Текст книги "Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 37 страниц)
Глава 8
Don't call my name
Don't call my name, Alejandro
I'm not your babe
I'm not your babe, Fernando
Don't wanna kiss
Don't wanna touch
Just smoke my cigarette and hush
Don't call my name
Don't call my name, Roberto (Alejandro Lady Gaga)
– Видел?
Никольский кивнул, наблюдая, как Константин, все еще усмехаясь, закрывает двери номера и, продолжая пить кофе, идет к столу, стоящему у окна.
«Он, вот, кофе выпить не успел», с тоской подумал Борис. Слишком срочно его сдернул Соболев с кровати своим коротким и непонятным: «Явись. Трех минут хватит?»
Спрашивает, типа. Будто Борис знал его недостаточно и не понимал, что это приказ, с которым и спорить бесполезно.
И вложился ведь, не потерял еще выправки, выдрессированной в академии, черт знает сколько лет назад. Правда, думал, что тут срочное что-то, может, в номер влезть пытались, или еще что. А Костя с бабой заигрывает…
– Вместо фамилии пойдет? – Поинтересовался Соболев, прерывая его мысли.
И махнул головой в сторону стола, где стояла еще одна чашка, и имелся неплохой выбор блюд на завтрак. Вот за что и уважал Борис Соболева, что о своих тот всегда заботился.
– Та самая Карина? – Уже жуя мясную нарезку, поинтересовался он и запил все большим глотком кофе.
Горячий напиток разлился по телу, бодря и прогоняя остатки сна. Замечательно. Тех пяти с половиной часов, что он отдыхал, явно не хватило для нейтрализации последствий двух бессонных суток накануне. Эх, стареет, видимо. Стареет. Соболев вон, спал не больше ведь, а как огурчик. Но он и моложе. Ну и что, что всего на пять лет. Это не так и мало после определенного возраста.
Константин кивнул в ответ на вопрос и сам взялся за еду, о чем-то молча размышляя. А Борис с тоской подумал, что и правда стареет. В двадцать лет мог неделями гулять, отдыхая по два-три часа в сутки, и хоть бы что. А теперь…
Уже дочери двацатник. Того и гляди, дедом сделает. Мысли плавно перекочевали на необходимость позвонить жене, отчитаться, что все в порядке. Еще один «начальник». Шагу спокойно ступить не даст. Вчера все полтора часа, что он собирался, причитала и умоляла не ехать в столицу, будто его тут кто стрелять собрался. Он не Соболев, в конце концов, до него крупным шишкам большого интереса пока нет. Только Катьку не убедишь, она сразу была против, чтобы он переходил под покровительство Кости. Ходила и пророчила верную гибель, если не в судах, за нарушение присяги и служебного долга, так в бандитской перестрелке. И ведь сколько раз объяснял ей, что Соболев к криминалу, как таковому, отношения не имеет, иначе и сам бы не полез, а все без толку. Хоть и понимал он жену, как тут поверишь, когда и дураку ясно, что вся область у Соболева в кулаке? И пусть он не лезет в газеты и на экраны, а все равно, любой скажет, кто у них, на самом деле делами заправляет. Вот Катерина и истерит. Как выла, так и воет, что они вполне на его зарплату проживут и не надо им больше. Можно подумать, что именно на его «законную» зарплату дочка заканчивает образование в Англии, а сын ненаглядного младшего брата Кати – в столице учится.
Борис фыркнул и налил себе еще кофе из кофейника. Отмахнулся на заинтересованно-поднятую бровь Соболева. Этот не поймет. В жизни женат не был, не знает, какую плешь настойчивая баба может проесть на голове мужика. Даже самого грозного и властного.
Константин пожал плечами и все в той же тишине вернулся к завтраку.
Эх. А ведь, все равно, надо позвонить. Волнуется Катька. Всю ночь, наверняка, не спала. Разве что под утро. Потому и звонить стоит после девяти. Пусть хоть немного поспит родная, отдохнет.
