Текст книги "Развращение невиновных (ЛП)"

Автор книги: П. Рейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

19

СОФИЯ

Я не замечаю его приближения. В одно мгновение мой комментарий, призванный разозлить его, вылетает из моего рта, а в следующее мгновение я уже лежу лицом вниз на матрасе, прижатая грудью и бедрами Антонио к моей спине.

– Не смей даже думать о том, чтобы впустить этого stronzo в свое тело, – шипит он мне в ухо.

– Ты ведешь себя как ревнивый бойфренд, – выплюнула я, становясь все более влажной и наслаждаясь тем, как его возбуждение вдавливается в мою попку.

– Ты думаешь, он заслуживает тебя, потому что устраивает вечеринку и покупает тебе дорогие часы? Мужчина, который даже не знает, что ты не любишь носить часы?

Я все еще под ним. – Откуда ты это знаешь?

– Я знаю тебя, София. Я помню, как папа купил тебе часы на пятнадцатилетие, а ты их так и не надела, потому что сказала, что тебя раздражает, когда ты носишь что-то на запястье.

Мое сердце замирает от того, что он помнит такую обыденную деталь, произошедшую столько лет назад.

– Скажи мне то, что ты собиралась сказать минуту назад.

Я с трудом удерживаюсь под ним, но его вес легко удерживает меня на месте.

– Скажи мне, София. Скажи мне, чего ты не хочешь, чтобы я знал.

– Ничего.

– Лгунья. Зачем ты дразнишь меня и говоришь, что хочешь, чтобы я украл твою девственность?

Я сжимаю губы, стараясь не выдать себя. Может быть, это была плохая идея – давить на него. Просто я была так смущена и зла после его отрицания и разговора о добродетели.

– Ну ладно. Может быть, мне стоит поступить по-другому?

Его вес исчезает, и я вдыхаю полной грудью, теперь он не вдавливает меня в матрас. В то же время мне не хватает тепла его тела рядом с моим. Он переворачивает меня так, что моя спина оказывается на матрасе, а он нависает надо мной. Я никогда раньше не видела, чтобы бледно-голубые глаза Антонио были такими напряженными, такими решительными, и я тяжело сглатываю.

– Давай попробуем еще раз. – Его голос стал мягче, плавнее, когда его рука переместилась к поясу на моем халате, но он не отпускает ее. Я вдыхаю. – Теперь скажи мне правду, София… – Его палец проводит по шелку, пока не находит мой сосок, и слегка обводит его, сжимая в точку. – Почему ты попросила меня лишить тебя девственности?

Я задыхаюсь, когда он зажимает мой сосок между пальцами, не отрывая от меня взгляда. Я качаю головой, и он ухмыляется, как будто я дала ему то, что он хотел. Он тянет за край пояса, и халат распахивается, открывая ему мое обнаженное тело. Он проводит рукой между грудей и вниз, к бугорку. Но он не трогает меня там, где я жажду его больше всего, и мои бедра приподнимаются в приглашении.

Он прищелкивает языком. – Сейчас, сейчас, cara. Ты не получишь то, что тебе нужно, пока я не получу то, что хочу. Скажи мне правду, почему ты попросила меня лишить тебя девственности?

Он продолжает водить рукой по моему телу, но не приносит облегчения. Я мяукаю, как котенок, и снова выгибаю спину, отчаянно желая, чтобы он действительно прикоснулся ко мне. Это чистая пытка.

По правде говоря, я удивила даже саму себя. Я не планировала предлагать ему свою девственность. Я не планировала больше никогда ничего делать с Антонио, но одно прикосновение его пальцев – и все мои силы, которые я накопила, рухнули в прах. Потому что это как-то само собой получилось. Я наполовину влюблена в этого человека уже много лет, и, хотя я не должна этого делать, я хочу, чтобы он был моим первым. Это будет только воспоминание, которое я буду свято хранить всю жизнь, несмотря на то, что мы не можем быть вместе.

