Текст книги "Экс 2 (СИ)"

Автор книги: Павел Ганжа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

И стоит ли при таких вводных голубчика использовать – вопрос. Не проще ли уложить любезного в ямку на глубине в пару ярдов и песочком засыпать, дабы нервной суеты не создавать? Однако Смит не любил самых очевидных решений, пусть они порой и выглядели наиболее эффективными. И безопасными. Да и экономия въелась в подкорку – понапрасну тратить человеческий материал не привык. А ведь тут помимо самого вольного предпринимателя, имеется и его команда. Которую прямо-таки слюнки текут использовать... по назначению. Уж полковник-то нашел бы применение подручным Вайса.

Потому Смит больше склонялся к тому, чтобы оставить пленника в живых. Безусловно, установив за ним жесткий пригляд. Гласный и негласный. С перекрестным контролем. В лучших традициях спецслужб. Да, тотальный надзор, как уже сказано, стопроцентно не гарантирует "примерного поведения" клиента, но все же существенно снижает риски. Благо, что былого кадрового голода уже нет. Хотя настоящих профессионалов Смиту и Радулеску по-прежнему не хватало, но толковые, перспективные ребята появились, обложить голубчика можно плотно. Никуда с подводной лодки деться не должен. Надо только хорошенько продумать ходы: кого из людей Вацлава и Тадеуша привлечь к делу, как команду Вайса профильтровать, где голубчика "замарать" поинтереснее.

Полковник поймал себя на том, что отвлекся и не слушает пленника. Значит, устал, пора проветриться.

– Тадеуш, заканчивайте без меня. Основное озвучено, потом еще почитаю твою писанину. А сейчас пойду на свет божий.

– Хорошо.

– Мне бы водички, – прохрипел Вайс. Звонкость голоса после многочасового выступления куда-то исчезла.

– Организуем.

Выбравшись из бункера, полковник с удовольствием глотнул свежего лесного воздуха.

– Не поверишь, как из темницы вырвался.

Вацлав пожал плечами. Особой впечатлительностью он не страдал, в тюрьмах не бывал, сравнивать было не с чем, поэтому на эмоциональную реплику начальника не ответил. А нарезающий круги вокруг бункера второй охранник – Хорхе – и вовсе пропустил ее мимо ушей.

Смит покрутил шеей, разминая затекшие мышцы. И замер. А потом машинально потрогал пистолет. Телохранители тоже напряглись и схватились за оружие. И все оттого, что обычную шумовую палитру лесного лагеря – шелест листьев, перекличку мелкой живности, отголоски разговоров – заглушил нестандартный звук. Топот. Довольно громкий.

Из-за деревьев к бугру-бункеру выскочил еще один охранник Смита – Крис. Телохранители дружно опустили стволы. А полковник убрал руку от "пушки", коротко чертыхнувшись.

– Твою душу! Что-то случилось?

– Уф, – выдохнул Крис. – Дак, того... не знаю.

– В смысле?!

– Вроде, ничего не случилось.

– Тогда какого хрена ты носишься?! – зарычал Смит. – Еще топаешь, словно стадо слонов! Я уже невесть что подумал. На нападение, главное, не похоже, тишина, ни выстрелов, ни криков, и тут эта бегемотина ломится. И ведь трава кругом, народ неслышно ходит. Ты специально так топал, что ли?

– Нет. Торопился просто.

– Тьфу! – сплюнул полковник. – А чего торопился-то?

– Сказали срочно.

– Что срочно?

– Передать.

– Ох, тяжело мне с вами, – покачал головой Смит. – Крис, ты откуда такой взялся, красивый и лаконичный?

– Да с отсюда. Местный я, Гринхильский.

– Мама дорогая! С отсюда! Вацлав, ты что, специально их подбираешь? Или он твой брат?

– Какой брат? – поднял брови начальник охраны.

– По разуму!

Вацлав поскреб пятерней макушку и заявил:

– Да не братья мы, вы же знаете. И сами проверяли...

– О, господи, – застонал полковник. – Я то знаю. И проверяю. Но, кажется, не тех и не там. Черт, вы не тупые же, вроде, парни, но порой такую ересь несете... уши в трубочку и мозг набекрень.

