Текст книги "Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений (СИ)"
Автор книги: Ольга Горовая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 37 страниц)
Во рту стало сухо, а в голове – обжигающе-жарко.
Позволив ему полюбоваться собой несколько мучительно-томительных мгновений, Карина шагнула вперед и опять прижалась к Косте, вернувшись к поцелуям. Только теперь те были куда горячее и, определенно, имели направленность движения.
Нисходящую направленность.
Ну, уж нет, если кто-то здесь и сейчас и будет манипулировать другим с помощью удовольствия, то только он. Она не хочет разговаривать о доверии? Прекрасно. Отставим разговоры в сторону и перейдем к действию.
Ухватив пальцами ее подбородок, Костя не позволил Карине опуститься. Заставил поднять лицо, и теперь уже сам прижался к ее рту жадным, но медленным, дразнящим поцелуем. Она подчинилась, однако ее руки, словно бунтуя против этого, скользнули по его груди, избавляя Константина от галстука и одну за другой расстегивая пуговицы.
Он ей позволил. Ладонь Кости легла на грудь Карины, пальцы сжали, потерли сосок, мгновенно сжавшийся в тугую горошинку. Ему до чертиков понравилось, как она застонала в его рот. И опять попыталась опуститься. А он снова не дал. Вместо этого, надавив на плечи Карине, он подтолкнул ее немного назад, погладил спину и, сжав ладонями упругие ягодицы, заставил усесться на стол.
Его жена…
Ему до сих пор так нравилось, как это звучит, что Костя мысленно повторил это еще раз, смакуя: его женатряхнула головой и откинулась немного назад, так что ее волосы заскользили по его рукам.
– Ляг. – Велел он хриплым и низким голосом.
Она подчинилась. И сделала это так, что у Константина от сдерживаемого желания и напряжения задергался мускул на виске. Все-таки, он не врал, когда говорил, что доволен каждой гранью личности своей жены. Более того, он обожал в ней каждую мелочь и черту характера. Даже вредность, любовь к насмешке, и откровенное нежелание ему поверить. А особенно – эту обольстительность и опытность, которую Карина считала своим недостатком, а у него от той сносило крышу.
Ну, серьезно, на кой черт ему трепетная девственница? Чтобы маячила где-то по краю его жизни бледной тенью того, что сейчас было у Константина. Чтобы испуганно, или, еще лучше, с отвращением, кривила лицо, пожелай он чего-то, отличного от традиционного секса? Которую надо уговаривать и умасливать на оральный секс, и ни в коем случае, Боже упаси, не заикаться об анальном сексе, чтобы не спугнуть сию невинность из кровати? Спасибо, увольте. Его такая перспектива не возбуждала.
Да, конечно, он хотел бы, чтобы опыт Карины был более приятным, но… Он любил ее такой, каковой Карина являлась. Осталось только ее убедить в этом. Чем он, собственно, и занимался.
Константин уже успел добраться ртом до ее груди, сбросив мешающий бюстгальтер на пол. Да и сам он к этому времени остался без одежды, так что…
Карина, в ответ, видимо, попыталась опять провернуть ту штуку со своими ступнями и его пахом, которая, надо признать, действовала безотказно. Потому Костя и не позволил. Сегодня он собирался продержаться достаточно долго, чтобы дать Карине кое-что большее.
Поймав ладонью ее ступню, он с усмешкой поднес ту к своим губам и начал медленно целовать пальчики сквозь чулок. Карина выгнулась и, совершенно определенно, задохнулась. Прекрасно, но на этом он не собирался останавливаться, плавно продвигаясь языком и губами к лодыжке. И дальше, выше, или ниже, в зависимости от угла обзора. Она попыталась извернуться, с некоторой неуверенностью в глазах наблюдая за его действиями.
– Зачем? – С искренним недоумением, да что там, едва ли не страхом прошептала она. – Что ты делаешь? – Карина старалась приподняться.
Что ж, Костя не сомневался, что ее таким и не баловали. Честно говоря, он и сам обычно был не особо щедр на подобные ласки для своих любовниц. Но с ней… Ему хотелось доставить своей жене максимум удовольствия. Дать то, о чем никогда не заботились другие.