После второй чашки кофе жизнь стала казаться веселей, да и мозг активней взялся за свою непосредственную функцию. Даже перспектива звонка жене уже не напрягала, как и ее вероятные причитания. Да и стало интересно, отчего это Соболев так той Кариной заинтересовался. Вчера не до того было, слишком Борис спать хотел, на ходу вырубался.
Видная баба, конечно, не поспоришь. Вон, как парнишка-официант остолбенел, так и не пролепетал ни слова. Видно не часто ему женщины в таком виде двери открывали. Хоть и одета, а все равно, все домыслить можно.
Знал о ней что-то Костя? Подозревал в чем-то? Или просто, по своей параноидальной привычке хотел знать все и обо всех? Так соседом по левой двери не заинтересовался, поди. Не тот размер груди, видимо.
Борис хмыкнул, но исключительно про себя. Кое-кто из ребят порой позволял себе отпускать шуточки о любви их босса к информации, переходящей в манию. И о том, что без этой самой информации он не то, что на работу никого не возьмет, не то, что контракт не подпишет, но и девку в постель не пустит, если всю ее подноготную знать не будет. Ясно, что в глаза такое Соболеву никто сказать не решился бы. А Борис, как личность к Косте довольно приближенная, хорошо знал, что не так уж эти шутки далеки от истины. Что-что, а быть в курсе всего происходящего вокруг Костя любил. И всех его «девочек» Никольский проверял едва не до третьего колена родословной. Причем, вовсе не на наличие благородных кровей в прошлом.
Прерывая его неторопливые размышления, зазвенел мобильный. Костя только поморщился, когда в тишине номера резко прозвучала бодрая мелодия. Ну, да. Сам босс вечно ставил свой телефон на вибро-вызов. Никольский быстро поднял трубку, чтобы прервать музыку.
– Да. Понял. Дождетесь и сопроводите. – Распорядился он, выслушав отчет своих ребят, отправленных продолжать вчера поиски Лихуцкого.
Сбросил вызов и глянул на Соболева. Тот внимательно смотрел и ждал отчета.
– Нашли Виталия, жив-здоров. Улетел в Крым по чьему-то заказу. Сегодня возвращается. Ночью, потому как поездом. Рейсы отменили. Погода. – Борис махнул рукой на окно, за которым мело снегом. – На полуострове, говорят, еще хуже. Ребята его прям на перроне и возьмут.
Костя кивнул и так же молча отвернулся, разглядывая ту самую погоду на улице. Борис же, давно привыкший к его характеру, с удовольствием продолжил завтракать.
Нервный хруст суставов заламываемых пальцев было единственным, что могло бы выдать ее состояние. Однако в номере никого не было, кроме нее самой. Только потому Карина и позволяла себе настолькопроявить чувства. Прошло практически два полных дня, а Дима так и не перезвонил. Смутные подозрения уже конкретно оформились в очень нехорошее предчувствие. У него, определенно, были еще какие-то планы и те касались Карины. Иначе он бы ее уже давно отпустил.
То и дело в разуме мелькали сожаления о своем согласие приехать. Но Карина тут же насмехалась над ними. А как бы она смогла не приехать, если Дима просил? Кроме того, если Картов действительно имел на нее планы и хотел здесь видеть – ничто не помешало бы Диме и самому за ней явиться, чтобы привезти сюда. Так что сожалеть глупо и не о чем. Тем более что Карина еще ничего толком не знала.
Выйдя из спальни, она медленно и сдержанно, контролируя каждое движение так, словно находилась на людях, подошла к небольшому столику. На том находился ее плеер, с подключенным динамиком. Пространство номера наполняла музыка. И сейчас Карина еще на несколько пунктов увеличила громкость. Терпеть звенящую тишину – не было сил. Слишком много Карина могла услышать в той такого, чего боялась и не желала вспоминать.
Бросив плеер назад, Карина мельком посмотрела на огромный букет оранжевых роз. Те прислал Шамалко, с очередным предложением.
