Текст книги "Лазурное небо (СИ)"

Автор книги: Пан Борик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Молчали. Говорить было не о чём, да и причин чтобы говорить не нашлось. Оба орка знали что обязаны следовать плану, иначе смерть павших товарищей будет не чем иным как невезением. Нет – говорил Багрум – они погибли ради великой цели, не просто так, не на потеху божкам. Оргван станет тому свидетелем, мы доберёмся до башни виднеющейся с Южных гор, а после поможем племени перекочевать туда.

Лицо орка выражало крайнее безразличие, виной тому были боли в колене и боку. Вывихнутая коленная чашечка каждый раз отзывалась спазмом при попытке ходьбы, а бок был проколот ножом недруга, благо рана неглубокая, и не являлась серьёзной проблемой. То ли дело был Свер. Весь в грязи, крови, потный, уставший, с ободранной в прошлом, белой, рубахой ставшей тёмной и поникшей головой. Стоило ему поднять глаза на своего сородича, без сомнения в них читалось бы надежда.

Встали, стряхнули песок, проверили окроплённое кровью оружия. Не стали приводить его в надлежащий вид, не имело смысла ведь бой ещё не окончен. Двинулись дальше. Шли молча, изредка постанывая от приливов боли. Колено Багрума болело всё сильнее, а Свер покрытый порезами уже и не мог понять где болит больше. Но они орки, они войны Оргвана, бойцы не знающие пощады, войны не сдающиеся в руки врага. Они шли, шли невзирая на боль, на усталость и наконец-то добрались до заветной цели – одноэтажного здания соединённого с небольшой башенкой и каменной стеной, стоявшей на манер забора. Арка ведущая внутрь наполовину разрушилась, но это не стало проблемой для двух орков. Они зашли во внутренний двор, осматривая сделанный из деревянных балок навес. Его использовали то ли как мастерскую, то ли это некогда представляло загон для животных, но время не пощадило строение, превратив его в груду мусора.

– Уже хорошо, стены есть, достроим, не беда. Если внутри всё завалено, тоже не велика потеря, за один вечер управимся с уборкой. – Багрум был искренне рад, настолько сильно что боль в колене стала почти незаметной. Его товарищ разделял приятные эмоции сородича, и был согласен с каждым словом произнесённым им.

– Багрум, не посчитай за слабость. Не могу я больше идти, нужен отдых. – Для Свера подобные слова были истинным стыдом, ведь он – сын вождя – жалуется на усталость и боль. Для орка подобное было позором, но иного выбора у возмужавшего воина, не было.

– Не опускай глаза Свер, не стыдись. Глупость и отвага стоят очень близко, нужно видеть черту. Никто из нас, будь он хоть трижды великим воином, не в состоянии вернуться назад, в племя, сейчас. Даже для тех кто благословлён Оргваном, это будет приравниваться к смерти.

Молодой орк был очень горд своим небольшим рогом у правого виска – благословением Оргвана, по легенде, дарующим великую силу. Как и его отец Свер хотел впечатлить племя подвигом, но понимал что сейчас совсем не время для геройства. Два орка слегка отдохнули сидя на небольших ступенях ведущих в башню и наконец-то решили войти внутрь строения, минуя дверной проём (с отсутствующей дверью) и переступая через бывших жителей, чья кожа была забрана временем. Скелеты всегда дурной знак, но в данном случае это означало что здесь никто не обитает. Увы разведчики даже не догадывались что их ждёт, медленно ступая по полуразрушенной лестнице…

***

Теонари наслаждался своим злобным гением, восседая на ветхом стуле рядом с окном. Холодный ветер обдувал выпирающие из остатков плоти костяшки некроманта. Круглый шар, размером с ядро, в его руках показывал двух орков идущих по лестнице. Ещё совсем немного и они обнаружат его, зайдя в первую с выхода комнату. Это не могло испугать того, кому чужды эмоции, и планы пришлые разведчики напутать не могли. В одночасье мертвецу захотелось узнать цель их визита, понять что за тайная игра ведётся за его спиной. И он поднялся, порхнул в воздухе превращаясь в тень, в нечто неуловимое, неосязаемое. Шар с грохотом упал на пол, покатившись к ногам сидящего рядом Тупиона. Маразматик даже не повёл бровью, будучи всецело поглощённым осмотром пустующего камина.

