Текст книги "Тетрада Величко (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 34 страниц)
Отвернулась, испытав укол отчаяния, о котором сейчас не хотела вспоминать. Опять ему в плечо лицо спрятала. От всего пыталась затаиться.
Он вновь ее до хруста костей сжал.
– Кристина… Малыш… – голос полон вины и боли, которую даже не пытался отрицать.
И прощения не просил. Вновь стукнуть его хочется.
Только и давал как-то ясно понять, что сейчас – не выпустит из своих рук. А ее начал терзать вопрос – надолго ли? И ужас охватил, безотчетный, неконтролируемый – едва представила, что вновь без него может остаться… Умереть легче. Точно уж – с моста и в глубину. Чтобы сразу. Не вынесет заново такой боли и муки…
– Не отпущу, мавка. Клянусь… – словно поняв ее мысли, он аккуратно отцепил ногти Кристины, оставившие следы на его коже, прижал пальцы к губам.
Хотелось верить. Но пока не могла. Разум еще был не в состоянии проанализировать и обдумать все, что случилось. Не мог сделать выводы.
Только сейчас про охранников вспомнила. Сначала смутилась, а потом отпустило немного, когда поняла, что они в этой кухне-совещательной закрылись. Далеко от приемной, где Вадим с Богданом остались. Да и двери хорошие. И звукоизоляция в кабинете Кузьмы должна на уровне быть. При его-то делах… Не зря же и встречу здесь проводил, а не в основном кабинете.
– Я таблетки уже месяц не пью, – вдруг вспомнила она.
И презервативов они не использовали…
Но даже испугаться – сил не осталось. Он из нее все выжал.
Да и не хотелось бояться. Глупо и нелепо – ну куда им сейчас еще и детей?! А по спине дрожь прошла, и совсем не страха, от одной лишь мысли, что может забеременеть. От него. От родного и любимого…
– Ты мне Владика обещал, помнишь? И Марину… – голос прервался.
Задохнулась.
Бред же… А у Кристины аж затрепетало все внутри. Зажмурилась. Сцепила зубы.
Ну о чем она думает?! Его убить недавно пытались…
Кузьма ничего не сказал. Выдохнул тяжело. Губами ее век коснулся. А его горячая ладонь накрыла ее голый живот. Мягко погладила, да так там и осталась. Тепло. Хорошо.
Тишина. Ничего не говорит все еще. А пальцы дрожат. Его, не у Кристины. Второй рукой крепче ее плечи обнимает. И губы на ее виске, не отрывается.
Говорить ни он, ни она не готовы. Слишком остро все. Слишком… Просто чересчур.
Лезет в голову мешанина всякая. Не важная, смешная, глупая.
Вот интересно: не помнила – как он с нее белье снял? А она с него когда стянула?
Голые оба. А Кузьма в носках. Не достала она туда, видимо. В любом другом – отвратило бы. А в нем – ее он. И все. До последнего волоска на коже, до каждой капли пота, которым так боялся ее оттолкнуть.
– Разберемся, мавка. Со всем разберемся, если появятся вопросы, – тихо прошептал, крепко, но уже мягко обнимая. – А сейчас – поехали домой.
Домой… Куда? Где их дом теперь? В той квартире, что подарил? В старой – у матери? Или в его – где Кристина ни разу и не была. Да и как сдвинуться – если мышцы, что масло, не может пошевелиться. И ему тяжело – видит, что и Кузьма устал. Но и в офисе торчать всю ночь – не вариант, прав он.
Глава 21
Настоящее
Ни Вадим, ни Богдан ничем не выдали: догадались они или нет о том, что в кабинете происходило. А может, там и догадываться не о чем было, при том, как Кристина кричала. Да и Кузьма не тихо себя вел. Однако охранники сохранили ровное выражение лиц и даже заявлением, что они все теперь отправляются домой, казалось, не были удивлены. Только взгляд Вадима показался Кристине уж слишком довольным, очевидно радостным. Но он молча кивнул. Как и Макаренко, кстати.
А Кристина сделал вид, что слишком устала, чтобы о чем-то думать. Да и… Какая разница, по большому счету? Все, кто здесь находились, знали о том, какие чувства связывают Кузьму и ее саму.
