Текст книги "Сыны Амарны (СИ)"

Автор книги: Павел Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Да-а-а, – Стэнли вытер слезы. – Жаль майора, толковый вроде был, – он залпом осушил бокал, позвенел льдом в пустом стакане, и повернулся к графину, обнаружив его почти пустым. – Что-то увлеклись мы с тобой…

Он водрузил хрустальную "пробку" на место – задумался на мгновение, – наклонил, оценивая остаток на "два пальца" и свое состояние…

– А-а-а, давай уж "добьем", – и вновь "откупорив", плеснул себе и Грэйсу.

"Добили" молча.

Майор поднялся, но сделав два шага к выходу, замер. Обернулся, задумчиво глядя на полковника.

Стэнли поднял брови, вопросительно дернув подбородком.

– Я, вот, о чем подумал… – начал Грэйс. – А, может, ну его? В смысле, скажем капитану, как есть. Так, мол, и так, командование решило устроить испытание прототипов.

Пальцы полковника скользнули по вискам, собирая "подпитые" мысли.

– Думаешь, поймет?

Грэйс промолчал.

– Своих он, вроде, не потерял, – продолжил вслух рассуждать Стэнли, больше для себя. – Новобранца одного, ну, да это мелочь, первый раз что ли…

Майор вновь не ответил.

– Ладно, дай время, я обдумаю, впереди не только Дельта Рея, – кивнул Стэнли. – А ты пока, "закинь удочку", нахрена они вообще "дебоширов" забрали? Может, и не вскрывали вовсе…

– Так точно, полковник, – "козырнул" Грэйс: "Но вряд ли на это стоит рассчитывать".

***

Гулкий металлический грохот разнесся по пустому тренажерному залу, когда я закинул штангу на крюки. Блестящие потом бугры мышц расслабились, я чуть полежал на скамье, разглядывая стальной потолок, и сел.

Надо признать, я часто занимаюсь вечером в одиночестве. Особенно, если не знаю, куда себя деть. Это отвлекает. Мысли перестают хаотично роиться, и все становится на свои места. Да и я чувствую себя на своем месте. К тому же, усталость помогает заснуть.

Взгляд скользнул по снарядам – я прикинул в уме, позаниматься еще или хватит…

– Капитан, – раздался приятный женский голос из-под потолка, – Джереми просит вас спуститься.

Выходит, хватит на сегодня "железа".

– Хорошо, Аня, – потянулся я за полотенцем. – Скажи, скоро буду.

Аня – это тот самый Адаптивный Навигационный Интерфейс. Подобные интерфейсы с самого начала экспансии устанавливаются на всех кораблях и судах, исключая разве что посадочные модули и челноки малой дальности. Но двум последним они без надобности. Там с управлением и обезьяна справится. Обученная, само собой, обезьяна.

Первые такие интерфейсы были всего-навсего улучшенными навигационными компьютерами, помогавшими пилотам в управлении. В "народе" их прозвали "умками". Позже технологии "доросли" до виртуальных и искусственных интеллектов. Но полноценных ИИ люди побаивались еще до их создания. Видимо, пугала одна только возможность, оказаться не "самыми развитыми существами во Вселенной". Поэтому "полные" ИИ используются крайне редко, да и то ограничиваются всевозможными блокировками и "тремя законами".

На кораблях и судах же устанавливают исключительно "виртуалов". А полный доступ к управлению они получают и вовсе лишь в исключительных ситуациях по "красному коду".

Но стараниями нашего Джереми, Аня давно перестала быть просто навигационным интерфейсом, "эволюционировав" в полноценный ИИ. Для ВКС, впрочем, она до сих пор умело разыгрывает "виртуала"… "Флотские" многого не знают о моей "Амарне", и я предпочитаю, чтобы так и оставалось. И Аня играет свою роль. Думаю, ей это даже нравится…

В отличие от стандартных ВИ, Аня имеет доступ ко всем системам "Амарны". И говоря, "ко всем", я имею в виду, действительно, КО ВСЕМ. Собственно, она неразрывно с ней связана. Первое время даже с душем баловалась, но быстро переросла подобные шутки.

Казалось бы, логичнее в таком случае называть ее Амарной (и без посторонних она откликается, как бы я к ней не обратился, выходя за рамки ВИ), но "Амарна" была "Амарной" задолго до того, как Аня стала "полноценной". Так что, на мой взгляд, правильнее все же их различать.

