Текст книги "Провинциальная история нравов, замаскированная под детектив. Или наоборот."
Автор книги: Ольга Смирнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)
Сами интриганы, кстати, пропали. Синхронно подали заявления об увольнении и после этого как испарились. Никто их не видел, и куда они могли подеваться, не знал. В квартирах своих они не появлялись, в магазинах, на улицах – тоже.
Сима смутно подозревала, что к их внезапному исчезновению приложил руку Яр или Славий. Или они оба. Но ей, как обычно, не доложили. Как только она подумала про Яра, зазвонил сотовый. В его поисках Сима лихо смахнула мешающиеся бумаги на пол. Когда глянула на экран, высокомерно подняла брови – вот не возьмет она трубку, обиделась. Пусть звонит, сколько влезет.
Яр долго не упирался, звонки оборвались после третьего. Сима обиделась ещё сильнее. Зачем звонил тогда, раз ему не так уж и нужно было с ней говорить?
Спустя минуту после звонка прямо перед ее столом открылся портал.
– Тебе, радость моя, зачем телефон нужен? – спросил Яр, являясь пред ее очи. – Время смотреть? Почему трубку не берешь?
Сима в душе обрадовалась, но виду не подала, наоборот, демонстративно уткнулась в доносы сотрудников:
– Не слышала. Работы много.
– И будет еще больше, – злорадно пообещал Яр. – Хватит уже дуться. Пошли. Сейчас твой шеф драгоценный будет сказки рассказывать да песни петь.
– Какие еще сказки? – несколько испуганно спросила Сима, которой совершенно не хотелось шефа по пустякам беспокоить. Он и так какой-то странный с утра – не ругается, как обычно, кофе не требует и вообще сидит тише воды, ниже травы. Повлияло разоблачение?
– Про белого бычка. Пошли, кому говорят. Мне до пяти уложиться надо.
И потянул её за руку. Упираться было бы глупо, поэтому Сима, фыркнув, подчинилась. Они вошли в кабинет без стука. Г.В., что-то писавший за столом, поднял голову и окинул гостей безразличным взглядом.
– Чего надо?
– Показания ваши, – с ходу начал Яр, тоже не поздоровавшись. – Собственноручно написанные, подписанные и все такое. Можете даже отпечатки пальцев оставить, лишним не будет в дальнейшем расследовании.
– А… остальные?
– Остальные уже все показали. Вы, как наименее виновный, а также выразивший горячее желание сотрудничать, остались на сладкое. Пишите. И если можно, вслух повторяйте, а то Симе интересно. Она у нас как главный детектив должна знать правду.
Шеф посмотрел на секретаршу взглядом очковой кобры, но присутствие Яра придавало ей необыкновенную уверенность в себе. Сима расправила плечи и даже улыбку выдавила соответствующую:
– Да, да. С самого начала, если можно.
Шеф вздохнул, повертел в пальцах ручку, спросил:
– Где писать?
– Вот. – Яр сложил вместе ладони, а когда разъединил, в его руках оказалась книга. – Поищите, где записи заканчиваются. По-моему, триста какая-то страница седьмого тома.
– Что это? – полюбопытствовала Серафима.
– Дело Коллегии. На твоих друзей.
– Какой седьмой том? – недоверчиво спросил шеф, которому пришлось встать из-за стола, чтобы взять книгу, так как Яр даже шага в его сторону не сделал. – Книжица-то не толще журнала.
– Вам полный объем предоставить? – сухо осведомился Яр. – Пожалуйте. – И опять сомкнул ладони.
Мгновение – и у него в руках оказались две увесистые стопки по три толстенных тома каждая. Их он, недолго думая, вручил растерявшемуся шефу. Тот под тяжестью талмудов согнулся, едва не уронил их на пол, но умудрился извернуться и обрушить всю груду на стол.
– Фуух. И что я должен с этим делать?
– Конкретно с этим – ничего. Вы показания свои запишите.
Шеф почесал в затылке, пожевал губами и погрузился в поиск страницы, где нужно писать, нашел на удивление быстро, после чего приступил к изложению. Выяснилось следующее: давным-давно, когда Георгий Владиславович был совсем не таким важным и вовсе не начальником участка полиции, а толстым увальнем Жориком голозадым, существовала Каста, впоследствии обозванная Кастой «Темных».
