Текст книги "Экс 2 (СИ)"

Автор книги: Павел Ганжа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Ганжа Павел Александрович
Экс 2

ГЛАВА 1

Шкаф с грохотом опрокинулся и развалился. Превратившись в кучу пластика и дерева. Что-то тяжелое и стремительное дважды врезалось в дверь, и она, вырвавшись из петель, последовала за шкафом – накрыв останки офисной мебели сверху. Из дверного проема выпрыгнул человек в штатском костюме с автоматом, перемахнул через поверженную мебель и открыл огонь.

Простенок, за которым прятался Антон, завибрировал, словно в бетон вонзилось сверло перфоратора. В разные стороны полетели обломки дорогого деревянного покрытия, осколки экранов-мониторов и стряхнутые со стола бумажные листы. Калибр ствола определить за доли секунды не получилось, но штатский товарищ явно не из мелкашки поливал. И останавливаться, судя по интенсивности огня, не собирался, что... беспокоило. Известно, упорство камень точит – не ровен час, дырку в простенке пробьет, неугомонный.

К счастью, магазин упорного "поливальщика" опустел раньше, чем поддалась стена. Дождавшись микропаузы, Антон высунулся в дверной проем и двумя выстрелами в район шеи утихомирил буяна. А следующим выстрелом нарисовал дыру во лбу вновь прибывшего персонажа – здоровяка в длинном плаще с винтовкой Гаусса. Здоровяк завалился назад и замер, Антон же облегченно выдохнул. Вовремя он подсуетился – вдвоем, да с гауссовкой нехорошие ребята его бы махом прижали. И упокоили бы в два счета. Свезло. Дальше включились наработанные рефлексы. Подобрался, перекатился, перепрыгнул через труп, подхватил автомат, содрал с пояса убитого "штатского" запасной магазин и залег. Машинально обшарил тело здоровяка – на предмет "ништяков", то есть оружия и боеприпасов. Под плащом пальцы нащупали жесткий каркас. Ба! Да парень под плащ бронекостюмчик с экзоскелетом надел. Хорошо, что Антон в голову здоровяку стрелял, иначе неприятель отделался бы легким испугом.

Мелькнула мысль, что неплохо бы взять гауссовку, но тут же идею отбросил. Лупит винтовка, конечно, будь здоров, любую стену проковыряешь, а против робота или бойца в тяжелой броне, вообще, первое дело, но бандура длинная, неповоротливая, пока в опасном направлении развернешь, из тебя трижды дуршлаг сделают. Вдобавок тяжелая зараза, данная версия около десяти килограмм – с ней особо не побегаешь и не покувыркаешься. И таскать упаришься. Недаром убитый здоровяк костюм с экзоскелетом напялил, а этот девайс очень недешевый.

Костюм тоже бы пригодился. Антон на тренировках неоднократно использовал подобные бронники, в дежурке висит закрепленный за курсантом Ветровым полускаф с экзоскелетом – отличная штука, но добраться туда не успел. И костюм здоровяка снимать с тела, надевать и подгонять времени не дадут.

Посетовав на то, что здоровяк с гауссовкой бегал, а не с чем полегче и покороче, импульсным разрядником, например, Антон попробовал запустить дрона. Бесполезно. В очередной раз попытался связаться через комм с кем-нибудь из своих. Глухо. Как в склепе. Каналы напрочь заблокированы. Это что же за подавитель нападающие применили?

Ладно, придется по старинке – своими глазками и ножками. Антон выглянул в коридор. Рассмотреть толком ничего не удалось. Окна в коридоре отсутствовали, а свет не горел – здание террористы обесточили в самом начале нападения. Лишь вспышки выстрелов подсвечивали пространство коридора. В офисах и кабинетах бой разгорелся не на шутку – интенсивность вспышек и оглушающий грохот не давали усомниться. Звуковое сопровождение и видеоряд впечатляли. И сравнить с чем-то сложно. Разве что с работающим цехом металлопрокатного производства двадцатого века, куда привезли пиротехнику и начали активно ее запускать.