Ради нее, Ани, мы и ограничили "флотским" доступ в наши системы… Ну, хорошо, не только ради нее… Но, как бы то ни было, теперь у нас единственных во всем флоте есть полноценный ИИ, полностью готовый к выполнению боевых задач и способный адаптироваться к любой ситуации.

Я закинул полотенце на шею, подхватил "термушку" и отправился к Джереми. Когда я вошел в инженерный отсек, он в полном одиночестве ковырял что-то на верстаке. Видимо, по обыкновению, отослал "флотских", чтобы "не мешались под ногами". Тут же валялись раскуроченные "шагалы", которых ВКС чаще называют "дебоширами".

– А, капитан, – обернулся рядовой на фыркнувший шлюз. – Я же говорил, что странные они. Так и есть – прототипы. Вот только…

Лицо его хитро осветилось, словно готовится поведать секрет, неизвестный больше никому.

– Я пока не вскрыл, не понял… – он отодвинулся от "увеличителя", нависшего над верстаком на изогнутой ножке. – Взгляните сами.

Я взглянул – так и есть, плата.

Через толстую линзу мелкие детали уже не казались нагромождением хаоса. И скорее, походили на высотную съемку жилого поселения. От одних дорожки бежали к другим, а от них – к третьим. "Сараи", "офисные многоэтажки", "вытянутые жилые корпуса", "станции водоснабжения". Тут и там, словно адреса, мелькали цифры и буквы.

– Давай, как техник, простому капитану, – глянул я на довольную "лисью морду" Джереми, и вновь вернулся к плате, – что я должен здесь уви… Это что? – я нагнулся ближе к "увеличителю", ткнув пальцем в один из "адресов". – Маркировка ОСС?

– Она самая! – довольно затряс головой Джереми, не сводя с меня хитрого взгляда. – Это наши "шагалы", сэр!

– Поясни. Как они оказались у "колонеров"? Захватили?

Но я и сам начинал понимать всю суть подобной находки…

Джереми покрутил головой, развел руками.

– Я вижу только одно единственно разумное объяснение, сэр. Не было на Сигме "колонеров"!

"Та-а-к… – я вновь уставился на плату. – Как оно повернулось-то…"

– Решили испытать в бою? – я оторвался от изучения микросхем.

Рядовой молча пожал плечами.

– А что ж мы их так легко-то, раз прототипы?

– А мы для них оказались слишком… э-э… "отсталыми", – "расплылся" Джереми. – Они ж не под нас "заточены". Мы ж едва не "в штыковую" на них поперли… А технологии-то весьма любопытные, сэр! У них какая-то новая стелс-система! Как разберусь, так на нашей броне впору будет вторую "М" "рисовать"! Глядишь, и "Амарне" "перепадет"!

Я бросил взгляд на плату – ладони сжались на концах полотенца, свисающего с шеи, которое я так и не отпустил, – задумчиво покивал и развернулся к выходу.

– Добро. "Колдуй". Если что, Аня поможет.

– Так точно, капитан, – отозвался женский голос из-под потолка.

"А нам, значит, знать не обязательно…" – вертелось у меня в голове, когда я покидал инженерный отсек.

Глава 7

Я развалился в кресле, откинув спинку в «полулежа» и скрестив ноги на краю стола. Сплетенные пальцами ладони чуть поглаживали щетинистый «ежик» на голове – приятное ощущение, надо признать. Монитор терминала слабо мерцал, но я не обращал внимания, прикрыв глаза и сосредоточившись на звучании голоса.

Марк. Обычное такое имечко. Ничем не выдающееся и не привлекающее. Да и звучит суховато, на мой взгляд. Но так уж меня нарекли, и от этого никуда не деться. Вот только… Имен у людей несколько. И мое второе сложно предугадать.

Впрочем, у достаточно просвещенных, может, и возникнут ассоциации. Марк… Марк… Но в космопехоте таких единицы. Уж не знаю, чему учат в Академии Флота… Ну, да чего томить – Аврелий.

Да, именно, меня назвали Марк Аврелий!