Скрип двери – второй громкий звук который услышали разведчики, уже обнажив оружие и готовясь к встрече с недругом. Свер взял с собой длинный меч, перебросив ножны через плечо орк был готов рубить и кромсать каждого кто встанет на пути у будущего его племени. Багрум же собирался орудовать топориком, размером меньше чем колун. Двигаясь по закруглённой лестнице, в кромешной тьме, они не решились подняться выше, желая для начала проверить основное здание, вход куда, что очень странно, был именно с башни.

Ступив в небольшой коридорчик, с зияющий в стене дырой, разведчики увидели ту самую дверь, которая предположительно скрипела. Почувствовали холод окутывающий тело, заставляющий скрипеть зубами. Сырость здесь чувствовалась особенно хорошо, но не она являлась причиной дрожи в коленях. Багрум ругнулся, ощущая как коленная чашечка вот-вот треснет, наперекор всем правилам и логике. Орк пал ниц, облокотившись на оружие. Кивком головы он попросил Свера проверить ближайшую комнату, тот кивнул в ответ, мол понимает, согласен.

Когда молодой орк скрылся за дверным порогом, Тень удушающей хваткой обхватила шею Багрума, надавливая, заставляя потерять сознание. Теонари хотел чтобы двое бедных, заблудившихся по своей глупости душ, стали свидетелями его триумфа, зрителями кровавой пьесы. Мертвец не стал убивать Багрума, мягко опустив его тело на холодной пол, изымая оружие и с порывом ветра мягко двинулся вслед за его сородичем.

В комнате стало на одно живое существо меньше. Тупион ещё минуту назад сидящий и тупо пялящийся в камин, отныне лежал на полу. Над ним нависал орк, вынимая из плоти эльфа окроплённый тёмной кровью меч. Его грудь вздымалась, а злость была видна невооружённым глазом. Будто бы увидев Тень, воин повернул голову к Теонари, но, как и ожидалось застал лишь порыв ветра, превратившийся в бурный поток, сбивающий с ног. Разведчик упал, ударился головой, застонал пытаясь сфокусировать взгляд. Когда ему наконец-то удалось это сделать, единственное, что он увидел: силуэт незнакомца, с ужасно омерзительной физиономией, зловонным дыханием. За этим последовала тьма, неприятная, больно ударяющая в висок и заставляющая потерять сознание…

В пекло!

Илви проснулась в холодном поту, жадно глотая ртом воздух. Первым, что она увидела был принц сидевший напротив, изучающий карту, лежавшую на коленях. Следом воительница проводя пальцем по полированным ножнам почтила вниманием Лаффи, чья голова лежала на её ляжках. Балтус не спал, это можно было понять по двигающемуся хвосту.

Девушка успокоилась, нормализовала дыхание, пульс вернулся к исходному состоянию. Клинок в ножнах лежавший под рукой придавал уверенности в своих силах, позволял успокоиться. Кошмарный сон подобно резкому толчку сбил все мысли, перепутал планы. Прошло пару минут и только по их истечению девушка вспомнила что происходит и куда они направляются. В ту же секунду предательски вспотели ладони, тело зачесалось от подступившего пота. Лёгкое покачивание повозки сейчас больше раздражало, теряя успокоительные свойства.

<< Я должна спасти племя, должна помочь отцу>> – Илви тут же прогнала в своей голове весь план, от начала и до конца не пропуская ни единого шага. Она вспомнила слова Мэгбора, его бледное лицо и сиплый голос. Шаман доверился ей, а значит права на ошибку у девушки не было. Мысли о родном человеке, о Балгруме, разливались внутри подобно лаве, обжигая счастьем. Хотелось выпрыгнуть из повозки, поторопить время, не любящее когда его торопят, и попасть в момент воссоединения дочери и отца. Увы такое не представлялось возможным, и всё что оставалось девушке, обречённо ждать, надеясь что злой рок на этот раз минует их стороной.

