Текст книги "Дамиано Де Лука (ЛП)"

Автор книги: Паркер С. Хантингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 29

Обман – один из самых быстрых способов получить малое и потерять большое.

Томас Соуэлл

РЕНАТА ВИТАЛИ

Восемнадцать лет

Блаженство после выпускного.

Это было на самом деле. А не просто что-то придуманное в кино. Я знала это, потому что чувствовала. Злилась ли я на Лору? Злилась. Но выпускной был моим первым настоящим школьным воспоминанием, и я хотела дорожить тем, что помнила о той ночи. Например, танцы в библиотеке с Дамиано и мой первый поцелуй.

В ту ночь мы сместились. Наши ночные свидания в библиотеке превратились в жаркие поцелуи до самого восхода солнца. Обед в школе мы проводили в библиотеке, читая рядом друг с другом и украдкой целуясь, потому что ни один чертов учитель или библиотекарь не посмел бы ничего сказать мне или Дамиану. И мы ездили на его Range Rover, а не с шофером, чтобы проводить время в поездках в школу вдвоем.

Мы не навешивали ярлыков на наши отношения, но учебный год уже закончился, я, будучи взрослой, могла уйти без юридических последствий, и мне пришло в голову, что, если Маман, наконец, найдет способ связаться со мной, я не захочу уходить.

Я взяла ручку с хной и подправила линию, с которой проснулась на следующий день после выпускного. С тех пор я делала это регулярно и не могла объяснить, почему. Хна не казалась мне достаточно стойкой, но следующим шагом должна была стать татуировка.

Как я могла вытатуировать на своем теле то, чего не помнила, только потому, что чувствовала необъяснимую связь с этим?

Ответ: Я не могла.

Я надела кольцо на хну, чтобы скрыть ее. Хотя это выглядело нелепо, я надела кольца на все пальцы, потому что не хотела объяснять, что такое хна.

Анджело загнал меня в угол, когда я вышла из спальни, чтобы встретиться с Дамиано в его комнате.

Я смотрела на дверь Дамиана, побуждая его открыть ее, а затем бросила невозмутимый взгляд на Анджело.

– Да?

Он оперся бедром о стену и наклонился ближе ко мне.

– В последнее время вы с моим сыном кажетесь близкими.

– Х-м-м… – Я осмотрела свои ногти. – Когда я в последний раз ужинала с боссом Романо, у него были более важные дела, чем то, с кем его сын решил проводить время. – Переведя взгляд на него, я улыбнулась. – Когда в последний раз вас приглашали на ужин с боссом Романо? – Я рассмеялась. – … или с главой какого-нибудь синдиката?

Его глаза-бусинки сузились, а то, как он возвышался надо мной, можно было легко истолковать как угрозу.

– Ты слышала о моем деде, Людовико Де Лука?

Кто же не слышал?

В семье Де Лука царило безумие, и началось оно с человека, готового убить собственного ребенка. В мире, где верность и честь не знали границ, семье Де Лука не было места. То, что Дамиан остался в здравом уме, было не более чем чудом.

Я смерила взглядом его невысказанную угрозу.

– Я знаю, что детоубийство вас отпустит, но если не ради достоинства, то ради самосохранения в вашем безмозглом черепе. Когда вы развалите эту семью до основания, единственный человек в этом городе, способный ее восстановить, будет находиться в той комнате за вашей спиной.

– Не испытывай меня, Витали. Не будь дурой. – Он наклонился к моему лицу, и его прогорклое дыхание проникло в мои ноздри. – Ты должна меня бояться.

Я рассмеялась, резко и прямо ему в лицо.

– Вы недостойны моего страха.

Это была правда. Но когда Анджело протиснулся мимо меня, и моя рука коснулась дверной ручки Дамиана, я замерла, а безумный смех Анджело прошелся мурашками по моему телу. Частые угрозы. Удары по спине. Безумное поведение. Я тряхнула головой и выкинула из головы все уродливые мысли.

Анджело не убьет собственного сына, если я останусь.

Убил бы он?

ГЛАВА 30

По тому, как человек уходит от вас, можно многое о нем узнать.

Редверс Бейли

РЕНАТА ВИТАЛИ

Восемнадцать лет

– Рыцарь? – Он подождал немного. – Принцесса? – Еще одно молчание. – Рен?

Я подняла голову и опустила руку. Дамиан открыл дверь, когда я стояла возле его комнаты.

– О, прости. Я отвлеклась.