Как взбрело в голову наречь меня именем величайшего Цезаря – загадка даже для меня. Хотя, сейчас это имя мало кто знает: третье тысячелетие как-никак. Да, и космопехам эту часть человеческой истории не преподают. Мы знаем больше способов нанести человеку "непоправимый вред", нежели даже нынешних власть имущих. А уж столь далекие, как Александр Македонский, Чингисхан, Тамерлан, известны и вовсе единицам. Нет, их не забыли… наверное… Но космопехам такие знания точно без надобности.

А вот мое третье имя, родовое, так сказать, вызовет затруднение даже у интеллектуалов. Ха! Не Цезарь, как можно предположить. Все куда более прозаично… Смит. Да, Смит.

Кем были мои предки: скрывающиеся от закона отпетые уголовники, или же кузнецы из какой-нибудь глуши?.. В первый вариант, надо признать, верится охотнее.

Впрочем, кто знает? Я никогда не знал своих родителей, как и все в космопехоте. Говорят, что героями не рождаются… Так вот, космопехами именно рождаются!

И точно так же родился я – Марк Аврелий Смит, космопех, капитан фрегата "Амарна", 9-й взвод Первого Штурмового.

Но меня давно никто не называет этим именем. Как и, вообще, именем.

Еще в "учебке", когда мне было двенадцать, один из выпускников решил поизгаляться, прочтя мои инициалы, как "Мэй". И тут же добавив, что имечко какое-то "девчачье"… Он – первый, кто сломал мне нос. И полгода потом не мог шевелить ничем кроме шеи. Черт! Да я и сейчас не знаю правильного названия всех костей, которые ему переломал!

Но с тех пор так и представляюсь.

Наверное, Марк, или даже Марк Аврелий вызывало бы меньше улыбок. Но попробуйте улыбнуться, когда детина за метр восемьдесят ростом, шириной плеч проходящий не в каждую дверь, тянет вам ладонь, способную не только обхватить ваше бедро, но и, сжавшись, раздробить бедренную кость. А с вполне "симпатичного" овала лица, лишенного симметрии из-за отсутствия трети правого уха, на вас смотрят глаза цвета титана. Да и тонкий шрам полумесяцем на правой щеке, начинающийся почти от уголка губ, "скалится" хищной ухмылкой. И это если брови и губы спокойно прямы!

И вот, этот "симпатяга", глубоким, бархатным баритоном представляется: "Мэй Смит".

В такие моменты я стараюсь не улыбаться, чтобы шрам не "взлетал" до уголка глаза. Не "страдай" я от патологического отсутствия страха, сам бы вздрагивал каждый раз на отражение в зеркале! А добавьте к этому капитанские "лычки" – старшего для нашего брата звания – на графитовой форме космопехоты… Лишь самые крепкие нервами не "проседают" в такие моменты! Даже "флотские" робко выдавливают из себя обращение "сэр".

Среди "флотских", впрочем, тоже встречаются подобные "красавцы". Но в отличие от моих "украшений", полученных под "свинцовым салютом" на "балу у бледной", они свои получают в спортзале. И то по неосторожности…

Да, так уж повелось в нашем мире: войны ведет флот, а воюем мы, космопехи. Они, там, все планируют, анализируют, выстраивают стратегии, сидя на командных дредноутах да в Центральных Мирах. И все-то у них ровно-гладко, по полочкам: этих сюда, этих туда… А потом юркие фрегаты высаживают нас на очередной планете, завязывается бой, и все стратегии летят к чертям – очередная свалка кровавого мяса!

Но спроси любого космопеха, что он предпочтет: протирать задницу в штабе, зарабатывая мозоли на "пятой точке" и без конца вскидывая руку "под козырек", или добровольно позволит отпилить себе ногу. Леской. Просто так, на спор, что не получится. И каждый выберет второе.

Именно поэтому, видимо, и не бывает старых космопехов…

Хотя я все же чувствую, как "подруга с косой" приближается. Раньше "приобнял" бы, выпил "на брудершафт", и "закружил" в танце. А сейчас… Сейчас мороз пробирает от мысли, что "подруга" нагрянет без приглашения… Нет, не страх, а именно мороз! Будто сжимается все внутри. Накатывает чувство безысходности и тщетности всего бытия. Словно что-то безвозвратно потеряно…

Старею, видимо…

– Спасибо, что выслушал, дорогой дневник, – усмехнулся я, крутясь в кресле перед личным терминалом. – Остановить запись.

– Хотите сохранить? – отреагировал безжизненный электронный голос, даже не пытаясь передать интонацию.

