Текст книги "Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений (СИ)"

Автор книги: Ольга Горовая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 37 страниц)

– Была. – Карина уже не смеялась. – Правда, на балконы смотреть, времени не было. Как и на другие достопримечательности. Разве что, на обстановку номеров отелей. Да на Эйфелеву башню. Ее, практически, из окон всех дорогих номеров видно. – С вызовом заметила она, застыв на последней ступени лестницы.

Ага, похоже, все же поверила в плохое качество его памяти. Девочка, девочка. Все он помнит. Только, кому какая разница?

– Значит, проведем для тебя экскурсию по глубинке Франции весной. – Пожал он плечами. – Дизайнер же должен познавать все свои знания и на практике, а не только в теории. – Обхватив талию Карины рукой, он потянул ее в сторону столовой.

– Костя…

– На время перестройки тут, придется, конечно, перебраться в отель. Не люблю жить в ремонте. – Соболев скривился, не позволив ей вмешаться и прервать его. – Думаю, если правильно поставить задачу перед людьми, за месяц они справятся со всеми твоими идеями. А может и быстрее. Надо будет со Шлепко поговорить. В общем, наш отель через десять дней откроем, и ремонт тут, как раз, начнем. – Решил он, отодвинув для нее стул.

Фил суетился, накрывая на стол. Карина не ошиблась, парень верно рассчитал время.

– Ты собирался перестраивать дом? – Она, похоже, не собиралась облегчать ему задачу и просто верить тому, что Костя говорит.

– Нет. – Честно признал он, приступая к еде. – Мне, как-то, все равно было, что тут.

– Тогда, с какой радости, ты решил перестроить его сейчас по моим эскизам, нарисованным от «нечего делать»? – Едва ли не с сердитой претензией уточнила Карина.

– Они мне понравились. – Константин пожал плечами. – Очень. Ты, и правда, прекрасно поняла, что мне подходит и надо. Нам надо. – Добавил он, твердо посмотрев в ее глаза.

Она отложила вилку и открыла рот, похоже, собираясь опять возражать.

– Не надо. – Он улыбнулся и покачал головой. – Ты же умная женщина, хорошая моя. Не надо спорить с тем, что есть, и что неизбежно. – Он отсалютовал ей бокалом.

Она долго смотрела на него. Но не спорила. Уже что-то. После молча вернулась к своему ужину и, как показалось Косте, о чем-то напряженно думала. Знать бы еще о чем, насколько стало бы проще.

Глава 24

Это было так некстати! И настолько не вовремя. Он почти был готов поклясться, что это происки Соболева! Гад. Ему не удалось найти связь, но все же, тот должен быть здесь замешан. Все неувязки и проблемы в его жизни связанны только с этой сволочью!

У него заканчивались деньги, полученные за последний заказ. Информация стоит дорого, а он узнавал об этой шлюшке. И теперь, ему надо думать о наличных.

Добывать деньги здесь – опасно, можно засветиться. Соболев накоротке с местными авторитетами. Это он тоже хорошо выяснил.

Значит, надо браться за заказы, которые имелись. Но для этого придется на какое-то время бросить наблюдение за этим гадом. Стоит ли?

С другой стороны, у него есть своя репутация, для создания которой было приложено много сил. И нет смысла ту терять, ведь потом, когда он все же убьет Соболева, надо будет на что-то жить. А если он раз за разом будет отказываться от работы сейчас – про него могут и забыть. И придется все начинать сначала. Это его не устраивало.

Придется, видимо, взять какой-то заказ. И реноме подтвердит, и счет пополнит. А Соболев… Ему уже, и так, и так – не уйти. Он жизнь готов потратить на то, чтоб подловить эту гадину и уничтожить. Так что, небольшой перерыв ничего не изменит, наверное.

Хоть и не хотелось тратить время на что-то еще. Однако, надо. Надо. Да.

Никольский позвонил ему поздно ночью. Чудо, что Карину не разбудил своим звонком. А может и разбудил, но она не подала виду, Костя не спрашивал. Важно было не это. А то, чтобы она ничего не узнала.

