Текст книги "Лазурное небо (СИ)"

Автор книги: Пан Борик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Предложение от которого сложно отказаться

Рано или поздно твой путь подойдёт к концу – говорил отец Илви, цитируя старого орка. И это была правда. Рано или поздно ноги выведут тебя куда-нибудь, дорога не будет петлять вечно, уводя тебя за холмы и леса. Вот и для твоих путников она закончилась, превратившись в стену – остановку на жизненном пути.

После того как Лаффи и Илви покинули разрушенную деревню, они шли вперёд, не пользуясь ориентирами и не рисуя карт. Ветер всегда дул вперёд, а лучи солнца указывали единственное направление. Изредка они встречали людских путников, даже пару раз наткнулись на караваны, и тогда без мук совести воровали еду и другие припасы, оставляя в живых хозяев. Это не было похоже на налёт, скорее на поведение вороны, что увидела побрякушку. Они хватали и убегали, порою воительница доставала клинок, угрожая. Но она понимала что не сможет оборвать жизнь ни в чём неповинного человека, пускай их народ в очередной раз испортил жизнь орочьему племени, прогнав его с места обитания.

Проходили недели, шли месяцы плавно перетекающие в года. Путешествие двух голодранцев не подходило к концу, напротив, лишь начиналось. Но однажды им пришлось сделать остановку, на каком-то празднике кажется, иной причины почему множество людей устраиваются на поляне, раскладывая простыни на землю, Илви не знала. Но это было не важно, подобного рода мероприятия, всегда позволяли незаметно выкрасить еды или же вещей у уставших хозяев.

Балтус и воительница расположились близ дерева, усевшись под его кронами. За два года странствий, Лаффи здорово оброс шерстью, и не собирался её сбривать, говоря что с ней он чувствует себя уверенней. Ну, а Илви смотрела на его лицо – заросшие темноватой шерстью щеки, лысый лоб, бородку завязанную узлом – и смеялась. За время их странствий её волосы тоже отрасли, но их она урезала до плеч. По вечерам, слушая пение птиц, она заплетает себе две косички, кончики которых аккуратно опускались на щёки. Это, по заверению Лаффи, добавляет женственности её чертам лица. Но она осматривая людских девушек, понимала что никогда не сможет стоять в одном ряду с ними. У большинства были тёмно-зелёные глаза, подобно двум капелькам росы. Иные же родились с голубыми, как воды океана глазами. И это был схожий цвет, но всё ещё не тот. Слишком блеклый, не такой живой. Даже находились те, у кого серота глаз являлась достоинством, но всё это было не то. Никто из людей не мог похвастаться лазурью в глазах, которая освещает небосвод даже ночью.

Однажды Илви даже посмеялась по этому поводу, понимая свою уникальность, но быстро сдалась, вспоминая свечения своих глаз по ночам. Будто бы два очень маленьких светлячка, они скрывались за веками, в поздний час. Сейчас же девушка не ищет оправдания своей особенности, но теперь придаёт больше смысла словам шамана, который, теперь она понимает, готовил её к преемству.

Иногда она вспоминает деревню, свой разрушенный дом. Помнит об отце, о Свере, Рюке, пожилом шамане и вожде. Она помнит их всех, ведь они часто приходили к ней во снах. И каждый раз они не слышат её истошный крик. "Подождите! Не уходите! Не бросайте!" – кричит девушка, но её голос ударяется в стены ветра, а глаза каждый раз смотрят в спины орков, что снова и снова покидают её.

Она живёт с этой ношей, по нужде, ведь иначе не жить вовсе. Её брат по несчастью, такой же потерянный и обделённый, не только отрастил себе шевелюру шерсти, но и научился поджаривать ягоды на огне из пальцев. Как он это делает, девушка не представляет, а сам балтус не так давно обнаружил в себе скрытую способность. Она пробуждается у всех о'балтусом со временем и рано или поздно, он должен был научится ею управлять. Однажды он рассказал что шаман и воины их племени, могут устраивать ураганы, поджигать врагов и навлекать на их головы волны цунами. Илви была взбудоражена лишь от одной мысли что Лаффи может делать это, но балтус тут же разбил всё её мечты, сказав что не понимает каким образом работают невидимые потоки у него в венах. Ясно было одно – именно удленённые пальцы позволяют балтусам колдовать, девушка называла это именно так.