– Мы уже должны подъезжать к Южному проходу. Страхолюд, ты уверен в своих словах? – Фредрик поднял бровь, в не доверительном взгляде на балтуса. Лаффи не открывая глаза подтвердил свои лживые слова, сказанные для успешной реализации планов подруги. Что их ждёт балтус не знал, и знать не мог. Но отчего-то пятки чесались, возможно предупреждая о скорой надобности ретирования.

Молчали. За стенами повозки лошади цокали копытами, неся на себе молчаливых наездников. А ведь ещё полчаса назад среди собравшихся стоял восторженный гул, состоящий из обсуждения будущих трат, шуток и даже песен. Причиной тому стали виды, отбивающие всякое желание шутить. Под ноги то и дело попадались трупы животных, чья плоть изорвана в клочья. Кости бедных созданий также пострадали, это было видно невооружённым взглядом. Неужели здесь орудовал некто, чья сила превосходит всякие грани понимания? Ведь лежавшие туши волков, перекрывающие проезд, наводили именно на этот вопрос.

Нанятые дурочки – так называла их Илви – уже сачканули, понимая что лошадь и хорошее обмундирование не спасут им жизнь. Чья-то голова уже родила идею побега, но пока что никто на подобное не решался, понимая что убитых хищников мог свергнуть медведь. Воины дома "Красных лоз", двигающиеся в главе цепочки, первыми увидели ужасное зрелище, но будь я проклят Матерью, если скажу что это ударило по их боевому духу. Отнюдь. Десятка бойцов с алыми накидками лишь насупились, вслушиваясь в каждый инородный звук. Их ладони уже держали луки, а колчаны прикреплённые к седлам были удобно расположены, что позволяло мгновенно выхватить стрелу.

Миновав окроплённую кровью дорожку, Фредрик ещё раз сверился с координатами. По его словам они вот-вот должны повернуть, дабы сделать тот самый крюк, таким образом зайдя к противнику с тыла. Только был среди этого один нюанс. Все здесь собравшиеся были не кем иным как отвлекающим манёвром, для племени орков, что должны были под их прикрытием выдвинутся со своего ущелья в сторону Южного прохода. Илви ещё раз напомнила себе что длиноушки обязаны перекрыть возможные атаки врагов, расположившись цепочкой, и навлекая весь гнев недругов на свои персоны.

Девушка не успела подумать о неудаче, повозка резко остановилась, принц ругнулся заваливаясь на бок. Лаффи тут же вскочил, видя как его напарница фиксирует на поясе клинок, хватает самострел.

– Что там?! – Сердце Фредрика сжимали тиски. Он чувствовал себя стоящем на кратере вулкана, боязно ожидая извержения, гадая пронесёт ли? Но рано или поздно им предстояло вступить в бой, и длиноушка опасался что это "рано или поздно" уже наступило. Ему, как эльфу не державшему оружия в руках, подобное было сродни самоубийства.

Но отступать поздно – напомнил себе главнокомандующий, резким прыжком минуя стенку повозки и приземляясь на запачканную кровью землю. Цепочка порвалась, строй нарушился и все наездники глядели кто куда. Нарастающая паника мешала услышать причину сыр-бора, а бойцы "Красных лоз" уже успели взять в кольцо своего господина, понимая что предстоящая битва будет не на жизнь, а насмерть.

Только сейчас, смотря в глаза испуганной, дергающий головой и перебирающий копытами лошади, Фредрик понял причину остановки. Земля тряслась. Это была лёгкая тряска, будто бы кто-то невероятно огромный, прямо-таки гигантский совершает шаги, неуклюже переступая с ноги на ногу. Сердце сжалось, дышать стало труднее. Эльф всеми силами боролся с подступающей паникой, мешая ей осаждать холодный ум и ясный рассудок.