Картов планировал утром прилететь сюда. Вроде бы и все чин по чину, в рамках начавшейся предвыборной агитации среди населения страны. Только вот, изначально, лететь он должен был в другой город, и изменили дату визита лишь вчера. Совпадения? Костя в те не очень верил, когда речь шла о фигурах такого масштаба. Но раз прилетает – будем действовать. Ему было что сказать, и что противопоставить Диме.

Он спокойно вернулся в кровать и «доспал», обнимая Карину. А вот уже утром, проснувшись, начал действовать.

Для начала, пока она была в душе, он нашел Фила и, ничего не объясняя, приказал под любым предлогом не выпускать Карину из дому. Что угодно придумать, но не дать ей выйти. Соболев не мог допустить ошибки и посчитать, что Картов будет вести себя честно. И он не собирался дарить ему шанс.

Фил, еще раз порадовав Костю смекалкой, без вопросов пообещал выполнить распоряжение. Костя немного успокоил парня, пообещав, что пришлет на подмогу Шлепко, чтобы тот занял Карину обсуждением грядущего ремонта. Даже хорошо, что вчера он влез в ее эскизы. Теперь меньше вопросов у Карины будет, она не могла не заметить, что у него слова не расходятся с делом.

Потом он отдал схожие распоряжения охране. И был уверен, что те Карину никуда не выпустят, а надо будет, и костьми лягут, чтобы ее защитить. Борис прислал с самого утра еще несколько парней. Костя приказал не очень мельтешить. Она умная, в конце концов, по суматохе может понять, что что-то случилось.

Потом, собственно, позвонил Шлепко.

Когда Карина спустилась, чтобы позавтракать с ним, Костя был совершенно спокоен и невозмутим. Он сообщил ей о приходе Максима и, выслушав очередные возражения, поставил перед фактом, что данный вопрос не обсуждается. Неужели она откажется привести этот дом в нормальный вид? Ее чувство прекрасного и дизайнерское призвание просто не позволят оставить жилище в таком состоянии, заметил Костя. Карина фыркнула, а он воспользовался минутной паузой, чтобы перевести разговор на другое.

После завтрака, пообещав приехать раньше, чем вызвал удивленное приподнимание бровей и насмешливый интерес: «не разорится ли он, все меньше и меньше времени занимаясь делами?», Костя в такой же манере заверил ее, что «их» доходам ничего не грозит. И уехал, пожалуй, почти в прекрасном настроении.

Картов позвонил, когда он был в машине. Костя решил не откладывать дело в долгий ящик и пригласил его в свой офис сразу, как только тот сможет.

Люди Никольского «вели» Картова от самого аэропорта. Дима, видимо, тоже решил покончить с их делами до своих встреч с избирателями, и сразу направился к нему. Борис сидел с Костей в кабинете. Судя по отчетам их наблюдателей, Картов собирался явиться вместе с начальником своей охраны. Посовещавшись, они с Борисом решили соблюсти баланс сил.

– Костя.

Дмитрий появился в его офисе по обыкновению бодрым и подтянутым. Выглядевшим так, словно готов был сутками работать на благо государства и интересов народа своей страны. За его спиной маячила хмурая физиономия охранника. Тот самый Сергей.

Соболев не задержался на нем взглядом. Трусы не заслуживают ни внимания, ни жалости. Тем более что он уже и так все про того знал.

– Дмитрий.

Он не отошел от окна, чтобы протянуть руку и поприветствовать Картова. Даже не кивнул. Спокойно и твердо встретил непроницаемый, изучающий взгляд глаз кандидата. Картов этого не пропустил.

Никольский лишь чуть привстал с дивана, в качестве приветствия, и снова сел.

– Надеюсь, простишь, что отрываю тебя от дел. – Дмитрий широким жестом обвел кабинет. – Но я не могу дозвониться до Карины. Вот и вынужден обратиться к тебе.

Костя промолчал. Дмитрий, выждав пару секунд, и, видимо, не получив реакции, на которую рассчитывал, приподнял бровь.

– Мне надо поговорить с Кариной. Ты же знаешь, мы старые друзья. Хотел с ней проконсультироваться по некоторым делам. С ней все хорошо?

Проконсультироваться. Как же. Даже так достоверно разыграл обеспокоенность.

– Замечательно. – Чуть усмехнувшись, заверил Костя, заметив напряженный изучающий взгляд охранника. – Она телефон потеряла. Два, уже, собственно, с тех пор, как приехала.