День оказался еще хуже, чем вчера. Теперь стены номера не просто давили на нее, они душили, сжимали Карину в своих тисках, а она даже выйти никуда не могла, кроме салона. Но ни массаж, ни процедуры, которые должны были бы расслабить и снять стресс, подарив ей покой – никакого результата не дали. Вариант с прогулкой, как вчера, оказался нереальным. Поскольку шататься по метели, нежданно захватившей столицу с большей частью страны из-за пришедшего из Европы циклона, не было желания. За окном, даже в полдень, царил сумрак. Сейчас же, в половине седьмого вечера, стояла кромешная темнота, с которой не справлялись ни уличные фонари, ни фары редких машин, водители которых, рискнули выехать на дорогу.
В бар идти, так же, не хотелось. Почему? Карина не смогла бы сказать с твердой уверенностью. Но вероятнее всего, она опасалась встретить Соболева, который так же облюбовал это место для отдыха. Нет, она не боялась Константина. Просто поддерживать дальнейшее знакомство не казалось ей целесообразным, тем более что Карина собиралась завершать «карьеру». О чем она намекало Шамалко. И если тот узнает о частых встречах Карины и Константина – конечно же, не посчитает те случайными, каковыми они были на самом деле. Виктор решит, что его водят за нос и Карине будет куда сложнее держать его на расстоянии.
Вот и сидела она в опостылевшем номере. Пыталась читать, да только не осилила и одной страницы, сказывалась нарастающая нервозность. Оставалось только мерить шагами пространство номера и напоминать себе о сдержанности и хладнокровии. В конце концов, о чем ей тревожиться? Что такого могло случиться, чего Карина еще не пережила?
Даже громкая музыка не помешала ей услышать стук в дверь. Странно, Карина понимала, что глупо и опасно обманывать себя. Она могла бы сказать, что надеется, будто это приехал Дима, по причине занятости не утрудившийся звонком. Но на самом деле, почти не сомневалась в том, кого именно увидит за дверью и, что самое опасное, похоже, практически этого ждала.
Тем не менее, ни одна из этих мыслей не проскользнула на ее лице, когда Карина открыла двери и холодно посмотрела на Соболева.
Мужчина стоял у ее дверей, расслабленно опираясь на косяк и играя своей зажигалкой, и, похоже, осматривал коридор, ожидая, пока она откроет.
Карина приподняла бровь, без слов интересуясь причиной его появления здесь.
– Тебя не было в баре. – Пожав плечами, бросил Соболев, кажется, прекрасно разбираясь в значении ее мимики и жестов.
И что?
– У меня могли быть дела. – Прохладно проговорила Карина, намекая, что не ищет и не особо жаждет его компании.
Соболев прищурился и на миг будто бы задумался, словно допуская такую вероятность после ее слов. Но тут же усмехнулся и кивнул головой вглубь номера.
– Сейчас ты, вроде, свободна. – Сделав вид, что не понял ее намека, заметил он. – Пошли ужинать, достала эта погода. А тут не такой и плохой ресторан.
Ладно, хорошо, он смог ее удивить. Мало кто из мужчин, даже этих, вели себя настолько нагло в открытую. Специально подначивая и провоцируя. Но Карина замешкалась только на секунду.
– Почему я должна идти с тобой? – Поинтересовалась она, не меняя тона. – Мы уже обсуждали, что мое время дорого стоит.
– А я готов оплатить его. – Не смутившись, отмахнулся Соболев. – Выберешь самые дорогие блюда в меню, я не против. – Подмигнул он, только вот выражение его глаз было не веселым, а скорее изучающим.
Словно она редкий вид бабочки. Или таракана. И Соболев еще не решил, как с забавным насекомым поступить.
– Соберешься за пять минут? Я ужасно голоден.
Он ее торопит? Мило. А Карина еще не согласилась, между прочим.
– Иди, ешь. Я тебя не задерживаю. – Она начала закрывать двери.
Соболев, ничуть не смутившись и не растерявшись, прижал дверь носком туфли, не позволяя ей этого.
– А я не люблю есть в одиночестве. – Заявил этот нахал, продолжая наблюдать за ней и ее реакцией.
Нашел клоуна.