В тот вечер произошло что-то, что не должно было произойти. И эта встреча, этот момент изменил ход всей истории. К отдыхающим в тени дерева Лаффи и Илви подобрался незнакомец, причём так тихо и ловко, что воительница и не услышала его шагов. Он двигался подобно белке, в сумерках скрываясь среди деревьев и кустов.

– Следуйте за мной. – Звонкий, наполненный просьбой голос. Он принадлежал мальчику, нет не юноше, ещё мальцу, лет четырнадцати в белой жилетке с чёрными пуговками и синих бриджах. За спиной у него висел лук, а колчан болтался на поясе.

– Чего тебе? – Илви слишком удобно расположилась, для того чтобы отрывать свою пятую точку и впотьмах ходить со всякими странными мальчиками.

– Вас хочет видеть его великолепие, кронпринц Фредрик из дома "Красных лоз".

Лаффи тут же открыл веки, принял сидячие положение и ожидающе смотрел на подругу. Она не показывала удивления и той дрожи что прошла по сердцу, будто бы рой насекомых.

– Ну, веди.

Шли быстро, но недолго. Через две минуты остановившись на тёмной полянке, со всех сторон окружённой деревьями. Впотьмах было трудно разглядеть хоть что-нибудь, однако эльфы засевшие на деревьях, с любопытством наблюдали за двумя огоньками внизу, которые двигались вместе с головой воительницы.

– Встреча так встреча. – Позади кто-то приземлился на ноги, мягко, с грацией. Путники обернулись, не придавая особого значения множеством факелов, появившихся из кустов. Все они зажглись в одночасье, осветив полянку и толпу эльфов, все как один готовых к бою.

– Твоя правда.

Илви никогда не смогла бы забыть эту самодовольную улыбку. Глаза которые уже победили и конечно же походку, говорящую, что все кто здесь стоят, не более чем грязь под его ногами.

– Страхолюд, ты жив.

– Прив… – Он не закончил говорить, сверкнул клинок, лезвие остановилось в метре от лица кронпринца. Илви смотрела на его глаза не с вызовом, в них читалась решимость. Она говорила – <<Я сделаю это и будь что будет>>. Все вокруг похватались за луки, крича и угрожая. Весь шум был остановлен одним поднятием руки Фредрика.

– Манера у тебя такая что-ли, встречать старых знакомых с оружием в руках?

– Тогда нам нужно было сотрудничать, но теперь мы эльф и орк, которое встретились в лесу. Эльф посмел оскорбить друга орка, и заплатит за свой длинный язык.

Илви говорила спокойно, обнажая выросшие клыки, всё так же держа губы открытыми. Трудно было сказать что именно нашёл в её словах кронпринц, но отчего-то он засмеялся хватаясь за живот, и опуская голову. Смеялись все, кроме напуганного Лаффи и уверенной в своих силах Илви.

– Ой да ну тебя. Эльф и орк, ты правда веришь в свои слова? Нет Илви, всё не так. Сейчас я, кронпринц Фредрик из дома "Красных лоз", нанимаю твою жалкую душонку и вот это… создание, для работы столь мерзкой и противной, что мне даже не хочется говорить о подобном. А раньше… Раньше всё было точно так же, вот только награду ты свою не получила. Ну ничего, получишь сейчас. А наградой будет прощение, цени моё великодушие.

Острие клинка приблизилось к щеке кронпринца, но это его не пугало, скорее наоборот, забавляло. Своим взглядом он говорил – <<Ну же, давай>> – и ухмылялся, так противно и самодовольно как только мог.

– Илви, их много… – Лаффи потянул за пояс свою подругу, понимая что этот бой им не пережить. Это сработало и девушка вогнала меч в ножны, громко хлопнув гардой.

– Вот и хорошо. А теперь поговорим о делах.

