Текст книги "Экс 2 (СИ)"

Автор книги: Павел Ганжа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц)

А сегодня удача улыбнулась. И ведь, в отличие от прошлого раза, полковник ничего не заметил, "самый верный индикатор" помалкивал, никаких "кажимостей" не возникало. Однако же, голубчик попался.

Полковник открыл имеющиеся в комме базы данных ДСП (полиции, службы безопасности космопорта и Бюро) и активировал программу опознания по внешности. Моментально над голоизображением появилась надпись: "Идентификация проведена успешно. Совпадение параметров – восемьдесят два процента". Что означало уверенное опознавание.

– Пара-пара-пам, – пропел Смит и удовлетворенно добавил: – Поглядим, что это за крендель. Любитель кожаных нарядов и острых ощущений.

Вацлав покосился на голоизображение, но комментировать реплику шефа не рискнул.

Полковник залез в файл полицейской базы данных и пробежался взглядом по тексту.

– Тэкс, что тут у нас. Идентификационный номер чипа, пока ни к чему... Михаил Вайс. Сорок восемь лет. Субгражданин третьей категории. Резидент. Свободный предприниматель. Юридический адрес на Ньюланде. Права собственности на недвижимость не зарегистрированы. Личные транспортные средства отсутствуют. Временное место пребывания.. Судимостей нет, не привлекался, не состоял, не женат, детей нет. Два административных штрафа за десять лет. Негусто. Просто голодранец какой-то.

База данных службы безопасности космопорта дала чуть больше информации. Полковник выяснил, что Вайс появился на Лауре пятнадцать лет назад. И покидал планету девять раз. Господин свободный предприниматель постоянно летал на Ньюланд. По туманным вопросам бизнеса. Причем пара последних путешествий настораживала. Два года назад, и совсем недавно – в прошлом месяце. Что характерно, даты упомянутых отлучек седоволосого голубчика были подозрительно приближены к покушениям на Смита. Причем первая поездка по времени частично совпадала с прибытием полковника на планету. Это говорило о многом.

Два года назад Вайс вернулся на Лауру с Ньюланда через пять дней после прибытия Смита. В отличие от беглого инквизитора, добиравшегося до планеты на развалюхе контрабандистов, седоволосый голубчик прилетел регулярным рейсом. Едва ли не на одном борту с Радулеску. Разминулись буквально на двадцать часов. К тому времени полковник только-только "рассорился" с рыцарями межзвездных трасс, перестреляв экипаж корыта орбитального класса, по недоразумению именуемого шаттлом. А спустя сутки после возвращения на планету Вайс со своим пижонистым партнером неподалеку от бара организовали гостям города, в лице Смита и Радулеску, ритуал торжественной встречи. С весельем, цыганами, кувырками и салютами.

Изрядно постреляли тогда. Смит до сих пор удивлялся, как у Тадеуша ловко получилось инцидент замять, труп пижона-то никуда не делся, а ксива Бюро в подобных пикантных вопросах подспорье, но не панацея. В любом случае, покуролесили добре. То есть, седоволосый голубчик угодил, прямо по поговорке, с корабля на бал. И при таких раскладах получалось, что обидевшиеся главари контрабандистов не имели отношения к покушению. Им ведь нужно было узнать о гибели экипажа и челнока (хотя именно тут Смит и не виноват, она сама пришла, в смысле – ЭМ-буря, которая шаттл ухайдакала), вычислить, что нервный пассажир уцелел, принять решение о ликвидации, найти деньги, подобрать исполнителей, обсудить условия. Тупо по срокам не срасталось, особенно с учетом того, сколько часов Вайс провел на борту рейса Ньюланд – Лаура. Без связи и доступа к глобальным сетям.

Значит, впору биться об заклад на последний грошик, за нападением Вайса и его подельника демоны стояли. Они, сволочи, руку приложили. Или что там у них – ложноподии, щупальца, отростки. И это давало небольшой козырь Смиту. Теперь, установив личность седого псевдогея, можно было проследить его контакты. И принять кое-какие меры. У полковника аж зубы зачесались – так захотелось начать козни строить неприятелю, не сходя с места. И не вставая с уютного, подстраивающегося под тело кресла. Однако Смит мудро решил, что к построению грандиозных наполеоновских планов приступит позднее, а пока желательно полный массив информации по голубчику поднять.

