Текст книги "Экс 2 (СИ)"

Автор книги: Павел Ганжа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

Пришлось поневоле вмешиваться в процесс уничтожения заштатником свежей выпечки:

– Э-э, не налегай так! Ты что, оголодал по дороге?

– Мхгр.

Нечленораздельный рык сомневаться не позволял – проголодался сильно, не кормили, мучили, морили, готов быка скушать.

–Мне оставь, прожора!

Полковник отодвинул опустевшую "булочную" тарелку и ловко выдернул ее товарку из-под носа Абрамяна. Вонзившись зубами в теплый бок пирожка, доверительно сообщил:

– Действительно, вкусно.

Бывший заштатник лишь грустно посмотрел на отнятую тарелку, а затем перевел взгляд на печь. Новой партии там, судя по отсутствию суеты, в ближайшие минуты не предвиделось. Грусть-тоска Абрамяна полковника не взволновала ни на йоту, однако он счел должным подбодрить подчиненного. Правда, в связи тем, что рот был набит выпечкой, не совсем членораздельно.

– Не перефыфай, фефе ефе фофтанется.

– Что? – не расслышал Абрамян.

Смит дожевал и повторил почетче:

– Не переживай, тебе еще достанется.

– Смотря что достанется, а то по разному случается, – мудро заметил Абрамян. Отобранные булочки и пирожки настроили его на философский лад.

– Не бойся, не тумаки и оплеухи, – коротко хохотнул полковник, но тотчас же посерьезнел. – Так, на чем я остановился?

– На том, что надо через Кравица связаться с Ветровым. По экстренному каналу. Оповестить Антона о произошедшем с Лурье и Бушем, – едва ли не процитировал начальника Абрамян.

– Молодец, хорошая память, – похвалил его Смит. – Пусть, помимо текущей информации, Кравиц обязательно узнает у Антона, передали ли ему мое последнее сообщение. То, которое изначально не мое. Ясно?

– Да, – сказал Абрамян, но в голосе не прозвучало уверенности.

Полковник забарабанил пальцами по столу. Что-то внутри протестовало против того, чтобы упоминать в разговоре про лесную колдунью, но без этого бывший заштатник не поймет, о каком сообщении ведется речь. А Ветров – тем более. После использования ряда посредников, даже при дословной передаче, получится игра в испорченный фон. Но произносить вслух слова "лесная ведьма" или "лесная колдунья" Смит не желал. Категорически. И сам не знал, почему. Будто ведьма услышать может. Полковник поймал себя на том, ведет себя странно. Как суеверный крестьянин из старинного литературного произведения, который, живя в дремучем диком углу, боится назвать имя злого духа. А то дух услышит и напакостит. Но Смит – не темный крестьянин, и суевериям чужд. Раньше был, по крайней мере. Неужели все эти случаи с явлениями и исчезновениями "ведьмы" такое воздействие на него оказали?

Бр-р!

Так не пойдет, надо взять себя в руки. Однако, бери не бери, а вещать о ведьме... язык не поворачивался. Заколдовала она его, что ли? Да нет, глупость несусветная! Немного помявшись, полковник нашел выход из положения.

– Сообщение от одной давней знакомой. Эффектной брюнетки. Сообщение сопровождалось моими комментариями, а запись должны были доставить еще до смерти Буша и исчезновения Дианы. Уяснил?

– Да, – с непроницаемой физиономией подтвердил Абрамян. И не определишь, догадался ли, о ком сейчас говорит Смит, или нет.

– Отлично. Хотя постой... – Полковник прервался и ткнул указательным пальцем на левой руке в небесную высь, а затем нацелил его на собеседника. – На кой черт я тебе поручения даю?

Бывший заштатник оставил реплику без комментария, справедливо рассудив, что вопрос относится к категории начальственно-риторических. То бишь не требующих ответа.

– С делами я тут уже закруглился, с тобой до города доберусь. И сам курьеру передам. Так что, забудь, что я говорил.