«Пояснил» он и кивнул, предлагая «гостям» сесть.

– Странно. – Дмитрий элегантно занял свободное кресло. – Она знает мой номер наизусть. Уверен, Карина сразу бы позвонила мне и сообщила. Если только ей ничего не помешало. Мы очень близки. – Снова акцентировал Картов и выразительно посмотрел на него, всем видом давая понять, что подозревает именно Костю в «помехах связи».

А что тут спорить. Дима не дурак.

– Я полностью осведомлен о степени вашей с ней близости. – Константин не перестал холодно улыбаться. – А Карина просто не хотела звонить.

Картов чуть нахмурился.

– Это невозможно. Думаю, ты, просто, и правда, не представляешь степени наших отношений. Она бы обязательно мне позвонила.

Игра шла на высоких ставках. Костя это понимал. Никаких резких движений или жестов. Только мимика. Голос. Незначительные и обтекаемые намеки. Чтоб первым не дать повода…

А вот Костя, как раз, собирался этот самый повод дать.

– Если Карина чего-то не сделала, значит, не хотела. Я ей не запрещал тебе звонить. – Он легко повел плечами, будто отвергал такие подозрения.

– Я хотел бы с ней поговорить. – Картов чуть прищурился.

– Это невозможно.

С его губ не сходила прохладная усмешка.

– Я начинаю волноваться о Карине, Костя. Никогда не думал, что мы можем столкнуться с такой проблемой…

– Никакой проблемы нет. – Он хмыкнул. – Моя жена сейчас занята перестройкой дома. Не хочу отвлекать ее по мелочам. Думаю, и моего слова о ее прекрасном самочувствии – достаточно.

Они размышляли над этим заявлением долго. Секунд двадцать. Странно, Костя не видел в своем заявлении ничего сложного для восприятия.

– Я не слышал, что ты женился. – Медленно заметил Картов. Он словно подобрался весь и, хоть это и не было видно, напряжение будто заструилось в его ауре. – Отчего не позвал на праздник?

Охранник Дмитрия просто выглядел пораженным. Плохой игрок. Совсем не умеет скрывать чувства. Наверняка, Дима забавлялся, наблюдая за его влюбленностью в свою игрушку.

– Это было скромное событие. Мы просто расписались. Так сказать, узаконили взаимовыгодную сделку без шумихи. Думаю, ты знаешь, как это бывает. – Костя позволил своей усмешке стать чуть шире и ироничней.

– Знаю.

Он просто по глазам видел, как тот пытался просчитать, что теперь Костя знает, и в чем состояла эта «сделка». Ясное дело, скажи Костя об истинной причине того, почему действительно велел их утром расписать – Картов не поверил бы. Но нашел бы способ использовать, угадав слабое место. А вот так – это он понимает, и даже уважает, видно по взгляду. Осознает, что его обставили. Но и сам бы не упустил такого шанса, завладеть информацией, доведись.

Мразь.

– Хитрая сучка. – Картов чуть сильнее сжал губы.

И только. Впрочем, Соболев на истерику и не рассчитывал. Потом. После…

Он не дал своим чувствам вырваться на волю.

– У нее был хороший учитель, как я понял. – Невозмутимо заметил Костя, добавив в «копилку» Картова еще один «грех».

Картов только ехидно скривил губы.

– Она была моей, Константин. Думаю, ты играл не совсем по правилам.

Так, перешли к этапу претензий и «наездов».

– Ключевое слово – была, Дмитрий. – Заметил он. – Теперь, Карина – моя жена. Думаю, мне не стоит уточнять, что свое я защищаю любой ценой. Или ты готов рискнуть, и потерять поддержку всех, посягнув на мою семью?

Картов промолчал, похоже, раздумывая над таким вариантом.

– Что ты хочешь за ее голову? – Дмитрий откинулся в кресле.

– Я не нарушаю своего слова и не предаю соглашений. Тебе это прекрасно известно. – Отрезал Константин.

– Значит, и наше соглашение в силе? – Уточнил Картов, сложив пальцы «домиком» перед лицом.

Костя повернулся к окну.

