Текст книги "Проклятие лилий"
Автор книги: Ольга Валентеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)
ГЛАВА 22
В замке Аттеус время будто остановилось. По крайней мере, так казалось Ники. В его доме всегда царил шум и гам. Старшие брат и сестра тайфуном носились по комнатам, от них нельзя было спрятаться и скрыться. Они ставили с ног на голову все, чего касались, и Ники втайне мечтал, чтобы Тианка и Эд куда-нибудь провалились. Сначала уехал Эд, за ним сбежала Тиана. Отец сказал – на войну, а вот мама рассказывала гостье Бранде совсем другое. У Ники не было привычки подслушивать, просто он ходил по дому почти бесшумно, и его не всегда замечали.
Так и случилось, что он узнал странное: Тиана ему не сестра. И сбежала не из-за запрета отца, а потому что встретилась со своей настоящей мамой, и та рассказала ей правду. Ники тогда лишь пожал плечами. Глупая Тианка. Какая разница, кто на самом деле ее родители? Можно подумать, ее здесь кто-то обижал. Для самого Ники от этих новостей ничего не изменилось. Тианка все еще оставалась той самой Тианкой, которая крала его книги, самого пару раз толкала в озеро, а еще всегда жутко мешала читать.
А вот об отце Ники беспокоился. Папа, конечно, казался несокрушимым, как камень, но Тианку он любил больше остальных – потому что девчонка, а девчонок надо защищать и беречь. А что Тиа боевой маг и сама кого хочешь прибьет, папа всегда забывал. Зато когда в дорогу засобиралась мать, стало тошно.
– Ники, прошу, присмотри за Мелоди и Джанет, – просила она. – Дяде Нику угрожает опасность, нам надо ехать, иначе его не спасти. Постарайся, чтобы девочкам не было здесь одиноко.
– Конечно, мама, с ними все будет в порядке, – пообещал Ники.
Мелоди и Джанет – почти то же самое, что Эдгар и Тианка. Девочки быстро освоились в замке, ходили за Ники хвостом и донимали его глупыми девчачьими разговорами. Но раз их мать уезжает, то долг Ники, как старшего, позаботиться о занозах.
Именно об этом он думал, бредя к своему любимому дереву у озера с толстенным томом истории военных кампаний, вот только полянка у дерева была занята несносными девчонками. Мелоди сидела почти у самой воды в тоненьком розовом платьице без рукавов, а Джанет прислонилась спиной к дереву, как делал сам Ники, и наблюдала, как сестра бросает камешки в воду. Ники сначала хотел уйти – в замке тоже найдется где почитать, но остановился, услышав разговор.
– Как думаешь, с папой все в порядке? – говорила Мелоди.
– Уверена, – заявила Джанет, задирая нос. – Мама обязательно вернется вместе с ним. Ты же слышала, что она сказала.
– Мне кажется, мама солгала нам и на самом деле с папой что-то случилось.
Джанет украдкой вздохнула. Мелоди не услышала – услышал Ники.
– Видимо, у папы не получилось вернуть Илверта, – сказала она.
– А зачем его возвращать? – подскочила Мелоди. – Ненавижу! Ненавижу его! Из-за того, что он сбежал, теперь папа в опасности и мама тоже. А мы… Что будет с нами? Мы в чужом замке, совсем одни. Кто исчезнет следующим? Ты или я?
– Мы будем вместе, Мелли, – попыталась успокоить сестру Джанет.
– Мама тоже так говорила: что мы будем вместе и она нас не оставит. И где она? Где, я тебя спрашиваю?
И девчонка залилась слезами. Джанет подошла к сестре и села рядом с ней.
– Ну же, не надо плакать. – Она опустила ладошку Мелоди на плечо. – Родители скоро вернутся, вот увидишь.
– А Ил?
– Сама же сказала, что не хочешь его видеть.
– Я такого не говорила! Я говорила, что он натворил дел, а расплачиваемся все мы. Зачем он уехал? Ему было так плохо с нами?
