Текст книги "Проклятие лилий"
Автор книги: Ольга Валентеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 29 страниц)
ГЛАВА 28
Тиана
Так странно чувствовать себя счастливой в логове врага. Хотя я давно перестала воспринимать Илверта как недруга. С того самого дня, как впервые увидела его, поняла, что не боюсь и говорить об образе злобного некроманта глупо. Ил таким не был. Да, его магия чернее ночи. Да, она пугала до ужаса, но разве можно по типу магии судить человека? Я вот боевой маг. Во всех книгах, найденных папой, не было ни одного упоминания о женщинах с таким типом магии, но я же существовала. Да, Ил – некромант, и что с того? Он не выбирал свою силу, это она выбрала его.
Коснулась губ, вспоминая вчерашний поцелуй, и улыбнулась. Глупое сердце билось часто-часто, будто хотело вырваться из груди. Как так вышло, что я испытываю симпатию к тому, кого должна ненавидеть? Илверт развязал войну, захватил меня в плен, и лишь стараниями Айка я жива и благополучна. И в то же время Илверт все время царил в мыслях. Он будто пророс под кожу и оставался там, что бы я ни делала. И окончательно изменило мое мнение об Илверте его решение отпустить пленных домой. Сегодня я попрощаюсь с друзьями и пожелаю им счастливого пути. Можно уйти с ними, но…
Я не хотела. Вопросов все еще оставалось больше, чем ответов. А еще накануне вечером слуга, который передал мне приказ Осмонда, шепнул:
– Его величество ждет отчета. И передает, чтобы вы оставались рядом с некромантом, дейрина Аттеус.
Я вернулась в свою комнату, долго сидела перед листом бумаги – письменных принадлежностей во дворце оказалось предостаточно. Если Осмонд думает, я стану писать о чем-то секретном, он ошибается. Но было одно, о чем хотелось рассказать королю Изельгарда, и я красочно описала казнь преступников, убивших ребенка и его маму. Перечитала написанное, улыбнулась, нашла слугу и передала письмо. Тогда я еще не знала, что Илверт отпустит моих друзей, но то, что я осталась в Самарине, не противоречило приказу Осмонда, поэтому у моей семьи не будет проблем. Я всего лишь покорно следую королевскому приказу. А что будет, если Осмонд его изменит, старалась не думать.
Утром Илверт, как и обещал, зашел за мной. Он улыбался, и видеть его таким умиротворенным было непривычно, но приятно.
– Готова? – спросил он.
– Конечно. – Я склонила голову.
– Тогда идем.
Мы спустились на первый этаж. Идти в подвальные помещения не пришлось – около тридцати человек уже выстроились у выхода. Некоторых я знала, некоторых нет.
– Воины Изельгарда, – сказал Илверт, – вопреки тому, что мы с вами враги, я принял решение отпустить вас на родину. Я осознаю, что большинство из вас тут же вернется на поле боя, но часть все-таки задумается о бессмысленности войны. Литония – моя страна. Изельгард отказался обменять вас на моих воинов. Вот только я – не Осмонд. Поэтому мои слуги проводят вас до ближайшей изельгардской части. Идите.
Мужчины переглядывались. Я уловила беспокойный взгляд Кея и подошла к нему.
– А ты? – спросил он едва слышно. – Ты остаешься?
– Да. Так надо, – ответила я.
– Я понял.
Понял? Вряд ли, но пусть думает, что я шпионка Осмонда. Так будет лучше для моих друзей.
– Береги себя, Тиа.
– И вы берегите себя, Кей, Свен. Я буду очень скучать. И, надеюсь, еще увидимся.
Сделала шаг назад, и пленные под конвоем умертвий пошли прочь. Мудро со стороны Илверта не отправлять к врагам живых, их могли и убить, а что сделают мертвым? Ничего. Двери закрылись за спинами моих друзей, и стало грустно. Вот я и одна. Хотя нет, не одна.
– Остается надеяться, что Осмонд не обвинит их в какой-нибудь глупости, – сказал Илверт, когда мы шли обратно в наши комнаты. – Он может.
– Почему ты так считаешь? – спросила я.
