Текст книги "Ферма трупов"

Автор книги: Патрисия Корнуэлл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Мы проверим через телефонную компанию точное время звонка, и тогда можно будет получить в Службе спасения запись разговора.

Я попробовала восстановить всю картину происшествия, как она мне виделась.

– Прямо на хвосте висел кто-то с включенным дальним светом, потому-то она и повернула зеркало заднего вида в верхнее положение, а потом и вовсе подняла солнцезащитный экран на заднем стекле. И радио, и плейер молчали – Люси надо было полностью сосредоточиться на дороге. Разумеется, сна у нее не осталось и в помине, она слишком напугана погоней. Наконец преследователь бьет ее сзади. Люси притормаживает, чтобы не вылететь на обочину, потом, заметив, что тот снова нагоняет, в панике вдавливает педаль газа в пол и теряет управление. Все заняло несколько секунд, не больше.

– Если вы не напутали со следами, то, без сомнения, события могли развиваться именно так.

– Займетесь этим?

– Непременно. А что насчет краски?

– Я отдам ее вместе с габаритом и всем прочим в лабораторию, попрошу исследовать побыстрее.

– Тогда проставьте на документах мою фамилию и скажите – пусть перезвонят мне, как только будут результаты.

Все переговоры я завершила только к пяти часам. За окнами уже стемнело. Я одурело огляделась вокруг, чувствуя себя будто в чужом доме. К голодным болям в желудке прибавилась тошнота. Глотнув миланты прямо из флакона, я порылась в аптечке в надежде отыскать зантак. Моя язва, исчезнувшая на лето, в отличие от бывших любовников всегда упорно возвращалась.

По обеим телефонным линиям шли звонки, на которые отвечал автоответчик, работал факс, а сама я в это время отмокала в ванне, запивая принятое недавно лекарство вином. Дел еще было по горло. Я знала, что Дороти, моя сестра, прикатит как только сможет. Она всегда тут же объявлялась, когда случалось какое-нибудь несчастье – происшествия всегда утоляли ее страсть к драматизму. И, бьюсь об заклад, она использует этот эпизод: в следующей ее книге для детей один из персонажей непременно попадет в автокатастрофу. Критики снова будут взахлеб восторгаться ее мудростью и способностью сопереживать, тогда как на деле о своей родной дочери она печется куда меньше, чем о придуманных ею героях.

Пришедший факс как раз извещал меня, что Дороти прилетает завтра вечером и какое-то время поживет у меня вместе с Люси. Я тут же перезвонила сестре.

– Люси ведь не надолго в больнице? – спросила она.

– Собираюсь забрать ее завтра днем, – ответила я.

– Должно быть, ужасно выглядит, бедняжка.

– Как и большинство жертв автокатастроф.

– Но ведь ничего такого, необратимого? – Она понизила голос. – Никаких дефектов у нее не останется?

– Нет, Дороти. Никаких. Что тебе известно о ее проблемах с алкоголем?

– Ну откуда же мне знать? Она ведь все время на учебе – там, у тебя. Домой и носа не кажет. А и приедет – разве она расскажет что-нибудь мне или бабушке? Кому что и знать, как не тебе.

– Если ее осудят за вождение в нетрезвом виде, могут направить на принудительное лечение, – пояснила я, стараясь держать себя в руках.

Наступило минутное молчание.

– Господи, – наконец раздалось в трубке.

– Даже если нет, Люси лучше сделать это самой. По двум причинам: прежде всего ей, конечно, нужно справиться со своей проблемой. Во-вторых, судья будет настроен к ней более благосклонно, если она добровольно обратится за медицинской помощью.

– Ну, тут я полностью полагаюсь на тебя. Ты у нас в семье и юрист, и медик. Впрочем, я свою девочку знаю – вряд ли она согласится лечь в психушку, где и компьютеров-то нет. Да ей самолюбие не позволит.

– Это никакая не психушка. Влечении от алкогольной или наркотической зависимости нет ничего позорного. А вот позволять этому и дальше разрушать твою жизнь действительно позорно.

– Я лично всегда останавливаюсь после трех бокалов вина.

– У каждого своя страсть, – заметила я. – У тебя, например, – мужчины.

– Ой, Кей. – Дороти кокетливо рассмеялась. – Ну ты скажешь тоже. Ты сама-то сейчас, кстати, с кем-нибудь встречаешься?

