Текст книги "Сыны Амарны (СИ)"

Автор книги: Павел Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Глава 15

– День открытых дверей, а? – майор Грэйс застыл на пороге «Ресторана Тони».

Оглядел щепки на петлях, бросил взгляд на растянувшихся в сторонке "фэйсеров" и ухмыльнулся.

Романов напряженно стиснул рукояти "Пугачей"; Джонс прикрыл собой девчушку – она уставилась на майора из-под руки сержанта.

Аня предупредила нас о появлении "Алетуса", и мы успели бы уйти. Но на тот момент Тони еще не достал "ай-да-модуль". Да и крейсер прекратил сближение, не подходя на расстояние выстрела.

– Я не вооружен, – поднял руки Грэйс, чуть крутясь и давая возможность убедиться.

На его поясе даже кобуры не оказалось.

Майор выглядел крайне не привычно без флотской, темно-синей формы. Я никогда не видел его вот так: в песочных карго и белой майке, облегающей широкую грудь. Но больше всего удивила не одежда. На правом плече красовалась татуировка: оскаленный волк с лентой в зубах, и надписью на языке столь древней Империи, что ныне остался чуть ли не единственным ее наследием: "Unus dies – una vita". Один день – одна жизнь. А ниже, до середины предплечья – перечеркнутые группы штрихов. Так в космопехоте многие отмечают рейд и количество высадок. Томпсон тоже так делал.

Джонс цокнул языком, разглядев тату, а Романов положил пальцы на спусковые крючки. Как и мне, рисунок о многом им сказал – герб Первого Штурмового! А римская цифра на лбу волка – принадлежность к 9-му взводу. Просто так подобный рисунок не выдумаешь.

Тони подозрительно оглядел майора, чуя неладное, и обратился к Джонсу:

– Ваш друг?

– Семья, выходит, – хмыкнул в ответ сержант.

Майор, приветливо улыбаясь, пересек зал и опустился на стул рядом со мной.

– Полезная штука, – он повертел в руках "ай-да-модуль", что лежал на стойке, подвинул его к сержанту и кивнул на открытый бурбон. – Можно и мне на два пальца?

Джонс молча подтолкнул ополовиненную бутылку.

– Как всегда, не пьешь, капитан? – Грэйс стрельнул глазами на меня. – Благодарю, – отвлекся он на Тони, когда тот достал ему стакан.

И лед захрустел, омываемый "золотым" напитком. Майор поднес кромку к губам, потянул аромат, покручивая стакан в руке и наслаждаясь тихим потрескиванием. И поставил перед собой.

– Может, вернемся, капитан? Да замнем. Ничего страшного же не случилось.

Да, в этом мы с майором похожи, предпочитаем не ходить вокруг да около.

– Весь Седьмой "замнем"?

– Можно подумать первая стычка? – усмехнулся Грэйс. – Не скажу, что сплошь и рядом, но случается. За всеми не уследишь. Ты же сам был на Орсане, все знаешь.

– А гражданские на Дельте?

– Ну… – Грэйс дернул плечом. – Придумаем что-нибудь. На Седьмой "спишем". На МакБрэди, в конце концов. За корабли, конечно, "поругают". Но…

– И Серафину тоже спишем? Замнем?

Напряжение в зале возросло до предела. Тони медленно отодвинулся подальше.

Все это время я наблюдал за манипуляциями майора со стаканом вполоборота, опираясь правым локтем на стойку, левый кулак расслабленно покоился у меня на бедре. Я ни на миг не отводил глаз.

Джонс за спиной Грэйса забрал у мелкой гранату, согнав со стула, и отступил.

Не сомневаюсь, майор все это видел, но ничуть не дрогнул, не выдал ни единым мускулом. Он тяжело вздохнул, понимая, что разговор зашел в тупик едва начавшись.

– Уверен, ты хоть раз думал, кто из нас победит на "посвящении". А, капитан? – голубые глаза уставились на меня. – У меня есть такое право, как видишь, – он дернул татуированным плечом.

"Зарубки" красноречиво подтверждали его слова и право бросить мне вызов. Но мне не требовалось подобное подтверждение.

