Текст книги "Провинциальная история нравов, замаскированная под детектив. Или наоборот."

Автор книги: Ольга Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

– По телефонам? – не понял толстяк.

– По фаянсовым, – любезно пояснила Сима.

Хлыщ поморщился, спросил:

– К чему этот пассаж про местные… проблемы?

– Ну так говорю же! Весь офис неделю с лишним исправно… простите, гадил в один единственный туалет. Ну он и не выдержал. Поэтому сантехники понадобились. А я перепутала. И послала запрос не туда.

– Девушка, не мелите чепухи, – утомленно сказал хлыщ. – Можно покороче и по существу? Какие сантехники, какая путаница? Вы нас за дурачков держите? Прекратите ерничать. У нас времени осталось всего ничего.

– А если коротко – валите лесом. У вас, говорите, еще два объекта? Вот и чешите на них, исследуйте, – весело ответила Сима, и от подобного неуважения Круглов стал бледен, как поганка. – Мы пока вас ждали, своими силами обошлись. Так понятнее?

– Разговорчивая, да? – неприятно улыбнулся хлыщ. – Таких обычно неприятности на каждом шагу подстерегают. Еще не оглядываетесь?

– Нет, – приторно улыбнулась Сима в ответ. – Еще нет. А что, можно начинать?

Толстяк постучал пальцем по часам на руке:

– Отказ пишите. И мы пойдем.

Сима посмотрела на Круглова, который вообще не мог понять, что здесь творится и почему их с Симой не испепелили на месте.

– Сергей Витальевич, отказ писать кто будет? – невинным тоном спросила она. – Вы или… вы?

Круглов очнулся, обвел присутствующих странным взглядом, сказал, что отказ будет через минуту и вышел. Почему-то через дверь, которая вела в кабинет Г.В. Сима, впрочем, как и гости столичные, проводила следователя недоуменным взглядом, но от комментариев воздержалась.

Как только Круглов скрылся из виду, хлыщ поинтересовался:

– А вы… местная?

– Почти, – с непонятно откуда взявшейся гордостью ответила Сима. – А что?

– Интересно, откуда таких берут.

– Таких?

– Бестолковых, – любезно пояснил хлыщ, подходя к столу Симы и для пущего эффекта нависая над ней. Толстяк в это время смотрел в окно и от участия в разговоре воздерживался.

– Вполне вероятно, что оттуда же, откуда и таких, как вы, – в тон ему ответила Сима, и не дождавшись уточняющего вопроса, пояснила: – Наглых и беспардонных.

– Я просто ценю свое время.

– Не вы один, поверьте.

– Охотно. Но не мы отвечаем за путаницу в документах или что там у вас произошло на самом деле.

– Вас вызвали три дня назад!

– У нас плотный график, девушка, – вклинился толстяк, в свою очередь просеменив к столу и ткнув пальцем в отданные бумажки. – У нас полстраны за месяц. О чем тут вообще говорить? Приехали – и то скажите спасибо.

– Спасибо, – послушно промолвила Сима. – Большое спасибо. Только ложка дорога к обеду.

– Значит, что-то все-таки было? – спросил хлыщ и наклонился еще ниже.

Сима прикусила язычок, откинулась на спинку стула. Ощущать близко этого типа было не столько неприятно, сколько неуютно.

– Не понимаю, о чем вы.

– Впрочем, неважно. Долго мы здесь не задержимся.

Воцарилась неловкая звенящая тишина. Сима нервно поерзала на стуле, покрутила в руках ручку, положила ее на стол, взялась за карандаш. Эксперты успешно изображали статуи – или им в самом деле было наплевать на происходящее вокруг и на то, что их напрямую не касалось.

Дверь в приемную вновь открылась и вошел весьма колоритный персонаж. Росточком обыкновенному человеку до пояса, крепенький, с ухоженной черной бородой, широкими плечами и строгим взглядом. Гном. Единственный на весь Грибной. Носил он звучное и уважаемое имя Дарин и занимался славным делом – варил вкуснейшее пиво. Он имел собственное поле, где сажал особый сорт семян (никто достоверно не знал, каких именно), сам собирал урожай, сам перерабатывал. Великой тайной были покрыты пивные дела его. На любой уточняющий вопрос он хмурил брови и готовился к обороне своих секретов.

