Текст книги "Капкан на прокурора (СИ)"

Автор книги: Ольга Тимофеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

– Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы… – провожу с легким нажимом линии поперек. – Ехал поезд запоздалый…

– Саш….

Поджимаю губы, смеясь про себя, но это сложно. Тело дергается от разрядов, зарождающихся в районе диафрагмы.

– Саш!

Вздыхаю и немного успокаиваюсь.

– А что ты хотел бесплатно?

Юра приподнимается на локте и оборачивается.

– Вообще-то это в счет долга, если ты забыла.

Точно. Да. Я уже и забыла.

– Я тогда продолжу?

– Продолжай.

Юра ложится снова на живот, обнимая мою подушку.

Кладу пальцы на шею и начинаю водить по массажным линиям. На курсы массажа пошла, когда только начинала работать. Устроилась санитаркой, денег не хватало. Массаж здорово тогда выручил. Сейчас делаю это редко, только своим. Но навык, как говорится, не пропьешь.

– Ты напряжен, расслабься. – Усиливаю нажатие, но идет тяжело.

– Я расслаблен.

– Нет, у тебя все тут зажато. Конечно, оно будет болеть.

– Тебе кажется.

– Толку не будет от такого массажа. Подожди. – Включаю на плейере медитативную, спокойную музыку. – Ты же ходишь на тренировки, чувствуешь мышцы?

– Да.

– И тут чувствуй, только не напрягай, а расслабляй.

Когда прохожусь по линии лопаток, неприятно стонет. Возвращаюсь и проделываю тоже самое. Он сжимает это место, хотя я давлю совсем слабо.

– Тут болит?

– Да. И отдает в шею.

– У тебя тут какая-то травма.

– Трещина.

– Давно?

– Лет пять назад

– Постоянно болит?

– Когда долго в одном положении сижу, ноет.

– У тебя кожа, как спаяна с тканями. Ригидная, неотзывчивая. За один раз тут точно не поможешь. Тебе надо походить на курс массажа.

– Найдешь окошко для меня?

– Нет, во-первых я не делаю такое бесплатно на постоянной основе, во вторых, у меня нет соответствующей лицензии на такие услуги. Поэтому это не законно, а ты прокурор, который может завести на меня дело за это.

– А если мы никому не скажем?

– Кто-то хочет нарушить закон?

– Хм, – откашливается, – я проверял тебя. А если через клинику?

– Пожалуйста, там много отличных специалистов,

– Может, я хочу к одному определенному специалисту.

– Ничем не могу помочь. Я там медсестра, а не массажист. Никто не будет мне за это платить.

– Я понял.

Коротко, резко, недовольно. Может, я погорячилась. Ручка та стоит, как сто массажей. А я выменяла на один.

Повисает тишина. Понимаю, что неправа, но это мне нужно, чтобы он от меня зависел и смягчился.

Когда замолкает прокурор, расслабляется и Ахиллес. Ложится рядом и смотрит на нас. Следит, за каждым моим шагом. Или караулит, чтобы мы снова не поцеловались.

Продолжаю массировать шейную зону.

Вроде “пациент” начал расслабляться.

Молча все делаю, чтобы Юра не отвлекался на меня. Потом поговорим о курсе массажа. Мне надо подумать.

Прохожусь у основания волос. Кот прикрывает глаза и равномерно дышит. У нас прям семейная идиллия.

– Я все, – произношу спокойным голосом, но Юра не реагирует. Наклоняюсь и смотрю на расслабленное лицо. Глаза прикрыты, дышит равномерно, как будто спит.

– Юра? – шепотом зову, – Юр, ты что, спишь?

Молчит.

И что с ним теперь делать? Что с ними теперь делать? Заняли мою постель и дрыхнут.

Команд и указаний, что делать, если он уснет, у меня нет. Он такой расслабленный сейчас, спокойный. Как будто давно уже не отдыхал так. Вроде должен быть начеку всегда, а тут просто доверился и уснул. Даже жалко нарушать сон. Работа адская, должность не подарок, атмосфера напряженная.

Разбужу, так ехать придется в ночь домой. Сон перебьет. Завтра злой и невыспавшийся будет. Пусть отдыхает уже. Может, сговорчивей и добрее станет.

Не буду нарушать их мужскую идиллию и постелю себе на диване. Невольно любуюсь, глядя на них. Юра как раз мечтал с котом провести ночь.