– Вижу. Есть, – улыбнулся я. – Но мы это уже проходили в "учебке"? Считаешь, в этот раз будет по-другому?

Майор на мгновение напрягся, борода на стиснутой челюсти дернулась. Но видя, что я улыбаюсь, расслабился.

– Давно узнал?

– Думаешь, борода тебя сильно меняет? Плащ бы еще одел.

Грэйс рассмеялся, понимая, куда я клоню.

– А почему не сказал?

– А что бы изменилось?

– Тоже верно, – согласился майор, поднимая бокал и ноздрями втягивая пьянящий аромат бурбона.

Да, сейчас мы походили на двух старых приятелей встретившихся случайно в баре и решивших вспомнить былое. Напряжение в воздухе заметно спало, но Тони до сих пор не понимал, почему мой "большой друг" такой хмурый. Тем более сам сказал: "Семья…"

– Как на нас вышли? – перевел я беседу в интересующее меня русло.

– Не поверишь, – покачал головой Грэйс. – Наудачу! Выбрал системы, куда вы могли сунуться, исключил "оживленные", и совсем удаленные от границы. И… начал "обзванивать" патрули местных корпораций. Совсем обленились уже, ни черта не проверяют!

– Звучит, как аналитический подход. В чем удача?

– Ты представляешь, сколько таких систем?! – хохотнул майор. – А я попал в "точку" на девятой!

– Счастливая цифра… – протянул я.

И на мгновение отвел взгляд.

Правая рука майора метнулась мне в лицо тыльной стороной кулака. Быстро. Неимоверно быстро. И это сработало бы в девяноста девяти случаях. И, возможно, даже в единственном сотом, если бы я попытался блокировать удар.

Но я лишь крепче стиснул челюсть, подставляя скулу. Отшатнулся на стуле, когда майор подался вперед. И пнул в голень, за миг до того, как его нога коснулась пола. И когда его костяшки больно встряхнули череп, моя ладонь коснулась изголовья Грэйса – легкого рывка хватило, чтобы он потерял равновесие, не найдя опору.

Упавший подо мной стул гулко "брякнулся" о деревянный пол, и майор рухнул сверху, гортанью налетев на ребро стальной ножки. А сверху на плечи лег мой ботинок – майор захрипел, судорожно сглатывая.

Я скривился, потирая щеку – хороший удар, в кровь. Потянулся к своему стакану за льдом и наступил майору на плечи чуть сильнее; Грэйс трижды ударил по полу, вздрагивая всем телом. Я ослабил давление, и он зашелся кашлем.

– Этот раунд за тобой, капитан, – просипел майор, не пытаясь вырваться. – Следующий раз…

Я не дал ему договорить, рывком навалившись всем весом, давя гортань и ломая шейные позвонки.

– Не будет следующего, – тихо бросил я, прикладывая к щеке лед и разворачиваясь на выход.

Тони, похоже, не совсем понял, что произошло. Осторожно вытянул шею из-за стойки, глянув на неподвижное тело майора.

– Ты тут сам как-нибудь приберешь? – дернул подбородком Джонс. – Не хотелось бы задерживаться.

– Без проблем.

Тони тоже совсем не хотелось нас задерживать.

– Давай-давай, на выход, – подтолкнул мелкую сержант.

Романов, не сводя хмурого взгляда с "кирпичников", что все еще таращились на мертвого майора, дождался, когда мы выйдем, и отступил следом.

А на улице встретил сюрприз. На опустевшей улице…

– Как вы, капитан? – не оборачиваясь, поинтересовался Дэшэн.

Они на пару с Сандерсом держали на мушке десяток вооруженных "флотских", прибывших вместе с майором. Ну, то есть, прибыло десять, но вооруженными остались только восемь. Две "САРы" в руках второго сержанта и капрала упирались в горла бывшим хозяевам, что служили щитами. А остальные восемь, подрагивая, целились в Сынов Амарны.

– О! – весело воскликнул Джонс. – Да у вас тут "мексиканский тупик"! Так я, это, тоже участвую!

Он поднял над головой кулак с гранатой, и на пальце блеснуло колечко чеки. Обвел радостным взглядом, бледнеющие "флотские" лица, и оскалился во все тридцать два.

