Текст книги "Провинциальная история нравов, замаскированная под детектив. Или наоборот."
Автор книги: Ольга Смирнова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
– Тогда как ты собралась его вызвать, если он не может?
– Так и собралась. На то он и ритуал вызова. Только его надо с умом проводить, а не абы как. Подготовиться правильно. Как я.
Закончив очерчивать круг, Сима развязала второй мешочек и его содержимым нарисовала второй круг – немного большего диаметра.
– А это что за гадость?
– Это – толченая кость.
– Даже не знаю, что сказать, – искренне признался Яр. – Такого идиотизма я давно не видел и не слышал. Почему ты пользуешься такими странными подручными средствами? Магию экономишь? Ты раньше подобный ритуал проводила? Знаешь, чем это может обернуться? И силенок хватит с твоим-то допуском?
– Проводила, не проводила – разве в этом суть? Наблюдала. Внимательно. И не раз. Все происходило точно так, как я делаю. Два круга, кристаллы и я со свечой в середине. Это и впрямь куда экономичнее, чем полноценный магический круг держать. Мало ли, я отвлекусь и тогда пиши пропало. А это не стопроцентная, конечно, но все же дополнительная гарантия, – Сима ткнула пальцем в почти законченные круги на траве.
– По мне, так это не выглядит сколько-нибудь убедительно. Но тебе виднее. Кстати, а что должно произойти со мной? В меня призрак сумасшедший не вселится, по твоему разумению? Ты же говорила…
– Я помню, что говорила, – чуть раздраженно ответила Сима. Она делом занята – а ее бестолковыми вопросами отвлекают. – Но ты маг или кто? И сил у тебя явно побольше будет, чем у призрака несчастного – вот и защищайся. Щит сообрази или еще что. Почему я за тебя думать должна?
Сима закончила второй круг и, осторожно встав в центре, вынула из кармана спортивной куртки свечу. И тут поняла, что спички остались за гранью круга. Он ещё не был активирован, но рисковать не следовало. Она огорченно вздохнула. Придётся воспользоваться заклинанием. Секунда и фитиль вспыхнул красным огоньком. Сима поставила свечу себе под ноги и хлопнула в ладоши. Собралась с духом и начала творить.
Яр стоял неподалеку. Его насмешливый взгляд по-прежнему сильно отвлекал.
– Ты чего от призрака хочешь, определилась?
– Разумеется.
– Спросишь, кто убил? – предположил Яр.
– Нет, – ответила Сима уверенно. – Мне другое нужно знать.
И она не кривила душой – возлагать большие надежды на то, что вечно пьяный Михалыч укажет на своего убийцу, недальновидно. А вот попытаться вызнать, кто дал ему странную черную свечу – самое оно. Может, к чему и приведет ниточка. Хотя тут тоже бабка надвое сказала – свечу могли и без его ведома в дом подбросить. Только кому это понадобилось? И зачем?
Яр уточнять не стал. Решил – нечего словоблудием заниматься, все и так в свое время поймет.
– Приди, – неуверенно воззвала Сима и подняла руки вверх.
– Это ты сейчас кому? – спросил Яр. – Общее собрание созываешь? Так никаких костей толченых не хватит, даже если ты ими с ног до головы усыплешься.
– Ах, да. Забыла. Черт, я его фамилии не знаю. Как быть? – Сима заметно растерялась и посмотрела на мага.
– Имя помнишь? – сжалился Яр.
– Михаил Михайлович.
– Твори, дорогая. Сейчас всех доступных Михаилов Михайловичей соберешь, опрос проведешь и выяснишь, который из них тебе нужен. Надеюсь, их не так много.
– Да тут вообще никто не умирал в последнее время, – в сердцах бросила Сима. – Не город, а болото тухлое.
– Не стал бы на твоем месте делать столь категоричные заявления, – не согласился Яр. Откуда ему знать? Проигнорировав вопросительный взгляд Симы, он продолжил: – Ты призрака вызвать будешь или Грибной хаять?
– Приди, Михаил Михайлович, – послушно забубнила Сима. – Приди и ответь на вопросы.
Яр уже давился смехом – она выглядела весьма и весьма забавно в шапочке, бахилах, перчатках и халате поверх спортивного костюма, с патетически воздетыми вверх руками, запрокинутой головой и тонкой цыплячьей шейкой.