– Успел сложить свое мнение о дядюшке. Я не хотел этой войны, Тиа, но Осмонд отказался помочь мне вернуть части Литонии, завоеванные Веранией, унизил меня и выгнал взашей. А еще матушка говорила: когда мне было семь, Осмонд сговорился с Веранией, чтобы нас убить.
– Какой ужас, – замерла я.
– Это всего лишь политика. – Король пожал плечами. – Но я бы на такое не пошел.
И я верила его словам. Не пошел бы.
– Послезавтра я снова вступлю в бой, – сказал вдруг Илверт. – Пора освобождать и другие города Литонии. Если хочешь, оставайся здесь.
– Нет! – поспешно перебила я. – Нет, не хочу. Я пойду с тобой.
– Зачем? – Он удивленно вскинул брови.
Да уж. Наверное, со стороны казалось подозрительным.
– А зачем мне оставаться здесь? – Почувствовала, как краснеют щеки. – Я не хочу.
– Но и на поле боя тебе не место, – грустно улыбнулся Ил. – Не беспокойся, как только появится Эйш, я отправлю его сюда, и вы поговорите.
– Нет, он будет нужен тебе там. И… я хочу быть с тобой, Илверт.
Если честно, я боялась оставаться во дворце одна. А еще боялась за него. Нет, я не стану воевать против Изельгарда, никогда, но хотелось его защитить, вот только Илверт оставался непреклонен:
– Прости, Тиа, но девушке не место на войне. Я скоро вернусь, обещаю. Поэтому жди, хорошо?
Я только кивнула. Ждать? Чего? Не совершила ли я глупость, что не ушла с друзьями? Впрочем, кто мне запретит последовать за войском Илверта, если я того захочу? Думаю, в огромном дворце можно найти мужскую одежду. Только пусть сначала Ил уедет, потому что его призраки повсюду. Безрассудно? Да. Но когда меня это останавливало?
– Будь осторожен, хорошо? – попросила его.
– Буду, – кивнул мой некромант. – Вряд ли война затянется надолго, Тиа. Живые не могут противостоять мертвым.
Возможно, но и мертвые не всегда могут противостоять живым.
Эрвинг Аттеус был уверен, что больше никогда его нога не ступит на землю Литонии. Двадцать два года эта страна оставалась для него лишь жутким воспоминанием, но разве можно предсказать ход жизни? В том-то и дело, что нет. И вот он снова ехал по дорогам этого проклятого края. Копыта лошади вязли в грязи, и, казалось, пути не будет конца. Но именно здесь была его дочь, которую обязательно нужно найти. Войска подходили к Самарину, когда Эрвинг получил письма от старшего сына и от супруги. Эмми писала, что нашелся Ник, и Эрвинг готов был вознести молитвы хоть почитаемым в Изельгарде стихиям, хоть четырем богам Литонии. У его супруги так и сохранилась монетка Тии, которую он когда-то подарил ей, еще находясь в рабстве у Эйшей. Монетка потускнела от времени, но литонская богиня помогла. Двадцать два года брака, трое детей – это не шутки. А когда он попал в плен, казалось, все навеки кончено.
Конечно, письмо супруги и встревожило: она писала, что больше не сможет отправлять ему послания, Бранда и Ник оказались в их столичном доме под домашним арестом без права связи с кем-либо. Но главное – все живы и в относительной безопасности. В том, что Ник выкарабкается, Эрвинг не сомневался. Его друг прошел Литонию. Что ему Изельгард? А вот письмо от сына озадачило. Эдгар немыслимым образом очутился в Эйшвиле и передавал ему привет от Аниты. Писал, что попал в магическую аномалию. С ума сойти! Эрвинг перечитывал письмо снова и снова. Сын писал, что вот-вот снова пойдет к Самарину с той частью своего полка, которая попала в туман. Невероятно.
До самого Самарина осталось дня четыре пути, когда из Изельгарда пришел неожиданный приказ: остановиться.
– Что за глупости? – спрашивал Эрвинг у Азента, своего нынешнего командира. – Почему именно здесь?
– Нам ли спорить с королевскими указами, полковник?
Азент каждый раз обращался к нему, будто извиняясь. Еще бы, разница в званиях давала себя знать.