– Ну же, ты же знаешь, что хочешь мне сказать. – Антонио обхватывает губами мой сосок, и я стону, когда он сильно посасывает его, добавляя резкую боль к непреодолимому удовольствию.

В тот момент, когда его палец касается моего набухшего клитора – не настолько, чтобы дать мне реальное облегчение, но достаточно, чтобы разжечь мое желание еще больше, – бесполезно пытаться сдерживаться дальше. Этот мужчина владеет удовольствием моего тела, и я рискну сказать ему правду, если действительно хочу, чтобы он дал мне то, в чем я так отчаянно нуждаюсь.

– Я хочу, чтобы это был ты, потому что…

Когда я сделала паузу, он приник к моему соску и еще сильнее надавил на мой клитор, глядя на меня сквозь темные ресницы.

– Потому что ты мне нравишься уже много лет.

Слова срываются с губ, и я задерживаю дыхание, ожидая последствий.

Антонио поднимает голову и встречается с моим взглядом.

Удивление.

– Правда?

Я киваю, поджав губы. – Больше никто не знает. Даже Мира.

Его взгляд блуждает по моему лицу, затем он берет мой подбородок в руки и прижимает свои губы к моим. Он целует меня, как человек, лишенный привязанности, но не утруждает себя шепотом признаться в том, что чувствует то же самое. Я бы не хотела, чтобы он мне лгал. Я знаю, что для него это было не так. Он не тосковал по мне годами так, как я по нему. Достаточно того, что он сейчас здесь и хочет меня.

Я обхватываю его руками, и он углубляет поцелуй, ложась на меня сверху. Мои ноги сами собой раздвигаются, чтобы он оказался между моими бедрами. Твердая линия его члена упирается между моих бедер, и я не могу удержаться, чтобы не выгнуть бедра навстречу ему. Он стонет мне в рот и прижимается ко мне.

– Ты уверена?

Его добрые глаза говорят мне, что это мой выбор. Если я передумаю и попрошу его уйти, он уйдет.

Я киваю. – Я уверена, Антонио.

Моя рука поднимается и прижимается к его щеке, и на его лице появляется страдальческое выражение.

– Это ничего не изменит. Я все равно обязан жениться на Авроре.

Мне нравится, что он беспокоится о моих чувствах и откровенен со мной, но другая часть меня хочет отшлепать его за то, что он осмелился произнести ее имя в этот момент. Эта женщина как яд, даже когда ее нет рядом, но я отказываюсь позволить ей заразить этот момент.

В какой-то момент мои эмоции по поводу невозможности быть с Антонио обрушатся, и я окажусь в ловушке под их обломками, но в конечном итоге я буду благодарна за то, что разделила с ним этот опыт. Боль утраты – это цена любви, и я готова заплатить эту цену за краткий миг счастья.

– Я знаю.

Он кивает, затем поднимается с матраса и встает. На секунду я впадаю в панику, но потом понимаю, что он делает это, чтобы раздеться. Он уже без рубашки, и мышцы на его животе и руках напрягаются и двигаются, пока он засовывает руки под пояс своих брюк.

Я не готова к тому, что он будет полностью обнажен. Это кажется чем-то нереальным. Не то чтобы я никогда раньше не видела голых мужчин – у меня был свободный доступ в Интернет до приезда в университетский городок, – но я никогда не видела этого человека обнаженным.

Этот человек, совершенный, напоминает мне все статуи, вырезанные из мрамора, которые я видела, когда ездила с родителями в Италию прошлым летом, за исключением того, что висит у него между ног. В этом отношении он превосходит статуи в десять раз.

Эрекция у него толстая и гордая, дугой упирается в пупок. Впервые за сегодняшний день меня нервирует мысль о том, что он находится внутри меня.

– Тебе страшно? – спрашивает он, его тон мягкий и заботливый.

– Немного.

– Я обещаю, что буду нежным, София.

Его рука перемещается между ног, проводит по эрекции, и мой страх сменяется возбуждением. Я и подумать не могла, что это так возбуждает – видеть, как мужчина трогает себя так, как он это делает.