– Темные? – воскликнула Сима. – Но это же…
– Родная, не перебивай.
И Сима заткнулась – ей было страсть как любопытно. Она заставила себя стоять спокойно, хотя так и подмывало затанцевать на месте от нетерпения. И еще, где-то на периферии, она была глубоко благодарна Яру за то, что позволил узнать из первых уст. Ведь мог бы и без нее обойтись.
…Они так себя и называли – сборище глупых, амбициозных мальчишек – Каста. Словечко «Темные» появилось позже, когда их игры вышли на новый, взрослый уровень. А пока парни собирались в лесу, играли в ритуалы, посвящения, проводили эксперименты, пытаясь заинтересовать богов своей преданностью и готовностью пойти на любые гадости, чтобы обрести силу. Для Серафимы слова «человек» и «магия» рядом звучали примерно так же невероятно, как «вампир» и «вегетарианец». Несовместимо, невозможно. Но было это только ее мнение, а Каста его не придерживалась. Они стремились к обретению магии, наплевав на законы волшебства. Они верили, что в один прекрасный день боги заметят их усилия. И наградят. Они приносили в жертву животных, диких и домашних. Они варили зелья из подручных средств; они пили кровь, как вампиры, и выкрикивали заклинания, как маги. Они мало что знали о богах, об иерархии небесной и охотно верили всему, что читали в дурацких оккультных книжонках, написанных такими же, как они, идиотами.
– Они искали нужного бога, – прервал сольное выступление Г.В. Яр. – По качествам отбирали. У Котофеева, кстати, всё-таки одна книжка имелась полезная. Оттуда и понахватались.
– Он ведь полукровка? – спросила Серафима.
– Да, но уровень магии чуть выше среднего показателя. Для полукровки, я имею ввиду. Вот недомаг этот и влез куда не следовало. Никто ему не удосужился объяснить, как на самом деле обстоят дела в нашем, магическом мире; никто вовремя не направил, не поддержал, не просветил. Слишком частое явление. Полукровка барахтался как мог, это я понимаю. Выбора у него особого не было. Его мать – чистокровный человек, отец – судя по всему, заезжий маг, бич тихих городков, гроза скучающих провинциальных барышень. Понаделают детей – и в кусты. – По ходу рассказа в памяти Симы всплыли слова Кота про «безответственных» магов. Детские воспоминания – самые яркие, запоминающиеся, болезненные. Они всю оставшуюся жизнь поддерживают, отравляют, руководят. – Большинство непризнанных полукровок даже своего дара не осознают – кто списывает на интуицию, а кто вообще над этим не задумывается. У Котофеева же магии было чуть больше, чем нужно. Из-за этого всё и началось. Он выбрал для поклонения и призыва – можешь себе представить? – Люцифера! Но это случилось значительно позже. Поначалу они призывали всех подряд.
– Буква «Л» на свечах означала Люцифер?
– Ага. Всем колхозом вычерчивали. Замучались, поди, бедняги – свечей я насчитал больше пятидесяти, – язвительно произнес Яр. – Так, уважаемый? – Шеф хмуро кивнул. – И вам, умникам, на заметку – Люцифер – не бог, хоть поклоняйся ему, хоть нет. Существо приближенное, вероятно. Но и то Коллегия до сих пор ставит под сомнение его существование. Я бы назвал его демоном. Но тут тоже вопрос – никто Люцифера никогда не встречал. Всех остальных демонов встречали, а его нет. Вот такой неуловимый… или плод чересчур развитого воображения. Однако упоминания имеются, и в достойных всяческого доверия источниках. В общем, теологические диспуты оставим тем, кто в них что-либо понимает.
Шеф вяло потер лицо руками, поморгал и прошептал без тени пыла:
– Ничего нет? Ничего этого нет? Но я верил… я так верил…
– В хорошее… нет, в угодное тебе верить всегда легко, не находишь, уважаемый? Куда труднее принять нечто противное натуре. К сожалению, правда никогда не отличалась гибкостью.