Для гнома Дарин был довольно молод – ему недавно исполнилось шестьдесят пять лет. В отличие от своих соплеменников он был совершенным бессребреников. Чахнуть на золотом и всю жизнь копить по монетке представлялось ему чушью и пустой тратой времени. А уж о том, чтобы махать в шахтах киркой ради горстки камушков и годами корпеть над созданием украшений или оружия, Дарин и слышать не хотел. Его беззаветная любовь была отдана пиву и только ему. Не был гном и завзятым трудягой – опять же если дело не касалось производства всё того же пива, которое Дарин мог употреблять в неограниченных количествах.

Незаконной продажей алкоголя гном и зарабатывал себе на жизнь. Поначалу власти его гоняли, но потом пиво распробовали. Лет десять они пытались заставить Дарина получить если не патент на уникальный рецепт, то хотя бы разрешение на торговлю. Пустое. Ленивый, как сто чертей, Дарин в ответ зевал и говорил, что занимается пивоварением только из любви к пенному напитку, а никак не из корысти. Потому никаких усилий для получения бумажек прикладывать не собирается. А ежели кому приспичит пивка попить, так пусть монетку готовит сколько не жалко, да в гости заходит на часок. В итоге в гости к Дарину ходил весь город, а документы выправили задним числом – Рудик лично постарался, порадел. Для придания им официального статуса не хватало только подписи самого гнома.

Жил Дарин на отшибе городка, на западной его стороне, рядом с полем, где засевал загадочные семена. На охрану своего имущества гном не поскупился – как только начал дело, вызвал из столицы магических умельцев и заказал охранное заклинание. Закольцованное, чтобы со временем не исчезло. Заказ и вызов обошлись в кругленькую сумму, зато Дарин с тех пор почивал спокойно.

И все гладко было бы в его жизни, кабы не естественные мужские потребности. Началось это несколько лет назад – мир словно окрасился в новые цвета. Захотелось гному завести подругу. А к кому присмотреться? Где любви искать коротконогой да согласной на гномью обходительность? Мало у гномов женщин, а в Грибном их и вовсе не водилось. Вот и мучился Дарин. Сначала поисками, а потом, найдя всё-таки подходящую кандидатуру, – неразделённой страстью.

Серафима гнома как увидела, сразу сообразила – дело плохо. Опять пришел жаловаться на одну неприступную особу. И это в присутствии столичных гостей. Позору не оберешься. Решив предупредить его монолог, известный ей до последнего слова, она зачастила:

– Вы к нам по делу? Я заявление приму. Распишусь. До сведения начальника доведу, не беспокойтесь.

– Я претензию имею, – не обращая ни малейшего внимания ни на Симу, ни на гостей, сказал Дарин звучным баском. Она протянула руку:

– Давайте. Приму. Вам копию сделать для верности? Могу даже в ней расписаться и дату поставить. Могу даже сегодняшнюю. – «Голой спляшу, только уйди отсюда!» воззвала мысленно.

– Что мне подпись, что мне дата, – горестно вздохнул Дарин, гулко ударяя себя в грудь. – Мне сердце бы, на клочки жестокой девой разодранное, вместе сшить, да кто ж возьмется? Кто поможет вечному скитальцу? Кто проявит сострадание? Не любит она меня! Так еще и оскорбила прилюдно! Вот, жалобу имею. Претензию, по-вашему.

И с этими словами он шлепнул на стол Симе заляпанный грязью листок. Она покосилась на гостей – они стояли с каменными лицами, словно ничего и не происходило. «Да и боги с вами, – в сердцах подумала Сима. – Тоже мне, фифы столичные. Ничем-то их не удивишь, ничем не проймешь. Черствые до мозга костей, равнодушные до глубины душонок. Наслаждайтесь». Она взяла в руки бумагу, вгляделась в корявые буквы, силясь уловить суть написанного. Не вышло – почерк у Дарина был как у врача с сорокалетним стажем.

– Вы можете на словах пояснить? – отчаявшись, спросила она.

– И на словах могу, – покивал гном. – И делом доказать.