– Не думаю, что ты не понимаешь. – Он блеснул в темноте усмешкой, и не думая останавливаться. – Кстати, шикарное белье, – заметил он, добираясь до кружевных трусиков, имеющих весьма пикантный разрез в самом откровенном месте. – Надеюсь, ты оформила карту постоянного покупателя там, где это купила? – Раздвинув кружева, Костя с удовольствием припал ртом к нежной плоти. – Нет, знаешь, у меня есть идея получше. – Легко надавив ладонью ей на живот, пресекая попытку извернуться, продолжил он восхищаться. – Давай, просто купим этот магазин.
– Почему не фабрику сразу?
Наверное, она собиралась сказать это с издевкой, а вместо этого – простонала, как-то обессиленно вжав бедра в стол. Будто и хотела отодвинуться от его губ, но и признавала, что желает остаться на месте.
– Хочешь? – Константин спорить не собирался. Определенно, не в этот момент. – Фабрику, так фабрику. – Согласился он немного невнятно, так как вернулся к прежнему занятию.
Она же только снова застонала, наверное, в ответ на его щедрость.
Константин настойчиво, но неторопливо и с тщанием воплощал в жизнь свое намерение, несмотря на то, что сама Карина, то и дело, продолжала попытки выскользнуть из его рук.
Не на того напала, девочка.
Он прекратил целовать, посасывать и давить на ее плоть только тогда, когда дрожь, сотрясающая ее, стала судорогой оргазма, и Карина хрипло закричала, закрыв глаза и полностью отдавшись его рукам и губам.
От этого крика, от того, как она растянула его имя, протяжно выдохнув: «К-о-о-о-стя», у него снесло остаток сдержанности. Но бешеное желание не заставило Константина отступить от своего плана по развитию доверия в их отношениях. Распрямившись, он подхватил ее и, перевернув, уложил на стол животом, пока по телу Карины еще пробегали волны удовольствия.
Не то, чтобы Карина хоть раз отказывала ему в какой-то позе или желании. Но всякий раз, даже просто обнимая ее со спины, Костя ощущал мимолетное, но от этого не менее горькое напряжение, отдающее паникой и страхом.
– Не бойся. – Пользуясь ее дезориентированностью, прошептал Костя ей в ухо, накрыв руками ладони Карины, распластанные по лакированному дереву столешницы. – Меня не бойся никогда. Не причиню боли, обещаю. – Продолжал сипло шептать он, осторожно, но настойчиво проникая внутрь ее пульсирующего тела. – Никогда, моя хорошая.
Теперь уже и он с трудом сдерживал стон, понимая, что в этом темпе придерживаться медлительной тактики не удастся. Ее прежние крики и то, как Карина извивалась под его губами, распалили Костю не меньше, чем возбуждало нынешнее собственное скользкое и влажное движение внутри ее тела.
Но так как его затея, похоже, удалась, во всяком случае, Карине сейчас, определенно, не было страшно, и она не застыла в его руках, Константин позволил себе больше не сдерживаться. Единственное, на языке вертелось «Даша». Но Костя, помня ее страх, что он видит в ней лишь обиженную девочку, не позволял тому сорваться, продолжая целовать ее плечи и затылок. И двигался, двигался, двигался…
Карина старалась не шевелиться. Даже дышала медленно и осторожно, контролируя каждую мышцу. По непонятной ей причине, Костя просыпался сразу же, стоило ей только попытаться сесть в кровати. А Карине сейчас не хотелось, чтобы он бодрствовал. Она нуждалась в пространстве и возможности подумать.
С первым было весьма туго, так как Соболев, продолжая спать, крепко обнимал ее, прижимая к своему телу. А вот с мыслями, даже их избытком – дефицита не наблюдалось. И Карина думала. Вспоминала тот дурацкий разговор с девчонкой, когда ей следовало бы сдержаться и просто уйти. А она, вконец разболтанная непониманием того, что творится с ней и ее жизнью, практически опустилась до уровня той дурочки. И все из-за желания напомнить себе, что не бывает чудес и сама Карина была и остается лишь содержанкой и шлюхой.