Вацлав пожал плечами.

Смит сделал глубокий вдох и длинный выдох, купируя порыв выдать на гора пяток-другой специфических идиоматических выражений, повернулся к Крису и ласково попросил:

– Давай сначала, что там мне передать просили? Дословно.

– Деметрий сказал срочно передать, что вас у второго поста ждут.

– А зачем – не пояснил?

– Вас там того... спрашивают.

– Чего?! То есть, кто спрашивает?

– Местные.

Полковник еще раз проделал короткую дыхательную гимнастику. Чтобы не сорваться и не наорать на охранника. В профилактических целях. Но не сорвался. Что толку глотку драть, крик бесполезен – людей не переделаешь.

Кстати, несмотря на "срочность" бежать сломя голову, не выяснив толком ничего, Смит не собирался. В принципе, ситуация выглядела нестандартно: кто-то вот так запросто заявляется в лесной лагерь сепаратистов и спрашивает бывшего чина БФБ, беглого инквизитора. Нет, здесь не мешало бы разобраться. Потому следовало... набраться терпения.

Набрался. Но, видимо, что-то выплеснулось через край, и полковник не удержался от шпильки:

– Какие местные? Типа тебя, из Гринхила? С отсюда?

– Не, из племени. Колдунья.

– Час от часу не легче, еще аборигенов-волшебников мне не хватало, – проворчал Смит. – Спасибо, что не единороги. Из какого племени конкретно?

– Не знаю.

Пятиминутный опрос Криса новых вводных не добавил.

Местная колдунья.

Спрашивает полковника Смита.

И точка.

Это вам не из шпионов секретные сведения выколачивать. И не бедных голубчиков выдаивать. Задачка посложнее. И полковник был вынужден признать бесплодность усилий.

– Ладно, пес с тобой, пойдем, поглядим на тутошних чародеев.

Тутошним чародеем оказалась... чародейка. Молодая и довольно симпатичная. Черноволосая, глазастая, фигуристая. Как выражались в далекие времена курсантской молодости Смита – с экстерьером. И, судя по наряду, его, то бишь экстерьер, "колдунья" особо и не скрывала. Короткая юбочка и нечто вроде топа позволяли полюбоваться прелестями аборигенки. Чем, собственно, и занимались Волки. У второго поста скопились десятка полтора бойцов, что характерно, поголовно мужского пола, и пялились на незваную гостью. Кто – откровенно, кто – незатейливо маскируя интерес.

Рядом с красавицей аборигенкой стоял самолично Галлис и о чем-то с ней разговаривал. Увидев полковника, Деметрий оставил красавицу и бросился к Смиту. С облегченно-восторженной миной. С подобным выражением лица школьники, страдающие от нападок хулиганов, встречают появление старшего брата-боксера, а подсудимые – известие о назначении условного наказания. Что настораживало. Несмотря на смешную ряху Галлиса. Его некогда поврежденный в драке с Ветровым нос давно зажил, Деметрий и небольшую пластическую операцию сделал, но шнобель остался... мелким. Несуразно маленьким пятачком. И на мордастом лице здоровяка пятачок в сочетании с облечено-восторженной миной смотрелся прикольно. Будто к полковнику спешил перекормленный восторженный поросенок. Правда, поросенок опасный. Ведь Галлис рванулся к Смиту... чрезвычайно резво. И полковник на мгновение струхнул, что этот кабанчик сейчас в него врежется и собьет с ног. Очевидно, схожие мысли посетили не одного Смита, поскольку Джереми сместился чуть в сторону, перегораживая... траекторию движения Галлиса.

Врезаться в телохранителя, не уступающего ему габаритами, Деметрий не стал. Притормозил заранее. Аккуратно обогнул Джереми, остановился и радостно взвизгнул. Чуть ли не всхрюкнул:

– Наконец-то!

Полковник стер невольную усмешку с лица, скорчил серьезную физиономию и поинтересовался:

– Ты за мной посылал?

– Я.

– И что тут у вас? Из-за чего суета? Из-за этой смазливой бабенки, на которую сейчас пол-отряда пялится?