– Надо у какой-то аптеки по дороге остановиться, – тихо попросила Кристина, позволяя Кузьме вести себя, поддерживая за талию.
Она чувствовала себя настолько измотанной, что даже одеваться толком поленилась, натянула все криво-косо после быстрого душа, пальто сверху напялила, запахнула на манер халата и перетянула поясом. Не до пуговиц, ей-Богу! Кузьме пришлось доставать еще одну запасную рубашку. Последнюю в шкафу. Пиджак он набросил только потому, что Кристина ворчать начала. Правда же, ну куда ему сейчас еще простуду какую-то? Других проблем мало что ли?
– Зачем? – с каким-то удивлением отозвался Кузьма, помогая ей сесть на пассажирское место уже своего автомобиля.
Сам рядом опустился. Вадик сел за руль. Макаренко в ее автомобиль пошел.
– Есть препараты. Их надо выпить как можно раньше. Я сегодня выпью. Завтра вторую таблетку. И вероятность беременности минимальная. Да и у меня конец цикла, – объяснила Кристина, опустив голову Кузьме на плечо.
Тело совершенно отказывалось подчиняться. По любимому тоже было видно, что утомлен до крайности.
– Расслабься, Кристина, – он поднял руку, обняв ее за плечо. Прижал к своему боку. – У тебя есть силы сейчас по аптекам гонять? Будет, как будет.
Она немного растерялась. Запрокинула голову, пытаясь заглянуть в лицо Кузьме. И тут ее такая догадка пронзила, что снова мышцы болью свело. Тело замерло, застыло камнем. Это не прошло мимо внимания Кузьмы.
– Что случилось, мавка? – настороженно глянул он, всматриваясь в глаза Кристины. Тоже напрягся.
– Ты специально, да? – прошипела она, сжимая зубы. – Специально все так сделал? Специально, Кузьма?! – рявкнула так, что Вадим удивленно посмотрел на них через зеркало заднего вида.
Что-то для себя там увидел и тут же нажал на кнопку, поднимающую перегородку между водительским и пассажирским отсеками. Но Кристина сейчас разозлилась настолько, что даже забыла смутиться. У нее не вечер, а какой-то шквал эмоций. Взлетов и падений. Это истощало. Изматывало нервную систему. Не до воспитанности в таком состоянии.
– О чем ты, маленькая? – вроде бы с искренним недоумением уточнил Кузьма, все еще рассматривая ее лицо.
– Ты же знаешь, знаешь, что я тогда ничего не сделаю! – голосом, полным обличающего гнева, прошипела Кристина. – Если с тобой что-то случится, о чем ты подозреваешь или предполагаешь, а мне не хочешь говорить… А я забеременею… Знаешь же, что я ради ребенка буду жить! Так мной управлять хочешь?! Этим на цепь посадить?!
Под конец завелась еще больше от своих же ужасных догадок. От страшной мысли только, что действительно что-то произойдет, чего Кузьма ждать может. И таким образом отрезает для нее дорогу за ним…
Кузьма же даже моргнул после заявления. Еще секунды две посмотрел на Кристину с искренним недоумением. А потом откинулся на сиденье и открыто, громко расхохотался.
– Ех***й бабай, мавка! Ты переоцениваешь мою коварность и хитрость, – до конца не отдышавшись, попытался между смехом выговорить он. – Блин, мне даже в голову это не пришло. Стоило у тебя спросить, гениально же! – он продолжал смеяться.
Кристина замолчала, растерянно глядя на него и хлопая ресницами. А еще заметила, что он прижал ладонь к ноге, которая была ранена. Хромал еще при ходьбе. Не сильно, но у нее за него все болело: и нога, и плечо, и живот, который Кузьма сейчас мимоходом растер, словно и не отдавая себе отчета в этом. Господи! Все же рано ему было. Все рано: и на работу, и нагрузки такие, как бы обоим ни припекло… Но сейчас же уже не повернуть вспять. Ни его, ни ее вероятные последствия.
– Точно? – еще не вполне поверив, переспросила Кристина. Но спокойней уже.