Вдруг он ощутил порыв ветра, и стало не до смеха. Это был ледяной, могильный ветер, от которого стынет все живое. Он напрягся, осторожно глянул по сторонам. Никого. На всякий случай он поднял вокруг себя щит – мало ли кто бродит по округе – а потом ещё и вокруг Симы. Веры в круги из зерна и костей толченых в нем не было ни на монетку. Вечер давно вступил в свои права, а каждому известно, что темнота скрывает множество немилосердных тварей.
– Можт, по писярику? – тоскливо окликнули его откуда-то сверху пьянющим голосом.
Яр задрал голову – Сима зеркально повторила его действие. Над ними парил призрак. В сгустившейся темноте он слабо мерцал, подсвеченный, как памятник архитектуры федерального значения, только не прожекторами, а остатками своей энергии. Разглядеть черты его лица было почти невозможно, ибо он был на грани ухода. Его сильно пошатывало из стороны в сторону, хотя ветер успел стихнуть.
– Михалыч? – позвала Сима. – Михалыч, это ты?
– Пи…ку? – провыл призрак, спланировав к земле. Смотреть на него двум магам стало куда удобнее. Он икнул, вновь пошатнулся. – Оч… хоч…
– Очхоч, – задумчиво повторила Сима, – что бы это могло значить?
– Ничего особенного, – откликнулся Яр. – Не забивай голову. Это тот, кто нужен? Или мимо?
Сима и без его напоминания всматривалась в призрака, пытаясь определить, Михалыч это или нет. Задачка не их лёгких, но учитывая его слова…
– Он, наверное, – сказала она неуверенно. – Раз выпить просит. Михалыч, это ты или не ты?
Призрак горестно взвыл, ракетой взлетел вверх и выполнил там парочку фигур высшего пилотажа, напугав до потери перьев нескольких пролетающих птиц.
– Уууу, – зарыдал он, вновь спикировал вниз, к ожидавшим его Яру и Серафиме, но не рассчитал тормозной путь и ухнул в землю, где и исчез. Спустя пару секунд в траве показалась его светящаяся голова, спустя мгновение он вылез полностью. Погрозил кому-то кулаком. – Ууу…
– Михалыч, мне необходимо с тобой поговорить, – настойчиво сказала Сима, решив не тратить больше время на распознавание. – Ответь, я прошу.
– Неуважение… де… ста…н?
– Где что? – не поняла Сима.
– По-моему, он требует стакан.
– Ну тогда точно Михалыч, – кивнула Сима и, отбросив околичности и заходы, сказала: – Кто тебе свечу дал, Михалыч?
Призрак такого вопроса не ожидал и подвис на некоторое время, колыхаясь на ветерке, как сушащаяся на веревке простыня. Даже шататься перестал.
– Све…чу? – спросил с оттенком недоумения. – Свечу? К-кую?
– Черную. Для ритуалов. Ты ее использовал? Помнишь такую?
Призрак повернулся вокруг своей оси:
– Не… знаю… не помню. Все как в т-мане… я был в клетке, и он пр-шел, ск-зал, на.
– Кто пришел? Кто сказал? Этот человек дал тебе свечу?
– Даал… или нет. Я в клетке был… никто не сжалился, а он… пр-шел… дал, ск-зал, легче станет… зажечь…
– В клетке, это как понимать? Где это произошло?
– В клетке! – вдруг взъярился призрак и понесся на Симу. Она испуганно вздрогнула, дернулась было в сторону, но потом вспомнила, что находится в защитном круге, и осталась стоять на месте. Призрак начал биться о невидимые границы и истерично вопить:
– Посадили! Скоты! Ненавижу! Тупая тварь! Тупая скотина! Выньте ее! Выньте, она меня сожрет! Ты меня сожрешь!
– Могут ли призраки употреблять алкоголь? – раздался задумчивый голос Яра. – Судя по тому, что я вижу, могут. Интересно, где они его находят и как, собственно, внутрь принимают?
Призрак отскочил от круга и, злобно закричав что-то маловразумительное, стремительно полетел на Яра. Тот стоял спокойно, словно не на кладбище с пьяными призраками якшался, а дома чай пил.