– Ага. Только она не бабенка, а колдунья из местных. Из племени. Пришла к посту и вас спросила.

– Началось в деревне утро! И ты туда же?

– Куда туда же? – заморгал Деметрий.

– Проехали, не заморачивайся. Ладно, пришла бабенка из племени, меня спросила. На лингво хоть? А то я в тарабарских диалектах не силен.

– Ага, на лингво.

– Отлично. А в чем срочность-то?

– Так колдунья же!

– Понятно, чего непонятного-то, – язвительно прокомментировал ответ здоровяка Смит. – Зайдем с другого бока. Из какого племени, как зовут, почему колдунья? Выясняли ли, откуда мое имя известно и зачем я понадобился?

Галлис замотал головой.

– Не-ет. Колдунья же.

Полковник сжал зубы, подавляя внезапно возникшее острое желание вытащить "Беретту" и залепить рукоятью по поросячьему пятачку здоровяка. А потом и Крису что-нибудь прострелить Ненужное. Типа черепушки. В профилактических целях. Сдержался, порыву не поддался. Но пришлось в очередной раз пару глубоких вдохов-выдохов сделать.

– Колдунья. Это, безусловно, все объясняет. В том числе и то, откуда бабен... – увидев перекосившуюся морду Деметрия, бывший инквизитор поправился, – хорошо, дамочка неведомым путем узнала, что я в отряде нахожусь. Но скажи мне, с какого перепуга ты решил, что она колдунья, ведьма или другая волшебная холера? Она тебе что, фокусы показывала, цветы на заднице выращивала или живых голубей из трусов доставала?

– Нееет.

– А почему тогда ты ее по магическому разряду определил?

– А как иначе-то? Она тут появилась... никого нет, раз, и уже перед носом. Словно из воздуха. А парни наши бдительные, комара не пропустят. И потом Михалек от неожиданности чуть в нее не пальнул, но у него рука отнялась. До сих пор автомат не держит. Так только колдуньи из племен могут. Они и глаза отводят, и людей привораживают. И еще, вроде бы, зверей заговаривать умеют.

– А еще голыми по ночам на метлах летают. А заговаривать... пока только ты мне заговариваешь. Зубы. Похлеще любой колдуньи.

Невзирая на ернический тон и скепсис, полковник внутренне напрягся. Полученная информация ему не понравилась. Пусть она на грани суеверий, на уровне деревенских страшилок, баек и сплетен. После возникновения в его жизни "демонов", Смит был готов принять за чистую монету и не такое. И, опять же, то, что он находится в отряде, "колдунья" как-то выведала.

– Да я... – начал Дементрий, но полковник его перебил:

– Погоди. Ты тут мне по ушам ездишь, байки травишь, а меня, вон, дама ждет. Невежливо. Единственное, уточни, как конкретно она меня спрашивала? Называла по фамилии, имени, бывшую должность упомянула, или просто попросила позвать... самого главного?

– Попросила позвать полковника Смита.

Полковник нахмурился. Эта информация понравилась ему еще меньше. Не команданте Смита, не господина предпринимателя, а полковника. Собственное звание он на Лауре старался особо не засвечивать. Хотя достаточно много людей на планете были в курсе звания и должности беглого инквизитора.

– И все?

– Да. Ну, добавила, что знает – вы тут находитесь.

– А зачем я ей нужен, не пояснила?

– Нет.

– И, естественно, никто ее и не спросил.

Деметрий замотал головой.

– Кто бы сомневался! Колдунья же! – передразнил Галлиса полковник. – А вы, ребята, ее увидели, сразу в штаны навалили и за мной побежали.

Галлис обреченно развел руками.

– Бог с вами. Я потопал общаться... с экстрасенсом, а ты этот цирк прекращай. – Смит дернул подбородком в сторону глазеющих на полураздетую "колдунью" бойцов. – Чтоб через двадцать секунд ни одного лоботряса в зоне видимости не было.

– Я мигом! – умильно повел пятачком Деметрий и побежал к бойца с воплями: -Чего уставились, дармоеды! А ну разошлись!

А полковник подошел к аборигенке.

– Здравствуйте. Вы хотели меня увидеть?