Абрамян покорно кивнул, мол, мое дело маленькое, скажет руководство забыть – сотрем из памяти, прикажет вспомнить – быстро извлечем обратно. И тут же украдкой бросил взгляд в сторону плиты, надеясь, что повара взялись за приготовление очередной партии пирожков.

До Монтевиля доехали засветло. Полковник, помимо сопровождающей охраны в лице Вацлава, Криса и Джереми, взял с собой лишь Абрамяна. Или, точнее, Абрамян их с собой прихватил, поскольку возвращались в город они на автомобиле Абрамяна. Радулеску остался в лагере восточников. Тадеушу еще надо было закончить потрошить Кейро и Аль-Насери. Особенно – первого. Выдоить досуха. Сведения о ребятах из Халифата, о поставщиках оружия, о лесных закладках, тайниках и убежищах в Граубурге, Эльпаре и Монтевиле – не шутки, информация важная, кому попало ее не доверишь. А номера депозитных счетов в Лаурских и Ньюланских банках и соответствующие коды доступа и пароли – тем более.

Добрались без приключений, если не считать за таковое попадание в небольшой ЭМ-фронт, который заставил Смита и его людей поволноваться из-за пары близко ударивших разрядов. Хоть автомобиль и покрыт рипеллиновым составом, а нервы не казенные. Если в трех метрах от машины молния в дерево бьет, поневоле вздрагиваешь и голову вжимаешь.

Когда въехали в зону стабильности, полковник извлек из репеллинового контейнера свой коммуникатор, намереваясь позвонить в порт, договориться о срочной встрече с курьером. Аппарат тотчас же разродился очередью трелей, сигнализируя о принимаемых сообщениях и неотвеченных звонках. Один, два, три... после двадцатого, Смит перестал считать.

– Что еще за новости?

Абрамян, Крис и Джереми не расслышали, а сидящий рядом Вацлав ощутимо напрягся. Полковник же нахмурился и развернул голоэкран комма.

Картина маслом, целый список. Шестьдесят семь сообщений и звонков, причем от разных абонентов. Конечно, кто-то набирал номер коммуникатора Смита неоднократно, бесплодно пытаясь дозвониться, например, фон однофамильца Карла высветился в пяти строчках, однако большинство пробовало связаться с полковником один раз. Зато позвонили едва ли не все, кто номер данного аппарата знали. Естественно, кроме находящихся в лесу. И командование бригад отметилось, и чиновники из мэрии, и космопортовские кадры. Что настораживало и... пугало.

Не настолько Смит популярная личность, чтобы с ним внезапно стал искать связи каждый первый абонент, записанный в память комма. Отсутствовал-то полковник в городе не месяц, а лишь сутки. И ничего экстраординарного на данный период не намечалось. Ранее полковник, бывало, и неделями в лесу пропадал, и ничего. Никто его не терял. При возращении в город, комм выдавал пару-тройку сообщений о неотвеченных звонках. Или чуть больше. Но не шестьдесят семь за сутки. А если точно, то и не за сутки, а за последние два часа. Более ранних сообщений и звонков не было. Словно народ одновременно сошел с ума и принялся Смиту названивать.

– Что стряслось, мать их?!

Мысли понеслись вскачь бешенными мустангами. Извилины напряженно заработали, выплевывая автоматными выстрелами различные предположения и версии. Порой – полубредовые.

Пожар?

Наводнение?

Снежный буран?

Эпидемия?

Прорыв сепаратистов?

Свержение правительства?

Нападение пиратов?

Высадка Чужих?

Полковник тряхнул головой, отгоняя самые необузданные идеи, и ткнул пальцем в экран, чтобы открыть первое сообщение. Прочитать не успел. Сообщение свернулось, а комм запиликал и завибрировал, уведомляя о входящем звонке.

Мишель Анри. Еще одна странность. Заместитель начальника космопорта и по совместительству старинный приятель Тадеуша предпочитал не светить прямую связь с полковником и обычно они контактировали через Радулеску. По крайней мере, на комм Смита никогда не звонил. А сейчас Мишель пренебрег осторожностью. Действительно, что-то случилось. Из ряда вон.

Полковник отдал голосовую команду соединить.