…Время шло, мальчишки выросли. А с ними выросли игры. И надо же было такому случиться, что положил начало человеческим жертвоприношениям именно Г.В. Именно он – уже будучи начальником участка – первым отметил, что столичные проверяющие не замечают, когда им врут. Хотя используют заклинание правды. Выяснилось это случайно – сознательно шеф никогда бы не подверг свою жизнь опасности. Просто при ответе на очередной вопрос он машинально солгал. В мелочи какой-то, даже не упомнить. То ли по поводу расходования целевых средств, то ли по поводу приема на работу дальнего родственника Рудика. Когда осознал, что соврал – втянул голову в плечи, испуганно заозирался. По идее его должно было поразить молнией. Но нет, он остался жив и здоров. Что бы это значило?
Вспотевший, испуганный, шеф сжал спрятанный под рубашкой кулон – символ Касты «Темных». И тут его как током ударило – вот она, разгадка! Боги услышали! Боги заступились! А какой бог простит ложь? Только темный. Так и стала называться каста – «Темная». Бред, конечно, полный. После этого из очередной познавательной книги и были почерпнуты знания о Люцифере.
Не знал же Георгий Владиславович, что проверки эти – фальшивка от начала и до конца. И что никто из магов не утруждает себя не только заклинанием, но даже чтением принесенных документов.
И Каста возгордилась, приободрилась и с новой энергией взялась подлизываться к Люциферу, которого почитала темным богом. А потом… потом на первый план решительно выдвинулся Котофеев. Именно он вывел ритуалы на следующий уровень.
– Но ведь нет же темного бога, нет! – не удержалась Сима. – Ничего нет – ни бога, ни силы!
Шеф тоскливо захлюпал носом, затравленно посмотрел на Яра и продолжил писать.
…С подачи Котофеева в ход пошла тяжелая артиллерия – человеческие жертвоприношения. Убивали в основном никому не нужных бомжей. Котофеев не унимался – ему всегда было мало. Его непомерных амбиций хватило бы, чтобы Всеобщий Трон занять, а не следователем в Грибном прозябать. Он объявил себя полноценным магом – и никто не усомнился, потому что других магов в Грибном просто не было. Лишь чистокровные, доверчивые, как стадо баранов, люди. Их пальчиком поманили, горы златые за хоровое пение и энергичные танцы перед алтарем пообещали – они и пошли, куда указано, и пели и танцевали с неподдельным энтузиазмом и верой в лучшее.
Но ведь работало, во всяком случае для них. Столичные маги ничего не замечали – значит, Темный бог благоволит Касте. Котофеев окончательно и бесповоротно возомнил себя великим. Раскочегарил алтарь – по крайней мере, уверил в этом остальных, создал всем членам Касты защитные амулеты, соорудил портал, выписал из столичных магазинов свечей побольше, вызнал слово. В общем, создал антураж и утоптал полянку для будущих свершений. Затем, решив, что нет предела совершенству, он стал попробовать силы в некромантии. Первой жертвой стал какой-то пьянчужка. Затем еще один, и еще. Вместе с Михалычем их было шесть. Последнего Котофеев забрал непосредственно из камеры.
«Клетка, про которую толковал Михалыч – это камера, – сообразила Сима. – Никто и не заметил, не обратил внимания. Следователь выпускает на волю арестованного».
Первые жертвы были принесены Люциферу. Котофеев копил силы для ритуала возрождения. Но опыт оказался неудачен. Даже близость кладбища, на которую надеялся Котофеев, не помогла. Михалыч не ожил. Зато ожили несколько других персонажей – как ни странно.
– Кто их обратно возвращать будет, кстати? – спросила Сима грозно. – Кто за вами хвосты подчищать будет? Я этого Бойко на вас натравлю, так и знайте. В следующий раз подумаете, прежде чем во всемогущество играть.
Шеф страдальчески поморщился, видимо, детство голозадое вспомнил и продолжил:
– Котофеев выдвинул теорию – вселить душу бога в человеческое тело. Тем самым человек обретет неслыханное могущество. Учитель…
Яр невежливо перебил:
– Некоторое время твой Котофеев подумывал сам стать этим человеком, но банально испугался, что что-нибудь пойдет не так. Да еще там подготовка тела для подселения души очень неприятная, если не сказать, мерзкая. А может, ему нравилось мнить себя хозяином бога. Или он слишком любил себя, чтобы позволить кому-то, даже богу, занять своё тело. Так или иначе, от этой идеи он отказался. Было решено найти другое вместилище. А чтобы человек был послушен воле Касты «Темных», понадобился несмышленый ребенок, которого можно воспитать в нужном духе.