– Да уж, не нам, – согласился Эрвинг.
Это был выматывающий путь еще и потому, что он знал: полк Тианы разбит. И никто не мог сказать, где его девочка, что с ней. Безрассудно! Как же безрассудно она поступила. Эрвинг боялся за нее так, как не боялся за Эдгара. Старший сын всегда отличался здравомыслием. Да, голова у него горячая, но он думает, прежде чем что-то сделать, а Тиана была куда вспыльчивее. Один ее побег чего стоил. Натворит дел, потом расхлебывай.
– Полковник Аттеус! Полковник Аттеус!
Эрвинг обернулся. К нему со всех ног спешил лейтенант Шайс. Что-то случилось? Сердце кольнуло недоброе предчувствие.
– Полковник Аттеус, – выдал он, задыхаясь, – некромант отпустил наших пленных. Они в двух днях пути, и среди них есть ребята из того полка, о котором вы спрашивали.
Что? Полк Тианы?
– Спасибо, Шайс, – выпалил Эрвинг и бросился на поиски Азента. Тот еще не успел уйти далеко, стоял и разговаривал с солдатами.
– Можно на два слова? – Эрвинг едва удержался, чтобы не вцепиться в него.
– Что случилось? – удивленно спросил капитан.
– Илверт отпустил пленных изельгардцев, – ответил Эрвинг. – Среди них есть ребята, которые воевали с моим… родственником, и я хочу выяснить, что с ним. Разрешите отлучиться? Отряд в двух днях пути и движется нам навстречу.
– Конечно, полковник. Ступайте.
Эрвинг сорвался с места раньше, чем капитан договорил. Он собирался быстро, и не прошло и четверти часа, как уже мчался во весь опор навстречу пленным и их сопровождению. Почему Илверт их отпустил? Для него было куда выгоднее поторговаться с Изельгардом, обменять своих на чужих или даже устроить показательную казнь, как любил его отец. Впрочем, казнь – это вряд ли. Все-таки не надо сравнивать Илверта Второго с его отцом. Ник всегда говорил, что он очень добрый человек, но правитель и доброта – вещи почти несовместимые. «Почти» – потому что исключения бывают из любого правила.
А дорога и вовсе превратилась в месиво из грязи. Сейчас Эрвинг не мог сказать, как однажды удалось пешком пройти чуть ли не полстраны, раненым, обессиленным после боя и допросов. Если бы не Эмми, не прошел бы. Но с годами этот путь и вовсе казался немыслимым. Вперед, вперед. В глубине души Эрвинг надеялся, что Тиана окажется среди вернувшихся пленных. О том, что дочь могла погибнуть, он и думать не желал. Не могла! Она боевой маг, в конце концов, и умеет себя защитить, управляется с любым видом оружия, иногда даже побеждала Эда. Только бы она была жива…
Когда впереди показался военный лагерь, Эрвинг не мог даже сказать, сколько он уже в седле. С лошади почти свалился, и бедное животное едва дышало.
– Полковник Аттеус? – встретил его удивленный возглас Рансера. – Какими судьбами?
– Идем вам вдогонку, – выпалил Эрвинг. – Я слышал, к вам привезли пленных, которых отпустил Илверт. Могу я с ними поговорить?
Рансер таращился на старого знакомого как на привидение. Видимо, слишком уж неожиданной была встреча, несмотря на то что вести об отчаянном поступке Аттеуса уже разлетелись по всем полкам.
– А у вас что, родные там? – спросил главнокомандующий.
– Да, родные, – ответил Эрвинг.
– Тогда идемте. Ребятам, конечно, не до разговоров, многие ранены, но я удивлен, что их вообще отпустили.
Да уж, удивительнее некуда. Бывших пленных разместили в серой палатке. Большинство парней совсем молодые, как Эд и Тиа, а некоторые и младше, лежали на сваленных одеялах. Некоторые сидели вдоль стен. Эрвинг окинул взглядом палатку и понял, что Тианы здесь нет.
– Кто из вас из отряда Фарграсса? – спросил он.
– Мы, – откликнулся темноволосый паренек, приподнимаясь с одеяла.
