Текст книги "Капкан на прокурора (СИ)"

Автор книги: Ольга Тимофеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Глава 20. Юра

Раньше работа затягивала, документы отвлекали. Но уже четвёртый день даже разбор сложных дел не помогал отвлечься полностью. Она чувствовалась везде. Между строк законов смотрела на меня с укором.

С того вечера в клинике и не общались больше. До сегодняшнего утра. Когда она попросила привезти ей костюм, который я надевал на свадьбу, и который надо вернуть в прокат.

Сегодня все и обострилось сильнее. Вечером пообещал заехать к ней. Но праздники и мой больничный внесли коррективы. Хотелось разобраться с грудой нерассмотренных дел, поэтому решил задержаться.

В коридоре слышу стук каблуков и поднимаю глаза на дверь. Она открывается следом.

– Юра, ты еще на работе? – Лена заглядывает в кабинет с двумя стаканчиками кофе.

– Да, надо кое-что доделать.

– Я так и подумала, что ты решишь все дела на завтра подготовить. Я захватила тебе кофе.

– Спасибо. – Девушка ставит на стол стакан.

– Может, составить тебе компанию?

– Я занят, Лен.

– Я так и думала. Ну, работай, – улыбается, пожимая плечами. – Я тоже сегодня задерживаюсь. Шеф нагрузил работой. Если что, я у себя.

Разворачивается и, виляя бедрами, идет к двери.

“Если что”, это что?

Не переспрашиваю. Не хочу ввязываться в разговор.

Делаю глоток и снова возвращаюсь к документам. Скоро рассмотрение дела отца Саши. Записи с камер еще не восстановили, да и непонятно, получится ли. Но зачем-то же кто-то стер с них информацию.

Все доказательства указывают на то, что он виновен. А я не адвокат, чтобы искать доказательства его невиновности.

Делаю еще один глоток кофе и проверяю время. Столько сделать надо, а отсчет до завтра уже пошел. Погружаюсь в дела.

Душно становится, горло сушит. Ослабляю галстук и прикладываюсь к кофе еще раз. В животе непонятное волнение. Три раза перечитываю первый абзац нового постановления, но сосредоточиться не могу.

– Юр, это опять я. – Стук каблуков сливается с пульсом и передергивает неприятной дрожью в теле. – Проверяла документы и обнаружила, что ты не расписался в приказе о выговоре. – Подходит к моему столу, кладет на стол бумаги.

Невольно окунаюсь в облако ее парфюма. Приятный, не приторный. О чем я думаю вообще.

Твою мать. У меня выговор.

Взглядом пробегаюсь по документам и ставлю подпись. Виноват, согласен.

– А ты скоро домой?

Лена не спеша складывает документы, гладит свою руку кончиками пальцев, смотрит в глаза и мило улыбается.

– Еще поработаю.

– Может, подвезешь, если не сложно?

– Я еще долго буду.

– Меня тоже дома никто не ждет.

Бля. Да что же такое!

– Посмотрим.

– Тогда пойду еще поработаю. Звони, если что-то надо.

– Хорошо. – Киваю и жду, когда уйдет.

Под кожей пробиваются разряды. Что-то совсем несанкционированное. Легкое головокружение мешает сосредоточиться. Последствия сотрясения, что ли, такие? Так я и не делал ничего. Сидел и работал. Или заболеваю? Хотя это не моя тема. Не хватало еще с температурой свалиться.

Хотел поработать час, а по факту, хватило на пятнадцать минут. Биологические часы, мать их. Сигналят, что надо домой и отдыхать.

Хочу отвлечься. Все равно работать в таком состоянии не могу. Сосредоточенности ноль. Все мысли черт-те где.

Выключаю компьютер. Собираю документы. Отвезу Саше костюм, потом дома поработаю.

В машине становится еще хуже. Я только подумал, что к ней поеду, у меня уже встал. Не видел столько дней и нормально себя чувствовал. Тут, как ехать, накрывает. Мысли начинают концентрироваться совсем не там, где надо.

