Текст книги "Дамиано Де Лука (ЛП)"

Автор книги: Паркер С. Хантингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 27

Есть два способа быть одураченным. Один из них – верить в то, что не соответствует действительности, другой – отказываться принимать то, что соответствует действительности.

Сорен Кьеркегор

РЕНАТА ВИТАЛИ

Один месяц спустя

– Я не был уверен, что найду тебя здесь.

Я положила закладку между двумя страницами и отложила книгу "Конвектор Тойнби", к моему ужасу.

– Ты не был уверен, что найдешь меня в месте, где, как ты знаешь, я останавливаюсь?

Я не подала виду, что хочу рассмеяться. Дамиану не нужно было знать, как сильно он меня потряс. Я почти не могла поверить, что когда-то была такой отстраненной. Я не чувствовала себя той, кем была, когда впервые переступила порог Техаса десять лет назад. Я также не чувствовала себя той, кем была, когда приехала на похороны чуть больше месяца назад.

Раздражение подкатило к моему горлу, его температура повышалась с каждым его шагом ко мне.

Почему тебе так горько, что он бросил тебя тем утром? Ты сама этого хотела. Не то чтобы он тебе нравился. Он не может тебе нравиться.

Голос в моей голове мог до конца жизни страдать от налоговых проверок, прыгать с обрыва и быть вынужденным смотреть "Барни и друзей" на повторе в аду, если бы мне было до этого дело. Отрицание было лучше, чем альтернатива – признать, что чувства, которые я испытывала к Дамиано, не ослабли с течением времени.

– Ты злишься на меня? – Он лег рядом со мной на кровать, прислонившись спиной к моей подушке. – Ты сменила номер телефона. Я просто не мог в это поверить.

Я сделала это, потому что первый день после возвращения из Нью-Йорка провела, приклеившись к телефону, и, проснувшись в одиночестве, вспомнила, насколько одинокой я чувствовала себя на протяжении последних десяти лет. Мы с Дамиано были разбитым сердцем. Как я могу хотеть разбитого сердца?

Несмотря на мое молчание, он продолжил.

– Я сделал то, что ты хотела. Если уж на то пошло, я должен злиться на тебя за то, что ты заставила меня уйти… – Его тон был легким, но я могла поклясться, что слышала в нем нотки горечи. Он не признавал этого, но он не переживал из-за моего отъезда.

А я? Я не была готова к засаде этим утром. Последующие встречи за круглым столом состоялись сегодня. У меня должно было быть еще несколько часов. Я только вчера вечером прилетела в Нью-Йорк, а мы уже ссоримся?

Я использовала гнев, чтобы придать себе сил.

– Нет. – Я резко села и повернулась к Дамиано лицом. – Даже не заканчивай это предложение. – Моя голова тряслась, как и мой и без того шаткий фасад. Черт, в прошлом месяце я совсем перестала вести себя спокойно, хладнокровно и собранно, и не похоже, что это вернется в ближайшее время. – В прошлом месяце ты мог сказать, что уходишь, но ничего не сказал. Это несправедливо.

– Не существует срока давности, в течение которого я могу вспоминать о том, что ты меня бросила.

– Я уехала из Техаса. И что?!

Меня так тошнило от чувства вины, которое я испытывала из-за этого. Мы встречались месяц. Максимум. Почему я провела последние десять лет, мучаясь над своей ошибкой? Я была ребенком. Восемнадцатилетним. Напуганным. Сбитым с толку. Я не заслуживала того, чтобы страдать из-за этого всю оставшуюся жизнь. Может быть, мне нужно было сказать, что все в порядке.

– Ты не помнишь, что сказала?

Да, но я не думала, что он это помнит.

Я провела рукой по лицу.

– Я была молода. Я не хотела этого.

Мне также нужно было, чтобы он не преследовал меня, хотя это не сработало. Он преследовал, преследовал и преследовал, а я использовала ресурсы своей семьи, чтобы убедиться, что меня никогда не найдут. Даже когда все во мне хотело вернуться к нему, я напоминала себе, как больно было уходить в первый раз.