– Могу дать пару телефонов эскорт-агентств. – Карина непроизвольно скрестила руки на груди. Поняла, что сделала, и тут же плавно опустила те. Не будет она закрываться, показывая свою уязвимость. – Тебе там с радостью помогут.
– Прошлые места работы? – Соболев с ухмылкой вздернул брови.
Карина одарила его невинной улыбкой.
– Не мой уровень, так что – нет, прости. Но отзывы слышала неплохие, можешь не волноваться. Останешься доволен.
– Спасибо, но я предпочитаю компанию знакомых женщин. Сама понимаешь, в моем положении приходится опасаться расчетливых девиц, так и норовят окрутить. – Доверительно «поделился» Константин, немного ближе наклонившись к ней, словно сообщал что-то по секрету. – А тебе мои деньги не нужны, это мы уже выяснили. – Сверкнув насмешливой улыбкой, вдруг добавил он.
Карина старалась не улыбнуться, но проиграла. Ладно, чувство юмора у этого нахала присутствовало. Она с трудом могла себе представить, чтобы кто-то смог «окрутить» Соболева.
– И, не подумай, что тороплю, – добавил он, похоже, довольный тем, что она улыбнулась. – Но у тебя осталось две минуты на сборы.
Теперь Карина искренне засмеялась. Все-таки, этот давал фору в своем нахальстве многим. Особенно тем, что даже не пытался прикрыть то вежливостью, лестью, или чем-то подобным.
Ладно, в конце концов, этот номер ей осточертел, как и нервное напряжение, которое только усилилось к ночи. Конечно, оставался Шамалко… Но Карина вдруг почувствовала злость из-за того, что своим предложением Виктор, похоже, заставляет ее ограничивать свою свободу и вновь загоняет в рамки страха и опасений, подчинения, из которых Карина так долго вырывалась. Она имела право жить так, как хочется, а не прятаться в четырех стенах, дрожа и боясь. Тем более, как показывал ее опыт, это никогда ни от чего не спасало и не приносило ожидаемых результатов. Ей, по крайней мере, не везло с эти.
Кроме того, насколько она знала, Виктора сегодня даже в городе не было. Он лично написал в записке к цветам, что уехал на два дня и придет за ответом по возвращении. Не следил же он за ней. Неужели она должна все время опасаться и оглядываться еще и на этого? Черта с два!
– Я сама заплачу за свой ужин. – Заявила Карина и, взяв карту-ключ со столика, вышла в коридор, захлопнув дверь.
– Похоже, ты совсем низкого мнения о моих финансовых возможностях. – Заметил Соболев, не позволив ей оторваться и на шаг от него.
Карина только улыбнулась в ответ. Они оба знали, что, заплати он – Карина не могла бы отказать ему в другом, чего бы Соболев не пожелал в ответ.
– Ну что ты, просто мне же не нужны твои деньги. – С милой улыбкой напомнила она ему и зашла в лифт.
Пришел черед Константина смеяться.
– То есть, твоему обществу я обязан своему личному обаянию? – Пошутил он, пропустив ее и зайдя следом.
– Скорее снегу и скуке, – отмахнулась Карина.
Соболев опять широко улыбнулся.
– Кстати, – он спрятал зажигалку в карман и, нажав на кнопку первого этажа, смерил ее изучающим взглядом с ног до головы. – Я говорил, что ты – потрясающая женщина? – С невинной усмешкой поинтересовался Константин.
Карина приподняла бровь.
– Потому что не интересуюсь твоими деньгами? – уточнила она.
Костя медленно покачал головой, не перестав улыбаться.
– Ты единственная, известная мне женщина, сумевшая собраться в ресторан за одну минуту. – Заметил он. – Причем, не побоявшись отправиться туда босиком и в халате. – Добавил он так же весело. – Не боишься, что люди не поймут?
Эх, если бы это было самым страшным или странным из того, что ей доводилось делать. Знал бы Соболев… Хотя, может и знал. Мало ли, чего он от своих «девочек» требует.
Она улыбнулась. Медленно и искушающе.
– Я плохо выгляжу? – Чуть более низким голосом поинтересовалась Карина.