Не надо сегодня к ней ехать. Это будет лучшее решение.

Но мы уже договорились. Не хочу подводить и переносить встречу.

Входящий. Лена.

Еще и с памятью засада. Она же просила подвезти.

– Юра, а ты где?

– Извини, уехал. Что-то плохо себя чувствую.

– Да? Хочешь, я приеду к тебе? Если нужны какие-то лекарства?

– Я разберусь.

– А почему ты мне не сказал? – повышает голос.

– Я забыл. – Честно отвечаю.

– Юра, я не передала тебе важные документы. Они тебе завтра понадобятся, надо обязательно сегодня ознакомиться.

Бля.

– Сейчас я по делам съезжу и вернусь за ними.

– Только скорее, мне тоже надо домой. – Ее голос смягчается, ласкает уши.

– Договорились.

Представляю Лену без одежды. Как ждет меня в этом кабинете.

Пока стою на светофоре, растираю лицо ладонями. Разминаю плечи.

Массаж бы.

Делаю глубокий вдох и на кондиционере понижаю градус. Домбровский, какой массаж? Она свидетель в деле о взятке. Свидетель защиты, между прочим.

Сердце заходится, не унять. Такого даже в ночь, которую вместе провели, не было.

Бля. Вспомнил. Как в моих руках стонала. Такая… Сладкая и страстная. От мыслей все напрягается внизу живота.

Нельзя нам сейчас. Хотя бы надо, чтобы суд прошел. Хотя точно хрен после суда что будет. Не говорил ей, но перечитал все снова. Виновен он. Доказать обратное невозможно. Она это знает. Я знаю. Но она может меня подставить, чтобы я скрыл какие-то улики. Я не могу этого себе позволить. Пусть сейчас и взорвусь. Как вообще к ней идти?

Давно со мной такого не было. А было разное.

Сжимаю крепче руль и давлю в пол, как только загорается зеленый. Даже БМВ справа остается позади. Пальцы потеют. Шрам на безымянном натирает. Прошлое воскресает в памяти.

Какого черта!

Лена… Саша… Юля…

Как карусель крутятся вокруг меня.

Может, попросить остановиться?

Поступок, “достойный” джентльмена.

Паркуюсь наконец под ее подъездом, забираю костюм. Мне придерживают дверь, поэтому обхожусь без домофона.

Быстро поднимаюсь на ее этаж и звоню.

Просто отдать костюм, развернуться и уйти. Не смотреть. Не думать. Не вспоминать. Не фантазировать.

Саша открывает дверь. Кивает заходить. В пижамных штанах, футболке с зайцем, волосы собраны наверху в пучок. В любой другой день ничего особенного. Сегодня даже это заводит. Знаю, что там под одеждой.

Снова хочу коснуться. Прижать. Почувствовать. Провести языком и…

– Да, пап, спокойной ночи, я завтра позвоню, – отрезвляет, – ко мне тут прокурор пришел. – И окунает в прорубь.

Но фитили в низу живота уже подожжены. Взорвусь, если не окажусь в ней.

– Привет, – убирает телефон на тумбочку, – привез? – Киваю и протягиваю.

Сдержана. Равнодушна. Сексуальна.

Слюна собирается во рту. Размазать бы ее… Увлажнить.

Саша забирает костюм и вешает на крючок.

Уйти надо. Развернуться и уйти. Второй раз – это будет катастрофой.

Но в мутной голове одна больная мысль. Хочу ее так, что ни о каких последствиях не могу думать. Выдыхаю, опуская глаза в пол.

Босые элегантные, женские ступни с аккуратным педикюром на пальчиках. Хочу каждый. Целовать. Щекотать языком.

Она еще так близко. Аромат чувствую. Розы. Кустовые дикие розы.

Протягиваю руку, и сразу Саша оказывается в объятиях. Прижимаю к себе. Она возмущается, сопротивляется, я целую в шею. Колючка. Вообще все равно сейчас на ее ругательства. Знаю, что хочет. Касаюсь языком родинки, которая мозг плавит и заводит. Скоро сниться будет.