В подобных условиях разобрать, где находятся свои, где противник, было нереально сложно. А о координации и говорить нечего. Приходилось действовать по обстановке. Антон проверил трофеи. Автомат АТ-300, иначе – "Тернер", два полных магазина по пятьдесят патронов. Не густо, но гораздо лучше, чем штатный двенадцатизарядный Вальтер с наполовину опустошенной обоймой. Антон спрятал свой пистолет в наплечную кобуру и перехватил автомат поудобнее, мысленно пожелал себе удачи и метнулся в коридор.

Быстрый бросок, кувырок, перекат. Рядом на полу плеснуло каменной крошкой, но Антона там уже не было. Уйдя из сектора обстрела, он рыбкой скользнул за поворот, ворвался в конференц-зал и короткой очередью в спину, срезал сразу двух террористов. Слава богу, что хлопцы оказались без бронекостюмов. Прыгнул по лестнице, упал влево и снял еще одного нападавшего. Уже – в голову. Показалось, что этот кадр в бронике.

Последний оставшийся в помещении террорист заорал что-то нечленораздельно-бодрое и с автоматом наперевес бросился к выходу. Не добежал. Со стороны импровизированной трибуны замигали вспышки, нападавший обмяк и повалился навзничь.

В конференц-зале установилась относительная тишина, из коридора доносилось эхо перестрелки, периодически что-то грохотало, но чуть приглушенно. Двери в помещение, Антон машинально захлопнул, тем самым создав преграду для общего звукового фона.

– Ветров, ты?! – крикнули из-за трибуны.

Похоже на голос Мережко. Однако Антон вставать не спешил. Мало ли кто орать тут может. Точно не разобрать. Молчать, правда, не стоило, дабы не накалять и без того неспокойную атмосферу в помещении.

– Я!

– Точно?!

– Нет, мимо! – оскалился Ветров.

Сбоку от трибуны материализовалась коротко стриженная, почти бритая голова Яна Мережко, и тут же исчезла. Затем вновь появилась с другого бока. Больше шевелений в конференц-зале не наблюдалось. Пять трупов, трое – на совести Антона, двоих, очевидно, Ян уработал.

Ветров аккуратно поднялся и перебежал к колонне, спрятался за ней и взял под прицел вход в конференц-зал. Вдруг нехристь какая надумает в помещение ворваться, на манер самого Антона, и в спину стрелять примется. Ошибок террористов повторять не следует. Вон, оттуда недетская пальба доносится, чего угодно ждать нужно.

Заняв позицию, Ветров окликнул Мережко – тот уже навис над трибуной и осматривал территорию. Не сходя с места, обшаривал пространство взглядом и дулом пистолета.

– Ян, проверь жмуриков, я пока дверь покараулю!

– Пять секунд!

Мережко соскочил со сцены и двинулся к первому трупу, полминуты повозившись там, направился к другому. Около четвертого произошла небольшая заминка, затем бухнул одиночный выстрел. Антон дернулся, но тут же замер.

– Что там?!

– Да один подранком оказался, я его утихомирил!

– Наглухо?

– Само собой!

На всякий случай поинтересовался:

– Со связью как?

– По нулям.

Ветров коротко посмотрел на Яна. Тот стоял, опустив пистолет, рядом с телом террориста, недавно ломившегося к выходу и радовавшего непритязательную публику нечленораздельно-бодрым ором. Во лбу "оратора" третьим глазом чернело неаккуратное отверстие.

– Надо было одного живым взять.

– Да он за ствол схватился, не до сантиментов тут.

– А последний?

– Готов.

– Остальные?

– Тоже. Чисто сработано.

Мережко подошел поближе к Ветрову и укрылся за соседней колонной.

– Чисто, – передразнил товарища Антон. – Информацию-то теперь с кого сцеживать?

– Найдется с кого. Полное здание отморозков, – огрызнулся Ян, ткнув пальцем в направлении двери. – Больше чем тараканов на кухне. Бери, сколько влезет. Замучаешься цедить.

