Текст книги "Развращение невиновных (ЛП)"

Автор книги: П. Рейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Она подходит ко мне и тычет указательным пальцем мне в грудь. – Я никогда не предавала эту семью и никогда не предам. То, что ты намекаешь на обратное, просто невероятно. Однажды я рожу ребенка, который возглавит империю, которую ты построил. Я не сделаю ничего, чтобы поставить это под угрозу.

Аврора удерживает мой зрительный контакт. Она хороша. Надо отдать ей должное. Такое впечатление, что она сама верит в свою ложь. Не то чтобы я считал, что она выдавала ирландцам наши семейные секреты – она все равно не в состоянии знать ни одного из них. Но я верю, что она спала с Конором. Просто так или потому, что у нее были к нему настоящие чувства, я не знаю.

Но я это выясню.

– Ты права. Мне лучше знать. София, наверное, все придумала, думая, что я могу разорвать нашу помолвку, если подумаю, что ты нелояльна. Твой отец – младший босс, ради всего святого. Представляешь?

Она выглядит успокоенной настолько, что отрывисто кивает мне. – Хорошо. А теперь я устала и хочу прилечь. Не забудь закрыть за собой дверь.

Пусть она думает, что я сегодня верю в ее ложь, но мой отец давно сказал мне, что терпение всегда побеждает.

36

СОФИЯ

Сегодня четверг, и всю неделю я старалась избегать Антонио, что, в общем-то, было не так уж сложно. В эту пятницу у нас не запланировано никаких мероприятий, и он нечасто появлялся в столовой во время приема пищи. Когда он был, я сидела за столом Коста.

Сначала я подумала, что, может быть, он поверил в то, что я ему сказала, и разбирается с Авророй, или у них что-то случилось, потому что ее не было в столовой всю неделю. Но я услышала, как одна из других девушек говорила о том, как это мило, что он всю неделю приносил Авроре еду в ее комнату, потому что она болела. Утренняя тошнота – это все, что приходит мне на ум, и мысль о том, что Антонио заботится о своей беременной невесте, наполняет меня горем. Независимо от того, его это ребенок или нет, и независимо от того, верит ли он всему тому, что я подслушала, он явно собирается остаться с ней.

Я подавляю свое разочарование и напоминаю себе, что мне уже все равно. Антонио был так жесток со мной. Почему я должна это делать? Мне нужно забыть его, забыть все, что у нас было, и жить дальше.

– Хочешь позаниматься с нами на уроке креативного учета? – спрашивает меня Мира по дороге в Римский дом после ужина.

Я качаю головой. – Нет, я уже просмотрела все свои записи вчера вечером. Я готова к завтрашнему тесту.

Она хмурится и с беспокойством смотрит на меня, затем на нас, чтобы увидеть, как далеко от нас Марсело, Джованни и Андреа. – Ты в порядке?

Я беру ее руку и крепко сжимаю. – Я в порядке. Клянусь. Ну, во всяком случае, уже близка к этому состоянию.

– Если тебя это утешит, я почти не разговаривала с братом после объявления Авроры.

– Ты не должна делать это для меня, Мира. Он твой брат. Я понимаю, что в конце концов между вами все снова будет хорошо.

Она смотрит на меня, как мне кажется, с жалостью, и я ненавижу это. Больше, чем я могу сказать.

Мы подъезжаем к дому Ромы, и я открываю дверь для нее и ребят, которые не отстают от нас. Джованни неловко улыбается и благодарит меня, проходя мимо. Мы мало общаемся с тех пор, как я порвала с ним отношения, но мне хочется думать, что когда-нибудь мы снова станем друзьями, как это было до того, как мы стали встречаться.

Они все направляются в лаунж-зону, а я желаю им спокойной ночи и говорю, что иду в свою комнату. Несколько человек протестуют, но меня легко отпускают.

Улыбка сползает с моего лица в тот момент, когда двери лифта закрываются между нами. В последнее время притворяться перед другими людьми, что все в порядке, стало похоже на постоянную работу. Мне нравится, когда я могу снять маску, когда я одна.