Достаю из комода свой телефон. Прокурорский рядом лежит. Включить, залезть в него – пустяковое дело. Даже махинаций с отпечатками пальцев не надо проводить. Они все у меня в наличии.

Но не мой вариант.

Еще раз заглядываю в комнату. Ахилл, свернувшись, спит рядом с Юрой. Они, конечно, не равнодушны друг к другу, но надеюсь эта ночь многое изменит в их отношениях.

Усмехаюсь и делаю снимок на память. Накрываю Юру пледом и выключаю свет. Бесшумно иду в душ, потом ложусь спать.

Ахилл. Кошачья философия

Я не понял. Этот кожаный, что ли, на вязку с моей Санечкой приехал? Она, конечно, хороша, но для тебя слишком, прокурорская ты тушка.

Она же тебя сухарем считает. Жестким и эгоистичным. Наследственность у потомства будет такая себе.

Че? Может, душит ее? Навалился-то как. Заглядываю с другой стороны. Сани и не слышно. Ойййй! Она шутила, конечно, что сдаст меня. Но если останусь один, никто так, как она, любить не будет.

Рассматриваю их в темноте. Cаня стонет. Никак точно решил придушить и занять площадь. Отталкиваюсь от матраса и запрыгиваю на спину прокурору. Хочу глянуть, как там Санюшка.

Прокурор замирает и просит меня снять.

Свет. Занавес поднят. Я снова все контролирую. Хозяйку от удушения спас.

Лежу рядом. Наблюдаю за ним. Чтобы не смел больше девочку мою обижать. Вот, когда Санюшка мне скажет наедине, что любит его, тогда и перестану преследовать.

А то ишь, развалился, как барин. Тут у меня только такие привилегии есть. Он никто так-то.

Массаж он ждет от нее. Тайский моя Богиня будет делать только за большую денежку или мужу. Поэтому тебе, Кожаный Прокурор, светят только: «Рельсы – рельсы, шпалы – шпалы…»

Глава 12. Саша

– Привет, – слышу за спиной хрипловатый, заспанный голос и оборачиваюсь.

– Доброе утро. – Разворачиваюсь и продолжаю взбить яйца для омлета. – Выспался?

– Извини. Я уснул, да?

– Да, с моим котом, на моей кровати. Мне пришлось искать себе другое место.

Спиной чувствую движение позади. Как наклоняется ко мне и заглядывает через плечо.

– Надо было разбудить. Я бы уехал.

– Я побоялась, – поворачиваю шею и встречаюсь со взглядом. – Что злой прокурор это очень плохо.

– Уверен, ты с большим удовольствием оставила кота рядом на ночь.

– Он сам решил с тобой остаться. Значит, ты в его понимании, хороший. Ну или он следил за мной.

– Не напоминай. Когда я проснулся, он нюхал меня, как будто проверял жив я или нет. Проснулся, а меня почти целует кот и спит под боком.

– Он дружелюбный и любвеобильный.

– Саш, развернись. – Откладываю вилку и поворачиваюсь. – Я… извини, позволил себе вчера лишнее. Не надо было.

Да… открываю губы, чтобы съязвить про хостел, но мне в общем-то понравилось. Жаль.

– Извинения приняты, – пожимаю плечами и, улыбнувшись, отворачиваюсь. Лучше всего разочарование прятать за улыбкой.

– Про массаж тоже было лишнее. Ты ничего мне не должна.

И тут разрывает все, что могло бы связывать нас.

– Будешь завтракать?

– Если покормишь, не откажусь. Саш, я не успею уже домой заехать, можно у тебя душ принять?

– Сейчас дам полотенце. – Откладываю омлет и иду в комнату за полотенцем. Такс. Что ему дать? Это мое полотенце, это может. Розовым попу свою вытирать будет. Ух-х не только попу же. Выбираю темно-синее, что подарили на прошлый Новый год. Все равно мне не нравилось.

– Единственное, я могу только предложить тебе шампунь с запахом кокоса и ванили? Это не придаст брутальности. – Отдаю полотенце и наблюдаю за замешательством. – Ну еще есть шампунь для кота, он без запаха.

– Лучше кокос, – сам себе утверждает серьезно.

– Тогда читай внимательно, что написано на банках. Там есть и крем для депиляции есть. Не перепутай.

Юра появляется на кухне через десять минут. Пахнет, как баунти. Но на самом деле настроения радоваться нет. Какое-то разочарование что ли. С другой стороны, вроде как так правильно.