Только вот последовавший за тем разговор с Костей и то, что было потом, на столе…
Она зажмурилась, ощущая, что начинает задыхаться.
Боже. Боже. При всем ее опыте, то, что сделал для нее сегодня Костя…
Никто не делал для нее такого. Что, впрочем, было бы удивительно ждать от насильников. И на какой-то миг она даже разозлилась на Костю. За то, что и правда, вынуждает, заставляет ее поверить в то, что кажется нереальным и невозможным.
Мог ли Костя ее полюбить? Мог ли, вообще, такой человек, как Соболев, полюбить кого-то? Тем более, кого-то такого, как она?
Ответ очевиден и прост.
Только вот теперь, Карина со страхом понимала, что не только стала допускать существование самой любви, пусть и как феномена, но и готова дать совсем нереальный и абсурдный ответ на предыдущий вопрос. Более того, если бы кому-то сейчас пришло в голову поинтересоваться, что же она сама ощущает к этому мужчине, спящему рядом, Карина вполне могла дать еще более безумный ответ.
Впрочем, в ее случае, даже привязанность и доверие к мужчине казались сумасшествием. А разве Константин не сумел добиться от нее всего этого?
Глава 27
– В такие моменты я начинаю думать, что жить на несколько этажей выше своего офиса, не так уж и плохо. – Борис посмотрел на ухмыляющегося Соболева, стряхивая со своей головы холодные и противные капли.
Как и обычно весной, погода менялась с поразительной быстротой, и вместо вчерашнего солнца за окном лил дождь вперемешку с мокрым снегом. Любой, кому пришлось выбираться из дома сегодня, наверняка, проклинал чертову погоду. Во всяком случае, он так точно ее ненавидел. Пять минут от двери до машины, и минута под открытым небом здесь – и он уже мокрый «як хлющ».
– А кто пару дней назад утверждал, что не выдержал бы такого, потому как тебе продыху подчиненные не давали бы ни днем, ни ночью? – Продолжал посмеиваться над ним Константин. – Принесите кофе и пару сухих полотенец. – Велел он уже в коммутатор кому-то из помощников.
– Будто они так мне покой дают. – Продолжал ворчать Никольский.
Однако, мысль о том, что уже через несколько минут он насухо вытрет голову и согреется горячим кофе, несколько примирила его и с погодой, и с фактом сухости и довольства Соболева.
– Ладно, прекрати. – Все еще улыбаясь, Константин вышел из-за стола и принялся прохаживаться по кабинету.
Зная его достаточно долго, Никольский призадумался. Соболев о чем-то размышлял и, определенно, что-то задумывал. Впрочем, угадать его замыслы зачастую оказывалось просто невозможно, так что оставалось лишь ждать распоряжений.
В этот момент на пороге возникла одна из девчонок, которых Шлепко именовал «украшением вестибюля». Имени ее Борис не знал, так как Максим менял их с завидной регулярностью, заявляя, что никак не может найти таковых, которые бы выглядели достаточно смазливыми и не раздражали при этом ни его, ни самого Соболева откровенно глупым, по их мнению, поведением и поступками. Вообще, Макс отличался половым шовинизмом, считая, что девушке стоит находиться только в одном месте, и регулярно перепроверяя данный тезис со всеми этими «украшениями». Борис, посмеиваясь, не раз указывал на это Соболеву, предрекая, что рано или поздно все девчонки, побывавшие под Шлепко за обещания повысить их в карьере, объединятся, и оторвут Максу голову, или чего-то поважнее. Но Константин только пожимал плечами, приводя веский аргумент, что на работе самого Максима это пока не сказывается, и ладно.
– Что там со вчерашним? – Поинтересовался Соболев, пока сам Борис вытирал волосы, вдыхая прекрасный аромат, обещающий ему благодатное тепло.
Уточнений не требовалось, за исключением одного инцидента, открытие здания прошло, как по нотам.