Дуэт голодранцев покинул повозку следом, переглядываясь и кивая. Вот и он – понимала девушка – момент истины, тот самый ради которого и было затеяно всё это. Воительница мягко отступала назад, подзывая ладонью напарника. Минуту назад, находясь в транспортном средстве, они договорились что быстро украдут лошадь и дадут самый быстрый галоп направляясь в сторону ущелья. По логике плана, шаман уже должен был выводить общину с места стоянки, а значит сейчас и правда хороший момент для отвлекающего маневра.

Пальцы Илви нащупали тёплую рукоять дугмира спрятанного за пазухой. Она хотела бы достать кинжал, но балтус опередил её, дотрагиваясь до одного из наездников пальцами. И снова магия Лаффи пришлась кстати, разрядом тока проходясь по неудачному наёмнику. Тот затрясся в седле, в ту же секунду свалился с него. Лишь пара ближайших длиноушек обратила внимание на этот инцидент, остальные же увлечённо осматривались по сторонам. И в тот миг когда Илви потянулась в стременах, подавая руку напарнику, Фредрик закричал, пальцем указывая вперёд:

– Враги! Готовится к бою! Лучники, дать залп!

С невероятным шумом, подобно лавине, с дикостью в глазах, из кустов, обегая столбы деревьев выбежали чёрные недруги, завидев добычу, начали кричать. Илви тут же ударила лошадь по бокам, натянула поводья. Та брыкнулась, испуганно встала на дыбы норовя выкинуть похитителей. Но в итоге повиновалась, позволяя девушке вести себя в нужном направлении. Уже через секунду кобыла перешла на галоп, исчезая среди деревьев и кустов.

Принц, пускай и паниковал, держался гордо. Кольцо бойцов "Красных лоз" сузилось, а их луки выпускали по три стрелы за секунду. Нанятые болванчики разделились на два лагеря, одни смотря смерти в лицо достали сталь, иные же решили ретироваться испугавшись лавины врагов. А те всё бежали, бежали и даже не думали останавливаться. Более того их ряды становились плотнее, не редея. Неужели им нет конца? Сколько их? – вопросы мучившие Фредрика звучали то тут, то там. Он знал что в случае чего может положиться на двух голодранцев, но впал в ступор не обнаружив тех у себя за спиной.

Именно в тот момент, когда Илви и её напарник пуская кобылу галопом летели к Южному проходу, принц ощутил давящую тяжесть на шее. Понял что его бравых бойцов убивают с завидной скоростью, а он сам вот-вот был готов упасть на покосившиеся колени. Стоило мыслям о кончине появится в голове, некто со всей дури ударил принца по голове. Нет, это был не смертельный удар, а ободряющий, приводящий в себя.

– Господин, на коня! – Рявкнул один из бойцов "Красных лоз". Фредрик повинуясь, в тот же момент оказался в седле одной из лошадей, чей наездник встретил свой конец не слишком радужно.

Сколько прошло? Минута? Две? А может пять? Нет, нет и ещё раз нет. Не прошло и шестидесяти секунд, отряд принца был разбит, а он сам наконец-то вкусил ужасно горькую правду. Этот план изначально был обречён на провал – истина скрытая за самолюбием и желанием показать себя и заработать славу. Пустив жеребца галопом Фредрик мчал, через плечо замечая бойцов с красными накидками движущихся следом. У него ещё есть шанс выжить, пускай и не слишком большой. Но, как и любое живое существо, инстинкт самосохранения сделает всё, чтобы его хозяин не встретил свой конец недостойным способом.

Это был конец мечтам принца, и началом плана Илви.

***

Семь десятков воинов двигались вслед за всадниками, восседающими на прекрасных, закованных в броню жеребцах. Фердинандо окидывал взглядом близлежащие окрестности, а именно идущие вперёд голые равнины. Лукьяш более часа назад двинулся в сторону цитадели, и пока от него ни слуху ни духу не было. Отряд разведки так же двинулся в путь, и от них зависело достаточно многое. Что их ждёт в этом чужом, явно опасном крае следовало знать наверняка, потому вопрос разведки стоял ребром.