И Мелли опять заревела, да и Джанет хлюпнула носом. Девчонки… Вот Тианка никогда не рыдала, а разбивала обидчику лицо. Но Тианка уехала, и никто не знает, где она. Наверное, поэтому Ник и подошел к девочкам.
– Зачем разводите сырость? – спросил он недовольно. – Тут рядом озеро, воды и так хватает.
– Ты о чем? – Джанет подняла голову и посмотрела на него.
– О том, что вы зря ревете. – Ник сел на траву, и девчонки, как кошки, тут же облепили его с двух сторон. – Разве что-то случилось? Кто-то умер? Ранен? Болен? Нет. Все живы и здоровы. Ваша мама, как я понял, узнала, где отец, и скоро его отыщет. Брат тоже благополучен, ведет свои войска на Изельгард. А, я понял, вы плачете от обиды, что вам не досталось приключений.
Мелоди и Джанет уставились на него, а потом вдруг рассмеялись, вытирая слезы – теперь уже смеха.
– Спасибо. – Девочки обняли его разом. – Ты замечательный, Ники.
И стало тепло и хорошо. Недовольство этими стрекозами исчезло, и Ник даже не стал протестовать против объятий. Может, не такие уж они и плохие, эти две егозы? И потом, он ведь обещал, что с девчонками ничего не случится. Значит, надо хотя бы подружиться с ними.
– А что у тебя за книга? – заметила Джанет.
– Это история военной стратегии, – ответил Ник. Он не говорил об этом родителям, но тоже очень хотел сбежать на войну следом за Тианкой. Но папа просил присмотреть за замком, а мама – за дочерьми дяди Ника, так что о побеге пришлось забыть. – В этой книге собраны самые известные военные кампании за последние двести лет. Есть даже Изельгардско-Л итонские войны, в которых участвовал мой папа.
– И наш тоже, – закивали девочки.
– Да, и дядя Ник тоже. Мне кажется, я даже понял, почему Изельгард потерпел поражение. Когда я спрашивал у папы, он сказал, что на стороне противника была магия, но любую магию можно обойти. Есть целый ряд способов…
Девчонки слушали не перебивая. Ники устал чувствовать себя младшим в семье, значит, всегда на вторых ролях, зато сейчас эти две сороки едва ли не заглядывали ему в рот, и ему это нравилось.
– Ладно, идемте обедать, – сказал он. – А потом, если хотите, я расскажу вам о самой первой Изельгардско-Л итонской кампании.
– Хотим, – закивали девочки и устремились за ним. Наверное, мама все-таки была права, когда оставила замок на него, потому что сейчас Ники был уверен: он тут старший, и он обязательно справится.
Бранда
Я думала, что до вечера тронусь рассудком. Казалось, Осмонд нарушит слово и убьет Ника, как только переступлю порог дворца. Думала, я сама не доживу до вечера, потому что чувствовала себя ужасно и в итоге слегла. Если бы не Эмми, то, возможно, действительно не справилась бы, но Амелинда Аттеус была замечательной целительницей. А еще она ни словом не упрекнула меня в том, что я фактически подставила ее под удар и обрекла на арест. Сильная и светлая женщина. Какая и должна быть рядом с таким мужчиной, как Эрвинг. А что с моим мужчиной, я могла только догадываться – и сходила с ума.
– Если ты не успокоишься, заболеешь, – предупредила Эмми, а еще посмотрела на меня странно. Поняла больше, чем мне бы хотелось? Возможно, Амелинда и задала бы интересующие ее вопросы, но в ворота позвонили, и я бросилась туда, опережая прислугу.
– Бранда, остановись! – полетел в спину голос Эмми. – Упадешь ведь!
Но разве я когда кого слушала? В том-то и дело, что нет. Чуть не рухнула с порога, как и предупреждала Эмми, и увидела у ворот с десяток мужчин в черной форме Изельгарда. Искала среди них взглядом еще одного – и не находила.