– Отпусти.

Вырывается, но только хуже делает.

Я сильнее сжимаю. Мне надо ей обладать. Сейчас.

– Мау, – за спиной кот мяукает, но даже он сегодня меня не остановит.

– Домбровский, перестань!

– Я скучал.

– Мне все равно.

– Ты мне нужна, Саш.

– А ты мне нет, – отвечает с придыханием.

Подталкиваю к стене и прижимаю. Некуда отступить.

– Врешь… – тяну слова. Захватываю мочку уха и прикусываю.

– Я хочу тебя.

– Не будет ничего больше! – Упирается в грудь, трепыхается. Пока не понимает, что бесполезно.

Я поднимаю ее ногу и касаюсь пальчиков. Перебираю их.

Нахожу губы. Соленые. Вкус слизываю языком. Вжимаюсь настойчиво.

Наконец Саша отвечает. Вспыхивает. Сдается. Обнимает за шею, стягивает с силой волосы мне на затылке.

Да. Я прямо тут в коридоре стаскиваю с нее штаны с трусиками. Веду рукой по нежной коже. Колючка стонет в губы и ищет пряжку от моего ремня.

Упираюсь головой в стену. Все охрененно. Но мало. Я готов еще несколько раз. Не меньше.

– Ты меня изнасиловал. – Дает пощечину словами. Отрезвляет. Приводит в чувства. – Это статья. Сам знаешь, какая. – Огрызается.

– Оно того стоило. – Усмехаюсь. – За тебя и отсидеть можно.

Несу какую-то чушь, но так хорошо от этого. Свободно.

– Запаха хоть и нет, но ты как будто пьяный. Все нормально? – Саша наклоняется и поднимает свои вещи. На мой утвердительный кивок, еще раз смотрит, хмурясь, и скрывается в ванной.

Что теперь нахрен делать, не знаю, кроме того что снова ее хочу. Одержимо. Только уже не в коридоре, а в постели. По-разному.

В голове все тот же гормональный сумбур. Но остатки сознания подсказывают воспользоваться салфетками и одеться.

Упираясь плечом в стену, жду, когда Саша выйдет из ванной комнаты. Тело напряжено, сводит желанием, в ушах шумит, в глазах вспышки

Прикрываю веки. Вспоминается детство. Парк аттракционов. Там перед входом росли кусты дикой розы. Аромат стоял такой, что не пропустить и не забыть.

Я на карусель сажусь, меня пристегивают. Давай, наслаждайся, Юрик.

Кто-то нажимает педаль, ускоряя аттракцион. Слышу голос Саши где-то рядом и улыбаюсь.

Зовет меня, я усмехаюсь в ответ. Сказала тоже, изнасиловал…

И вдруг все меркнет.

Глава 21. Саша

Я сижу в кабинете Доронина. Жду, когда он вернется. Перебираю в руках опушку на капюшоне куртки. Пытаюсь успокоиться.

Юра, как рухнул у меня в квартире, так я до сих пор в ступоре. Видела же, что с ним что-то не так, но не придала значения. А у него же сотрясение, ему нельзя волноваться.

Время тянется. Я терплю. Главное, что это не смертельно и Юра в надежных руках.

Врач появляется минут через пятнадцать только.

– Валера, как он? – сжимаю куртку и поднимаюсь.

– Давление снизили, взяли анализы. Юра отдыхает сейчас. – Закрывает за собой дверь. – Садись, Саш. – Кивает мне. – Хорошо, что ты оказалась рядом. Я как представлю, что это могло случиться за рулем. – Даже он вздыхает тяжело. – Рассказывай, что произошло.

Рассказывай…

Облизываю губы.

– Он пришел вернуть костюм, был немного взбудораженный… – Опускаю интимные подробности. Я, как медик, обязана обращать внимание на такое. Но опомниться не успела, как он уже меня целовал.

– Пришел и упал в обморок?

– Мы говорили.

– Ругались? Понимаешь, у него от чего-то поднялось давление? После сотрясения такое возможно, конечно.