– Ты в порядке?

– Да. – Я обошла его и вошла в комнату.

– Я слышал, как папа разговаривал с тобой. О чем это было?

– Ни о чем. – Я принудительно рассмеялась, ложась на его кровать. – Он всегда был сумасшедшим бродягой?

Дамиан лег рядом со мной и взял меня за руку.

– Сколько я себя помню.

Я впервые за долгое время обвела глазами комнату, пока он играл с кольцами на моей правой руке. Обычно мы встречались в моей комнате, а его комнату я не видела с тех пор, как украла его телефон в первый день.

– Что это? – Я наклонила подбородок влево.

На тумбочке рядом со мной лежала перевернутая фоторамка. Я вынула руку из руки Дамиана, наклонилась и поставила ее вертикально. На меня смотрел Людовико Де Лука.

Дамиан, пожав плечами, сдвинул матрас.

– Отец положил его туда несколько недель назад, после выпускного. Наверное, чтобы заморочить мне голову. Кто знает, почему он так поступает? – Он засмеялся и наклонился надо мной, сделав мое тело карликовым, когда снова переместил рамку с фотографией лицом вниз. – Я знаю, что мы родственники, но Людо был уродливым ублюдком.

Я откинула голову на подушку и прикусила губу.

Дамиан по-прежнему нависал надо мной и большим пальцем раздвигал мои губы, пока зубы не перестали впиваться в них.

– В чем дело?

– Давай займемся сексом! – пролепетала я.

Боже. Если бы я могла умереть от унижения…

Дамиан изогнул бровь.

– Не знал, что разговоры о Людо – это такой афродизиак.

Я потянула за низ его рубашки, мой мозг работал сверхурочно, пытаясь найти то спокойствие, которым я когда-то обладала.

– Людо? Боже, нет. Но твое тело больше моего, и ты хорошо пахнешь, и выглядишь так, как выглядишь, и говоришь так, как говоришь, и ведешь себя так, как ведешь, и я просто хочу тебя.

Красноречиво? Нет.

Но мое внутреннее бешенство занимало 99,99 % моего мозгового пространства, пока картина дразнила меня. Людо убил почти всю свою семью. Я плохо знала Анджело, но все, что я видела за последние восемнадцать с лишним месяцев, говорило о том, что он способен убить и своего сына. Я не могла нести за это ответственность.

Мне нужно было уйти, но я была слишком слаба, чтобы сделать это, не украв у Дамиана последнее воспоминание.

Он уткнулся носом мне в шею, и я почувствовала его ухмылку на своей коже.

– Знаешь, я раньше думал, что ты как робот. Никаких эмоций. Только четкие слова, произносимые без выражения. Посмотри, во что я тебя превратил.

– Ш-ш-ш. – Я закрыла глаза. Мне будет не хватать его поддразниваний. Тогда я даже не думала, что он способен на что-то столь легкомысленное, как поддразнивание.

Его рот прошелся по моей шее до линии челюсти, где он осыпал меня нежными поцелуями. Я наклонила голову и встретила его губы. Мы уже делали это раньше. Он на мне. Наши губы сливались воедино. Наши языки встречались. Это никогда не надоедало.

Мои руки путешествовали по его спине. Его шрамы напомнили мне об угрозе Анджело. Я подавила страх и сосредоточилась на том, как сильно мне нужен Дамиан. Его язык погладил верх моего рта. Я прижалась к нему бедрами, ища в нем те части, которые были мне нужны.

Мои пальцы перебирали его волосы и дергали. Он застонал мне в рот, и я протянула руку между нами, чтобы заглянуть под его джоггеры Adidas и Calvin Kleins. Гладкая кожа его члена скользнула по моей ладони.

Я обхватила его руками, и он впился в них, его язык подражал движениям его члена у меня во рту. Его рука протянулась между нами, и его пальцы сжали мои соски через лифчик. Сильно.

Я закричала ему в рот, и он проглотил это. Сорвав с него рубашку, я ногами стянула с него трусы и боксеры. Он откинулся назад, одним быстрым движением стянул с меня брюки и нижнее белье и снова наклонился вперед, чтобы поцеловать меня между ног.

Я вскрикнула, когда он ввел в меня два пальца. Я и раньше прикасалась к себе, но это никогда не шло ни в какое сравнение с этим. У меня перехватило горло, когда я поняла, что такого больше не будет. Я уеду, и мы больше никогда не встретимся.