За кустами находился небольшой резной столик, четыре ножки которого были длиною метр. Он стоял на голой земле, в окружении короткой травы. Кронпринц сел на синий ковёр, разложенный слугами лишь для него. Лаффи и Илви же наклонились, приседая на корточки.

Из-за пазухи Фредрик вынул карту, и разложив на столе, принялся водить пальцами, разъясняя:

– Мы находимся вот здесь, в смежных лесах Анирии. Земли эльфов в дне ходьбы отсюда. Вот здесь – кронпринц положил палец на изображение замка – людской город, с бунтовщиками в нём. Один из них, некто Октавиус, заведует силами сопротивления. Уж не знаю что их там не устраивает, но это замечательная возможность для эльфов, уколоть людскую расу. Ваша задача обеспечить успех повстанцев, любой ценой.

Повисло молчание. Среди качающихся на ветру веток, оно особенно давило на слух. Девушка поднялась, то же сделал и балтус. Кронпринц не сводил взгляда с карты, нарисованной от руки изящными линиями.

– Удачи. – Последнее слово которое сказала Илви, оборачиваясь. И она ушла бы, ведь политика какой бы то ни было расы, её не интересовала. А служить Фредрику она не хотела, задетая его колким поведениям. И всё бы ничего, но эльф как-то по-особенному, загадочно, произнёс:

– Найдёшь там лицо со шрамом.

Девушка остановилась, склонила голову на бок. Фредрик понял что, заинтересовал её, зацепил и всеми силами решился тянуть добычу за крючок. Не было причин рисковать своими людьми, когда под рукой находятся орк и балтус, которых не жалко. За два года странствий девушка забыла о мести, и не решилась бы ворошить прошлое, спокойно существуя. Она понимала что смысл жизни – это то что она потеряла вместе с племенем, но сможет ли месть заполнить пустоту внутри воительницы? Отчего-то сердце сжалось, кольнуло, а пальцы сами сжались в кулак.

– Я хочу семьдесят золотых слити на руку лично мне. И то же количество для Лаффи.

– Тридцать золотых на двоих и трофеи с поле брани.

– Идёт.

– Вот и хорошо. Отправляемся на рассвете.

Эльфы как-то по-особенному устраивались на деревьях, используя их толстые ветки как лежанки, засыпая на них. Балтус ошарашенный предложением длинноухого, вместе со своей сестрой по несчастью расположились у дерева, обсуждая события произошедшие пару минут назад. Лаффи не был уверен в надёжности плана, а уж о рисках и вовсе думать не хотел. И он был прав, доверять кронпринцу и идти на заведомо опасную операцию, было делом крайне авантюрным. Но впервые за долгие месяцы, девушка получила возможность расквитаться с теми, кто нанёс фатальный урон её племени. Отомстить тому кто долгое время был угрозой для всех орков. И она была готова это сделать. Сердце билось особенно быстро, ноги были готовы в эту же секунду бежать не прекращая, а закрытые веки так и норовили подняться.

Ночь выдалась бессонной, а на утро она застала Лаффи, который орудуя небольшим ножичком, удачно украденным пару месяцев назад, сбривает со своего лица шерсть, оставляя лишь небольшие волосинки покрывающие кожу. Он объяснил это, сказав что воины его племени сбривают шерсть, когда идут в бой, будто бы оставляя всё хорошее дома, двигаясь на поле брани и готовясь не вернутся. Илви никогда не слышала о балтусах, и Лаффи рассказывал о родной деревне крайне неохотно, но сейчас она была поражена воинственностью тамошних бойцов.

– Ну, теперь ты вернулся на два года назад. Хотя твоя шерсть привлекала к нам слишком много лишнего внимания.

– За одеждой её слабо видно, а у здешних мужчин волосы растут и на лице.

– Пора бы признать что мы не похожи на людей, и нет…

– Вы готовы? – Голос Фредрика прервал разговор двух путников, заставив повернуть головы к говорящему. Девушка дала положительный ответ кивнув. Она скрывала радость, и была поистине воодушевлена грядущей расплатой. Лаффи же встречал это утро сонно, натягивая на своё тело не по размеру длинную рубаху. Рукава одежды были отрезаны почти до локтя, а низ тянулся до колен балтуса.