– Она умаслила одного из охранников самого здания, сам понимаешь как. Парня уволил, Марии довели до сведения, что ей здесь не рады.
Константин кивнул, остановился у дивана и отрешенно принялся рассматривать картину, появившуюся в его кабинете недавно. Впрочем, Борис не сомневался, что Соболев уже знает на той каждый мазок и штрих. Иначе и быть не могло, если судить по тому, сколько времени Константин проводил перед этой картиной с тех пор, как привез ту из квартиры Карины.
– Она, кажется, где-то училась? – Не оборачиваясь, уточнил он.
– Да, местная Академия управления и права. Четвертый курс. – Тут же отозвался Борис.
Соболев молча посмотрел на него через плечо.
Никольскому осталось только кивнуть.
Не глупый, сразу понял, что прошедшее время в интересе об учебе Марии было употреблено не просто так. И как эта дура после всего додумалась явиться? Неужели не поняла характер человека, которого ублажала столько времени? Наверняка, как любит рассуждать Катерина, относится к той породе девчонок, что уверены – своими прелестями смогут захомутать и перевоспитать кого угодно. И откуда такие идиотки только берутся?
Теперь вот, ему морока лишняя, помимо прочих дел надо связываться с ректором и объяснять, почему их студентку следует отчислить. Еще и, небось, прозрачно намекнуть что, лучше бы Марии, вовсе, сменить регион проживания, от греха подальше, так сказать.
Нет уж, лучше он делегирует данное полномочие Максиму, а сам займется тем, что больше отвечает его сфере деятельности.
– Так что там с Боровом? – Тут же переключился Константин на вопрос, по которому Никольский и предложил встретиться.
– Тут такое дело, Лихуцкий…
– Да, кстати, – перебил его Константин, опять разглядывая картину. – Что это ты своего протеже на прием не притащил? Виталик наказан, где-то провинился? – С усмешкой поинтересовался он.
Борис хмыкнул. Он и правда, взял Виталия в оборот, надо же было оправдать так щедро предоставленное им самим от имени Соболева покровительство. Вот и затыкал Лихуцким все дыры, какие только было можно, чем уже не раз веселил Костю. Впрочем, Виталий оказался проворным малым и с поручениями справлялся на отлично, так что и Костя уже был доволен таким «приобретением» в их команде.
– Нет, он пару выходных попросил и уехал куда-то на Западную. Сказал, что появилась информация о том неизвестном, который, вроде бы, в твоем номере похозяйничал.
Соболев обернулся, явно заинтересовавшись предметом разговора.
– Так вот, Виталий позвонил мне ночью и сказал, что, по словам одного проверенного человека, этот тип провел немало времени под самым нашим носом, и посоветовал пообщаться с одним из людей Борова. Я сразу связался с ним по нашим каналам, тот, ясное дело, мне не обрадовался в три часа-то, но поняв, кто, и по какому вопросу – пообещал помочь. Он перезвонил мне час назад, Костя. – Борис посмотрел на внимательно слушающего его Константина, имея представление, что ему эта информация не понравится. – Боров нашел своего человека, который кому-то сливал информацию на тебя и… – Никольский помедлил. – Карину.
Глаза Соболева сузились, но он пока промолчал.
– Боров с ним потолковал, но тот еще в состоянии ответить и на твои вопросы, если у тебя есть желание. И, со всеми сожалениями и извинениями за такую ситуацию, Слава готов оказать тебе любую помощь и содействие в поиске. Сам понимаешь, он горит желанием реабилитироваться.
Борис умолк, наблюдая за Константином. Тот подошел к столу и сел на край. Достал сигарету и прикурил от зажигалки.
– Давай, договаривай. – Велел Соболев, затянувшись. – Я же по глазам вижу, что это не все.
Борис одним глотком допил свой кофе, зная, что потом не дадут.
– Человек Вячеслава, в разговоре, указал на одно из вероятных мест, где тот тип мог прятаться. Мы проверили. Там все подчищено. С ходу и не скажешь, правда, или нет. Сейчас мои криминалисты там все проверяют.