Я покачал головой, и, опомнившись, что ему "фиолетова" моя невербалика, добавил:

– Нет. Удалить запись.

– Это не нормально, ты в курсе? – раздалось из-за спины с долей сочувствия.

Серафина лежала на кровати, едва укрытая одеялом, призывно выставив нагое бедро. Полумрак очерчивал, каждый точеный изгиб тела, скрывая самые интимные места от взора, заставляя воображение отрабатывать по полной. Она коснулась пальцем ключицы, повела вниз, ногтем царапая кожу; край одеяла тронулся…

– Давно подслушиваешь?

– Имечко у тебя и впрямь так себе, – скривилась она.

– Голая правда… – я усмехнулся неумышленной игре слов.

Но вышло, видимо, немного натужно – Серафина вмиг почувствовала фальшь, подозрительно прищурилась. Она почему-то всегда чувствует… Вытянула ногу в мою сторону, поигрывая пальцами в воздухе.

Я смотрел на нее с ничего не выражающим видом, нисколько не изменившись в лице, все так же, чуть крутясь в кресле из стороны в сторону. Она, что, ждет, что я устыжусь?

Но Серафина тряхнула головой, позволяя волосам упасть на лицо – прямо, как мне нравится.

– Не знала бы тебя так хорошо, решила бы, что ты "иссяк", – она воззрилась на меня сквозь разбросанные по лицу пряди, ожидая, не дрогну ли.

Но надменная ухмылка не сошла с моих губ, а глаза не скользнули в сторону, с вызовом наблюдая за порханием женских ресниц.

– Да, – кивнула она, больше самой себе. – Ты – все еще ты. Именно таким я и увидела тебя впервые…

– Каким же? – продолжал ухмыляться я.

– Сильным, волевым, непоколебимым. Ни страха, ни сожалений. Я тогда сразу для себя решила…

Серафина перевернулась на живот, чуть подтянув ногу. Одеяло соскользнуло с изящной талии, открывая вид упругих, соблазнительных ягодиц; ладонь, словно кошачья лапа с выпущенными когтями, двинулась по бедру… Да, она умело пользуется своей "магией". Но, если фокусник предлагает следить за его рукой, значит "волшебство" будет происходить совсем в другом месте…

Она закусила губу, улыбнувшись уголками губ, глаза хитро блеснули за ниточной шторой волос; из-под бедра показались пальцы второй руки, призывно скользя по внутренней стороне… Ждет, что спрошу.

–Решила что? – подыграл я.

Лицо Серафины просияло:

– Что обязательно трахну тебя, капитан! – дерзко бросила она.

– Умеешь ты разговаривать с мужчинами…

Я неспешно привстал, ловя ее за щиколотку, и рывком подтягивая на край. Она довольно пискнула и залилась звонким смехом… Да, она одна умеет вот так весело заниматься сексом… Мы, мужчины – те же дети, а дети любят игры, даже если они взрослые… Особенно, если они взрослые! Мы же никогда по-настоящему не вырастаем. И мы очень любим свои игрушки!

Первый раз, помню, весьма занятно поиграли…

Теплая вода неслась, смывая с меня пот и кровь «посвящения». Ручьи струились по телу, вспенивая «армейский ментол», и «снежно-алыми» реками устремлялись в сток, где кружилась «обагренная шапка». Я подставлял лицо несущимся с потолка каплям, что нещадно щипали разбитую бровь, «лупили» по сломанному носу, что пульсировал вспышками боли при каждом попадании… «Ну, и хук у этого Джонса!»

Стук по стеклу кабины вывел меня из прострации.

– Капитан, можно? – прозвучал нежный женский голос.

Я не успел ни сообразить, ни ответить, как матовое стекло скользнуло в сторону, и Серафина шагнула внутрь.

Нагое атлетически сложенное тело предстало моему взору: стройные ноги, плавный изгиб бедер, узкая талия… Черные волосы вмиг намокли. Теплые капли с брызгами ложились на светлую кожу и скатывались с плеч по небольшой груди, что "уставилась" на меня бледно-розовыми ореолами. Вода блестела на лбу, щеках, приоткрытых губах, сплетаясь "косичкой" на подбородке. Ручейки скользили по плоскому животу, разбегаясь на чуть проступающих "кубиках" и ныряли в аккуратный пушок, похожий на "угольную бабочку".