Видеофайлы, полученные службой безопасности космопорта, изучать не стал, лишь проглядел бегло. Посадка, досмотр, бортовые записи – мелькает фэйс Вайса, ничего интересного.

А вот конторские данные добавили изрядный кусок полезной информации по субгражданину Вайсу. Несмотря на то, что имевшаяся в распоряжении полковника база БФБ однозначно устарела – по понятным причинам ни Смит, ни Радулеску не могли обновить ее за последние два года. Один в розыске, а второй официально числится трупом – какой идиот поделится сведениями категории "для служебного пользования" с подобными сотрудниками. Нет, в принципе, тут, на периферийной планете Федерации, купить свежую базу теоретически было реально. При большом желании, наличии связей и серьезных финансовых средств. Однако особого смысла в том полковник не видел. Что-то глобальное либо кардинально новое за пару лет в местных конторских базах едва ли появилось. Да и покупка непременно привлечет к Смиту излишние внимание Бюро или контрразведки. Риск трат не стоит. А старых сведений в большинстве случаев должно было хватить. Их и хватило.

Выяснилось, что Михаил Вайс, уроженец Марса, субгражданин третьей категории, свободный предприниматель и прочая, был на карандаше у конторы. Голубчик подозревался в сотрудничестве с сепаратистами. И в свое время довольно активно разрабатывался Бюро и контрразведкой как потенциальный фигурант масштабной операции по выявлению каналов финансирования мятежников и поставки им оружия. Разрабатывался, разрабатывался и недоразработался. Хотя некоторых подозреваемых поймали, выдоили и осудили, отправив на каторгу, большую часть фигурантов не тронули, а операцию по неизвестным причинам прикрыли. Полковник прямо-таки почуял запашок "демонов", тянущийся от этой истории. Столь сильный, что едва не чихнул. Здесь без Чужих явно не обошлось, они наследили. Их уши торчат. Или, опять же, что там вместо ушей у "демонов".

Операцию прикрыли, Вайс и другие сомнительные персонажи отделались легким испугом, однако материалы в архиве остались. И в базах сохранились весьма любопытные сведения. Контакты на Ньюланде, в Монтевиле, Эльпаре, Граубурге, названия отрядов мятежников, получавших "спонсорскую" помощь, имена командиров, номера коммуникаторов и банковских счетов. И куча другой – менее полезной – информации. Например, явно устаревшие пароли и позывные. Безусловно, в местном Бюро полковник получил бы куда больший массив данных, начиная от протоколов допросов и заканчивая записями прослушки и негласного наблюдения, но доступ к архиву у Смита, естественно, отсутствовал. Да и полностью материалы не требовались. Имевшегося для того, чтобы прищучить поднадоевшего голубчика и насолить его мерзопакостным хозяевам, было достаточно. За глаза.

Тут уже полковник не выдержал и принялся прокручивать в голове план первоочередных мероприятий "по строительству козней" ворогу. Одновременно набрасывая на комме малопонятные постороннему глазу списки и схемы. И настолько увлекся, что пропустил момент остановки машины. Хотя обычно старался контролировать окружающую обстановку, даже находясь внутри автомобиля. Полковник оторвался от прожектерства лишь тогда, когда Вацлав принял доклады охраны и уведомил:

– Чисто, дронов и роботов нет, можно выходить.

Смит убрал голоэкран и убедился, что они действительно приехали. Машина стояла у дополнительного городского офиса компании, расположенного на границе зоны стабильности.

– Подавитель включил?

– Обязательно.

Недавняя совместная атака минидрона и киборга изрядно впечатлила полковника, и он "разорился" на покупку мощного подавителя. Обошлось недешево – в месячный доход фирмы, но безопасность того стоила.

Смит кивнул и ненадолго вновь развернул экран.