– Слушаю.

– Здравствуйте, Райан.

– Добрый день.

– Не знаю, добрый ли. Не могу до Тадеуша дозвониться, поэтому набрал вас. Срочно нужно встретиться. Вы же в курсе последних новостей?

– К сожалению, нет. Только что выехали из леса, буквально пять минут назад. А что за новости?

– Война.

ГЛАВА 9

Из квартиры Дианы Антон вернулся в Академию. Едва ли не в помрачении сознания. Слава богу, что вбитые на уровне подкорки рефлексы заставили экса спрятать по пути в альма-матер вещи, изъятые из квартирной «закладки». Точнее – положить в оформленную на анонимного владельца банковскую ячейку. Кроме коммуникаторов. Их прятать смысла не было, это Ветров понимал и не во вполне адекватном состоянии. Тем более – в банковское хранилище. В принципе, можно было и коммы в ячейку положить, ничего страшного бы не произошло, но тогда до них быстро не доберешься, а аппараты должны пригодиться. Кроме того, Антон не хотел их прятать далеко... по каким-то невнятным соображениям. Не суеверным, не сентиментальным, именно невнятным. Иррационально-невнятным. Ведь Ветров знал, что Дианы больше нет, и дар авурха практически не оставлял и толики шанса на иной исход. Однако убирать коммы далеко не желал, словно подобное действие порвет последнюю ниточку надежды. Что-то похожее накатывало на экса в квартире Дианы, когда он яростно тискал, коммуникаторы до и после звонков. Но тогда у Антона не было столь четкой оценки ситуации знанием-пониманием. А сейчас таковая имелась. К сожалению.

Коммы Ветров забрал с собой. В ячейке остались терминал, идентификационный чип и пистолет. Вообще, данный, довольно примитивный на поверхностный взгляд, способ хранения неоднозначных предметов был проверенным и надежным. Похожими услугами Риверсайдских банков экс уже не раз пользовался и не беспокоился о "засветке". Уровень конфиденциальности в кредитных учреждениях Ньюланда отвечал самым высоким требованиям – узнать о содержимом ячейки можно было лишь по специальному персональному запросу БФБ или контрразведки. Разные же продажные копы и приставы доступа к подобной информации не получали.

Связать же Ветрова с содержимым банковской ячейки можно было лишь при визуальном контроле посещений. И желательно с видеофиксацией. Конечно, подобное нельзя исключать. Особенно – с учетом периодических внутренних проверок со стороны безопасников Академии. Более того, конторы могли взять экса в разработку, но на практике такое развитие событий выглядело маловероятным. А случись подобное – не страшно. Наличие у Ветрова предметов, спрятанных в ячейке, не грех объяснить спецификой учебы и предстоящей службы. Тем более что держать в ячейке терминал для перевода денежных средств не запрещено никому. Хоть целую партию храни. Только бы в ячейку влезла.

Вопросы могли появиться у заинтересованных лиц по идентификационному чипу на "запасную личность" и пистолету. Однако вопросы, и только. Все же, Ветров без пяти минут сотрудник Конторы, не погулять вышел. Не занюханный субграждин – офисный служащий пятого разряда, а курсант Академии Бюро. И не младшего курса, а аперклассмен, считай выпускник. Тут статус экса работал одновременно и в минус, и в плюс. С одной стороны, за Ветровым гораздо чаще, чем за любым обычным субгражданином или гражданином Федерации осуществлялся контроль в профилактических целях.

"Хвосты" курсантам лепились с завидной регулярностью, пусть и гораздо реже, чем на младших курсах. То пара дронов приклеится, то наружка поводит пару-тройку часов, то просто передвижение отслеживается по сети наблюдения. Не при каждом выходе в город, естественно, но время от времени случалось. Это для всех курсантов секретом не было, а для Антона и подавно. После того, как у него развилась новая грань дара, он любую слежку вычислял на раз-два. Не напрягаясь.

Что же касается "демонов", то они едва ли будут по ячейкам шариться и в Антоновых вещах копаться. Не та у Чужих цель. Не та.