– Великолепно. – Ответил Константин почти с такой же улыбкой, только самоуверенной до чертиков.
– Тогда, в чем проблема? – Уточнила она.
– А кто сказал, что проблема есть? – Деланно удивился Соболев. – Меня все устраивает. – Он многозначительно улыбнулся и еще раз, медленно, со вкусом осмотрел ее всю. – Только вот думаю, пустят ли нас внутрь ресторана? – Протянул он, замерев взглядом чуть ниже ее ключиц.
Ладно, Карина и сама знала, что реагирует на него. Так что мог бы не пялиться на ее соски с таким самоуверенным выражением в глазах.
И все же, несмотря на все ее понимание, решение и опыт, что-то закружилось в малом пространстве лифта. Натянулось звенящим напряжением между ними, заставляя ее следить за своим дыханием, чтобы не оказаться в проигрыше, открыв слишком много другому человеку. Мужчине, тем более.
Судя по тому, как неуловимо изменилось лицо Кости, он так же ощутил это. Притяжение и искушение, которое становилось между ними сильнее от встречи к встрече. И которому она не собиралась поддаваться, несмотря на проснувшееся желание и азарт.
– Неужели тебя могут не пустить в ресторан? – Ощущая щекочущее покалывание в груди, там, где прошелся его взгляд, Карина приблизилась и, чуть приподнявшись на носочки, с недоверием прошептала ему почти в ухо. – Если судить по твоей самоуверенности – ты должен быть почти всесилен.
Теплые, пахнущие все тем же табаком, пальцы Константина обхватили ее подбородок. Но она сумела удержать дрожь, возникшую где-то глубоко внутри.
– Я не говорил, что меняне пустят, Карина. – Глядя в ее глаза, насмешливо протянул Костя.
– Ты бросишь в беде голодную женщину? – Поддержала она его тон.
– А что я могу поделать, если она раз за разом отвергает мое покровительство? – С притворным сожалением пожал он плечами.
Карина весело рассмеялась, ничуть не смущаясь тому факту, что его пальцы все еще удерживали ее лицо.
– Фи, как некрасиво. Ты думаешь, меня можно купить за икру или лобстеров? По-твоему, я ценю себя так низко?
– А что надо предложить, чтобы иметь тебя, Карина?
Константин немного надавил, заставив их лица приблизиться почти вплотную. Он усмехался, поддерживая эту игру, но Карина видела, что равнодушное изучение в его глазах все больше сменяется желанием. Надо бы сворачиваться, чтобы не перейти край. Однако самоуверенность этого мужчины была настолько выраженной, что почти раздражала ее. И он ведь не применял силы, ни к чему не принуждал, явно уверенный, что ему нет в таком необходимости. Карина, по большей части, привыкла к другому поведению у мужчин.
Неужели никто и никогда не ставил его на место? Не то, чтобы она собиралась делать что-то подобное, но… Хорошо, ей было немного интересно. Совсем чуть-чуть.
– Иметь? Или поиметь, Костя? – Вздернула она бровь. – Ты, вдруг, вспомнил про дипломатию? А несколько вечеров назад употреблял совсем другое слово… – Протянула она, хитро глядя на него сквозь ресницы.
– А ты хочешь, чтобы я тебя поимел? – В тон ей уточнил Соболев, второй рукой обхватив Карину за талию.
– А я есть хочу, Костя. – Увернувшись, Карина ловко обошла его и вышла из лифта, только что распахнувшего свои двери на первом этаже.
И, замерев в шаге, посмотрела на него через плечо с веселой улыбкой, оборачивая это все в шутку. Константин тоже улыбался. Только и желание никуда не делось из его взгляда.
Ни один из них не обратил внимания на удивление не столь уж многочисленных людей, находившихся в холле, вызванное, видимо, видом Карины.
– Желание женщины – закон. – Сделав вид, что не заметил ничего странного в ее поведении, согласился он и вышел из лифта следом. – Любое желание. – Добавил Костя, на миг, остановившись около нее и наклонившись к самому уху Карины.