– Нет, делом не надо, – поспешно открестилась Сима. – Я вас выслушаю внимательно, пометки сделаю, опять же, и Георгию Владиславовичу доложу в лучшем виде. Говорите, в чём дело.

Гном одернул сюртучок, пригладил бороду и забасил:

– Иду я, значит, вчера по улице. А навстречу мне – Галиночка, свет очей да отрада души… – Серафима вздохнула – понеслось. Дело это было крайне запутанным, если не сказать загадочным, и уж точно совершенно неразрешимым. Звали дело Галиной. Сия двадцатилетняя девушка была лилипутом – метр с кепкой ростом и со странной, кукольной внешностью. Кого за это винить – гены, болезнь, грехи родителей – не знал никто.

Галиночка была самым младшим, четвертым ребёнком в среднестатистической дружной семье. Остальные трое детей были нормального роста. Поначалу родители и внимания не обратили, что при рождении дочка оказалась невероятного маленького ростика, да и за несколько первых лет особо не вытянулась – говорили, младшенькая, худенькая, но ведь озорная, веселая, живая обезьянка. Значит, все хорошо у нее. Троих старших братьев за пояс заткнет и не поморщится. Боевая, одним словом, девица росла. Или не росла – как посмотреть. Любящие родители подкармливали девочку морковкой, витаминами разными, ласково гладили по головке и не больно шлепали за постоянные шалости.

Но когда девочке пошел десятый год, а роста не прибавилось, мама забила тревогу. И началась чехарда – врачи, больницы, знахарки. Настоящей магии в Грибном отродясь не водилось. Какой только гадости не перепробовала Галиночка за пять лет активного лечения. Родители с ума сходили, пытаясь деточку вырастить – в прямом смысле этого слова. Тратили деньги и нервы, мучились бессонными ночами, терпели соседские взгляды – осуждающие или жалостливые.

Затем столица и маги совершенно другого порядка. Стоящие специалисты за услуги берут дорого, а шарлатаны, к которым и попала по незнанию отчаявшаяся мать, помогли только на словах. Деньги последние у семьи взяли без зазрения совести, наобещали с три короба, поводили над девочкой руками, да отправили домой.

– Ждите, – наказали, – дней двадцать, как минимум.

И когда через месяц томительного ожидания Галиночка не выросла ни на сантиметр, мать поняла – обманули. Отец не стал ругаться. Он обнял жену и сказал:

– Мы ее и такой любим. Главное, чтобы она сама себя любила. А ты – перестань себя корить.

Но легче сказать, чем сделать. Оказалось, что родителям Галиночки помощь требовалась куда больше, чем самой девочке. Принять тот факт, что дочь родилась с дефектом – или же с ней случилось что, а они проворонили, не помогли вовремя, оказалось непросто. Но, в конце концов, смирились и оставили дочь в покое.

Сама же Галиночка, даром, что от горшка два вершка, боевого характера не растеряла, просто подустала от постоянных лечений, да спать по ночам плохо стала. Но не отчаивалась – да и вообще в своем росте ничего зазорного не видела, словом, принимала себя такой, какая есть. Конечно, в школе ей пришлось трудно. Но она имела за спиной трех братьев, которые в ней души не чаяли, и за неё порвать на тряпки готовы были кого угодно. Да и сама она, крошечная, худенькая до прозрачности, не боялась размахивать кулаками – опять же следуя советам дорогих братьев. Ее быстро зауважали – ведь она уважала себя.

В общем, жила Галина себе вполне спокойно, пока одним погожим летним деньком чуть больше года назад не повстречала на свою голову Дарина. Аккурат в этот день Серафима приехала в город. И сразу же стала свидетельницей невероятной сцены.

Представьте – идет по улице девочка-одуванчик. Глаза голубые, огромные, губки розовые, локоны платиновые, платьице воздушное по ветру раздувается. Издалека Сима приняла ее за ребёнка, однако, приблизившись, поняла, что ошиблась. И вдруг навстречу выпрыгивает бородатый гном, швыряет к ногам обалдевшей, по-другому не скажешь, девицы букет цветов, и со словами: «Ну вот и ладненько», подхватывает её, кидает себе на плечо, как мешок с мукой, и тащит в неизвестном направлении.