– Комнатный бог? Что-то типа комнатной собачки? Место, апорт и все такое? А если в коридоре наделает, тапочкой по морде? Великолепно! – Сима невежливо хрюкнула – только люди способны выдумать подобный бред. Неужели им больше заняться нечем? Вселить в тело человека душу бога! Во-первых, даже маги достоверно не знают, есть ли у бога душа. Во-вторых, даже если и есть, какой бог отдаст свою душу для такого дела? Это что ему нужно пообещать? Тут Всеобщим Троном не отделаешься, тут масштаб другой будет. Это вселенную придется дарить. А где Вселенная и где Котофеев? В-третьих, человеческое тело просто не выдержит божественного присутствия – оно разлетится на атомы, и даже сам бог его обратно не соберет. В-четвертых, мифический Люцифер как возможный кандидат на передачу своей души человеческому ребенку – даже не смешно.
– Стоп, подожди, – до неё медленно начало доходить, – стоп, стоп, стоп. Ребенок? Для этого им Степан понадобился? Они очумели, что ли? Они вообще – ку-ку? – Негодованию её не было предела. – Да я… да если б я только знала, да… ну Котофеев, ну скотина, ну тварь безмозглая… и Таратайкин этот, мало я ему…
– Поверь, они уже все осознали, – сказал Яр, кладя Симе руку на плечо. – Не стоит переживать.
– Эти жертвы пьяных акушеров у вас?
– У нас. И искренне раскаиваются в содеянном. И будут раскаиваться еще очень долго.
– Хорошо, – с кровожадным удовлетворением сказала миролюбивая, в общем-то, Сима. – Долго – это хорошо. А очень долго – просто замечательно. А этот почему на свободе? – Без всякого пиетета она ткнула пальчиком в шефа. Он сделал вид, что не заметил.
– Этот сотрудничать взялся. Раскаялся по полной. Еще до нашего вмешательства. Да и никто больше на его место не претендует. Распадется участок.
– Ты откуда знаешь, что он раскаялся? – строго спросила Сима.
– Во-первых, заклинание правды. Во-вторых, его за это и порезали. За то, что остановить безумие попытался.
– Я… как убийства пошли… засомневался, – ожил Г.В. – Правильно ли. Нужно ли. В конце концов даже решил тебя, Груздева, к делу подключить, но ты отлеживалась дома с ушибленными мозгами! Тогда я втайне послал улики, этим бездельником Тройкиным найденные, в столицу, чтобы им следы замести не удалось. А потом ещё мальчишка этот… Ведь ребенок все-таки, невинная душа. Он поначалу так плакал, что у меня сердце разрывалось. И я не выдержал.
– А пьянчужки местные – значит, не настолько невинные, их можно убивать без зазрения совести? – вскипела Сима. – Это правильно и нужно?
– Я не выдержал… – повторил шеф, блуждая где-то в недавних воспоминаниях, – подошел к Учителю, высказал все, что думал. Ну и… он пришел, очень неожиданно. Напал без предупреждения. Наказать хотел, не убить. И мне пришлось согласиться участвовать. Но против воли!
– Потрясающе, – в сердцах высказалась Сима. – Но кто?.. Котофеев? Его вы называете Учителем?
– Котофеев, – подтвердил почему-то Яр.
Г.В. же уставился куда-то вдаль, ушел в мысли так глубоко, что вытащить его обратно обещало оказаться задачкой не их лёгких.
– Почему я ничего не слышала? – спросила Сима у шефа и, не дождавшись ответа, адресовала тот же вопрос Яру.
– Банальный кляп и веревки. И заклинание он кинул вроде. Я так и не разобрался, какое именно. У него в голове такая мешанина, что психиатр потонет.
– Он застал меня врасплох, – неожиданно прошелестел Г.В. – Я как ребенка увидел, так сразу понял, что ничем хорошим это не закончится. Заигрались мы. А он… не согласился. – У шефа словно пластинку заело, он даже не понимал, что повторяет одно и тоже.
