Текст книги "Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений (СИ)"

Автор книги: Ольга Горовая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 37 страниц)

Кажется, она только сейчас обратила внимание на то, что ее новости вызвали у супружеской пары ошеломленный шок, вместо ожидаемой ею, радости и восторга.

– Выйдете. – Отрывисто велел он, стараясь взять эмоции под контроль.

Женщина послушалась без всякого сопротивления или возражения.

Соболев зажмурился, понимая, что орать, тем более на врача – совершенно бессмысленно. И несвоевременно. Резко выдохнув, он открыл глаза и наклонился почти впритык к лицу жену.

– Карина? – Константин провел пальцами свободной руки (той, в которую она еще судорожно не вцепилась), по ее закушенным губам. – Любимая моя…

Словно повторяя его действия, Карина зажмурилась. И глубоко-глубоко вздохнула.

– Слушай, я теперь знаю, как ты стал собой. Тем Соболевым. – Тихо прошептала она, так, что Косте приходилось напрягаться, чтобы расслышать. А ведь он наклонился так низко, что черты ее лица сливались перед глазами.

Впрочем, и слыша, он не понял, к чему жена клонит.

– Одного не понимаю, как ты сумел кинуть меня во, вроде бы, прозрачной сделке: один завод – один ребенок. – Открыв глаза, спросила Карина. – Кому тут можно было дать взятку, чтобы подтасовать в свою пользу, а, Соболев? – Она попыталась улыбнуться, хоть и вышло не очень, учитывая дрожь, которую он ощущал во всем ее теле. – Блин! Я понимаю, обставить пару-тройку партнеров, даже понимаю, как рейдерство провернуть, записав на себя все мало-мальские объекты области. Это все ясно. Но тут ты кому умудрился приплатить?! С кем договорился?

– Ты забываешь, я еще курить бросил. – Напомнил Костя, полностью прижавшись своей щекой к ее. И стараясь ухмыляться не сильно широко.

Если она пыталась шутить то, может… Только может, но, ситуация не так уж и катастрофична, как ему показалась вначале?

И, Матерь Божия! Но у них будет ДВОЕ! Сразу двое детей!

Полное осознание этой мысли накрыло Константина именно сейчас, отчего-то. Но, не вполне уверенный, что точно знает как, да и стоит ли сейчас это анализировать и реагировать, отвлекаясь от состояния Карины, он задвинул данное осознание вглубь разума. На потом. На тот момент, когда сможет уделить этому внимание.

– Ты – как? – Отстранившись, он погладил ее щеку.

– Не знаю. – Честно призналась Карина, продолжая закусывать губы. – Как думаешь, Валентин сможет встретиться со мной еще раз сегодня? – Спросила она.

– Он сможет все, что ты захочешь. – Костя тут же вытащил телефон.

– Нет. – Карина поймала его руку, остановив. – Подожди. Не надо пока. Я попробую сама это все осознать и разобраться. Можно? А, если не выйдет, тогда позвоним.

Он кивнул. Странно, но говорить было отчего-то трудно. Хоть он, вроде бы, и воспринял уже все.

Из клиники они сразу поехали домой. Карина, верная своему решению, попросила Костю дать ей час, всего час побыть в одиночестве, чтобы все это попробовать осмыслить. И он даже не спорил. Честно говоря, Константин и сам нуждался в некотором пространстве и времени.

Он отправился в свой кабинет, даже не подумав, что можно съездить в офис. По правде сказать, в этот момент Соболев даже не помнил о том, что у него есть офис, и какие-то контракты, звонки, и прочее…

У него была жена и будет… двое детей…

Именно в эту минуту этот факт вырвался из тех «задворок» сознания, куда Костя стремился тот засунуть и по второму кругу накрыл его с головой. Как волной, что аж захлебываешься.

Господи.

Соболев буквально рухнул в кресло, бессмысленно смотря в точку пространства прямо перед собой, и попытался это все же представить себе.