Дамиан сгибал пальцы, пока моя влага не покрыла их. Он вытащил их, разорвал мою рубашку на две части и разорвал лифчик пополам, так что моя грудь оказалась перед ним обнаженной. Я выгнула спину, когда его пальцы снова вошли в меня.

Он собрал мою влагу, размазал ее по соску и пососал его. Его язык провел по затвердевшему бутону, а затем прикусил его. Мои бедра дернулись вперед и заскользили по его эрекции. Я была такой мокрой, что он проскользнул мимо моих губ и частично вошел в меня.

Его глаза закрылись, и он затих.

– Презерватив. Тумбочка.

Если это был наш первый и последний раз, я хотела почувствовать его кожу на своей.

Я покачала головой.

– Мы можем…?

– Ты принимаешь таблетки?

– Да. И я чиста.

По правде говоря, у меня никогда не было секса. Я порвала девственную плеву, упав с лошади в пятом классе. Так что, если я не скажу ему, что я девственница, он никогда не узнает. Я держала рот на замке. Я не хотела причинять ему еще большую боль, чем нужно.

Он скользнул в меня, его движения были медленными и размеренными. Я была такой мокрой, что он вошел в меня с легкостью. Обхватив его ногу, я толкнула его вперед, пока он полностью не погрузился в меня. Я положила руки на голову, пока он входил и выходил из меня. Он схватил одну из моих рук и держал ее, пока мы занимались любовью.

Я умоляла свой мозг запомнить этот момент навсегда. Умоляла запомнить, как его свободная рука исследует мое тело. Как он щипал мои соски и медленно наматывал круги вокруг моего клитора. Как он погрузил большой палец в мой рот, чтобы я почувствовала вкус собственной влаги. У меня было чувство, что, когда меня не станет, эти воспоминания будут единственными ценными вещами, которые я заберу с собой.

Я кончила, обхватив губами его большой палец. Мои стоны укусили его за кожу. Он вытащил большой палец из моего рта и поцеловал меня, перевернув нас так, что я оказалась на нем сверху. Затем он обхватил мои бедра с обеих сторон, и занятие любовью превратилось в трах.

Когда он вошел в меня, быстрее, чем я думала, мои стены сжались вокруг него, и последовала кульминация. Он кончил внутрь меня, и я почувствовала, как пульсирует его член. Его глаза на мгновение закрылись, и он выглядел блаженным.

Я смотрела на него снизу вверх и запечатлела в своем сознании то, как выглядит его лицо, когда все его барьеры опущены. Наклонившись вперед, я прижалась лбом к его лбу и закрыла глаза, размышляя о том, где бы мы были, если бы весь мир был у нас на ладони.

– Дэй, я люблю… – оборвала я себя.

Я не могла этого сказать.

Я не могла этого сделать.

Не тогда, когда я знала, что сразу после этого уйду.

Он обхватил мое лицо руками и ждал, пока я открою глаза и посмотрю в его.

– Я влюблен в тебя.

– Мы молоды.

– Я знаю, чего хочу.

– Правда?

Улыбка тронула его губы.

– Да, тебя.

Я покачала головой.

– Мы не можем.

– Почему нет?

– Я Витали.

Он сел, подняв меня за собой.

– Очень скоро у моего отца больше не будет трона, и ничто не будет стоять на нашем пути.

– Обещаешь?

– Всегда.

Что ты делаешь? Ты должна уйти от него. Не заставляй его обещать тебе будущее и бросать его.

Если Дамиан и заметил мои мучения, то не подал виду.

– Мне повезло, что ты здесь. – Он закрыл глаза и расслабился, его защита была настолько ослаблена, что я даже не заметила этого. – Мне повезло, что они вмешались.

– Что? – Я увеличила расстояние между нами. – Кто вмешался? Меня отправили сюда. Мой отец.

Взгляд его глаз говорил об обратном, а мой взгляд грозил наказанием, если он не будет честен. Прошла минута, но он сдался.

– Твой отец не посылал тебя сюда.

Я покачала головой.

– Да, отправил. Я была там, когда он сказал мне, что я должна приехать сюда.

– Рыцарь…

– Расскажи мне все, что ты знаешь.

– Я не могу.

У меня был выход. Мой выход. Я не хотела им пользоваться, но пришлось. Было ли мне больно от того, что он скрывал это от меня? Да. Меня пугало, что кто-то другой дергает за ниточки? Немного. Но было ли это разрывом сделки? Нет, когда я любила его.