– Сто процентов, мавка! – Кузьма сгреб ее в охапку и крепко-крепко прижал к себе, зарывшись лицом в растрепанные волосы, которые Кристина так и не сподобилась собрать. – Но теперь точно тебя в аптеку не пущу. Хорошие идеи всегда использую. Эта – мне очень нравится, – добавил уже тише, хриплым шепотом ей в ухо. – Главное – уверенно закрепить результат…
– Кузьма! – она рассмеялась, совершенно расслабилась. Выдохнула. – Сам виноват. Приучил меня за годы, что в каждом твоем слове и поступке тройное дно искать нужно, – проворчала, но уже легче. – Вот и нет доверия.
Он поцеловал ее в лоб. А Кристина глубоко вздохнула.
Претила догадка, что рассчитано все, что просто использовать мог их желание и потребность как предлог – чтобы вновь своей воле подчинить. А если не планировал, если и его накрыло так же, как ее – что ни о каком здравом смысле, ни о чем вообще не вспомнил – тогда ладно. Даже довольна.
Хотя все нюансы и неуместности вероятной беременности оставались висеть в воздухе между ними нерешенными вопросами. И она это понимала, и в глазах любимого видела.
Наклонилась, припала сама к нему. Обняла крепко.
– Как ты себя чувствуешь? – не могла не волноваться, как бы он не хорохорился. – Швы тянет?
– Немного, мавка. Нестрашно. – Кузьма прижался к ее рту своим, крепко и властно целуя. По праву, которое явно хотел продемонстрировать. – Оно того стоило, – подмигнул ей, оторвавшись. Но обнимать не перестал.
Они приехали в жилой комплекс, очень похожий на тот, в котором Кузьма купил ей квартиру. Только старее немного. Что самое смешное – тот комплекс, «ее», было видно из окон квартиры Кузьмы. Не такое и большое расстояние, кстати. Километра два, если по прямой. Они почти соседи, оказывается.
Макаренко спросил, что Кристине необходимо – Кузьма отправил его за ее вещами. Она устало составила короткий список. И медленно побрела по квартире, осматриваясь.
– Ты за мной подглядывал? – увидев «свой» дом из окон его гостиной, иронично поинтересовалась Кристина.
Подошла ближе к огромным стеклам, всматриваясь. Интересно стало – можно ее окна увидеть или нет?
– Было искушение, – устало улыбнулся Кузьма, сбросив пиджак прямо на пол. – Даже телескоп присматривать в магазине начал.
Господи! Ей и смеяться, и плакать хотелось!
Как же она соскучилась по такому Кузьме! По его открытому, веселому настроению, по иронии, по шуткам… Нормальным, без боли и сарказма, без обид. Сколько лет на это у них сил не хватало! Сейчас же просто на душу легло. Так тепло, так по-родному!
– Маленькая, ты что? – измотаться – измотался, а ее состояние мигом засек. – Почему глаза красные? – подошел к ней впритык, обхватил руками за плечи.
А Кристина аж всхлипнула, уткнувшись ему в плечо. Словно на десять лет назад в прошлое вернулась.
– Я так давно тебя таким не видела… Не слышала… Ты таким не был все эти годы, как давно, когда-то…
Он понял. Не ответил ничего словами. А вот руки сжал безумно сильно, прижав к себе, даже покачивать немного стал ее.
– Я так давно счастливым не был, мавка… – едва слышно прошептал ей в растрепанные волосы.
Она его понимала, ей-Богу. Снова всхлипнула.
– Побродить тут можно? Поразглядывать? – решила перевести тему, сама устала от этого надрыва. – Или только по каким-то комнатам, а в остальные не лезть? – попыталась лукаво улыбнуться. Хотя с мокрыми глазами и опухшим носом это выходило не ахти.
– Блин, мавка! Ну что ты придумываешь – везде ходи, где хочешь. Бери, что понравится. Все – твое. Оружие, разве что, не трогай, не умеешь же толком, не дай Бог поранишься. А так – хоть вынеси все и продай, – поцеловал ее в тот самый хлюпающий нос. – А я пока попробую разобраться, что у меня есть из еды. Сто процентов же не поела в этой своей больнице, – уже с некоторой суровостью глянул на нее.
Кристина только скривила гримасу. Спорить не о чем.
– Булку хочу, с маслом, – чувствуя себя вообще девчонкой, вдруг потребовала она, заставив Кузьму рассмеяться.