– Я тебе сейчас список персоналий на комм сбросил. Сделай по ним полную выборку. Кто, где, когда.

– Сделаем.

– Тогда двинули.

Выходя из автомобиля, полковник подумал, что нужно не забыть отправить данные по контактам голубчика на Ньюланде Ветрову.

Обстановка абсолютно не соответствовала типично допросной. Ни в классическом понимании – кабинет, стол, кипы бумаг, лампа и прочая канцелярщина, ни в утрированном шпионско-медицинском – кресло с фиксаторами для рук, белые халаты, закатанные рукава, шприцы и препараты. Ни даже той, что обычно рисуют в фильмах ужасах, где жертву пытают при свете факелов в мрачных казематах с заржавевшими цепями, вросшими в каменную кладку, а на столах разложены устрашающего вида приспособления. Тут, в лесном бункере сепаратистов, всего было понемножку: и стол с бумагами, и шприцы, и парочка страшноватых загогулин, то ли щипцов, то ли искривленных ножниц. Правда, вместо факелов горели химические фонари, а шприцы и загогулины играли роль интерьера, применять их никто не собирался. Пополнять запасы веществ, способных развязать язык, Смиту и Радулеску по понятным причинам было тяжело, поэтому они экономили дефицитные препараты. И тратить АЛ-17 или АЛ-21 на заурядный допрос не считали нужными. А применять пытки намеривались лишь при крайней необходимости. Так что приспособления выполняли больше функцию психологического воздействия, чем служили реальными средствами выкачивания информации, но об этом допрашиваемый достоверно знать не мог. Разве что догадываться, но это, как говорили прежние времена в одном портовом городе, две большин разницы.

А допрашиваемый в наличии имелся. И еще какой. Тот самый Михаил Вайс, пресловутый седоволосый псевдогей. Найти и поймать голубчика оказалось не очень сложной задачей. По официальному месту пребывания, Вайс, естественно, не проживал, но Абрамян и ребята Вацлава прошлись мелкой гребенкой по списку полковника, узнали подноготную контактов, просеяли самых перспективных, установили наблюдение и относительно быстро накрыли рыбешку.

Расставленная сеть сработала, Вайс вышел на связь с одним из контактов. Группа поддержки прибыла оперативно, и голубчик шансов скрыться практически не имел. Его "довели" до безлюдного закоулка и аккуратно повязали. Притом обошлось без крайностей, типа перестрелок и поножовщин – пистолет вырвали сразу, а до клинка в наголенной кобуре Вайс добраться не успел. Легкая потасовка – не более. Одному из ребят Вацлава шустрый голубчик расквасил нос, а второму – отбил то место, которые в обязательном порядке прикрывают футболисты, когда устанавливают стенку при пробитии штрафного. Самому же свободному предпринимателю помяли бока. Не сильно, лишь пару ребер сломали. В профилактических целях – чтобы не брыкался и не лягался. Пострадавший "футболист" яростно призывал товарищей к симметричному ответу, но хитроумный голубчик вовремя прекратил активное сопротивление и сосредоточился на защите упомянутого места. Тем более что псевдогея по голове старались не бить, опасаясь стрясти содержимое черепушки и лишиться носителя ценной информации. Затем Вайса доставили в отряд Волков под крыло Радулеску.

И сейчас носитель ценной информации сидел, скособочившись на деревянной лавке, перед полковником и капитаном. Смит для такого случая решил лично поучаствовать в допросе, чего не делал с тех пор, как "кололи" Анну с Галлисом. И не поленился прибыть в лагерь Волков. От визита в логово мятежников репутация полковника не убудет, и без того, кому надо, в курсе, а получить информацию из первых рук дорогого стоит.

Кстати, Анна находились тут же, в отряде. Галлис, понятно, тоже, но ему и по штату положено. А Точка стала своего рода порученцем Смита. И отчасти – телохранителем. Но в структуру Вацлава не входила. Полковник стал ей доверять больше, но слишком деликатные вопросы предпочитал решать все же с Абрамяном, Вандербургом и, естественно, Радулеску. Информация, которую мог дать Вайс, касалась личной безопасности полковника, так что вопрос был даже не деликатным, а шкурным, поэтому непосредственно в бункере вместе со Смитом находился один Тадеуш. Не считая самого допрашиваемого.