По ее спине все-таки прошла дрожь от его многообещающего низкого и хрипловатого тона, как бы Карина не сердилась на предательскую реакцию тела. И он это заметил.
– А я тебя обязательно поимею. – Самодовольно сверкнув глазами, так же тихо пообещал он.
И, пользуясь присутствием людей, уверенно ухватил Карину за руку.
– Тебе холодно? – Тут же поинтересовался Соболев, не позволив ей ответить и сделав вид, будто именно в эту причину ее дрожи он поверил.
– Ничуть.
Карина улыбнулась ему настолько спокойно и безмятежно, что, наверное, никто бы вокруг не понял, какое возбуждение и желание, неясно с чего, вызвало в ней последнее заявление Соболева. Так, что жар, казалось, вспыхнул в животе и разлился по венам, обжигая каждую клетку. Только вот, кажется, от внимательных, прищуренных глаз Константина это скрыть не удалось.
Это ей не понравилось. Карина не помнила, чтобы ее тело когда-нибудь реагировало настолько сильно. Видно, общая нервозность сказывалась, находя выход в сексуальном возбуждении.
А ведь каменные плиты пола действительно холодили босые стопы, да и от морозного воздуха, то и дело врывающегося сквозь двери в холл вместе со снежинками, шелковый халат защищал плохо. Но ей, все равно, в этот момент было жарко.
Ограничившись улыбкой, выразившей все ее недоверие к такому «громкому» утверждению Константина, Карина выше подняла голову и с полной уверенностью в себе осмотрела холл.
– Мы идем в ресторан? Или мне придется возвращаться и заказывать ужин в номер? – Уточнила она у Соболева, сделав вид, что пропустила мимо ушей его заявление.
Карина умела дожидаться подходящего момента, чтобы ответить так, что последнее слово оставалось именно за ней. А с Соболевым, похоже, она могла позволить себе роскошь откровенности безнаказанно, вместо более привычного задушенного молчания.
Он лишь довольно усмехнулся и, кивнув в ответ, повел ее в ресторан, так и не отпустив руку Карины.
А она так, словно это было совершенно естественно и нормально, спокойно и уверенно шла рядом с ним через холл в одном шелковом халате и босиком. Карине давно стало наплевать на чье-то недоумение, возмущение или непонимание. В ее деле с подобными комплексами далеко не пойдешь.
Их все-таки пустили в ресторан. Хотя, на пару мгновений, Константину показалось, что администратор все же решится что-то сказать. Однако Карина просто не дала женщине ни единого шанса. Он не мог отрицать, что с восхищением следил за тем, как Карина, с полной уверенностью в себе и достоинством, стоящим королевы, прошла мимо пораженного администратора и, выбрав лучший столик, спокойно опустилась на стул, который подвинул ей, так же, немного ошалевший, официант.
Впрочем, Костя подозревал, что в немоте администратора ресторана есть заслуга и администратора «vip-зала», в задачу которого входило обеспечивать удовлетворение любых капризов и желаний «дорогих» гостей отеля. А они с Кариной, определенно, относились к разряду таковых. Так как, вряд ли рядовой клиент отеля мог позволить себе на протяжении многих дней снимать номер-люкс стоимостью восемь тысяч за сутки. А тут сразу два таких постояльца.
Костя заметил, как парень, завидев их в холле, уже через пару секунд оправился от шока и, верно определив предполагаемое направление, бегом отправился в ресторан. Очевидно, как раз, чтобы предупредить сотрудников.
Однако это ничуть не умалило фееричности появления Карины в зале самого ресторана.
Константин искренне наслаждался этим представлением. А она, похоже, прекрасно видела, что ему нравится это, и даже потворствовала. С Кариной сложно было соскучиться, умела она доставлять удовольствие, причем, самым непредсказуемым образом, что есть, то есть.