Сима даже не успела возмутиться, как увидела, что девушка, ничуть не паникуя, открывает сумочку, выхватывает из нее… электрошокер и использует по назначению. Причём поразило магиню не столько само действие, сколько редкостное хладнокровие блондинки. Ей бы орать и кричать, на помощь звать, а она…

Гном дернулся конвульсивно и осел на землю. Девушка, как ни в чем не бывало, выдралась из нежеланных объятий и зашагала по своим делам, попутно кинув на застывшую Симу подозрительный взгляд.

– Чего рот разинула?

– Да… ничего, извините.

– Ну и иди себе дальше.

Сима ошалело кивнула и машинально последовала любезному совету.

Потом, когда она переварила увиденное, ее озадачило еще одно – выбор гнома. Понятно, что в умении ухаживать любой гном лишь чуть превосходит Яра. Увидел, понравилась, схватил и потащил к себе. В нору, пещеру, дом, берлогу – лишь бы двери дубовые были, чтобы с одного удара не высадить. Там запер и люби до посинения. Но… эта тщедушность? Да она переломится, стоит к ней пальцем прикоснуться. Обычно гномы любили ядреные, мясистые тела, чтобы было, на что посмотреть и за что ухватиться. Чтобы если в лоб дала, так полдня в отключке лежать. Словно в ответ на эти желания (а может естественный отбор сыграл свою роль) все гномихи как одна отличались могучим телосложением и сварливым, несговорчивым характером. Отсюда и обращение соответствующее. Ежели этих краль уговорами пытаться взять, так проще утопиться.

Так или иначе, логично или нет, разумно или глупо, но Дарин влюбился. Точнее, обрушил свою годами накопленную страсть на подходящий по росту объект. И не важно, что объект оказывал сопротивление и всячески избегал встреч. Неважно, что его ветром, ежели посильнее, сдувало. Главное – любовь.

Поначалу Галина братьям ничего не говорила – надеялась справиться сама. Но Дарин, упёртый, как и всякий гном, не отставал. Тогда она пожаловалась родственникам. И тут произошло странное. Братья её, катками проходящиеся по любому сестриному обидчику, переглянулись, покачали головами и дружно уставились на бутылки с пивом, стоящие перед ними на столе.

– Что делать будем? – спросил старший.

– Бить? – без энтузиазма предложил средний.

– А…? – кивнул на пиво младший. – Мы ж… – и развел руками.

– Тогда поговорим, – подытожил старший.

Остальные согласно кивнули. Галина вздохнула – какие уговоры, когда речь идет о гноме? Видимо, бороться придется ей одной. Пока гном ей ничего плохого не делает, братья и пальцем не пошевелят. А когда сделает, поздно будет.

И вот с тех пор тянулась эта грустная, в общем-то, история. Гном всеми правдами и неправдами пытался свою Галиночку застать врасплох, а она три раза в неделю посещала курсы самообороны при одной из местных школ.

– …Ну я ей и говорю – здравствуй, солнце мое, луна и звезды. Люблю я тебя, жениться на тебе хочу – много, много, много раз подряд. Пошли ко мне, а? – Сима подивилась – для гнома удивительное красноречие. – А она мне – бац! Сумкой в лоб, да прием провела нечестный, гномы с такими не дружат. Бороду мою – гордость наследственную – намотала на рученьку свою белую, тонкую, да кааак дернет! У меня искры из глаз посыпались, а она смеется. Ну что ей, окаянной, надо? Уж и цветы, и конфеты, и предложение. Хожу, как теленок, за ней. А она нос воротит. Вот, жалобу имею на несправедливое обращение. Прошу к ответу нахалку голубоглазую призвать, да под конвоем ко мне домой отрядить. Желательно связать до этого, а то сбежит от своего же счастия.

Сима покачала головой, но пометки в заявлении послушно сделала – для истории.

– Суть я ухватила, – произнесла она со всей возможной серьезностью – не хватало еще гнома влюбленного обидеть нечаянной улыбкой. Это ей забавно, а у него драма. – Георгию Владиславовичу доложу. Спасибо за сигнал, Дарин. Если не сложно, за ответом зайдите через недельку.