За дверями, очевидно, было жарко. И не только там. Звуки боя просачивались в конференц-зал с разных сторон. Стреляли в коридоре, снизу и сверху стучали автоматы, булькали винтовки Гаусса, порой бухали гранаты.

Практически настоящая канонада, впору удивляться, что более серьезных взрывов не слышно.

Словно оправдывая ожидания, пол под ногами вздрогнул, прокатилось гулкое эхо. Ветров рефлекторно расставил ноги пошире. По стене поползла трещина, ближайшая колонна накренилась. А потом все рухнуло.

Сдернув шлем, Антон охнул. Ныли бока, саднила шея, отнимались ноги. Чудилось, болела каждая мышца, каждая косточка. Тело целиком. Немудрено. Согласно программной версии симулятора, курсант Ветров погиб под завалами в результате взрыва штаб-квартиры БФБ – Бюро федеральной безопасности. Значит, получил множественные травмы, а виртуальный тренажер заботился о достоверности. Теперь минимум четверть часа кости и мышцы ныть будут. Неприятно, но что хуже, учебное задание курсанты группы "Три-бета" не выполнили. С треском провалили, если вспомнить итоговое разрушение здания.

Идеальным было обнаружение и уничтожение террористов на подступах к офису Бюро. Неплохим результатом считалась локализация нападавших на первом этаже, вытеснение их из здания и дальнейшая ликвидация. Допускалось проникновение противника в глубь штаб-квартиры, при условии тотальной зачистки. Остальные варианты оценивались неудовлетворительно: отход противника, захват заложников, похищение секретных материалов и прочее. А подрыв здания – просто эпическая неудача. За нее куратор спрашивать по гамбургскому счету не будет, но длительный занудный разбор ошибок и повторное упражнение в симуляторе обеспечены.

От неприятных предчувствий кости заныли еще сильнее. Потирая бока и покряхтывая, Антон принялся отцеплять датчики. Привычная процедура, и не только по академии БФБ. На похожих симуляторах он упражнялся четыре года назад в учебном лагере колониальной пехоты "Энкубьерто". Там виртуальные тренажеры другие были, и программы – попроще, без функции групповых погружений, без возможности задействовать сложное вооружение. И в целом складывается впечатление, что тогда рекрутов готовили для отправки именно на аномальные планеты, поскольку тренировки в виртуале не подразумевали использования продвинутого оборудования и оснащения, типа микродронов, роботизированных систем, костюмов с экзоскелетами. А в остальном отличий немного. На взгляд экса – человека из прошлого. Кажется, лишь вчера было.

Антон задумался, вспоминая...

Он родился в начале далекого двадцать первого века. Жил, как говорится, не тужил, пока в один непрекрасный день две тысячи тридцать пятого года у Ветрова обнаружили редкое смертельно-опасное заболевание. Коптить небо Антону оставалось максимум полгода, шансы на излечение отсутствовали, поэтому пришлось согласиться на рискованную процедуру – криозаморозку. В надежде, что в будущем найдут лекарство от его болезни. В криокамере Антон должен был находиться тридцать лет, однако его разбудили позже, гораздо позже. Через шесть с половиной веков после заморозки.

Сбой произошел по причине глобальной катастрофы. Как сообщили Ветрову в клинике, где он "проснулся", криоцентр был частично разрушен во время общемировой войны, ее назвали Первой Федеральной. Ядерный реактор и оборудование продолжали работать в автоматическом режиме, но персонал не уцелел. Входы оказались заваленными, а сведения о месторасположении центра утеряны. А спустя шесть веков криоцентр снова нашли. И начали активно размораживать пациентов, воспользовавшихся услугами криотехников в двадцать первом веке, чьи камеры уцелели при разрушении центра. Именно их в четыреста пятнадцатом году по принятому летоисчислению – от Начала Возрождения – называли эксами.