Нас прерывает стук в дверь.

– Валерий Андреевич, результаты анализов крови пациента Домбровского.

Доронин забирает, изучает, хмурится. Поджимает губы и ухмыляется.

– Ты не все мне рассказала, да? – Молчу. Стыдно. – У него в крови силденафил. Это возбудитель.

– Возбудитель? Типа Виагры?

– Да. Саш, ну ты же медсестра, ты что не понимаешь, что он после сотрясения? Ему противопоказаны такие препараты сейчас!

– Валер, я знаю. У меня он точно ничего не принимал. Он приехал ко мне уже таким.

– У вас было что-то? – Смотрю на Валеру, понимаю, что из-за меня все. – Саш?

– Да. Он в таком состоянии приехал, он практически меня изнасиловал.

– Применил силу? Сделал тебе больно?

– Нет. – Опускаю глаза, но взгляд Валеры на себе чувствую. – Что ты так смотришь на меня? – поднимаю взгляд.

– Ему в принципе надо повременить с сексом. А уж о приеме таких веществ уточнить. Я не знал что у него проблемы. Так бы сам предупредил.

– Нет у него проблем.

– Ну раз ехал к тебе и накачался, значит есть.

– Валер… – Мнусь, подбираю слова. Хотя чего уж. Взрослые люди. Придется все рассказать. – Это не первый секс у нас, все у него нормально с этим. Я не знаю, зачем он их принимал.

– Скорее, я бы поверил, что кто-то ему подмешал. Тогда это будет уже статья.

– Валера, давай подождем, когда он проснется? Не пиши пока отчеты никакие.

– Почему? – Мне надо рассказать. Могу ли ему доверять? Он его друг. Как там будет потом. – Саша, рассказывай.

– Пообещай, что это останется между нами. – Кивает. – У меня отец под следствием. Юра в его деле прокурор. Я свидетель защиты. Как бы мне ни хотелось вытянуть отца, но я не хочу подставлять Домбровского. Не он, так будет другой прокурор. А сексуальная связь со свидетелем, да еще и какая-то наркота… Ты же понимаешь, где он работает.

– Ну вы, ребята, и закрутили.

– Если ты напишешь отчет, всплывет моя фамилия. Скорая же ко мне приехала.

– Ладно. Пока ничего не делаем. Подождем, когда очнется. Получается: этот препарат, потом секс и на фоне недавнего сотрясения резко подскочило давление.

– Я побуду с ним?

Валера смягчается и улыбается.

– Саш, ему еще тридцати нет, не хотелось бы потерять друга так рано. Затрахала до смерти мужика. – Смеется и кивает на дверь, – иди.

В палате темно. Тусклый ночник в углу не дает комнате утонуть во мраке полностью. Юра спит.

Спокойный. Расслабленный. Красивый.

Пододвигаю стул и сажусь рядом. Прислушиваюсь к тихому, равномерному дыханию.

Интересно, а те слова, что говорил под действием веществ, правда? Или просто хотел соблазнить меня?

Скучал – не скучал…

Когда придет в себя, повторит или не повторит…

Останется или снова исчезнет…

Кто тебя накачал этим? Зачем?

Я и хочу и боюсь. А папа? Зачем выбирать-то между ними? У нас есть только один шанс, если папу оправдают или он не будет этим заниматься.

Юра вроде и хотел отказаться, но сделал ли это, не знаю. А может, написал отказ и теперь уже бояться нечего? Поэтому и приехал.

Беру Юру за руку и переплетаю пальцы. Прохладные. Неподвижные. Знакомые.

Его телефон на тумбочке тихо вибрирует. Это могут быть родители, поэтому беру мобильный и смотрю на экран.

Лена.

Коротко без фотографий и приписок. Но и не Елена. Лена что-то дружеское. Может, даже больше, чем дружеское.

Мелькает мысль, как записана я.

Телефон продолжает звонить. Мне надо или сбросить, чтобы не разбудил, или ответить.