Я отпираю свою дверь и направляюсь внутрь, закрывая ее за собой. Я уже направляюсь к дивану, когда замечаю на столе розовый канцелярский лист.

Странно. У меня нет никакой розовой бумаги. Я беру его в руки и вижу, что это письмо, адресованное мне.

София,

Нам нужно поговорить. Я знаю о тебе и Антонио.

Встретимся на крыше в полночь.

Аврора

Я бросаю письмо на стол. Какого черта? Откуда она знает? Лучше спросить, как, черт возьми, она попала в мою комнату, чтобы оставить его здесь?

Мой желудок переворачивается, как вафельница, и делает один гигантский выпад, так что мне становится плохо.

У Антонио все еще есть мой запасной ключ. Может быть, он дал его ей. А может, она украла его у него. Я не думаю, что она это сделала.

О чем она хочет поговорить? Она будет кричать и орать на меня? Будет плакать и рассказывать, как она расстроена? Может быть, она собирается предостеречь меня от него или умолять меня оставить его в покое? Я не имею ни малейшего представления.

Но что я точно знаю, так это то, что я должна с ней встретиться. Она не собирается отказываться от него, и дело в том, что она мне не нравится, но я сделала свой выбор. Если она хочет поговорить со мной за то, что я связалась с ее женихом, то я заслуживаю ее гнева. Я не буду уклоняться от него.

Может быть, это именно то, что мне нужно, чтобы окончательно оставить Антонио Ла Роза в прошлом.

Поскольку лифт не доезжает до крыши, единственный вариант – лестница. Я никогда не была здесь раньше и не знаю, чего ожидать.

Не обращая внимания на табличку с надписью «Посторонним вход воспрещен», я открываю тяжелую металлическую дверь. Когда я выхожу на крышу, то вижу какое-то оборудование, которое, как я предполагаю, является обогревателями или кондиционерами для здания, но никакой Авроры.

Здесь как-то жутковато. По крайней мере, в таких условиях – в темноте, поздно вечером, под пасмурным небом без лунного света. Вдоль края беспорядочно расставлены несколько фонарей оранжевого цвета, но они не излучают много света. Достаточно, чтобы понять, что ты приближаешься к краю, который, как выяснилось, представляет собой небольшой выступ высотой около метра.

Я оборачиваюсь, услышав позади себя шаги. Аврору трудно разобрать, потому что она одета во все черное, но это она.

– Я получила твою записку, – говорю я, чтобы начать разговор. Я хочу покончить с этим.

– Спасибо, что пришла.

Она отходит к дальнему краю крыши, и я следую за ней.

– Насчет Антонио…

Она поворачивается ко мне лицом. – Для меня это не было большим сюрпризом, София. Я видела, как ты пыхтела над ним в течение многих лет. Ты напоминала мне щенка с высунутым изо рта языком.

Я сузила глаза и решила проигнорировать ее оскорбление, чтобы покончить с этим. Она имеет полное право злиться на меня. – Этого не должно было случиться. Он сказал мне, что ваша помолвка была по расчету. Если бы я знала о…

Ее глаза расширились, и она прервала меня. – Извинения вряд ли компенсируют тот факт, что ты спала с мужчиной, с которым я помолвлена.

Мой подбородок упирается в грудь, и я смотрю вниз на крышу. – Ты права.

– Или тот факт, что при первой же возможности ты сбежала и попыталась настроить моего жениха против меня.

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть ей в лицо. – О чем ты говоришь?

– Да ладно. Думаешь, я не знаю, что ты пыталась убедить его в том, что я предательница?

– Привет, София.

Мужской голос, раздавшийся за моей спиной, испугал меня, и я обернулась. Мне требуется секунда, чтобы понять, кто это в темноте. – Конор. Что ты здесь делаешь?

– Аврора сообщила мне, что у нас небольшая проблема.

Он делает шаг ко мне.

Поскольку я нахожусь между ними, я инстинктивно отступаю назад. Единственная проблема в том, что это приведет меня к краю крыши, и в конце концов мне не хватит места.