– Даа.

– Мое имя, насколько я понимаю, вы знаете. А как к вам обращаться прикажете?

– Сооллиаанаа.

– Очень приятно, Соллиана.

Девушка улыбнулась:

– Моожноо Солаа.

Смит, краем глаза наблюдавший за "разгоном цирка", удовлетворенно кивнул. И разрешению сокращать имя с диким количеством гласных, и тому, что свое обещание Галлис выполнил успешно – ни одного бойца в зоне видимости (и наверняка – слышимости) не осталось.

– Итак, Сола, зачем вы меня хотели видеть? И, кстати, откуда мое имя известно? Если не секрет?

– Неэ сеэкрет. От Антоонаа. Ветрооваа.

Сохранение спокойного, если не сказать, безмятежного выражения физиономии стоило полковнику немалых усилий. Помог многолетний бюрократический опыт. В конторе без умения принимать любые известия с каменной рожей на высоких должностях не продержаться и месяца. А удивлен Смит был изрядно. И напрягся тоже не хило. Интересные дела: Ветров уже два года как курсант Ньюландской академии, на Лауре его мало кто вспоминает, а тут из леса заявляется полуголая красотка и сообщает, что о полковнике Смите она знает непосредственно от Антона. А если вспомнить, что дамочка не просто отсталая аборигенка, а якобы – "колдунья", и грозные местные партизаны боятся ее... до заикания, а заявляется она не абы куда, а в военный лагерь мятежников, то повод напрячься у бывшего инквизитора имелся. Тем паче что на Ветрова у полковника были серьезные планы.

И откуда дамочка Антона знает? Более того – хорошо знает. Кому попало о полковнике экс говорить явно бы не стал. Подобная информация – не для широкого круга, да и Антон не болтун. Что любопытно, самому Смиту Ветров ничего о знакомой "колдунье" не сообщал. Вообще, никаких сведений о его контактах с аборигенами Смиту не поступало. А ведь круг общения Антона полковник проверял. Более того, Ветрову и красавице Соле, по-хорошему, и пересечься-то негде было. В форт аборигенов из племен не пускают, города, типа Монтевиля, они не посещают. И где снюхались-то? Неужели в лесу? Маловероятно. Насколько полковник в курсе, разведчики на заданиях всегда ходят группами, в крайнем случае – парами. О том, что капрал Ветров якшается с красоткой-дикаркой, немедленно стало бы известно в солдатской среде. И значит – Смиту. Оставался вариант, что Антон встречается с "колдуньей" тайно, скрывая данный факт от окружения. Однако это очень сложно провернуть на службе. Особенно, если учесть, что экс прибыл на планету не так давно и постоянно находился на виду.

В любом случае, факт знакомства Ветрова с аборигенами стал для бывшего инквизитора сюрпризом. Не очень приятным, поскольку полковник жутко не любил... пробелы в собственной информированности. Тем более, когда они вызваны своей же недоработкой

На фоне самокритики у Смита возникла неоднозначная идея отдать команду препроводить дамочку... куда следует и расспросить ее касательно того, при каких обстоятельствах красавица-аборигенка сошлась с капралом Ветровым. Подробненько расспросить. Естественно, мягко и ненавязчиво, без некультурных процедур, типа рукоприкладства, но пристрастно. К счастью, данную идею полковник сразу отверг. Глупо. Можно и с Антоном отношения испортить, и с аборигенами конфликт развязать. Да и о том, что красавица не просто дикарка, "колдунья", тоже забывать не стоило. При всем рационализме и скепсисе полковника, даже без учета истории о "демонах". Местные байки не на пустом месте возникли.

Потому Смит мгновенно забыл про какие-либо сомнительные команды и выдал безобидно-нейтральное:

– О, вы с Антоном знакомы?

Дикарка улыбнулась.

– Даа.

– Любопытно.

У полковника мелькнула мыслишка просто и незатейливо спросить "колдунью" о том, где, когда и как они с Ветровым... стакнулись. И зачем экс ей о Смите рассказал? А почему бы нет? Иногда элементарные ходы самые эффективные. Однако реализовать мыслишку бывший инквизитор не успел.