– Сбрось халат.

Это приказ, и я немедленно подчиняюсь, сажусь, стягиваю халат с рук и отбрасываю его в сторону.

– Потрогай себя. – Когда я колеблюсь, его голос становится более твердым. – Сделай это. Ты не представляешь, сколько раз я представлял себе именно это.

Его слова придают мне уверенности, и я кладу руку между ног, как делала это уже много раз.

Антонио долго смотрит на меня, облизывая губы и водя рукой вверх-вниз по своему стволу. Он делает один шаг к кровати, потом замирает, вздрагивает и проводит рукой по волосам. – У меня нет с собой презерватива. У меня есть несколько в комнате…

Меньше всего мне хочется, чтобы он уходил. Что, если он передумает, когда выйдет из моей комнаты и не вернется?

– Я принимаю таблетки от месячных и ни с кем не была…

– Я проходил медосмотр у нашего врача, когда был дома на Рождество, так что я знаю, что у меня нет никаких венерических заболеваний. Я никогда не занималась сексом без презерватива, но это зависит от тебя. Я могу сбегать в свою комнату и сразу же вернуться.

Я качаю головой еще до того, как он закончил говорить. – Я доверяю тебе.

Все напряжение покидает его тело, и его плечи расслабляются. Я не знаю, что и думать, когда он смотрит на меня, шагая к кровати. Это похоже на нечто большее, чем просто похоть.

Вместо того чтобы лечь прямо на меня, как я предполагала, он ложится на бок рядом со мной, его эрекция упирается мне в бедро.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я.

Он наклоняется и проводит языком по моей шее. – Я хочу убедиться, что ты готова. Я хочу причинить тебе как можно меньше боли.

Мои глаза закрываются, когда он покусывает мое ухо. Его рука тянется к моей груди, пощипывает соски, а затем опускается между ног. Они сами собой расширяются, когда он кончиками пальцев проводит по моему клитору и нежно надавливает на него.

Через десять секунд я уже стону, мне нужно больше, но я не знаю, что именно. Моя рука вцепилась в одеяло подо мной. Он перемещает руку дальше вниз, пока его пальцы не оказываются у моего входа. Медленно он вводит один палец внутрь и берет в рот мой сосок. Сначала мне кажется, что мое тело не хочет впускать его в себя.

– Расслабься, dolcezza, – шепчет он, прижимаясь к моей груди, и я делаю выдох.

Его большой палец находит мой клитор, язык проводит по соску, и мое тело опускается на матрас. Он вынимает палец и медленно вводит его обратно. Мурашки распространяются от моих ног по всему телу.

Я закрываю глаза, пока он работает со мной, пока я снова не становлюсь близка к оргазму, который тянет меня к краю. Он осторожно добавляет еще один палец, растягивая меня, и боль сменяется наслаждением, когда он снова концентрирует свои усилия на моем клиторе.

Он заглатывает мои крики поцелуем, когда я кончаю, а затем притягивает свое тело к моему. Моя грудь прижимается к его мускулистой груди, чувствительные соски еще больше твердеют от тепла его тела на моем.

– Ты уверена? – спросил он мягким голосом.

Я подношу руку к его лицу и запускаю ее в кудри на макушке, спадающие на лоб. – Я же сказала, да.

Он кивает, затем смотрит вниз, на наши тела, и проводит рукой по моему входу. Антонио вводит свою головку в мой вход. Тут же его взгляд соединяется с моим, словно он проверяет, все ли со мной в порядке.

Когда он продвигается вперед, меня обжигает, и я задыхаюсь.

– Тебе нужна минутка?

Я качаю головой. Я знаю, что будет больно, и хочу поскорее закончить с этим и перейти к приятному. Мира уверяла меня, что все будет хорошо. Удивительная часть.