Не прошло много времени, и эльфы двинулись через леса, позволяя двум чужеземцем следовать за ними. Илви в очередной раз удивилась ловким движением длиноушек. Они шли тихо, сливаясь с природой, становясь её частью. Приходилось наращивать темп, чтобы поспевать за ними, и не отставать, в очередной раз ныряя в кусты. Казалось эльфы специально держатся сложных путей, чтобы запутать возможных преследователей. Впрочем, это было очевидно. Таким образом они сводят до минимума возможность встречи с кем либо. С каждым шагом сердце девушки лишь сильнее пылало в огне решимости, она и сама не заметила, как загорелась идеей мести, впервые за два года в её глазах блеснул огонёк интереса, настоящий, не поддельный. В ту же секунду она распознала давно забытое чувство – ненависть.

***

К вечеру кронпринц и нанятые голодранцы добрались до нужного места. Не первый час они шли вдоль русла реки, до тех пор, пока на горных порогах не показались стены города. По словам Фредрика их должны были здесь встретить, и загадочные повстанцы сделали это, послав несколько своих людей. Они не отличались от жителей деревень в которых Илви удавалось бывать.

Всё та же одежда сшитая из того что есть, шапочки из козьих шкур, ободранные лапти или сапоги. Троица людей сопровождала отряд эльфов к месту встречи, в котором Фредрик наконец-то увидел того, с кем долгое время вёл переписку. Это был рослый, с короткой седой бородой старик, облаченный в стальные латы и держа ладонь на рукояти мечи. Его волосы опускались до уровня плеч, а правый глаз был прикрыт на половину. Голосом он напоминал медведя, такой же басистый и громкий.

Сложно передать с каким отвращением кронпринц пожимал его руку, не желая портить дипломатический контакт своей брезгливостью. Илви и Лаффи наблюдали за всем со стороны, будто бы их тут и не было. В каком-то плане их и не должно здесь быть, но предложение длиноушки было слишком заманчиво.

– Люди. – Заявил непонятно с чего балтус, осматривая людей за спиной у рослого старика. Все они имели при себе оружия, начиная от топоров и заканчивая виллами. И тут девушка поняла что все они не более чем люди желающие перемен, но не воины.

– Люди. – Подтвердила Илви, мягко кивая в ответ. Её взгляд буравил вышедшего вперёд всех старика, в стальных доспехах. На них не было эмблем и узнать откуда он, не являлось возможным. Стало душно, то ли из-за дневного зноя, то ли по причине сложных переговоров. Фредрик и человек впереди говорили не слишком тихо, но услышать о чём идёт речь, было невозможно. Это слабо интересовало девушку, и она с радостью приняла от балтуса яблоко, решив разделить с ним неожиданную трапезу. Взгляды приближённых эльфов наполнились брезгливостью, но это не было помехой двум жующим сладкие фрукты путникам.

Наконец-то на них обратил внимания Фредрик, громко попросив прекратить чавкать. И Илви пожелала сделать в точности до наоборот, такая детская шалость заставляла её улыбаться, слизывая с губ мякоть фрукта.

В конце концов понимание между эльфами и восстанием было достигнуто, и в очередной раз пожав друг другу руки, они разошлись в противоположные стороны. Ох, каким взглядом наградил Илви кронпринц. В нём сплелись ярость и гнев, а в довершение всего ещё и презрение.

На утро следующего дня группа повстанцев вместе с Фредриком, Илви и Лаффи миновав коридоры катакомб, добралась до бедного района за который и происходил бой. Местного правителя свергли, а его место занял Октавиус. Он по доброму отнёсся к Илви, чувствуя близкую по духу натуру. В этом бою девушку серьёзно ранили, и вот сейчас она лежит на койке, вспоминая историю знакомства со своим вечно идущим нога об ногу балтусом.

Кошмар в ночи

Кошмары бывают разные. Те что снились Илви, поистине пугали. Девушка видела себя восемь лет назад, человека со шрамом на лошади и горящую деревню. Не единожды за ночь она вскрикивала, вырываясь из кошмара. Всё это можно было списать на жар, после полученных ранений. Организм до сих пор не восстановился, что не странно, ведь прошло лишь трое суток.