Впрочем, данные размышления Ветрова тогда не занимали. Он находился в некоей прострации. Делал почти все механически. Осознание факта гибели Дианы, словно прихлопнуло экса. И не пыльным мешком, а буфетом. Или шкафом. Большим, металлическим, тяжелым. Таким, что не просто больно падает на голову, но и придавливает неподъемным весом. А про мысли и говорить нечего – их выбивает начисто. Остаются инстинкты да рефлексы. Да еще та самая пустота. Ветров и про "демонов" не то, чтобы позабыл, нет, конечно, про этих уродов он будет помнить всегда и везде, но как-то перестал думать. Даже больше – перестал испытывать острые эмоции, бояться, ненавидеть. Попадись Антону по дороге Чужой, экс не особо остро отреагировал бы. Просто попытался бы убить "демона". Именно убить, а не сбежать, скрыться от Чужого. Невзирая на возможную реакцию окружающих, вероятное вмешательство копов и прочие неучтенные факторы. Просто такой алгоритм действий требовала пустота в душе Антона. И, скорее всего, убил бы. И не только оболочку, но и самого паразита. Благо, ныне появление из тела твари не станет для экса сюрпризом. И, случись встреча, клинок из хвоста свордера не должен подвести, недаром же Антон подарок друзей-разведчиков последнее время постоянно с собой таскает.

Однако Чужих по дороге не попалось. Антон автоматически проверялся, но рядом "демонов" не чуял. Рефлексы, вообще, не подводили. Поскольку, несмотря на полный раздрай в душе, вел себя Ветров весьма адекватно. И у служащих банка при оформлении документов не возникло никаких вопросов. Хотя задай кто эксу внезапно вопрос на отвлеченную тему, о погоде, или о городских достопримечательностях, едва ли он сумел бы ответить, что называется "впопад". А документы умудрился правильно оформить. Пусть, их было и немного, с учетом аренды ячейки на анонимное лицо.

В Академию Антон вернулся в том же состоянии. К счастью, не встретив на территории ни Мережко, ни Хейду, ни других счастливчиков, защитивших "полевку". Иначе не избежать непонимания и обид. Парни ведь намерены отметить завершение защиты, оттянуться по полной программе, а Ветров совсем не настроен объяснять, почему не станет участвовать в каких-либо мероприятиях. Нет, Ян и Мартин – ребята понятливые, и скажи Ветров про гибель друга или, тем паче, любимой девушки, отстали бы, но без вопросов бы не обошлось. Слишком общительные товарищи. Еще и сочувствовать бы принялись. А отвечать на вопросы и принимать соболезнования Антон не желал. И не мог. Тем более, как объяснить то, что связано с исчезновением Дианы, и что это экс понимал? А сочинять что-что удобоваримое Ветров сейчас был просто не способен. Потому он просто заперся в собственной секции. Уповая на то, что проживающие в этом же корпусе Ян и Мартин, когда начнут собираться на сабантуй, не станут в двери барабанить. Или их ломать.

Чтобы хоть как-то отстраниться от всеобъемлющей пустоты, возникла идея нажраться снотворного и упасть мордой в подушку, но рефлекторная соображалка не позволила поваляться. Сначала заставила закончить с вещами из квартирной закладки. А конкретнее – просмотреть записи и сообщения на коммуникаторах. И прочую информацию, включая входящие и исходящие вызовы.

Коммы были практически чистыми. Помимо звонков, которые недавно сделал сам Ветров из квартиры Дианы, на двух аппаратах имелись лишь стандартные прошивки и пакет входящих, поступивших при активации номера. И больше ничего. Ни входящих, ни исходящих, ни фото, ни видео, ни прочих файлов. Даже неизбывные игры, в обязательном порядке заливаемые в коммы при первоначальной установке программного обеспечения и при продаже, тут отсутствовали. Коммы, наверное, вычистила Диана, но об этом Антон не думал. По уже упомянутым причинам. Просто вычищенные коммуникаторы неприятно царапнули душу. И здесь пустота. Пусть и непохожая на ту, что поселилась внутри Ветрова.