– Знаешь, отчего я никогда не рвался в политику, Дима? – Почти доверительно поинтересовался он. – Как бы ни был силен политик, чего бы он не достиг до того, как ввязался в это – покусившись на политические перспективы, ты становишься зависим от тех, кто тебя поддерживает. От тех, кто тебя продвигает, и чьи интересы ты лоббируешь. – Костя снова посмотрел на Картова. – Наше соглашение в силе. Оно мне выгодно. Как и соглашение с Кариной. Надеюсь, больше вопросов и недоразумений не возникнет?

Картов поджал губы. Он не был доволен. Но и оспорить то, что сказал Костя – не мог. К тому же, наверняка понимал: попытайся он устранить Соболева – в регионе начнется грызня за власть и ресурсы. Появится слишком много тех, кто будет тянуть «одеяло» на себя. «Плюс проблемы, минус – сильная поддержка». Такая головная боль перед выборами никому не нужна.

Потом… Картов может и передумать. Тем более, при том объеме информации, которую Костя получил с Кариной, о чем Картов не может не знать.

Только Костя так долго ждать не будет. Но пока ему надо Картова отвлечь от таких мыслей.

– Я понимаю, что твои интересы несколько ущемлены. – Все так же спокойно согласился он. – И предлагаю некоторую компенсацию. Кажется, тебя интересовал один из комбинатов на моей территории? Готов его тебе уступить. – Костя толкнул в сторону Дмитрия папку, которая до этого лежала перед его креслом. – Женщина-женщиной, а нашим общим интересам и бизнесу, зачем страдать?

Дмитрий глянул на название. Расслабился. Это было заметно. Но от всех опасений не избавился.

– Тебе, Костя, жена с приданным досталась. С богатым. – Медленно, будто раздумывая, заметил он. – Стоит ли мне ждать, что где-то это может аукнуться?

– Касательно тебя – нет. Шамалко мне не выгоден.

Картов кивнул и поднялся. Его охранник, и не садившийся, а все это время буравящий Соболева черным взглядом, подошел ближе.

– Что ж, прими поздравления, Костя. – Усмехнулся Картов. – Помимо остальных своих качеств, Карина никогда не даст заскучать в постели… мужу. Она хороша. Думаю, ты оценил. И жене не забудь пожелания счастья от меня передать.

– Я доволен всеми гранями личности своей жены. – Заверил его Константин.

– Приятно было с тобой все решить. – Кивнул Дмитрий. – А теперь, прости. У меня еще много дел.

– Разумеется, я тебя не задерживаю.

Костя наблюдал, как закрываются двери его кабинета.

Первый раунд. Будем надеяться, что один-ноль, и Картов глотнул наживку.

– Ты, и правда, этой сволочи еще и комбинат отдашь? После всего, что он с Кариной сделал?

Никольский, похоже, был зол. Костя улыбнулся. Впервые искренне за эти тридцать минут. Хорошо, когда друзья такие преданные.

– Не боись, Боря. Все решим. Если правильно все разыграем, комбинатом он недолго владеть будет. Зато сейчас, мы эту проблему сбросили, а Виктор, и при всем желании, ею нас уже не достанет. Я, кстати, почти уверен, что суета вокруг этого комбината не без помощи Картова началась. Только он, видимо, рассчитывал, что я к нему за помощью обращусь. А оно, вон, как вышло.

Никольский не стал уточнять, что именно Костя имел в виду, говоря «недолго». И хорошо. Соболев пока не собирался даже его посвящать в свой план. Так надежнее. Если только Костя обо всем знает, не к кому и придираться.

– А Карина в курсе, что уже «жена»?

– Зачем ей лишние стрессы? Пусть постепенно привыкает. – Костя улыбнулся. – Может, даже еще для нее церемонию проведем. Но ты и сам реально понимаешь, тянуть было нельзя. И все должно было быть зарегистрировано официально. Только при таком положении Картов не рискнет ее тронуть. Он, ведь, еще проверит это.

– Я-то понимаю. Поймет ли она? – Широко усмехнулся Борис.

– Разберемся. – Заверил Соболев.

– А она пропажи паспорта не заметила? – Уточнил Никольский.

Костя покачал головой.

– Нет. Может, думает, что с телефоном тогда потеряла, я не интересовался, чтобы не заострять внимание.