Гном тяжело вздохнул, но возражать не стал. Пробормотал себе под нос:

– Цветы… конфеты… хватит. Все одно будет по моему. Правильно па учил… – И вышел вон.

Глава 9. Уроки жизни вместо свидания

Минуты не прошло с его ухода, и, словно мало Серафиме было маяты и нервотрепки сегодня, дверь в приемную опять распахнулась. Серафима, в руках которой все еще было заявление Дарина, натуральным образом вздрогнула и листок на пол уронила. Пока поднимала, очередной посетитель прошел к ее столу. Сима сначала сама выпрямилась, потом соизволила поднять взгляд. Перед ней стоял Славий. Бегло осмотрев присутствующих, он ровно поздоровался с сестрой. Кивнул экспертам. Они синхронно кивнули в ответ и под его ледяным взглядом дружно отступили к окну.

– К шефу? – спросил Славий у Симы.

Она скорчила гримаску:

– Нет, нет. Они адресом ошиблись. Такое бывает, если с утра жесткое похмелье, – и доверчиво добавила: – Сегодня просто страшный день. Ломятся все, кому не лень. Чисто бараны испуганные.

Гости изумленно воззрились на Симу, которая безмятежно улыбалась. Славию же было не до улыбок – то ли спал плохо, то ли новости какие пришли, то ли еще что. Сестре он докладывать не торопился. Он был предельно серьезен, собран и вдобавок жутко спешил.

– Ты чего звонила?

– А ты зачем пришел? Я же сказала – вечером поговорим. Сейчас не могу, – недовольно зашипела Сима, не обращая внимания на круглые глаза гостей. Судя по всему, Славия они узнали и теперь не могли понять, как это провинциальная дурочка смеет так с ним разговаривать. Магиня выразительно посмотрела на столичных экспертов. – Неужели не видишь?

– У меня времени в обрез, – сказал Славий чуть раздраженно, и это прозвучало так похоже на недавние слова хлыща, что Сима невольно улыбнулась. – Говори, в чем дело?

– Ты только за этим пришел? Я сейчас не могу. И уйти не могу.

– Не за этим вообще. Просто по ходу.

– Ну так иди, куда шел.

– Вечером меня не будет. До завтра разговор терпит?

– Не знаю. Вот правда – не знаю.

– Ладно, значит, терпит.

И больше ничего не говоря, он стремительно скрылся в кабинете шефа. Сима бросилась следом, решив, что уж лучше предупредить брата при посторонних, чем переживать за него, но подергав ручку двери, с изумлением поняла, что дверь-то – закрыта! И не на замок – ручка свободно поворачивалась. Славий? Еще кто-то? Сразу всплыли в голосе малопонятные, но угрожающие слова шефа о том, что он «разберется». Сима прикинула так и эдак и постучала. Никто не ответил. Она постучала громче, настойчивее.

– Они вас не слышат, – вдруг раздалось у нее за спиной. – Маг заклинание поставил. Можете не разоряться.

Сима волчком крутанулась на месте и вперила взгляд в хлыща.

– Маг ставил? Который только что вошел? Ты это точно знаешь?

– Точно, точно, – ответил вместо него толстяк. – Эти фишечки только верховные вытворять могут.

Сима не стала уточнять, что именно имел в виду столичный эксперт, но немного подуспокоилась. Если запертая дверь – инициатива Славия, то волноваться не стоит. Сохраняя достоинство, она прошла к столу и уселась на свой стул. Подперла щеку рукой и стала ждать. Чего? На самом деле кого. Следующего посетителя. Если она права, и абсурд сегодняшнего дня набирает обороты, то следующим на сцене должен появиться Яр. А раз так, можно забыть о работе. Все равно ничего толкового не выйдет.

Просидев с глупым видом минут пять, Сима осознала две вещи. Первая – Яр не торопится. Вторая – Круглов за это время должен был уже не отказ написать, а петицию составить на пяти листах и подписи под ней собрать. Куда они оба провалились? Хорошо, визит Яра она сама нафантазировала, но Круглов-то где?