Быстро завтракаем, после чего я забираю свою одежду и иду в ванную переодеться. Когда выхожу, Юра тоже уже собран. Время поджимает. Опоздать еще раз желания нет.

Одеваемся одновременно, хотя понятно, что я не оставлю его в своей квартире одного. Возвращаю прокурорский телефон.

– Я тебя подвезу, – поднимает этот вопрос уже в лифте. Я догадывалась, что захочет. И мне даже было бы приятно, но он все испортил. Теперь не хочется быть рядом и знать, что все было ошибкой.

– Спасибо, но сегодня я сама.

– Нет. Я все равно еду, глупо отказываться.

– Глупо лишаться всей премии, когда хочется пару рублей. Спасибо за предложение, но я сама и тебя не буду задерживать.

– Почему лишают премии?

– Выговор мне не дали вчера за опоздание, но премию на пять процентов снизили.

– Не знал, что у вас так строго.

– Ну вот так.

– Мало поговорил.

– Хватит. Не надо больше за меня заступаться. Я сама справлюсь.

– Я хотел как лучше.

– Переживу. Зато я не должна ничего за ручку. Пусть будет мне компенсаций. – Смотрит на меня, хмуриться.

Как только лифт останавливается, выходим и направляемся на улицу.

– Мне это не нравится.

– Не надо только ни с кем говорить больше.

– Я могу устроить прокурорскую проверку.

– Не надо никаких проверок, это и меня коснется. Переживу пять процентов премии. Я опоздала и он прав отчасти.

– Нет, ты могла отработать вечером.

– Юр, – останавливаюсь возле его машины и кладу руку на грудь, – У тебя какое-то маниакальное желание кого-то наказать.

– Восстановить справедливость.

– Едь к себе на работу и восстанавливай.

– Не надо мне указывать, что делать.

– Хорошо. Пока.

Я бы согласилась на поцелуй, но лишь киваю и, улыбнувшись, ухожу в сторону остановки.

Как он там говорит, не надо нам лучше вместе.

Весь день мысли о Юре не выходят из головы. Мы не вместе, но и одновременно, нас так много связывает. И папа, и свадьба, и даже кот. И не правильно хотеть его увидеть или услышать. А сделать ничего не могу. Даже все минусы с натяжкой, во всем ищу плюсы и оправдываю. Папа с ним на разных сторонах качелей, а я между и не понимаю, как это уравновесить.

Под вечер, когда становится спокойней, беру телефон и, спрятавшись в подсобке, набираю папу. Мне нужен совет.

– Папуль, привет.

– Привет, Саша. У тебя грустный голос.

Еще бы… Внутренности стягивает, а мысли от переживаний запутываются так, что не знаю, с чего начать.

– Пап, мне стыдно.

– За что, детка?

– Тот, – вздыхаю, – кто обвиняет тебя в уголовном деле сегодня ночевал у меня.

Выдаю как есть, иначе не смогу спокойно.

– Саш…

– Я знаю, – перебиваю его, – что ты говорил не встречаться с ним. Он сам приехал. И… ничего не было, но он уснул.

– Саш, все ведь не так просто, как ты рассказываешь.

– Пап, у него тоже есть слабости и он тоже нарушает закон, – выдаю на одном дыхании, – и… он мне нравится.

– Ты влюбилась?

– Нет. Как я могу влюбиться в человека, который хочет посадить тебя. Я должна держаться от него подальше, ненавидеть, но мы все время сталкиваемся и случайности сводят нас вместе.

– А он?

– Вчера он уснул у меня на кровати, как понимаешь, не я ему подсыпала снотворное и не я его приглашала в гости. Он сам.

– Если откинуть то, как мы втроем связаны, то ему хорошо у тебя, спокойно. Он может просто прийти и уснуть, как дома.

Ага…

– Я надеюсь, что он поможет. Просто не говорит ничего. Пап, он проговорился, что если это была не взятка, то тебе должны были дать расписку. Она была?

– Была…

– И где она?

– Она исчезла. Я хранил у себя в сейфе на работе. Сейчас ее там нет.

– Кто-то вскрыл твой сейф?

– Да.

– Кто?

– Если бы я знал.

– Так может надо проверить, когда исчезла, в какое время, кто имел доступ к ключам и паролям?

– Там все зашло в тупик. А по поводу прокурора. Нам неплохо, чтобы ты была ближе к нему, мало ли он что-то расскажет, или ты случайно скажешь то, что нам надо, чтобы он услышал. Поэтому не переживай, что вы проводите вместе время.

– Правда?

– Да. Ты дома?