Сердцебиение учащается, дыхание становится поверхностным. – Нет никаких проблем. Я рассказала Антонио и все. Я не планировала рассказывать кому-то еще.

Я мотаю головой то в одну, то в другую сторону, пытаясь уследить за ними обоими.

– Почему мы не уверены? – Конор снова делает шаг вперед, как и Аврора.

– Потому что мне все равно, кто отец ребенка Авроры. Между мной и Антонио все кончено! Между нами больше никогда ничего не будет!

Конор наморщил лоб и мотнул головой в сторону Авроры. – Ты с малышкой?

Аврора на секунду бросает на меня яростный взгляд, но затем, когда она снова смотрит на Конора, выражение ее лица меняется на невинное. – Я не хотела пока говорить тебе. Было еще рано.

– Но ты рассказала этому ублюдку? – Теперь он сосредоточен на ней. Он поворачивается и делает шаг прямо к ней.

Я медленно отодвигаюсь, стараясь не привлекать их внимания, чтобы успеть убежать.

– Я не планировала этого. Он нашел тест и загнал меня в угол. Я так и не сказала ему, кто отец.

– Я не могу поверить, что ты не сказала мне. Я думал, ты меня любишь.

Я смотрю одним глазом на них, а другим в ту сторону, куда я пытаюсь идти, сползая еще немного.

– Я люблю тебя. – Аврора подходит к нему и кладет руки ему на лицо. – Очень сильно. Именно поэтому мне пришлось прекратить отношения с тобой. Антонио был подозрителен и пытался выяснить, кто отец ребенка. Я защищала тебя. Я бы рассказала тебе, как только узнала, что с ребенком все было в порядке.

– Было? – Голос Конора ломается на полуслове.

Я сдвигаюсь вперед к двери на крышу, перекатываясь на ногах и стараясь производить как можно меньше шума.

– Я потеряла ребенка в прошлые выходные. Вот почему я всю неделю сидела в своей комнате. Я была так опустошена, – говорит она. – Я не знала, как тебе сказать.

Меня охватывает сочувствие, но я отгоняю его. Я не могу позволить себе сочувствовать этой женщине. Я понятия не имею, что она задумала на этот вечер, но знаю, что это ни в коем случае не на пользу мне.

Конор прижимает ее к своей груди.

– И снова София все портит. Не успела я сказать тебе, как мы потеряли ребенка.

Я остаюсь на месте и оглядываюсь на них через плечо.

Аврора отстраняется от Конора и смотрит туда, где был я. Она поворачивает голову и находит меня. – Она уходит!

В тусклом свете глаза Конора падают на меня, и он осторожно отводит Аврору в сторону.

Я разворачиваюсь и бегу к двери так быстро, как только могу, зная, что если я не добегу до нее, то не смогу покинуть эту крышу живой.

Я уже в двух шагах от двери, когда меня схватили сзади. Мое тело ударяется о землю, выбивая воздух из моих легких. Пока я лежу под Конором, задыхаясь и пытаясь восстановить дыхание, я думаю только о том, как я рада, что если мне суждено умереть сегодня, то я смогла испытать настоящую любовь с Антонио.

37

АНТОНИО

Резкий стук в дверь вскоре после одиннадцати заставил меня поспешить из ванной, чтобы надеть что-нибудь после душа. Стук раздается снова, когда я натягиваю штаны на ноги.

– Подожди! – Я натягиваю через голову рубашку, иду к двери и распахиваю ее.

Там стоит Томмазо с расширенными глазами, в руке у него напиток из кафе "Амброзия". – Ты должен попасть в кабинет ректора.

Мое лицо искажается. – Что?

– Твой отец хочет, чтобы ты ему позвонил. Я уже собирался возвращаться, когда он меня увидел. Сказал, чтобы я передал тебе.

– Черт.

Я бросаюсь в свою комнату, чтобы надеть туфли, затем выбегаю в коридор мимо Томмазо.

– Я пойду с тобой. Это может быть связано с моим отцом.

Я мог бы поспорить с ним, но какой в этом смысл? Он прав. И если это не для его ушей, я просто не буду говорить ему, что бы ни сказал мой отец.