15

Наутро – еще не рассвело – мне позвонил сенатор Фрэнк Лорд. До него дошел слух, что я попала в аварию.

– Нет-нет, – объясняла я, полуодетая сидя на краешке кровати. – За рулем была Люси.

– Боже мой!

– Фрэнк, с ней все в порядке. После обеда я забираю ее из больницы.

– Но в газете писали, что пострадала именно ты и что авария произошла, как подозревают, в результате вождения в нетрезвом виде.

– Люси не сразу смогли достать из машины. По-видимому, кто-то из полицейских вслух предположил, что, раз номера мои, значит, и внутри тоже я. А в газету информация попала перед самой сдачей номера, и сведения не проверили. – Я даже догадывалась, кто этот недалекий тип – на ум сразу приходил патрульный Синклер.

– Кей, я могу чем-нибудь помочь?

– Никакой новой информации о том, что произошло в ТИКе?

– Есть кое-что интересное. Люси упоминала при тебе некую Кэрри Гретхен?

– Они вместе работают. Я ее видела.

– Очевидно, она связана с магазином шпионского оборудования, из тех, что торгуют высокотехнологичными устройствами для слежки.

– Ты шутишь.

– К сожалению, нет.

– Ну, тогда понятно, зачем ей нужна была работа в ТИКе. Но как же Бюро наняло ее с такой биографией?

– Никто этого не знал. Вообще магазин принадлежит типу, с которым она встречается. О ее частых визитах туда стало известно только после того, как за ней установили наблюдение.

– Она встречается с мужчиной?

– Прости?

– Владелец магазина – мужчина?

– Да.

– А откуда известно, что они вместе?

– Насколько я знаю, она сама об этом сообщила во время беседы по результатам наблюдения.

– Что ты еще можешь мне о них рассказать?

– Пока не много. Могу дать тебе адрес магазина. Подожди минуту, сейчас найду.

– А ее или его домашний адрес?

– Боюсь, этой информацией я не владею.

– Что ж, пусть будет магазин.

Я разыскала карандаш и начала писать под его диктовку, пытаясь собрать путающиеся мысли. Магазин под названием «Всевидящее око» располагался в спрингфилдском торговом центре, недалеко от 95-й магистрали. Если выехать прямо сейчас, я успею обернуться до обеда и к вечеру заберу Люси из больницы.

– И кстати, – сказал Лорд. – В связи с тем, что мисс Гретхен не упомянула при приеме на работу данное обстоятельство, из ТИКа ее уволили. К сожалению, пока нет никаких улик, указывающих на ее причастность к проникновению в здание комплекса.

– А вот мотив у нее был определенно, – заметила я, стараясь не дать своему гневу выплеснуться наружу. – Для того, кто торгует шпионским оборудованием, ТИК – просто мешок Санта-Клауса. – Немного подумав, я спросила: – А ты не знаешь, она сама пришла в Бюро или ей предложили эту работу?

– Сейчас посмотрю. Где-то у меня записано. Нет, здесь просто сказано, что она подала заявление в апреле и с середины августа приступила к своим обязанностям.

– С середины августа – то есть примерно с того же времени, что и Люси. А чем она занималась прежде?

– По-видимому, вся профессиональная деятельность Гретхен связана с компьютерами, причем она занималась и технической стороной, и созданием приложений, программированием. А главное, что и привлекло Бюро, она талантливый проектировщик. Крайне амбициозна и, к сожалению, непорядочна. Из слов нескольких ее бывших коллег, опрошенных ФБР в последнее время, можно составить себе портрет женщины, которая не один год упорно лезла вверх по карьерной лестнице, не гнушаясь прибегать ко лжи и разнообразным уловкам.

– Фрэнк, она устроилась в ТИК, чтобы выведывать секреты для шпионского магазина, – сказала я, – но она может относиться и к тем, кому ненавистна сама идея существования ФБР.

– Возможно и то и другое, – согласился Лорд. – Но улик у нас нет. И даже если мы их обнаружим, пока не будет доказательств, что она действительно похитила что-либо, мы не сможем предъявить ей обвинение.

– Люси упоминала при мне – еще до случившегося, – что работает над каким-то исследованием, связанным с системой контроля доступа в ТИК. Тебе об этом проекте что-нибудь известно?

– Нет, ни о чем подобном я не слышал.

– Но если бы такой проект существовал, ты был бы в курсе?