– Ваше высочество, – поклонился мне один из гостей, – его величество Осмонд отправил нас, чтобы обеспечить вашу безопасность.
Вот как это теперь называется. Обеспечить безопасность. А я думала, взять под арест.
– Благодарю за беспокойство, – кивнула я. – Но я ожидала, что с вами прибудет мой супруг.
– Он с нами, – ответил мужчина. – Но, видите ли, дэй Вейс болен…
Я его уже не слушала. Прорвалась сквозь ряды стражи к экипажам, на которых они приехали: в одном было пусто, а во втором… Наверное, в эту минуту я поняла, что если бы брат оказался рядом, то он последовал бы за Илвертом Первым. Получил бы кинжал в сердце, а я сплясала бы на его могиле, потому что Ник ничем не напоминал живого человека, кроме прерывистого дыхания, которое, казалось, прервется в любой момент. Его лицо было одним сплошным кровоподтеком. Уверена, и тело не лучше, но я не видела из-за грязной рубашки. Волосы спутались так, что непонятно, какого они цвета. Ник был без сознания, и только грудь резко, неритмично вздымалась, давая понять – надежда есть, а Осмонд умрет чуть позднее.
– Перенесите его в дом.
Голос Эмми вернул меня к действительности. Она приказывала не страже, а своим людям, а сама Амелинда решительно взяла меня за руку и потащила за собой. Я попыталась вырваться, но держала она крепко.
– Бранда, послушай меня, – сказала целительница, почти зашвырнув обратно в особняк. – Сейчас ты ничем не поможешь Нику, только помешаешь. Более того, в твоем положении я запрещаю тебе даже приближаться к нему. Если хочешь, чтобы твой муж остался жив, то не отвлекаешь меня, а поднимаешься в отведенную тебе спальню, умываешься и ложишься. Ты меня услышала?
– Да, – сквозь зубы ответила я.
– Тогда иди. Все будет хорошо, я обещаю. Как только смогу сказать что-то конкретное, загляну, но это будет нескоро. Думаю, ты успеешь выспаться.
Я понимала: не стоит мешать целителю, когда он работает, поэтому не стала спорить и поднялась вверх по лестнице, прошла в комнату, упала на кровать и разрыдалась. Я плакала долго, пока хватало сил. Слышно было, как по дому ходят чужие люди, видимо, выискивают магические конверты. Один из них я успела припрятать на крайний случай – написать сыну, что мы в порядке, ведь Илверт тоже места себе не находит. Но его час придет потом, когда солдаты разойдутся по постам, а я буду точно знать, что с Ником. Пока же лежала, едва дыша, и прислушивалась, как дом постепенно снова погружается в тишину. Ники, почему все так? Чем мы это заслужили? За эти пятнадцать лет ни я, ни муж никому не сделали дурного. И если бы Илверту не понадобился трон… Но поздно сокрушаться.
Постепенно меня окутала странная дрема. Я все еще не спала и в то же время плыла где-то на грани сна и яви, слышала отдельные звуки, готовая в любую минуту вскочить с кровати и полететь к мужу, а Эмми не приходила. Который час? Подумала – и снова уплыла в полусон. А в итоге даже не услышала, когда открылась дверь комнаты, проснулась только от звука шагов.
Эмми стояла у моей кровати: бледная, измученная.
– Что? – Я кинулась к ней. – Не молчи, умоляю!
– Успокойся. – Амелинда устало убрала волосы со лба. – Ник жив. Я стабилизировала его состояние, и, если стихии будут милостивы к нам, я его вытащу. Но сказать что-то определенное не могу, прости. Слишком много повреждений – и слишком долго он не получал помощи. Некоторые раны загноились, но я остановила заражение. А теперь мне надо отдохнуть. Побудешь с ним?
Кажется, я бросилась к двери раньше, чем Амелинда договорила, и только в коридоре растерялась. А куда мне идти?
– На первый этаж, – послышался голос Амелинды. – Я провожу тебя, только умоляю, смотри под ноги: вылечить еще и тебя я не смогу.