– Яа хоочуу поопроосить коое-чтоо переэдаать Аантоонуу? Уу ваас веэдь еэсть с ниим свяазь.

В лучших традициях жанра, Смит ответил вопросом на вопрос:

– Кто вам сказал?

– Яа знаю.

Уверенная реплика собеседницы заставила полковника сдать назад. Контрдоводов против женской категоричности он обычно не имел.

– Допустим, иногда имеется возможность отправить ему весточку. Нерегулярно. Честно сказать, очень редко.

– Тоогдаа, проошуу, поожаалууйстаа, переэдаайте Аантоонуу, чтоо яа ждуу еэгоо воозвраащениия. Ии чтоо скоороо поодвернеэтсяа слуучаай.

– Какой случай? – машинально переспросил Смит.

– Оон знаает.

"Она знает, он знает, вокруг осведомленные – куда деваться. Один я, старый пень, ни хрена не понимаю". – Внутри прорвалось саркастическое раздражение, но вслух Смит произнес совершенно другое:

– И все?

– Даа.

– Ну, хорошо, я постараюсь, при оказии, выполнить вашу просьбу. Но срочности не гарантирую. – Полковник скорчил озабоченную морду и развел руками. Одновременно подумав, что хрен он передавать послания Ветрову от этой подозрительной дикарки будет. По крайней мере, не прежде чем разберется, кто такая эта Сола и на кой ей нужен Ветров. Основательно разберется.

Красавица-аборигенка снова улыбнулась. Как-то странно. Словно угадала мысли Смита.

– Спаасибоо.

– Не стоит, – открещиваясь от благодарностей, поднял руки полковник.– Я ничего пока не сделал.

Он уже приготовился откланяться, но заготовленная "досвиданческая" любезность под взглядом дикарки застряла в глотке. Казалось бы, что такого, из ряда вон? Ну, смотрит аборигенка на Смита внимательно и слегка насмешливо. Ничего особенного. Но у полковника едва кишки не слиплись от этого взора. Чудилось, будто насквозь просвечивает. До мозга костей. Куда там ренгеноскопам, кибердиагностам и прочей новейшей медтехнике.

"Колдунья", мать ее!

К счастью, дикарка опустила очи долу, а затем произнесла как-то совершенно не к месту:

– Уу ваас даар. Егоо моожнооо ииниициироовааать. Вы – нероождённыый аввуурх.

– Дар? У меня? Конечно, – согласился полковник и аккуратно отшагнул от аборигенки. Если бы "колдунья" сказала, что он вурдалак рогатый, мексиканец или злопастный брандашмыг, Смит бы не возразил. Вслух, по крайней мере. Слишком не понравился полковнику пронизывающий до кишок взгляд. До такой степени, что бывший инквизитор рефлекторно постарался держаться подальше от дамочки. Вдруг ее термоядерный взор на расстоянии ослабеет. – Безусловно, нерожденный. Не иначе. А инициировать ничего не надо. Обойдемся. Знаете, как у нас говорят, инициация имеет инициатора, или что-то типа того. – Смит откашлялся, чтобы не сморозить совсем уж несусветную чушь. – Кхе-кхе. Приятно было познакомиться и пообщаться. Полагаю, вам пора, я сейчас позову ребят, они вас проводят.

Полковник обернулся в сторону лагеря и позвал:

– Деметрий!

– Что? – упитанная ряшка Галлиса вынырнула из-за дерева в тридцати метрах от Смита.

"Подслушивал, что ли, образина мордастая? Бойцов разогнал, а сам уши грел?", – нахмурился полковник, но, прикинув расстояние, решил разборок не устраивать. Говорили они с дамочкой негромко, вряд ли посторонним что-то разобрать можно было. А если кто что и услышал – невелика проблема. Беседа-то из категории "почти ни о чем". На грани бреда. Разве что фамилия Ветрова прозвучала.

– Иди сюда!

Деметрий подбежал к полковнику.

– Организуй-ка сопровождение нашей... – Смит развернулся обратно к Соле и поперхнулся окончанием фразы. – А где она?

Темноволосой полуголой красотки рядом не было. Нигде не было. Только что тут стояла, раз, и уже нет.