А вот на третьем аппарате, на том, который экс не использовал для звонков, обнаружилась короткая запись с пометкой "для А.". Запись была зашифрована, но Антон знал пароли Дианы. Подключив дешифратор и набрав код, Ветров врубил просмотр. На экране возникло изображение полковника Смита.

– Привет. Честно говоря, долго думал, передавать ли тебе это сообщение или не стоит, очень уж странное оно. Но потом решил, что ты уже большой мальчик, голову на плечах имеешь, вот и думай. А мне в твоих делах копаться резона нет, и без того проблем хватает. В общем так. Приходила тут одна твоя старая знакомая из леса. Брюнетка. По имени Солиана. Страху на моих ребят нагнала. А тебе просила передать, что ждет твоего возвращения. И скоро, мол, подвернется случай. Это я почти дословно тебе передаю ее слова. Я попытался подробности выяснить, что к чему, но она давай хвостом вилять. Не сказала ничего больше. Только все твердила, что ты знаешь, о чем речь. Вероятно, ты действительно в курсе. И поймешь больше, чем я. Надеюсь, как-нибудь объяснишь, что это вообще было. – Экранный Смит покрутил пальцем в воздухе. – И мое мнение... Не знаю, где ты с этой дамочкой снюхался, но прошу, будь с ней поосторожнее. Очень непростая дамочка. И мутная. На этом все. Остальные вопросы в рабочем порядке и по прежним каналам. Пока.

Видеопослание от полковника вдохнуло в Антона немножко жизни. Капельку. А на слове Солиана Ветров даже улыбнулся. Грустно и едва заметно, но улыбнулся. При этом на содержании сообщения Ветров не концентрировался. Прошло фоном. Мимолетно отметил, что переданное Смитом как бы отсылает Антона к их последнему разговору с Солой на Лауре, когда она проводила сеанс своего удивительного "гипноза". Экс на всю жизнь запомнил то лесное рандеву. И как тут не запомнить? Вопрос риторический. Один факт, что Антона на свидание во сне вызывали, из памяти не вычеркнешь и при большом желании. А тот поцелуй. Сознание ведь от него потерял, на зависть кисейным барышням из соответствующих романов. И просьбу девушки Ветров тоже не забыл. О возвращении. Она тогда примерно так и сказала, если подвернется случай, постарайся воспользоваться. Пусть через много лет. Интересно, что за случай должен подвернуться? Сола не сообщила ни тогда, ни сейчас.

Сола. Образ черноволосой красавицы все же имел какую-то чудодейственную силу. Нет, горечь от исчезновения Дианы не уменьшилось, но пустота чуть отступила. На полшага. Сквозь вязкие путы печальной апатии стала прорываться злость. Пока очень маленькая, недокормленная, но нормальная такая, кровожадная. И паразиты еще пожалеют, что связались с Дианой. Сильно пожалеют. Против чего ни чуйка, ни знание-понимание не возражали.

Весть о начале войны настигла Ветрова в Академии. После визита в квартиру Дианы экс находился внутри периметра почти безвылазно. И дело было вовсе не в опасении нарваться на Чужих. Напротив, Антон с удовольствием бы нарвался на «демона», окажись тот под какой угодно личиной. Очередной пузан в кепке, сухонькая старушка в берете или ребенок без головного убора, неважно, любой вариант подойдет. К подобному столкновению Ветров был готов и психологически, и физически. И постоянно держал под рукой свордерский клинок. К сожалению, с другим оружием в Академии было посложнее. На полигоне, или в тире – пожалуйста, но в аудиторию пистолет, к примеру, не потащишь. Сканеры не для красоты по территории раскиданы. Обнаружат, отберут, пропесочат. А Бот мозг вынесет. И отметку в личное дело поставят.