– Осторожно! – пискнула Сима, которая, несмотря на все свои подозрения, не желала лишиться мужа еще до свадьбы. Или делить его с кем-то посторонним, тем более с забулдыжным пьянчужкой.
– Не ты ли мне говорила, что я маг и должен сам?
– Мало ли что я говорила! Осторожно!
Призрак приблизился к Яру, но нападать не стал. Облетел вокруг, то ли принюхался, то ли примерился, разочарованно вздохнул и направился обратно – к Серафиме.
– Кто дал тебе свечу? – настойчиво повторила магиня. – Ответь, прошу.
– Вот… зала…дила… – рассердился призрак. – Вы…пить… уваже…ние… Он пр-шл… дал… ск-зл, зажечь…
– Кто пришел? Где ты этого человека встретил?
– Клетка! Клетка! – вновь заголосил призрак, приходя в возбуждение. – Мучают… не дают… он дал…
Серафима обратила вопросительный взгляд на Яра:
– Ты что-нибудь понял?
Он пожал плечами:
– И не пытался. Ты у нас эксперт-криминалист, тебе и карты в руки. Я бы даже не стал заморачиваться с кругом. Вызвал бы чистой магией и допросил с пристрастием. Быстро и эффективно.
– Ну да, – фыркнула Сима. – Кто бы сомневался. И на будущее – я магический эксперт.
– А есть разница? Мои слова – ничуть не критика, не прими на свой счет. Просто выражаю мнение.
– Кто тебя убил? – решила попытать счастья Сима. – Ты знаешь?
Призрак вдруг замер, словно осмысливая вопрос, а затем тихо спросил:
– Я… умер? Правда?
Сима с огорчением поняла, что дальнейший допрос ни к чему не приведет. Если Михалыч до сих пор не осознал, что мертв, то вряд ли может что-нибудь толковое сообщить об обстоятельствах своей гибели. Она уже решила ограничиться парой вопросов и поскорее отпустить призрака на все четыре стороны, как он напыжился, выкрикнул:
– Клетка! – и рванул вперед на всех парах. – Убийцы!..
Поднялся ветер – не сильный, но достаточный, чтобы разметать и зерна и толченую кость, что составляли магический круг. Свеча у ног Серафимы полыхнула и, зашипев, погасла. Все четыре кристалла ярко вспыхнули и с негромким хлопком рассыпались в пыль. Магиня даже сообразить ничего не успела, как призрак влетел в нее, противно визжа.
– Елы-палы… – только и прошептала она, в любую секунду ожидая услышать в своей голове пьяный голос.
Однако там было замечательно пусто. Даже никаких мыслей не проскакивало – видимо, все в панике по углам порскнули.
– Вот тебе и магический круг, – сердито бросил Яр. – И что бы ты без меня делала? Вот секунду назад, когда этот хмырь в атаку лобовую пошел, а?
– А… что случилось-то? – Сима быстро огляделась, но призрака нигде не увидела. – Где Михалыч?
– На пляже, загорает, – ответил маг с сарказмом. – Развоплотил я его. Хватит с бедняги мучений. Я так понял, жизнь у него несладкая была.
– Зачем развоплотил? – вопросила Сима огорченно. – Я как теперь узнаю, кто виноват?
– И что делать. Извечные вопросы. Отстань от дедушки.
– Ему лет сорок. Было, – машинально поправила Сима. И возмутилась: – И вообще, это мой призрак! Это мой допрос! Ты не имел права вмешиваться!
– Не важно. Он бы больше все равно ничего не сказал. Ему на покой пора было.
– Откуда такая чувствительность? – осведомилась Сима, ни разу за пятнадцать лет общения не замечавшая в Яре подобных вещей.
– Это не чувствительность. Это элементарное уважение. К усопшим. Им тоже нелегко. Надо меру знать.
– Надо правду знать! – в сердцах ответила Сима. – Подержала бы я его еще пару минут, кому от этого хуже?
– Дорогая, он даже не знал, что умер. Чем он мог с тобой поделиться? Какой информацией? Об устройстве самогонного аппарата? Об уровне цен на алкоголь? О стихийных точках продаж паленой водки? И потом, ты уверена, что должность эксперта-криминалиста, кою ты занимаешь, предусматривает допрос потерпевших? Ты случаем свои полномочия не превысила?