Изящная ладонь коснулась моей груди – мышцы дернулись от обжигающего прикосновения распаленной плоти. Женские пальцы скользнули по плечу, предплечью. Серафина подступила вплотную, закусив губу и любопытно оценивая мое тело. Серые глаза чуть задержались внизу, и она довольно улыбнулась.

Женское колено тронуло бедро, скользнуло вверх, в ожидании замерло у поясницы – я подхватил. Горячее дыхание Серафины ударило в шею, когда нежные губы двинулись по горлу к подбородку; ладонь опустилась по моей руке, и та потянулась следом, ложась на поясницу и соскальзывая ниже, стискивая бедра.

Наши губы сомкнулись.

Она обвила руки вокруг моей шеи и потянулась наверх – я поддержал, позволяя сплести ноги у меня за спиной; "угольная бабочка" бархатом щекотнула живот. Жадный поцелуй прервался, Серафина приподнялась, примеряясь. И резко опустилась. С губ сорвался протяжный вдох, тело отстранилось и выгнулось дугой…

И вмешался "армейский ментол"… Зря она отпустила мою шею…

Среагировал я быстро, как и подобает космопеху. Вздулись перевитые жилами мускулы на предплечьях, ладони сжались на бедрах… Но мыльные пальцы лишь скрипнули по "мраморной" коже, и Серафина сорвалась! Ягодицы шлепнули по мокрому полу душевой кабины, и она затылком ударилась о гладкую керамическую стену. Лицо исказила гримаса боли, горло вытолкнуло стон, и по плечам скользнула кровь, размываемая потоками "искусственного дождя".

Облокотившись, она медленно оторвала голову от кафеля, пальцы пробежали по затылку, и алыми предстали взору. Серые глаза поднялись… Я почти физически ощутил ярость, окатившую меня!

Я возвышался над ней, как истукан. Не то, чтобы растерянно… Но настолько все внезапно "получилось"… Точнее, "не получилось"… И да, черт побери, я улыбался! Она испытывала боль, а едва сдерживал смех!

Но улыбка сошла с моих губ, как только разгневанные серые глаза коснулись лица. Я уже нагнулся, подавая ей руку, когда мне в пах врезалась женская щиколотка… О! Я предпочел бы, чтобы Джонс еще раз сломал мне нос!.. Живот судорожно содрогнулся, превратившись в камень, легкие захлебнулись не в силах набрать воздуха, разряд боли хлестнул вдоль позвоночника, и колени, как подрубили. Я лицом рухнул Серафине на грудь.

Сколько прошло времени прежде, чем я смог сделать первый вдох? Поднял глаза… Серафина искрилась радостью! Серые глаза хищно сверкали из-под растрепанных, мокрых волос, облепивших лицо, словно взгляд пантеры… Согласен, месть сладкое чувство! Мимолетное, но такое пьянящее!

Она языком пробежала по окровавленным пальцам, с наслаждением пробуя "багрянец", облизнулась; струйка на подбородке окрасилась в розовый. И женская ладонь ткнулась мне в губы. И даже теплые струи "искусственного дождя" показались родниковой водой, на фоне сладкой горячей крови!

Серафина приподняла бедра, и "угольная бабочка" порхнула "вниз", погладив мой живот "бархатными крыльями".

«А нам, значит, знать не обязательно…» – я вновь мысленно вернулся в настоящее.

Закинув правую руку под подушку, я разглядывал пустоту; приглушенный свет едва выхватывал из мрака очертания потолка. Под левой рукой ровно сопела уставшая Серафина, похожая сейчас, скорее, на беззащитного котенка, нежели на дикую пантеру; мои пальцы чуть поглаживали нежную кожу плеча… Я снова не смог найти это слово: "останься", когда требовалось. Почему-то именно в тот момент, когда оно подходило больше всего, я… не мог его произнести. А в голове звучало так легко…

Но она осталась. Сама. Без слов. Положила ладонь мне на грудь, сверху – голову, и уснула, будто котенок. И сейчас пускает слюни на мою "шерсть"… Я очень осторожно, одним пальцем подтолкнул ее приоткрытую челюсть, стараясь не потревожить. Она что-то "муркнула", ладонь по-кошачьи напряглась, царапнув меня ноготками, и Серафина безмятежно засопела вновь.