– Хорошо. Поторопись.

Мы мчимся через кампус, пока не достигаем административного здания, и направляемся прямо к кабинету ректора. Он явно приехал со своего дома и, в отличие от обычного, одет не в свой дорогой костюм, а в клетчатые пижамные штаны и футболку с халатом.

Он стоит у открытой двери своего кабинета и, заметив нас, приглашает войти. – Ты можешь воспользоваться телефоном в моем кабинете. Я оставлю вас наедине.

Мы с Томмазо входим в кабинет канцлера, он закрывает за нами дверь, оставаясь по другую сторону. Я направляюсь к его столу, снимаю трубку и набираю номер отца.

– Антонио.

– Что происходит? – Я опускаюсь в кресло ректора, а Томмазо вышагивает перед столом.

– Ты был прав. У нас была крыса.

– Кто? – практически прорычал я.

– Оронато.

Это слово повисло между нами.

Отец Авроры?

Какого хрена?

– Ты уверен?

– Мы отследили груз, как только он перестал болтаться по всей карте. Нашли там несколько наших солдат. С небольшим стимулом они заговорили.

Я знаю, о каком стимуле он говорит. Время от времени мне доводилось его применять. Я также знаю, что эти парни уже мертвы.

Томмазо, должно быть, видит выражение моего лица. – В чем дело? Они знают, кто убил моего отца?

Я отворачиваюсь от него и провожу рукой по волосам, выдыхая длинную струю воздуха. – Зачем он это сделал?

– Очевидно, он использовал то, что знает, для кражи грузов, а затем продавал их обратно ирландцам и прикарманивал деньги. Думаю, Лео догадался, что что-то происходит, поскольку эти парни работали под его началом, и Оронато убрал его прежде, чем он успел кому-то рассказать. Я пока не знаю, как, черт возьми, он добился аудиенции у ирландцев, но в свое время я получу ответы на свои вопросы. Я обещал Томмазо, что именно он сможет уничтожить убийцу его отца, поэтому он находится на обычном месте и ждет допроса. Утром я пришлю за вами самолет, и вы сможете присоединиться к нам.

Я перевел взгляд на Томмазо. – Мы будем на нем.

Он расширяет глаза в жесте "расскажи мне, что сейчас происходит".

– Хорошо. Я знаю, что Марсело помог разработать план, но не разглашайте ему ничего. Мы выглядим слабыми, когда кто-то из наших предает семью.

– Да, хорошо. – И тут что-то щелкнуло. – Подожди. Ты сказал, что он работал с ирландцами, а не с русскими.

– Очевидно.

Как поток воды в туннеле, все, что рассказала мне София, обрушилось на меня с новой силой.

Отношения Авроры и Конора.

Пропавший ключ Софии.

Ирландский галстук в комнате Софии.

А потом я пошел и, по сути, сказал Авроре, что София ее раскусила.

– Черт! – Я вскочил со стула.

– Что такое, сынок?

– Мне кажется, я знаю, как Оронато связался с ирландцами. Мне надо идти. Я расскажу тебе, когда увижу тебя завтра. – Я повесил трубку, прежде чем он успел возразить.

– Что происходит?

– Мы должны вернуться в Римский дом. Я расскажу тебе по дороге.

Мы выбегаем из кабинета ректора, и пока мы бежим к нашему общежитию, я рассказываю Томмазо обо всем. Он потрясен. Сначала о том, что один из наших предал нас и убил своего отца, потом о нас с Софией, и, наконец, о беременности Авроры и ее отношениях с Конором.

– Не могу дождаться, когда всажу пулю в голову этому ублюдку. Я заставлю его заплатить, сделаю это еще больнее, чем он сделал это для моего отца.

Мы протискиваемся в двери здания. Поскольку уже поздно, в холле практически нет людей.

– Сначала надо убедиться, что с Софией все в порядке. Я не знаю, на что способна Аврора, а теперь, когда она чувствует себя лучше, кто знает, что она попытается сделать.

Я нажимаю кнопку лифта и с нетерпением жду, когда он приедет.