Потрошить Вайса бывшие инквизиторы собирались вдвоем. Нет, конечно, голубчика отрядные костоломы предварительно обработали, малость помяли – для размягчения объекта и лучшего контакта. Привели в нужную психологическую готовность. И руки связали, крепко примотав их к вмурованной в землю лавке – чтобы Вайс не учудил чего. А то он, как выяснилось, парень прыткий, и, помимо сопротивления при задержании, умудрился совершить попытку побега. Пусть и неудачную – за ним плотно приглядывали. И это невзирая на еще толком не зажившие ребра. Правда, с той поры вел себя примерно, но товарищ, безусловно, очень непростой, лучше с ним перестраховаться.

Что и сделали. Теперь опасных сюрпризов от Вайса ждать не приходилось – спеленали качественно, да и недавние переломы ребер стоило учитывать, вон, как болезного скособочило.

– Ну, здравствуйте, субгражданин Вайс, – ернически поприветствовал пленника Смит.

– Издеваетесь, господин полковник? – поинтересовался голубчик. Голос у него оказался неожиданно звонким, словно у подростка-бойскаута. Что не очень вязалось с внешностью седоволосого мужика. Смит удивленно покачал головой, но комментировать подростковый голос пленника не стал.

– А его знаешь? – полковник кивнул в сторону молчаливо сидящего рядом со столом Тадеуша.

Голубчик кивнул.

– Замечательно, значит, представляться нет необходимости, – "обрадовался" Смит и перешел на "ты": – И дурачком не прикидываешься, что тоже хорошо. Вероятно, мы побеседуем весьма конструктивно. Без эксцессов, членовредительства и прочих глупостей.

Вайс ничего не ответил, только скривился.

– Рассказывай, как докатился до жизни такой.

– Вашими стараниями.

– Да я не про твое нынешнее крайне печальное положение спрашиваю, а про покушения, на которые ты мастак. Ладно, те давние попрыгушки-побегушки в парке, бог с ними. Но последнее, с применением киборга и дорогущих дронов – невидимок... Здесь, на аномальной планете, это перебор, тебе не кажется?

– Работа, – коротко ответил пленник и пожал плечами. Точнее, попытался пожать – шевельнулся, двинув одним плечом, но тут же зашипел от боли.

– Шс-с-с.

– Вот и у нас работа, не обессудь, если что, – проигнорировал телодвижения голубчика полковник. – Сразу признаюсь, что интересные препараты, чтобы разговорить тебя, мы применим в последнюю очередь, а до того будем обходиться... более примитивными средствами. А это непрактично, неэстетично и негигеенично, в конце концов. Согласен?

Пленник фыркнул. Но фыркнул как-то... обреченно.

– Так что давай договоримся, – продолжил Смит, – ты нам честно и откровенно отвечаешь на все вопросы, а мы не станем тут театральные постановки устраивать, играть в еретиков-грешников и святую инквизицию. Зачем ерундой заниматься, и время потеряем, и устанем, и полы испачкаем, хоть они тут земляные. И тебе неприятностей доставим.

– Про инквизицию – смешно, – хмуро заметил Вайс.

– Вон, насколько ты осведомленный. В курсе, кто мы, как нас называют за глаза внутри ведомства. Надо поделиться информацией. Согласен? А то начнешь из себя героя-партизана корчить, придется... к крайностям прибегать. Чего, откровенно говоря, не хочется.

– То-то, я гляжу, подготовились... к крайностям. – Пленник бросил взгляд в сторону, разложенных на столе загогулин. – Правда, я не совсем понимаю, зачем вам эта бутафория. Попугать дилетанта?

Радулеску усмехнулся. Их с полковником расчет на создание нужного драматического эффекта не вполне оправдался. Вайс оказался тертым калачом, махом раскусив задумку.