А с кинжалом проще. Во-первых, ношение холодного оружия в Академии не запрещено. Не принято – да, но не запрещено. Некоторые преподаватели с наградными кортиками расхаживают. А у Антона клинок тоже своего рода наградной. Именной, практически. Во-вторых, клинок костяной и подавляющим большинством сканеров не распознается. Значит, особо никто узнает, что курсант Ветров постоянно клинок под мышкой таскает. А носить его незаметно от посторонних взоров экс научился недурно. Понятно, что в спортзале или в бассейне Антон кинжал снимал, но там, где не нужно было прилюдно разоблачаться, старался с клинком не расставаться. И в уборную прихватывал. Кто-то скажет – перебор, откуда "демоны" в туалете возьмутся, если только они в голове не завелись, наряду с тараканами но Антон так не считал. Он полагал, что ему надо быть собранным всегда. Иначе он тоже может исчезнуть или погибнуть от сердечного приступа.

А причина "осадного сидения" была куда более прозаической. Учеба одолела. Конечно, звучит довольно странно: в то время, когда тебя Чужие днем с огнем ищут, ты на них болт забил и гранит науки грызть давай. Вместо того чтобы от страха трястись в темном уголку, прикидываясь ветошью, или, наоборот, разувая щеки от ярости, носиться по Риверсайду с клинком наперевес. Но странным подобное поведение могло казаться лишь на поверхностный взгляд. Даже без учета того, что из состояния некоей прострации, охватившей Антона после исчезновения Дианы, он уже вышел. Так было естественнее. И приемлемо. Со всех точек зрения. И напрашивалось. Да и не бросать же учебу в Академии, из-за желания усилить меры безопасности, право слово. Кто даст гарантию, что за периметром риски столкновения с "демонами" снизятся? Спрячься Антон где-нибудь в условных доках космопорта – не факт, что Чужие не найдут там куда быстрее, чем на территории Академии. Режимное учебное заведение – тоже не сельский коровник, доступ сюда еще получить надо. А для начала установить, что тот, кого "демоны" ищут, здесь находится. Кроме того, Ветров слишком много сил и времени на учебу ухлопал, чтобы сойти с пробега на самом финише.

Нет, стань опасность пребывания в Академии настолько явной, что речь пошла бы о непосредственной угрозе жизни, экс долго бы не колебался. Или спрятался где, или сбежал бы при первой возможности. Однако и в самых крайних обстоятельствах попытался бы все правильно сделать. И оформить. Академический отпуск, например, выбить. Или с майором Бертольдом как-то договориться о пропуске занятий, или обсудить отъезд и дальнейшее восстановление. Что представлялось делом малоперспективным, но, как замечали многие, в том числе товарищ Берия, попытка – не пытка. И если бы только почва под ногами реально запылала синим пламенем, тогда ничего делать бы не оставалось. Лишь спасаться, бежать на ту же Лауру или еще куда, наплевав на Академию и будущую службу. Жизнь таки подороже будет туманных служебных чинов и полномочий. Однако пока знание-понимание и чуйка сигналов о непосредственной и явной опасности пребывания в Академии не подавали.

И подобное положение вещей Ветрова устраивало. Пока, по крайней мере. Пусть события следуют своим чередом. Он будет катиться по канавке бытия. Плыть по течению. Пусть из состояния прострации Антон вышел уже к вечеру того же дня, когда он побывал в квартире Дианы, но пустота в душе не исчезала. Уменьшилась, потихоньку отступала, замещалась тоской и злостью, но позиции сдавала с боем. И учеба помогала. Спасала от разных горьких мыслей. И от пустоты. А то против нее и алкоголь оказался бессилен. Ветров на практике это испытал – от празднования защиты практики ему удалось спрятаться лишь в первый день. На следующий пришлось поучаствовать в мероприятии. А потом еще раз, когда защитились Бэрроуз со товарищи. Традиция, мать ее. Отметить святое дело. И преподаватели – кураторы на подобные нарушения дисциплины смотрели сквозь пальцы, главное, чтобы без эксцессов обходилось, дебошей, мордобоя или, не приведи всевышний, пальбы.