– Я просто эксперт! – завопила вконец разозленная Сима, пнув попавшийся под ноги камушек. – Неужели так трудно запомнить? И вообще – это не твое дело.
Она обиделась, и сильно. Это было ее первое самостоятельное дело, и Яр так напортачил, лишив ее перспективного свидетеля. О том, что было бы, займи призрак вакантное место в ее голове, она в данный момент забыла. Даже если и превысила она полномочия – так только ради блага. Ради цели и мира во всем мире. Или в отдельно взятом захолустном городке. А если отбросить пафос, то уж больно ей хотелось доказать, что она чего-то стоит.
– С тех пор, как ты согласилась выйти за меня замуж, мое.
– Не припомню такого. Предложение делал – помню. А согласия я не давала.
– Оно мне без надобности. Мы и так поженимся, – отрезал Яр.
– То есть мое мнение – не учитывается? – устало спросила Сима, поднимая свечу и выходя из магического круга. В густой темноте она огорченно осмотрела то, что осталось от кристаллов, и вздохнула – теперь придется новые из столицы выписывать, а это горы бумажек и неопределённые сроки доставки. Не говоря уже о заоблачных ценах.
– Конечно, учитывается. Ты можешь или согласиться, или согласиться с радостью.
– Почему-то я так и подумала.
Серафима вышла за ограждение. Ее мысли крутились вокруг слов призрака. Свечу Михалычу передал некто неизвестный, когда он находился в клетке. Что за клетка? Его где-то держали? Перед смертью? Тогда почему он не осознал своей кончины?
Подумав, Сима решила не тратить сейчас на это время. У неё ещё дело неоконченное. Сев на колени перед чемоданчиком, она начала активно копаться в его недрах.
– Ты что опять надумала? – спросил Яр.
– Как что? Исследовать буду. На предмет следов.
– Магических?
– Почему сразу магических? Физические тоже сойдут.
– Думаешь, местные плохо поработали?
– Не плохо, а недостаточно. Магия – она же больше возможностей дает в этом плане, – воодушевлённо сказала Сима.
– Магия дает больше возможностей в любом плане.
– И это тоже. Но я думаю отыскать следы того, кто Михалыча сюда доставил. И мне не дает покоя мысль, почему именно сюда? Что, мест мало? Нет, кто-то не поленился перетащить труп к кладбищу. Зачем? Куда проще было бы его спрятать – в том же лесу, и никто бы никогда не озаботился поисками пьяницы. Пропал – и пропал. Допился. А его словно специально бросили на видном месте.
– Может, ты и права. Тот, кто это сделал, не мог не оставить следов. Если это не маг.
Сима усмехнулась.
– Не поверишь, в этом городке количество магов весьма ограничено. Точнее, силами местных жителей сведено к абсолютному нулю. Хотя почему не поверишь – вы же со Славием его историю изучали. – В голосе Симы зазвучала обида. – Поди, и население прошерстили. Так?
– Вроде того, – хладнокровно подтвердил Яр. – Мы беспокоились.
– Так что если работал маг – круг подозреваемых значительно сузится. Останется лишь найти его, этого мага. Если же здесь побывал человек – то его следы я найду в любом случае.
– … сильно в этом сомневаюсь…
– …единственная закавыка состоит в том, что я не умею видеть магию в других.
– До сих пор? – поразился Яр. – Нет, тебе и в самом деле нелишне будет подучиться. Но уж точно не в твоём в высшей степени бестолковом университете. Думаю, аспирантура при Коллегии магов подойдет. Там и уровень обучения в разы выше, и мотивацию умеют придать нужную.
– Чем тебе мое образование не нравится?
– Честно – всем. Судя по тому, что я вижу, ты десять лет потратила впустую. Но это ладно, мы живем долго – тебя еще на столько же хватит. Я прослежу. – Было видно, что Яр настроен серьезно. – И что за самонадеянные слова насчет человеческих следов? Ты собакой-ищейкой заделалась? Хотелось бы посмотреть. Это тебе не эхо от заклинаний искать.