Неверие окрасило его черты.

– Ты всерьез полагаешь, что я в это поверю?

В наших отношениях так не хватало честности, что я не могла рассчитывать на то, что он поверит всему, что прозвучит из моих уст. Мои причины приехать в Техас? Очевидно, ложь. Мои причины уехать? Определенно ложь. А сколько лжи было между ними? Как насчет последнего раза, когда мы были в Нью-Йорке на похоронах Винса?

Ситуация обострялась гораздо быстрее, чем я успевала за ней следить. Мои руки сжались в кулаки. Я покачала головой.

– Я вообще не должна была находиться в Техасе! Мне было восемнадцать. Я была ребенком. Мы оба были детьми, и не то чтобы ты меня любил.

– Но я любил.

Нет. Ни за что.

Его взгляд упал на дурацкое кольцо на моем пальце, с которым я возилась все утро.

– Я, блядь, любил!

– Ты никогда этого не говорил.

– Говорил!

– Когда мы занимались сексом – один раз. И это было из-за секса. – Мои руки задрожали. Я попыталась остановить это, но не смогла. – Ты никогда не говорил этого в другой раз.

– Я не думал, что должен. Я не думал, что нужно торопиться. Я не думал, что ты уйдешь! – Он покачал головой. – И это было не из-за секса. Я имел в виду то, что сказал.

– Я… Я… – Я слезла с кровати, нуждаясь в свободном пространстве. Я прошлась по комнате, подбирая слова, прежде чем сдаться и направиться к двери.

– Рыцарь! – Он встал и съел два шага между нами. – На этот раз тебе не удастся уйти.

– Ты обвиняешь меня в этом?! – Я покачала головой. – Это ты мне солгал. Это был ты, Дама. Не я. Ты. – Я повернулась к нему лицом. – Я любила тебя, а ты мне лгал.

Дамиан покачал головой.

– Я не лгал тебе.

Я насмешливо хмыкнула.

– Ложь бездействия – это все равно ложь.

Мы с Дамиано виделись всего пять минут, а уже началась полноценная ссора. Я жалела, что не умею отказывать Маман, когда она просит меня вернуться. Тогда бы меня здесь не было, – в горле завязался комок размером с Техас, пока я пыталась говорить, преодолевая его.

Глаза Дамиана потемнели от разочарования.

– Как ты можешь стоять здесь и злиться на меня, когда у тебя на пальце чертово кольцо?! – Он сделал шаг ко мне, и я поборола в себе порывы поцеловать его и выпутаться из этой ситуации. – Ты замужем, Рен, но я все еще небезразличен тебе.

К черту это кольцо.

Я сорвала его с пальца и швырнула ему на грудь.

– Я не замужем, Дама. – Унижение покалывало мой позвоночник. – Мама дала мне кольцо на безымянный палец перед отъездом, чтобы у меня была броня, когда я встречусь с тобой. Доволен?!

Этот поединок назревал давно. Честно говоря, мне было приятно выплеснуть это наружу, как будто это должно было произойти, чтобы мы могли двигаться дальше. Каждое слово, которое я произносила, ослабляло мой гнев и немного исцеляло боль. И теперь, когда кольцо было снято с моего пальца, с моих плеч свалился огромный груз.

Кольцо отскочило от его груди и упало на пол. Он уставился на него, а затем отбросил меня к книжной полке, стоявшей позади меня.

– Ты не замужем?

– Нет. – Я отвернулась.

– Ты стараешься быть такой сильной, – он обхватил мое лицо и придвинул его к себе, чтобы я смотрела ему в глаза, – и ты такая и есть. Такая, такая сильная, Рената. Но тебе не нужно быть сильной все время. Ты совершенна, даже когда хрупка. Ты возводишь эти стены, которые тебе не нужны. Тебе не нужны ни мешковатая одежда, ни обтягивающие юбки-карандаши, ни модные вечерние платья. Тебе не нужно кольцо. Ты можешь носить все, что хочешь, и быть тем, кем хочешь, и ты все равно останешься лучшим человеком, которого я знаю.