– Но? – Продолжая курить, вздернул брови Соболев.
– Это на другой стороне поселка, Костя. Заглохшая стройка. И оттуда, имея достаточно мощное оборудование, можно следить за домом.
Реакция Кости оказалась практически дословно такой, как Борис и предполагал. Ошибся лишь с одним прилагательным.
– Дождались!
С таким криком, словно бы выиграл, как минимум в шоу «О, счастливчик!», Фил влетел в гостиную, размахивая каким-то журналом. Карина обреченно следила за тем, как неугомонный эконом, на время их проживания в отеле лишенный части обязанностей, а оттого, добровольно возложивший на себя функции ее секретаря, устраивается рядом. Она только полчаса назад вернулась из дому, где полным ходом продолжалась перестройка. И сейчас, как раз, села обедать. Этот самый Фил пять минут назад подал ей обед и куда-то спешно убежал. За почтой, как теперь поняла Карина.
– Ах, как же я тебя ждал, моя красавица!
Это он не ей, это он прессе. А точнее – какому-то журналу. За последнюю неделю Фил собрал всю периодику региона и страны, где хоть мельком упоминалось об открытие центра и посвященному этому празднику. Парень маниакально просматривал статьи и заметки в поисках любого слова о своих нанимателях и, если таковые попадались, с упоением зачитывал те Карине вслух и настойчиво пытался продемонстрировать фотографии.
Карина только улыбалась. А в уме тихо удивлялась тому, что ни в одной из газет не всплыло ни одного предположения или домысла касательно ее статуса. Это впечатляло. Пресс-служба Соболева, действительно, основательно проработала данный вопрос. Везде ее именовали не иначе, как «спутницей», соревнуясь друг с другом только касательно восхищенных описательных прилагательных, дополняющих этот статус.
Декламации Филиппа она слушала вполуха, ее мысли занимали иные события и дела. Но явное безразличие Карины не сбивало энтузиазма эконома, и он продолжал находить все новые и новые статьи.
Карина же больше беспокоилась о непонятном поведении Константина. То есть, поведение его вроде бы и не изменилось, однако… Что-то было не так.
Количество охранников, без которых она не могла куда-нибудь выйти, увеличилось до трех. При этом Соболев ясно давал понять, что будет только рад, если она прихватит и четвертого охранника, так, «про запас», чтоб человек не скучал.
Под предлогом необходимости ремонта «ходовой», ее машина была изъята на два дня. И возможно Карина не заметила бы ничего странного, когда ту ей вернули, если бы не видела бронированные стекла в машине Картова.
Она ничего не сказала Косте, хоть и подозревала, что одними стеклами обновки в ее машине не ограничивались. Не удивилась бы она и, узнав, что на ту установлен датчик GPS, чтобы отслеживать местонахождение. И при всем этом Константин вел себя совершенно невозмутимо и всем видом показывал, что ничего не происходит. И делал это так, что не поверить ему было практически невозможно. А на ее замечание об охране резонно заметил, что осторожность никому не помешает.
Что тут возражать? Костя был прав, тем более при том, что врагов у обоих имелось достаточно. Карина подозревала, что к такому «военному положению» имеет отношение Картов, но Костя всегда находил способ уйти от темы, обсуждать которую не желал.
Он переводил разговор к «ним», а поскольку это уже не могла, и не хотела обговаривать Карина – Костя с милостивой улыбкой победителя предлагал для обсуждения нейтральные вопросы.
И Карине оставалось только те принимать. Она не желала обсуждать то, над чем и так не могла перестать думать. Не могла. Не хотела. Не была, да и сомневалась, что когда-нибудь будет готова. И ей было просто банально страшно.
Фил что-то читал, Карина даже не делала вид, что вслушивается. Она одновременно ела, думала, и просматривала почту, которую для нее отправляли на адрес Костиного офиса. Та, по большей части, состояла из рекламы и приглашений на различные мероприятия, посещения магазинов и салонов, с обещанием особых условий и уникальной системы услуг. Ничего интересного, в общем.