Сима не горела желанием опять учиться… но и середнячком больше оставаться не желала. Искорка честолюбия мало-помалу разгоралась в ней в полноценное пламя. Что послужило этому толчком – год в болоте, попытки отстоять своё мнение в спорах с сотрудниками участка или естественное взросление – сказать сложно. Но так или иначе Серафима ощущала в себе смутную готовность, подогреваемую недовольством собственной ущербностью, на которую ей не уставали указывать драгоценный братик и не менее драгоценный женишок. Через «не хочу», через «не могу, не буду, не желаю», через «мне и здесь тепло, светло и мухи не кусают». Ведь Славий же смог, добился! Чем она хуже?
– Но разве люди не обладают индивидуальностью? Волосы, ногти, пот, отпечатки пальцев.
– Допустим. Но причем здесь ты?
– Я найду следы – и разыщу человека.
– Сима, не болтай ерунды. Не бери на себя больше, чем ты можешь сделать. Твой удел – магия и все, что с этим связано. А отпечатки пальцев оставь тем, кто в этом понимает. Про поиск преступников я вообще молчу.
– Я только хотела помочь… – Сима расстроенно сопнула носом, понимая, что он прав. – Боги с ним, с поиском человека, это я и впрямь глупость сморозила. Но я бы могла определить, не осталось ли на этом месте несобранных улик. Вдруг поможет?
Яр пожал плечами. Некоторое время они молчали, занимаясь каждый своим делом. Сима рылась в чемоданчике, Яр наблюдал за Симой. Она заговорила первой:
– Яр, а видеть магию в других – каково это?
– В смысле?
– Это красиво? Магия – она красивая?
– Красивая? Не понимаю тебя. Магия как магия. Ни больше, ни меньше. Ты просто ее видишь.
– Как аура? С узорами?
Яр покачала головой:
– Нет. Не так. Это скорее внутреннее знание, и просто так его получить нельзя. Нужно учиться, нужно практиковаться. И даже в этом случае видение чужой магии не будет с тобой постоянно. Есть слова специальные, заклинания.
– То есть просто посмотреть без всяких штучек, без соответствующей подготовки и сказать, что этот субъект маг, не можешь даже ты? Я правильно поняла?
– Вроде того, – согласился Яр. – А если магии слишком мало, то существует вероятность, что её вообще не разглядеть. В полукровках, например.
– Вы поспать дадите, нет? – раздался откуда-то из темноты скрипучий голос. – Ни сна, ни отдыха, ни днем, ни ночью. Все что-то ходят, приносят, уносят, изучают, копают, вопят, спать не дают. А мне, между прочим, за сто перевалило. Мне отдых требуется.
Яр даже ухом не повел, услышав голос, в то время как Сима чуть не подпрыгнула. Еще бы, кто может отдыхать на кладбище, кроме покойников? Ей жутко повезет, если этот свежий, ну или наоборот, совсем старый. Чтоб воняло поменьше.
– Вас… магия разбудила?
– Какая магия? Какая магия? Совсем ополоумели? – заворчал предполагаемый труп. – Вопли твои меня разбудили, идиотка.
– Это не я, – живо открестилась Сима. – Это не я.
– А кто?
– Призрак.
– Врешь.
– Ни разочка!
– А голос прям похож, – с сомнением протянул неизвестный. – Ну да ладно. Ты долго еще ковыряться намерена, девушка? И вообще, да будет тебе известно, приличные девицы в мое время по ночам с… прости боги… магами не встречались. Репутацию берегли.
– А чем вам маги не угодили? – спросила Сима.
– Всем.
– А поконкретнее? Почему в этом городке их вообще мало кто любит?
– Корыстные они. Хитрые интриганы. О своем пекутся, а о других забывают.
– А люди не такие, что ли? – с неожиданно азартом парировала Сима. Ей захотелось отстоять честь магов. Яр молча слушал, не делая попыток вмешаться. – И вообще, невежливо разговаривать из темноты и не представиться.
Зачем она это сказала – сама не поняла. Однако о легкомысленных словах пожалела уже секунду спустя, когда перед ней появилось нечто. Нечто пованивало, не так чтобы с ног сшибало, но весьма ощутимо. Всё-таки труп. Был ему примерно год, и основная часть плоти сгнила, остались лишь свисавшие с костей ошметки, благовоспитанно прикрытые полуистлевшей одеждой, да волосы кое-где на черепе. Пустые глазницы светились синим. Дружелюбный оскал обнажал парочку сохранившихся зубов.
– Владимир Бойко, – представился усопший, клацая челюстью. – Очень приятно.