– Кажись, я выиграл! Вы, главное, не нервничайте. Мы сейчас о-о-очень медленно погрузимся и отчалим, и все останутся живы. Даю слово. Стволов можете не отводить, но я бы почувствовал себя спокойнее, если бы вы убрали пальцы с крючочков. От греха подальше. Идет?

На лицах "флотских" мелькнуло замешательство.

Ситуация и до нашего появления представлялась патовой. Космопехи не опустят оружия, даже не имея перед собой "живых щитов". Голые будут стоять, но оружия не опустят! Потому что с "САРами" знакомы не понаслышке! А к "сверхсветовой" винтовке в тире не привыкнешь. Из нее надо стрелять, чтобы прочувствовать особенности. Движение пальца на спуске со стороны заметить трудно, и реакция последует исключительно на грохот выстрела. А звук медленнее света! Плюс – обработка "раздражителя" мозгом, и принятие решения открыть огонь. И все вместе – целые секунды, за которые можно "положить" минимум двоих!

А тут еще и сержант с "противопехотной"…

Знакомый молодой майор – Тауэрс, так его представил Грэйс перед Сигмой – осторожно отступил в сторону, и остальные последовали его примеру. Пальцы с крючков они, конечно, не убрали.

– Добро, – кивнул Джонс, вышагивая вперед. – Сойдет и так.

Я прошел к "тридцать пятому", закрывая девчушку от хищных взглядов "САР" (что вряд ли ее спасло бы). Пропустил Романова следом за ней за руль – двигатель утробно заурчал, – и забрался сам. Дэшэн и Сандерс, не сговариваясь и не выпуская "флотских" из виду, запрыгнули в "прицеп". Сержант уселся к нам на борт… И бросил гранату!

– Лови, майор!

"Тридцать пятый" взревел, срываясь с места и выбрасывая из-под колес землю. А "флотские" дружно попрыгали в стороны, и ни один – на гранату. Не принято у них так, видать, каждому своя шкурка дороже. Да, явно не космопехи…

– Красиво легли, а! – хохотнул сержант, вглядываясь в клубы пыли.

– Ты, вроде, слово дал… – донесся из кабины упрек Романова.

– Да ей "тыща лет в обед"! У нее рычаг заржавел, не отжимается…

Позади громко хлопнуло.

– О-у… Ну-у… – Джонс выглянул наружу, стараясь разглядеть хоть что-то в поднятой вездеходом пыли. – Это не считается. Я ж не знал…

Он наткнулся взглядом на мелкую, что сидела притихшая, крутя глазками в потолок.

– Отковыряла, что ли, пока игралась?

Девчушка хитро оскалила зубки.

Сержант вновь высунулся наружу, вздохнул и махнул рукой:

– Ладно, что уж теперь…

***

– Сэр, – вытянулся Тауэрс, отдавая честь.

Голограмма отрисовала полковника Стэнли, у себя в каюте на "Сармате". Облокотившись на край стола, и подперев голову кулаком, он покручивал бокал, наполненный на "два пальца". И когда вспыхнула голограмма майора, заметно напрягся.

"Ждал Грэйса", – понял Тауэрс.

– Сэр, – повторил он, не меняя позы.

Полковник небрежно отдал честь, и вновь упер кулак в щетинистый подбородок.

– Переходи к делу. Что там у вас? Где Грэйс?

Но Стэнли и сам все понял, когда зажглась голограмма "не того" майора. Вопрос – чистая формальность. Как и ответ на него.

– Сэр. Майор Грэйс, он… – Тауэрс на секунду замялся, решая какое слово более всего соответствует ситуации, и остановился на самом абстрактном: – мертв, сэр.

– А капитан? "Амарна"? С ними что?

– Капитан жив. И они снова "прыгнули".

– Мда-а, – протянул Стэнли, покусывая губу. – На "тузе" они далеко уйдут…

– Они ушли с "трамплина", сэр. В сторону Федерации.

Брови полковника подскочили, он оторвал кулак от подбородка, поигрывая большим пальцем по губам. Хмыкнул.