– Скорее всего да. Я получаю множество подробной информации по текущим разработкам академии, проходящим под грифом «Секретно», в связи со своим законопроектом – он касается и финансирования ФБР.

– Странно, зачем бы Люси говорить мне о несуществующем проекте? – задумчиво произнесла я.

– К сожалению, эта деталь может стать только дополнительным аргументом в пользу ее виновности.

Я понимала, что Лорд прав. Какой бы подозрительной ни казалась личность Кэрри Гретхен, все улики пока говорили против Люси.

– Фрэнк, – спросила я, – а ты, случайно, не в курсе, какая машина у Кэрри Гретхен или ее приятеля?

– Думаю, узнать будет несложно, но зачем это тебе?

– У меня есть основания считать, что авария, в которую попала Люси, не была несчастным случаем. Возможно, моей племяннице все еще угрожает опасность.

Он чуть помолчал.

– Может быть, стоит на какое-то время перевезти ее в охраняемое крыло академии?

– В обычных обстоятельствах лучшего решения и не придумать, – согласилась я. – Но думаю, именно сейчас от академии ей лучше держаться подальше.

– Да, пожалуй, ты права. Впрочем, есть и другие варианты. Если хочешь, могу посодействовать.

– Спасибо. Кажется, я придумала, куда ее поместить.

– Завтра я улетаю во Флориду, но ты знаешь, как меня там найти.

– Сбор средств на избирательную кампанию? – Я знала, что сейчас у него забот по горло – до выборов оставалось немногим меньше недели.

– И это тоже. Плюс обычные бои локального значения. Феминистки протестуют против моей кандидатуры, потому что оппоненты не устают изображать меня женоненавистником с рогами и копытами.

– Никто из тех, кого я знаю, не сделал для женщин больше, чем ты, – заверила я его. – Особенно для одной из них.

В половине восьмого я уже сидела за рулем взятой напрокат машины, прихлебывая кофе. Было холодно, все вокруг подернуло какой-то унылой мглой, так что я почти не видела дороги.

При желании электронный замок можно взломать, как и любой другой. В случае с обычными запорами иногда достаточно просто вставить в щель кредитку и поводить вверх-вниз, в других случаях их приходится разбирать либо пользоваться отмычками. Но дактилоскопический сканер так просто не обойти. И все же, когда я обдумывала несанкционированное проникновение в ТИК, мне кое-что пришло в голову.

Приблизительно в три часа ночи сканер зафиксировал отпечаток большого пальца Люси, что возможно, только если к считывающей панели прибора действительно приложили этот палец – или его точную копию. Я много лет посещала конференции Международной ассоциации идентификации и хорошо помнила доклады, где говорилось, что многие известные преступники пускались на различные ухищрения, чтобы изменить свои отпечатки.

Безжалостный гангстер Джон Диллинджер вытравил папиллярные линии кислотой, а куда менее известный Роско Питтс хирургическим путем удалил всю кожу на пальцах от первого сустава и выше. В обоих случаях, как и во многих других, желаемого результата добиться не удалось, и эти джентльмены напрасно терпели адскую боль – уж лучше бы им оставаться с тем, чем наделил их Бог. Измененные отпечатки вносились в особую картотеку ФБР, по которой, кстати, отыскать преступников было куда как легче, не говоря уже о том, что обожженные или изувеченные пальцы подозреваемого, мягко говоря, вызывают повышенный интерес.

Но живее всего мне вспомнился давний случай с особенно изобретательным грабителем, брат которого работал в похоронном бюро. Грабитель, устав от бесконечных отсидок, попытался сделать для себя что-то вроде перчаток с отпечатками пальцев другого человека. Для этого он несколько раз окунул руки покойника в жидкую резину, нанося слой за слоем, пока «перчатки» не получилось снять.

План не сработал в силу по меньшей мере двух причин. Хитрец не озаботился тем, чтобы избавиться от пузырьков воздуха между слоями, в результате отпечатки, обнаруженные в первом же ограбленном им доме, выглядели довольно-таки необычно. Кроме того, преступнику не пришло в голову поинтересоваться, чьи же «пальчики» он позаимствовал – покойный был условно-досрочно освобожден из тюрьмы, где отбывал наказание за тяжкое преступление.