Так Антон оказался в новом времени. В мире, пережившем космический бум, две волны колонизаций дальних систем, несколько масштабных войн, темные века. В будущем, ставшем настоящим. Справляться с болезнью Ветрова уже научились, но лечить его бесплатно никто не собирался. А курс пугал дороговизной. Естественно, что денег у человека из ниоткуда не было, друзья и родственники, в виду их отсутствия, занять не могли, кредиты эксам банки тоже давать не торопились. И Антон вынужденно согласился на предложенный в клинике вариант. Единственно приемлемый: провести операцию и реабилитацию в кредит, условием погашения которого являлся длительный контракт на службу в вооруженных силах Федерации – одного из трех крупнейших государств будущего-настоящего. Причем отнюдь не в элитных войсках. После подписания контракта и излечения экс мог попасть либо в абордажную команду космического корабля, либо в колониальную пехоту. И никуда более. Туда, где служба являлась опасной и рискованной.

Антон выбрал колониальную пехоту. И заключил контракт. Поступить по-другому было нельзя. И не только из-за кредита. Социальная система Федерации предусматривала ступенчатое гражданство, фактически касты. Всем комплексом прав обладали лишь полные граждане. Ниже стояли субграждане разных категорий – от третьей до первой. А Ветров, являясь негражданином, находился на дне социальной лестницы, и служба в армии была для него шансом пробиться наверх, вжиться в современное общество. Ведь любой экс в нынешнем времени – абсолютный чужак, оторванный от корней, незнакомый с реалиями, не понимающий условий жизни. Что поделать, за века даже разговорная речь изменилась кардинально. И пусть Антон отлично владел языком Байрона и Шекспира, но пришлось изучать лингво – основной диалект Федерации, родившийся из английского и испанского. Освоиться в новой эпохе самостоятельно, без денег, без поддержки, представлялось невозможным, стопроцентно бесперспективным. Поэтому о заключении контракта Ветров совершенно не жалел. Пугал разве что срок – двадцать лет, но тогда экс старался об этом не думать.

После лечения, реабилитации и короткого обучения в лагере "Энкубьерто", Ветрова направили служить на планету Лаура. Очень неприятную планету, с точки зрения службы. Лаура являлась махровым рассадником сепаратизма, где на двух материках из трех власть официально принадлежала мятежникам. Да и на третьем материке – Этане – федералы контролировали лишь относительно небольшой кусок территории. Правда, самый лакомый кусок. И вокруг него постоянно тлели незатухающие угли гражданской войны: мятежники постоянно нападали на колонны федералов, те, в свою очередь, зачищали леса от сепаратистов.

Вдобавок планета была аномальной – на ней не функционировала электроника. Любая. Бытовая, промышленная, военная. Не работали компьютеры, телевизоры, видеокамеры. Глохли сканеры, передатчики, масс-детекторы и радары. Отказывали станки, сложные приборы и аппараты. Генераторы и аккумуляторы быстро выходили из строя. Даже обыкновенные электрические лампочки не горели. И подобная картина наблюдалась практически на всей территории планеты. За исключением отдельных районов – зон стабильности.

Еще одна особенность Лауры – на ней, в отличие от иных колониальных планет, обитали туземцы. Правда, не совсем местного происхождения. Аборигены были одичавшими потомками переселенцев первой волны, которая происходила больше четырех веков назад. К счастью, туземцы никому особых хлопот не доставляли, в конфликт федералов и мятежников не вмешивались.

И, наконец, главная изюминка – относительно недавно на материке Этан обнаружили богатейшее месторождение воларита – вещества, служащего основой производства современного космического топлива. Именно на воларитосодержащих компонентах работали прыжковые двигатели на межсистемных космических кораблях. Фактически – базовый ресурс цивилизации. С того момента началось интенсивное освоение Лауры. На планету рванули легкие на подъем представители сырьевых компаний, стали забрасывать шахтеров-колонистов, начав разработку месторождения. За колонистами в поисках наживы потянулись авантюристы разных мастей и фасонов. Не прошло и полгода, как на Луаре уже кипела жизнь. Неподалеку от месторождений выросли шахтерские городки, воларит начал продаваться на крупнейших биржах, возникла контрабанда топлива.