До данной секунды, даже уже зная о факте беременности, Константин как-то не воспринимал то, что тот подразумевал под собой. То есть, у него было выше головы забот о Карине, и ее состоянии с этим долбаным «ранним токсикозом». И вина за саму беременность так не вовремя. У него была куча предприятий и действующих схем за спиной, которые нельзя было откладывать, и которыми надо было заниматься, несмотря ни на что. Потому как не могла вся экономика области стать, только оттого, что у него не хватало на ту времени. А еще, не менее важная, у него сейчас разыгрывалась по пунктам схема устранения Картова. А не за горами был и старт их плана по Шамалко…

Месть, как и предприятия, была не тем делом, которое Константин мог бы отложить в долгий ящик.

И за всем этим он не задумывался о том, что же значит факт беременности Карины.

Когда они впервые завели об этом разговор, он однозначно настоял на отказе от контрацептивов и, используя все свое влияние на Карину, решил, что дети – дело первоочередное. Ведь ему нужны наследники. И…

Но…

Капец.

Оказывается, Соболев как-то не понимал, что у них, реально, действительно будет ребенок. Настоящий. Живой. А не еще одна веха, «галочка» напротив выполненного пункта плана. Вот, вроде бы не дебил. Разумом думал, но осознать, действительно понять…

Протянув руку, Констант взял бутылку виски с мини-бара и щедро плеснул себе в стакан, ничем не разбавляя.

Двое…

По горлу и желудку разлилось приятное тепло.

Так. Ему нужен совет. Мнение человека, который в детях разбирается.

Вытащив мобильный, он набрал Никольского, который должен был находиться где-то неподалеку, учитывая, что больше не тратил время ни на что, кроме работы на Костю.

– Давай ко мне. – Сипло и отрывисто велел он Борису.

Тот, прекрасно зная, куда они ездили и что делали, насторожено помолчал секунду. Наверное, сбитый с толку его тоном.

– У вас там, как? Все в порядке? Кто будет-то? – Аккуратно и осторожно уточнил Никольский.

– Понятия не имею. – Усмехнулся Соболев, ощущая, как тепло от виски дошло до головы. И плеснул себе еще порцию. – Но у нас их будет двое. – Все еще ошарашенный этим фактом, сообщил он другу.

– Ну, ты…!

Отреагировал тот бурно, но мало внятно.

Поняв главное, что Никольский явится через десять минут, Константин приступил к второй порции виски, но уже вдумчиво и медленно, осознавая, что, пожалуй, рад такой новости. С этими детьми и спиться недолго. Совсем недавно, всего два дня назад, он тоже пил, правда, водку, не радуясь, а поминая душу. Так вышло, что приехал Константин к Боруцкому в неподходящий момент…

Странная, все-таки, штука – жизнь. Попробуй, угадай, каким боком она к тебе повернется в следующую минуту, наплевав на все твои планы.

Двое… Капец.

Если говорить откровенно, последний час дался Карине непросто. Очень. Однако, верная своему решению, она очень старалась справиться с этой новостью и принять ту, если не душой, то хоть разумом. Как там учил ее Валентин – попытаться найти в этом что-то положительное для себя? Легко – ей же проще, не надо будет проходить через все это снова, если Косте захочется еще ребенка! Разом «отстреляется» и все, свободна!

Может и не очень трепетный настрой для такой новости, но ведь правда?

Так. Одну положительную черту уже обнаружили. Дальше…

Мама дорогая! А если это будут девочки?

До этого момента Карина даже не сомневалась, почему-то, что у них родится мальчик. При том, как Соболев умел добиваться желаемого-то. Он ведь и хотел наследника. И она могла поспорить, что и тут Костя, как-то, да провернет все в свою пользу. Но теперь на нее вдруг нахлынули сомнения – а если, все же, девочки? Тогда это все надо будет повторять опять?

Ладно, не в этом даже дело.