И я смотрела. Шла медленно, даже спокойно вошла в указанную комнату – и зарыдала, как только увидела Ника. Бинты, бинты, сплошные бинты и повязки, пропитанные мазями. Острый запах трав и снадобий, а еще – крови. На миг замутило, но я взяла себя в руки. Нет уж! Беременность – не болезнь. Тем более у меня уже трое детей, не в первый раз.
Я придвинула к кровати стул, присела и накрыла худющую ладонь Ника своей рукой. Ничего, мы справимся. Все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо. И Ник справится, и Илверт, и мои девочки. У нас нет другого выбора.
– Если вдруг ему станет хуже, буди, – потребовала Амелинда. – И если придет в себя – тоже, но я думаю, это случится не скоро.
– Хорошо. Спасибо тебе.
– Пока не за что.
И Эмми скрылась за дверью, а я осталась с Ником. Он дышал ровнее. Прикоснулась к его лбу: жара почти не было. Сколько часов проработала Эмми? Уже давно стемнело. Значит, не меньше пяти. Я осторожно коснулась губами руки мужа.
– Не беспокойся, любовь моя, – зашептала ему. – Я здесь, рядом и уничтожу каждого, кто посмеет стоять у нас на пути. Ты только выздоравливай, хорошо? Только выздоравливай.
Слезы снова покатились градом. Я плакала беззвучно, бесшумно, чтобы ничем не потревожить покой любимого. Он обязательно выздоровеет, потому что иначе не может и быть. А Осмонд заплатит, как только я перестану дрожать за жизнь мужа. Думает, посадил меня на поводок? Не тут-то было! Я никогда больше не подчинюсь.
Погладила искалеченные пальцы Ника. Хотелось рвать на себе волосы, но я только сидела, сжимала его руку и следила за дыханием: вдох, выдох, вдох, выдох. Казалось, если за выдохом не последует вдоха, я тут же умру, но Ник дышал, и я жила. А посреди ночи Эмми снова выгнала меня, приказав ложиться спать, чтобы утром поменяться. Я покорно послушалась, поднялась на второй этаж, достала припрятанный листок и написала Илверту:
«Сынок, Ник со мной. Он очень болен, но, я надеюсь, поправится. Не верь ничему, что услышишь из Изельгарда. И не думай ни о чем, пока не достигнешь своей цели. Люблю тебя, мама».
Это все, на что хватило места, но и этого достаточно. Заклинание заработало, листок исчез, а я легла и долго таращилась в потолок, прежде чем все-таки сумела уснуть.
ГЛАВА 23
Илверт
Письмо от матери вселило в меня надежду. Ник рядом с ней! И есть шанс, что он останется жив. Я уверен, мама сделает все, чтобы Ник выздоровел. Вот только получается, теперь и она в руках Осмонда. И как теперь поступить? Ждать еще одного письма от доброго дядюшки, в котором тот намекнет, что убьет мою маму? Я потер гудящий лоб. Все стало слишком сложным. В Самарине все еще царила неразбериха, но после моей речи на площади войско пополнилось живыми людьми. Они шли и шли. Для них надо было пошить форму, так как теперь они – регулярная армия Литонии, а не голодранцы. Им следовало платить жалованье, чтобы они смогли прокормить семьи. А с чего платить? Я приказал продать некоторые ценности из дворца и украшения из оскудевшей сокровищницы, но кто готов был их купить? Война? Нет, сплошная торговля. А впереди еще такой долгий путь! Я решил задержаться в столице ровно на неделю. Этого срока должно хватить, чтобы навести мало-мальский порядок.
А еще я втайне надеялся на возвращение Эйша. Его совет мне бы пригодился, но Айк как сквозь землю провалился. Что такого он увидел? Что произошло у него дома? Я мог только догадываться.