– Без проблем, мавка. Сейчас отправим Вадика. Тут недалеко приличная пекарня…
– Ой, не надо, я так, может, думала, что есть… Что угодно съем, не надо никуда гнать…
– Кристина, успокойся. Ему не сложно, за двадцать минут сгоняет пешком. Это во дворе почти. Ты пока осмотришься, и чего-то посущественней перекусишь. Мяса или рыбы, сейчас посмотрим, чем богаты, – напоследок еще раз поцеловав ее в висок, Кузьма пошел к дверям, не слушая больше возражений.
А Кристина начала «бродить». Его квартира занимала весь двадцать третий этаж, и одна часть – несколько комнат с кухней и санузлом – отводилась под охрану. Это она заметила, едва они все на этаж поднялись. Да и сам Кузьма немного просветил. Туда и пошел сейчас, наверное, распорядиться. Остальная же часть – его жилая зона. Комнат много, Кристина запуталась поначалу: гостиная, которую немного осмотрела уже, кабинет, что-то вроде небольшого тренажерного зала. Видно, необходимость. Знала, что Кузьма больше игровые да командные виды спорта любил. Только времени сейчас не особо хватало, жаловался ей как-то. Правда, старался хотя бы в бассейн выбраться. Ирония – тот располагался на первом этаже его комплекса, а Кузьма не попадал вечно.
Еще пара комнат, которые можно было использовать и как гостевые, и просто для работы. Везде окна в пол и виды шикарные. Даже красивее, чем из ее квартиры. Все-таки этаж выше, угол обзора лучше. Обстановка везде современная, без вычурности. Но она такого и ждала от любимого. Знала, что ему нравится, а от чего он тихо звереет. Или не тихо. Так что вся квартира в техно-стиле, детали hi-tech. Оттенки белые, серые, стальные. Отдельные вкрапления насыщенно-бирюзового. Ей очень понравилось. Зашла – и почувствовала себя «дома». Хотя подозревала, что тут больше присутствие самого Кузьмы в квартире сказалось. А это самое присутствие ощущалось во всем, в каждой детали, в самом воздухе. На стенах, вместо картин, висели большие черно-белые фото. Видно, что профессиональные. Очень красивые, притягивающие взгляд. На части из этих снимков был изображен город с разной высоты и ракурсов. А на других… Кристина не совсем понимала, если честно, что там изображено – люди, вроде. Точнее, фрагменты людей… То есть, тел… Не обнаженных, нет. Как будто сфотографировали кого-то в движении или в статике. А потом на сам снимок только часть композиции поместили. Где-то рука, где-то разворот плеча или ступни в траве, рука в руке… Эти снимки ее притягивали еще больше… В них было что-то такое… Непонятное, не могла словами выразить: то ли завлекающее, то ли до дрожи знакомое, хотя впервые эти фото видела вроде.
Пока до спальни Кузьмы не добралась, не поняла, в чем подвох.
Там тоже на стене фото висело. Вроде бы женщины. Тоже размытое и с несколькими «вырванными» фокусами: кусочек плеча виден с резкостью, прядь волос, которую ветер в сторону отбросил. Стоит к фотографу передом, но отвернувшись назад. Словно бы ее кто-то позвал сзади. И последний фокус на шее и ключице. Кристина даже не представляла, как так делают, что резкость изображения какими-то полосами идет, словно «зебра». Никогда фотографией не увлекалась, да и современными способами их обработки. А по центру данного фото полоска резкости выхватывает на шее женщины два кулончика на одной цепочке, которые сама Кристина до последней выпуклости знала, до малейшей зазубринки и черточки. Крестик и буква «К» с завитушкой в форме сердца…
У Кристины у самой сердце с ритма сбилось, когда стала внимательней вглядываться в это фото, еще не до конца понимая, как он это сделал. В волосы, которые тоже ее были, еще до стрижки, в каждую деталь… Лица не видно, размыто. Но она уже не сомневалась.
А те все снимки, другие…?
– Пошли, мавка, нашел провизии на нормальный ужин, – в этот момент Кузьма появился в дверях, как раз за ее спиной.
– Это я? – вообще не услышав про еду, резко развернулась она, испытывая растерянность.