– Ты видел, когда она... ушла?

– Неет, – замотал головой Галлис.

– Мистика.

– Вот и я говорю – колдунья, – поддакнул Деметрий.

Смит обреченно вздохнул.

Тяжелых тупых предметов поблизости не оказалось, а пачкать кулаки или рукоять пистолета кровью не хотелось, поэтому физиономия Галлиса от последствий начальственного стресса не пострадала.

ГЛАВА 5

Раздавшийся за спиной кашель едва не заставил Ветрова подпрыгнуть и вырубить ближайшие электроприборы. А заодно – и любого потенциального противника. Спасибо выдержке, никто не пострадал. Ни приборы, ни противники. Антон не подскочил до потолка, не заорал и никого не ударил, хотя вздрогнул довольно ощутимо. И мгновенно развернулся, одновременно подключая знание-понимание – постоянно задействовать эту сторону дара стало привычкой.

Как и следовало ожидать, опасности не было. Перед Ветровым стоял Ян Мережко и таращился на сокурсника. Ни "демонов", ни прочих лиходеев вокруг не наблюдалось. И знание-понимание подтверждало отсутствие посторонних. Лишь пустой холл жилого корпуса номер пять и удивленный Мережко.

– Ты чего?!

– А ты чего... подкрадываешься?

– Я не подкрадываюсь, – возмутился Ян. – Шел мимо, ты тут посреди коридора стоишь столбом... а потом, как крутанешься. Показалось, что на меня набросишься.

– Извини, задумался просто, а ты тут за спиной кашляешь... и дернулся от неожиданности.

– Ага, с такой перекошенной рожей, что я чуть в штаны не наложил... от неожиданности.

– Про рожу-то не наговаривай, – буркнул Антон. – У самого харя – впору выпускать в зоопарк медведей пугать. – И чтобы сгладить ситуацию пожаловался: – А вообще, что-то нервничаю последнее время. И Бот мытарит, и "полевка" на носу. Как бы не вылететь из академии с отметкой о профнепригодности в личном деле. На третьем курсе было бы обидно.

– Да брось, подумаешь великое дело, полевая практика. Прорвемся. – Ян хлопнул Антона по плечу и направился в сторону своей комнаты.

А Ветров чуть снова не вздрогнул. Нервы. Что объяснимо – последние месяцы Антон находился в постоянном напряжении. Вспоминая затасканный образ из прошлого, жил, как на вулкане. И отнюдь не предстоящая полевая практика была тому причиной. Нет, интенсивность занятий на третьем году обучения и традиционная академическая страшилка об отчислении по итогам неудачной "полевки" тоже играли определенную роль в создании негативной эмоциональной обстановки, но несущественную. Капля в море. Хотя страшилкой можно было неплохо прикрыться, списать на нее собственную нервозность. Что сейчас Ветров и сделал. Для других курсантов этот повод "психовать" являлся серьезным и важным. А у Антона имелся повод поинтереснее. Гораздо интереснее.

"Демоны".

Кто-то, вероятно, скажет, и что "демоны"? Разве раньше Ветров об их существовании не ведал? Напротив, знал и специально насчет Чужих инструктировался. И даже сталкивался – с объектом "дама в синем платье". Однако после инцидента в парке, когда Антон метнул кинжал в глаз "демона", поневоле приходилось ожидать ответных действий. Было бы верхом наивности полагать, что Чужие проигнорируют вопиющее посягательство на своего представителя. Пускай "демона" Ветров не ликвидировал, но как минимум уничтожил носителя. И, выражаясь образно, сорвал маску. Выяснил, что тело для Чужих – не более чем физическая оболочка. Костюм. Контейнер. Видимость человека. Но видимость, надо признать, качественная. Более чем. И не только видимость.

Как показал опыт, будучи "живым", носитель превосходно вписывался в стандарты хомо сапиенс. Почти по всем параметрам. От моторики до температуры. Лишь масса тела порой не соответствовала облику. А в остальном – полное попадание. Что называется, и на ощупь, и по запаху. Еще разве что по вкусу могли какие-нибудь отличия обнаружиться. Но в данной сфере специалистов не найти, с каннибалами в нынешнем гуманном мире напряженка.