В двери постучали. Я думал, это снова Рина – она заботилась о том, чтобы я вовремя поел или сделал хоть какой-то перерыв в государственных делах, как младшая сестра. Сразу вспомнились Джанет и Мелоди. Если мама в столице, кто же с девочками? Она не потащила бы их с собой. Оставила у Аттеусов? Или где-то спрятала? Стук повторился, и я ответил:
– Входите.
На пороге замерла Тиана Эйш. Или Тиана Аттеус? Как же причудливо извивается нить судьбы.
– Добрый день, Илверт, – бледно улыбнулась она.
– Добрый день, – кивнул в ответ. – Проходи, присаживайся. Что-то случилось?
– Нет, – растерянно ответила Тиана, садясь напротив. – Я только хотела спросить, не решился ли король Осмонд на обмен пленными.
– Он от него отказался.
Об этом Осмонд даже не соизволил написать, а передал через своих шавок, стерегущих под воротами столицы. За ними присматривали умертвия, так что, думаю, их служба была не очень приятной.
– Как? Почему? – Тиана уставилась на меня, как будто я мог знать ответ.
– Я не знаю. Наверное, вы просто ему не нужны.
И тут же пожалел о своих словах. Лицо Тианы помрачнело, губы сжались в тонкую линию. Она слишком беспокоилась за друзей, а я, если честно, не знал, что делать с военнопленными. Держать их и дальше в подземной тюрьме? Зачем? На сторону Литонии они не перейдут, да и доверять им нельзя. Выпустить где-то на границе с Изельгардом? Они снова придут убивать моих людей. Такая сложная дилемма, которой я не мог найти решения. Но и смерти этим людям я не желал: они защищали свой дом, как и мы – свой.
– Что с ними будет, Илверт?
Да, этот вопрос все же прозвучал.
– И этого я тоже не знаю, Тиана. Я, конечно, могу отправить их в Изельгард, но тогда они снова вернутся, и погибнут мои люди. И здесь они оставаться не могут. А пленных становится все больше, скоро под стенами Самарина будут новые полки. Я удивлен, что до сих пор их нет. Видимо, Осмонд что-то задумал.
– Пожалуйста, они ведь не могут жить в тюрьме! – взмолилась Тиана.
– Я подумаю.
Такая простая ложь. Что тут думать? Пока это единственный вариант – оставить пленников там, в подвале. Скверно…
– Я сама чувствую себя как в тюрьме, если честно, – вздохнула моя собеседница.
– Если хочешь, я планирую пройтись по городу, взглянуть, что происходит на улицах. Инкогнито, конечно. Присоединишься?
Не знаю, зачем ее позвал. Собирался пойти вечером один, без сопровождения. В самаринском дворце было много потайных ходов, и постепенно память восстанавливала все, что казалось навеки утраченным. Я ведь пользовался некоторыми в детстве, сбегал из своих комнат, из-под бдительного надзора воспитателей и стражи. И теперь снова собирался сбежать.
– Хорошо, я пойду с тобой, – тихо ответила Тиана. – Когда?
– Вечером. Я зайду за тобой.
Она ушла, а я снова остался один.
– Что, пришлась по нраву? – Призрак отца тут же вырисовался из воздуха. – А я уже начал опасаться за тебя, сын мой. Думал, не дождусь внуков. Или рано радуюсь?
– Не понимаю, о чем ты, – ответил устало.
– Ты разговариваешь с особой женского пола, даже пригласил ее на свидание.
– Я пригласил ее не на свидание, а пройтись по городу.
– Это и называют свиданием, Ил. Представь себе. Ладно, слушай меня. Раздобудь для девчонки какую-нибудь побрякушку в сокровищнице, расскажи, как счастлив, что именно она делит эту ночь с тобой.
– Зачем? – Я уставился на отца.
– Может, тебе что-то и перепадет. Не сразу, конечно. Девочка – приемная дочь Аттеуса. Но воспитание не мешало Эрвингу спать с супругой врага. Глядишь, и дочери его не помешает.
– Закрой рот.