– Что ж, майор, – Стэнли хлопнул в ладоши, и губы дрогнули в улыбке, – возвращайтесь. "Амарна" – теперь не наша забота.

– Да, сэр, – отдал честь Тауэрс.

Полковник, наконец, поднял бокал, наполненный еще утром – односолодовый он предпочитал чистым, но лед давно растаял.

– Что-то еще, майор? – обратил он внимание, что голограмма не погасла.

Тауэрс на мгновение потупил взгляд, словно собираясь с мыслями.

– Могу я задать вопрос, сэр?

– Валяй, – махнул рукой Стэнли, делая столь долгожданный глоток.

Вместе с односолодовым по телу растеклось тепло и спокойствие. Напряжение окончательно отступило. "Амарна" прыгнула в пространство Федерации, и если чуть-чуть повезет – уже не "выпрыгнет". А если и "выпрыгнет", где-нибудь в Центральных Мирах, пусть их ловят "безопасники". "Ох, уж они хлебнут," – мысленно улыбнулся Стэнли, представляя каких дел способен наворотить космопехотный взвод. Тем более такой, как Адские Псы.

– Я вот о чем, – неуверенно продолжил Тауэрс, – когда Сыны Амарны отправились на "Фесалию", майор Грэйс сказал: "Лишь бы не как в прошлый раз…"

Он вновь потупился, разглядывая пустоту перед собой, решая хочет ли знать… Да! Он должен! Как бы там ни было, любопытство не даст покоя, не отпустит…

– Как было в "прошлый раз", полковник? – закончил он на одном дыхании.

Стэнли откинулся на спинку кресла, по обыкновению поставив бокал на грудь. Улыбнулся, наблюдая, сомнения на лице майора. Даже сейчас, уже задав вопрос, молодой "флотский" все еще сомневается, надеется, что полковник не ответит.

– А Грэйс, что? Не рассказывал?

"Золотой" напиток сделал свое дело: пасмурное лицо Стэнли разгладилось, глаза бодро заискрились. Да и история хорошая, что ни говори. Веселая.

Тауэрс покачал головой.

Губы полковника растянулась шире, обнажая ровные зубы.

– Что ж… – он вновь уткнулся в бокал, осушил его и поднялся. – Слышал про операцию в Поясе Деметры?

Стэнли отошел от стола, голограмма которого тут же померкла. Несколько шагов, и в протянутой руке полковника замерцал графин. Он снял "пробку"…

– Слышал, – задумчиво нахмурился майор, наблюдая, как голограмма "флуоресцентом" изображает булькающий в бокал виски. – Самая крупная операция за последний век. Года три назад, да?

– Да, около того.

Односолодовый всплеснулся, когда в него плюхнулся лед.

– Я тогда еще капитаном был…

В Пояс Деметры тогда согнали почти весь флот. Оно и понятно, три "живых" планеты, восемь богатейших "ресурсоров"… И это только в главной Системе! А рядом еще десяток! Такой куш ОСС упустить не могло…

– Мы оказались ближе всех, когда поступил приказ, – продолжил полковник, – Прямо из отпуска выдернули. Только-только расквартировались, и… В общем, тогда и случился тот "прошлый раз". Капитан 8-го взвода – не помню имени – тоже тогда не лестно отозвался о Сынах Амарны… точнее, о самой "Амарне"…

Стэнли вместе с графином вернулся к "зажегшемуся" столу, опустился в кресло.

– Да, не суть, – бросил он. – Псы… Слышал же, что 9-й называют Адскими Псами? – глянул он на майора, и тот кивнул. – Так вот, Псы наведались на "Талиру", фрегат 8-го, перед самой высадкой. В живых не оставили никого из личного состава, включая "наших"…

Майор хмуро наблюдал, как губы полковника скрылись за серебреной кромкой бокала, как он протяжно выдохнул, занюхивая обшлагом.

– И вот, – усмехнулся Стэнли. – Боевой рубеж, пора высаживаться, а Сыны Амарны все до единого на "Талире" и вернуться уже не успевают… Ну, они и высадились прямо на "Талире". Часть тел закрепили на носу еще до входа в атмосферу, а остальных… выбросили в шлюз заходя на посадку. Обвязали взрывчаткой и выбросили. И "грохнулись" прямо на головы "колонерам", источая смрад паленых волос и горелой плоти. И тут же всех накрыл "кровавый дождь" с "мясными осадками"…

Майор судорожно сглотнул, борясь с тошнотой и стараясь удержать завтрак, подступивший опасно близко к горлу.