– Я – полковник Эрвинг Аттеус. Скажите, дэй, с вами служил Тео Эйш?
– Да, – тихо ответил тот.
– Тогда могу я задать вам пару вопросов?
– Конечно.
Парень с трудом приподнялся и поковылял к выходу. Бинты опоясывали всю его грудь и бок, но он уже уверенно держался на ногах, значит, жить будет. За ним потащился еще один. Видимо, друг.
– Почему вас интересует Тео? – спросил первый юноша, стоило им очутиться вдали от чужих ушей.
– Я – его отец, – ответил Эрвинг.
Оба парня уставились на него, будто он спустился из ветряных чертогов. Да, вряд ли Тиана рассказала сослуживцам, кто ее папа. Да и кто она сама – тоже.
– Если вы – отец, значит, должны знать, что Тео… Одним словом… Не Тео? – Парень забавно покраснел.
– Что она девушка? Конечно, – устало вздохнул Эрвинг. – Тиана всегда грезила боем, поэтому сбежала на войну при первом удобном случае, назвавшись чужим именем. Кстати, как вас зовут?
– Я – Кей, а это Свен. Мы вместе пришли в Истор и записались в полк.
– Она жива?
– Да, – кивнул Свен. – Жива, полковник. Вот только она решила остаться в Самарине и не возвращаться с нами.
– Как?
Эрвинг уставился на парней. Он не верил тому, что слышал.
– Она не была с нами в тюрьме, – добавил Кей. – Ее сразу забрал король и какой-то мужчина, который назвал себя ее дядей.
Эйш! Проклятый Эйш, объявился, стоило Тиане приехать в Литонию.
– Мы видели ее, перед тем как уйти из Самарина, – добавил Свен. – Она сказала, что остается. Но нам с Кеем показалось, что у нее приказ шпионить за Илвертом, поэтому она и не пошла с нами. Как же так, полковник Аттеус? Мы и подумать не могли, что она девушка, пока не увидели в платье, а ведь столько вместе прошагали.
Кей отвел взгляд. Он догадался, но другу не сказал.
– Благодарю за новости, – ответил Эрвинг устало. – Понимаю, вас уже допрашивали, но скажите мне, что вы можете сказать о Самарине и короле Литонии?
– Город охраняет магия и мертвые, – ответил Свен. – Тео не смогла пробить стены своей силой, поэтому он неприступен. А король… Он прислал к нам целителей и отнесся хорошо, насколько это возможно. Думаю, лучший показатель, что он нас отпустил. Кей был тяжело ранен, но ему помогли.
– Я вас услышал. Выздоравливайте. Вернетесь на поле боя?
– Если нам позволят, – ответил Кей. – Все зависит от решения его величества.
«Решения его величества». Значит, Осмонд знал, где Тиана, и сделал из нее шпионку. Мразь! Эрвинг давно презирал короля, и сейчас трещина в его уважении к Осмонду превратилась в пропасть. Ничтожество, вот он кто. Просто ничтожество. Тиана в Самарине рядом с Илвертом и Эйшем. Один некромант, другой провидец. Скажет ли Айк королю, что Тиана шпионит за ним? И шпионит ли Тиана? Столько вопросов, что голова кругом. Эрвинг твердо знал лишь одно – без своей девочки он отсюда не уедет.
ГЛАВА 29
Эдгар
Утром следующего дня мы начали собираться в дорогу. Выходить решили с наступлением темноты. Путь предстоял неблизкий, и следующая возможность отдохнуть представится не скоро, если она вообще будет. А сейчас хозяйка замка сновала туда-сюда, прислуга готовила нам еду в дорогу, а сам я бродил из угла в угол, пытаясь отделаться от смутного чувства беспокойства. Хотел написать отцу, но запасы магических конвертов в замке почти равнялись нулю, и я не стал беспокоить добрую лери Аниту, которая и так помогала нам чем могла. Напишу, когда доберусь до нашего лагеря.
Время близилось к полудню, когда в двери моей комнаты постучали. Я думал, это Лили. Мы не виделись с самого утра, и это было непривычно, потому что она хвостиком ходила за мной. Но нет, это оказался ее отец. Он хмуро поглядел на меня, и стало не по себе.