– Ты действительно думаешь, что Аврора способна причинить вред Софии? – спрашивает он, когда мы заходим внутрь.

Я думаю о том, какая она манипуляторша и как легко ложь слетает с ее языка. Аврора преследует свою цель, и любой, кто, по ее мнению, представляет для нее угрозу, стоит на ее пути.

– Конечно.

Когда двери лифта снова открываются, мы спешим по коридору, и я стучусь в дверь Софии. Когда она не отвечает, я стучу еще. Ключа у меня с собой нет, но он мне и не нужен, чтобы понять, что ее там нет.

– Черт! – Я поворачиваюсь к Томмазо. – Я хочу, чтобы ты собрал мою сестру, Марсело и его команду. Начинай искать Софию. Мы должны найти ее.

Я бросаюсь бежать.

– Куда ты идешь?

– Я иду к Гейбу. Этот парень следит за всем вокруг. Напиши мне, если найдешь ее.

Не дожидаясь ответа, я выбегаю на лестничную площадку.

Когда я добегаю до комнаты Габриэля, я стучу в дверь. Я уже знаю, что он знает, что это я, потому что на его дверь направлены камеры. – Открой, Витале. Это важно!

Дверь открывается, и на меня смотрит Гейб с несчастным видом, хотя видно, что он не спал. – Что тебе нужно, Ла Роза?

– Мне нужно, чтобы ты посмотрел, куда ушла София, когда выходила из своей комнаты сегодня вечером.

Он ухмыляется. – Боишься, что в жизни твоей маленькой девочки появился новый мужчина?

Я сузила глаза. – Ты знаешь?

Он пожимает плечами и делает шаг назад, чтобы открыть дверь дальше, и я могу войти. – У меня везде есть глаза и уши.

Я вхожу в его комнату, которая больше похожа на фургон ЦРУ для наблюдения, чем на комнату в общежитии колледжа. – Отлично, тогда достань мне нужную информацию.

Он складывает руки на груди. – А что мне за это будет?

– Все, что захочешь! Просто сделай это! – Я подталкиваю его к экранам компьютеров. Я очень сомневаюсь, что администрация школы знает, что у него здесь все это дерьмо.

Он остается на месте. – Мне нужна еще одна услуга. Помни, ты мне должен за прошлый семестр. Я позвоню в удобное для меня время, и ты не сможешь отказаться.

Я скрежещу зубами. Меньше всего мне хочется быть чем-то обязанным этому ублюдку, но что мне остается делать? Я точно знаю, что София не на прогулке в полночь.

– Отлично.

Гейб кивает, откидывается в кресле и начинает печатать на клавиатуре. Я понятия не имею, что он делает, но он перебирает разные ракурсы камеры, пока я не узнаю тот, который показывает коридор возле ее комнаты.

– Вот оно!

Он раздраженно оглядывается на меня через плечо. – Я знаю.

Он щелкает еще несколькими кнопками на клавиатуре, и видео начинается. – Давай посмотрим, что – или кого – мисс Моретти делает этим вечером.

– Осторожно, – предупреждаю я, и он хихикает.

Он ускоряет запись. Софии не видно после того, как она пришла в свою комнату после ужина. Другие люди на ее этаже приходят и уходят, но не София. Наконец, дверь в ее комнату открывается, и она осторожно закрывает ее, направляясь к лестнице.

– Во сколько это было? – спрашиваю я.

– Одиннадцать пятьдесят пять.

Я достаю из кармана телефон. – Это было всего десять минут назад. Куда она пошла?

– На лестничной клетке нет камер. Сейчас я посмотрю, на каком этаже она вышла из подъезда. – Он проверяет все остальные этажи, один за другим. – Ничего.

Я выпрямляюсь, глядя на его экран, и провожу рукой по волосам. – Что за хрень? Значит, она либо все еще на лестничной клетке…

В голове промелькнуло видение безжизненного тела Софии, лежащего у подножия лестницы.

– На крыше, – говорит Гейб. – На крыше нет камер.