– А мне-то как. – Мягко говоря, Сима было несколько выбита из колеи этим знакомством, но автоматически проявила ответную вежливость: – Серафима Груздева.
– Ааа, та самая. Новенькая.
– Вы знаете? – ошеломленно спросила магиня. – Вы знаете?
– Отчего ж нет. Все знают, и я знаю. Как там ваш начальник поживает?.. Ах, да с ним же беда приключилась, верно? Бедный Жорик.
– Жорик? – несмотря на ситуацию, Сима чуть улыбнулась. – Жорик? Он не Жорик никакой, он Георгий Владиславович.
– Жорик голозадый он. Был и останется. Я его мальцом гонял с огорода своего. Он до яблок моих сильно охоч был. Помню, как-то раз полез через забор, да штанами за гвоздь зацепился. Дыра образовалась – загляденье. Потому и голозадый. Толстый был, неповоротливый, а всё туда же – яблоки воровать. Можно подумать, для него сажено было.
И тут Серафима осознала, что перед ней находится неисчерпаемый колодец информации. Судя по охоте, с которой труп разговаривал, он успел изголодаться по нормальному общению. Скучно, поди, в могиле сутками лежать. Поговорить не с кем. А кстати, почему труп ожил? Насколько Сима знала, вдохнуть жизнь в усопшего может лишь особая магия. На сём весьма сомнительном поприще специализируются некроманты. При мысли о том, что среди населения Грибного есть некромант, Сима поморщилась. Маги недолюбливали некромантов примерно также, как жители Грибного – чужаков. Вроде одного племени, но… не то.
Некромантия – дело грязное, неблагородное и презираемое. Опирается оно в основном на ритуалы и магическую атрибутику, нежели на истинную магию.
Впрочем, это лирика. Сима мимолетно удивилась существованию некроманта и забыла о нем. Ее заботило другое – сможет ли она вытянуть из покойного что-либо существенное, что поможет ей в расследовании. С какого перепуга она вдруг возомнила себя великим детективом и почему не удосужилась позвонить Егору, достоверно неизвестно. Но, так или иначе, Сима решила действовать на свой страх и риск, самостоятельно. И ничто бы не могло свернуть ее с пути.
Видимо, мысль о существовании некроманта посетила и Яра, потому как не успела она открыть рот, он спросил:
– Вы когда очнулись-то, не помните?
Владимир Бойко клацнул челюстью и вопрос проигнорировал. А Сима поняла, что вопрос и впрямь дельный и потому эхом повторила:
– Вы не помните, когда очнулись? Это очень важно. Что вас разбудило?
Покойник тяжело вздохнул, оперся об оградку кладбища, клацнул костями и начал:
– Вы знаете, я очень рассчитывал на том свете отоспаться. Мне при жизни все некогда было. Сначала работа, ети ее растудыть, потом жена, детишки малые. За всеми пригляд да указ нужен. На всех зарабатывать опять же. Потому занялся частным бизнесом – коров разводил для Пашки-Умельца.
– Пашки-Умельца? – хором переспросили Яр и Сима.
– Для Пашки-Умельца, – подтвердил покойник. – Хозяин консервного заводика. Раньше там коровник был, а теперь – аппараты стоят жуткие. Ужель не видала? Почитай год тут отираешься, могла бы времечко найти, да экскурсию себе устроить. Все пользы больше, чем от сидения дома… – Господин Бойко еще немного попенял Симе на нерадивость и вернулся к рассказу: – Работа стала жизнью, уставал очень, тут уж кады домой придешь, не до жениной ласки, не до детишек малолетних. Поспать бы и дальше вкалывать. Так и жил, пока сердце не прихватило. Было мне в ту пору пятьдесят с гаком. Вот тогда-то и вспомнил я, что здоровье-то, что годы, что домочадцы есть, что внимание им нужно. Да только дети выросли и разлетелись, кто куда – в Грибном никто не остался. Жена – и без меня привыкла обходиться, я ей стал без надобности. Так и доживал еще двадцать лет. Вроде семейный человек – а семьи-то как таковой и нету. И все одно мне было не до покоя. Коров продал, взялся огородными делами заправлять. Овощи у меня росли – не чета соседским гульфикам. Уж ежели помидоры – так с кулак хороший, ежели огурки – так пупырышки с ноготь. Зелень по пояс. Яблоки те же, за которыми Жорик голозадый лазил. А что? Денег у меня было достаточно – заработал столько, что не потратить. Молодежь с удовольствием и грядки полола, и сажала, и поливала. Я никого не обижал, за работу по справедливости платил.