Наклюкался Антон тогда знатно. Однако не сработало. Тоска не развеялась, пустота не уменьшилась. Напротив, похмельный синдром обострил сосущую горечь внутри. Поэтому от алкоголя Ветров отказался категорически и больше в мероприятиях участия не принимал. Выходы за периметр тоже не спасали. Экс дважды ездил "в город", бродил по улицам в надежде натолкнуться на Чужого, напрягал дар, но никого не встретил. И знание-понимание с чуйкой помалкивали. И от этой бестолковой суеты легче тоже не становилось. Так что учеба превратилась чуть ли не в панацею. И весть о войне Антона... взбодрила, как минимум.

Новость принес Алекс. Он ворвался в блок и принялся барабанить в двери комнаты Ветрова.

– Открывай! Скорей!

Экс сдвинул защелку и едва успел увернуться. Бэрроуз чуть не сбил его с ног, ворвавшись в комнату взбудораженным носорогом.

– Что случилось? Пожар?

– Круче! Ты в сеть последние пару часов выходил?

– Нет.

– А ТВ смотрел?

– Тоже нет. Не до того. Задание делаю по тактике допросов. Бот дополнительно дал.

– Бросай эти глупости, они больше не понадобятся.

– С чего вдруг? Бота преподавательской лицензии лишили? Или Академию на карантин закрывают?

– Если бы! Я тебе сейчас такое скажу – упадешь. И не встанешь. – Алекс бегал по комнате и размахивал руками. – Это полный финиш! У меня до сих пор мурашки по коже.

– Да что произошло-то?! – рассердился Антон. – Сядь, не мельтеши, у меня уже голова кружится.

Бэрроуз остановился, еще раз всплеснул руками и выдохнул:

– Война началась!

– В смысле, началась? – нахмурился Ветров. – С сепаратистами? Так с ними сколько лет уже на разных планетах...

– Нет, ты не понял. Большая война. С Поднебесной и Халифатом. А Союз Свободных Миров на нашей стороне. Узкоглазые десант на Вулкане и Аквалоне высадили, а арабы попытались к Лауре прорваться.

– Ничего себе, – протянул экс. Он машинально обратился к дару, знание-понимание подтвердило, что Алекс не врет.

– Вот, смотри! – Бэрроуз включил свой комм и развернул голоэкран к Ветрову. На экране было отрыто около десятка окон, в основном, с новостными сайтами и информационными порталами. И от кричащих заголовков рябило в глазах. "Вероломное нападение!", "Федерация в опасности!", "Затяжные бои на Аквалоне", "Прорыв в системе Стеллы остановлен", "Внезапная агрессия!", "Атака на Вулкан и Шэдоу", "Союзники рвутся к Ньюланду!", "Вражеские корабли на подступах к Солнечной системе!", "Сражение у Плутона". И везде: война, война, война.

Ветров бегло прочитал пяток статей. Естественно, по диагонали. Вдумчиво просто не дал бы подпрыгивающий рядом и комментирующий любой вздох Алекс. Получалось, что почти одновременно были атакованы планеты в пяти системах. Космические соединения Поднебесной, разбив дежурные эскадры Федерации у Вулкана и Аквалона, высадили массированный десант на этих планетах. А вот прорваться к Шэдоу азиатам не удалось, в системе Глизе располагалась мощная группировка Космофлота, и нападение захлебнулось.

А корабли Халифата попытались прорваться к Лауре и Дампнису с Небьюлосом. В системе Стеллы флот арабов встретил ожесточенное сопротивление эскадр адмирала Ванштейна, и, если верить сообщения информационных порталов, силы Халифата у пояса астероидов изрядно потрепали. И, соответственно, к Лауре не пустили. А вот в системе Керинга срослось. На Небьюлос и Дампнис Халифат десантировал несколько армейских корпусов, и сейчас там шли ожесточенные бои с войсками Федерации и планетарными батальонами самообороны.

К Ньюланду Халифат и Поднебесная тоже направили пару флотилий, но ушли из системы, не вступая в столкновения. Слишком большие силы Космофлота Федерации были здесь сосредоточены. А соваться в Солнечную систему просто не рискнули. Как писали военные аналитики на информационных порталах, стремительный рейд вражеских крейсеров и фрегатов к спутникам Юпитера и Сатурна и последующая орбитальная бомбардировка еще могли рассматриваться в качестве вероятных действий противника, однако о прорыве к Марсу и, тем более, к Земле с Луной речь не шла в принципе. Настолько мощной была оборона сердца Федерации. И дело не только в количестве кораблей, но и в орбитальных крепостях, минных полях, системах оповещения, спутниковых группировках.