Это было слишком.

Его слова.

Он.

Я оттолкнула его.

– Ты меня больше не знаешь.

– Я знаю все, что мне нужно знать.

Я снова покачала головой, воспоминания о побеге захлестнули меня.

– Я не знала, что ты так разозлишься!

– Как я могу не злиться?! Девушка, которую я любил, бросила меня!

– Мы же не говорили, что любим друг друга.

– Мы это уже проходили. Я любил.

Я замерла, и воспоминания о той ночи, когда он лишил меня девственности, выплыли на поверхность моего сознания. Я похоронила их, надеясь заглушить боль от того, что произошло потом – от того, что я ушла от него.

– И даже если бы я этого не сказал, это не имело бы значения. Ты должна была знать. Ты должна была знать. – Он наклонил голову и закрыл глаза. По его лбу пробежали напряженные морщины. Когда он снова открыл глаза, взгляд упал на мою татуировку – нацарапанную линию, обвивающую безымянный палец.

Я заставила себя не ерзать, пока он смотрел на нее.

– Что? Почему ты смотришь?

Его глаза встретились с моими, опустились на мой палец, затем вернулись к моим глазам. На его лице появилось странное выражение, такое же, какое он бросал на меня в нашей библиотеке, когда думал, что я не смотрю. Дамиан сделал шаг ближе ко мне.

Потом еще один.

И еще один.

Его глаза опустились на мою татуировку и снова вернулись к моим.

А потом, словно не в силах больше сдерживаться, он поцеловал меня.

ГЛАВА 28

Не стыдно быть обманутым, но стыдно оставаться в обмане.

Оливия

РЕНАТА ВИТАЛИ

Восемнадцать лет

Нормальная.

Четыре слога. Прилагательное. Соответствующий стандарту.

Синонимы: обычный, типичный или ожидаемый.

Антоним: моя жизнь.

Восемнадцатилетие казалось мне обрядом перехода. Я не чувствовала себя ни более, ни менее взрослой, чем в семнадцать лет. Я не праздновала обретенную взрослость с вечеринками или друзьями. Я даже забыла, что у меня день рождения, пока не проснулась на следующее утро и Анджело Де Лука не сказал мне, что восемнадцать – это, на его взгляд, слишком много.

Возможно, именно поэтому я пришла на бал.

Я хотела чувствовать себя нормальной, но в городе, где живут мафиози и их дети, нормальность ускользала от меня. Выпускной стал моим последним шансом на нормальные школьные воспоминания. Переполненный зал и бумажный декор кричали: "Нормально!". Платья из тафты и одинаковые галстуки? Нормально. Сидеть за пустым столом и смотреть, как другие дети наслаждаются выпускным? Слишком нормально.

Так почему же я не была счастлива?

Возможно, я не знала, чего хочу.

Я точно больше не хотела быть здесь.

Я встала и направилась в коридор, захватив по пути бутылку с водой со столика с напитками. Вход в библиотеку, расположенный в конце коридора, приветствовал меня. Я оставила дверь открытой, чтобы свет из коридора проникал в библиотеку, и села на пол.

Я допила воду и покрутила пустую бутылку: мне было скучно до безумия, но я была слишком упряма, чтобы покинуть единственное школьное мероприятие, на котором я когда-либо была.

– Ты – жизнь этой вечеринки.

– Ни одна уважающая себя женщина не должна желать успеха или работать на благо партии, которая игнорирует ее пол. Сьюзен Б. Энтони.

– Это не та вечеринка, которую я имел в виду. – Он подошел ближе, пока его ноги не оказались в поле моего зрения, рядом с бутылкой.

Я проследила взглядом за его телом, оценив костюм-тройку, в котором он был одет так, словно позировал для журнала GQ.

– Ни хрена себе.