И если в паразитической природе "демонов" экс пока не был уверен, то по вопросу искусственного происхождения носителя определенная ясность наступила. Понятно, о том, из чего "слеплен" носитель, Ветров не знал. Самораспадающийся биоматериал, конструкции с внедренными колониями нанитов – разрушителей или вообще нечто принципиально иное, за гранью современных технологий – впору лишь гадать. Но к обычному человеческому организму – мышцам, костям и прочей требухе – оболочка наверняка имела опосредованное отношение. Иначе бы она бесследно не растаяла. И подтверждения даром тут не требовалось. Как и по части того, что демоны Антона в покое не оставят.

Искать его будут – стопроцентно. Активно и рьяно. Используя старинный сленг, будут землю рыть. Или, перефразируя, почву планеты Ньюланд. И пусть Ветров предпринял мыслимые и немыслимые меры предосторожности, гарантии, что его не вычислят, не было. Скорее наоборот, имелась уверенность, что рано или поздно Чужие сядут Антону на хвост. И экс подспудно ждал... неприятностей. И готовился к ним, усиленно тренируя дар. Особенно – его недавно открывшуюся сторону.

Ослепление сканеров и детекторов муниципальной сети наблюдения во время спешного... отступления с места происшествия не было неким единичным спонтанным всплеском. Так проявилась очередная грань дара. Что Антон просек еще в парковой зоне. И стал стараться повторить ситуацию, точнее ту ее часть, которая касалась реализации акцентированного желания вырубить муниципальную сеть. И рецидив случился. Правда, не сразу. Долгие и упорные потуги достичь состояния той самой отстраненной концентрации поначалу успеха не приносили. Однако экс не отступал, и дар сдался – Антону удалось поймать то самое ощущение. И "включить" новый талант. Способность... взаимодействовать с электрическими приборами. Или скорее – повреждать сложную электротехнику. Дар разрушения. Поскольку взаимодействие с приборами проявлялось, по большей части, в уничтожении электронной начинки, разрядке блоков питания или отключения от сети.

Поначалу имелись и проблемы с избирательностью. Далеко не всегда Антон мог применять эту новую способность направленно. Например, в результате одной из ранних попыток повторить организацию "мертвой зоны" накрыло медным тазом визор на шлеме. На именном шлеме, закрепленном за курсантом Ветровым. Слава богу, что "программные сбои" симулятора уже забылись за давностью, никто не увязал сломанный визор с Антоном. Хотя куратор группы "Три-бета" прочел эксу двадцатиминутную лекцию о необходимости беречь казенное имущество.

С того дня осваивать новую грань дара Ветров стал очень осторожно. Стараясь работать в таких условиях, чтобы вред причинялся исключительно обезличенным или чужим вещам. От тренировок экса пострадали релаксатор в зоне интерактивного отдыха, два проектора в холлах, камера наблюдения в жилом корпусе, два сканера, центральный электронный замок одного из авиакатеров. Но особенно досталось гаджетам курсантов. Больше двух десятков очков, браслетов, коммуникаторов и прочих устройств извел Антон своими тренировками. Никого не щадил, и себя в том числе – безжалостно "сжег" основной комм. Не забыв, правда, предварительно перебросить всю важную информацию на другой носитель.

Естественно, что подобный "массовый падеж" гаджетов не мог остаться незамеченным. По Академии стали бродить разные нелепые слухи. Кто-то говорил о неком шутнике-старшекурснике, запустившем в сеть подлый вирус. Другие видели причину в происках администрации, своеобразно борющейся с отвлекающими от обучения факторами. Третьи подозревали Министерство обороны, якобы тестирующей, по согласованию с Бюро, опытные образцы новейшего электронного оружия. Четвертые искали корень бед в косяках производителей устройств.

Вал слухов нарастал, и, пока руководство учебного заведения активно не заинтересовалось серией происшествий с курсантскими "гаджетами", Антон вынужден был изменить тренировки. Делая упор на скорость вхождения в состояние отстраненной концентрации. А воздействие на приборы минимизировал до предела, ограничиваясь редкими опытами за пределами Академии. От греха подальше. Тем более что острая необходимость и дальше интенсивно прокачивать эту сторону дара уже отсутствовала. "Убивать" сложную электронику экс научился.