Кузьма поднял глаза и посмотрел на фото. Улыбнулся еле-еле, одними уголками губ. И глазами, которые сразу светлее стали, как ей показалось.
– Ты, малышка.
Протянул руку и притянул ее к себе за плечо. Обнял, опустил голову, уткнувшись в надключичную ямку носом. Но Кристина все еще ощущала оторопь.
– А те все фото, где не город, это кто? – накрыв его руку ладонью на своей же талии, спросила она с этой растерянностью в голосе.
– Тоже ты, кусочками, – усмехнулся Кузьма ей в кожу. – Кое-где – мы с тобой. Со старых снимков. Мне их отретушировали в фотошопе…
– Но как..? – действительно не могла сообразить она.
– Мавка, с деньгами – что хочешь заказать можно. Это вообще не проблема. И лучшего фотографа, который будет тайком за тобой ходить, якобы для сюрприза, и фильтры, и анонимность… – хмыкнул он. – Так хоть частичка тебя всегда со мной была, – добавил совсем другим тоном.
Кристина зажмурилась, вцепившись в те самые кулоны, которые тоже никогда не снимала. Она его понимала. Так хорошо эту тоску и боль чувствовала, так глубоко сама ее прожила, каждой клеткой прочувствовала.
А Кузьма выпрямился и потянул к выходу.
– Пошли, набродишься еще. Пора есть. Уже и Вадик вернулся с твоими булками, – заметил он легким тоном.
Специально, она поняла. Чтобы снять, развеять эту тяжесть и горечь хоть немного.
Спальню Кристина так и не рассмотрела толком вечером. Пошла тогда за Кузьмой на кухню, объединенную со столовой, с отчаянием посмотрела на кучу мясной нарезки, которую он придумал в нее впихнуть. Перевела на любимого умоляющий взгляд. Нет, Кристина ничего против мяса не имела, и даже очень любила. Но сейчас так устала, что просто не смогла бы втолкнуть в себя.
Кузьма сопротивлялся в этой борьбе взглядов почти целую минуту. А потом закатил глаза и рассмеялся.
– Ладно, ладно, мавка. Я все понял, садись, – легко надавил ей на плечо, усадив в стул-кресло. И взял со столешницы пакет из хрустящей бумаги, от которого по кухне разносился обалденный сладковатый запах свежей сдобы. Щелкнул кнопкой чайника.
– Давай, я помогу, – подскочила Кристина, когда он пошел к холодильнику – наверное, за сливочным маслом.
Устал же не меньше нее. Прихрамывать стал сильнее.
– Сиди, малыш. Дай я хоть раз за тобой толком поухаживаю. Ты месяц около меня крутилась без продыху, – покачал головой Кузьма и вновь усадил ее.
– Мне в радость было, – тихо ответила Кристина, подтянув под себя ноги. – В удовольствие…
– Так и мне тоже, мавка, – хмыкнул он.
Поставил на стол две чашки чая – видно заварил до того, как ее притащил. С васильком… Она этот чай еще в университете нашла. Кузьма тогда над ней подшучивал, но не отказывался ни покупать, ни пить с ней. Его доходы уже позволяли подобные капризы, пусть и не признавался ей по большей части, чем именно занимается. Оговорки, намеки, скупые фразы-ответы. «Не надо тебе это, маленькая, зачем? Я обо всем позабочусь…». И заботился же, все время.
Кристина поймала его руку и потянула на себя, не пуская, не позволяя отойти. Уткнулась лицом Кузьме живот. Весь вечер эмоции на грани. И сейчас – ведь здорово же, все просто нереально хорошо, так, как слишком много лет не было. А ей страшно стало. И больно до дрожи.
И сказать так много хочется. И страх не дает. А еще – до упреков опускаться не хочется. Не сейчас, не после этого дня. Просто обняла и оторваться не может.
А Кузьма и сам все понял. Так же крепко ее плечи ухватил, зарылся пальцами в волосы. Запутался. Гладит затылок.
– Давай, мавка, пусти. Вадим специально свежие булки привез, они еще теплые, старался для тебя, – хриплым шепотом позвал он ее, а сам волосы уже на пальцы накрутил.
Кто кого держит?
– Я запах слышу, – таким же шепотом пробормотала она. – А масло у тебя есть?