– Но как он к вам попал? Я же была на месте.
– Как попал, как попал, – чуть раздраженно ответил Г.В. Взгляд его обрел осмысленность. – Через дверь и попал. А обратно – наверное, через окно. Я не видел.
Сима озадаченно вспоминала тот день, когда обнаружила полумертвого шефа. Может, она и впрямь куда выходила? В туалет? На секундочку? И поняла – может, и выходила; просто не запомнила, не придала значения. Это же рядовая, обыденная мелочь – возвращаешься на место, и из головы вон. Теперь понятно, почему следов заклинания она не обнаружила – слабое оно было, кляпом да путами приправленное. Магии было – кот наплакал. Нет, Кот наплакал, так вернее.
– Однако… – прошептала она. – И этот негодяй так правдоподобно изображал изумление, когда я вас обнаружила. У него хватило наглости явиться к вам, зная, что вы при смерти, с каким-то делом!
– Он не хотел доводить дело до убийства, – объяснил Яр. – По его словам. Думал просто предупредить. Внушение, так сказать, сделать. А чтобы кровью жертва не истекла, чтобы заметили вовремя – ведь к шефу мог никто и не зайти – пришлось самому наведаться, повторно.
– Вот ведь гад, – протянула Сима.
– Я могу продолжать? – прервал их диалог шеф, имея вид вконец измученный и разочарованный – может, в жизни, а может, в себе самом. – Я… чуть-чуть осталось. А то сейчас Ирина зайти должна. У нас… она… мы беременны, – признался он смущенно.
– Поздравляю, – бухнула опешившая Сима. – Вот так новости.
– Только никому не говорите, – попросил шеф – впервые на её памяти человеческим голосом, без криков, визга и скрежещущего недовольства.
– Это как скажете.
– Мы сегодня закончим? – вклинился Яр. – Мне еще отчет сдавать, между прочим.
– Конечно, конечно, – закивал шеф.
…Выбор пал на сына одного из членов Касты – двухлетнего Степана. Ничего особенно страшного с ним не делали – учитывая значимость результата. Кровь пить заставляли, кормили до отвала – внутренностями животных, на алтарь сажали, свечами обставляли, да плясали вокруг него ритуальные танцы. Еще по мелочи: в болото пару раз макнули, да тиной обмазали. А потом началась эта кутерьма.
– Кто меня по голове ударил? – свирепо спросила Сима. – И за что?
– Ммм… – У шефа хватило совести выглядеть виноватым. – Таратайкин это был. Его послали за свечой, а тут ты. Он и шваркнул, чем пришлось. Не подумал.
Сима пожалела, что не знала об этом неделей ранее. Если бы знала, господин Таратайкин тремя ударами по голове не отделался бы.
– Как вообще у Михалыча в «замке» оказалась свеча?
– Учитель… то есть Котофеев там ритуал воскрешения проводил.
– И там тоже? – изумилась Сима. – А на кладбище тогда что было? И у алтаря?
– У него не вышло с алтарем. Не воскрес Михалыч. Тогда решено было попробовать в том месте, где он жил.
– И тоже не вышло, – констатировала Сима. – А кладбище на закуску оставили?
– Родная, давай я. Так короче выйдет. – Яру не терпелось закончить этот спектакль. – Потому что дальше вообще бред. Они притащили труп на кладбище, там провели ритуал, воскресили по ходу парочку трупов. Как – будем исследовать, но я склоняюсь к мысли, что Котофеев умудрился угодить в магический поток. Подфартило ему. Только он не того оживил – что не удивительно с его способностями к языкам. И вообще с его способностями. Будь у него силенок побольше, он бы нам демона запросто вызвал. Вот смеху-то было бы… Ну ничего, у него еще будет время древний язык освоить в совершенстве. Теперь все отмеренные ему дни на земле к его услугам. Так, о чём я?.. Когда мертвый не ожил, они его разделали – неподалеку, в лесочке.
– Как мило, – хладнокровно резюмировала Сима и с новыми силами принялась за шефа: – Почему вы в участке по ночам прятались?