– Ясно. – Борис рассмеялся. – Ну, смотри. От выпивки, за здоровье «молодых», все равно не отвертишься. Такой повод… Ты – и женат. Кто бы мог подумать?

– Давай, потом, а? Мне сейчас не до мальчишников. – Отмахнулся Соболев. – Или, хочешь, я к тебе для компании, вместо меня, Фила отправлю? – Коварно предложил он. – Вместе попразднуете. Повеселитесь…

– Нет. Уволь. – Борис вскинул руки в наигранном ужасе. – Не хочу пить в компании твоего эконома. Не доверяю я ему.

– Ну, как знаешь. Тогда, жди официального праздника. – Развел руками Костя, продолжая посмеиваться. Хоть сам и оставался серьезен.

Так, разрядили немного обстановку. И все. Шутки-шутками, а они оба понимали, что дела с Картовым еще не закончены.

Что-то происходит. Определенно. Карина чувствовала это очень четко. Она умела замечать самые мелкие и незначительные детали, делать выводы по косвенным признакам.

Охрана. Ее было слишком много. Нет, парни не попадались на глаза. Их умно и четко организовали, и будь это единственным, она бы, наверное, и не заметила.

Шлепко суетился. И не нервничал, вроде бы, но уж очень старался. Можно списать это на все ту же боязнь разочаровать босса. Но он же и в прошлый раз старался. Но и на десятую часть не так сильно, как сегодня. Максим просто стелился перед нею. Даже когда пытался спорить или что-то посоветовать, это не звучало. Парень готов был соглашаться с чем угодно и интересоваться ее мнением о таких мелочах, вплоть до цвета туалетной бумаги, что создавалось ощущение, будто ее специально занимают какими-то делами.

Фил просто фонтанировал. Именно так. И это определение касалось всего. Он постоянно юморил, говорил на повышенных тонах и очень наглядно демонстрировал свою ориентацию, заставляя Максима прятаться за спину Карины.

Ладно, это ее развлекало, Карина не могла не признать. И все же.

Все же, что-то было не так.

Может, она придирается?

Если серьезно, Карина ни одного из них не смогла подловить на проколе. И все ее претензии можно было списать на пустые придирки. Но что-то ныло внутри. Мучило какое-то сосущее чувство, заставляющее ее то и дело оглядываться. Словно бы из-за угла коридора или кухни вдруг могло появиться что-то или кто-то ужасный.

Она знала, кого боялась. И так же хорошо понимала, что это маловероятно – увидеть Диму в коридорах дома Соболева. Но противный, липкий, предательский страх не слушал разумных доводов.

Она расслабилась. В какой-то момент позволила себя не ждать подвоха. И это было плохо.

Но было кое-что и похуже.

Ей очень хотелось к Косте. До безумия сильно. И это желание, так явно демонстрирующее, что она становится от него зависимой, пугало ее еще больше. Она трижды ловила себя на желании позвонить ему. И в самый последний момент отдергивала руку от телефона. Она не могла сосредоточиться на всех этих глупых и нелепых вопросах Максима. Да, какая ей разница, какого именно оттенка будут обои? Она, вообще, не подписывалась на этот ремонт, ее он заставил! Соболев.

Господи! Как же ей хотелось, чтобы он был сейчас здесь, рядом.

Карина не выдержала, послала Шлепко со всеми его вопросами куда подальше, заявив, что на сегодня обсуждение проекта отделки дома закончено. Со спокойной совестью съела целиком три шоколадных пирожных, которые только-только приготовил Фил, и скрылась от всей этой оравы в спальне.

Но и отдыхать ей не хотелось. Тревожность и страх нарастали, заставляя ее метаться из угла в угол, и сильно сжимать пальцы, оставляя на ладонях следы ногтей. Такое состояние не нравилось Карине. Она пыталась взять себя в руки. Пыталась успокоиться. Только выходило совсем плохо.

Каждый раз, подходя к окну, она замечала, что охранники обходят участок. Раньше они не делали этого так часто… Или это ей просто кажется из-за нервозности? Может, вновь виноваты скачки ее гормонального фона, «напоминающие» о том, что скоро следует посетить врача и еще на четыре года забыть, и о таких вот нервотрепках, и об угрозе появления нежелательных последствий ее «рабочей» деятельности?