– Моя дочь хочет ехать с вами, Аттеус, – сказал он. – Довожу до вашего сведения, что я строжайше запретил ей это делать.
– Я не собираюсь тащить девушку с собой на войну, – ответил я. – Тем более она еще ребенок.
– Вот именно, ребенок. Попрошу об этом не забывать. Я тоже сегодня возвращаюсь в Самарин, и воевать мы с вами будем по разные стороны. Я поклялся не связываться с вашим родом, но любопытство – порок распространенный. Позволите взглянуть на ваше будущее? Мне будет проще, если я вас коснусь.
– Хорошо.
На самом деле я не хотел, чтобы этот странный человек видел мое будущее, но был уверен: он сделает это и без моего разрешения. Пусть так. Эйш сделал пару шагов и опустил руку мне на плечо. Пару мгновений он молчал, затем отступил.
– Что вы увидели? – спросил я.
– Как причудливо переплетены судьбы, – мрачно усмехнулся он. – Вы очень благородный юноша, Эдгар, как бы я ни относился к вашему отцу. В будущем мы с вами еще не раз встретимся. Не скажу, что это меня радует. Скорее наоборот, но с судьбой не спорят. Вскоре вам предстоит серьезное испытание. Поступайте по совести и сможете его пройти. Как знать? Возможно, наши жизни в ваших руках.
– Ничего не понимаю. – Я потряс головой.
– Это обычное дело, когда разговариваешь с провидцем. И помните насчет Лили: пока ей не исполнится шестнадцать, чтобы я вас и близко не видел!
И вышел из комнаты. Что он имел в виду? Я не собирался связывать жизнь с его дочерью. Мне, без сомнения, очень нравилась Лили. Она была светлой, доброй, и рядом с ней я чувствовал себя как дома, но ей четырнадцать! Стихии пусть разбирают этих провидцев.
Сама Лили упорно меня избегала, поэтому я отправился на ее поиски. Девушка нашлась в саду. Она сидела на скамье и вытирала слезы.
– Что случилось? – Я бросился к ней. – Тебя кто-то обидел? Что произошло?
– Ничего. – Она отвернулась, но я не сдавался и сел рядом с ней.
– Почему ты плачешь, Лили?
– Я должна поехать с тобой, – заявила она, вытирая мокрые щеки. – Обязана, понимаешь? Если я останусь в замке, произойдет что-то страшное.
– С кем? Со мной? – усмехнулся я. – Твой папа сейчас напророчил мне великую судьбу.
– Нет, со мной, Эд. Знаешь, почему я убежала из дома в туман? – Лили тихонько всхлипнула и закрыла лицо руками. – Я все время вижу девушку. Она стоит передо мной и зовет. И она мертва, понимаешь?
– Ты видишь ее только в Эйшвиле?
– Да! И я так боюсь, Эд.
– Тебе надо поговорить об этом с папой. – Я обнял Лилию за плечи. – Он у вас провидец, не я.
– Нет, нет. – Она затрясла головой. – Я очень за него боюсь. Папа пытается защитить нас с мамой и совсем не думает о себе. И рассказывать об этой девушке ему нельзя, обещай.
– Обещаю, Лили. Но ведь это не значит, что ты должна поехать со мной.
– Конечно нет, – вздохнула она и вытерла слезы. – Прости.
– За что? Все будет хорошо, вот увидишь. Не можешь поговорить с папой, так попроси маму, чтобы она увезла тебя отсюда на время.
– Ты прав. – Лили светло улыбнулась. – Я поговорю с мамой, как только папа уедет.
Вскочила на ноги, легонько чмокнула меня в щеку и умчалась, а я остался. Все слишком запуталось, и я сам не знал, к чему приведет мой путь.
На закате мы попрощались с обитателями замка. Эйш тоже был одет по-дорожному и собирался отправиться в обратный путь. Лили выглядела заплаканной, а Анита стояла рядом с дочерью и улыбалась.
«Счастливого пути, Эдгар, – сказала мне на прощанье. – Обними от меня Эрвинга и Эмми, передай, что я очень по ним скучаю».