– Родная, это к делу не относится, – заметил Яр. – Мне пора.
– Потерпишь, – вдруг весьма заносчиво произнесла Сима – что ей Яровы претензии после приема Анна Иоановны! – и чуть улыбнувшись, добавила: – Пожалуйста.
И надо же – маг не рассердился. Наоборот, глаза его блеснули – выжидающе, напряженно.
– Это мне больше нравится, – сказал он вкрадчиво. – За это я готов еще подождать.
Сима царственно кивнула, хотя совершенно не поняла, что он имел в виду. Но время покажет. Нет, не так. Замужество покажет. Шеф благоразумно дождался, когда милые натешатся и придут к соглашению и ответил:
– Мне казалось, здесь безопаснее. Я на кабинет заклинание повесил… то есть думал, что повесил. Защитить проще отдельно взятую комнату, нежели целый дом. Но… силы нет? Совсем, ни капельки? У нас не было и шанса? – уточнил он разочарованным тоном. – Это все было зря?
– Ну почему же зря, – весело откликнулся Яр, забирая книги. – В магов поиграли – чем не радость? Другое дело, что маги без магии – как мужик без… хммм… того самого. Вроде выглядит так же, а по сути – калека.
Шеф машинально потянулся к кулону на груди, но его не оказалось. Забрали в качестве улики. Г.В. горестно вздохнул.
– Что теперь?
– Ждите, – безразлично ответил Яр. – С вами свяжутся. Пошли. Кстати, вашу секретаршу я с собой забираю. Не возражаете?
Шеф возражал, но кто его слушал?
– Подождите! – воскликнула Сима, застыв на пороге, чем вызвала тяжкий вздох у Яра.
– Что еще?
– Один вопрос. Нет, два. Первый. Кто службу моечную-перемоечную вызывал? Вы? И как вы так быстро оклемались после ранений? Маги помогли?
Шеф почему-то взглянул на Яра, который в свою очередь равнодушно уставился в потолок. Его перестала интересовать эта клоунада – с разоблачениями и немагической магией – ещё тогда, когда он понял, что все это – один большой обман. Точнее, самообман.
– Уборку кабинета Голубев заказал, а что?
– Мне просто любопытно было. Зачем ему это?
– Следы уничтожить, – ответил Яр нетерпеливо, и шеф послушно закрыл открывшийся было рот. – Зачем же еще? И усложнить работу столичным магам. – Последняя фраза была сказана непередаваемым тоном.
– Ну-ну, – хмыкнула Сима. – Чего ж магией своей не воспользовался?
– Боялся, что заметят, – это шеф. – Он хотел, но потом передумал. Кто их, столичных, разберёт. Может, они магию нашу… то есть, это теперь мы знаем, что…
– Проехали, – оборвал его Яр. – Что со вторым вопросом?
Шеф захлопал глазами – успел забыть, о чем шла речь, и Сима любезно повторила.
– Я… сначала попробовал сам, но не вышло, и я решил, что сил не хватает. А потом… проверяющий наш помог.
– Кто? – изумилась Сима. – Славий? Славий вас поставил на ноги? И мне ничего не сказал? Ни полсловечка?
– А с чего это он должен тебе, Груздева, докладывать? – прищурился Г.В., вновь становясь привычным шефом. – Ты ему сестра родная или подруга жизни?
Пока Сима осознавала, что в глазах местных Славий и впрямь ничего ей не должен, Яр невестушку не слишком ласково подтолкнул в спину и скомандовал:
– Груздева, на выход, – чем заслужил благодарный сверх меры взгляд Г.В.
– Но как так вышло? – продолжала удивляться Сима, когда они гуськом вышли в приемную. – Как Г.В'эшечка до этого дотумкал?
– А это не он. Это жена его, Ирина, кажется. Пришла к Славию, чуть ли не в ноги бросилась.
– Но как она узнала, где он… ах, ну да, ну да.
– Именно, родная. Это же Грибной. А Славий тайны из своего приезда не делал, наоборот, практически рекламную компанию среди заинтересованных лиц провел.
– Ты знал об этом? – спросила Сима, развернувшись и в упор уставившись на будущего мужа.
– Знал, – кивнул Яр. – А что?