Для воительницы время длилось ужасно долго. Несмотря на частые визиты балтуса, она чувствовала себя ужасно одинокой. Вот и сегодня девушка проведёт свой день в постели, которая за всё это время уже успела провоняться потом. А его было много, особенно в первые дни, когда получившая ранения тряслась в лихорадке. За всё это время она выпила по меньшей мере пять бочек с водой, а вот аппетита не было совсем, отчего очередная порция стряпни Лаффи, была съедена лишь на половину.

Кости ломило, а всё тело затекало с удивительной скоростью. Кажется девушка перепробовала все позы лежания за эти трое суток, и в конце концов не выдержала, села на кровать подмяв под себя ноги. Именно с этого момента и началась её реабилитация, которая до сей поры проходит крайне удачно.

На следующий день она уже сумела пройтись по лагерю повстанцев, который из себя представлял огромное количество палаток, ларьков, ящиков выстроенных на манер стены и многих других вещей уцелевших в момент сражения. Разговор с Фредриком состоялся на пятый день. Эльф и орочья воительница встретились на одной из крыш квадратных зданий, смотря на уходящее за горизонт солнце. Его лучи на прощание осветили недавнее поле брани, показывая смотрящим спорную красоту.

– Выжила значит. – Голос Фредрика был лишён эмоций, а прочесть его настроение девушка не смогла. Его короткие волосы были зачёсаны назад, и Илви на мгновение показалось что они блестят, возможно из-за штучек длиноушек?

– Выжила. Как и твой отряд. – Последнее предложение воительница прошипела, вспоминая что на поле брани в тот день не пролетала ни одна эльфья стрела. Она знала что хитрость Фредрика рано или поздно ножом вонзится ей в спину, но не ожидала что так скоро.

– Странный вывод. Позволь спросить, на чём он основан?

– Я билась бок о бок с повстанцами. Разделила славу с Октавиусом и даже Лаффи.

Но не одного эльфа по пути не встретила.

На лице Фредрика заиграла улыбка. Он опустил голову, подбородком касаясь воротника рубашки. Рука эльфа поднялась в воздух, застыв в непонятном для девушки жесте.

– Леноара, оставь нас.

– Слушаюсь! – Где-то со стороны близлежащих крыш донёсся голос девушки, которая видимо была телохранителем кронпринца.

– А теперь, видишь? – Фредрик задал вопрос, но он был больше риторический и не нуждался в ответе. Да и девушке нечего было сказать. Она до сих пор пребывает в редком чувстве. Том самом что твердит – ты выжил. И она выжила, впервые побывав в резне. Плечи сами опускались, а веки закрывались от усталости, что ещё не скоро покинет раненую девушку. По словам Лаффи она потеряла достаточно крови, и ей необходим постельный режим и хорошее питание. Несмотря на слова своего оруженосца, воительница имела другое мнение и ясно дала понять свои намерения.

– Твой волосатый друг рассказал о человеке со шрамом. Невзначай Октавиус упомянул его в нашей беседе, а после я нашёл информацию в виде документов о его личности.

Человек со шрамом. Демон явившийся с огнём к орочьему племени, чтобы сжечь, уничтожить, превратить в пепел. Внутри девушки снова зарождался тот самый комок ненависти. Он давал сил, притуплял боль и открывал второе дыхание в нужные моменты. Но груз повисший в душе Илви был слишком тяжёлым, отчего дальнейший путь мести казался непосильным. Неоднократно она задавала себе вопрос – хочет ли она этого? Гонятся за призраками прошлого, выбивая сведения из людей, проникая в города и устраивая кровавые расправы. Это ли её планы на будущее? Тут же в мыслях всплывали эти два года проведенные в пути вместе с Лаффи. Время здорово изменило их, закалило, заставило повзрослеть. Почему-то Илви была уверена, что выбора нет, будто бы уничтоженная деревня поставила точку в выборе её пути. Она снова и снова возвращается в тот день, страхом и злобой наполняя своё сердце.