Однако Смит признаваться даже в столь несущественной ошибке не стал, чтобы не упускать психологического преимущества и не сдать ни миллиметра в тонкой словесной борьбе. Полковник тоже натянул улыбку, в отличие от Тадеуша – широкую, до ушей – и пояснил:

– Традиция. Обстановка... должна соответствовать. В оружейной непременно стоят стеллажи со стволами, в кабинете у дантиста есть аппаратура для лечения зубов, а тут... сам видишь.

– Угу.

– Ну, что мы договорились? Или будем суету разводить, партизана-мученика и доброго-злого следователя изображать?

– Договорились, – выдавил из себя пленник.

– Отлично. Тогда вы пока с капитаном пообщайтесь на биографические темы, а я отлучусь ненадолго.

Полковник поднялся по лестнице, откинул дверцу, и выбрался из бункера. Или блиндажа – как посмотреть. Смит не особо разбирался в фортификационной терминологии, но данное сооружение – углубленное в почву на глубину четырех метров, с земляным полом, каменными стенами и бетонным потолком, сверху покрытое дерном – предпочитал именовать бункером. Именно из-за стен и потолка. Хотя снаружи ничего не предвещало бетонной начинки помещения. Вообще, сооружения под землей не предвещало. Холмик, заросший кустами и травой, и только. Когда полковник впервые увидел этот образец партизанского зодчества, помнится, возникло некое восхищение. Могут же, черти! А ведь этот бункер далеко не самый крупный. И у Волков есть побольше. А у некоторых отрядов имеются чуть ли не подземные крепости с разветвленными коммуникациями. Выковыривать мятежников из подобных нор – дохлый номер. То-то федеральные силы который год не способны с сепаратистами на планете управиться.

Однако восхищаться снаружи – одно, а сидеть внутри – другое дело. Находиться в бункере полковнику не нравилось, и он подозревал, что Вайсу кособочиться под землей на лавке было еще веселее. Кстати, с учетом данного факта допрос пленника проводили именно внутри, под землей. Во глубине лаурских руд. Смит и вылез-то из норы на белый свет без особой надобности, лишь для того, чтобы свежим воздухом подышать, отдохнуть от "традиционной обстановки".

От посторонних мыслей полковника отвлек дежуривший рядом с бункером Вацлав. Вернее, вопрос телохранителя.

– Вы в порядке?

Смит обнаружил, что, задумавшись, застыл у открытой дверцы и пялится на бугорок над бункером. И пялится, очевидно, давно, не одну, и не две минуты. Что со стороны, наверное, выглядело странно. Полковник встряхнулся, задвинул дверцу и упокоил Вацлава:

– Более чем.

А затем добавил:

–Слушай, по той подборке, я тебе дополнительное поручение давал, ты с ребятами переговорил?

– Да.

– Персонал отобрал? Что, смогут они за нужными людьми плотно присмотреть? Не спалятся? Или мне лучше на данную тему парней Тадеуша определить?

– Отобрал. Но на сегодняшний день, не все могут присмотреть. Вернее, присмотреть смогут не только лишь все, не каждый сможет это делать.

Смит воззрился на телохранителя.

– Вацлав, ты меня пугаешь.

– Почему?

– Ты себя бы стороны послушал... – Полковник покачал головой. – Иногда ты ясно и лаконично изъясняешься, но порой такую хрень косноязычную завернешь – впятером не размотать.

– Да я, вроде... – начал Вацлав, но Смит перебил:

– Не мучайся с формулировками, Демосфен, я понял, что ты хотел сказать. – Полковник помял губы. – Отправь лучше кого-нибудь за водичкой, что-то у меня глотка пересохла в этой дыре.

– Хорошо.

Дождавшись гонца с фляжкой, полковник с удовольствием напился. Вернул полупустую тару и вздохнул:

– Ох, не хочется, но надо... Полез я обратно, там без меня уже соскучились, наверное. Вацлав, люк за мной задвинь, пожалуйста, чтоб интимную атмосферу не нарушать.

Вернувшись в бункер, Смит первым делом задал сакраментальный вопрос. Из разряда философских:

– Ну, что?