Затем к освоению месторождений подключились государственные корпорации, на планете создали таможенные посты и организовали патрулирование прилегающего космического пространства. С дикой добычей воларита было покончено. Однако с применением некоторых мер правительство опоздало – на Лауру уже проникло огромное количество незаконопослушных личностей, возникли шахтерская вольница, множество полукриминальных и откровенно бандитских анклавов. И полностью контролировать планету в условиях нефункционирующей техники федералы оказались неспособны.

Контрабанда расцвела, как на дрожжах, бандиты нападали на караваны с топливом, откуда ни возьмись появились мятежники. На планету ввели части колониальной пехоты, которые подрядили на охрану добычи и транспортировки воларита, а заодно на борьбу с сепаратистами.

Вот на столь интересной планете и довелось служить Ветрову.

И пусть Лаура – не самое приятное место в Галактике, но именно там Антон нашел в новом времени друзей, соратников и... возможно, нечто большее. Экс попал в разведвзвод бригады, базировавшейся в форте Стоун, где и прослужил два года. Рядовым, капралом, а перед отправкой в академию БФБ присвоили сержанта. Можно сказать, провоевал – окрестности форта, как и половина материка, были настоящей "горячей точкой". Приходилось и нападения отбивать, и в патрули ходить, и глубокие рейды совершать. И пострелять, и ножом помахать – тоже.

Отслужив около полугода, Ветров начал замечать, что у него развиваются необычные способности – иногда он чувствовал, как нужно поступить, где залег неприятель, говорит ли собеседник правду или нет. Своеобразная усовершенствованная интуиция. Способность была не уникальной, но довольно редкой, в бригаде ее называли по-простому – чуйкой, а ее обладателей – интуитов – ценили. И недаром. Необычная способность часто выручала Антона, а порой и – его товарищей в боевых выходах и операциях.

Во время очередного рейда на берегу ручья Ветров с напарником наткнулись на стаю чрезвычайно опасных хищников – свордеров. Зверей перебили, но напарник в схватке погиб. Но погиб не зря – разведчики невольно спасли от клыков хищников девушку-аборигенку. Солу. Не спортсменку, не комсомолку, но красавицу. И к тому же – авурха, в переводе с одного из местных диалектов – "видящую". То ли колдунью, то ли экстрасенса, Антон до сих пор не сумел понять, уразуметь природу удивительной силы. Хотя и самого наделили аналогичными сверхъестественными способностями. Сола разглядела в эксе родственный талант и разбудила его. Инициировала дар. А потом помогла Ветрову освоиться с ним.

Дар авурха не имел ничего общего с чуйкой. "Интуиция" не поддавалась контролю, проявлялась спорадически, как правило, в ситуациях, угрожающих жизни. А дар был управляемым, прокачиваемым талантом. И Антон им пользовался, словно компьютером. Кликал. Экс научился видеть и слышать далеко за пределами чувственного восприятия, иногда предвосхищать ближайшие события, применять своеобразный гипноз, "отводить глаза", делать правильные выводы на основе обрывочной и частично недостоверной информации. И это были лишь отдельные грани дара. Эксу они открывались постепенно, и та же Сола умела гораздо больше. Для себя Ветров нарек дар знанием-пониманием. По первой и наиболее востребуемой опции.

Знание-понимание пригодилось не меньше чуйки – не раз спасало шкуру. А еще помогло познакомиться с полковником Смитом и капитаном Радулесу – двумя опальными сотрудниками БФБ. И не только познакомиться.

Смит и Радулеску работали в отделе внутреннего контроля Бюро, в просторечии – "инквизиции", полковник был первым заместителем начальника. Они занимались расследованием эпидемии странных смертей и исчезновений в спецслужбах Федерации. Офицеров БФБ, контрразведки, министерства обороны, вполне активных и здоровых, выкосила череда сердечных приступов. А часть сотрудников бесследно исчезла. Пропала без вести. Иногда – из закрытых помещений. В ходе проверки Смит и Радулеску вычислили, что за эпидемией исчезновений и сердечных приступов стоят не секретные службы конкурирующих государств, не преступники, не заговорщики, а, вообще, не люди. Нелюди. Чужие. Неуловимые, внешне ничем не отличающиеся от Хомо Сапиенс, могущественные. Полковник в шутку назвал их демонами, и наименование приклеилось. Чуть позже выяснилось, что один из "демонов" скрывается под личиной непосредственного начальника Смита и Радулеску – генерал-майора Токарева. И почти тут же у полковника случился сердечный приступ, Смит едва выжил. И вынужден был бежать, инсценировав собственную гибель в авиакатастрофе.