Моя кровь мгновенно леденеет. В университетском городке не так уж много способов убить человека – без оружия и не привлекая к себе подозрений, – но падение с крыши – это то, что нужно.

Я выбегаю из его комнаты на лестничную площадку и поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая две ступеньки за раз.

Такого ужаса я не испытывал никогда в жизни. Клянусь Христом, если кто-нибудь обидит мою Софию, я не успокоюсь, пока не отправлю его в ад. Я добираюсь до лестницы и двери, ведущей на крышу, и врываюсь внутрь.

Конор тащит Софию к краю здания. Он находится в пяти футах от края, а она брыкается и кричит.

Не задумываясь о риске, я бросаюсь вперед, чтобы схватить Конора. Я спасу любимую женщину или погибну.

38

СОФИЯ

Я бьюсь и кричу, пытаясь сделать все возможное, чтобы вырваться из хватки Конора, но он слишком силен. Я ничего не могу сделать, но я не перестану пытаться до последнего вздоха.

Я дергаюсь в его руках, и на долю секунды вижу, как Антонио бросается на нас. Он сбивает Конора, который в этой суматохе роняет меня, и они оба падают на землю и скатываются к краю.

– Антонио! – Я с ужасом наблюдаю, как он останавливается в футе от края.

Но прежде чем я успеваю подняться, чтобы помочь, Аврора набрасывается на меня. – Ты, сука! Ты все испортила!

Она прыгает на меня и бьет меня по лицу.

Мне требуется секунда, чтобы сориентироваться, но когда я это делаю, я валю ее с себя. Я бью ее по лицу, отдавая все, на что способен, а это не так уж много для человека, который никогда в жизни никого не била. Я бегу помочь Антонио. Они с Конором катаются по земле, борются друг с другом и все еще находятся в опасной близости от края.

Я успеваю сделать один шаг, как Аврора переворачивается и обеими руками цепляется за мою лодыжку. Я падаю на землю, бью ногой, пытаясь сбросить ее с себя. Это срабатывает, когда я попадаю ей в лицо, и ее нос хрустит под моим ботинком.

Я снова встаю на ноги и бросаюсь к ребятам, но не знаю, что делать. У меня нет ничего, чем можно было бы ударить Конора, поэтому я делаю единственное, что приходит мне в голову. Он навалился на Антонио и бьет его, поэтому я изо всех сил дергаю Конора за волосы сзади.

Он вскрикивает и инстинктивно тянется к своей голове. Антонио только этого и не хватало, чтобы одержать верх. Он отбрасывает Конора от себя и бьет его кулаком по лицу.

Вспышка движения слева от меня заставляет меня повернуться. На меня бежит Аврора, она кричит и выглядит невменяемой. Через две секунды она сталкивается со мной и отправляет меня в полет к краю крыши. Я кричу и пытаюсь схватиться за что-нибудь, чтобы предотвратить падение. Когда моя рука наталкивается на что-то холодное и металлическое, я цепляюсь за него. Падая, я ударяюсь о край здания и задыхаюсь.

Крик Авроры эхом отдается в ночи, пока я не слышу тошнотворный стук о тротуар внизу, а затем тишину.

– София! – раздается бешеный голос Антонио, затем раздаются звуки борьбы.

– Антонио! – зову я, чтобы он знал, что я еще жива.

Фонари на вершине здания вырываются наружу, отражаясь от боковых стен, и я держусь за столб одного из них. Но долго держаться мне не удастся.

– Антонио, я соскальзываю! – судорожно зову я.

Это не могут быть мои последние минуты. Этого просто не может быть.

Над краем крыши появляется лицо Конора, и его глаза расширяются, когда он смотрит вниз. Я предполагаю, что он заметил тело Авроры. Я не стала смотреть. Я не хочу знать, как далеко вниз я упаду, если у меня откажут руки.

Антонио навис над Конором, подтягивая его к себе и ударяя о край крыши. Конор пытается сопротивляться, но видно, что он теряет силы. С яростным криком Антонио переворачивает его на бок. Падая, Конор тянется ко мне, но я изо всех сил раскачиваюсь, вырываясь из его хватки.