– И что ты узнал?

– Его зовут Фердинандо и он из "Зелёных полюсов". Это если ты не знала, а ты не можешь знать, что-то вроде большой семьи где каждый обладает уникальным талантом. И этот мальчик, Фердинандо, по слухам, достиг небывалых высот в фехтовании. Однажды его заметил один из главнокомандующих и предложил место в своём отряде. Думаю и так понятно что со временем он стал настоящей легендой, прочищая себе путь мечом.

– И где он?

Эльф пожал плечами, хмыкнув – Не знаю. Возможно уже на полпути сюда.

– Ты что-то знаешь.

– Лишь догадываюсь. Переворот которого никто не ждал, угрозы исходящие от повстанцев и убийство главы района… Всё это навлечёт на Октавиуса и его людей гнев Императора. А уж тогда… Сюда явится кто-то очень целеустремлённый. Кто-то, кто прочищает себе путь мечом. Любимчик выполняющий задание с блестящим результатом…

– Если бы это было так, твоя королевская задница уже была бы далеко.

– А я отправляюсь на рассвете. И тебе советую того же. Я распоряжусь чтобы вам выдали вашу награду, заслужили. – Эльф покинул крышу, спускаясь с невысокого здания по лестнице, имеющей множество ступеней. Девушка решила проводить небесное светило, оставшись ещё на некоторое время. Её терзали смутные мысли, и все они крутились вокруг разрушенной деревни. Теперь она поняла что всё это время бежала от них, бежала и не оглядывалась. Она прожигала день за днём в надежде что прошлое не настигнет её, бросив вызов в очередной раз. Костяшки пальцев Илви были сбиты, но совсем скоро им предстоит нанести ещё один удар…

***

Этот вечер был лучшим за всё время проведённое в лагере. Вместе с Лаффи девушка расположилась на кусках шкур, расстелив их между стен переулка. Трапезничать решили здесь во избежании шума и лишних свидетелей. Илви в очередной раз поняла что может доверять лишь балтусу сидящему рядом в позе лотоса и чистящему свой хвост от грязи. На ужин была похлёбка из лагеря повстанцев, сытная и жирная. В воде плавали добротные кусочки мяса, судя по всему крольчатина, а также овощи, в особенности картофель. Судя по всему у них пир – заявил балтус, поправляя свой новоприобретенный шлем, в котором его лицо становилось ещё более круглым чем обычно. Стальной элемент защиты обхватил щеки балтуса, делая его более смешным нежели устрашающим. В нём он выглядел потешно, и девушке приходилось сдерживать смех, набив рот похлёбкой.

– Да что опять? Неужели слишком нелепо…?

Илви закивала, поднеся руку ко рту. Это заставило Лаффи вздохнуть, снимая элемент защиты и откладывая его близ недоеденной похлёбки. Как и обещал Фредрик они могли брать трофеи с поля брани. Но ничего путного на нём найти не удалось. И было две причины этого явления. Первая: всё растащили повстанцы. И вторая: ничего и не было. Если не считать мешок слити украденный из дома предводителя района, то оба путника не заработали с этой битвы фактически ничего. То ли дело слить полученная от кронпринца, он конечно же сдержал своё слово, выплатив оговоренную сумму.

– Завтра уйдём отсюда. – Внезапно выдавила из себя девушка, сама не понимая причину спешку. Что-то тревожило её, возможно разговор с Фредриком был тому причиной, она не знала. Но волосы на коже становились дыбом, когда воительница вспоминала их диалог на крыше. И всё-таки даже сейчас человек со шрамом пугает её, появляясь в кошмарах.

– Зачем так спешить? Ты ещё не до конца восстановилась.

– Это царапины. Ничего серьёзного. К тому же есть шанс "одолжить" лошадей, так чтобы никто не заметил. Это поможет нам в пути.

– Но за ними ведь нужен уход. Мы всегда пешком шли, а тут…

– Это не сложнее чем ухаживать за козами. А ты в этом деле далеко не профан.