– Нет, уже ничего, – безнадежно махнула рукой магиня. – Уже ничего. Махинаторы. – И спросила, отступая на шаг – уж больно глаза Яра заблестели: – А мы вообще куда?
– На свидание, – многообещающее начало было напрочь смято последующей фразой: – я голодный как волк.
* * *
– Почему ты решил на мне жениться? – в лоб спросила Сима. Три бокала вина сделали свое дело, и она ощутила прилив отваги, совершенно безосновательный, но достаточный, чтобы заговорить о том, что не давало покоя уже которой день.
Яр, кажется, удивился. И удивление его не было наигранным, не было легким, жизнерадостным.
– А что непонятного?
– Как это – что непонятного? Да все непонятно. Ты столько лет не обращал на меня внимания. Ни намека, ни жеста лишнего… я уже надеяться перестала…
– Ну это тебе, милая, просто не с чем сравнить. Не обращал внимания… Да будет тебе известно, что когда я «не обращаю внимания», это выглядит несколько по-другому. Я бы в этом случае с тобой вряд ли хоть одним словом перемолвился за все пятнадцать лет знакомства. А насчет причин… я тебя люблю, я на тебе женюсь. Что тебя не устраивает?
Сима от этого сухого признания не почувствовала себя хоть сколько-нибудь увереннее.
– Но романтика! Ты говоришь о любви так, словно обсуждаешь рабочие моменты. Так не делается.
Яр сердито потыкал вилкой ни в чем не повинный кусок мяса на тарелке и ответил:
– Романтика, Сима? Романтика – это для несмышлёных, неопытных, юных. Я же в этом плане никуда не гожусь. Не умею и учиться не хочу. Некогда мне. Других дел по горло. Но это не значит, что мне на тебя плевать.
– Это значит, «другие дела» куда важнее меня. А я даже кольца не заслужила. Великолепно, ничего не скажешь, просто отлично. Даже на букет не разорился, умник.
– Сима, ты меня хотела – ты меня получила. Такого, как есть. Тебе нужно кольцо? Завтра будет. От этого что-то поменяется?
– Да! – рявкнула Сима. – Поменяется! И не смей говорить мне, что это бестолковая романтика! Это элементарное уважение к моим желаниям!
– А чего именно ты желаешь? – вдруг спросил Яр с неожиданным напором. – Чего? Меня? Получишь. Чего еще?
– Я хочу… – Сима закатила глаза, раздумывая, – я хочу… наверное, уверенности. В твоих чувствах.
– По-твоему выходит, что уверенность измеряется в количестве букетов и признаний в час? В стоянии на колене и лобызании твоих туфелек? В серенадах под утро под окном? Тебе недостаточно моих слов? Родная, я потратил уйму времени на то, что мог сделать за три секунды – я имею в виду показания твоего шефа.
– То есть? Спасибо тебе большое за то, что заставил его объясниться вслух, но…
– При чем здесь это? Ему вообще ничего не нужно было писать, так же как мне – читать его сочинение. Есть специальное заклинание. Я бы ему память вытянул, в книгу занес – и достоверно, и время экономит.
Сима поразмышляла, вынуждена была согласиться, что да, уважил невесту, и тотчас ухватилась за другое:
– Пойми, ты говоришь о любви так безразлично, так мимоходом, словно для тебя это ничего не значит. Словно после женитьбы ты меня в ящичек положишь и думать забудешь.
Яр покачал головой, вздохнул и сказал:
– Признаюсь честно, хотя Славий мне потом за это голову оторвет. Эта идея со скороспелой свадьбой изначально принадлежала твоему дорогому братцу. Да-да, не делай удивленные глаза и не торопись с выводами. Начну издалека. Ты шефа своего дурного слышала. Каста, убийства, ритуалы, проверки, магия. Печально, но они уверовали совершенно безосновательно в свое могущество и действовали соответственно. Так уж получилось, что ежегодные «проверки» убедили их в этом окончательно. А теперь история, которая касается непосредственно нас со Славием. Примерно месяц назад в Грибном стали пропадать люди. Маргиналы, без родственников и жилья. Никому не нужные отбросы общества. Мне было поручено провести расследование. Славию – отвлекать на себя основное внимание предполагаемых похитителей. Но поскольку в участке, где большинство подозреваемых гнездовали, работала ты, мы предположили, что просто так ты не отстанешь и проверкой тебя надолго не увлечешь. И тогда Славий предложил отвлечь тебя иным способом.