Девочки…

Осознав факт своей беременности, еще тогда, пару недель назад, Карина практически убедила себя в том, что у них родится мальчик. Не может быть иначе. Просто не может. Она и за мальчика будет бояться, за каждый его шаг и вздох вне пределов своей видимости. Но мальчики – они вырастают в мужчин. Они сильные, они могут защитить себя, по большей части. А у их ребенка будет с кого брать пример. У детей…

Господи! При всем своем атеизме, Карина готова была встать на колени и молиться о том, чтобы дети внутри нее были мужского пола.

Потому что, если это будут девочки… Она не представляла, как сможет такое вынести, чтобы там не говорил Валентин, и как не пытался бы ее убедить, что даже женщины без ее прошлого волнуются о безопасности своих будущих детей. Кто лучше нее знает то, как беззащитны девочки перед безумными, дикими желаниями взрослых мужчин? Кто настолько посвящен в самые больные фантазии извращенцев? И одна мысль, один намек на то, что ее дети, что их с Костей дочери могут попасть в такую ситуацию или встретить своего «Картова», или кого-то, на подобии ее отчима…

Карина опустилась на пол, ощущая, что задыхается от страха. Как можно одновременно бояться самой беременности, меняющей, перекраивающей ее тело и эмоции, и сходить с ума от ужаса за будущих детей – она не представляла, и не задумывала. Просто ощущала это.

Определенно, одной встречи с Валентином ей катастрофически мало.

Карина подозревала, что им с психотерапевтом придется тесно подружиться, потому что, иначе, ежедневное общение на протяжении ближайших девяти месяцев может стать напряженным. Но вряд ли ей удастся видеться с ним реже. Она не имеет права подвести Костю и обесценить все то, что он для нее делал.

Отдавая себе отчет в том, что отпущенный ею самой себе час подходит к концу, Карина осторожно поднялась и побрела в ванную комнату. Посмотрела в зеркало на свое бледное отражение, и рассердилась.

Нет, так дело не пойдет. Определенно. Как бы там ни было, но она должна взять себя в руки. Только единицы среди женщин способны вынести то, что она вынесла, и сохранить разум, научится выживать. И Карина все это вынесла. А теперь, что? Боится сделать то, что по всему миру делают миллиарды женщин? Родить ребенка любимому мужчине?

Это просто абсурдно, и надо прекращать на этом зацикливаться.

Да, страшно, да непонятно, и непривычно. И тело ее не слушается, само творит, чего хочет. Но, по крайней мере, у нее есть четкая уверенность в краткосрочности подобных изменений, как напомнил ей Валентин. И после, ее тело вновь будет в ее полном и безраздельном владении. А пока она может попытаться привыкнуть к новому опыту, не болезненному, и не насильственному. Просто такому, какого еще не было в ее жизни.

Она может и сумеет это сделать. Не сразу, но постепенно.

Руки Карины, словно сами по себе, подняли край блузы и накрыли совсем плоский еще живот.

Она очень постарается относиться к этому, как к любопытному эксперименту, имеющему конечный срок, и сумеет вынести, взять свой страх под контроль. И, возможно, в процессе этого, даже обучится как-то совладать с той паникой, что рождала в ней одна мысль о безопасности будущих детей.

Хотя, в этом Карина сомневалась. Но, все же. Не зря же Костя этого Валентина в друзья записал и столько доверил. Тот должен быть очень хорошим специалистом, чтобы получить такое благоволение Соболева. Вот он ей и поможет.

Решив на этом прекратить думать на сегодня и попытаться теперь с мужем обсудить новость, которая на них свалилась, Карина спустилась вниз.

Костю она нашла быстро, муж, предсказуемо для нее, обосновался в кабинете, который с удовольствием обжил после переделки.

Но вот что Карина предсказать не могла, так это то, что за тот час, который она провела в спальне, Константин сумеет напиться. Не так, чтоб «в стельку». Но и не просто «расслабился». Удивительный мужчина, ее муж, однако, за что не брался бы, все делает основательно.