В конце концов, я медработник. Пусть и не на смене, но абонент-то этого не знает.

– Да, здравствуйте, – отвечаю серьезным голосом и выхожу в душевую.

– А можно Юру… то есть Юрия Александровича услышать? – узнаю голос той самой “коллеги”, которую он недавно подвозил.

Нет! Нельзя!

– Юрий Александрович сейчас в больнице, не может разговаривать, – отвечаю голосом дежурной медсестры и прикрываю дверь, чтобы меня не услышали.

– Что с ним? Кто вы? Врач? – переспрашивает сразу. Выдает себя голосом. Осторожничает.

– Я медсестра. Могу я узнать, с кем разговариваю?

– Елена, мы работаем вместе. Я должна передать ему документы. Юрий Александрович собирался заехать.

Ах собирался заехать… Только свернул не туда. Бесшумно усмехаюсь сама себе в зеркало.

– Сегодня точно не заедет. Информацию о том, что с ним, мы можем предоставлять только близким родственникам.

– Я родственник. – Тут же находится с ответом. – Невеста.

Сучка. Врет же. Какая она невеста? На кончике языка, как на трамплине, уже описания всего, что мы делали с “женихом”. Но язык прикусываю.

– Близким родственникам. – Спокойно поясняю. Хотя внутри все горит. – Невеста – это не близкий.

Невеста – это вообще не родственник, если что.

– Ну, что с ним, скажите, пожалуйста. Он попал в аварию?

Опомнилась.

– Если вы невеста, то надо больше внимания уделять жениху. Следить за его здоровьем. Вы понимаете, о чем я. – Девушка молчит. – Нет, он не попал в аварию. Но мог. – Сдерживаю злость. – Врачи взяли у него все анализы, завтра станет понятно, что с ним случилось.

– Анализы? Какие?

– Все.

– А в какой он больнице? Я могу его навестить?

Сейчас. Бегу рассказывать. Чтобы тут его решила достать. Она ведь точно замешана в этом. Чувствую пятками.

– Это конфиденциальная информация. Юрий Александрович сам вам сообщит, если посчитает нужным. Хорошего вечера, Елена. И, как невесте, дам совет. Тело – это меньшее из того, что женщина может дать мужчине.

– Вы о чем? – переспрашивает, не понимая.

Если умная, то поймет. Если глупая, то и не важно. Пусть теперь ночку не поспит тоже и подумает о том, что натворила.

– Всего хорошего.

Сбрасываю вызов.

Невеста… Как же. А если и правда невеста?

Открываю дверь и проверяю Юру. Спит, даже не ворочался. Возвращаюсь к нему и сажусь на стул.

Да какая она невеста?! Он слишком правильный, чтобы изменять. И на свадьбу пришел бы с ней, а не меня целовал.

Прикрываю веки. Ночь та сумасшедшая перед глазами. И он может и не собирался, просто в таком состоянии не смог остановиться.

Я сажусь на стул, задеваю экран его телефона. Мобильный легко вибрирует и предлагает для разблокировки поднести лицо к экрану.

А если у него с этой Леной что-то есть? Он что с нами двумя? Может, она и не невеста, но спать с нами обеими ему никто не запрещает.

Фантазии уже рисуют картинки того, что в этом телефоне могут быть ответы на все вопросы. Рука вытягивается сама и направляет камеру на его лицо. Экран разблокируется.

Нельзя. Стыдно. Но странное чувство затягивает и подталкивает сделать это.

Открываю галерею, там какие-то документы, протоколы. Не вчитываюсь. Ищу фотографию девушки. Радует, что нет. Но, может, у него такая фишка. Со мной тоже телефон постоянно прятал. Он просто не любит фотографироваться вместе.

Открываю мессенджер. Чатов с ней нет. Есть же разные закрытые чаты. При желании спрятать можно всегда.

Ничего не понятно. Собственно говоря, доказательств нет, вроде и не виноват.

Щеки гореть начинают от вранья и недоверия. Пусть и не клялись друг другу в верности.