– А после боя, там все походило на одно кровавое болото, – закончил Стэнли. – Говорят, еще месяца три потом шел розовый дождь.

– Благодарю за ответ, полковник, – на силу выдавил Тауэрс, отдавая честь.

Но даже "прячась" за голограммой, он не мог скрыть "сожаления о проявленном любопытстве". Кадык нервно подрагивал, щеки надувались… Хорошо хоть флуоресцент не передает "зеленоватого" оттенка.

Глава 16

– Сигнатуры приняты, – разнесся по мостику голос Ани.

Пилот, как и прежде занимающий свое место, коротко выдохнул. Впрочем, дыхание задержали все присутствующие, включая меня. "Прыжок" с чужим "ай-да-модулем" – такого прежде никто не делал. Или, по крайней мере, я о таком не слышал.

– Прибыли, капитан, – оповестила Аня. – Пространство "колонеров".

Холодный флуоресцент мостика разбавило теплое сияние местного солнца. Четыре планеты медленно плыли в пустоте вокруг яркого гиганта, сыплющего протуберанцами. Некогда их было шесть, но сейчас на четвертой и пятой орбитах остался лишь плотный пояс астероидов. Причиной гибели стали "маяки". "Прыжок" на новый рубеж – всегда производится "на шару". Запустили с "трамплина" "маяк", тот вышел на связь в расчетное время – передал данные об окружении. Не вышел – значит, куда-то "впилился". В этом случае корректируется вектор и – новый запуск.

Подпространство, сжатие пространственно-временного континуума, "кротовьи норы", где нет никаких препятствий на пути – технологии даже для нашего времени сказочные. А вот скорость света – далеко не предел мечтаний, и ныне мы способны превышать ее в сотни раз. Но даже десятичное превышение так же бесполезно, как фары на сверхсветовой. По крайней мере, в пределах планетарных систем: именно так и появляются пояса астероидов и прочего космического шлака. Да и куда тут спешить? Минуты – не годы, тихонечко, на близкой к световой, "чух-чух", "чух-чух"…

Другое дело, в межзвездном пространстве. Там, да, "гашетку в пол" и "гони – не хочу". И все равно, порой, чертовски долго.

Для этого и строятся "трамплины". Моргнул и ты в такой жо… дали от дома, что на двухстах световых назад "пилить" будет несколько поколений экипажа. Не исключено, что кто-то из первых, из тех кто "прыгали", как мы у Дельты, на бортовом ускорителе до сих пор мчатся "в обратку", спеша поделится открытиями новых планет пригодных для жизни.

Хотя вряд ли, конечно. Скорее всего, плавают, как вот этот пояс астероидов, облаком мусора в безвоздушном пространстве. Поэтому же и стали запускать с "трамплинов" сперва "маяки", и только потом живых людей. Не потому что людей жалко. А потому что "маяк" обходится дешевле космолета. А без них люди вряд ли что-нибудь откроют даже "вынырнув" целехонькими.

Один такой "трамплин" может вести сразу на несколько "маяков", раскиданных черт-те где, и постоянно поддерживающих с ним связь. Посредством этой связи и определяется безопасность "прыжка". Если на "трассе пробки", "трамплин" блокирует переход до "лучших времен". Хотя и сейчас случаются "казусы". Только что "дорога" была чиста, "прыжок" – а там особо резвый астероид. И – та-да! Из праха вышли и в прах обратились. До сих пор есть несколько закрытых "трасс" в столь отдаленные колонии, что никто даже не стремится выяснять, живы они там еще или нет.

Но с тех пор в такие "дебри" не "прыгают". Чтобы хоть как-то получилось "доковылять" на ССД. А уж расскажи кому, что "прыгал" на бортовом ТУ без ориентировки на "маяк", покрутят пальцем у виска! Это ж, как взбираться на голую отвесную скалу высотой десять километров без страховки и прочих скалолазных "ништяков"! Круто, когда получилось, но повторять не хочется…

– Хмм, – нахмурился Джонс, вглядываясь в иллюминатор. – Чот не сильно отличается.