– Так что с пробуждением? – поторопил Яр, но покойник не удостоил его даже взглядом. Синие глазницы его зловеще полыхали в чернильной темноте. Сима поежилась. Яр подошел к ней, встал рядом, насмешливо покосившись на обмундирование эксперта.
– Снять не хочешь?
– Отстань, – дернула плечом Сима и в свою очередь спросила:
– Так что с пробуждением?
– Умер я. Страшно сказать, но о смерти молил. Потому как жену пережил, детей двоих – пережил. Даже внука одного. Это и подкосило. Не осталось во мне желания этот свет видеть, землю топтать да небо коптить. Хоть и здоровье позволяло, а грех взял на душу – богов неравнодушных просил забрать к себе. Хотел увидеться с родными, что уже там оказались. Вот, в прошлом году сбылось чаяние. Отбыл на небеса. И что вы думаете? Шестого дня тянет меня обратно, в могилу силою немереной. Арканом будто. Пришлось возвращаться.
– Шестого дня? – Сима наморщила лоб и повторила задумчиво. – Шестого дня, говорите.
– Или пятого, ужо не упомнить. Но меньше недели всяко.
– Звали именно вас? – вмешался Яр.
Поскольку покойник мага стойко игнорировал, Серафиме пришлось вновь продублировать вопрос. Владимир соизволил ответить:
– Уж кто разберет – с такого расстояния. Да только соседушка мой, могильный, справа, тоже очнулся. Видать, ошиблись немного. Маги, что с них взять. Коровы – и те для дела полезнее. Добросовестно доятся и мяско с них.
Магиня позволила себе улыбку – в темноте особо не разглядишь, однако Яр то ли заметил, то ли почувствовал, и Сима ощутила легкий тычок в бок.
– Что? – сказала она угрюмо, поглаживая место удара с таким видом, будто ей между ребер по меньшей мере тесак воткнули.
– Смешно тебе?
– Что ты, что ты, как можно?
Маг уже обращался к покойнику:
– Правильно ли я понимаю, что имени своего вы не слышали?
Владимир Бойко – то ли надоело кривляться, то ли отдохнуть захотелось – на вопрос ответил:
– Свое – нет.
– А чье? – Маг опередил Симу буквально на секунду. Она сделала себе пометку на будущее – серьезно поговорить с ним насчёт того, что он имеет право делать, а что нет. Вот, например, сейчас ему бы лучше помолчать и дать ей возможность расспросить господина Бойко. А он лезет, интересуется, одеяло допроса на себя тянет. Первую скрипку стремится играть в ее расследовании.
– Чье-то, – емко ответил Владимир Бойко. – Невнятно звучало, как будто вызывал то ли немой, то ли калечный.
– Может, просто неумеха, – предположил Яр. – Новичкам бывает сложно правильно имена озвучивать. И тогда чехарда начинается – то покойник не тот, то идти не хочет.
– Это ещё почему? – заинтересовалась Серафима. – Иванов Иван Иванович, например, так сложно произнести?
Яр посмотрел на скелет, словно ожидая возражений с его стороны, но их не последовало. Тогда маг ответил:
– Родная моя, тут все просто. Заклинания некромантии – равно как и сложные заклинания для остальных магов – обычно пишутся на древних языках, их и так-то замучаешься выговаривать. Но тебе это только предстоит узнать – подобная практика доступна магам четвертого и выше уровней допуска. А уж как имена обыкновенные там коверкаются… язык сломаешь, пока выговоришь.
– То есть некромантом может быть только маг с высоким уровнем допуска? Тогда почему ты говоришь о новичках? Или они новички в некромантии, а по факту – маститые маги? Но тогда вообще чушь выходит.
– Некромантом может стать даже полукровка, – с досадой ответил Яр. – При должном старании. Магии для ритуалов вызова, оживления требуется немного; здесь куда большую роль играет жертвенная кровь и амулеты. Просто заклинания написаны на древнем языке. Вот и все.