Кузьма хмыкнул, поцеловал ее в макушку и все-таки отошел. Достал масло, Кристина вытащила булку из пакета. И правда теплые. Появилось дикое желание откусить тут же. Оказалось, что действительно безумно голодная. Хотела у Кузьмы спросить, почему он не ест, потом вспомнила, что ужинал уже. Позволила все-таки забрать у себя выпечку, и просто тихо сидела, наблюдая, как он разрезает сдобу напополам, щедро намазывая половинки мягким сливочным маслом. Накатило усталостью за весь вечер. А в животе бурчит…
И у него руки такие красивые, взгляд оторвать от родных пальцев не может. Любимых, знакомых до каждой полоски и шрама…
Кузьма этот взгляд увидел. Да им особо никогда слова и не нужны были. Понимали всегда мысли друг друга, и за последнее время поднаторели в этом умении, когда то, что на сердце, просто невозможно говорить было…
Не позволил самой взять, протянул это угощение, со своих рук дал откусить. Сел совсем рядом, подвинув кресло. И сам откусил от того же куска.
– Говорил же, что не голодный? – улыбнулась Кристина, медленно и с удовольствием пережевывая. Выпечка оказалась действительно очень вкусной.
– Ты слишком аппетитно ешь, – улыбнулся Кузьма в ответ, вновь протягивая булку ей.
Так и доели всю выпечку, запивая теплым чаем.
– Ммм, жаль, на утро не сталось, – с довольным вздохом Кристина заглянула в пакет.
– Пошлем кого-то утром за круассанами, – пожал плечами Кузьма. – Вообще проблемы нет.
– Хорошо устроился, – рассмеялась она, – всегда есть кого послать, не надо самому никуда ходить…
– Да я бы с радостью сам ходил, малышка, или с тобой. Только времени постоянно не хватает. Будь оно все неладно! Приходится других посылать, – не особо весело хмыкнул он в ответ.
Кристина вздохнула и прижалась к его плечу, отложив пустой пакет.
– Я тебя вытащу обязательно туда, хоть раз, – пообещала она. – Вдвоем пойдем, ты мне все покажешь, кучу всего накупим, попробуем… Можно? – вдруг спохватилась она, подумав, что это будет нереальный план с точки зрения безопасности.
Глянула на него снизу вверх.
– Попробуем, мавка. Решим что-то, – Кузьма прижался щекой к ее волосам. – Все равно от всех не спрячу, как бы ни хотел. А сил больше нет держаться от тебя подальше. Сходим и в пекарню тоже. Только не завтра. Сначала с парнями стратегию охраны обсудим, а потом решим.
– Ладно, – согласилась Кристина.
По правде сказать, она сейчас была настолько счастливой, что рядом с ним сидит, что обнимает и целует любимого, да и настолько измотанной всеми событиями этого вечера – большего в данный момент и просить не хотела. А надо будет взаперти сидеть, лишь бы так безопаснее – Кристина и на это согласна сейчас. Только бы не проснуться с утра в реальности, в которой жила последние годы.
Спальню она рассмотрела только утром, проснувшись. Рядом с Кузьмой.
Большая комната. Кровать огромная, человека четыре без проблем поместится, казалось. А они, забавно, спали с самого краю, считай. С того, где Кристина легла. А Кузьма сначала рядом устроился вроде. А ночью оказалось – спит на ней практически, как раньше. Что кстати пришлось – Кристине снова кошмар приснился. Но хоть не настолько глубокий, не до воя. Да и Кузьма уже привык за те ночи, что она с ним в палате ночевала.
– Проснись, маленькая. Давай. Рядом я, живой, – тормоша ее и целуя щеки, губы, шептал Кузьма, вынуждая Кристину проснуться.
Около него было гораздо проще с этими снами справляться. Да и снились не постоянно теперь, словно бы Кристина и во сне его запах, его тепло ощущала. Это успокаивало. Вот и ночью проснулась, вцепилась в него, уткнулась лицом в грудь, дыша кожей Кузьмы. Да так заново и заснула. А он ее под себя подгреб. И одеяло не нужно – жарко. Но хорошо безумно. Счастье, о котором уже и мечтать не смела, воспринималось теперь во сто крат острее.