Злость всколыхнулась откуда-то изнутри. Только что я был совершенно спокоен – и вот уже застыл перед призраком, сжимая кулаки, вокруг которых клубилась тьма. Илверт присвистнул.
– Да тут все серьезно, – с гаденькой ухмылкой сказал он. – Ладно, ладно. Первая влюбленность всегда такая трагичная. Моя любимая, например, умерла – не без помощи Аттеуса.
– Так почему ты не с ней?
– Не могу, – призрак вдруг ответил совершенно серьезно. – Ни свет, ни тьма меня не принимают из-за демонова проклятия. И девчонка эта здесь, я думаю, неслучайно. Притянулась, потому что и Аттеус, и Эйш одновременно. Будь осторожен с ней, сын. Она – враг, помни об этом.
– Ты же сейчас предлагал мне с ней переспать.
– А одно другому не мешает. – Илверт снова зубоскалил. – А если серьезно, хватит ломать голову, отдохни. Иначе помрешь раньше, чем Осмонд до тебя доберется.
И так дернул за нити призраков и умертвий, которые я удерживал, что часть из них оборвалась. Я подскочил и кинулся на него, но Илверт растаял. Зараза! Чтоб он провалился, где бы ни находился!
Увы, восстановить большую часть нитей не удалось. Я провозился до позднего вечера и только потом вспомнил о предполагаемой прогулке. Решил зайти взглянуть, не спит ли еще Тиана, потому что уйти без нее показалось невежливым. Тиана не спала. Она сидела в бывшей гостиной матери и читала какую-то книгу. Судя по обложке, что-то из истории.
– Я думала, ты не придешь. – Она подняла глаза, стоило скрипнуть двери.
– Прости, возникли проблемы. – Я застыл на пороге. – Ты не передумала?
– Конечно нет.
На Тиане было темное платье. Я принес для нее свой плащ, второй накинул сам. Говорят, что ночью все кошки серы. Я мог бы добавить: ночью все некроманты черны. Мы прошли в мои старые комнаты. Один щелчок – и открылся тайный ход. Я подал Тиане руку, чтобы она не споткнулась. Ладонь спутницы была такой горячей по сравнению с моими пальцами, что казалось, будто держу в ладонях огонь. Мы спустились по узкой, грязной, заросшей паутиной лестнице и остановились у забора, отделявшего дворец от города. Я помнил – за переплетенными ветвями кустарника должна скрываться калитка. Она была на месте, правда, пришлось повозиться, чтобы открыть заржавевший засов, но наконец это удалось и мы очутились на улице.
Огни не горели. Город будто не жил, и во всех подворотнях клубились тени. Они высовывали длинные носы, надеясь разглядеть, кто посмел нарушить их покой. Хорошо, что Тиана этого не видела, иначе она бы испугалась. Она оперлась на мой локоть, и мы пошли вниз по улице.
– Что ты хочешь увидеть в городе? – спросила она тихо.
– Посмотреть, соблюдается ли порядок. Мои советники говорят одно, а получается другое. Предпочитаю увидеть истину своими глазами.
– Это правильно, – кивнула Тиана. – Увы, так получается, что никому нельзя доверять.
И тихонько вздохнула. Да, сейчас ей так же было не на кого положиться, как и мне. Чужая страна, чужие люди.
– Я получил письмо от матери, – сказал вдруг, хотя не собирался этим делиться. – Она пишет, что Ник с ней, но тяжело болен.
– Главное – ей удалось его найти! – воскликнула Тиа и тут же замолчала, будто испугавшись, что нарушила тишину. – Если бы там была моя мама, она бы помогла. Она ведь целитель.
– Твоя настоящая мама или…
– Приемная, – невесело улыбнулась Тиана. – Настоящую я видела всего раз и, если честно, больше видеть не хочу. Представляю, как Амелинда обо мне тревожится. Еще и Эд пропал. Эд – мой брат, ты должен его помнить.
– Да, помню, и даже, кажется, встречался на поле боя. Он меня слегка задел.
Бок напомнил о себе ноющей болью.