– Подожди, но ты сам сказал, сложные заклинания, четвертый уровень…
– Для сравнения только. И все. Знал бы, что поймешь неправильно, не стал бы упоминать.
– Вот-вот, – буркнул Владимир непонятно к чему, и его глазницы вспыхнули ярко-ярко. Сима даже отвела взгляд и уточнила:
– Значит конкретного имени вы не расслышали?
– Почему не расслышал? Очень даже расслышал. Я не сказал, что не расслышал. Просто изначально звучало невнятно, вот всех без разбору и чину потащило. Но по мере моего приближения к месту упокоения оно зазвучало куда четче. Но обратно воротиться уже никак.
– И? – Серафима даже ногой пристукнула от нетерпения, чем заслужила укоризненный взгляд Яра. Ты же магиня, словно говорил он. Ты должна марку держать, быть спокойной, как вода в пруду.
– Михаил, – ответил покойник так, будто это само собой разумелось. – Кто ж еще. Только кому б понадобилось этого пьяницу с того света выкорчевывать, когда тушка еще не остыла – вот вопрос. Жорика-то голозадого как не вовремя в больничку упекли. Тут самое расследование назревает, а он прохлаждается.
– Он не прохлаждается, – вступилась за шефа Сима. – У него состояние средней тяжести. И режим. Ему на работу нельзя.
– Ему нельзя с дурачками было якшаться, это наверно. Нельзя было нос свой совать в дела непонятные. А больницы, режимы – без них жили раньше, и сейчас проживем.
– С дурачками? – переспросила Сима очень осторожно, стараясь не показать острейшей заинтересованности в предмете разговора.
– Да с шутами гороховыми, которые всё мессы проводят, да ищут не пойми что. То ли силы, то ли власти, то ли беды на свои дурные головы.
– Что за мессы? – напомнил о себе Яр. – Темный бог и тому подобное?
– Тому подобное. Молодежь, она ж ждать-то не любит и не умеет. Нет чтоб учиться, старания прикладывать, да результатов ждать терпеливо. А им всего и сразу подавай, вот и сплотились самые ретивые в кружок. Песни пели в лесу, хороводы стыдные водили, да телят моих иногда воровали для кровопусканий. Давно это начиналось – но до сей поры не извели глупость опасную. Однако ж, видать, перешли границу ребятки, вот и пострадал Жорик.
– Жорик… тьфу ты, Георгий Владиславович тоже в этой секте состоял? Вы это хотите сказать? – ошеломленно спросила Сима. По лицу Яра нельзя было сказать, что информация его удивила хоть сколько-нибудь. Знал? озадачилась Серафима еще и этим. Или просто циничен до мозга костей? – Или он бороться с ними собрался? И за это на него напали?
– Я, девушка, уже давно ничего не хочу. Я говорю. Что заладила переспрашивать по сто раз! Пора и честь знать. Да, и чтоб больше не шумели мне. Рудику пожалуюсь, он вмиг порядок наведет.
Старик погрозил Симе и Яру костлявым – в прямом смысле этого слова – пальцем и удалился в темноту.
– Еще дела остались? – светским тоном осведомился Яр. – Или все-таки отложим за неимением нормального освещения?
Очень хотела ему Сима сказать, что раз он маг и вроде как жених, то мог бы и помочь с этим самым освещением. Что для него магический шар создать – раз плюнуть. Но не стала по нескольким причинам. Первая – у нее мозги кипели от уже узнанного, требовался перерыв. Вторая – холодало быстро. Коварная осенняя погода – пока солнышко пригревает, хочется до майки и трусов раздеться, стоит набежать облачкам, или, как в данном случае, прийти ночи – теплая куртка в самый раз покажется. Тонкий спортивный костюм от поднявшегося пронизывающего ветра не спасал. Да и устала она. Не ожидала, что собственная инициатива потребует такой отдачи.
Ей жизненно необходимо было осмыслить и переосмыслить все произошедшее, попытаться выделить причинно-следственные связи. Зачем? Она бы и сама не сказала. Просто все закрутилось слишком стремительно – нападение в переулке, смерть Михалыча, покушение на шефа – и Сима перестала отделять себя от событий, оказалась в центре вихря и ощутила себя причастной, небезразличной. Ей не удалось абстрагироваться и пустить дела на самотек. Она переживала и хотела действовать.