– София!

Я поднимаю голову и вижу протянутую руку Антонио. – Дай мне руку, и я подтяну тебя!

Я смотрю вниз – не знаю почему – и закрываю глаза, качая головой. – Я упаду.

– Ты упадешь, если не позволишь мне помочь тебе. Дай мне руку.

Срочность в его голосе подтверждает то, что я знаю – он прав. Но даже когда мне приходится перестраивать хватку, потому что я соскальзываю, я не могу заставить себя оторвать одну руку от шеста.

– София! – Я открываю глаза и наблюдаю за тем, как Антонио прижимается всем телом к краю, вытянув руку. – Ты мне доверяешь?

После всего, что мы пережили, этот вопрос кажется гораздо более серьезным, чем то, что он имеет в виду. Но когда я смотрю в его глаза цвета летнего неба, время словно замедляется, и все замирает вокруг меня и внутри меня. Я доверяю ему, даже после всего.

Глубоко вздохнув, я отпускаю шест одной рукой и тянусь к нему. Он берет мою руку в обе свои и с ворчанием тянет меня вверх, пока, наконец, не переваливает меня через край, и я не падаю на него сверху. Мы оба задыхаемся, не в силах говорить, понимая, как близки мы были к тому, чтобы лишиться жизни сегодня ночью.

Без предупреждения руки Антонио оказываются на моем лице, а его губы – на моих. Он глубоко целует меня, и я не сопротивляюсь.

Когда он отстраняется, то крепко прижимает меня к своей груди.

– Я думал, что потерял тебя. О Боже, София, я думал, что потерял тебя. – Я прижимаюсь к нему – как долго, я не знаю. Но потом он отталкивает меня и помогает встать. – Нам нужно уходить отсюда.

– Что? – Я все еще нахожусь в таком шоке от всего, что произошло, что не могу понять, что он говорит.

– Пока нас здесь никто не нашел.

Он хватает меня за запястье и тащит к двери.

– Но как же… – Я не могу произнести ни одного из их имен.

Он качает головой. – Пусть их найдет кто-нибудь другой. Они могут подумать, что это было самоубийство. Какое-нибудь дерьмо в стиле Ромео и Джульетты.

– Но…

Он берет мое лицо в свои руки. – София, возможно, именно это они и планировали сказать, когда кто-нибудь найдет тебя утром на земле. Как ты думаешь, почему ты оказалась здесь?

Я ошеломленно киваю. Он прав. Я знаю, что он прав. – Разве они не узнают, когда лицо Конора будет испорчено?

Он тащит меня на лестничную площадку. – Может, он ударился о здание, когда спускался. Не знаю. В любом случае, если кто-то спросит, ты ничего не знаешь, поняла?

– Хорошо.

Мы выскочили из лестничной клетки на мой этаж. Когда я не сразу достаю ключ, Антонио лезет в карман, хватает его и отпирает дверь, затаскивая меня в комнату. Затем он достает свой телефон и отправляет кому-то сообщение, после чего засовывает его обратно в карман.

Он кладет руки мне на плечи и наклоняет голову, чтобы встретиться с моими глазами. – Мне нужно, чтобы ты приняла душ и легла спать. Завтра веди себя так, будто ничего не произошло. Когда узнаешь об Авроре и Коноре, веди себя так же шокировано, как и все остальные, поняла?

– Да.

– Мне нужно кое-что уладить дома, поэтому меня здесь не будет. Я улетаю на самолете с Томмазо первым делом утром. Чем меньше ты будешь знать, тем лучше. Но когда я вернусь, мы поговорим, хорошо?

– Ты уезжаешь? – Я хватаю его за рубашку.

– Ты сможешь это сделать, tesoro. Ты намного сильнее, чем думаешь.

Я делаю глубокий вдох. Он прав. Я могу. – Как долго тебя не будет?

– Я не знаю. – Антонио прижимается лбом к моему. – Но я вернусь сюда, как только смогу.

Я киваю, он целует меня в губы и уходит.

Но на этот раз я уверена, что он вернется.