"Инквизиторы" нашли приют на Лауре, предварительно установив, что "демоны" почему-то не любят аномальную планету и там не появляются. Однако чужие не оставляли беглецов в покое, пытались достать их через своих агентов влияния, и на полковника было совершенно несколько покушений. Во время последнего нападения Смита спас Ветров, нейтрализовав киллеров. Оттуда и родилась, если не дружба с полковником, то товарищеские отношения.

Уже на Лауре, изучая прихваченные из Бюро материалы, беглецы выяснили, что действия чужих направлены на планомерный, постепенный захват власти в Федерации. И решили этому противостоять. В круг посвященных включили и Антона. Узнав, что он – интуит, полковник поведал Ветрову историю о "демонах". А позже, чтобы иметь в логове неприятеля глаза и уши, организовал сержанту Ветрову закрытие контракта колониального пехотинца и отправку с Лауры на планету Ньюланд для поступления в академию Бюро Федеральной безопасности.

И вот Антон тут учится второй год...

Стук по кабине симулятора вырвал Ветрова из объятий воспоминаний.

– Не спи, замерзнешь! – снаружи раздался хриплый голос Алекса Бэрроуза – однокурсника Антона.

– Сам замерзнешь! – буркнул экс. Он отлепил универсальный датчик-интерфейс и, покряхтывая, поднялся с кресла. Тяжело ступая, выбрался из кабины тренажера.

– Ты что там, заснул? – встретил Ветрова вопросом Алекс. – Остальные уже в аудиторию пошли, на... экзекуцию, а ты копаешься. Да Мережко с Валтерсом пока еще здесь.

– Тут еле ноги передвигаешь, бока ломят, тошнит, муть перед глазами – двенадцать этажей, считай, на башку рухнуло, а они пошли, – проворчал экс и удивился: – Откуда резвость взялась?

И сам себе мысленно ответил. Остальных курсантов группы "Три-бета" "убили" в симуляторе гораздо раньше, и они успели очухаться от воздействия виртуала, избавиться от фантомных болей. Отсюда и резвость. А Мережко, Валтерс и Антон продержались в бою дольше, их накрыло обрушившееся здание штаб-квартиры. Потому и кости ломят – особо не попрыгаешь.

Проверил версию, подключив не только логику, но и дар авурха. Верно. Лишь одна поправка – помимо трех названных курсантов, дольше других продержался и Алекс, но у него имелась феноменальная способность быстро восстанавливаться после виртуальных повреждений.

– Они раньше выбыли, – подтвердил выводы Берроуз. – Слабаки.

Ветров удовлетворенно крякнул. Котелок варит, извилины работают, не обленились, несмотря на доступность знания-понимания. За минувшие два года дар авурха серьезно развился. Стал удобнее в использовании, реже отказывал, диапазон его расширился. Антон научился применять знание-понимание и в виртуальном пространстве. Хотя именно в симуляторе старался не использовать с недавних пор. Во-первых, чтобы не расслаблять те самые извилины, ведь при задействованном даре авурха виртуальные задания заметно упрощались. Кроме, пожалуй, групповых погружений. А, во-вторых, опытным путем установлено, что программы симуляторов на активацию знания-понимания реагируют... неадекватно. Пару раз, находясь в симуляторе, экс обращался к дару авурха, и программа начинала глючить. Вроде бы, Антон ничего особенного не делал, кликал, как обычно, получая информацию о количестве условных противников, их расположении и прочие нужные сведения. И картинка в голове была... стандартной, не отличалась от той, что возникала при обращении к дару в реальности. Однако программа сбоила и выбрасывала Ветрова из виртуального пространства. И зависала. Двух вылетов из виртуала эксу хватило, чтобы отказаться от сомнительных экспериментов. От греха подальше. А то, не дай бог, в академии заинтересуются, почему на курсанта Ветрова столь странно симулятор реагирует. И без того техникам и айтишникам доставил хлопот – проверку затеяли не слабую, программы гоняли, в нутре ковырялись. Хорошо, что специалисты какое-то хитрое повреждение в оборудовании обнаружили и на него списали программную ошибку.