К спальне прилегала огромная ванная и гардеробная – все равно что еще две полноценных комнаты по меркам старых домов. Кристина с полчаса потратила утром, рассматривая только эти «покои», а ведь еще несколько комнат не видела. Правда, ее Кузьма то и дело отвлекал на объятия и поцелуи, что прилично тормозило осмотр, но Кристина не жаловалась.
– Зачем тебе столько? – не понимая, спросила Кузьму, пока они вместе чистили зубы.
Мелочи, цену которых даже не представляла ранее. А теперь все внутри трепетало от когда-то привычного действия.
– Незачем. Все равно было. Появился вариант, взял. Ты все равно деньги у меня не брала, мать переезжать отказывалась. Куда-то же бабки тратить надо было, – в своем стиле отмахнулся он.
А за круассанами и правда кого-то отправил. Когда Кристина добралась до кухни – те ее уже ждали, с несколькими видами начинки, горячие. И ароматный кофе из такой же кофемашины, как у нее в кабинете. Но сполна насладиться завтраком не успела – позвонила мама.
– Кристина, запиши номер счета, дочка. Ты же знаешь, я в этом все время путаюсь, а надо сегодня – чем раньше, тем лучше – туда деньги перевести. Три тысячи. Это аванс, чтобы у нас в четвертом подъезде крышу перекрыли, – торопливо начала объяснять мать.
– Сейчас, подожди, – Кристина подскочила со стула, оглядываясь в поиске своей сумки или любого пишущего предмета и бумаги. – Где у тебя ручка есть? Бумага? – спросила у Кузьмы, прижимая телефон к уху. – Сейчас, мам, одну минутку, – попросила мать подождать.
– А ты где, дочка? – видно, шестым чувством ощутила мама что-то. – Не на работе же еще, рано. Не сама..?
– Я у Кузьмы, мам. Дома, – честно призналась она, пока уже Кузьма рыскал по ящикам в безуспешной попытке найти хоть что-то.
– В кабинет пошли, – махнул он рукой. – Тете Томе привет передай, – улыбнулся.
– Он тебе привет передает, мам. Да, и маме Маше тоже, – услышав голос матери Кузьмы на том конце связи, добавила Кристина от себя, торопясь за любимым по коридору.
– Ты у него ночевала? – опасливо и осторожно спросила мать, наверное, не до конца еще поверив в то, что Кристина говорила.
– У него, мам, – улыбнулась она, заходя в кабинет Кузьмы.
– Ему хуже? Что-то случилось? – даже с волнением спросила мама.
– Ему хорошо, мама. И мне тоже, – рассмеялась Кристина, хоть и понимала, что заставляет мать опасливо ходить вокруг да около, не говоря основного.
Они все уже привыкли этой темы не касаться. Матерям за детей было так же больно, как и им самим.
– Доченька… – Мать вдруг взахлеб заплакала, вызвав у Кристины растерянность.
Пусть и понимала все, но хотела порадовать же…
– Мам, ну что ты! Ну, хорошо же все…
– Я понимаю, Кристина, я рада! Просто… Господи, сколько же вы намучились! И сейчас же непонятно ничего… Но хорошо, что хоть рядом, вместе… – всхлипывала мать.
Тетя Маша присоединилась к ней в этом, кажется, судя по тому, что Кристина слышала.
Она же растерянно уставилась на Кузьму, который только чуть насмешливо закатил глаза. Уже хотел что-то сказать, но тут у него зазвонил телефон, который Кузьма здесь на ночь оставил. И, махнув ей рукой на один из ящиков, Кузьма занялся своим разговором, отойдя в другой конец комнаты.
– Мам, успокойтесь! Обе! – попыталась Кристина матерей к порядку призвать, разыскав бумагу и карандаш. Да и отвечать на расспросы пока не готова – все-таки еще боязно было. Самой мало что понятно. – Вам что, больше нервничать не о чем? Вредно, – сказала, как отрезала. – Лучше порадуйтесь и диктуйте мне свой счет, я переведу деньги, – не позволяя им «раскисать», потребовала Кристина.
– Да, дочка, конечно, – мама честно пыталась прислушаться к ее совету, но то и дело еще хлюпала носом, пока диктовала цифры.