Я вспомнила свой недавний визит в ТИК – правда, сейчас мне казалось, что прошло уже несколько лет. Кэрри Гретхен явно не пришла в восторг от встречи с нами. И она как раз помешивала какую-то вязкую массу, которая вполне могла оказаться жидкой резиной или силиконом. А Люси упомянула, что работает над каким-то проектом, «который имеет непосредственное отношение» к системе контроля доступа. Возможно, Кэрри именно тогда и намеревалась сделать слепок с пальца моей племянницы.

Если моя теория верна, доказать это будет вполне возможно. Почему-то до сих пор никто не задался простым вопросом – действительно ли отпечаток, снятый сканером, полностью соответствует отпечатку Люси или мы все-таки поверили компьютеру зря?

– Ну а как же не поверить? – удивился Бентон, которому я позвонила из машины.

– Именно. Никому и в голову не пришло усомниться. Однако если кто-то сделал слепок и приложил его к сканирующему устройству, отпечаток по сравнению с теми, которые хранятся в ее личном деле, получился бы перевернутым – иными словами, зеркальным.

Уэсли недоверчиво произнес:

– Вот черт. Неужели сканер не распознаёт перевернутый отпечаток?

– Большинство сканеров не отличают прямой отпечаток от инвертированного. Специалисту по дактилоскопии это под силу, – объяснила я. – Результаты сканирования в цифровом виде наверняка все еще остались в системе.

– Думаешь, Кэрри Гретхен – если это она – не догадалась их удалить?

– Сомневаюсь, – ответила я. – Она ведь дактилоскопией не занималась. Вряд ли она знает, что все отпечатки, снимаемые с какой-либо поверхности, зеркальны. И они совпадают с хранящимися в картотеке только потому, что те тоже перевернуты. Так что если сделать слепок папиллярного узора и прикоснуться им к чему-нибудь, полученный отпечаток будет перевернут дважды.

– То есть отпечаток резинового «пальца» будет перевернут по сравнению с тем, который оставит настоящий?

– Именно.

– Господи, как все сложно.

– Ничего, Бентон. Я знаю, звучит запутанно, но уж поверь мне на слово.

– Я всегда верю тебе на слово. Видимо, надо распечатать результаты сканирования.

– Совершенно необходимо, и чем быстрее, тем лучше. Да, вот еще что. Тебе известно об исследовании, связанном с системой контроля доступа в ТИК?

– Проводимом самим Бюро?

– Да.

– Нет, ни о чем подобном я не слышал.

– Я так и думала. Спасибо, Бентон.

Мы оба умолкли, ожидая друг от друга каких-то теплых, личных слов. Но я не знала, что сказать – слишком много чувств переполняло меня.

– Будь осторожна, – наконец произнес он, и мы попрощались.

Уже через полчаса я была в громадном торговом центре с забитыми парковками и толпами народу. Магазинчик шпионского оборудования располагался между бутиком Ральфа Лорена и парфюмерным киоском. На витрине красовались лучшие образцы легальной техники слежения. Я расположилась на безопасном расстоянии, дожидаясь, пока от кассы отойдет покупатель. За прилавком стоял немолодой грузный мужчина. Поверить в то, что он любовник Кэрри Гретхен, было просто невозможно. Наверняка она солгала и здесь.

Клиент расплатился и вышел. Остался единственный посетитель – юноша в кожаной куртке, изучавший витрину с портативными речевыми детекторами лжи и диктофонами, автоматически реагировавшими на голос.

– Извините, – обратилась я к продавцу, стараясь говорить спокойно. – Мне нужна Кэрри Гретхен.

– Она отошла за кофе, сейчас вернется. – Очкастый толстяк с золотой цепью на шее изучающе взглянул на меня. Судя по виду, всучить он мог что угодно и кому угодно. – Может быть, я могу чем-то помочь?

– Я пока посмотрю товар, – ответила я.

– Разумеется.

Я как раз рассматривала «дипломат», в котором умещались замаскированный диктофон, «антижучок», телефонный дескремблер и устройство ночного видения, когда вошла Кэрри. Увидев меня, она застыла как вкопанная. На секунду я испугалась, что она выплеснет кофе мне в лицо. Ее глаза впились в меня, как два кинжала.

– Мне нужно с вами переговорить, – сказала я.

– Боюсь, сейчас не самое подходящее время. – Она старалась улыбаться и говорить вежливо – в крошечный магазинчик зашли еще три покупателя.