Он продолжает толкать, а я зажмуриваю глаза, боль становится все сильнее. Когда он наталкивается на преграду, он вдыхает, прежде чем рвануться вперед, и смотрит на меня, словно решая, стоит ли ему остановиться.

Я вскрикиваю, не в силах сдержаться, и слезы вытекают наружу. Дыхание Антонио становится тяжелым, и его рот касается моей щеки. Он ловит слезы языком на одной щеке, потом на другой, а затем целует меня в лоб.

Я открываю глаза, и он смотрит на меня с таким терпением и заботой, как я даже не могла себе представить. Он замирает и опускает свое лицо вниз, чтобы поцеловать меня.

Мои руки и ноги обхватывают его, и я позволяю себе потеряться в его поцелуе. В какой-то момент боль между ног сменяется слабой дрожью удовольствия, и я слегка двигаю бедрами в качестве проверки. Движение усиливает удовольствие, и я двигаюсь еще.

Антонио отрывается от моих губ. – Ты в порядке?

Я киваю.

Он медленно отводит бедра назад, вынимает из меня свой член, а затем снова вводит его внутрь. Это немного неудобно, но когда он делает это в следующий раз, удовольствие возвращается, затем увеличивается еще больше с каждым толчком.

Мои ногти впиваются в мышцы его спины, они двигаются под моими пальцами, пока он входит и выходит из моего тела. Антонио покрывает поцелуями мою челюсть, а затем покусывает мочку моего уха.

– Черт, София. Ты так хороша, – пробормотал он, прижимаясь к моей разгоряченной коже.

Его слова заставляют меня еще сильнее ощутить потребность и отчаяние. Он приподнимается так, чтобы видеть линию наших тел и наблюдать, как он входит в меня. Я слежу за его взглядом, и мое дыхание учащается.

Рука Антонио перемещается к месту соединения наших тел и искусно манипулирует моим клитором. Ощущение блаженства исходит из моей глубины, пока я не натягиваюсь так сильно, что могу сорваться. И тогда я срываюсь.

Кульминация накатывает на меня, как волна, увлекая за собой. Антонио прижимается к моим губам, глотая мои крики. Мое тело сжимается вокруг него, и он замирает внутри меня, стонет мне в шею, кончая в меня.

Никто из нас не двигается. Мы лежим вместе, не двигаясь, не говоря ни слова. И когда он отстраняется от моего тела и смотрит на меня сверху вниз, я думаю, что, возможно, это была ошибка.

Потому что то, как Антонио смотрит на меня, заставляет меня думать, что, возможно, он считает это ошибкой, и хотя я заставлю себя жить без него, я не уверена, что смогу жить, зная, что он считает меня сожалением.

20

АНТОНИО

Я смотрю на Софию, лежащую подо мной со всей ее невинностью, со всем ее доверием, и сразу понимаю, что все уже никогда не будет по-старому. Я никогда не смогу смотреть на нее так же. Никогда не смогу притвориться, что нашего свидания или чем бы это ни было, не было. Я изменился.

Это не то, на что я рассчитывал.

И это не потому, что я лишил ее девственности. Она не первая девственница, с которой я спал. Это потому, что это она. Просто и ясно.

Черт.

– Антонио? – Ее голос звучит так тонко и уязвимо.

Меньше всего я хочу, чтобы она пожалела о том, что сделала мне этот подарок, который она не сможет забрать обратно.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

Она чувствует перемену в моем поведении, выдыхает и кивает.

– Давай я принесу что-нибудь, чтобы привести тебя в порядок.

Я целую ее в лоб, затем поднимаюсь с кровати и иду в ванную.

Оказавшись внутри, я включаю свет, беру мочалку, смачиваю ее теплой водой и выжимаю. Когда я возвращаюсь в комнату, она лежит в том же положении, в котором я ее оставил. Я встаю коленями на кровать, и мой член дергается, когда я вижу, как из нее вытекает мое семя. Я подавляю стон.