Похоже, за своими страхами, она недооценила степень его стресса от новости о двойне.

К тому же, напился Костя не сам, а в компании с Борисом. Но с того что спрашивать, подчиненный все-таки.

– Весело тут у вас. – Заметила Карина, замерев на пороге.

Константин, уже без пиджака и без галстука, с расстегнутым воротом рубашки, тут же поднял голову и пару секунд просто буравил ее взглядом. Причем, если обычно она мало что могла прочесть в его глазах, только когда Костя позволял это, сейчас Карина понимала каждую мысль, отражавшуюся в этом, немного растерянном, хмельном, но определенно довольном взоре.

Ее муж, похоже, заволновался о том, как она отреагирует на наличие пьяных мужчин в доме. И даже попытался казаться не настолько выпившим, как был на самом деле. Главное, при этом понимал всю безуспешность попытки.

Карину, почему-то, это настолько тронуло, настолько зацепило, что она так и застыла на пороге, ощущая, как губы расплываются в улыбке.

Пожалуй, ни разу еще она не видела Соболева настолько… открытым, что ли? Мысли, чувства и причины своих поступков Костя всегда держал закрытыми от окружающих. Даже от нее, пусть Карина уже интуитивно научилась чувствовать и улавливать то, что творилось за непроницаемым «фасадом» этого сильного и волевого мужчины. Чего стоила их «свадьба» и его признание в любви, когда Костя просто поставил ее перед фактом.

В этот момент он был иным.

Нет, он не казался сейчас слабым или уязвимым. Ни на секунду. Более яростным, несдержанным, пожалуй. Он всегда ассоциировался у нее с твердой скалой, надежной и непоколебимой. А сейчас Карина поняла, что наряду с этим, в любимом прячется еще и «ветер», буйный, бешенный, почти ураганный. Но и тот был направлен на ее безопасность.

А еще Соболев в этот момент был очень веселым. И счастливым. Константин, определенно, быстрее сумел принять и насладиться нежданным «удвоением» будущих наследников. Не без помощи друга и виски, судя по пустой бутылке, стоящей на столе между мужчинами.

А ее это развеселило. Его реакция. Его свобода.

Развеселило и заставило почувствовать почти такое же счастье, какое, похоже, испытывал Костя. Правда, не от факта беременности, пока, а от его радости. И это ощущение их общей, какой-то разделенной между двумя радости, словно протянулась тонкой, воздушной, но почти реально ощутимой нитью.

– Карина. Простите. Поздравляю. – Никольский, сохранивший галстук, но смотревшийся достаточно взъерошенным, попытался резко подняться, одновременно, без пауз, выпалив все это.

Похоже, и он ощутил, что в кабинете стало тесно для третьего, лишнего. Но из-за своего состояния и слишком ретивого подъема, запутался в стуле и столе, чуть не смахнув на пол пустую бутылку.

Это выглядело настолько непроизвольно и непосредственно, и так не вязалось с образом Бориса, что все засмеялись, немного разрядив ту щемящую атмосферу, заполнившую кабинет с ее появлением.

– Простите. – Борису все же удалось выпрямиться. – Я пойду, пожалуй. – В этот раз он удачно добрался до двери, от которой Карина отошла, пропуская Никольского. – Поздравляю. – Кивнул он, широко улыбаясь.

– Спасибо. – Карина улыбнулась в ответ.

И Никольский быстро ретировался.

– Это вы праздновали, расслаблялись или напивались от горя? – Продолжая улыбаться, она повернулась к мужу.

– Первое. И второе, немного. – Костя поднялся со своего кресла, справившись с этим получше Никольского, хоть и было заметно, что ему пришлось немного сосредоточиться.

Похоже, он собирался подойти к ней.