– И мы потопали. А то пропустим прелюдию, – сказал Антон и, аккуратно переставляя ноги, побрел по асфальтовой дорожке к аудитории. Шагать недалеко, метров пятьдесят, но после виртуальной гибели – удовольствие ниже среднего.

Рядом пристроился Алекс. За два года учебы в академии, в отличие от службы в разведвзводе Седьмой Этанской бригады, Антон друзьями не обзавелся. Единственный из сокурсников, с кем экс более или менее сошелся – Бэрроуз. Разговорчивый, гиперактивный и неунывающий Алекс по характеру напоминал Ветрову его старых товарищей – Раванелли и Ковальски. Вернее, их своеобразную смесь. И общался с Бэрроузом Антон чаще, чем с другими курсантами. Хотя другом экс его бы не назвал. Приятелем, не более.

– Думаешь, Бот нам серьезно мозги прополощет? – поинтересовался Алекс.

Куратор группы штаб-майор Бертольд, в среде курсантов носил симптоматическое прозвище Бот. Созвучие с фамилией не играло роли. И сленговое именование башмаков тоже было не причем. Майора нарекли так в честь пресловутых программ-роботов. За въедливость, педантичность и фантастическую нудность. С легкого языка Бэрроуза, который где-то вычитал определение ботов и стал кричать, что автоматическое выполнение действий по заданному расписанию – главная черта Бертольда. И любил подчеркивать собственный приоритет в присвоении клички куратору.

– Облажались мы феерически, минут на сорок пластинку заведет, – прикинул Ветров.

– У меня уже заранее челюсти сводит, – пожаловался Алекс.

– Терпи, – посоветовал экс. Хотел пожать плечами, но одумался. Лишний раз шевелить конечностями не стоило – фантомные боли утихали, дополнительный раздражитель не нужен.

В аудиторию они вошли предпоследними, следом приковыляли Мережко и Валтерс. Дождавшись, пока вновь прибывшие рассядутся, майор Бертольд развернул голографическую проекцию.

– Я вижу, все в сборе. Начнем. Сегодняшние занятия продемонстрировали слабую подготовку группы. Действия разрознены, нескоординированы, носят хаотичный характер. – Стереоизображение ожило, замелькали кадры виртуального боя, звуковое сопровождение было приглушено. – О положенных протоколах никто не вспомнил. Вам многократно говорили, что вторжение условного противника в штаб-квартиру имеет мультивекторный сценарий. – Бот принялся отмечать точки на возникшем справа от основной проекции трехмерном плане здания. – Проникновение через прилегающую территорию, с крыши, путем заброски десанта, из подвала, посредством подкопа, атака через окна и технические отверстия здания, нападение изнутри при использовании ренегатов, иные варианты, включая комбинированные.

– Интересно, иные варианты – это как? Что за зверь и с чем его едят? – пробубнил Алекс.

Он говорил очень тихо, бормотал, практически шептал, но майор услышал. И прореагировал:

– Курсант Бэрроуз хотел что-то спросить?

Алекс сморщился, словно без запивки проглотил здоровенную лимонную дольку.

– Э-э-э... мне не совсем понятно, откуда еще можно в здание попасть. Вроде бы, все перечислено: снизу, сверху, с боков, изнутри.