– Нет, я еще на работе.

– Ты постоянно там.

– Первого у меня смена в ночь, я заеду к тебе второго днем. И у меня второй параллельный пап. Целую тебя и спасибо.

– Пока, родная

Переключаюсь на входящий вызов.

– Саш, привет.

– Здравствуй.

Отвечаю спокойно. Не хочу показаться излишне довольной, что он позвонил.

– Как дела, на работе?

– Нормально, а что?

– Устала?

– Как обычно. – Он замолкает, подбирает слова. – Хочет что ли куда-то позвать?

– Да.

– Ну, говори.

– Варя попросила забрать сегодня торт и отвезти в ресторан. Я буду за рулем, а кому-то надо его подержать.

– А с Варей ты не можешь съездить?

– Она и так все организовала и забегалась. Хочет отдохнуть и выспаться.

– И ты хочешь меня позвать?

– Да.

– У меня до восьми смена, а потом я тоже хотела поехать домой и отдохнуть. Завтра свадьба и новый год.

– Мы быстро. Час-полтора максимум и я отвезу тебя домой.

– Ладно. Если без меня никак.

– Мы вроде как свидетели, надо помочь. – Надо, конечно, я вздыхаю, но он прав. – Тогда к восьми я за тобой заеду?

– Хорошо.

Ждать конца рабочего дня становится веселее. Папа одобрил встречи с Юрой, Юра сам позвонил и попросил ему помочь.

Не знаю почему, но хочется улыбаться. Глупо так, по девчачьи. Как будто мальчик с параллельного класса заметил и оказал знак внимания.

“Я уже приехал”

Без пяти восемь на мобильный падает сообщение.

Невольно расплываюсь в улыбке. Юра заранее приехал, волновался, чтобы не задерживать меня.

– Саш, ты домой? – спрашивает Алинка, с которой работаем в смене.

– Меня сегодня заберут.

– М-м-м, – загадочно улыбается, – кто?

– Знакомый.

– Поздравляю.

– Да… там не с чем. Это просто знакомый.

– Все когда-то начинали просто со знакомого.

И это да. Но у нас все сложнее. Быстро переодеваюсь и, попрощавшись, выхожу первой. Не хочу афишировать. Да и Юре это тоже не надо.

Пробегаю взглядом по автомобилям на парковке, но задерживаюсь на той, что моргает мне два раза фарами. Наблюдал. Выслеживал. Дождался.

Ожидаемо выходит из машины, когда направляюсь в его сторону.

– Привет, – здоровается и открывает пассажирскую дверь, помогая сесть.

Тут тепло, уютно и пахнет вкусно. Даже утренняя обида, как будто растворяется.

– Едем?

– Да, – пристегиваюсь и смотрю на профиль. В хорошем книжном романе, мы бы поцеловались сейчас, в плохом, как у меня, я поджимаю губы и наблюдаю, как мы выезжаем с парковки клиники.

– Утром успела на работу? – быстро кидает взгляд, чтобы удостовериться, что я его слышу. Усмехаюсь уголком губ. Хочется его зацепить.

– Ты прям как муж интересуешься, – Юра от моего неожиданного ответа на ходу откашливается. Смурнеет. – Успела, – успокаиваю ранимую прокурорскую натуру. – Как твоя шея? – обмениваюсь “супружескими” вопросами.

– К вечеру начал чувствовать. Хотя до обеда вроде бы не замечал.

– Я говорила, что одного раза мало. Сходи к врачу.

– Хорошо, – соглашается не споря. Даже подозрительно.

– Ты ведь не пойдешь.

– Нет, почему? Схожу. Когда-нибудь.

– Хочешь, я тебя запишу в нашу клинику? Или Валеру попроси.

– Давай после Нового года, пока правда не до этого.

– Я буду напоминать, пока ты не сходишь. – Юра легкой улыбкой отвечает на мой вопрос и ей же выдает свои неозвученные мысли. – Нам долго ехать?

– Пятнадцать минут в одну сторону, потом где-то двадцать-двадцать пять в другую. Я думаю в час уложимся. Как раз к девяти доставлю тебя домой.

– Да, хотелось бы пораньше лечь спать, завтра насыщенный день. Надо отдохнуть.

– Согласен.

Юра сосредотачивается на дороге, я не мешаю. Так, украдкой, рассматриваю машину, до чертиков дорогую ауди. Боковым зрением цепляю мужчину рядом со мной. В его стремлении к правильности надежно и спокойно. С другой стороны нет элемента неожиданности и абсурдности, нелогичности поступков.