– А ты ждал больше красок? – хмыкнул Дэшэн. – Приветственные транспаранты: "Приветствуем в Федерации Свободных Колоний!"

– Ну, не прямо так. Но… чего-то другого. Большего. Впечатляющего. А тут… захолустье, как захолустье. Прям, как у нас…

– Это Первый Рубеж, – раздался голос Ани. – Система открыта во времена Первой Волны Экспансии. Тогда еще не было никаких "колонеров" и система принадлежала ОСС. Из подобных систем и "родилась" Федерация. Данная система переметнулась во времена Третьей Волны, когда до пространства Федерации отсюда стало ближе, чем до Объединения.

Система в полной красе проплывала мимо. Точнее, мы неслись мимо, нам там делать нечего. Можно, конечно, приземлиться, достать новые сигнатуры. Посмотреть, как оно тут, в чужом-то краю, где нас нет. Но сейчас стоит убраться, как можно дальше: из ОСС мы "ушли" через "трамплин", а значит, "логи" хранят и точку нашего выхода. И, следовательно, Флот знает, где мы.

Но теперь мы в пространстве "колонеров", есть время "зарыться поглубже" и…

– Капитан, – вмешалась Аня в мои размышления, – Флот Безопасности.

– Да чтоб ты сдох, Мерфи! – в сердцах воскликнул Джонс.

– Расстояние? – уточнил я.

Прибытие к Жемчужине одинокого "Алетуса", честно говоря, очень потешило мое самолюбие. Чего-то подобного я и ожидал. Рассчитывал, что попытаются вернуть по-тихой, не докладывая командованию. А мы, тем временем, вновь сменим сигнатуры, и наши "засвеченные" отправим куда-нибудь, пусть гоняются за призраками.

Просчитался, выходит. Доложили. А командование, недолго думая, еще "колонерам" информацию скинуло. К "журналу прыжков" доступ-то у последних и без них имеется, но их "безопасников" наш "балкер" вряд ли бы заинтересовал. Теперь, выходит, знают, кого искать…

– Они далеко, щиты выдержат, – отозвалась Аня. – Только… это "наши", капитан.

– В смысле щиты?!.. – удивленно начал Джонс.

И "Амарну" сотряс удар, от которого головы дернулись, как у "болванчиков". Мы еле удержались на ногах. Пилот едва не вылетел из кресла, и как-то подозрительно обмяк.

– В смысле, "наши"?! – переспросил я.

– Флот Безопасности ОСС.

На мостике воцарилась тишина, нарушаемая исключительно приглушенными Аней сигналами предупреждения о несущихся в "Амарну" снарядах. Но даже это меня волновало меньше, чем появление "НАШИХ" "безопасников". Они границ не пересекают! В их задачи даже защита этих самых границ не входит! Хотя какие границы в космосе?..

– Живой, – констатировал Дэшэн, проверяя пульс у неподвижного пилота.

– Так, может, не за нами? – вскинул брови Джонс.

И только договорил, как "Амарну" снова тряхнуло.

– Транслируют приказ лечь в дрейф, – откликнулась Аня.

Я окинул взглядом присутствующих. Бледные аналитики нервно возятся с ремнями своих кресел, которыми по обыкновению брезговали. Джонс хмуро стискивает кулаки, раздраженный, что "безопасники" где-то там, далеко, и нет возможности "ответить". На лице Дэшэна извечная полуулыбка, с которой он редко расстается. Губы Тампера поджаты, челюсть стистнута, но брови вопросительно изогнуты, словно спрашивает: "Что, капитан, сдаемся?" И только Натс действительно растеряна, но лишь, потому что еще не привыкла к "лычкам".

– Давай, к "трамплину"! – скомандовал я.

– Так точно, капитан.

И вновь повисла гнетущая тишина. Все внимательно следили за мониторами, а при очередном приближении снаряда и последующем толчке задерживали дыхание. Да, к этому сложно привыкнуть. Вот так, сходу.