– Вот, ты только посмотри, миленькая моя! Ты просто конфетка в этом ракурсе! Сладкая!
Причмокнув, Фил сунул ей под нос очередной разворот журнала, на котором была запечатлена она и Костя, с видом собственника обнимающий ее за талию. Ничего нового, подобные фото красовались едва ли не в каждой заметке о том дне, с небольшой вариацией из-за угла расположения камер. И все-таки, Карина не смогла подавить улыбку. Ей нравилось. Нравилось то, как Константин ее обнимал, как смотрел, он просто ей нравился и…
Взгляд Карины вдруг скользнул по дате, которая стояла в колонтитуле листа. Сегодняшней дате.
Вилка с ножом выпали из ее рук, а сама Карина, достаточно выразительно и красочно высказав свой шок от быстротечности времени и дней, вскочила с места. Фил уставился на нее удивленно и озадаченно. Но объяснять ничего не хотелось. Самой надо было разобраться, подумать и как-то объяснить Соболеву, почему ей в ближайшую же неделю надо посетить врача совсем в другой области. Слава Богу, она еще не упустила сроки, но те уже серьезно поджимали.
То, что с Кариной что-то не так, он увидел практически сразу. Непонятно было только то, по какой причине она вздумала нервничать. Или, не нервничать, возможно, но, определенно, испытывать беспокойство. Насколько он знал, сегодня с ней не приключилось ничего особенного.
Выработав уже определенный распорядок дня, Карина утром играла с ним в теннис, после – уезжала командовать отделкой дома, по возвращении обедала, потом предпочитала несколько часов проводить или в номере, читая, или в салоне, расположенном в этом же здании. Потом, если сам Константин не возвращался раньше, она отправлялась в бассейн. После чего, уже так или иначе, проходил их совместный ужин.
Сегодня график почти не менялся, только вот после того, как она вернулась в отель два часа назад, Карина уже никуда не выходила. Этапы ее передвижения ему регулярно докладывались, как и отсутствие каких-либо происшествий. И, тем не менее, было совершенно очевидно, что за тот временной отрезок, когда она покинула дом в прекрасном настроении, судя по отчетам его помощников, и до этой минуты, когда он поднялся в номер – нечто это настроение испортило.
Когда он зашел, Карина сидела в одном из кресел. Лежащая на ее коленях электронная книжка указывала на то, что она пыталась читать. Впрочем, совершенно очевидной была и безуспешность этой попытки. Карина смотрела в пространство перед собой задумчивым и напряженным взглядом. Этот же взгляд она перевела и на Костю, когда он вошел.
Ни улыбки, ни припрятанной в глазах тайной радости, которую он уже привык замечать по приходу, отчего у самого поднималось настроение.
– Что случилось? – Константин решил не откладывать выяснение этого вопроса в долгий ящик.
Закрыв за собой двери, он подошел впритык к ее креслу и остановился, буквально нависнув над Кариной.
Она удостоила его мимолетным взглядом, и тут же отвернулась.
– Ничего. – Карина отложила книгу на журнальный столик и поднялась, делая вид, что не замечает его близости. – Ужин готов, я сейчас скажу Филиппу, чтобы накрывал.
Она попыталась проскользнуть мимо него.
Константин не позволил, обхватив ее руки на уровне локтей своими ладонями. Притянул ее ближе к своему телу.
– Карина, что случилось? – Опять спросил он.
А она в этот раз повела себя куда достовернее и убедительней.
– Ничего, – Карина прильнула к нему. – Думаю над книгой, которую читала.
Она запрокинула голову и открыто смотрела ему в глаза.
– Что за книга? – Отпустив ее руки, Костя обнял жену за талию.
– Ты вряд ли читал. – Карина улыбнулась.
– И все-таки?
– «Дневник Алисы». – Карина криво улыбнулась, уступив его требованию.
– Это имеет какое-то отношение к миелофону и Коле Герасимову? – Вздернув бровь, уточнил он.
Карина улыбнулась шире и куда натуральней, из чего он сделал вывод, что все же сумел ее действительно повеселить.