– Обязательно, лери Эйш, – ответил я. – До встречи, Лили.
– До встречи, – ответила она и грустно улыбнулась. – Береги себя.
– Выступаем!
Айк Эйш стал нашим провожатым – он вел лошадь впереди, мы шагали следом, пока земли Эйшей не остались за спиной.
– Здесь наши пути расходятся, – развернулся ко мне Айк. – Позволите сказать вам пару слов на прощанье, Аттеус?
Я отошел с дороги следом за ним. Мы не стали уходить далеко, всего лишь сделали десяток шагов, чтобы посторонние не могли нас слышать.
– Я хотел еще раз поблагодарить вас за спасение дочери, – сказал Эйш холодно. – Ваши пути пересеклись не случайно, и если кто-то мог помочь Лили, то это вы. Я бы опоздал. Война рано или поздно закончится, Эдгар, и вы приедете в Эйшвил, если на то будет воля богов. Не знаю, буду ли там я сам, сейчас все меняется, будто вода, но я желаю вам удачи, несмотря на то, что мы воюем по разные стороны. А еще будьте Аттеусом. Вашему роду везет. Хотя, наверное, это сложно назвать везением.
– Вам тоже удачи, лер Эйш, – ответил я. – Какие бы сложные отношения ни связывали наши семьи, надеюсь, все мы доживем до конца этой войны. Так что, возможно, свидимся.
Мы пожали друг другу руки, Айк вскочил в седло и пустил лошадь в галоп, а для нас потянулись долгие дни перехода до Самарина. Вот только то и дело я ловил себя на мысли, что постоянно думаю о Лили и беспокоюсь, как она там. Оставалось надеяться, что все благополучно.
Тиана
Илверту пришлось задержаться в городе, и я безумно этому обрадовалась. Снова прибыли послы из Верании, предлагали союз против Изельгарда, но Илверт отказался. Точно так же он отказался от очередного предложения Осмонда. На этот раз кроме свадьбы и Самарина оно включало часть земель Литонии, и над ним Илверт думал куда дольше. Он часами стоял перед большой настенной картой, которую отыскали где-то в отдаленных комнатах дворца, что-то мысленно примерял, водил карандашом. Предложение Осмонда было очень щедрым. Более того, можно было снова предложить королю Изельгарда объединиться против Верании, и, глядишь, из этого вышел бы толк.
– Я не верю Осмонду, – говорил мне Илверт. За эти дни так сложилось, что мы почти все время проводили вдвоем, если только король не был занят государственными делами. – Ему ничего не стоит нарушить любые договоренности.
– Согласна, – ответила я ему. – Знаешь, мой папа никогда с ним не ладил и в столице бывал только раз в году, в годовщину победы над Литонией.
– И тем не менее именно благодаря упорству твоего отца эта победа состоялась. В короткие сроки он захватил всю Литонию от границы Изельгарда до Самарина и убедил Осмонда отменить рабство на этих землях.
– Да? Я не знала, что это папа уговорил Осмонда.
– Так рассказывала мне мать. – Илверт ненадолго отвлекся от карты. – Заткнись!
Это уже в сторону. Видимо, призраку отца.
– Что он говорит? – спросила я.
– Что надо было казнить Аттеуса на месте, желательно вместе с Вейсом, – усмехнулся Илверт. – И, глядишь, он и сегодня был бы жив.
– Рада, что он этого не сделал.
– А он не рад.
Илверт отложил карандаш и устало взлохматил волосы, став похожим не на короля, а на обычного человека.
– И все равно не знаю, как поступить с Осмондом, – сказал он. – Согласиться? Кто даст гарантию, что не ударит в спину? Не согласиться? Цена будет слишком высока как со стороны Литонии, так и со стороны Изельгарда.
– Кстати, старшая дочь Осмонда, поговаривают, красавица, – фыркнула я. – Ей уже пора начинать выбирать подвенечный наряд?
– Скажешь тоже. – Илверт рассмеялся, и я тоже заулыбалась, чувствуя, как в груди растет тепло. – Нет, свадьба с кузиной точно не входит в мои планы. Хватит того, что мне подарили Рину.