По Галактическому закону, принятому совместно Федерацией и ОСС, война в космосе запрещена так же категорически, как и орбитальная бомбардировка "живых" миров. И запрещена не в том понимании, что, "если очень хочется, то можно". А в том, что, "если нельзя, значит, нельзя". Все бои космопехоты ведутся, что называется "на грунте". Ведь, как ни крути человек – самый дешевый ресурс. Размножаются люди сами, питаются практически всем, что способны разжевать. И даже яды научились применять, если не в пищу, то для лечения. А вот, чтобы построить хотя бы фрегат, нужны сотни и тысячи человеко-часов. И рабочих нужно обеспечить жильем, едой и прочим. Даже в условиях нынешнего, роботизированного производства. К тому же, любой фрегат – это еще и ресурсы: керамика, металл, пластик… И это самые дешевые!

Понятно, что в условиях одной планеты подобная политика не способна существовать по определению: империя процветает, пока расширяется. А там либо одни соседи придумывают, что-то новое, либо других становится больше.

Но в нынешних условиях беспрепятственного освоения космоса, ресурсы – это все. И одновременно – не стоят больших затрат. И, выходит, что терять корабли в бою крайне не рентабельно. Легче найти все в другом месте.

А запрет на атаку "живых" миров – гарантия безопасности для колонистов. Чтобы они и дальше могли спокойно размножаться и добывать ресурсы. Гарантия относительная, конечно. Они и сами себя, порой, неплохо уничтожают. Но, по крайней мере, если на орбите мониторы, можно не переживать, что на дом упадет сейсмический заряд, а следом и чужие войска. И не потому, что при атаке, мониторы пошлют сигнал тревоги, и тут же прибудет родной Флот и "грудью встанет" на защиту. Нет. Мониторы сотрут в пыль всю систему вместе с Флотом захватчиков. Большой выйдет "бада-бум". А вдобавок еще и в "родной" системе может последовать "ответная реакция". Кому взбредет в голову атаковать планету в подобных условиях?

– Капитан, – вновь заговорила Аня, – "маяк", который мы только что проскочили…

– Неактивный?

– Да. Я считала характеристики… Характеристики отправки, я имею ввиду. Вектор "трассы", импульс запуска и прочее. Угадайте, откуда он?

– Аня! – я пошатнулся от очередного толчка.

– Виновата, капитан. "Маяк" прибыл из Солнечной Системы. С Земли. Той самой Земли, что…

– Разворачивай! – оборвал я, не дослушав.

– А нахрена нам к Старой Земле?! – уставился на меня Джонс. – Там же только пыль осталась!

От резкого виража, заложенного Аней, он налетел животом на пульт, закашлялся.

– Это "колыбель цивилизации", сержант, – улыбнулся я. – Оттуда все начиналось. И там есть выходы в Центральные Миры.

На лице сержанта мгновение держалось недоумение, и улыбка медленно потянула губы.

– Не успеваем, – осадила его радость Аня.

Она кидала "Амарну" из стороны в сторону, уходя от торпед. Некоторые разрывались прямо перед носом, заставляя щиты сиять, "сигналки" слились в монотонный писк на пределе слышимости.

– Сможем "прыгнуть" на сверхсвете? – я бросил взгляд на мониторы, наблюдая, как сокращается расстояние между нами и "безопасниками".

Аня права, не успеваем. Они отрежут нас раньше.

– Да, капитан. Только тряхнет. Чуть-чуть. Вы знакомы с "Законом о сохранении импульса при переходе"?

Я переглянулся с присутствующими. Знакомых не нашлось.

– Напомни. Вкратце.

– Импульс входа сохраняется на выходе. То есть, когда мы войдем на десятой световой, и выскочим на пятой…

– Ты сказала, скорость сохраняется, – перебил я.

– Я же сказала, тряхнет.

Готов спорить, в ее голосе прозвучала усмешка!