– Кое-что рассказал интересное, пока без подробностей. Фамилии и прозвища подельников назвал, контакты, с которыми общался в отрядах Юго-Запада и Востока – тоже.

– Проверял?

– В целом информация соответствует. – Радулеску хлопнул по листам лежащей на столе бумаги.

– Заказчики и связи на Ньюланде?

– Тут у нас проблема. На данную тему общаться не желает. И, в целом, начал упорствовать, дальше каяться не рвется.

– Пошто так? – удивился Смит и обратился к Вайсу: – Михаил, ты чего вдруг обратку включил, милый мой? Договорились же, вроде, что мы не станем партизан-героев изображать и излишествами разными нехорошими заниматься. Взялся исповедоваться, будь любезен, продолжай. А то некрасиво.

– Я обратку не включал, – пробурчал пленник.

– Разве? В отказ-то пошел?

– Он не совсем в отказ пошел, – пояснил вместо Вайса Тадеуш. – Дополнительные условия выдвинул.

– Чего?!

– Денег хочет. Просит заплатить ему за информацию. И готов работать на нас. Опять же, за определенный гонорар.

– Во, дает! – от восхищения наглостью пленника Смит прищелкнул языком. – Учись, Тадеуш, как настоящие профи себя подать могут при полном отсутствии козырей. Сидит примотанный к лавке, потроха отбиты, положение – хуже не придумаешь, а еще дополнительные условия выставляет. Красавчик!

Капитан согласно хмыкнул.

– Не то слово.

– И много просит?

– Пока не обсуждали.

– И не будем! – отрезал Смит.

Напускная веселость слетела с полковника. Он вплотную подошел к Вайсу и заглянул пленнику в глаза.

– Голуба моя, ты с какой радости решил чего-то тут выдвигать? Подумал, раз тебе кишки по стенкам не разматывают, а вежливо общаются, значит наглеть нужно и свои условия ставить? Напрасно. Элементарно не очень хочется время терять и антисанитарию разводить. Да, и вообще, подобные методы мне не по душе. Но если ты сильно попросишь, придется пойти навстречу и организовать маленький пыточный кабинет. Тебе это надо?

– Нет, – мотнул головой Вайс.

– Мне тоже ни к чему, – согласился полковник. – Или можно поступить проще – химией тебя накачать и выдоить насухо. Конечно, допросные средства у нас не продвинутые, и после процедур, вполне вероятно, толку от тебя будет не больше, чем от зажигалки в космосе, дай бог, чтобы в овощ не превратился. Вдобавок, скажу откровенно, имелось намерение на химии сэкономить, товар дефицитный, а человек я бережливый и не люблю зря расходовать редкие препараты... и людей. Однако ради принципа готов потратиться. – Смит сделал паузу и спросил: – Ясно?

Хорошо спросил. Участливо. Проникновенно. Настолько, что и Радулеску... проникся. И поймал себя на мысли, что едва не ответил вместо Вайса. В духе "ясно, чего неясного-то". Да и весь спич полковника производил впечатление. Вроде бы, и не сказал он ничего эдакого, из ряда вон, и даже голос не повышал, но объяснил ситуацию... очень доходчиво.

И до пленника дошло.

– Да-да, конечно.

– А чего ты тогда крутишься рыбой на сковородке. Хозяев своих Ньюландских боишься?

– Никто не боится...

– Похоже, не врешь. Ты в курсе, что они за люди? – Полковник сделал акцент на слове "люди".

– В курсе, естественно.

Тадеуш снова хмыкнул, на сей раз – скептически. Действительно, складывалось ощущение, что пленник нанимателей не боялся. Нет, опасался, понятно, неких неприятностей с их стороны, но не более. Как опасаются немилости любых сильных мира сего – политиков, чиновников, крупных финансовых воротил, представителей мафиозных структур. Что намекало на неосведомленность пленника о том, кто реально стоял за нанимателями. Ведь окажись Радулеску на месте Вайса и знай о том, что за спинами заказчиков маячат Чужие – трясся бы осиновым листом на ветру. И периодически покрывался испариной. От страха перед "демонами". Безусловно, это гипербола, но отчасти вполне реальная.