Она не могла понять. Только и успокоить себя такими заверениями не получалось. Карине казалось, что она умеет чувствовать, когда ей грозит опасность. Научилась, выдрессировали за эти года. И потому не выходило отмахнуться от своих страхов, насколько беспочвенными те не казались бы.

Наконец, она не выдержала. Поддалась. Но все равно, не позволила себе позвонить Косте, как ни хотелось бы. Карина, все так же, как маленькая девочка, детство которой ей так и не позволили дожить, укрылась в гардеробе. С ногами забралась на одну из полок шкафа и уткнулась носом в рубашку Соболева, глубоко вдыхая его запах. Он об этом не узнает, а ей легче, все-таки.

Как ни удивляло ее это, но все указывало на то, что Соболеву удалось внушить ей мысль, что он сумеет ее защитить от всего. Может, этого стоило бояться больше, чем Картова?

Над таким-вот вопросом она размышляла несколько часов, но так и не смогла прийти к однозначному ответу. Мысли занимали ее разум, заставляя разбирать собственно «я», и происходящие с тем изменения, на составляющие и детали.

Карина настолько погрузилась в самоанализ, что невольно вздрогнула, услышав, как ее окликают из комнаты. Скрывать свое местонахождение было поздно. Она даже из укрытия вылезти не успела, как Костя заглянул в гардеробную. Хорошо, хоть рубашку от себя отпихнула.

– Ты что здесь делаешь? – Спросили они одновременно.

Оба замолчали и уставились друг на друга.

Хорошо. Уставилась она, отчаянно сдерживаясь, чтобы не броситься к нему и не обнять, как потерявшийся ребенок своего родителя. Костя просто улыбнулся и приподнял бровь, словно предоставлял ей право говорить дальше.

– Что-то, ты слишком уж рано. – Заметила Карина, надеясь, что удалось сохранить невозмутимость.

Она изящно поднялась с полки, словно не было ничего необычного в том, чтобы, вообще, сидеть в шкафу.

– Я на обед. – Все с той же усмешкой, пояснил Константин. – Еще вернусь в офис сегодня. А что, помешал чему-то интересному? – Он иронично поднял бровь и обвел глазами гардеробную.

– Очень. – Не сумев подавить язвительные нотки в голосе, злясь из-за своей реакции на его появление, ответила она. – Думаю, вот, может и тут что-нибудь переделать? Солярий устроить, или спа…

– А-а-а… – Многозначительно протянул Костя.

Настолько многозначительно, что она ни черта не поняла, что это его «А-а-а» значит! Умник нашелся!

Карина поджала губы.

А он улыбнулся еще шире, прищурился, и подошел к ней, крепко обняв.

Надо было оказать сопротивление, хоть какое-то. Эти объятия не имели ни намека на сексуальный подтекст, она чувствовала это. Она не сможет списать их потом для него на секс. Но у Карины не хватило воли. Наоборот, и не поняв когда и как, она крепко обхватила Костю за пояс, едва удерживаясь, чтобы для надежности, не забраться на него с ногами, как обезьянка.

– Соскучилась? – Костя усмехнулся ей в макушку.

– Что ты. – Как можно невозмутимей заметила Карина. – Замерзла просто. – Она попыталась отойти.

Костя не дал.

– Ага. Я так и понял. – Он прочистил горло, кажется, стараясь не рассмеяться. – Ты зачем Макса послала?

Она удивленно выгнула бровь.

– Это он тебе так сказал? – Карина иронично скривила губы. – Ему что, пять лет, что он к «папе» побежал жаловаться? И не посылала я его. А доступно объяснила, что не его дело, какой рисунок на туалетной бумаге я планирую заказать для туалетов.

Костя не смог сдержаться в этот раз, откровенно захохотал. Такое его поведение заставило ее немного успокоиться. Ведь Соболев не вел бы себя так, объявись Дима. Правда же? Картов кого угодно выведет из равновесия. А Костя… он был таким же спокойным, как и обычно.

– Серьезно, хорошая моя, – отсмеявшись, Костя запрокинул ей лицо, внимательно заглянув в глаза. – Что случилось? Ты зачем здесь сидишь? Пятнадцати комнат и кухни мало?