Мое движение привлекает ее внимание, и когда ее глаза вспыхивают от одного только прикосновения, я опускаю взгляд и вижу, что ее кровь отмечает основание моего члена. Черт. Я не думаю, что когда-либо в своей жизни видел что-то более эротичное. Она первая женщина, чья кровь испачкала мой член, и я не хочу, чтобы когда-нибудь была другая.

Трахать ее без презерватива было как в раю, и я не знаю, только ли потому, что это была она, или так всегда, когда ты голый внутри женщины. Мне было трудно сосредоточиться на ее удовольствии, а не на своем собственном, потому что я так сильно хотел потерять себя в ее теле. Но я должен был быть уверен, что ее первый раз будет таким, о котором она будет вспоминать с удовольствием, а не с сожалением.

Я осторожно прижимаю ткань к ее ногам, и она вздрагивает – не сильно, но достаточно, чтобы я заметил. Я вытираю ее так нежно, как только могу, а потом бросаю тряпку в стоящую рядом корзину для белья.

Хотя мне, наверное, следовало бы пойти и вымыться в ее ванной, я этого не делаю. Я хочу, чтобы свидетельства того, что мы делали, оставались на моем теле дольше, чем несколько минут.

София внимательно наблюдает за мной, пока я иду к кровати, и удивленно смотрит, когда я предлагаю ей забраться под одеяло. Когда она это делает, я присоединяюсь к ней и притягиваю ее к своей груди. Я никогда не любил обниматься после секса, но мне не хочется уходить. Нужно поговорить. Я просто не знаю, как начать.

Некоторое время мы лежим в тишине, ее щека лежит на моей груди, а ее маленькие пальчики гладят мой живот. Мой член снова стал твердым под одеялом, но я не обращаю на это внимания. Я не знаю, захочет ли она еще раз заняться со мной сексом, или это будет для нас «раз и навсегда». Одна мысль об этом мучает.

Наконец, я нарушаю молчание. – Я не знаю, что будет дальше.

Ее рука замирает на мгновение, прежде чем начать снова, рисуя кончиками пальцев беспорядочные узоры на моей коже. – Я знаю, что твое будущее определено, Антонио. Тебе не нужно давать мне ложных обещаний.

Я вздыхаю. Хотелось бы, чтобы ее слова не были правдой, но это так, и с этим ничего не поделаешь.

– Мне нравится проводить с тобой время.

Эти слова с трудом слетают с моего языка. Они заставляют меня чувствовать себя уязвимым, а это не то, к чему я привык. Я смог произнести их только потому, что она призналась мне ранее, что уже много лет испытывает ко мне чувства.

Как я мог этого не заметить? Неужели я был слеп к ней? Если бы я заметил, стал бы я ее добиваться, а если бы стал, то застрял бы на помолвке по расчету с женщиной, которую едва могу выносить?

– Мне тоже нравится быть с тобой.

Ее голос выводит меня из задумчивости.

– И что же остается?

Она приподнимается, опираясь на локоть, и смотрит на меня сверху вниз. – Думаю, это зависит от того, что ты хочешь. Хочешь ли ты еще… этого? – Она жестикулирует между нами свободной рукой.

– Да, блядь.

Слова вылетают изо рта еще до того, как я их обдумываю, но это правда. Нет смысла их сдерживать.

Она выглядит нерешительной, но потом говорит. – Я тоже.

Я обхватываю рукой ее шею и притягиваю ее к своим губам. После того, как я трахнул ее языком, я отстраняю ее, потому что в этом есть только одна проблема.

– Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя лишней. Ты слишком хороша для этого.

Ее взгляд скользит по моему лицу. – Я хочу разделить это с тобой, Антонио. Я хочу испытать с тобой больше… этого. Но я могу сделать это только до конца этого учебного года. После того, как ты женишься… – Она сморщилась. – Я не могу быть с тобой в таком состоянии, когда ты женишься.

– Ты же знаешь, что у меня нет никаких чувств к Авроре.