Хотя у его вчерашнего приезда вечером была попытка, но утром все откатилось до изначального уровня правильности, заложенного в прокурора природой.

Прикрываю глаза и расслабляюсь. Лучше и не думать.

– Мы приехали, – вроде только глаза прикрыла, мы уже тормозим в каком-то дворе между хозпостроек.

Я не жду, чтобы мне открыли дверь, не барыня, выхожу сама.

– Ксения, добрый день, я приехал забрать свадебный торт, – Юра общается с кем-то по телефону. – Варя говорила, что предупреждала вас…. Я понял… поднимаюсь. – Убирает телефон и кивает мне. – Идем.

Иду за мужчиной. Поднимаюсь по кафельным ступенькам. Ноги разъезжаюсь в стороны, не самое безопасное покрытие, поэтому ступаю в сторону на резиновый коврик.

Ароматные запахи выпечки щекочут пазухи носа. Как тут вкусно. Еще и я такая голодная после работы.

– Вау, – сдержать эмоции сложно. Он шикарный. Градиентный торт в синих тонах. Прям как вся свадьба. Охрененно красиво. – Я бы полтортика сейчас съела.

Юра берет на руки коробку с тортом.

– Аккуратно, молодой человек. Торт лучше везти на руках Все кочки на наших дорогах будут для него плавным покачиванием. И надо держать торт параллельно земле. Плавно разгоняйтесь и притормаживайте. Включите в машине кондиционер похолоднее. – Ксения тараторит, я даже не могу вставить слово и напомнить об осторожности.

– Хорошо, – Юра ступает на плитку.

– Юра, акку…. – Твою мать. Доли секунды, инстинкт кого-то поддержать от падения срабатывает. Торт или Юра? Хватаю Домбровского за руку и поддерживаю. Но при этом перетягиваю одну руку выше, вторая оказывается ниже. Торт в коробке скользит так быстро, что и супермен бы не помог.

Перевешивается и выскальзывает из рук. Падает на наших глазах на землю.

– Блядь, – Юра со злостью вырывает локоть из моих рук. – Чего ты лезешь?

– Я вообще-то не дала тебе упасть, – огрызаюсь в ответ.

– Я не просил. Надо было торт спасать. Нахрена ты меня трогала.

Ошарашенно смотрю на него.

– Придурок. Прости, что заботилась о твоем здоровье, а не об этом чертовом торте. Знала бы, не поехала. – Я разворачиваюсь и спускаюсь по ступенькам. Он точно на меня повышать голос не будет. Сам виноват, а скинул, что я виновата.

– Мой торт, – Ксения вздыхает за спиной. – Вы…

– Это можно как-то подправить? – спрашивает Юра.

Вокруг меня какие-то постройки производственные. Мы за городом. Где тут выход и где цивилизация? Я не знаю, куда иду.

– Нет! – Повышает голос женщина. – Это можно только сделать заново. Но я этот три дня делала. Ищите в другом месте. У меня еще два заказа на завтра, я физически не смогу.

На улице полдевятого. Ночь уже. Снежок продолжает завывать и засыпать город. Где-то далеко слышны взрывы петард. Новый год хоть и завтра, но праздничное настроение у всех уже сегодня.

У всех, кроме нас троих.

Глава 13. Саша

– Саша, – окликает меня, – Саша, стой, – я продолжаю идти, улыбаясь. Вспомнил про меня все-таки. – Александра! – Останавливаюсь и разворачиваюсь. – Подожди. Саш, извини. Я отвезу тебя домой, хорошо? Только дай пару минут подумать.

– Что нам делать? – Юра разворачивается к Ксении и присаживается перед коробкой.

– Я не знаю. – Пожимает плечами кондитер. – Поищите, может найдете другого мастера? Хотя все мои знакомые заняты.

Если бы отпустил идти одной этими закоулками, то больше бы точно меня не увидел никогда, поэтому не спеша возвращаюсь назад.

– Я его полночи искать буду. Торт нужен завтра. – Вздыхает Юра, вскрывая коробку и оценивая убытки. – Пизанская башня рухнула. Никак иначе. – А если как-то отремонтировать?

– Отремонтировать, это испечь новые коржи. И снова все задекорировать. Нельзя склеить торт клеем или замотать скотчем. Этот уже не исправить, только съесть или выкинуть.