– Итак, я вижу, у тебя плохое настроение. – Он сел рядом со мной и прислонился к книжной полке позади нас. – Что с библиотекой?

– Нет ничего менее одинокого, чем комната, полная книг. – Я вдохнула. – И запах. Определенно запах.

Он потянулся и взял случайную книгу, пролистывая ее быстрее, чем мог бы читать.

– Почему ты здесь?

– Почему ты здесь?

– Серьезно?

– Тебе никогда не казалось, что единственные настоящие люди в этом мире – те, что в этих книгах?

– А может, мир, в котором мы живем, – это книга, а мы – лишь персонажи.

Я прислонилась головой к книжному шкафу и закрыла глаза.

– Если это так, то кто-то читает меня, становится мной, понимает меня, и, возможно, я не так уж одинока.

Он сделал небольшую паузу, и между нами воцарилась тишина.

– Мне жаль, что ты чувствуешь себя одинокой.

Это становилось слишком реальным.

– Почему ты здесь, Дама? – Я кивнула в сторону спортзала. – Ты должен быть там со своими верными подданными.

Его однобокая ухмылка потрясла мою систему, и спокойствие, которым я всегда гордилась, улетучилось.

– Разве ты не имеешь в виду своих верных подданных, принцесса? Ты – Витали.

– Я – рыцарь, и не меняй тему. Почему ты здесь? – Я наклонилась вперед и даже не задумалась, почему затаила дыхание в ожидании его ответа.

– Давай потанцуем.

– Что? – Я покачала головой. – Если мы выйдем туда вместе, то сломаем их маленькие умы. – Насколько я знала, никто не знал о нашей дружбе.

– Значит, мы будем танцевать здесь. – Я открыла рот, но он прервал меня. – Не думай слишком много. Если ты хочешь танцевать со мной, танцуй со мной. Все просто. – Он встал и повернулся ко мне лицом.

Как только моя ладонь прижалась к его, я поняла, что приняла правильное решение. В библиотеке зазвучала медленная песня, слабая, но достаточная для того, чтобы мы смогли найти ритм. Мои пальцы обхватили его плечи, а его руки скользнули вокруг моей талии.

Я заставила себя не дышать, когда он шагнул вперед, и моя грудь прижалась к его груди. Первый шаг мы сделали без усилий. Мы синхронизировались, даже не пытаясь.

Я положила подбородок ему на плечо и коснулась носом его шеи. Я почувствовала, как его адамово яблоко упирается мне в щеку.

– Спасибо.

На мгновение он замолчал, и территория, на которой мы оказались, показалась мне опасной. Рискованной. Как будто это могло стать либо лучшим, либо худшим решением в моей жизни. Я была почти благодарна, когда он сказал:

– Не думай об этом слишком много, – вместо того чтобы сказать что-то, что перевело бы нас через точку разрыва.

Может быть, он видел миллион вопросов, проносящихся в моей голове, потому что он наклонился ко мне и сказал на ухо.

– Скажи своему мозгу, чтобы он заткнулся и дал нам потанцевать.

– Почему?

Он потянул меня обратно, и его хватка на моей талии усилилась.

– Потому что ты узнаешь.

Что я ему небезразлична.

– Уже узнала.

Его глаза потемнели, изучая мое лицо. Мы перестали танцевать после погружения, но он все еще держал меня, а я все еще прижималась к его плечам.

Мой пульс был неровным.

Черт возьми, Сердце.

Мое горло сжалось.

И не ты, Горло.

Мои колени подкосились.

Я сдаюсь, Тело.

Я поцеловала его.

Наши губы прижались друг к другу, и инстинкт ухватился за меня, когда я исследовала его рот. Его язык прошелся по моим губам. Я раздвинула их, и он проскользнул внутрь. Его язык погладил верх моего рта, и он сделал шаг ко мне, упираясь спиной в книжный шкаф позади меня.