Глава 8

После ледяной Сигмы Дельта Рея показалась сущим курортом. Может, немного каменистая и… Ну, хорошо, почти сплошь усеянная горными цепями, хребтами, отрогами, изрезанная ущельями и впадинами, многие из которых уходят на такую глубину, что дна не видно, даже если местное солнце стоит прямо над ними. Но, в отличие от Сигмы, теплая и достаточно «зеленая» – растительность хоть и мелькает беспорядочными клочками, и выглядит пожухлой, но какая-никакая, а все-таки жизнь.

Хороший мир. Жить можно. Единственная проблема – вода на поверхности крайне редка. Но раз уж деревья и кустарники как-то находят, не двигаясь с места, человек, всяко, придумает способ. Выбрались ведь из "колыбели цивилизации", уж воду-то как-нибудь отыщем. Тем более, если она есть.

Ну, да пусть ищут, кому надо. Мы здесь не за этим…

Я сверился с картой на тактическом дисплее – уже близко.

Мы двигались по извилистому ущелью, как и всегда, не таясь и сияя гранатовым багрянцем на сверкающей в лучах местного солнца графитовой броне. Точки дозорных "Призраков" мелькали по окружающим хребтам – если не знать, куда смотреть, и не разглядишь. Впрочем, если знать, все равно не разглядишь: "призрачный" камуфляж так преломлял лучи, что неестественность картинки замечалась исключительно при движении.

Как и я, Серафина – впереди своего отряда. Хороший командир тем и отличается, что не прячется за чужими спинами.

"Флотские" утверждают, правда, что командир должен командовать, направлять, координировать действия. Но, на мой взгляд, если отряд не способен выполнить поставленную задачу без командира… Черт! Да это и не отряд вовсе! Так, кучка вооруженных головорезов. А Сыны Амарны – не головорезы! У нас каждый знает свою задачу, знает, как действовать, пусть хоть всех офицеров разбросает кусками по окрестностям.

Да, правильно говорит полковник Стэнли, мы – не флот, мы – космопехи. Война у нас в крови!

– Лейтенант, что видно? – обратился я к Серафине по личному каналу.

– Тишина, капитан. Даже как-то странно…

"Да, странно… Если "колонеры" так красиво "развели" нашу разведку, отправив весь батальон биться за Сигму, странно, что здесь не подготовились к встрече…"

– Джонс?

– А?.. В смысле, да, капитан?

Огромный "Берсерк", расслабленно шагающий рядом, повернул голову, словно ловя мой взгляд. Хотя, единственное, что он мог поймать, это блики на затененном "забрале".

– Отстань чуть со своими.

– Так точно.

"Берсерк" замедлил ход.

– Сандерс, твое звено со мной, – скомандовал я. – Держитесь в трех метрах.

– Есть, капитан, – отозвался капрал, прибавляя скорость.

За ним последовали еще трое: близнецы Копоть и Снеговик, которых сержант отрядил под его начало, и пришедший с ними Андрей Воронов, что мог бы сойти за их же третьего брата. По крайней мере, по габаритам. На фоне всех троих Сандерс выглядел просто ребенком, полностью оправдывая "позывной", и даже боевая броня не могла этого изменить.

С другой стороны, капрал дважды доказал, что в нем живет дух истинного космопеха. Да и приказы на "Амарне" не обсуждаются.

И вот – я впереди, за спиной Сандерс, а следом – тройка его звена. Легкое поскрипывание песка и камней под ногами. Ровные дыхания Адских Псов в общем эфире. И кругом – только скалистые хребты, подпирающие небо. Ну, и "Призраки"… где-то там.

"А я смог бы здесь жить… Наверное…"

Впрочем, кто знает?

Конечно, после узких коридоров "Амарны" даже это ущелье казалось бескрайним простором. Небо над головой пугало недосягаемостью… А нужно ли оно мне? Небо это? Слишком оно… высоко. Слишком свободно тут. Слишком… светло. Привык я уже к флуоресцентному синем. До мозга костей привык к стали, керамике. Графиту. А тут… Слишком все яркое и зеленое. Хотя, конечно, тишина, спокойствие…

– Капитан… – прозвучал голос Серафины в личном канале. – Мы на точке. Долина, как на ладони. Но тут… э-э-э…

Лейтенант замялась, подбирая слова.