Столичные гости терпеливо ждали. То ли присутствие Славия подействовало благотворно, то ли просто смирились с бестолковостью и суетой уездных городишек, где все вечно идет не так.

– Кофейку не хотите? – от души предложила Сима – она не умела таить обид. – Могу бутербродов сделать. Будете?

Столичные эксперты, как она и предполагала, отказались. Потом толстяк подумал и сказал:

– А что, Лион? Может, перекусим? Еще два дела впереди, а мы даже не обедали.

– Нет уж, – ответил хлыщ весьма решительно. – Сам ешь. Только если траванешься – не ной. Лечить не буду.

– И не надо! – вклинилась Сима, решив, раз уж разговор внезапно коснулся небезразличной ей темы, внести в него свою лепту. – Никогда не лечитесь магией. Это вредно для здоровья.

– Ты слышишь, что говорит эта девушка? – насмешливо произнес хлыщ по имени Лион. – Даже в этом городишке знают. Дожили.

Но Сима оседлала любимого конька, проще говоря, ее понесло. Встав из-за стола, она взмахнула руками, очерчивая круг:

– Я – здоровье, – сказала она внушительно. – Я – целое, нетронутое здоровье. И вот представьте, что во мне что-то сломалось.

– Устрою мигом, – предложил Лион, – если не замолчишь.

Сима его реплику оставила без внимания и продолжала с воодушевлением:

– Рука или нога.

– Или шея, чтоб уж наверняка.

Тут Сима сердито посмотрела на хлыща.

– Вам никто не говорил, что перебивать – невежливо?

– Отнюдь. Невежливо – заставлять нас выслушивать этот бред.

Но неожиданно толстяк не согласился с напарником:

– Мне интересно. Все равно ничего не делаем. Продолжайте, девушка.

– Так вот. Рука, нога. Да любая кость. Для того чтобы вылечить травму естественным путем, потребуется время, которого, – язвительный взгляд на Лиона, – у некоторых никогда нет. И тогда вы прибегаете к магии. Но знаете ли вы, что ваш организм не может не компенсировать в будущем тот резерв, что потратил на экстренное восстановление?

На этой патетической ноте распахнулась дверь кабинета шефа. Круглов буквально вылетел в приемную и впихнул в руки толстяку бумагу.

– Вот. До свидания.

Тот бегло пробежал ее глазами, удовлетворенно кивнул и, свернув вчетверо, положил в нагрудный карман. Сима поняла, что ее выступление закончено, но не особенно огорчилась. Даже мило улыбнулась на прощание.

– Была рада знакомству.

– А мы-то как, – пробормотал Лион. – Всего.

Толстяк щелкнул пальцами, в полуметре от него открылся портал. Спустя секунду следователь и Серафима остались в приемной одни.

– А что… – начала было Сима, но Круглов резко прервал ее.

– Кофе сделай, а то голова кругом.

– А проверяющий?..

– Кофе, говорю. И побольше. Можно?

– Но почему так долго? Что вы там делали?

– Я в этом веке дождусь чашечку?

Сима поняла, что подробностей из него не выжать, и покорно поплелась к дышащей на ладан кофемашине. В запасе у неё имелся Славий, а иначе она не отстала бы просто так. Поэтому Круглов еще легко отделался, хотя, конечно, и не подозревал об этом.

Когда пробило шесть вечера, и рабочий день подошел к концу, ни шеф, ни Славий из кабинета так и не показались. Всё это время оттуда не доносилось ни звука. Либо они ушли порталом, либо до сих пор выясняют что-то, не предназначенное для чужих ушей, думала Серафима, собираясь уходить. Стучаться и извещать о своем отбытии она не стала, тем более что в приемной уже топтался Егор и нетерпеливо понукал ее:

– Чего копаешься, Сим-Сим? У нас через полчаса столик заказан.

– Заказан, и что? Буду в таверне вовремя, не переживай.

– Я до дома хотел проводить. Как джентльмен. Сумку донести.

Школота! Сима фыркнула, но ничего не сказала. Обогнула стол, затем обогнула Егора и направилась к двери, бросив через плечо:

– Встречаемся черед полчаса у Катерины.