– Тогда где он? Говорят, его полк пропал.
– Не знаю. Сама видела, среди пленных его людей нет. Может, отступил вместе со всеми?
– Может быть. – Тиана склонила голову, и ее пальцы крепче сжались на моем локте. – Я беспокоюсь.
– Я тоже. У меня ведь две младшие сестры.
Мы замолчали. Продолжать этот невеселый разговор не хотелось, и я жалел, что вообще его начал. Так и шел, глядя но сторонам, пока вдруг не услышал стон. Нет, это был не живой человек – мертвый. Юный, совсем мальчишка, он прятался в тени домов.
– Подожди, – остановил Тиану. – Здесь призрак, хочу с ним поговорить.
– А я могу его увидеть? – вдруг спросила она.
– Можешь, но это зрелище не из приятных, предупреждаю сразу.
– Ничего, я была в бою и видела всякое.
– Тогда просто продолжай держать меня за руку.
И сжал ее пальцы, а сам направился туда, откуда слышал стоны и видел смутный силуэт. Я не ошибся, мальчику было лет пятнадцать. Он сидел за бочкой с дождевой водой. Серая рубашка стала алой от крови.
– Ты кто? – уставился он на меня. – Не подходи!
Глухо вскрикнула Тиана, а я склонился над подростком.
– Не бойся, я некромант, – ответил ему. – И могу помочь.
– Некромант? Я что, мертв?! – завопил он на высокой ноте. – Мама! Мамочка! Где моя мама?
– Тише. – Я опустил свободную руку ему на лоб, и призрак успокоился, только смотрел на меня огромными от ужаса глазами. – Да, ты мертв. Как ты умер?
– Меня убили солдаты, – всхлипнул тот. – Те, кто захватил город. Им было смешно. Сначала они схватили маму и утащили куда-то, потом меня, но я начал вырываться, и они меня убили. Просто так.
Гнев снова поднял голову.
– Покажи мне их, – попросил мальчика. – Дай взглянуть.
И нырнул в его воспоминания. Один оказался человеком Янтеля, трое других – Лутриха. И да, им было очень весело убивать беззащитного ребенка. Так же, как будет весело мне казнить их.
– Ничего, малыш, все позади, – сказал мальчику. – Я провожу тебя к матери. Доверься мне.
Тот слабо кивнул, и я призвал силу. Призрак подернулся дымкой и исчез, а я устало вытер лоб. Тиана стояла рядом, белая как мел.
– Думаю, нам лучше вернуться, да? – сказал ей. – Призрак ушел, теперь у него все хорошо.
А она вдруг всхлипнула: раз, другой. Разревелась, размазывая слезы но щекам. Я неловко ее обнял, погладил по голове.
– Тише, – зашептал ей, как маленькой. – Не о чем плакать. По ту сторону жизни легче, Тиа. И этому мальчику уже легче, а те, кто его убил, завтра пополнят мое войско. Поверь, нет ничего приятного в том, чтобы стать умертвием. Это страшная судьба.
– Ненавижу, – прошептала она. – Ненавижу таких, как они!
– Я тоже, но ничего не могу с этим поделать. Наверное, я слаб.
– Нет. – Тиана подняла голову, и я увидел в ее глазах огоньки магии. – Ты не слаб, Ил. Ты сильнее всех. Накажи их! Заставь пожалеть. Это твой дар – карать подобных мразей.
Это мое проклятие, Тиана. Я никогда и никому не желал зла, разве что сволочи Осмонду. Но сейчас Тиа была права. Эти четверо пожалеют, а остальные увидят, почему не стоит нарушать мои приказы и убивать горожан. Наверное, сейчас я впервые понял, зачем матушка устраивала показательные казни и таскала меня на них. Чтобы боялись. Чтобы все видели: нас не страшит чужая смерть, и каждый, кто покусился на нашу жизнь, умрет. Вот и сейчас надо сделать так, чтобы никто не сомневался: я все вижу, все знаю и всех накажу.