Да, Рина – это проблема, но, к моему счастью, она должна была остаться во дворце, а я тут оставаться не собиралась.
– Тебе она не нравится, да?
И ничего-то от него не скроешь.
– А ты точно некромант? Или, как дядя Айк, провидец?
Я шагнула к Илверту, он обнял меня и поцеловал. Мы не говорили с ним о чувствах, но нам это было и не нужно. С каждым днем я убеждалась, что все больше и неотвратимее влюбляюсь в того, кого должна бояться до дрожи в коленях. Он стал моим миром, моим дыханием, и больше всего хотелось, чтобы нас просто оставили в покое. Но я не стала советовать Илверту согласиться на предложение Осмонда. Пусть решает сам, хватит ли ему части Литонии или же нужна вся.
К Осмонду отправилась еще пара записок. Я описывала распорядок дня Илверта, вскользь упоминала о приезде веранцев, но о чем шла речь на переговорах, не знаю, и написала, что Илверт серьезно раздумывает над предложением Осмонда. Раздумывает ведь? То-то же. Ничего действительно важного и серьезного. Пусть Осмонд думает, что я слежу.
– Пойдем вечером гулять? – спросила Ила.
Эти прогулки стали для нас обыденностью. Мы уходили около полуночи и зачастую возвращались под утро. А еще, чтобы на нас меньше обращали внимание, я выпросила у Ила замену сгинувшей мужской одежде. Она-то мне и пригодится.
– Пойдем, – отвечал Ил, – если очередные послы не свалятся мне на голову.
– Если они свалятся на голову тебе, то я сделаю то же для них.
– Какая действенная угроза.
Ил обнял меня крепче. Его теплое дыхание щекотало лицо, и стало так хорошо и спокойно, как не было с самого начала войны. В двери постучали. Я тут же отпрянула, отвернулась к окну, чтобы скрыть смущение, а Илверт пригласил посетителя в кабинет.
– К вам Айк Эйш, ваше величество, – доложил слуга.
А вот и дядюшка вернулся! Айк вошел в комнату быстро, порывисто, окинул нас взглядом, кивнул чему-то своему.
– Здравствуйте, ваше величество, – поклонился Илверту. – Здравствуй, Тиана. Рад, что застал тебя в Самарине.
– Я тоже рад, что вы вернулись, лер Эйш. – Ил мигом нахмурился, и стало не по себе. Когда он злился, его окутывала воистину пугающая атмосфера. – Особенно после того, как неожиданно уехали, не поставив меня в известность.
– Прошу прощения, ваше величество, жизни моей дочери угрожала опасность.
– Надеюсь, с ней все в порядке? – вмешалась я.
– Да, Тиана. – Губы Айка тронула едва заметная улыбка. – Твой брат Эдгар передавал поклон.
– Вы видели Эдгара? – Я бросилась к Айку, забыв об Илверте. – Как он? С ним все хорошо?
– Тиана!
Окрик Илверта заставил меня замереть на месте. Да, это наедине мы – близкие люди, но при посторонних он король, а я – всего лишь пленница в этом дворце.
– Прошу прощения, ваше величество. – Я присела в реверансе. – Позволите идти? Дядя, я надеюсь, вы зайдете ко мне после разговора с его величеством.
И вылетела из комнаты. Не могу сказать, что обиделась. На что обижаться? Ил действительно король, и я ему не ровня, тем более здесь, в Литонии, но заноза все-таки засела в сердце. Наверное, прав папа, и я слишком эмоционально реагирую на все, что происходит вокруг меня.
Тяжелее всего оказалось дождаться Айка. Я ходила по гостиной из угла в угол, будто это могло ускорить бег времени, а когда открылась дверь, едва не сшибла дядю с ног.
– Успокойся, девочка, – перехватил он меня и усадил на софу. – От того, что ты разобьешь себе нос, проще не станет.
Сколько их было в моей жизни – разбитых носов и коленок? Я никогда не была спокойным ребенком, и мама-целительница измучилась меня лечить. Если бы не она, я бы щеголяла рядами шрамов.
– Вы так быстро уехали, я не знала, что и думать, – сказала Айку.