– Что там?

– Черт! Поднимись, взгляни сам… Я ни хрена не понимаю!

Я сверился с картой.

"Призраки" заняли высоту, взобравшись на самый хребет, что стоит у нас на пути. За ним раскинулась небольшая долина – именно ее, по плану, мы и должны захватить и удержать до развертывания наших "орбитров".

– Нам минут сорок по ущелью, там срежем через вот эти скалы, – я отметил курс, передавая его всем. – Будем через…

– Нет. Там чисто, капитан, – перебила Серафина. – Идите напрямую, вот здесь. Тут у нас… Хрень какая-то…

Никто не видел, как я нахмурился. Хотя в этот момент, наверное, нахмурились все Сыны Амарны.

Серафину трудно смутить. А уж, чтобы она не смогла подобрать слов, должно произойти и вовсе что-то из ряда вон. Она же не только бить умеет наповал, но и словами владеет лучше, чем Дэшэн – кунг-фу. Который, впрочем, всегда утверждал, что вовсе им не владеет. Но Эйнштейна это не останавливало, давая ему неисчерпаемую тему для шуток. А после того случая с гранатой он его даже "пандой" называл какое-то время…

Я взобрался на хребет по отмеченному Серафиной маршруту. Дисплей отмечал, как следом тянется остальной взвод… Кроме Тампера, которого я все же отправил по ущелью во избежание сюрпризов.

– Капитан…

Если б распластавшаяся на склоне Серафина не повернулась, я запнулся бы и загремел прямо в долину…

– Я не понимаю…

Мой взгляд скользнул вниз. Черт! Да теперь и я не понимаю!

В центре долины высились постройки. Я узнал жилые дома, водонасосную станцию, возделанные участки. Вон, там, явно, солнечные панели… И повсюду тела. А, судя по кровавым оттенкам, и "качеству разорваности", сомневаюсь, что мертвыми они притворяются…

– Я… что-то пропустил?! – удивленно пробормотал Джонс, поднявшийся на хребет всего минутой позже меня.

"Мы все, похоже, что-то пропустили…" – мелькнуло в голове.

***

– Седьмой на месте, – обернулся флотский лейтенант к подполковнику МакБрэди. – Двигаются на позицию.

– Замечательно, – потер руки подполковник.

На мостике "Мобиуса" вспыхнула голограмма майора Грэйса.

– Сыны Амарны уже высадились?

– Да, майор, – не оборачиваясь, откликнулся МакБрэди. – Наслаждайтесь зрелищем.

Подполковник находился в хорошем расположении духа. "Зрелище", о котором он говорил "отрисовывалось" с орбиты на голографической панели во всю стену. На объемном ландшафте Дельты Рея Грэйс заметил точки Адских Псов, замерших на южном хребте…

***

– То ли я чот не понимаю. То ли мы не первые, – огромный "Берсерк" глянул в мою сторону, и вновь уставился на долину.

– Серафина, держите высоту. Остальные… Джереми, живые есть?

Тактический дисплей заморгал различными цветами.

– Нет, капитан, – отозвался рядовой. – Все чисто.

– Значит, спускаемся. Тампер, у вас двадцать минут.

Я осторожно двинулся вниз по каменистому склону, наблюдая, как точки на дисплее зашевелились.

– Капитан, что за хрень тут произошла? – обратился Джонс по личному каналу. – Не нравится мне все это…

– Мне тоже, Эни, не нравится.

Спустились. Взвод цепью растянулся вдоль подножия.

– Вперед. Медленно и осторожно, – скомандовал я. – Я первый, звено Сандерса за мной в трех метрах. Джонс, возьми правее. Тампер, время?

Я глянул на дисплей, отметив, что двигаются они гораздо быстрее расчетного.

– Пять минут, капитан.

– Добро. Выдвигаемся. Серафина, глядите в оба.

Тактический дисплей увеличил масштаб, отмечая Сынов Амарны. "Призраки" на "высоте", Тампер со своими – спешат по ущелью. И мы – здесь, в долине. Вот только… воевать здесь уже не с кем.

Да, и мало того, что не с кем, так вся долина усыпана трупами!