Я доверяла ему. У него должны были быть причины. Но я могла использовать эту борьбу, чтобы оставить его. Чтобы уберечь его от отца, и, может быть, в будущем мы найдем друг друга. Когда Анджело больше не будет представлять угрозы.

Мое зрение помутилось, голова закружилась, когда я поддалась бессилию. Я проглотила боль и разочарование и выдавила из себя слова, которые не хотела произносить.

– Ты лжец.

– Принцесса, пожалуйста…

– Ты такой же, как все члены твоей семьи. Как и твой отец.

Его глаза вспыхнули, прежде чем он погладил мое лицо.

– Ты злишься. Это норма…

Я толкала его, пока он не лег на спину, а я не оказалась сверху.

– И ты предал меня. Знай это… – Я подняла колено и надавила ему между ног, пока он не вздрогнул. Моя грудь прижалась к его груди, а губы коснулись его уха, пока я говорила.

Я проглотила свою неуверенность и заставила себя произнести слова. Те, которые он не мог понять неправильно. Слова, которые не оставили бы ему надежды.

– Если когда-нибудь мне представится возможность предать тебя, я воспользуюсь ею. Если жизнь предоставит мне шанс уничтожить тебя, я это сделаю. Сегодня. Завтра. Через десять лет. Я всегда буду жаждать мести. А ты никогда не перестанешь оглядываться через плечо.

Затем я сбежала.

Я покинула Девилс-Ридж.

Я оставила свое сердце.

Я оставила его.

И какая-то часть меня знала, что я поступаю неправильно, но я все равно это сделала.

ГЛАВА 31

Честный враг всегда лучше лживого друга. Обращайте меньше внимания на то, что люди говорят, и больше на то, что они делают. Их поступки покажут вам правду.

Неизвестный

РЕНАТА ВИТАЛИ

Настоящее

Надежда.

Существительное.

Ожидание и желание, чтобы что-то произошло.

Она ворвалась в меня в тот момент, когда губы Дамиана прижались к моим. Оно разрушило барьеры, которые я воздвигла вокруг себя, когда я ответила на его поцелуй. Оно возродило чувства, которые я так и не смогла подавить, пока мы шли к кровати. Он убедил меня в том, что у нас есть будущее, если только мы сможем преодолеть обман, в котором виноваты оба.

Я ответила на его поцелуй, мои руки жаждали исследовать его. Я не могла объяснить, почему он меня поцеловал, но была рада, что он сделал первый шаг, потому что я не могла заставить себя это сделать. Меня не покидало ощущение, что он всегда боролся за меня.

Наши движения были неистовыми. Его рука дергала меня за волосы. Моя потянулась к его ремню и дернула. Когда его пальцы коснулись моей киски, я поняла, что мы действительно делаем это. Возбуждение пронеслось по моему телу.

Как я отговаривала себя от этого весь прошлый месяц?

Почему я отговаривала себя от этого весь прошлый месяц?

Он был так хорош на мне, и я нуждалась в нем. Я потянулась к его брюкам и взяла в руки его толстую эрекцию. Я дважды погладила его, гладкая кожа блаженствовала в моей ладони.

Он потянулся к моему нижнему белью, собрал мою влагу и затолкал ее обратно в меня, а затем просунул в меня три пальца и загибал их.

– Эта татуировка на пальце означает, что ты моя. Это значит, что ты всегда была моей.

Я не понимала, какое отношение имеет татуировка к чему-либо, но страх перед тем, как в последний раз разбилось мое сердце, не давал мне покоя.

– Это просто секс. Мы будем трахаться как можно больше в эти выходные, чтобы вывести друг друга из равновесия.

Он рассмеялся.

– Продолжай говорить себе это. – Его зубы прикусили мою шею, вызвав у меня стон. – Как только я окажусь в тебе, ты не захочешь, чтобы я уходил.

Его брюки уже наполовину спустились с ног, когда прозвенел мой будильник. Я простонала в губы Дамиана и извинилась.

Он смотрел, как я его выключаю.

– Для чего будильник?

Я вскинула бровь.

– Встреча за круглым столом через пару часов… – Его черты потемнели, и мои губы разошлись в тяжелом вздохе. – О.

Он не был приглашен. Я думала, что-то изменилось в прошлом месяце, когда он инициировал самую мирную дискуссию за круглым столом в истории синдикатов. Похоже, нет.

– Мне нужно идти.