– А что так основательно? – Она подошла к нему, решив не подвергать мужа опасности, мало ли, может и у него ноги заплетаться начнут.

– Так повод какой. – Его усмешка стала шире.

Костя протянул руки и, крепко обняв, обхватил одной ладонью ее затылок и с силой прижал Карину к себе, буквально зарывшись лицом в ее волосы.

– Слушай, может, и мне напиться? И все проблемы, и страхи, как рукой снимет? – Понимая, что непроизвольно начинает смеяться, спросила она.

– Нет! Тебе нельзя. Только сок. – Костя немного отстранился и достаточно сурово нахмурился. – Хочешь сок? ФИЛ!! – Вместо того чтобы воспользоваться коммутатором, заорал Костя прямо у нее над ухом.

Впервые, с того первого вечера у него дома. Вот, и правда, по-видимому, первый раз за эти месяцы расслабившись.

Но Карина не испугалась, а искренне расхохоталась такому методу вызова эконома. Да и сомневалась, что Фил услышит.

– Я оглохну. – Продолжая смеяться, пожаловалась она мужу, который тут же переполошился и прижал ее к себе еще сильнее. – И сока я не хочу.

– Прости. – Костя начал покачивать ее, словно убаюкивал. – Но я, как ты верно заметила, давно такой выгодной сделки не проворачивал. Имею право отпраздновать.

– Имеешь. – Согласилась Карина, продолжая смеяться, и спрятала лицо у него на плече. – Дважды имеешь право. Заслужил. – Она лукаво посмотрела на него снизу вверх, игнорируя робкие попытки опасений вырваться наружу.

Теперь расхохотался Константин. Искренне, громко и, подхватив ее, усадил Карину на край стола.

– Точно. Заслужил. – Он крепко поцеловал ее. Отстранился. Секунду посмотрел в ее глаза. – Мы оба заслужили.

Обхватив рукой ее щеку, Костя снова завладел ее губами, но уже иначе. Ласково, жадно, страстно. А она, ответив, подумала, что он прав, они оба заслужили право праздновать. Что и для нее это огромная победа над всем, что столько лет корежило ее жизнь. И Карина сделает все, чтобы научиться праздновать это настолько же искренне и открыто, как и Соболев.

Глава 35

Это был один из тех редких дней, когда никто и никуда не спешил. Даже Фил, последние две недели поставивший весь дом с ног на голову, после того, как узнал о двойне, передвигался как-то сонно и неторопливо. Хоть, нельзя было не отдать ему должное, общий комфорт, который эконом старался обеспечить Карине, от этого не уменьшился. Однако, вместо уже ставшей привычной бурной и кипучей деятельности, сегодня он ухаживал за ней неторопливо, вдумчиво и степенно.

Жара, так и не спавшая ни на градус, сказывалась и на этом парне. А сегодня было совсем тяжко – воздух, казалось, сочился, настолько высокой была влажность. И хоть небо над головой радовало глаз лазурной чистотой, всем казалось очевидным, что день закончится грозой.

Константин, как это часто теперь случалось, решил остаться и поработать дома. Но Шлепко, извещенный о намерении босса семь минут назад, еще не успел приехать. И они сидели в гостиной, делая вид, что разговаривают. На самом же деле это больше напоминало ленивую дрему, с ее стороны, во всяком случае, которую то и дело прерывали насмешливые комментарии Кости, заканчивающего читать ежедневную подборку газет. На столике, рядом с локтем ее мужа, стояла чашка кофе, подальше от Карины, которую невыносимо мутило сейчас от этого запаха. И Соболев, то и дело отпивая свой напиток, сообщал Карине последние тенденции и котировки акций компаний, к которым питал интерес. Предполагалось, что Карина должна как-то комментировать и высказывать свое мнение о том, что слышала. Но, на практике, ее участие сводилось к невнятному урчанию и вздохам, больше вызванным удовольствием, от того, что в процессе чтения Костя поглаживал и массировал ей стопы, нежели имеющим отношение к экономике.