– То есть идея со свадьбой была очередным отвлекающим маневром? – у Серафимы от обиды и негодования прервался голос. – Вы там с ума посходили, что ли?
Яр рассмеялся и выдал впечатляющее признание:
– Нет, мы поговорили на эту тему и больше к ней не возвращались. А я… мне вдруг пришло в голову, что ждать дальше – нецелесообразно. Вот что хочешь думай, но это правда. И еще – я устал изображать равнодушие, надоело до чертиков. Пока подростком была – приходилось. Но ты выросла, окончила университет – весьма сомнительный, на мой взгляд – и могла в любой момент выскочить замуж. За другого. И тогда пришлось бы в срочном порядке делать тебя вдовой, а это лишние проблемы. – Сима лишь глазами хлопала, не в силах уразуметь услышанное. – Поэтому, повторюсь, я решил – хватит ждать. А если честно – просто уцепился за первый попавшийся предлог.
В этот момент рука Серафима – сама, как есть сама – выплеснула воду из стоящего на столе стакана в лицо Яру. Вода до цели не долетела – застыла примерно на половине пути, поколебалась и мирной струйкой полилась обратно в стакан.
– Негодяй! – завопила Сима, забыв о приличиях и достоинстве. – Наглец! Скотина бесчувственная! Да я лучше за Таратайкина замуж выйду, чем за тебя!
В негодовании вскочив со стула, она запустила в Яра тарелкой с недоеденной спаржей. Снаряд, понятное дело, вновь не долетел до цели и был возвращен на место в целости и сохранности.
– Успокойся, – сказал Яр неприятным голосом. – Что ты как человек, ей-богу. Сядь на место.
Сима разъяренно плюхнулась на стул и, пытаясь взять себя в руки, спросила, то есть скорее прошипела:
– Где сейчас Славий?
– На работе, где же еще, – удивился Яр. – Отчеты строчит. Начальству докладывает.
– А что здесь делаешь ты? Разве тебе не нужно этих негодяев допрашивать или что?
– Нужно, разумеется. Но этим и без меня есть кому заняться. На то я и глава отдела. Их уже пару раз допросили, теперь на третий круг пошли.
– Боятся пропустить что-нибудь важное? Или просто доходит как до людей?
– Такова процедура, – прохладно ответил Яр. – И не нам ее менять.
– Но как ты со Славием оказался в одном деле? – раздражённо спросила Сима. Больше всего на свете ей хотелось надавать ему по физиономии. – Вы же в разных отделах работаете.
– Не буду углубляться в кадровые вопросы, но именно ко мне на стол попал отчет охотника о том, что в Грибном происходят непонятные вещи. Не боги весь что, но не проверить было нельзя. Если честно, кабы не твое здесь кукование, я бы и носа сюда не сунул, послал помощника. А так… заодно все вопросы решил. Что касается Славия… я попросил его помочь. Больше он к этому делу никакого отношения не имеет. Не его юрисдикция. Вот и все.
– И он сразу помчался твои приказания исполнять, да? Ему своей работы мало?
– Я попросил помочь, – повторил Яр с нажимом. – При чем здесь объемы его работы?
– При всем, – выплюнула злая магиня. – При том, что вы испортили мне жизнь. При том, что вы – интриганы и вруны. При том, что… – Тут Сима поняла, что ее заносит совершенно по-человечески, очень эмоционально и, вероятно, не совсем справедливо, и ей хочется кричать от обиды, рвать и метать. Она сделала глубокий вдох, положила руки на стол и как могла хладнокровно произнесла: – Давай начистоту.
– Куда уж чище, – усмехнулся Яр.
– Ты на мне женишься, значит, по любви?
– Верно.
– И когда ты эту любовь в себе обнаружил? Мне для справки.
– Давно, – Яр пожал плечами, словно не видел в своем признании ничего особенного. – И что? Тебе тогда, наверное, лет девятнадцать было. Девчонка еще. Хотя и сейчас особо взрослой тебя не назовешь.