Как-то раз Лаффи предался мечтам о своей родине, рассказывая о живности в их деревне. Зашла речь про коз и про то как их правильно доить. Балтус не хвастался, но был очень горд своим умениям.

– Ладно, но… Даже не знаю, не уверен, что тебе следует так быстро…

– Лаффи, я в порядке. От лежаний я умру быстрее чем от меча! Ты знаешь как болят кости? И всё затекает!

– Знаю. Как-то раз я сломал руку…

Вечер наполненный приятными воспоминаниями был по-особенному волшебным. Прошло ещё несколько часов и лишь поздней ночью Илви и её оруженосец отправились спать, в шатёр предоставленный повстанцами для них как для героев битвы. И это было сущей правдой, ведь Павентуса – главу района – победило заклинание балтуса, а сражалась с ним девушка. Это была их победа, ещё одна приобретённая совместными усилиями.

Они уже погасили одинокую свечку, но снаружи послышались крики. Ужасный гомон накрыл их шатёр, заставляя спящих там подняться хватаясь за оружия. Сердце совершило усиленный стук, отдаваясь громким эхом в ушах. Девушка распахнула веки, хватая рукоять меча и выдирая его из ножен. С оружием она выбежала из шатра, и застыла от невероятного зрелища происходящего вокруг.

***

Лязг стали утих не успев начаться. Нападение было молниеносным, подобно удару грома оно охватило район в котором повстанцы отмечали свою победу. Множество всадников проносились по улочкам забирая с собой жизни бойцов Октавиуса. Командовал ими некто в чёрной, как сажа, броне. Его кобыла была защищена бронёй, блестевшей в свете луны. Прорубая себе путь цепной пёс Императора достиг площади – центра лагеря повстанцев. Позади него подобно теням двигалась группа всадников, оставляя за собой лишь ледяную улыбку смерти.

Октавиус и его люди пытались дать отпор, но загнанные в угол не смогли сопротивляться слишком долго и в конце концов были сокрушены невиданной мощью явившихся по их душу бойцов. Выжившие, те немногие кого решили казнить, выстроили в шеренгу вместе со своим предводителем. А в переулках и домах всё ещё слышался плач, крик, вопли умирающих и обречённых сгореть заживо повстанцев. Никакой пощады – был девиз нападавших. Он как заражённые ядом клыки впивался в сердца выживших, отбирая у них всякую надежду.

Пришло время показательной казни, и всадник в чёрных латах спешился с лошади, вырисовывая мечом в воздухе восьмёрку. Обильное количество крови брызнула на землю, покидая сталь. Многие тряслись в страхе не в силах поднять головы, но Октавиус был не из таких. Старик с волчьим оскалом глядел в лицо палача. Шрам уродовал его физиономию, простираясь от лба до кончика рта. Рубец был ужасно широким, и можно лишь догадываться какое оружие способно оставить его.

– За измену Императора Августа V, Октавиус из Низкогорья и его люди приговариваются к смерти.

Он не говорил громко, но обречённые умереть ловили каждое его слово. Кто-то закричал, пытаясь вырваться из хватки стоявшего позади бойца. Этот повстанец долго не прожил, покинув этот мир от клинка человека со шрамом. Октавиус не боялся боли, а в глазах старика не было сожаления. Он боролся за свой народ, за людей, что стали его семьей сражаясь вместе с ним плечом к плечу. За эти годы они многим помогли покинуть город, восстали против подкупов власти и сумели избавиться от памятника лже Императору Даниэлю IV. Их бой подошёл к концу – понимал пожилой воин. Он был готов принять смерть с достоинством, но на губах его дрожала молитва.

"Ещё раз, всего раз я прошу тебя Господь. Снизошли мне свет что покарает тёмные души. Даруй мне сил взяться за меч в последний раз. А коль воля твоя будет иная, молю я тебя даровать силы тем кто будет после меня.” – Это были последние мысли Октавиуса, голова которого в следующую секунда подобно спелому плоду упала на землю, откатившись на несколько метров. Фонтан крови залил человека со шрамом, оставляя след на его седых волосах. Во тьме он увидел два огонька, светлячков, что замерли в страхе, своим лазурным светом следя за расправой над повстанцами.