– Ничего не случилось. – Она отвела глаза.

Он хмыкнул. И продолжил ее удерживать, словно давал понять, что не верит.

Она держалась и молчала. Долго. Минуты три. А потом – не сумела вовремя прикусить язык.

– Костя…Все… Все нормально? – Еле слышно спросила она, боясь уточнять.

– Конечно. – Спокойно и уверенно ответил он. Даже немного нахмурился, словно старался понять, что заставило ее спрашивать. – А что такое?

Она повернулась и посмотрела на него. Потом отступила.

– Ничего. Замучил меня твой Шлепко своим энтузиазмом.

Костя опять улыбнулся.

– Я скажу, чтоб он поумерил пыл. – Пообещал Соболев. – Пойдем, там Фил уже накрывает.

Он пропустил ее вперед. Карина вышла из гардероба, не оглядываясь. Костя же, наоборот, обвел помещение и шкафы внимательным взглядом.

– Через полторы недели у нас официальное открытие здания. Судя по предоставленному мне плану – мероприятие выйдет достаточно заметным. Ты обойдешься местными магазинами, чтобы найти наряд, или хочешь куда-то поехать? – Спросил он, уже спускаясь по лестнице.

– Это приглашение? – Карина приподняла бровь. – Очень изящно.

– Оно самое. Главное, эффективно. – Соболев подмигнул.

– Я подумаю. – Карина посмотрела в другую сторону. – У меня дома есть подходящее платье. Может…

Она не договорила. А он не стал настаивать, видимо, опасаясь спугнуть. Раньше Карина наотрез отказывалась обсуждать с ним свой дом.

Было что-то странное, пронзительное в том, что он обнимал ее уже как свою жену. И пусть сама Карина ничего об этом не знала, Костя не мог справиться с этим непривычным и необычным ощущением. И оно ему нравилось.

Хотя, у Соболева умелась не то, что подозрение, а стойкая уверенность о собственной незавидной участи, когда она узнает об их браке. Однако его сейчас это занимало мало. Константин точно знал, что поступил единственно верно. К тому же, он этого хотел, и все равно женился бы на ней. Так зачем оттягивать неизбежное и закономерное развитие их отношений? А с ее страхами он сумеет справиться.

Кстати, о них, о страхах.

Она поняла. Неясно как, но сумела сложить в уме такие мелочи, на которые никто другой не обратил бы внимания. Максим примчался к нему в офис едва ли не в панике, что его прямо сейчас уволят, за то, что плохо «отвлекал». Он клялся и божился, что все вели себя очень аккуратно, и придраться не к чему. И Фил подтверждал эти заверения. Как и охранники. Но Карина, все равно, что-то почувствовала.

Умница. Глупо, наверное. Но он гордился ею и ее умом. Хоть и было горько от того, как именно тренировалась ее интуиция и смекалка.

Шлепко он отчитал. Сурово. Так, чтоб не расслаблялся. В конце концов, Карина привыкла играть на его, Соболева, уровне, с тем же Картовым, Шамалко, и другими. Парень до этой черты, ясное дело, не дотягивал. Но и принимать это само собой разумеющимся не должен был. Пусть старается больше. А потом сразу приехал домой. Не для того Костя старался оградить Карину от происходящего, чтоб топорная работа помощников свела к нулю его старания.

За окном машины мелькали перекрестки и светофоры, опускались сумерки, хоть зима и заканчивалась, дни оставались короткими. А надо еще как-то успеть закончить все дела.

Фил… Эконом отделался легче Макса, откупившись пирожными и заверениями, что над его поступками Карина смеялась, несмотря на волнения. За ее веселье Костя мог спустить многое.

Охранников он не трогал. Парни четко выполняли его распоряжение.

– В гардеробе? – Голос Валентина отвлек его от мыслей. – Рядом с твоей или с ее одеждой?

Костя отвернулся от окна и бросил взгляд на водителя, который внимательно следил за дорогой.

– С моей. – Бросил он в трубку.

Валентин хмыкнул.