Она кивает. – Знаю. Это единственная причина, по которой я буду с тобой сейчас. Но когда ты женишься, все будет по-другому. Я не знаю, почему. Просто это так. Я знаю, что в нашем мире мужчины нередко путаются с кем то, но для меня… ты возьмешь на себя обязательства перед Богом и всеми… ты будешь спать с ней, чтобы произвести на свет наследника…

София сокрушается при этой мысли. Если честно, у меня тоже желудок сводит при этой мысли. Я старался не зацикливаться на том, что в брачную ночь мне придется отнести Аврору в свою постель.

Я хочу спросить Софию, что она планирует делать с Джованни, но это не мое дело. Не сейчас, когда я помолвлен с другой женщиной – по договоренности или нет. Тем не менее, его кровь будет на моих руках, если я узнаю, что она дурачится с ним в то же время, что и со мной. Одна мысль о том, что он может прикоснуться к ее телу руками или губами, приводит меня в ярость.

– Я понял. – Я подношу ее руку ко рту и целую костяшки пальцев. – Но мы должны быть осторожны. Никто не должен знать.

Я говорю это больше ради нее, чем ради себя. Я наследник преступной семьи Ла Роза. Никто и глазом не моргнет, если узнает, что я сплю с кем-то, кроме своей невесты. Так уж устроен наш мир. Конечно, отец прочтет мне лекцию о том, что надо быть осмотрительнее, но никакого реального осуждения я не получу.

София же, напротив, будет восприниматься как запятнанная женщина, а я этого для нее не хочу. Только мы вдвоем можем понять, как нас тянет друг к другу. Я не могу смириться с тем, что из-за меня на нее смотрят как на неполноценную.

– Я никому не скажу. Даже Мире.

Я приподнял бровь.

– Я серьезно, – говорит она.

Мне чертовски не нравится, что нам приходится хранить тайну, но это единственный способ защитить репутацию Софии и обеспечить ее будущее в семье.

Я обхватываю рукой ее шею и притягиваю ее к себе для поцелуя, а затем вздыхаю. – Мне пора.

Сейчас глубокая ночь, и я не хочу, чтобы кто-нибудь знал, что я здесь был. Если я останусь здесь, я могу заснуть, и тогда мне придется улизнуть, когда все уже проснутся.

– Я знаю. – Ее голос почти шепот.

Она отползает от меня, как будто боится, что если останется рядом со мной, то не сможет позволить мне уйти. А может быть, это просто мое собственное желание.

Боже. Один раз в этой женщине, и я уже полный профан. Какого черта?

Мы оба одеваемся, и она идет со мной к двери.

– Когда ты хочешь собраться, чтобы поработать в следующую пятницу?

Я хихикаю. Возвращаюсь к роли мисс Ответственность. Я только что лишил ее девственности, и вот ее прощальные слова. – Как насчет завтрашнего вечера?

Она вздрагивает. – Я должна кое-что сделать с Джованни.

Я делаю шаг вперед и прижимаю ее к стене.

– После сегодняшнего вечера ты все еще собираешься с ним встречаться? – Она открывает рот, чтобы сказать, но я прерываю ее. – Не трудись отвечать. Ты, наверное, считаешь меня мудаком, раз я спрашиваю, учитывая мою ситуацию. Вот тебе кое-что на память, пока ты не сбежала к своему мудаку.

Я сокращаю пространство между нами, наши тела прижимаются друг к другу от груди до бедер, и я поглощаю ее рот, как изголодавшийся мужчина. К тому времени, когда я отстраняюсь, ее грудь вздымается, а веки тяжелеют.

Пусть она подумает об этом, когда завтра вечером будет сидеть напротив этого мудака.

Затем я поворачиваюсь, открываю дверь, чтобы убедиться, что в коридоре никого нет, и выскальзываю наружу, заставляя себя не оборачиваться и не смотреть на нее.

Если бы я это сделал, я бы никогда не ушел.

На лестничной площадке я останавливаюсь, прежде чем идти на свой этаж, потому что мое тело умоляет меня вернуться к ней.

Я в полной заднице.