А пленник потеть не торопился. И явно больше страшился полковника, чем своих работодателей. Нет, Смит тоже кого хочешь до икоты напугать способен, капитан в том много раз убеждался, включая сегодняшний хрестоматийный случай. И понятно, что наниматели Вайса далеко, а полковник рядом и может доставить неприятности легко и быстро. Что называется, прямо сейчас. Притом неприятности любые, от мелких побоев до страшных пыток и летального исхода. Но, все равно, опасность, исходящая от Смита, она для людей типа Вайса более привычна и не должна настолько перебивать животный страх перед Чужими.

– А, по-моему, нет, – обоснованно усомнился полковник в уверенном ответе пленника.

– Мне тоже так кажется, – согласился с мнением полковника Тадеуш.

– Короче, отставим в стороне лирику. Вилка довольно примитивная. Либо ты колешься истово и рьяно, глубоко, до самой задницы, сливаешь, что знаешь и не знаешь. А затем мы уже обсуждаем условия, в том числе, и твою возможную работу на нас, и оплату. Либо... в расход. Выбор за тобой. И вилять хвостом, то Джонни, то не Джонни, не стоит.

– Да я и не вилял, – включил попятную Вайс. – Расскажу, что знаю. Попробовать просто надо было. Вдруг...

– Попробовал?

– Ну да.

– Теперь исповедуйся.

И пленник начал говорить.

Спустя три часа Вайс начал выдыхаться. Впрочем, к тому времени Смит и Радулеску получили достаточно информации. Связи, каналы, имена, клички, адреса, номера счетов, суммы, сетевые контакты. Активность и откровенность пленника радовала. То ли он действительно проникся безвыходностью положения, то ли до того элементарно цену себе набивал, но кололся добросовестно. Может, и утаивал какие-то данные, но вряд ли нечто существенное. По ходу рассказа бывшие инквизиторы сведения проверяли – почти все совпадало. Благо, распечатки документов из баз (полицейской, конторской и космопортовской) имелись под руками, о том предусмотрительно обеспокоились. Минимальная разница крылась в редких деталях и объяснялась тем, что информация по базам полковником и капитаном по понятным причинам не обновлялась и, соответственно, частично устарела.

Наговорил Вайс изрядно. Жаль, что монолог пленника, изредка прерываемый уточняющими вопросами, нельзя было записать на цифровой носитель – пресловутые ограничения аномальной планеты сказывались. Ранее Смит и Радулеску пытались как-то обойти эту проблему, изобретали "хитроумные" ходы. Например, вывозили электронные средства фиксации из зоны стабильности в специальных кейсах с многослойной свинцово-репеллиновой защитой и старались быстро произвести запись, а затем снова спрятать прибор. Делали записи в поземных сооружениях, в пещерах, в автомобилях с антимолниевым покрытием, в автомобилях, загнанных в подземные сооружения. Без толку.

Записывающие приборы функционировали считанные минуты и "дохли", а файлы затем не считывались. Лучший результат по продолжительности работы составлял сто сорок секунд, что, само собой, капитана и полковника не устраивало. И экспериментальные потуги они забросили. И сейчас вынуждено пользовались бумагой и примитивными пишущими принадлежностями. Один – ручкой, второй карандашом. Что было неудобно. У Смита с непривычки рука устала пометки делать. Он пару раз мимолетно мысленно посетовал, что Вайса не оставили в зоне стабильности и не допросили надлежаще, с тщанием, старанием и фиксацией на носители – там-то приборы работают, но тут же себя одергивал. Держать подобного пленника в городе было слишком рискованно. Подельников и подручных у голубчика тьма тьмущая, вон, на простыню имен и кличек надиктовал, мало ли кто мог что вынюхать. И на выручку примчаться. И нанимателей – "демонов" сбрасывать со счетов не стоило, пусть их возможности на Лауре и существенно урезаны. А тут – в лесу – никто до Вайса не доберется. Разве что силами целой бригады, но такие расклады уже на грани клиники. Или за гранью.