* * *

Свидание сразу пошло не по тому сценарию, который задумала Серафима. Во-первых, Егор опоздал на сорок минут. Злая на всех необязательных кавалеров разом, магиня сидела за столом и мстительно ковыряла вилкой в скатерти высокохудожественную дырку. Она успела поесть, выпить два бокала вина, слопать запретное для всех женщин – по причине сумасшедшей калорийности – пирожное и взбеситься до крайности. Удерживало её от ухода только одно – чувство вины. Необходимо было рассказать Егору, что случилось на кладбище, получить законный нагоняй за самоуправство и успокоиться на этом.

– Соскучилась без меня, Сим-Сим? – шепнул на ухо мужской голос.

Серафима подскочила на стуле и головой угодила Егору, который имел неосторожность наклониться к ней слишком близко, по челюсти. На глаза следователя навернулись слезы.

– Эй! Ты чего дерешься? – прошамкал он с обидой, языком проверяя целостность зубов.

– Ты знаешь, сколько сейчас времени? Ты опоздал! – процедила ни капли не пристыженная Сима. Нечего подкрадываться и уши ей слюнявить.

Закончив инвентаризацию зубов, Егор плавно обогнул столик, уселся напротив и проникновенно заглянул в сердитые глаза магини.

– Я спешил, как мог. Дела задержали.

Чем конкретно он занимался все это время, объяснить отказался. Мол, тайна следствия и все такое. Сима подулась пару минут и заказала еще вина. Егору пришлась по душе телячья вырезка под сливочным соусом. Подавалась она с внушительной порцией мятого картофеля.

Несмотря на всё своё возмущение, Сима, стоило Егору появиться, несколько напряглась. Ведь они сидели в заведении, принадлежащем женщине, которую сей ловелас не далее как неделю назад бессердечно бросил, и которая на каждом углу кричала, что страшно ему отомстит. Сима незаметно огляделась по сторонам, смутно ожидая, что Катерина выскочит на них с тесаком, но все было тихо и спокойно. Народу было немного, самое веселье здесь начиналось обычно ближе к ночи, после наступления темноты. Те, кто хотел поужинать, успевали посидеть в свое удовольствие; те, кто хотел праздника жизни, после девяти вечера только начинали оживать. Все оставались довольны.

Катерины нигде видно не было, и, отпив глоток вина, Сима откинулась на спинку стула и в который раз приказала себе не паниковать раньше времени – грешок, который постоянно отравлял ее довольно-таки безоблачное существование.

– Сим-Сим, очнись. – Егор ласково потрепал магиню по руке. Она руку отдернула.

– Я вроде не сплю.

– Ты просто в астрал вышла. Заканчивай сеанс. Ты мне здесь нужна. Целиком, с мозгами и телом.

– Тут я, тут. Кстати, ты выпить не хочешь?

– Не особо, а что?

– Нет, ничего, – пожала плечами Сима. – Просто для поддержания разговора спросила.

– Мне завтра на работу. Нет, даже не так. Мне сегодня еще на работу. После свидания с тобой.

Значит, на продолжении настаивать не будет, с облегчением поняла Сима, которая, честно говоря, уже прикидывала, как половчее отшить Егора, когда он будет проситься к ней на чай.

– Неужели работы так много? Это по делу Михалыча? Выяснили что-нибудь важное?

– Это я у тебя хотел спросить, Сим-Сим. Выяснила ли ты на кладбище что-нибудь важное?

Для храбрости Сима сделала еще один глоток вина и поведала Егору о случившемся. Вопреки ее опасениям, ругаться он не стал, просто спросил:

– Ты как вообще с ритуалами? Дружишь?

– Смотря с какими, – осторожно ответила Сима.

– Вот ты сейчас сказала, что Михалыча кто-то обратно призывал. Это ведь с помощью ритуала происходит? Или можно заклинанием обойтись?

– Нет, должен быть ритуал. И маг, который в это полезет.

– Некромант, – высказал догадку Егор.

– Именно. Знаешь хоть одного?

– Нет в Грибном некромантов. У нас и магов-то раз-два и обчелся. Не любим мы их. То есть вас.

– Заметила, – буркнула Сима.