Затхлый запах книг, персонажей и миров смешался с его ароматом бергамота и черной смородины. Мне нужно было, чтобы он был ближе, но я не знала, как попросить. Мои руки скользнули по его плечам и потянули за края рубашки под жилетом. Я просунула пальцы под рубашку и исследовала твердые края мышц его живота.

Его рот переместился с моих губ на челюсть и вниз по шее. Я вскрикнула, когда его язык провел по моей ключице, а затем прикусил ее. Моя правая рука обхватила его тело и сжала его щеку, но телефон в его кармане заблокировал мое движение.

Словно кто-то вылил мне на голову ведро воды, я вынырнула из омута вожделения. Что я наделала? Мы были… Я не знаю, кем мы были. Прирожденные враги? Случайные друзья? Ни то, ни другое не казалось правильным.

Маман еще не связалась со мной, но я знала, что она свяжется. Мне уже неделю было восемнадцать. Когда она свяжется со мной, я смогу уехать. Дамиан только все усложнял. Должно быть, он почувствовал, что мой энтузиазм ослабевает, потому что отступил, давая мне свободу.

Мое сердце металось между чувством благодарности и уязвленности.

Он не в первый раз причиняет тебе боль, Сердце. Помнишь, когда ты только пришла сюда?

Мое сердце не поддавалось логике.

Может, он и причинил мне боль, но он исцеляет гораздо лучше.

Брови Дамиана нахмурились.

– Рыцарь?

Паника застряла у меня в горле, и я заставила себя произнести хоть какие-то слова. Любые слова.

– Это ничего не значит.

В его глазах мелькнуло разочарование.

– Продолжайте говорить себе это, Принцесса.

Туман вожделения ослаб, но я все еще чувствовала тяжесть. Словно слои секретов и истории тяготили меня, когда я стояла в двух шагах от первого в моей жизни мальчика, которого я поцеловала.

– Мне нужен воздух.

Потребовалось мгновение, но он, наконец, кивнул.

– Я могу отвезти тебя домой.

Я согласилась, взяла пустую бутылку из-под воды, которую взяла ранее, и заставила себя сделать несколько шагов в сторону спортзала, чтобы забрать пальто из гардероба. По щеке потекла струйка пота. Я смахнула ее рукой, которая на ощупь была как свинец.

Когда мы вошли в зал, мое тело прижалось к телу Дамиана.

Он поймал меня и поддержал, как только вернулся.

– Ты в порядке? – Когда я кивнула, его рука, все еще лежащая на моем локте, сжалась. – Оставайся здесь. Я схожу за твоим пальто.

Спотыкаясь, я подошла к столику с закусками, стоявшему в футе от меня, и пересохшим ртом попросила бутылку воды.

Лора встретила меня у стола, на ее вишнево-красных губах играла ухмылка.

– Все еще хочешь пить? – Она посмотрела на пустую бутылку в моей руке, затем на ряд бутылок с водой, в котором не хватало одной. Моей.

Мне потребовалось слишком много времени, чтобы понять это. Туман в моей голове давил с каждой секундой. Она что-то подсыпала в бутылки с водой, из которых пила только я. Все были в курсе.

А Дамиан?

Я покачала головой и снова покачнулась.

Как и раньше, Дамиан поймал меня.

– Рен? – Когда я не ответила, он повернулся к Лоре, все еще обнимая меня. – Лора? Не хочешь объяснить? – Твердость в его тоне ослабила мои опасения.

Он не знал.

Я позволила себе отвлечься, пока они разговаривали.

Лора скрестила руки.

– Я… мы просто веселились.

Голова Дамиана коснулась моей щеки, когда он повернулся, чтобы посмотреть на бутылки с водой.

– Ты накачала ее наркотиками? А если бы я пил из бутылки с водой? Ты бы накачала меня?

– Одна из нас остановила бы тебя!

– Ты с ума сошла? Она Витали, Лора. Ее семья может стереть нас всех с лица земли! – Спортивный зал затих, и крики Дамиана, обращенные ко всем ученикам, разнеслись по залу. – Вы все сошли с ума?! Зачем кому-то из вас идти на это?!