Авентурио ехал по правое плечо от воина со шрамом, а Вельмир по левое. Оба выходца из домов сыскавших славу молчаливо прислушивались, готовые в любой момент обнажить клинок. Что-то внутри Фердинандо твердило об опасности, некое шестое чувство, которое он успешно подавлял. Его злило само существование страха, что своими гадкими ручонками трогает сердца прошедшего через множество битв, закалённого сталью и огнём, бойца. Нет – говорил себе главнокомандующий – я не боюсь, это лишь предвкушение битвы, не более.

Наконец-то воины ступили на полую равнину, двигаясь по слою песка. Солнце блекло светило скрывшись за облакам, ветер приятно холодил кожу и разгонял мурашки по всему телу. Верилий заметил тёмное пятно впереди, больше схожее на тучку. Оповестив об этом соратников, воин ослабил узел плаща, готовясь использовать здоровенную дубину у себя за спиной.

– Что там? Разведчики? – Фердинандо желал получить информацию как можно скорее. Терпение – это не то чем мог похвастаться выходец из "Зелёных полюсов".

– Сейчас гляну, погоди… – Авентурио достав небольшого размера подзорную трубу, закрыл одно из век, приставив увеличительный прибор к глазу. – Кажется… Нет, точно. Там враг, больше трёх, нет пяти, а-н нет десяти… Господь… Сколько же их там?

Пока любитель легенд всматривался в приближающийся табун противника, Фердинандо приказ готовится к бою. Тут же семь десятков хорошо обмундирования бойцов заняли позиции. Примерно четверть взялась за щиты, готовясь прикрывать своих братьев по оружию использующих луки. Некоторые из воинов вцепившись мёртвой хваткой в копья, готовились наносить пронзающие удары, имеющие привычку пробивать внутренности противника насквозь. Все как один стояли в нетерпении, опустив забралы шлемов и чувствуя как по крови протекает заряд адреналина. Боевой дух был успешно повышен Авентурио, который напоминал бравым воином кто они и как ничтожен противник надвигающийся впереди. Но глядя на огромную волну недруга, главнокомандующий сам понимал насколько глупа его лож.

Фердинандо уже обнажил клинок и надел шлем, до сей поры лежавший на коленях, поравнялся с Верилий, готовясь повести своих воинов в неравный бой. О том что он будет именно таким становилось понятно по первому же взгляду на толпы оппонентов. Они превосходили числом в семь, а то и в двенадцать раз! Но отсутствия брони и смешное оружие в виде палок, камней, и ржавых мечей лишали противника преимущества. Шансы на победу были равны у обеих сторон. Но как слышал Авентурио, число всегда превосходит мастерство.

В тот день любитель легенд понял что сказанные его дедом слова, нельзя отнести ко всем ситуациям. Вот например сейчас, когда воин со шрамом ринулся в бой, пустив храбрую лошадь галопом и буквально влетев, подобно выпущенной стреле, в толпу недруга, за несколько секунд умертвил более десяти чумазых, кровожадных эльфов. Его клинок разил быстро, наотмашь. Удар влево, взмах вправо, лево, право, лево, право. Удар.

Стрелки пустили град стрел, щитоносцы двинулись яростно крича вместе с копьеносцами. Последние перед столкновением успели разок метнуть маленькие версии их оружий – копья, длиною в две стрелы. Произошло столкновение, в котором каждая сторона нещадно, подобно двум диким псинам, рвала инициативу желая одержать победу. Удары сыпались подобно граду, чаще всего умерщвляя не только чумазых длиноушек, но и людей. Понимая что толку от оружия не много, те решили брать числом, попросту накидываясь на поставленные щиты воинов. Такая тактика не принесла слишком большого успеха, однако правый фланг был прорван, и лучникам пришлось отказаться от поддержки, отдав приоритет лобовой атаке. Они двинулись в бой обнажив всё чем можно колоть.