Илви не смогла бы помочь, не только из-за численного превосходства противника. Увидев лицо со шрамом она замерла, всё так же сильно сжимая свой клинок. Перед глазами проносились картинки минувших дней, очень давние воспоминания. Тело пронзил холод, как тогда, когда девочка падала в снег, пытаясь убежать от надвигающейся смерти. И теперь никто не поможет, некому взять её на руки и прикрыть щитом. Теперь она сама должна научиться держать щит, что способен отразить удар врага. Вот только этот щит был опущен, а ноги не подавались, застыв на месте. Кажется балтус пытался её трясти и как-то вывести из этого странного транса. Но всё было тщетно.

Она увидела своего заклятого врага и осознание своей беспомощности настигли её лавиной, сбивая с ног. Страх разрастался с каждой секундой всё быстрее, поглощая любые мысли и возможности к отступлению. Воительница неоднократно была в бою и сражалась несмотря на боль и раны. Но сейчас она вернулась в тот день, когда этот же человек напал на лагерь орков, превратив его в пепелище. Балтус сжимая накидку девушки, тянул её за руку, попутно ослепляя вспышкой света одного из врагов, идущих на них.

Всё замерло, будто бы время застыло. Она смотрела в глаза воину со шрамом, и видела в них бездну, что тянула свои руки к девушке, засасывая её в пучину страха. Надевая кандалы слабости и бросая в непроглядную темноту. Но что-то случилось, разрядом тока ударив по затылку. Балтус по левую руку от воительницы тряс кончиками пальцев, с которых струился дым. Видимо он применил одно из своих заклинаний, и следует сказать крайне вовремя. Это дало шанс на спасение, но когда девушка стала оглядываться по сторонам, поняла что они окружены вражескими силами.

Спасение пришло с небес, ярким светом затмевая свечение луны. В тишине воины пришедшие расправиться с повстанцами падали один за другим, а к балтусу и его подруге уже со всех ног мчался юнец, уже знакомый посланец, крича им следовать за ним. И они бросились бежать, перепрыгивая через трупы, и уворачиваясь от копий и стрел врагов. Пару раз Лаффи пришлось использовать магию, посылая в недругов сгустки бирюзовой энергии. Увы заряда была слишком мало, чтобы умертвить, а вот обездвижить и откинуть назад, вполне. Илви держа клинок за рукоять, прижала его к бедру, лезвием опустив вниз. Её ножны висели на спине у оруженосца, и внезапно она поняла какое это счастье, иметь того кто будет таскать твои вещи в любой из ситуаций. Забегая за угол, и лавируя между стенами домов они старались убежать от всадников, что подобно охотникам ведут преследования дичи. И в роли их добычи выступали балтус, воительница и посланец эльф.

Если длиноушки решили помочь повстанцем, то явно не просто так. – Размышляла девушка, опрокидывая бочки с неизвестным содержимым на землю, и таким образом перекрывая путь недругам. Лёгкие наливались свинцом, а дышать становилось всё труднее. Появившаяся одышка в совокупности с адреналином мешала мыслить здраво, отчего глаза балтуса метались во все стороны, в панике пытаясь найти выход. Но эльф заверил их что они совсем близко к цели, и скоро им удалось поняли о какой цели идёт речь. Двигаясь в тесных улочках, где на каждом метре стояло по зданию, они прошли к стенам и покинув их через дырку, ринулись по склону вниз, туда, где огоньки.

Этими огоньками были фонари в гавани, в которой и находился кронпринц, приказав исполнить своё обещание Октавиусу. Он дал ему слово, а слово эльфа навес золота. Ноги бегущих утопали в густой траве, а неровности ландшафта намекали на скорое падение. Так и случилось, и девушка кубарем покатилась вниз, но удачно успела встать продолжив побег. То ли дело был балтус, совершающий ловкие прыжки и будто бы знающий верную дорогу. Когда склон остался позади, троица побежала по дороге, где на каждые несколько метров приходилось по фонарю. Не прошло много времени и они минуя взгляды работников гавани, добежали до цели, поднимаясь на судно.