках виднелись облезлые переводные наклейки: какие-то улыбающиеся барышни на портретах в овальных рамках, с лицами кинозвезд золотой эпохи. И еще у дипломата был кодовый замок – закрытый. Ладно, с ним разбираться не время.

– Ваша светлость! – шлепнул я по спине инквизитора, лихорадочно листающего энциклопедию про динозавров. – Дева в беде! Нужна наша помощь!

Тот поднял на меня мученические глаза, сфокусировался.

– Не могу! – возопил он. – Свет знаний притягивает меня, бурсак! Зауроподы! Тираннозавр рекс!

– Во многой мудрости – много печали! – парировал я. – Много будешь знать – скоро состаришься! Верую, ибо нелепо! Долг зовет, гроссмейстер! Монстр потащит эльфийку по этому коридору прямо сейчас! Черт, а мы же еще и разулись… быстрее! Пельменей надо успеть поесть!!

…Мы успели. Стоя за невидимой стенкой, мы с инквизитором наблюдали, как в комнате с четырьмя проходами снова появился упырь, а за ним – Мари. Эльфийка явно была околдована: она как сомнамбула двигалась строго за Князем, неестественно выпрямив спину и бессмысленно таращась перед собой.