Я кивнула.

– Конечно. – Я подумала, что сделал бы отец, если бы узнал, что его не пустили на важную встречу. – Не проливай слишком много крови.

Несмотря на тяжесть в глазах, он позволил себе небольшую улыбку.

– Это еще не конец.

– Это всего лишь секс, – напомнила я ему, хотя то, как выгнулось мое тело навстречу ему, говорило о многом.

– Это нечто большее. – Я не ответила, и он протянул руку. – Телефон? Если только ты не собираешься просто сменить телефон и снова изменить свой номер. – Он изогнул бровь и осмелился возразить.

– Я не меняла телефон. Я просто сменила номер.

– Значит, у тебя все это время был мой номер?

Эта часть вопроса осталась без ответа, потому что мы оба знали ответ. Я не только сменила свой номер, но и сохранила его, решив не звонить и не писать ему. Я провела так много времени, убегая от нас, что стала бояться нас. Я не могла сказать ему об этом, потому что это были эмоции, которые можно было с легкостью разорвать на части. Это было ужасно, как я могла быть бесстрашной во всем, кроме сердца.

Я хотела облегчить боль, которую испытывал Дамиан, как тогда, когда он отвлекал меня непристойными сообщениями на ужине в честь жизни Винса. Вместо этого я достала свой телефон и разблокировала его, пока он смотрел на меня.

Рената: Круглый стол. В том же месте. Полдень… И теперь у тебя есть мой номер. Пожалуйста.

Его телефон зажужжал, и он прочитал сообщение. Мой взгляд заставил его просить о большем. Вместо этого он кивнул головой и сказал:

– Это еще не конец, Рената.

В этом и заключалась проблема.

Я не хотела, чтобы это было так.

ДАМИАНО ДЕ ЛУКА

Семья Де Лука была расколота так долго, что, когда я стал хозяином, я доверил Кристиану стать моим консильери. Время шло, жизнь шла своим чередом, обязанности стали непосильными, и я понял, что мне нужно назначить заместителя босса, если я хочу довести дело до конца.

Я сделал единственное, что пришло мне в голову. Я обратился к своему советнику, и теперь он был одновременно и моим консильери, и моим заместителем. Единственный в своем роде консильери/подчиненный. Этот маленький факт придал ему эго размером с прическу техасской дебютантки. В сочетании с нашей дружбой, длившейся всю жизнь, его эго означало, что он никогда не сдерживался со мной.

Как сейчас.

– Ты ходил к ней. – Он сунул в рот кубик льда, погрузив пальцы в свой "Далмор 62", как гребаный неандерталец. – Первое, что ты сделал в городе. – Он покачал головой. – Не самый лучший вид, чувак.

Мне было тяжело думать о Рен. Она выглядела усталой. Как будто она совсем не спала за последний месяц. Может, это была моя вина. Может, мы не подходили друг другу. Я оборвал эту мысль, прежде чем успел подумать о прекращении своих поисков. Когда я был с Рен, все было лучше и реальнее, чем все, к чему я когда-либо прикасался. Если я потеряю это снова, то чувство утраты вернется и будет мучить меня.

Занимая на диване в отеле больше места, чем нужно, я смерил Криса взглядом, в котором не было ни капли дерьма.

– Я не для этого позвал тебя в свой номер.

Должно быть, он прочитал выражение моего лица, потому что сменил свою беззаботную манеру поведения на жесткое выражение.

– Что случилось?

– Они перенесли дату проведения круглого стола.

Он переместился на диване рядом со мной.

– Ладно… что за… – поклялся он. – О. Они не сказали тебе, и ты узнал об этом через свою девушку. Ублюдки! Что ты собираешься делать?

Я поднял бровь.

– Вот почему ты здесь. – Я сделал разрешающий жест. – Посоветуй мне, консильери.

– Прежде всего. – Он наклонился вперед, уперся локтями в колени и потер ладони. – Брось ты эту мирную чушь. Это никому из нас не поможет. – Я не согласился, но позволил ему продолжить. – Нам нужно больше уважения, пересмотреть наши границы и получить некоторые преимущества в межтерриториальном распределении. Это наш шанс получить хотя бы одну из этих вещей. Отказавшись от этого шанса ради Винсента Романо, которого ты едва знаешь, ты не окажешь синдикату никакой пользы.

– Я приму твои слова к сведению.

– Это то, чего все хотят.

– Принято к сведению.

– Ты ведь не собираешься делать то, о чем я просил?