Один из сайтов, правда, разразился панической статьей на тему "Враг рвется в Солнечную систему и вот-вот захватит Марс", однако от текста настолько отдавало непрофессионализмом, что Ветров невольно скривился. К тому же данный портал славился периодически проступающей желтизной, так что верить ему не стоило. В отличие от других изданий. Хотя и в них проскальзывали, перефразируя старинный речевой оборот, всепропальщицкие нотки.

Указанные события случились буквально накануне. То есть, вчера. С разницей в несколько часов. Если учесть, что самым быстрым средством доставки информации по-прежнему являлись корабли с установками гиперпрыжка, то не удивительно, что новость о войне появилась в Ньюландских СМИ лишь сегодня. Раньше просто не узнать. Хотя весть из разряда... грандиозных. Тех, что случаются не каждое столетие и меняют жизнь миллиардов людей. И осознание этого придавливало. Серьезно придавливало, многотонным грузом.

Антон помрачнел. Повода для почти радостного оживления после таких новостей, экс, в отличие от Алекса, не видел. Бэрроуз, конечно, неунывающий тип, вечно на позитиве, но сейчас его хотелось стукнуть. Чем-нибудь тяжелым и тупым. Или угловатым, неважно. Сильно стукнуть. По голове. Чтобы не подпрыгивал и руками не махал. И замолчал.

Война сама по себе ужасная штука, Ветров на собственной шкуре испытал, а подобная, между сильнейшими государствами людей, фактически межсистемная – тем более. И она может оказаться куда страшнее Первой Федеральной, когда человечество буквально из руин выползало. В прежнюю эпоху, в двадцатом и двадцать первом веках население пугали мировой войной, Ветров помнил, фильмы, книги, статьи и ролики на данную тему. И тогда они казались пропагандистскими страшилками, не верилось, что земные правительства такое допустят. Однако случилось. И когда глобальный конфликт произошел, мало никому не показалось. Хотя Антон в тот момент находился в камере криозаморозки и всех прелестей мировой войны, к счастью, не ощутил. Но о последствиях судить вполне был способен. Первая Федеральная оказала столь сильное влияние на человечество, что до сих пор, спустя столетия, обнаруживаются ее четкие следы. И речь не о материальных следах, хотя на поверхностях планет и спутников их более чем достаточно, не говоря уже о районах Земли подвергавшихся интенсивным бомбардировкам. Дело скорее в психологическом эффекте. Одни запреты в сфере производства и использования искусственного интеллекта чего стоят. И в Федерации и в других странах. Ужасная война не прошла даром. Если можно так выразится, она наложила неизгладимый отпечаток на психологию людей. И человечества в целом.

А тут такая бойня намечается, что по сравнению с ней Первая Федеральная покажется ерундой. Мелкой и незначительной. Игрой в детской песочнице, когда при ссоре в дело пускаются кулаки и пластиковые лопатки, а в крайнем случае – палки и камни. Преувеличение, естественно, но не слишком натянутое. Войны подобного масштаба история еще не знала. Правда, допустив, что стороны углублять и развивать противостояние не станут, перейдут в фазу маневренных боев и мелких стычек, а то и вовсе ограничатся уже случившимися сражениями и замирятся, то картинка представлялась уже не столь пугающей. Но в это не верилось.

Ни здравый смысл, ни логика, ни чуйка с интуицией не позволяли надевать розовые очки. Если и случится затишье, то временное, и, рано или поздно, масштабные столкновения начнутся. Со всеми своими невыразимыми "прелестями". История не даст соврать. Бывало, что после начала большой войны наступала долгая пауза, но затем обязательно маховик смерти раскручивался с новой силой. Характерный пример – так называемый период "Странной войны" в начале Второй Мировой. Так, что надеяться на замирение глупо.