– Я… "тормозну". Немного, – пояснила она. – Но мы, все равно, "вынырнем" на пятой световой…

– …Как пробка из бутылки, – подсказал Дэшэн. – Очень резвая пробка…

– Именно. И если головной "трамплин" в момент запуска "маяка" находился не на безопасном расстоянии – а исключений тьма, поверьте на слово! – у нас может не оказаться места для маневра. Тут еще важно расположение "возможных препятствий". А их там – восемь основных, плюс "карлики" и спутники. Было, по крайней мере…

– То есть, мы можем "впилиться на полном ходу", – сообразил я. – А "тормознуть" сильнее не получиться?

– Получится. Я могу вовсе остановиться в момент перехода. Но в этом случае, противоперегрузочная система не справится, и интерьер "Амарны" приобретет готические нотки.

– Чего? – не понял Джонс.

– Слишком много алого, – "расплылся" Дэшэн.

– Каковы шансы?.. – начал я.

И мостик "вздрогнул" так, что Эйнштейн едва успел схватить пилота за шкирку, не дав носом "разукрасить" панель.

– Около пятидесяти процентов, – отозвалась Аня, приглушая "сигналки" щитов.

– А вероятность, что "трасса свободна"?

– Около пятидесяти процентов.

– Ты другие-то цифры знаешь? – вспылил Джонс.

– В условиях неизвестности любые шансы на успех равняются пятидесяти процентам, сержант. Либо – да, либо – нет. Закон…

– Капитан, да скажи ей! – сержант вскинул руку к потолку. – Пока она еще кучу "законов" не выдумала!

Я не успел ничего сказать, как голос Ани зазвучал в громкоговорителях:

– Всему экипажу: рекомендуется ухватиться покрепче за… что-нибудь. По возможности, прижаться к перпендикулярным переборкам со стороны противоположной носу корабля. А лучше – одеть броню… И зубы сожмите. У вас десять секунд. Девять…

– С этого и надо было начинать! – заорал Джонс.

Но удивительно, что бросился не в коридор, а пристегивать бесчувственного пилота. И ведь успел! А сам упал и спиной прижался к пульту управления прямо перед креслом.

Прилегая всем телом к переборке рядом с Дэшэном, я услышал, как клацнула челюсть. Моя, или его?... Видимо, он тоже хотел сказать Эйнштейну…

Заявив, что "тряхнет", Аня, грубо говоря, приуменьшила. Но перегрузка резко отпустила, и мы с Дэшэном пошатнулись назад, но устояли на ногах. Я медленно потянул воздух, наполняя "слипшиеся" легкие, и грудь тут же взорвалась дикой болью. Рядом закашлялся второй сержант.

Натс поднималась, цепляясь одной рукой за переборку, а второй зажимая левую половину лица, залитую кровью. Я вопросительно дернул подбородком, и лейтенант приподняла ладонь, осторожно приоткрывая глаз – ничего страшного, рассечена бровь. До кости, конечно, но для космопехоты – мелочь.

Тампер, судя по всему, схватиться за "что-нибудь" успел не слишком крепко. Корчась на полу, справа от пульта управления, он сквозь зубы цедил протяжное шипение, держась за перекошенное плечо. Похоже, когда тряхнуло, его бросило вперед, и он зацепился за угол пульта, тем самым избежав лобового столкновения с иллюминатором, но повредив ключицу.

А вот Эйнштейн совершенно неподвижный замер в ногах у пилота. Весь в крови, с выпученными глазами и приоткрытым ртом. Натс бросилась к нему, пальцы ткнулись на горло под челюсть… И сержант моргнул. Натс даже вздрогнула от неожиданности!

– Так я же это… как лучше хотел… – пробормотал Джонс еле слышно, таращась на пилота.

На безголового пилота!

Пристегнутое ремнями тело, чуть съехало на спинке кресла. А из шеи фонтаном взбрызгивала кровь, заливая сержанта. Голова "флотского", если верить алой кляксе на иллюминаторе, где-то за пультом.

А в следующее мгновение, вздрогнули, пожалуй, все!

Джонс резко вскочил на ноги, метнулся за пульт, запнувшись о Тампера, и вернулся с оторванной головой. Быстро повертел в руках и приставил к шее. Чуть надавил, покрутил, словно притирая. И осторожно отнял руки…

Пару секунд она продержалась, и скатилась пилоту на колени, лизнув выпавшим языком грудь.