Сталь не звенела, она резала отрубая конечности и позволяя тёмной госпоже пожинать души. Смерть сегодня получит много душ – подумал Верилий, совершая удар по противнику, лопая его голову как спелый арбуз. Ему пришлось спешиться, отдав лошадь одному из тяжелораненых бойцов. И дело было не столько в доброте, сколько в неудобство сражения в седле. Оружие мужчины было неимоверно тяжёлым, и чтобы им крутить нанося удары, требовалось твёрдо стоять на ногах. Как уж тут посражаешься, если под ногами воздух, а кобыла то и дело кренится в бок под тяжестью молота.

Фердинандо рубил, кромсал, калечил, убивал – всё это он делал, на удивление самого воина, с горячей головой. Возможно по пути на поле брани он растерял привычный холод, помогающий обуздать любые эмоции. Теперь же страх за жизнь, яростной борьбой вырывался из глотки мужчины, превращаясь в крик поднимающий боевой дух бойцов. Так оно и было. Наблюдая как по полю бешено скачет кобыла, чья броня и попона вся заляпанная в крови, с таким же диким наездником, оставшиеся стоять на ногах бойцы лишь подпевали боевой гимн, рвущий глотки и не оказывающий никаких действий на противника, для которого слова страх ничего не значит.

Бой длился недолго и вскоре окончился. Воин со шрамом устало выпал из седла, позволяя ногам соскользнуть на землю. Сняв шлем и отбросив предмет брони в сторону, Фердинандо взглядом окидывал семь десятков бойцов. Вернее то, что некогда было боевыми единицами. Отныне же они представляли собой кучку раненых, уставших, потрёпанных рыцарей. Рыцарей, именно так. Ведь каждый несмотря на боль и кончину товарищей держался достойно, мужественно вкушая горький вкус победы.

Верилий здорово подрали, изодрав кожу руки практически до мяса. Голова также была не в лучшем состоянии, так же как и бок, который ныл тупой болью. Скорее всего перелом – думал тяжеловес. Аверелио совсем не повезло, двое оставшихся бойцов из его дома, хоронили своего представителя закрыв тому глаза и вложив меч в его руки, отдали очи горю. Но несмотря на все потери, это была победа. Заслуженная, кровавая победа. За неё отдали жизнь больше шести десятков воинов, и некоторые из выживших задавались вопросом – Что же мы получим в награду? Ведь за кровь пролитую нами, за товарищей похороненных в земле, мы обязаны получить достойную награду.

Фердинандо так же думал об этом, видя как вдалеке бегут к выжившим лекари. Их, на пару с поварами, оставили чуть поодаль сражения, таким образом максимально обезопасив. По законам войны (пускай на войне и нет законов, логика на полях брани всё же присутствует) повара, врачеватели и иные служители господ, брались в плен. Посему побеждающая сторона, давала возможность проигравшей прислуги сдаться, признав поражения. Но те с кем они столкнулись сегодня, вряд ли знали об этом, и не стали бы проявлять милосердие.

Смотря в дикие, залитые ненавистью глаза. Чувствуя ужасный смрад дерьма, крови, кишков и невесть чего ещё, воин со шрамом ясно понимал что противники находятся на другой ступени чести нежели он. Где-то внизу, в далёком низу. К таким он не станет проявлять сочувствие, и милосердие в его душе к подобным изуверам, не сыскать.

Начался подсчёт выживших, вернее будет сказать перекличка. Трое воинов держались на ногах, ещё двое получили лёгкие ранения. Верилий, по словам врачевателя, следует доставить на повозку и не позволять больше участвовать в боях. Ведь с сотрясением и онемевшей рукой, вести бой куда труднее нежели здоровым. Фердинандо был единственным, кто мог похвастаться отсутствием ран или же травм. И все видели что воин со шрамом первый бросился в бой, начиная кровавый хаос и тем самым подтвердив все слухи.