Кристина решила больше не акцентировать на этом внимания. Все записала, отметила сумму еще раз для себя. Попрощалась с мамой, пообещав, что они будут осторожными. Отложила телефон, осмотрелась – Кузьма продолжал разговаривать, периодически посматривая в ее сторону. Поймал ее взгляд, улыбнулся. Кристина ответила ему такой же улыбкой. Села в кресло и откинулась на спинку головой. Ей сегодня в больницу на вторую смену нужно было, могла себе позволить расслабиться и не торопиться. Аккуратно спрятала бумагу и карандаш в ящик. А потом поддалась любопытству – он же говорил, что ей все рассматривать и брать можно – начала смотреть, что еще есть на столе и в ящиках. Ей просто дико хотелось все о нем знать, что за эти годы проходило мимо нее. Раньше ведь между ними всегда так было: он знал, чем живет она, а Кристина – его мысли и планы. Правда, она все же глянула с вопросом в сторону любимого, и дождалась его позволяющего кивка и улыбки, пока сам Кузьма слушал то, что говорил собеседник по телефону.
Интересного было не слишком много – бумаги, какие-то договора и записки, не особо важные, похоже. Карандаши, ручки, флэшки. Какие-то диски, мелочь. Пока Кристина не дошла до третьего ящика. Там лежал пистолет. Вот так, просто. Прямо поверх каких-то бумаг.
Ей стало не по себе. Кузьма правду говорил – совсем не умела обращаться с оружием. Да и сам вид оружия ее… то ли пугал, то ли нервировал.
– Он не заряжен, – прикрыв динамик телефона, прошептал ей Кузьма, явно сразу поняв, на что Кристина наткнулась.
Хорошо, ей стало немного легче. И все же…
Рядом лежала пара коробок. Кристина решила переключить внимание на них. Осторожно, словно пистолет может выстрелить сам собой, протянула руку и достала большую деревянную плоскую коробку. Откинула крышку – это оказался футляр от пистолета. Изнутри он был выстлан зеленым бархатистым материалом. В подкладке коробки имелась выемка однозначной формы, откуда тот самый пистолет и был вытянут, судя по всему. А на верхней части, в прозрачном пластиковом карманчике имелось дарственное удостоверение. Наградной пистолет. Кузьме. От Премьера.
Круто. Интересно они все обыгрывали, однако. И не придерешься.
Кристина закрыла коробку и отложила в сторону. Взяла вторую, гораздо меньшую. Вообще, если бы нашла ее не рядом с оружием, решила бы, что там украшения. А так – мало ли, может, патрон какой-то, особо ценный? Осторожно открыла крышку и замерла…
Патронов там не было. На белой атласной подушечке, ткань которой почему-то немного потемнела, в специальной прорези лежало кольцо. Массивное. Из желтого золота с белой полосой по центру. Наверное, вставка из белого золота. А в середине самого кольца, вровень с металлом, располагался камень. Кристина в них не разбиралась. Ей не до украшений по жизни было. Но почему-то сразу догадалась, что это бриллиант.
Ради Бога! Она нашла его в столе Кузьмы! Достаточно вокруг посмотреть, чтобы о природе камня догадаться.
Но Кристину сейчас, если откровенно, интересовал другой вопрос – что это за кольцо? И что оно в принципе в столе Кузьмы делает?
Рассматривая украшение, она не заметила, ни как Кузьма разговаривать закончил, ни как к ней подошел. Вздрогнула, когда он сзади, из-за ее плеча, протянул руку и вытащил кольцо из коробочки, так и оставшейся у Кристины в руках. Запрокинула голову, но ничего не поняла в глазах любимого. Он смотрел как-то странно: напряженно, внимательно, с каким-то затаенным вопросом во взгляде. И вдруг, совсем неожиданно для Кристины, взял ее правую руку и одним движение надел кольцо на безымянный палец.
Резко выдохнул, продолжая держать ее кисть и крутить то под одним углом, то под другим, рассматривая.
– Японский бог! – хмыкнул Кузьма, пока она ошарашенно пялилась на это кольцо на своей руке. В голосе любимого также была слышна оторопь. – До сих пор впору. Больше тебя булками откармливать надо, если ни капли не поправилась…
– Что значит – до сих пор? – так и не придя в себя, шепотом спросила Кристина, глядя на него снизу вверх.