– Ну-ну выкинуть, – заглядываю из-за спины и рассматриваю испорченный десерт. – Он же не на землю упал, а в коробке. – Протираю ладони салфетками и отламываю кусочек. – М-м-м, очень вкусный. А орешки так хрустят, обожаю грецкие орехи. Но тут они прям к месту.

– Саш…

– Я голодная, а торт все равно в утиль.

– Ксения, что вам надо, чтобы успеть испечь новый. – Домбровский поднимается и возвышается над женщиной.

– Я же сказала, что не успею в любом случае.

– А что надо, чтобы успеть?

– Бригада кондитеров, – выпаливает Ксения.

– Бригады нет, но… – бросает на меня взгляд и переводит на женщину, – есть два помощника.

Та молчит, думает, прикидывает. Ну это уже слишком.

– Я не умею печь торты, я вам ничем не помогу. – Поднимаю руки вверх, сдаваясь даже не ввязавшись в бой.

– Саш, мне нужна твоя помощь.

– Мне тоже нужна твоя помощь, но ты что-то не спешишь помогать. – Он поджимает губы и выдыхает через нос.

– Это разные вещи.

– Если это разные вещи, тогда не будем их смешивать. Мне надо подготовиться к свадьбе, выспаться. Завтра сложный день. Это тебе что? Встал, душ принял и готов. Можно даже не бриться…

– Подожди, – замирает и направляет на меня указательный палец. Точнее, на торт, а не на меня. – Ты сказала там орехи?

– Да, грецкие.

– Ксения, там не должно быть орехов. – Переводит на нее взгляд. Та приоткрывает рот и хлопает глазами. – Заказчица вам говорила, чтобы не было никаких орехов? – Женщина кивает и рассматривает торт. Домбровский, р-р-р. Ты везунчик.

– Саш, там точно есть орехи?

– Конечно. Можешь, сам попробовать.

– Я не люблю сладкое.

– Там есть орехи. – кивает кондитер. – Я… пиздец, я добавила туда орехи, потому что всегда в такой торт добавляю, но… Простите.

– Ксения?

– Я верну деньги за него. Но извините, переделать я все равно не успею. У нас одна ночь осталась, а я не осьминог.

– Нам нужен новый торт к завтрашнему дню.

– Я не успею, повторяю вам. Я верну деньги.

– Не надо возвращать деньги, а испеките нам новый. Мы поможем. Да мы не кондитеры, но хорошие исполнители. Я заместитель прокурора, эта девушка– медсестра.

Слово “прокурор” действует на кондитера, как заклинание. Она точно заколдованная смотрит на него с приоткрытым ртом и боится пошевелиться.

– Я не соглашалась, – подаю голос, с надеждой, что он изменит план.

– Она согласится, – меня злит и одновременно заводит такая его уверенность. Я вообще-то не согласна, но интересно, насколько он расширит свои границы, чтобы уговорить меня.

– Вы понятия не имеете, как это делать, – машет руками женщина.

– Главное, что это можете сделать вы – спокойно и уверенно отвечает прокурор. Он уже уловил свою линию обвинения и только ее дожимает.

Ее молчание принимает как согласие. Разворачивается ко мне, заглядывает в глаза.

– Саша, ты не представляешь насколько трудно мне сейчас тебя просить об этом. Если бы я мог это сделать один, я бы сделал. Я знаю, чего ты от меня ждешь, понимаю, что не могу этого обещать, но мне нужна твоя помощь. Это мой косяк. Ты не обязана его исправлять, но я не хочу испортить другу свадьбу из-за какого-то сраного торта.

– Давай купим торт в магазине, пять тортов и составим их друг на друга.

– Варя за пять магазинных тортов нас четвертует. Хочешь?

– Не меня, а тебя.

– Хочешь, чтобы в городе появилось еще три прокурора? Ну давай, мой лимит убеждений на сегодня подошел к концу.

– У прокурора закончились реплики?

– Где ты этого набралась?

– Да, пообщалась с представителями внутренних дел, начинаю мыслить их категориями.

Юра усмехается и наклоняется ко мне.

– Я боюсь оставаться с этой женщиной наедине. Она меня ненавидит и может отравить. Умышленное убийство, но тут тело могут и не найти.

– Если останусь, я ей помогу.

– Я знаю. От твоих рук умереть приятней. Ну давай, соглашайся. Ты же медсестра. Представь, что привезли пациента, надо его спасать. Тебе же не привыкать. Ты же опытная в этом. Уверен, работа в экстремальных условиях для тебя не нова. Торт по сравнению со спасением человеческой жизнью пустяки.