– Что ж, поздравляю, ты своего добился. – Психотерапевт чем-то щелкнул на том конце связи. – Если она, чувствуя опасность, спряталась среди твоих вещей – значит, подсознательно ассоциирует тебя с безопасностью и защитой. Может она еще и не признает этого, но так есть.

Не то, чтобы Костя сам не сделал соответствующих выводов. Но всегда приятно получить подтверждение у специалиста.

– Только, я еще раз тебе напомню, Соболев. – Голос Валентина стал серьезным. – Все. Черта пройдена. Для нее возврата не будет. Уже, нет. Разочарования в тебе ее психика не выдержит. Помни об этом.

– Я понимаю с первого раза. – Холодно отозвался Константин. – И прекрасно слышал, что ты мне сказал при первой встрече. Напоминать – лишнее. И бессмысленно. Ей ничего не грозит. Я об этом позабочусь.

– Не заводись, Соболев. – Валентин, казалось, ничуть не испугался. – Иногда мы сами не замечаем, как совершаем ошибки. И чаще всего близкие моих пациентов меня разочаровывают. Ты сумел вызвать мое восхищение и уважение. Не хочется, чтобы что-то пошло не так по глупости.

– Я не делаю глупостей, Валентин. – Костя усмехнулся. – Иначе давно погорел бы в деле.

– Бизнес – одно, отношения – другое.

– Слушай, ты от меня чего хочешь? Чтоб я на крови поклялся, что не буду глупить?

– Ну, так вот, прям уж, не надо. Я психотерапевт, а не дьявол, и даже не его адвокат. – Валентин рассмеялся. – Просто, не расслабляйся. То, что ты добился ее доверия, это одно. Но ее жизнь, и память о той – никуда не делись. И вылезти это может в любой момент, от такого раздражителя, который не предугадаешь. Помни об этом, и будь внимательным к Дарье и ее состоянию.

– Я понял. – Соболев заметил, что она уже подъехали к офису. – Уж, поверь, не забуду.

Это платье не давало ей покоя. Мысли о нем постоянно крутились у Карины в голове. А утренняя нервозность, после того, как Карина убедилась по поведению Соболева, что для нее нет повода, трансформировалась из-за этих мыслей в раздражение.

Глупо. Словно больше думать не о чем! Стоит ли из-за какого-то наряда допускать чужих людей в дом, который она так тщательно оберегала от всех? Подходящее платье можно купить где угодно, в конце концов. Но ей, вдруг, захотелось именно то. А еще – вспомнилась любимая чашка, из которой Карина всегда пила по утрам кофе. Причем, ей вовсе не хотелось бы сидеть дома, чего совсем недавно Карина так страстно желала. Нет.

Но она честно признавала, что была бы не прочь заполучить свои любимые вещи сюда… в дом Соболева.

И еще – свою любимую машину. Ей хотелось бы, что бы та была под рукой, на случай, если ей захочется проехаться по городу. Не в той сумасшедшей гонке, как однажды. А просто прокатиться, осматривая и узнавая вотчину Константина. Ведь, так или иначе, не похоже, что ей позволят в скором времени вернуться в свой городок.

Да и хотела ли Карина возвращаться? Она почти не сомневалась – стоит ей появиться там без Соболева, как и еще где-то, в общем-то, как Дима тут же до нее доберется. К этому моменту он уже не мог не догадаться, что его обвели вокруг пальца. Между ними еще никогда столько не длилось молчание. Даже те полтора года, что она прожила спокойно – он звонил каждые два-три дня, чтобы «поинтересоваться» ее настроением и делами, самочувствием, поддерживая образ заботливого близкого родственника, которым, похоже, и правда считал себя в извращенном сознании. И Картова, определенно, не могло не насторожить, что она так долго не сообщает ему свой новый номер. Наверное, именно это понимание и заставило ее так нервничать сегодня. Ошибочно, как оказалось.

Быть может, и правда, стоит съездить за вещами? Какой смысл отказывать себе в привычном и комфортном? Ради чего? К тому же, Карина солгала бы, сказав, что не чувствует себя здесь спокойно, несмотря на раздражающую привычку Кости выводить ее из себя. И потом, так или иначе, а она уже по уши влезла в перепланировку дома, а свои проекты Карина всегда доводила до конца, и этот не бросит. Хоть и не могла отрицать, что этот проект становился все более личным.