– Прости. – Он устало улыбнулся. – Каждый отец хочет только одного: чтобы с его детьми все было в порядке. А когда видишь, что их поджидает смертельная опасность, все планы летят в пропасть.
Я украдкой вздохнула. Как там сейчас мой пана? Все ли с ним в порядке? Мама, наверное, плачет.
– Дядя Айк, вы говорили, что видели Эдгара.
– Да, – кивнул мой собеседник. – Эдгар Аттеус спас мою дочь. Стоит признать, мне жутковато находиться рядом с ним.
– Почему?
– Он слишком похож на отца, а мы с Эрвингом, мягко говоря, не ладим. Впрочем, Эдгар весьма достойный юноша и успел очаровать мою жену и дочь. Он тоже идет на Самарин, будет здесь через пару дней с остатками своего полка.
– Как он очутился в Эйшвиле?
Сердце билось быстро-быстро от радости, что брат нашелся.
– Попал в магическую аномалию. Это большая редкость, последняя случилась лет пятьдесят назад, а может, и того больше. Магия вырождается, к счастью или нет. А ты, смотрю, поладила с Илвертом.
– Да. – Я мучительно покраснела.
– Девушки любят загадочных мужчин с ореолом темной магии.
Айк выглядел сейчас куда более… живым, если можно так выразиться, чем при нашей первой встрече, и мне было комфортно рядом с ним.
– Не в этом дело, – покачала я головой. – Просто у нас много общего. Знакомые, воспоминания, взгляды.
– У меня с моей супругой не было ничего общего, – усмехнулся Айк. – По всем законам ей следовало бы меня ненавидеть, но мы женаты уже пятнадцать лет, и я понимаю, что не жил до встречи с ней.
– Хотела бы я с ней познакомиться.
– Познакомишься, – кивнул он. – Но сейчас впереди новый виток войны. Завтра мы с Илвертом выступаем в путь. Я понимаю, что ты здесь не останешься, девочка, но не вмешивайся в войну какое-то время и держись подальше от Илверта. Сейчас рядом с ним опасно.
– Почему?
– Я не могу сказать. – Айк покачал головой. – Просто услышь меня и пойми. Наши судьбы крепко переплетены, и иногда нас притягивает друг к другу тогда, когда не стоит этого делать.
– Я поняла. Дядя Айк, а можно попросить вас взглянуть, как там моя семья? Я очень волнуюсь.
– Что, соскучилась? Не надо было так быстро бегать.
Он взял меня за руку. Его пальцы показались ледяными, и я вздрогнула. Прошло несколько минут, прежде чем Айк заговорил:
– Твоя матушка здорова, она в незнакомом мне месте. Думаю, это столица, судя по обстановке.
– Что она там делает?
– Лечит старого друга. – Айк пожал плечами. – Родители Илверта рядом с ней.
– Да, Ил говорил, что его мама нашла Ника, но я не думала, что и моя рядом с ними.
– Амелинда всегда была сострадательной, – задумчиво добавил Айк. – Даже слишком. Иначе все могло бы закончиться куда проще. А Аттеус сейчас ближе, чем ты думаешь, вы скоро увидитесь.
– О нет!
Я очень скучала по папе, безумно скучала, но, во-первых, было стыдно за побег. А во-вторых, я не знала, как себя с ним вести. Что сказать? Стало страшно, очень страшно.
– Вы все время говорите, что мы связаны, и о проклятии, – сказала я тихо. – В чем оно заключается?
– Оно убивает, – холодно ответил Айк. – И пока лишь чудом все мы живы, но круг сомкнулся. Теперь каждый шаг будет определять, сможем ли мы разорвать этот узел или погибнем.
– И что нам делать?
– Свой выбор. – Голос Айка звучал отстраненно, будто он был не здесь и не со мной. – И верить, что есть шанс. К тебе идет Илверт, мне лучше оставить вас. Увидимся завтра перед отъездом.
Айк вышел, я осталась одна. Его слова будили внутри дурное предчувствие. Я не верила в проклятия и никогда не чувствовала дурного влияния на судьбу. Наоборот, всегда была счастлива, но сейчас… В сердце будто проворачивали гвоздь. И никто не мог сказать, что мне с этим делать.