Смотрю ему в глаза.

Во взрослом мужчине сейчас вижу мальчишку, который искренне хочет, чтобы я осталась. Уйти, значит, точно испортить все. Так есть надежда, что он изменит свое мнение.

– С одним условием.

– Хочу напомнить, у нас есть правила.

– Я знаю. – Знаю, о чем думает. Но так играть сейчас, только поставить себя в невыгодное положение. Иногда надо уступить, чтобы потом заработать бонус. – Мое условие. Ты не будешь вести себя как засранец. И будешь таким, как когда мы с тобой познакомились. Как в тот вечер. Ты был другим.

Прикрывает глаза и выдыхает.

– Хорошо. – снова смотрит и наклоняется ко мне, но я от него уворачиваюсь.

– Я не про это. Это как раз лишнее. Ты же сам сказал, что нам не надо.

– Не понимаю тогда.

Я улыбаюсь, жду, чтобы улыбнулся в ответ. Если сейчас выставлю ультиматум, папа и чертов торт, получу отказ. С прокурором надо по-другому. Мне хотелось бы обрадоваться и самой потянуть его на эту авантюру, но я выбираю сдержанность.

– Я не понимаю.

Закатываю глаза, сложно капец с ним.

– Просто будь собой, а не тем, кого привык играть.

– Не думаю, что этот человек тебе тоже понравится.

Тем лучше. Не хватало еще влюбиться в него.

– Все ж приятней, чем прокурор-сухостой.

– Так вот как ты обо мне думаешь?

– Мы делаем торт или как? – оборачиваемся на Ксению, которая смотрит на нас в упор.

Юра берет меня за ладонь, обнимает сверху своей и тянет.

– Я ее уговорил. Мы готовы. Начинаем?

Я уступаю руководящую роль, одновременно чувствуя его желание меня защитить и помочь, если не хватит сил.

– Вы всегда такой настойчивый?

– Знаю, чего хочу.

Побеждает тот, кто готов идти до конца…

– А что с этим тортом?

– Выкинуть или собак покормить.

– Ого, собак, – я присаживаюсь и закрываю коробку. – Ну-ну. Я такую вкуснятину сама съем. Подумаешь, вид не презентабельный. Но он же не по земле валялся, а по картону. Я еще девочкам на работу отвезу. Отрежем ровный кусочек.

Домбровский закатывает глаза и усмехается.

– Продукты у меня все есть. Мойте руки, надевайте фартуки и приступаем.

– Думаешь, успеем? – Высвобождаю ладонь и смотрю на него.

– Надеюсь. По крайней мере, мы постараемся.

– Торт сам себя не сделает, молодые люди.

Кондитер Ксения хлопает в ладоши и настраивает на длинную бессонную ночь.

В помещении включена гирлянда, радио что-то бубнит. Атмосфера заряжает на работу.

– Делайте себе кофе. – Кивает Ксения на чайник. – У нас будет веселая ночка. – Саша, передник, шапочка, перчатки. Молодому человеку тоже передайте. За орехи извините. Я их часто добавляю, перепутала рецепт.

– Ну, может, так и должно было получиться с тортом.

– Переодевайтесь.

Я иду к Юре. Он снимает толстовку и остается в одной футболке.

– Тут прохладно.

– Ты же вылечишь, если что.

– Лечит врач, я ставлю уколы. Держи передник, – передаю ему и жду, когда наденет. Поджимаю губы, чтобы не рассмеяться сразу. Но он как серый волк, что переоделся в бабушку. Натягиваю ему на голову шапочку. – Это явно не твой размер.

– Саш, – хитро улыбается и смотрит в глаза. – Отдай свой телефон. Не хочу, чтобы какое-то мое фото завтра красовалось в соцсетях.

– Тогда и ты свой. – Протягиваю встречно руку.

– Ладно, давай отдадим телефоны Ксении? Так будет равноценно.

– Хорошо.

Я отдаю Юре телефон, он – наши Ксении на хранение.

– Ай, какие молодцы, как в школе. У меня внук жаловался, что забирают телефоны, так и вы, чтоб не видели. Начинаем, ребята. Юра и Саша, правильно? – Мы киваем. – Я говорю, что делать, вы четко выполняете. Если не понятно, переспрашиваем. Время не затягиваем, нам еще три торта приготовить надо.

– Саша, напишите на листах ДР, свадьба, корпоратив и разложите на столе. Так будем отличать. Юра, а вы достаньте продукты, – она указывает на холодильник.