По истечению часа была произведена похоронная церемония с сожжением трупов. К этому времени вернулся Лукьяш, прискорбно наблюдая как остатки некогда великой воинской силы, сокрушённо понурив головы сжигает тела павших товарищей. Он гнал лошадь как только мог, ведь ему удалось разузнать об цитадели и выяснить что она из себя представляет. Будь он уверен в безопасности сигнального выстрела, не раздумывая пустил бы стрелу. Но увы, подобное сейчас было рискованным, поэтому разведчик предпочёл нагнать свой отряд с полученной информацией. Подъезжая к Фердинандо, разведчик ненавидел себя за мысли о том, что ему повезло оказаться далеко от схватки. О подобном может думать разбойник не знающий понятия чести, но не воин из знатного дома.

Фердинандо смерив взглядом прибывшего союзного главнокомандующего, приготовился слушать доклад, делая это больше из надобности нежели из-за желания. Его сердце до сих пор бешено билось, а кураж боя даже и не думал спадать.

– Фердинандо, цитадель стоит, как и говорил Аверилио в том самом месте. Стены не очень крепкие, но внутри… – разведчик замялся, подбирая слова – можно спрятаться и переждать.

Молчали. Слова потеряли смысл, стали мусором вчерашнего дня. Клинок воина со шрамом занял место в ножнах, а его лошадь вновь почувствовала тяжесть хозяина. Взобравшись в седло Фердинандо уже знал что будет делать дальше и понимал что по возвращению домой, если Господь будет благосклонен к нему, он поговорит с Теонари и разговор будет отнюдь не приятный. Что он вообще должен был тут сделать? Почему вместо эльфов на них вылетели чумазые оборванцы? И что именно затевает павший маг? – Эти вопросы горели яростным огнём внутри воина.

Лукьяш натянул поводья, поравнявшись лошадью с союзником. И в тот момент когда воин со шрамом решил открыть рот, начав, говорить, случилось нечто непредвиденное, ничто иное как воля богов. Земля задрожала, стала осыпаться кусками, образуя провалы. Наездники командовали отступать, бежать с этого проклятого прохода и как можно быстрее добраться до границ этого места. Повозки перевозившие врачевателей и поваров провалились под землю, что щелью ушла из-под копыт лошадей. Фердинандо успел увести лошадь в сторону, в следующую секунду направив ту туда где ещё осталась землю. Разведчик двинулся следом, понимая что они движутся в сторону цитадели.

***

Дурное предчувствие не отпускало Мэгбора, вцепившись острыми коготками кошки в сердце. Внутри шамана всё пылало и бурлило, кипело и металось в агонии ведь орочья община уже была готова выдвигаться и ожидала лишь одного – приказа. Когда пожилой орк вышел из своей хижины, возможно закрывая дверь в последний раз, столкнулся со взглядом нескольких десятков сородичей. Все они были в предвкушении, а повисшая над лагерем тишина имела отнюдь не приятные свойства. Она давила подобно пестику в ступке, предрекая нечто очень неприятное.

В первых рядах стояла Рюка, позади неё расположилась мать проверяя заклёпки на броне своей дочери. Бельмир в тишине помогал грузить оставшиеся ресурсы, провизию и изделия, в небольшую тележку запряжённую ослом. Следует отметить что животина имела нрав ужасно свирепый, а прозвали его Грифончиком, в честь легендарного создания. Мужчины, да и женщины тоже, облачились в броню или же её части, будучи готовые к бою они с холодной свирепостью ожидали указаний. Знали – будет бой, и не нужно быть шаманом чтобы это понять. Следовало что-то сказать, но язык Мэгбора превратился в плавник рыбёшки, барахтающийся в рыбацкой сети.

Раздался цокот копыт, лошадь с диким, ужасно громким рычанием показалась у входа в ущелье. Животина несла на себе двух путников, орочью воительницу и её напарника. Те быстро спешились, мигом переходя на бег под пристальные взгляды общины.

– Мэгбор! Пора! Двигаем! – Закричала Илви, поправляя спадающие на бок самострел. Как только девушка добежала до шамана, остановилась, стыдливо пряча глаза от обывателей племени, будто бы нашкодивший ребёнок.