В зале было мало народу, видимо, сказалась погода, но все, кто присутствовал, не могли не следить за происходящим. Кто явно, а кто – прячась, но все смотрели на их столик. Мужчины с легко читаемым интересом в глазах, женщины – с осуждением, а, кое-кто, почти с презрением. Карине же, кажется, было плевать на переполох, вызванный ее появлением. Этой женщине не привыкать привлекать внимание, судя по всему. Костя вполне мог в это поверить.
Расположившись напротив нее, он от души веселился.
Собственно, ради этого он и пригласил ее, надеясь развеяться, так что…
Когда Никольский уехал, чтобы вместе с парнями ждать прибытия поезда Лихуцкого, Костя честно занялся делами с Максимом. Но через несколько часов все эти договора, контракты и соглашения, под завязку напханные увертками и завуалированными ловушками вероятных партнеров и конкурентов, надоели до чертиков. К тому же, голова была занята событиями, закручивающимися вокруг него, смысла в которых Константин все еще не видел. А бесполезные попытки тот обнаружить – только ухудшали настроение. Как и ожидание «откровений» Лихуцкого. Устав от всего этого, Константин отправил Шлепко, велев катиться с глаз долой, и пошел в бар. Причем понял, что надеялся на общество Карины, Костя не сразу. И только просидев там с час, и осознав, что настроение стало еще хуже, чем до этого, задумался.
На кой черт ему сдалась сейчас эта женщина, Костя тоже не совсем понимал. Секса, вроде б, не хотелось. С таким-то ворохом нерешенных вопросов. Хотя, глупо было не признать очевидного, что уже через две минуты общения с ней – мысли о сексе стали доминирующими в размышлениях Кости.
Но тогда, в баре, он, кажется, думал не об этом. Да и без разницы Константину было, как есть: одному или с кем-то в компании. Однако, отчего-то, этой самой компании в данный момент и хотелось. Причем, именно в лице Карины. Достаточно забавно оказалось с ней пикироваться. Да и молчать она умела, он не мог этого не признать.
А так как Костя привык получать то, что хотел – не раздумывая особо над причинами, пошел к ней. Его не очень заботило то, что сама Карина не раз заявляла о нежелании продлевать или как-то расширять знакомство. Не задумывался он и о том, что она может быть занята «делами». Костя даже не представлял, отчего не думал об этом до ее прозрачного намека. Ведь знал же, кто Карина такая, собственно.
Впрочем, она была свободна, и ладно, не в постель же он ее тянул, а в ресторан. Потому, с некоторым недоумением подавив странное раздражение, появившееся внутри после этого намека, он и добился ее общества.
Что Костя мог сказать об итоге своего поступка – так это то, что о проблемах и непонятных происшествиях ему если и не удалось забыть (что было бы крайне глупо и неосторожно), то уж отодвинуть их на время – он смог точно. И сейчас, пожалуй, пребывал в лучшем настроении за последнюю неделю.
Правда, те самые мужские взгляды, обращенные на Карину, которые еще три дня назад забавляли его на благотворительном вечере, сейчас вызывали недовольство, которое он не мог объяснить. Эта женщина не принадлежала ему, да Константин и не стремился к этому, вроде бы. Секс – да, этого он от нее хотел. Даже сейчас его тело едва не вибрировало от напряженной попытки сдержаться, чтобы не опрокинуть ее на стол прямо здесь. Он с превеликим удовольствием избавил бы Карину от халата и основательно занялся б всем тем, что мало скрывала тонкая ткань.
Судя по ее хитрым глазам, слабому румянцу на щеках и не такому уж размеренному дыханию – Карина знала об этих мыслях. И сама испытывала нечто подобное. Но держалась отстраненно. Упорная в своих решениях женщина. Хоть Костя, в упор, не понимал причин ее отказа. Что ее в нем не устраивает? Интересно, даже.
Впрочем, он никогда не сдавался без боя, так что узнает рано или поздно.
Обхватив пальцами бокал с коньяком, он поднес тот к губам, наблюдая за Кариной. Впервые с того благотворительного вечера он видел, чтобы она пила, а не просто вертела вино в руках. Причем, официант наполнил ее бокал уже дважды. Косте было любопытно, что именно повлияло на это.