– Капитан, – Эйнштейн ногой перевернул тело, – гражданские. И оружия-то нет. Нормального, в смысле…

Я склонился над перевернутым мужчиной. Он пытался закрыть собою ребенка. В руке – пистолет, но не военный. Так, для самообороны в "домашних условиях", пробить броню космопеха такой не способен. Мужчину практически разрезало очередью в поясницу – одного взгляда достаточно, чтобы узнать армейские "Лезвия": калибр мелкий, но пули ложатся плотно одна к одной. Мальчишке "повезло" меньше. Когда Джонс перевернул тело, его голова так и осталась прижатой мертвыми руками к животу взрослого.

– Идем дальше.

***

– Подполковник, я не совсем понимаю, что вижу… – майор Грэйс уставился на панель.

Масштаб не позволял разглядеть подробностей, но нехорошее предчувствие скреблось в груди все отчетливее. Отметки Адских Псов двигались по долине чересчур медленно – лишь Тампер гнал своих по ущелью. Но судя по всему, боем там и не пахнет.

Да, и вот эти, на севере, там же целый батальон!

– Это что Седьмой? – нахмурился Грэйс.

Довольный МакБрэди обернулся:

– Я решил нашу проблему, майор. 9-й не будет путаться "под ногами".

***

Девчушка выскочила неожиданно, из-за угла здания справа; биосканер, к моему удивлению, едва пискнул.

На вид я дал бы ей лет девять: растрепанные соломенные волосы, голубые глазенки на чумазом зареванном лице, грязная ночнушка. В детских руках мелькнула знакомая "противопехотная"…

– Дура! – вскричал Эйнштейн, находящийся ближе всех, бросаясь навстречу.

Звякнуло – пуля, срикошетив от плеча "Берсерка", шаркнула по моему шлему.

Джонс отмахнулся от брошенной в него гранаты, сгребая девочку в охапку и падая на колени. И в двух метрах от меня грянул взрыв, подъяв клочья земли.

– Не стреляй, лейтенант. Гражданские, – я небрежно смахнул с груди два осколка.

– На войне нет, гражданских, капитан, – отозвался холодный голос Серафины по личному каналу.

– Я сказал, не стреляй!

– Даже если…

– Даже если! – перебил я. – Не стреляй! Что не ясно?

Тишина…

– Так точно, капитан. Не стрелять, – наконец, отозвалась она.

– Сыны Амарны не воюют с гражданскими! – гаркнул я в общий канал. – Подтвердить!

– Так точно, – отозвался стройный хор.

– Держи ее, чтоб не убежала, – кинул я Джонсу, видя, как девчушка вырывается.

***

– Полковник, – тихо произнес Грэйс в коммуникатор на закрытой частоте. – Тут… что-то не так.

– О чем ты майор?

– Взойдите на мостик "Мобиуса". Это пока еще ваш батальон.

Голограмма Стэнли выступила из темноты спустя всего несколько секунд.

– Что тут у вас?

– Полковник?! – дернулся МакБрэди. – Все под контролем. Я… решил нашу проблему.

– Каким образом? – Стэнли замер разглядывая карту. – Это что гражданское поселение?

– Так, точно, полковник.

– По данным разведки – это "ресурсор", какого черта они там делают?!

МакБрэди пожал плечами.

– Видимо, не успели развернуть мониторы, сэр.

– Это не меняет дела! – холодно заметил Стэнли. – Гражданских атаковать нельзя! Отзывай наших, пусть "безопасники" разбираются!

– Сыны Амарны уже атаковали, сэр, – довольно усмехнулся МакБрэди. – Проигнорировали прямой приказ, и зачистили местность.

– Что значит зачистили?!

Карта моргнула, увеличивая масштаб до максимума. Стэнли уставился на изображение.

– Твою-то… – пробормотал он, и обернулся к Грэйсу. – Капитан, что совсем "поехал"?..

– Это не 9-й, – хмуро покачал головой майор.

– Но командование решит, что 9-й, – хищно оскалился МакБрэди. – Седьмой уже на подходе.

***

– "Шагалы", капитан, – кивнул Джонс на следы механических ног, истоптавших землю.

– Дэшэн, – вызвал я. – Обойдите дома, может, еще живые остались.

Отметки на тактическом дисплее послушно "рассыпались" по поселку. Никто не сказал ни слова, хотя, все прекрасно понимали, что биосканер не просто так едва пульсирует единственной точкой, что вертится сейчас рядом с Эйнштейном. Но минуту назад он и ее не "видел".