Бригада – не бригада, а в Монтевиле пару взводов голубчик, если верить его словам, собрать мог. Даже удивительно, что Вайс столько народу слил. Хотя Смит понимал мотивацию пленника. Эдаким манером тот демонстрировал готовность к сотрудничеству. И явно был не прочь поишачить на бывших инквизиторов. А что, почему бы не посотрудничать с влиятельными и обеспеченными людьми? И опасными. Тем более – когда козыри у них на руках. И подобная тактика объяснялась не только нынешним незавидным положением Вайса. Конечно, будучи пленником, чего не наговоришь и не наобещаешь, чтобы избежать пыток или... утилизации. Но в поведении голубчика полковник усматривал и корыстный мотив.

Страшные наниматели далеко, их влияние на планете минимально, о смене хозяине сообщать не обязательно, не грех на обе стороны конфликта побатрачить. За умеренное вознаграждение. Безусловно, вторая сторона будет знать ситуацию в полном объеме и держать добровольного Фигаро за горло, но от этого никуда не деться. И какое-то время денежки можно будет получать из двух источников. Пока изначальные наниматели проведают о двурушничестве своего доверенного лица, пройдут месяцы, если не годы. А там, глядишь, все образуется. Или ишак сдохнет, или падишах. В молодости Смит работал по халифатскому направлению и по служебной надобности изучал историю и культуру потенциального противника. И эта древняя халифатская поговорка полковнику, пардон, тогда еще капитану, очень нравилась. Тут она была к месту. Невооруженным взглядом видно, что пленник строит расчеты примерно в такой канве.

Смит не возражал. Пускай планы строит. Вполне вероятно, недолго. Откровенно говоря, что дальше делать с пленником полковник до настоящего момента не решил. С одной стороны, действительно неплохо бы Вайса использовать в работе. Стандартно обложить расписками, "замарать" в паре дел, зафиксировав участие, и "химию" нужную подключить. По неоднократно обкатанному варианту, с той же Анной Лурье, например. Кадр-то явно может чрезвычайно полезным оказаться. И осведомлен кое о чем, и людей у него прорва, и сам – ушлый, крученный-верченный. Не поросячий хвост, но где-то рядом. Однако именно "полезные характеристики" вероятного рекрута и смущали с другой стороны. Чрезмерная изворотливость и хитро...мудрость, большое количество связей и подручных – данные факторы способны сыграть и в минус. И "плохая кредитная история" вдобавок портила картину. Как бы голубчик за старое не взялся и не вознамерился собственные поползновения до логического завершения довести. И новых работодателей таки ликвидировать. Не напрасно же старался – неоднократно покушения на бывшего инквизитора организовывал.

Впрочем, дело не в количестве покушений. Просто положительный опыт с Лурье и другими "перекованными" противниками едва ли показателен в случае с господином Вайсом. Пусть у Анны имелись контакты, определенные отношения с сепаратистами, напарник и меняющиеся помощники, в конце концов, но по большому счету, она – профессионал-одиночка. А голубчик – командный игрок, более того – держит под рукой личную группу поддержки. Чудо, что его взяли-то, когда он без сопровождения передвигался.

К тому же психотипы Лурье и Вайса совершенно разные. Гарантий того, что свободный предприниматель и субгражданин не начнет собственную игру, нет. Напротив, скорее есть уверенность, что начнет. Не может иначе. Наверняка, сволочь, несмотря на словоохотливость и вываленный массив информации, и сейчас многое недоговаривает, утаивает. С далеко идущими целями. Нет, ясен пень, слова потом проверятся. И фактически, и препаратно. Но то не абсолютная страховка. Даже при использовании лучшей допросной "химии", кое-что останется не освещенным. Ведь надо досконально знать, какие вопросы задавать. И прочие методы, от тотального надзора до легкого "зомбирования", тоже не панацея. Обойти можно все. Поэтому у Вайса в любом случае оставался некий... нет, не простор для маневра, а скорее люфт для шевеления. Едва заметный. Который, вместе с тем, вполне мог доставить полковнику и его людям ворох проблем.