Я снова иду в ванную и теперь набираю Юру со своего номера. Гудки идут, но на его телефон не приходят. Куда я вообще звоню? Ошиблась, что ли? Наконец мобильный оживает. Опять со связью проблемы. Мой номер высвечивается без подписи.

Без подписи. Да, легко запоминающиеся три пятерки в конце, но все же. Кто-то Лена, а я всего лишь три пятерки. Ни коллега, ни невеста. Запретный номер, которого не должно быть в его жизни, чтобы все не испортить на работе.

Прикусываю губу. Отключаюсь.

В журнале входящих удаляю свой номер.

Юрин телефон снова оживает. Вздрагиваю. Если Лена, не возьму.

Но это Рома. С фотографией. Не ошибешься.

– Алло.

– М-м-м?

– Привет, Ром, это Саша.

– Ам… я помешал? – как всегда с подтекстом.

– Нет, не помешал. Юра в больнице.

– Что случилось? – голос тут же серьезнее. – Опять? Вал в курсе?

– Да, Валера его осмотрел. Рома, он потом сам расскажет. В двух словах, поднялось давление.

– Да ладно. Он в жизни не знал, что такое давление. Последний раз болел в детстве.

– Ну, вот не болел. А после сотрясения такое возможно.

– Как он себя чувствует?

– Отдыхает, поэтому, если поговорить, то это завтра.

– А ты за ним ухаживаешь, медсестричка? – голосом снова подкалывает.

– Я тут работаю. Зашла проверить, а вы звоните друг за другом. Не даете отдыхать. Я выключу звук на его телефоне. Завтра перезвонит.

– Ну, окей, если что-то будет надо, говори. А как это произошло?

– Ром, он потом сам расскажет.

– Ну, ладно, Валерку наберу. Лечи там его хорошо. Заботливо.

– Отстань.

– Пока, Сань.

Прощаюсь и завершаю вызов.

Выключаю на телефоне звук и вибрацию, кладу на тумбочку и снова сажусь рядом с ним.

Что ты делаешь? Зачем приехал ко мне снова? Сам говоришь, что это ошибка, что нам нельзя быть вместе, а потом приезжаешь и повторяешь то же самое. Меня путаешь и сам запутался.

Кто-то входит в палату, я оборачиваюсь.

– Не просыпался? – Валера тихо прикрывает дверь.

– Нет.

– Должен до утра проспать, поэтому езжай домой. Отдыхай.

– Я могу остаться.

– Не надо, Саш. Без разговора с ним я ничего сообщать никуда не буду. Про тебя тоже помню.

– Спасибо.

Я бы осталась, но он прав. Я тут не нужна. Поднимаюсь. Поцеловала бы, но при Доронине неудобно. Мы вроде как не в отношениях, просто … просто друзья. Хотя и друзьями это сложно назвать.

– Если будут новости, напиши мне.

– Я думаю, он сам тебе утром позвонит или напишет.

– Да, кстати. – Лезу в сумку. – Это ключи от его машины. Передай ему. Я не знаю, встретимся ли завтра с ним.

– Конечно, не волнуйся. Все будет хорошо.

Выхожу в ночной январь. На часах без пятнадцати десять. Еще утром – оттепель, сейчас морозец.

Быстро спускаюсь по лестнице. Жду, когда проедет поток машин и мне можно будет перейти.

Поговорить с кем-то хочется. Но как такое рассказать… Папе бы позвонить, но уже поздно. Онеже можно.

Достаю телефон и листаю список контактов. С первыми секундами как загорается зеленый, ступаю на пешеходный переход. Ищу параллельно номер.

Слева отвлекает звук ускоряющегося автомобиля.

Резко поворачиваю голову в сторону звука, машина едет прямо на меня. Стараюсь проскочить вперед, но поскальзываюсь и больно приземляюсь на бедро. Телефон отлетает в сторону.

Машина визжит тормозами. Боковым зрением замечаю, что ее раскручивает. Подняться нет ни сил, ни времени.

Зажмуриваюсь. Молюсь. И пытаюсь отползти дальше.