Ответ последовал в виде кивка, и стоило главе общины сделать шаг, все тут же всполошились быстрым шагом направившись к выходу из ущелья. Изначально это была обычная толпа, но она быстро превратилась в хорошо сформированный строй. Во главе шли сильные войны, чуть что готовые принимать удар на себя. По-середине направлялись молодые воители, ещё не знающий или же не привыкшие к тяготам воинского ремесла. Цепочку орков закрывали старцы, отвечающие за сохранность груза и жизнь малышей. Илви, балтус и шаман забрались в сёдла, и как только община покинула стенки ущелья, рассредоточились по всей длине колонны, высматривая возможных противников.

Топот девяти десятков ног не нарушался разговорами, шли в тишине навострив уши похлеще длиноушек. Все были в ужасном предвкушении чего-то плохого, будто бы апатическая туча нависла над ними, посылая дурные мысли. Мэгбор знал что кости не лгут, Судьба говорит им что задумка обречена на провал. Но с возвращением Илви всё могло измениться, ведь она не просто орк. Перед смертью бывший шаман рассказал ему удивительную историю любви их сородича и эльфийки. Поделился он также информацией касательно плода их любви и участью "Лазурного неба". Девушке была уготована особая роль в этом походе, и нынешний глава общины молил Оргвана чтобы тот дал им сил противостоять всем нападкам судьбы. Шли молча, было страшно.

***

Они проиграли – эта мысль была в голове у каждого кто имел счастье выжить после боя в деревне Смаковка. Теперь же отступившие на десяток вёрст длиноушки перегруппировываются для ответного удара. Их предводитель и по совместительству военных дел мастер при дворе Его Величества, господин Мералиэль получил серьёзные травмы яростно держа позиции и не позволяя врагам прорвать линию обороны. Увы все его усилия были тщетны, и в конечном итоге неприятели не только забрались дальше, в земли эльфов, но и умертвили множество сородичей героя войны.

После отступления оставшиеся воины добрались до второй линии защиты, которую миновать было практически невозможно. Она располагалась близ Столицы, и там находились абсолютно все кто мог держать оружия. Даже храмовые настоятели вышли на бой, желая защитить земли Великой Матери. Цепочка возведённых укреплений имела бреши, позволяющие дулам баллист целиться и при желании хозяев открывать огонь. Требушеты также были готовы к бою, один лишь Мералиэль стоял неподвижно, подобно восковой статуи, находясь в состоянии некого транса. Сотрясение – понимал он.

Ему здорово досталось, и даже помощь врачевателей не подействовала должным образом. Перед глазами всё плыло, а левая рука онемела. Шум в висках отдавался барабанной дробью, упадок сил мешал не только сражаться, но и стоять. Длиноушка сел на ящик, кажется с находящимися внутри боеприпасами – стрелами. Единственное, что сейчас мог герой войны – обречённо смотреть как перед стенами бегают толпы сородичей. Отдалённым эхом слышать крики главнокомандующих подразделений, вдохновлёно вещающих о предстоящей победе, которая непременно достанется им если те приложат достаточно усилий. Тщетно – понимал Мералиэль – всё тщетно.

Это были не просто противники, с идеальной стратегией или же крепкой бронёй созданной мастерами кузнецких цехов. Не фехтовальщики невероятного уровня, чей единственный удар становился фатальным. Нет, совсем нет. Это были полчища кровожадных упырей желающих лишь одного – крови.

Длиноушке показалось что его кто-то трясёт за плечо. Стоило немалых усилий повернуть голову и сконцентрировать свой стеклянный взгляд на юноше с кожаной сумкой перекинутой через плечо и треуголкой на голове. Головной убор имел четырёхлистник – небольшого размера листочек, воткнутый в складку треуголки. Гонец – понял Мералиэль.

Усилие, следом ещё одно и ещё. Яростная пощёчина самому себе окатила ледяной волной ясности, помогая сфокусироваться на что-то говорящем пареньке. Наконец-то слова достигли слуха длиноушки, и сородич-гонец понимая это улыбнулся, быстрее излагая суть вопроса.