– А по-моему, вполне подходящее, – ответила я, не опуская глаз под ее напряженным взглядом.

– Джерри, – она оглянулась на толстяка, – я выйду на минутку. Ты без меня справишься?

Тот смотрел на меня, как пес, готовый броситься на добычу.

– Обещаю, я недолго, – заверила она.

– Да, конечно, – ответил он с привычным недоверием прожженного лжеца.

Я вышла следом за ней из магазина. У фонтана мы нашли свободную скамейку.

– Я слышала об аварии Люси. Просто ужасно. Надеюсь, с ней все в порядке? – холодно произнесла Кэрри, прихлебывая кофе.

– Вас ни в малейшей степени не заботит состояние Люси, – оборвала я ее. – И не пытайтесь обаять меня – мне все известно. Я знаю, как вы провернули это дело.

– Ничего вы не знаете. – Замороженная улыбка так и прилипла к ее лицу. Вода, струясь, заглушала наши голоса.

– Вы сделали с пальца Люси резиновый слепок, а узнать ее пин-код, при том, что вы так много времени проводили вместе, было нетрудно. Немного наблюдательности, и вы подметили, какие цифры она набирает. Именно так вы обошли электронный замок и проникли в ТИК посреди ночи.

– Господи, ну и фантазия у вас! – Она рассмеялась, но взгляд ее стал еще тверже. – Советую вам поаккуратнее разбрасываться подобными обвинениями.

– Я в ваших советах не нуждаюсь, мисс Гретхен. И хочу вас предупредить: вскоре я получу доказательства, что Люси не было в ТИКе той ночью. Вы хорошо все спланировали, но все же в ваш план вкралась роковая ошибка.

Она молчала, но я чувствовала, как лихорадочно работает ее мозг за этим ледяным фасадом, отчаянно пытаясь сообразить, что же пошло не так.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – сказана она уже без прежней самоуверенности.

– Вы, вероятно, хорошо разбираетесь в компьютерах, но вы не криминалист. Все очень просто. – Я излагала свою теорию с убежденностью хорошего юриста, знающего, как вести свою игру. – Вы попросили Люси помочь в якобы проводимом вами исследовании, связанном с системой контроля доступа в ТИК.

– Исследовании? Каком еще исследовании? – злобно произнесла она.

– Вот именно, мисс Гретхен. Никакого исследования не было. Вы солгали ей, чтобы заполучить слепок с ее пальца.

Она усмехнулась.

– Боже ты мой! По-моему, вы насмотрелись фильмов с Джеймсом Бондом. Уж не думаете ли вы, что хоть кто-нибудь поверит…

– Резиновый слепок, – прервала я ее, – вы использовали для взлома электронного замка, чтобы вместе со своими сообщниками совершить акт промышленного шпионажа. Но вы допустили одну ошибку.

Ее лицо перекосилось от злобы.

– Хотите узнать, какую именно?

Она молчала, но ответ был не нужен. Я физически ощущала ее смятение, словно жар от раскаленной батареи.

– Видите ли, мисс Гретхен, – продолжала я все тем же спокойным, рассудительным тоном, – когда вы делаете с пальца слепок, папиллярный узор на нем получается перевернутым, то есть зеркальным. И его отпечаток тоже оказывается инвертированным в сравнении с отпечатком самого пальца. Иными словами, папиллярный узор, введенный вами в сканер ТИКа в три часа ночи, был обратным по отношению к действительно принадлежащему Люси. Их сравнение легко это подтвердит.

Она с трудом сглотнула.

– Вы не докажете, что это сделала я, – сказала она. Ее слова подтвердили, что мои догадки верны.

– Докажем, не беспокойтесь. Но есть кое-что поважнее. Я хочу, чтобы вы уяснили себе одну вещь. – Я наклонилась к ней так близко, что ощущала кофейный аромат ее дыхания. – Вы воспользовались чувствами, которые моя племянница к вам испытывала. Воспользовались ее молодостью, наивностью и порядочностью. – Наши лица почти соприкасались. – Никогда больше и близко к ней не подходите. Никогда больше не звоните ей и не смейте с ней разговаривать. Даже думать о ней не смейте.

В кармане плаща я сжимала рукоять «кольта» тридцать восьмого калибра. Мне почти хотелось, чтобы Гретхен вынудила меня его применить.