Тут им пришлось на время прерваться – подошел официант. Вежливо улыбаясь, он принял заказ и удалился, забавно переступая по-страусиному длинными ногами. Пара вернулась к разговору. Надо отметить, что для Симы, которая готовилась весь вечер отражать приставания завзятого бабника, непринужденная атмосфера, заданная Егором с первых минут встречи, явилась приятным сюрпризом. Он не юморил глупо и безостановочно, не старался облапать ее под столом, не глазел нагло и вообще вел себя вполне корректно. Видимо, некоторое удивление все же отразилось на лице Симы, потому что следователь счел нужным пояснить:

– Некогда мне, Сим-Сим. Секс – штука приятная, необходимая, но дело прежде всего. У нас убийств не было уже…

– Помню-помню, тридцать лет. А чего ж тогда дурака валял, когда на свидание звал? Платье наказывал надеть.

– Должна же у меня остаться хоть какая-то отдушина, – чуть улыбнулся Егор. – Но это совершенно не значит, что я не хочу затащить тебя в постель, говорю сразу. Вот раскрою дело и устрою нам с тобой шикарные выходные. В постели. Посмотрим, что ты умеешь. Со своей стороны уверен, что смогу тебя удивить.

Сима от подобных откровений растерялась, прикрылась бокалом и зачем-то посмотрела по сторонам. И подавилась очередным глотком вина. Потому что из полумрака в паре столиков от них на нее уставились две пары глаз, и, судя по выражению, владельцы этих глаз последнюю фразу Егора всю до словечка слышали. И что теперь делать? Сима демонстративно повернулась к Егору и от души посоветовала:

– Давай про ритуалы лучше. Целее будешь.

Егор машинально проследил за взглядом магини. В полумраке угадывались лишь подернутые дымкой очертания двух мужчин за столиком. Идентифицировать их почему-то не представлялось возможным – перед глазами все расплывалось. Магия, понял Егор и заметно приуныл.

– Жених? – спросил.

Сима грустно кивнула, но разговор на эту тему продолжать не стала и вернулась к делу.

– Что касается ритуала. Существует несколько вариантов. Для тех, кто умер недавно – послабее. Для тех, кто давно – усложненная версия.

– Скажи мне вот что – требуются ли для этого внутренние органы человека?

– Ты имеешь в виду то, что Михалыча распотрошили? Вынуждена тебя огорчить – нет. Да и бессмысленно это – убить человека, вынуть из него все, что только можно с тем, чтобы провести ритуал по его возрождению.

Егор еще раз покосился в сторону непонятных мужчин.

– А для чего они могут потребоваться? Теоретически.

– Теоретически – у меня вся ночь уйдет на перечисление ритуалов. Кроме того, тебе не кажется странным, что Михалыча убили, а потом пытались воскресить? Где логика? И еще вопрос: воскресить пытались без органов или их вынули, когда попытки не увенчались успехом?

– Экспертиза показала, что органы были вынуты как минимум через сутки после смерти.

– То есть ритуал могли провести сразу же после смерти. Кстати, отчего он умер?

– Он не умер. Его убили.

– Это терминология.

– Это уголовное дело, Сим-Сим. Ты криминалист или официантка в столовой? Ему проломили череп каким-то тупым предметом.

– Да, много ему и не требовалось, – вздохнула Сима печально. – А ты не думал…

– Думал, конечно. Только нужно сначала найти орудие убийства, а затем пытаться установить связь. Мы сейчас отыскали собутыльника нашего Михалыча. Как только протрезвеет до состояния вменяемости, будем допрашивать. Между прочим, как выясняется, не первый это случай, – неожиданно разоткровенничался Егор. Симу эта откровенность насторожила.

– Ты чего мне все секреты раскрываешь? И что значит – не первый случай? Ты же говорил, что тридцать лет убийств не было…

Егор вздохнул:

– С паршивой овцы хоть шерсти клок. А про убийства… Тридцать лет не было. А недавно начались, только про это никто не знал. Да и я бы не узнал, случайно получилось.

– Ты хочешь сказать, что Михалыч не первый убитый? – Наверное, если бы Симе явились три бога во плоти, она бы не так удивилась. У нее банально челюсть отвисла. – Были еще? Но почему никто не знает? Это ведь Грибной!