Я вздохнул и провел рукой по лицу. Крис был прав. Когда я отказался от переговоров, я думал не о синдикате Де Лука. Я думал о Рен. Но здесь у меня были обязанности, и в первую очередь они касались семьи Де Лука.

Я бросил взгляд на Криса.

– Я буду вести переговоры о межтерриториальном маршруте распространения, а если получится, то и о пересмотре границ.

– Спасибо, черт возьми.

Я закатил глаза.

– Я ежедневно жалею, что продвигаю тебя по службе.

– Хорошо, что я твой единственный друг. – Он пригубил остатки своего напитка, как будто это был Two Buck Chuck, а не бутылка с шестизначной суммой. – И как твой друг, я вынужден сказать тебе, что эта твоя связь с девушкой Витали не идет на пользу никому. Если вы будете вместе, то мы окажемся в центре внимания семьи Витали, а это не очень хорошо. Если вы расстанетесь, особенно если это будет некрасивое расставание, то мы окажемся на слуху у семьи Витали, и это будет очень плохо. В любом случае, мы окажемся в дерьме на радаре семьи Витали. Это не очень хорошо для синдиката, Дамиан. Подумай о том, чем ты уже пожертвовал.

Хуже всего было то, насколько он был прав.

– Я не спрашивал твоего мнения.

Он поднял обе руки вверх.

– Ладно. Просто подумай о синдикате. Это буквально твоя единственная работа.

– Я не буду обращать внимания на тон, потому что ты прав. Ты мой единственный друг. – Я оборвал его смех, ублюдок. – Мне нужно быть первым на переговорах, и…

– Твоя девушка может сделать это за тебя, – закончил он.

Я достал свой телефон и отправил ей сообщение.

Дамиан: Мне нужна услуга.

На экране появились три точки и оставались там целых пять минут, прежде чем мой телефон зажужжал.

Рената: Конечно.

Дамиан: Мне нужно быть первым на переговорах сегодня.

Рената: О, и это все?

Дамиан: Это сарказм?

Рената: …

Дамиан: Это еще не все.

Рената: Что еще?

Дамиан: Мне нужно, чтобы ты признала, что между нами что-то происходит. Когда собрание закончится, мы поговорим. Мы все выложим. Больше никакой лжи. Никакого недопонимания. Никакого страха.

Рената: Я не боюсь.

Дамиан: И вот что ты из этого поняла?

Она ничего не ответила, и я представил, как она бормочет то, что я часто слышал, как она говорила себе, когда думала, что осталась одна: "Не будь слабой. Ты Витали. Витали не чувствуют страха". Я так и не понял, чего она так боялась. Выдавливать правду из Рен было все равно, что пытаться выдавить последний шампунь из бутылки. Это было почти невозможно, и мне повезло бы получить хоть каплю.

– Чего ты боишься?

Мой вопрос, должно быть, застал Криса врасплох, потому что он был взволнован больше, чем я видел его за последнее время. Я ожидал, что он ответит невпопад, но вместо этого он посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

– Я боюсь, что с семьей Де Лука что-нибудь случится, и пострадает весь город Девилс-Ридж и все остальные семьи и города, которые зависят от доходов Де Лука. Мне не нужно говорить тебе, что на карту поставлены реальные жизни. Мужчины, женщины и дети, чья жизнь зависит от решений, которые мы принимаем каждый день.

Его страхи отражали мои. Я знал, что просился в синдикат Де Лука, но ответственность могла оказаться непосильной. Я согласился на эту работу только потому, что Анджело ее не заслужил и никто другой не мог ее выполнить. Я хотел, чтобы имя Де Лука процветало, чтобы процветали все, кто от него зависел. Правда.

Крис ничего не скрывал, продолжая.

– Эта встреча может многое сделать для нашего синдиката. Ты мой лучший друг, и только поэтому я говорю тебе об этом. Я единственный человек, который может сказать это без последствий, и я не отношусь к этому легкомысленно. Когда ты пойдешь на встречу через час, нам нужно, чтобы ты был начеку. Никаких отвлекающих факторов. Ты знаешь, как много жизней зависит от тебя. Ты никогда не был таким ни с одной другой женщиной.

Он был прав.

Черт, он был так прав.

Он покачал головой.

– Я не знаю, что такого особенного в этой девушке, что ты всегда так себя ведешь.

Разница была в том, что я не любил других женщин.

Я любил Ренату Витали.