Сама женщина несет посуду и расставляет. Взвешивает все сама. Нам доверяет, только перемешивать. Я украдкой поглядываю на Юру. Он старается. Сосредоточенно размешивает так, как велела кондитер.

– Юра, у вас хорошо получается. Так аккуратно все.

Ответственность, стремящаяся к идеальности, нравится всем. Кроме тех, кто рядом с ним. Иногда хочется, чтобы расслабился.

Я занимаюсь мытьем посуды, выполняю указания Ксении. У них в паре с прокурором неплохо получается работать. Если бы женщина была моложе, я бы подумала, что она заинтересовалась Юрой, но вроде как ей просто познавательно с ним.

– Юра, раскройте мне секрет, как человек выбирает профессию прокурора? Это же в постоянном напряжении, с преступниками, ну, и опасно, наверное.

– В пятнадцать за девушку заступился, меня ранили ножом, но тот парень сбежал. Я пока находился в больнице, провел целое расследование, нашел того парня и посадил.

– В пятнадцать лет?

– Да.

Капец я попала. Если он в пятнадцать сажал преступников, то сейчас вообще без перспектив его перетянуть на свою сторону. Только если брать хитростью и обаянием.

Расставляю посуду из нержавейки, в ней так красиво переливаются огни, отражается маленькая елочка, что невольно улыбаюсь. Как же хочется, чтобы в наступающем году все было хорошо. Чтобы папа был на свободе, больше и не надо ничего.

Но, если убрать с сердца все-все стеночки и добраться до самой глубины души, я не хочу, но догадываюсь, что я, Юра и папа – это не тот треугольник, у которого есть шанс на равносторонность. Кто-то должен будет чем-то пожертвовать, либо, наоборот, получить из этой ситуации максимум.

– Держи еще, – Юра ставит в раковину кастрюлю от теста.

Я, не задумываясь, опускаю туда палец и набираю немного теста со стенок, отправляя следом в рот. Облизываю, причмокивая.

– Вкусно? – слышу над ухом. – Это же тесто.

– Угу, – киваю, не разворачиваясь. – Ты в детстве, не облизывал что ли миски от теста? Это все делали.

– Я равнодушен к сладкому. С детства.

– Вот почему ты такой хмурый, – усмехаюсь и, набрав еще теста на палец, несу ему. – На, попробуй. Это вкусно.

Юра сомневается, смотрит то на меня, то на палец, но наклоняется и слизывает. Я только сейчас понимаю, как это выглядит со стороны, поэтому сразу разворачиваюсь и переключаюсь на мытье посуды.

– С твоих пальчиков и правда вкусно, – негромко отвечает, чтобы Ксения не услышала и оставляет меня.

Близимся к двенадцати ночи, у нас еще только половина коржей готова, но процесс идет.

– Хотите шампанского? – предлагает Ксения. – Или лучше энергетика?

– Давайте без алкоголя, чего-нибудь еще перепутаем, – я бы не отказалась, но молчу. Раз мужчина так решил, не спорю.

– Прокурор за нами бдит, Ксения. Что там про распитие спиртных напитков на рабочем месте?

– Восемьдесят первая статья трудового кодекса, – уверенно отвечает прокурор.

– Юрий, а вы прям, все статьи знаете наизусть? – интересуется Ксения.

– Названия да, суть, но подробности, конечно, надо уточнять. Тем более постоянно вносятся изменения. – Юра крутит шеей, разминая ее. Конечно, стоит, ссутулившись, весь вечер.

Я вытираю руки и подхожу к нему со спины. Не предупреждая кладу ладони ему на шею и начинаю растирать.

Он замирает, но быстро глянув, что это я, расслабляется и позволяет касаться себя. Двигаюсь по шее вверх, спускаюсь вниз. Прохожусь по основанию затылка. Знаю, что надо, чтобы немного сбросить напряжение.

Перехожу на мочки ушей и нащупываю небольшой шрам.

– А откуда у тебя шрам на ухе? Тоже кто-то разрезал?

– Почти, – усмехается и подставляет шею, чтобы мне было удобней. – Я когда-то носил серьгу в ухе, потом в одной потасовке мне ее сорвали.

– Оу-у. Было больно?

– Не помню, вроде нет. Но вот, когда накладывали швы, было больно. Я решил завязать с этим.

– Не представляю тебя.

– Лучше и не надо.

– А я бы посмотрела на молодого прокурора, – усмехается Ксения.