– Никакого.
Что ж, он и правда, не читал, да и времени сейчас нет, и неизвестно когда будет. Но поставил себе мысленную галочку, хоть по диагонали просмотреть, чтобы знать, может ли эта книга вызвать такое настроение. Или она лукавит.
Пока он размышлял, Карина выскользнула из его рук и отправилась на поиски Фила.
Однако, несмотря на ее улыбку и показную легкость поведения, Константина не оставляло ощущение, что мысли Карины сосредоточены на чем-то ином. И он не пропустил ни отсутствие у нее аппетита, ни нервное позвякивание ее вилки по фарфору. И все-таки, Карина сумела удивить его, когда, наконец, начала разговор. Ее столовые приборы как-то резко звякнули, когда она те окончательно отложила, и Карина решительно посмотрела на Константина.
– Мне нужно в Киев. На день.
Он отставил собственную тарелку и невозмутимо посмотрел на нее, вопреки горячему желанию, не позволив себе тут же категорично отказать. У него вся область на ушах стоит в попытках отследить того неизвестного и обезопасить любой ее шаг, а Карина в Киев собралась. Ага, сейчас.
– Зачем? – Похвалив себя за спокойный голос, уточнил он.
Карину раздражало то, что она нервничала. Да, что такого? Она что, не имеет права поехать туда, куда ей необходимо? С какой стати она так волнуется и не решается заводить этот разговор с Соболевым? Все просто, четко и ясно. Сексом он очень даже любил заниматься, значит, должен и сам понять, что ее поездка не прихоть, и не каприз. И, вообще…
– Я должна посетить своего врача. – Она твердо встретила его изучающий взгляд.
– Зачем? – Повторил свой вопрос Костя.
– Надо.
– Нет.
Константин спокойно вернулся к своему ужину. А Карина опешила.
– Прости? – Не вняла она намеку о закрытии темы.
Соболев одарил ее непроницаемым взглядом.
– Здесь достаточно врачей. – Он отпил воды из бокала. – Тех, в которых я буду уверен. А вот гарантий, что тот врач, к которому ты поедешь в Киеве, не сделает с тобой что-то по указке Картова, у меня нет.
Карина встала, пытаясь унять свое раздражение.
– Мне не подходят твои врачи. Они не знают ни моей истории, ни анализов, ни лекарства, которое мне необходимо ввести. У них его просто нет.
Константин вздернул бровь.
– Ты будешь удивлена, насколько просто можно решить вопрос о поставке любого препарата. – С усмешкой протянул он. – И ехать никуда не надо. Скажи мне название препарата и завтра его привезут. А Стас, я уверен, вполне справится с его введением, или назовет того, кто это сделает. Итак, – Соболев отодвинулся от стола, но не поднялся. Сложил пальцы перед лицом. – Что за лекарство тебе необходимо?
Карина решила, что нет никакой необходимости что-то скрывать. Он ведь, в конце концов, и сам заинтересован в этом.
– Это гормональный контрацептив длительного действия. Мне приходиться заботиться об отсутствии последствий своей… профессии. Таблетки, пластыри и другие способы, в силу специфики, мне не подходят. На этой неделе мне необходимо сделать очередной укол. Мой врач всегда заказывал тот в Штатах, и я не уверена, что имеет смысл менять доктора.
Карина ожидала, что он согласится. Хотя, в общем-то, готова была признать, что можно и здесь это решить, если он пойдет на принцип. Лишь бы быстрее, чтобы не опоздать.
Но Соболев задумчиво смотрел на нее поверх пальцев.
– И насколько длительного действия этот препарат? – Казалось бы, без всякого интереса уточнил он.
– Есть различные дозировки, я предпочитаю использовать тот, что действует несколько лет, чтобы быть уверенной. Не хочется после решать вопрос уже другим методом. Да и никто из клиентов не хотел появления детей, как ты понимаешь. – Она криво усмехнулась. – Впрочем, и ограничивать себя, самостоятельно заботясь об этом, никто не желал.
Константин продолжал молчать, и перевел глаза в окно. Карина нахмурилась, не понимая его реакции.