Хотя, куда любопытней ему было узнать, как именно выгнется ее тело, если он накроет ее грудь ладонями, сожмет те, щекоча соски. А потом наклонится и, дразня, пройдется языком по сжавшимся вершинам, которые приковывали к себе его взгляд на протяжении вечера.
Возбуждение терзало и закручивало тело все сильнее.
И, что тут скрывать, с каждой встречей, контролировать это желание становилось сложнее, да и охота к контролю угасала.
Но, возвращаясь к проблеме настырных взглядов окружающих, Костю, как-то, никогда не волновало ранее, хотел ли еще кто-то ту женщину, которую он желал, если она была с ним. Однако сейчас он с удовольствием заплатил бы администратору, чтобы из зала выставили и тех немногочисленных гостей, которые, вообще, находились в ресторане. Довольно странное стремление в отношении женщины, которая не скрывала и не стеснялась того, кем была. Более того, Костя подозревал, что позабавил бы Карину, упомянув об этом.
Вечер прошел довольно забавно, Карина не могла этого не признать. Лучше, чем она могла ожидать бы от завершения довольно неприятного дня. Хотя, если смотреть трезво – согласилась на ужин Карина все-таки зря. Напряжение между ними не просто нарастало, оно протягивалось в пространстве между их телами и глазами раскаленной добела дугой, заставляя волоски на коже подниматься дыбом, как от разряда молнии, ударившей рядом. Карина хотела его, хоть и понимала, насколько стратегически неправильным было бы поддаться этому желанию. А два бокала вина, которые она позволила себе, стараясь согреться и избавиться от накопившейся за день нервозности и усталости, не то, чтобы усложняли, но и не облегчали контроль над собой. Впрочем, Соболев не выпил ни грамма, а контролировал себя с таким же трудом, Карина весьма отчетливо видела, с каким напряжением он следит за каждым ее движением, и как раздуваются его ноздри в попытке ровно дышать.
Забавная, хоть и глупая игра. Опасная. Пришло время ее прекращать.
Закрыв глаза, она откинулась назад, уперев затылок в зеркальную стенку лифта.
Сидеть с ним за небольшим столом в ресторане, всей кожей ощущая ленивое и медленное, тягучее скольжение обжигающего желанием взгляда – было непросто. Казалось, имей Соболев немного меньше самоконтроля, и даже присутствие других посетителей не остановило бы его от того, чтобы заняться сексом прямо там, среди тарелок и блюд. И неизвестно, сыграло бы несогласие Карины какую-то роль. И ориентировался бы Константин на то, что говорили бы ее губы, или на то, о чем недвусмысленно сигнализировало тело.
Остаться же с ним наедине в крохотном пространстве лифта, ничуть не умерив своего возбуждения – оказалось и вовсе трудно. Тем более что Соболев не облегчал ей этого, стоя непозволительно близко. Карина всем телом ощущала жар его кожи, с каждым вдохом все глубже погружалась в терпкий аромат коньяка и сигарет, уже прочно ассоциирующийся у нее с этим мужчиной. Только самым большим его искушением и афродезиаком для нее – было отсутствие страха. Карина не боялась Соболева. И это возбуждало так, что она едва находила в себе силы помнить о здравом смысле.
Тихий звоночек, возвестивший о конце подъема лифта, потонул, угас в тягучей и густой атмосфере, окутывающей их, подобно патоке. Карине с трудом давались шаги. И лишь привычка, да бессчётное количество «тренировок» позволяли уверенно переставлять ноги и держать спину гордо выпрямленной, поддерживая неприступный и отстраненный вид.
Впрочем, сомнительно, чтобы это обмануло Соболева. Слишком часто он сегодня смотрел ей в глаза, чтобы обмануться.
– Зайди.
Горячая ладонь, то и дело по-хозяйски распоряжающаяся этим вечером ее рукой, обхватила талию Карины, заставляя остановиться у двери. Это был не ее номер.
Хрипловатый и низкий голос Константина шершавым касанием прошелся по нервам, казалось, обнажившимся этим вечером. Но Карина не могла и не собиралась сдаваться.