Тишина.

– Кто-нибудь, блядь, ответьте мне. Сейчас же!

– Лора сказала, что это была твоя идея.

Я не знаю, кто заговорил, но по голосу он был похож на бурундука. Я никогда не любила бурундуков, но я всегда любила животных. Почему я не любила бурундуков?

Мои колени снова подкосились, и Дамиан почти нес меня на руках.

– Твое наказание будет вынесено завтра, Лора. – Он повысил голос. – Что касается остальных, то вы все чертовы идиоты.

Я подняла на него глаза.

– Я идиотка?

Он закрыл глаза, вздохнул и снова открыл их.

– Нет. Теперь давай отвезем тебя домой. – Он наклонился и понес меня, как невесту.

Моя голова откинулась назад.

– Я чувствую себя принцессой.

– Ты и есть принцесса.

– Но я рыцарь. Я спасаю, а не ты.

– Считай меня товарищем рыцаря. Мы вместе участвуем в битве. Я поступаю так, как поступил бы любой рыцарь, и помогаю своему товарищу.

– Дамиан?

– Да?

– Я не понимаю, о чем мы говорим.

Его губы взметнулись вверх, а затем резко опустились вниз.

– Отдыхай, рыцарь. Мы скоро будем дома.

Водитель открыл дверь. Дамиан затащил нас в машину, и я закрыла глаза, сидя у него на коленях и положив голову ему на плечо. Когда я снова открыла их, я лежала на своей кровати, а комната начала вращаться. Дамиан стоял у изножья кровати, держа в одной руке свою большую рубашку.

Он следил за мной, пока я бежала по коридору и плюхалась в унитаз в ванной. Я взяла предложенную им рубашку, и он отвернулся, пока я переодевалась из платья в рубашку, которая спадала до бедер. Она пахла им. Его запах ослабил головокружение и вызвал мурашки по моей раскрасневшейся коже.

Я несколько раз моргнула, пока его лицо не прояснилось.

– Что происходит?

– Лора подсыпала тебе депрессант. – Он помог мне вернуться в комнату и лечь на кровать.

– Что это значит?

– Это значит, что у тебя будет сонливость, головокружение, тошнота, потливость и усталость. Но все будет хорошо. – Он замешкался, укладывая меня в постель и прижимаясь поцелуем к моему лбу. – Ты, наверное, ничего не вспомнишь.

Я вспомнила, что мы не были друзьями.

– Почему ты помогаешь мне?

У него отвисла челюсть, и он на мгновение перевел взгляд в сторону.

– Ранее ты сказала, что настоящие люди в этом мире только в книгах. Но ты тоже настоящая, и когда я рядом с тобой, ты делаешь меня настоящим. Ты делаешь меня живым. – Он взял меня за руку. – Это единственный раз, когда я не чувствую, что просто иду по жизни.

На моем лице появилась однобокая улыбка.

– Кажется, ты мне нравишься.

– Думаю, ты мне более чем нравишься. Если бы все не было так сложно, я бы мог представить себя с тобой навсегда.

– Как принцесса и принц женятся и живут долго и счастливо? – Я зевнула и закрыла глаза.

– Да. Прямо так.

– Мне нужно кольцо. – Я поглубже зарылась в одеяло. – У принцессы всегда есть кольцо, когда она живет долго и счастливо.

Какое-то шарканье прервало мою дремоту, и, когда чья-то рука коснулась моей, я открыла глаза. Края моего зрения затуманились, но я отчетливо видела Дамиана.

Маркером в своей руке он нарисовал кольцо на моем безымянном пальце.

– И мы жили долго и счастливо. – Он закрыл крышку, обдул мой палец холодным воздухом, а затем поцеловал его в макушку. – Сладких снов, принцесса.

Когда я проснулась, мне бросилась в глаза тонкая черная линия, проведенная по пальцу. Я не знала, как она там оказалась, но чувствовала, что это важно.