– Я ничего против детей не имею. – Спустя минуты две, задумчиво произнес он. – Мне нужны наследники.
Карина хмыкнула.
– А кто сомневается? – Она пожала плечами. – Я совершенно уверена, что ты выберешь подходящую невесту, которая тебе этих самых наследников и родит.
Не совсем понимая, к чему он здесь делится своими планами на будущее, когда у нее осталось дней шесть в запасе, она раздраженно прошлась по комнате.
– А ты помочь не хочешь? – Как-то насмешливо поинтересовался Соболев у нее за спиной.
– С чем? – Не оборачиваясь, уточнила Карина. – С выбором жены? Вряд ли, разве что тебя киевские наследницы интересуют – в тех я ориентируюсь. О местных же могу сообщить мало. – Она коснулась пальцами мраморной поверхности столика, раздумывая, что ей как-то непонятна реакция Соболева.
– Ты мне жену собралась искать? – Кажется, она его удивила.
Карина все-таки обернулась и посмотрела на Константина. Тот не казался довольным. Прищурившись и поджав губы, он внимательно смотрел на нее, прикуривая сигарету.
– И не думала. – Не совсем поняв, как они до такого договорились, обсуждая укол, она покачала головой.
Соболев хмыкнул, выдохнув облачко дыма, которое тут же обволокло ее ароматом, ставшим уже привычным и до боли комфортным.
– Хорошо. – Несколько ехидно заметил Костя. – Потому как у меня уже есть жена, и я полностью доволен своим выбором.
Карина медленно обернулась и внимательно посмотрела на него.
В отличие от их давешнего шутливого разговора в Киеве, сейчас не казалось, что Соболев шутит. В животе отчего-то стало мерзко и холодно, но Карина не подала виду.
– И давно ты женился? – Вздернула она бровь.
– Да, нет. Медовый месяц еще не кончился. – Костя медленно улыбнулся, наблюдая за ее реакцией, вдавил недокуренную сигарету в пепельницу, и поднялся из своего кресла, направившись в ее сторону.
Карина застыла. Нет. Конечно, нет. Это было глупо. Очень глупо, на самом деле. Даже думать, что…
– И на ком ты женился? – Придерживаясь прежнего тона, уточнила она, прищурившись. И сама не заметила, что начала пятиться от приближающегося Константина.
– На тебе.
Что?! Это Соболев так шутит?
Но Костя произнес это совершенно серьезно. Четко. Внятно. Без намека на шутку или иронию. Он не шутил.
Карина вдруг поняла, что, кажется, уставилась на него, как дурочка. Даже рот приоткрыла. А Константин искренне забавляется, любуясь ее шоком. А она, и правда, была в шоке. Голова казалась какой-то пустой. И в той что-то звенело. Непонятно что, и как именно это нечто могло звенеть. Но…
Она просто не поняла его. Вот. Просто что-то не так услышала.
– Нет. – Карина мотнула головой и отступила от Соболева на два шага.
– Да. – Костя последовал за ней.
– Ты не мог… – Начала Карина и тут же замолкла. – Мать твою! – Она вдруг вспомнила недавний разговор, вроде бы шутливый. – Что это я говорю?! Мог! Конечно, мог. Кто бы тебе помешал?! – Ехидно воскликнула Карина, ощущая, как вместо холода, внутренности затапливает обжигающая злость и гнев.
Руки задрожали, и пришлось сцепить пальцы, чтобы не совершить что-то непоправимое. Очень сильно захотелось схватить небольшой светильник, стоящий на соседнем столике и запустить Константину в голову. Да, хоть просто, схватить его за грудки и хорошенько встряхнуть, потребовав ответа. Не с ее комплекцией такое делать, конечно. Но голова просто пульсировала от непонимания.
С какой стати ему жениться на ней? Она не понимала. Не было в этом никакого смысла. А значит – существовало двойное дно и тайные мотивы. Не могло быть иначе. Просто не могло. Не женятся на таких, как она! Никто не женится. Тем более – люди ранга Соболева.