– Если акцентировать внимание на вероятном нападении с точки зрения пространственных ориентиров и направлений, список исчерпывается. Вместе с тем, не стоит забывать о комбинированных способах проникновения, а также о неучтенных факторах. Под ними я подразумеваю любую атаку с применением методов, данными о которых Бюро в настоящее время не располагает, – увидев, что многие курсанты не переварили сложную словесную конструкцию, Бертольд уточнил: – То есть, необходимо допускать, что нападение на штаб-квартиры возможно с использованием неизвестных видов вооружений, технических средств и механизмов, необъяснимыми способами. Защитники штаб-квартиры обязаны предусматривать любые варианты, в том числе и маловероятные, типа экстрасенсорного воздействия.

– И самые фантастические? – брякнул из третьего ряда известный говорун Мартин Хейда.

– Гипотетически при планировании должны рассматриваться любые варианты, но в рамках разумного.

– А если неприятель сквозь стены просочится? Вроде привидений? – не унимался Мартин.

– Мистические фантазии не имеют отношения к планированию обороны здания, курсант Хейда.

– Перемещение телепортацией?

– Уровень развития современной науки не предполагает возможности освоения подобных способов перемещения.

– Применение аппаратов нуль-гравитации? – выдал версию Мережко.

– Допустимо.

– Не кисло Бот заряжает, не мелочится, – прошептал на ухо эксу Алекс. Настолько тихо, что майор точно не мог услышать. Антон, и то еле уловил. И покачал головой. Бертольд, правда, размахнулся. Хорошо, дальше разговоров куратора не пойдет, перед курсантами подобных задач – противостоять атаке с использованием приборов нуль-гравитации – никто ставить не будет. Их и в природе не существует, дар авурха не даст соврать. Да предусмотреть в планах эдакую фантастику – нереально. Просто у максималиста и педанта майора – здесь пунктик.

Бертольд, словно реагируя на мысли экса, пояснил:

– Естественно, немедленного положительного результата при подобных условиях никто не требует, но приемы возможного противодействия должны продумываться и отрабатываться. Но мы отвлеклись, перейдем к итогам сегодняшнего задания. Подробности разберем с инструктором Брауном позже, итоговые файлы он вам сбросит. – Майор взглянул на хронометр коммуникатора. – А теперь поговорим об ошибках в координации и коммуникации. Недолго.

"Недолго" растянулось... прилично. В своем прогнозе Ветров промахнулся сильно. Получив подтверждение того, что дар авурха неидеален, применительно к Бертольду знание-понимание спасовало. Вместо предсказанных сорока минут, Бот "сношал" курсантов два часа. Бесконечных два часа. Со стереоэффектами. Мозг окончательно не вынес, но поизгалялся изрядно, до онемения ушей, ряби в глазах и мыслительной атрофии. Небольшая поблажка в начале разбора, когда майор отвлекся от препарирования ошибок и позволил курсантам задавать вопросы, оказалась не более чем лирическим отступлением. Далее куратор принялся без отдыха и пауз монотонно перечислять совершенные в процессе групповых занятий нарушения инструкций и протоколов, постоянно развертывая голографические проекции текстовых документов и демонстрируя фрагменты записи виртуального боя. К окончанию экзекуции от упомянутых всуе номеров, статей, параграфов и пунктов грозных официальных и секретных документов у подневольных слушателей челюсти сводило. А у Антона голова закружилась. И дико клонило в сон.

Поддаваться дреме было нельзя категорически, сон на занятиях приравнивался к серьезному дисциплинарному проступку. Из академии не вытурят, но личное дело себе испортишь. А Бот объявит святотатцем и занесет в список личных врагов, что гораздо хуже – дальнейшая учеба могла превратиться в кромешный ад. Так что курсанты предано таращили глаза на куратора, демонстрируя в полном смысле слова неусыпное внимание. И по-разному боролись с гипнотическим воздействием голоса Бота. Кто-то украдкой тер глаза, кто-то пощипывал себя за ногу, кто-то прикусывал губу. Ветров кликал знание-понимание. Однако ни щипки, ни массаж, ни дар авурха не выручали в полной мере – заунывный монолог майора нагонял дрему упорно и безжалостно. Поэтому появление инструктора Брауна группа встретила радостными улыбками. Спаситель!