– А если я выясню, что именно вы спровоцировали аварию, – продолжала я спокойно, но в моем голосе звенела холодная сталь хирургического скальпеля, – я сама доберусь до вас и буду вас преследовать до конца вашей жалкой жизни. Даже не надейтесь скоро выйти из тюрьмы. Во всех комиссиях по условно-досрочному освобождению и перед губернатором я буду утверждать, что у вас серьезное расстройство личности и что вы представляете угрозу обществу. Вы поняли меня?

– Идите к черту! – бросила она.

– К черту пойдете вы, а не я, – ответила я. – Вы уже в аду.

Она резко поднялась и стремительно зашагала обратно в магазин. С бьющимся сердцем я глядела ей в спину. Какой-то мужчина вошел следом и, остановившись, заговорил с ней. Не знаю почему, но его появление заставило меня задержаться. Что-то в незнакомце сразу же бросалось в глаза: резкие черты лица, сухощавая и в то же время мощная фигура с широкими плечами и узкими бедрами, неестественно черные, глянцевито поблескивавшие волосы… Темно-синий шелковый костюм сидел на нем как влитой. В руках мужчина держал портфель из крокодиловой кожи. Незнакомец повернулся в мою сторону, и на секунду мои глаза встретились с его, голубыми и пронзительными.

Я не рванула с места в карьер. Сейчас я была как белка, попавшая на середину дороги, – начни метаться и все будет кончено. Я пошла быстрым шагом, но потом все же сорвалась на бег. В звуке падающей воды мне слышался топот ног; казалось, что мужчина гонится за мной. Я пробежала мимо таксофона, боясь остановиться хоть на мгновение. Сердце стучало как сумасшедшее – вот-вот разорвется.

Промчавшись через парковку и трясущимися руками открыв машину, я вылетела на дорогу. Убедившись, что никто меня не преследует, я схватила трубку.

– Бентон! Боже мой!

– Кей? Господи, что случилось? – встревоженно спросил он. В трубке стоял ужасный треск – в северной части Виргинии автомобильными и сотовыми телефонами пользуются многие.

– Голт! – задохнулась я криком, едва успев нажать на тормоз, чтобы не врезаться в ехавшую впереди «тойоту». – Я видела Голта!

– Видела Голта? Где?

– Во «Всевидящем оке».

– Где-где? Как ты сказала?

– Магазин, где работает Кэрри Гретхен. Ну, то есть с которым она связана. Он был там, Бентон! Вошел внутрь и заговорил с ней, а потом заметил меня, и я сбежала оттуда.

– Кей, немедленно приди в себя! – сказал Уэсли с необычным для него напряжением в голосе. – Где ты сейчас находишься?

– Я на южном отрезке Девяносто пятой. Со мной все в порядке.

– Продолжай ехать дальше и, ради Бога, нигде не останавливайся. Он видел, как ты садилась в машину?

– Нет, не думаю. Черт, откуда мне знать!

– Успокойся, Кей, – властно сказал Уэсли и повторил уже мягче, медленно и раздельно выговаривая слова: – Пожалуйста, успокойся. Я не хочу, чтобы ты попала в аварию. Сейчас я позвоню кое-кому, и мы его поймаем.

Я прекрасно понимала, что ничего не получится. Когда вызванные Уэсли агенты ФБР или полицейские получат сигнал, Голт уже будет далеко. Он узнал меня – я ясно увидела это в его холодном голубом взгляде. Наверняка догадавшись, что я при первой возможности вызову подмогу, он снова растворился в воздухе.

– Ты ведь сказал, что он в Англии, – тупо пробормотала я.

– Мы так решили, – ответил он.

– Бентон, разве ты не видишь? – не успокаивалась я. В мозгу у меня неутомимо выстраивались цепочки причинно-следственных связей. – Он замешан во всем этом, в том, что произошло в ТИКе. Вероятно, именно он подослал Кэрри Гретхен, именно для него она шпионила.

Уэсли молчал, переваривая сказанное. Конечно, идея была такой ужасающей, что о ней не хотелось даже думать.

Связь начала прерываться. Я чувствовала, что разговор начинает выводить Бентона из себя, потому что обсуждать такие вещи по сотовой связи недопустимо.

– Но зачем? – протрещало в трубке. – Что ему там понадобилось?

Я знала, что это было. Я не сомневалась в этом ни минуты.

– КАИН, – ответила я. Линия молчала.