Стоит отметить, что "включение" новой способности вызвало некий откат в отношении других граней дара. Знание-понимание работало не столь эффективно, как прежде, словно сузив горизонты и периодически отказывая. То же самое касалось и "незаметности". Антон про себя назвал данный талант "скрытом". Мантра невидимости потеряла эффективность.

Подобное случалось и раньше, когда активировался "скрыт", знание-понимание засбоило, но потом все наладилось, и более того – экс вышел на следующий уровень. Поэтому Антон надеялся, что и теперь откат благополучно закончится. Однако отсутствие привычной возможности полноценного применения знания-понимания лишало уверенности в собственных силах. И не спасало от постоянного стресса, рожденного ожиданием того, что Чужие найдут Антона. Обязательно найдут. Неотвратимо.

А с недавних пор возник дополнительный повод нервничать – чисто субъективного свойства. У Ветрова появились нехорошие ощущения, что вокруг него сжимается кольцо. Что в Академии становится опасно. И риски растут с каждым днем. Причем, и чуйка, и знание-понимание тут были не при делах. То ли обычная интуиция, то ли инстинкт самосохранения, то ли вообще хрен пойми что. А, возможно, и просто мнительность развилась – экс откровенно измотал себя ожиданием неприятностей и дергался по малейшему поводу. Однако за последнее время предчувствия не раз и не два выручали Антона, и он привык на них полагаться. И от осознания данного факта психовал еще сильнее. И сейчас – нервно отреагировал на покашливание за спиной. Благо, что не ударил товарища. Вот был бы конфуз. Впрочем, Антон не отказался бы оконфузиться, помоги такая ситуация снизить градус напряжения. А то ни самовнушение, ни обращения к дару, ни предпринимаемые меры предосторожности не успокаивали. Ветров старался контролировать окружающую обстановку, посредством иногда сбоящего знания-понимания, а также, используя под видом практических работ камеры и сканеры, отслеживал незнакомцев, появляющихся в жилом корпусе, минимизировал выходы в город, отказываясь от увольнительных, и с Дианой перестал контактировать, опасаясь навредить себе и ей, но продолжал интенсивно... мандражировать. Называя вещи своими именами – бояться.

Очень точно подметил кто-то мудрый в стародавнюю эру: лучше страшный конец, чем бесконечный страх. Антон устал бояться, устал жить в постоянном напряжении, сжигая километры нервов. Потому, в отличие от однокурсников, он даже радовался предстоящей полевой практике. Глядишь, "демоны" отстанут на пару шагов, а Антон отсрочку получит. Тем более что экс не попал в число счастливчиков, остававшихся на "полевку" в Риверсайде. Курсанту Ветрову предстоял перелет на другой континент, в пустынный край, в город с говорящим названием Сандитаун.

Антон потер ладошками лицо, словно пытаясь разгладить невидимые узлы напряжения. Леший и его кикиморы "демонов" побери, надо пару дней продержаться. Никого не прибить, не вляпаться в историю. А потом – здравствуй пустыня. Авось там отпустит.

Порыв ветра поднял с обочин клубы пыли и швырнул в лицо. Антон чихнул и с трудом удержался от плевка. Зараза! Захотелось зубы прополоскать – чудилось, что песок на них застрял. Да что там зубы прополоскать – и высморкаться, и глаза промыть, а лучше – в бассейн окунуться. Вроде бы, и проливают улицы вдоль и поперек, и пылесборники на каждом здании постоянно работают, а толку мало. Один черт, от пыли и песка только в помещениях можно укрыться. А на открытом воздухе – хоть скафандр носи. Некоторые жители, правда, спасались полумерами, типа герметичных очков и повязок, но эксу подобная мода не нравилась. Пусть очки и приходилось порой таскать. Особенно на городских окраинах и вблизи рудников. Что попишешь, специфика Сандитауна – ветер из пустыни ежедневно приносит кучи пыли и песка. Недаром город так нарекли.