Фил заглядывал в комнату каждые две-три минуты. Впрочем, не раздражая своим вниманием, и не маяча перед глазами, хоть и оставалось загадкой, как ему это удавалось при столь пестрой внешности. Дополнившейся, к тому же, в последние две недели, выразительной и не оставляющей пространства для двоемыслия, лаконичной татуировкой хной на выбритом затылке, в виде фразы: «Мы ждем двух!»

Когда Карина впервые это увидела, думала, что не сможет прекратить хохотать. Правда, не из-за надписи, а из-за реакции Кости. Особенно, когда Карина, сквозь хохот, заметила, что и у нее, кажется, появился «дневной муж-гей», столь популярный нынче в Америке.

Выражение лица Кости было и возмущенным, и раздраженным, и веселым одновременно. На какую-то долю секунды, она даже решила, что он Фила прибьет, или, как минимум, надает по этому самому затылку.

Однако, проявив истинные чудеса выдержки, ее муж сдержался, благодаря чему эконом выжил. Насколько Карина знала, у них потом был разговор, но ее в подробности никто не посвятил, мотивируя вредом волнений, а исходя из того, что надпись осталась на своем месте – мужчины пришли к какому-то консенсусу.

Но вот муж ее стал проводить дома куда больше времени. Нет, конечно, и дураку было ясно, что дело не в ревности. К Филу даже Отелло не стал бы ревновать. Да и Константин, вроде бы, не страдал подобным. Скорее, Карина была склонна списывать все на ту же повышенную заботу и беспокойство о ее состоянии, и реакции Карины на происходящие с ее телом изменения. Впрочем, ей даже нравилось, что Соболев почти постоянно рядом. Так ей, действительно, было проще и легче воплощать в жизнь все то, о чем она ежедневно разговаривала с Валентином. Да и постоянное удовольствие мужа от того, что Карина понемногу начинает принимать происходящее – радовало и служило великолепным стимулом.

Тихий звон стеклянного стакана о поверхность столика, подвинутого с ее стороны дивана, возвестил об очередном явлении их эконома. Лениво приоткрыв один глаз, Карина с усмешкой отметила очередное «обновление ассортимента» своих напитков. Бедный Фил! Если с Константином никаких проблем и сомнений не было, тому лишь надо было вовремя подносить свежий кофе, то с ее «картой напитков», эконом никак не мог определиться. И сколько бы ни пыталась Карина объяснить, что ей просто сейчас ничего не хочется, парень не желал угомониться. Он уже успел заварить ей зеленый чай, стынущий сейчас в прозрачной стеклянной чашке, трижды менял виды сока, видя, что Карина не торопится пить, и постоянно приносил свежий лед, тающий в ведерке.

Но Карине было лень двигаться даже для того, чтобы отпить глоток чего-нибудь, просто, для демонстрации, что ценит усилия Филиппа. На нее все чаще в последнее время накатывало это состояние дремотной лености, когда ничего не хотелось, да и сил не было что-то делать. Только бы вот так лежать, позволяя Костя гладить свою кожу, или, устроившись щекой на его плече, спать.

По правде сказать, иногда, настолько беспомощное состояние ее пугало, как и собственная неспособность побороть эту слабость и лень. Весь ее жизненный опыт и въевшаяся в мышцы привычка ожидать нападения, били надрывную тревогу в разуме о том, насколько беззащитна Карина в таком состоянии перед любой угрозой. Однако, усилием воли, здравым смыслом, а так же, благодаря поддержке и почти постоянному присутствию Кости в непосредственной близости – ей удавалось перебороть такие панические приступы.

Даже вибрация телефона мужа не заставила ее окончательно проснуться. И хоть Карина не была довольна тем, что Константин поднялся, видимо, не желая мешать ей разговором, нарушая тихую и ленивую атмосферу комнаты, она не противилась. Правда, краем глаза, то и дело полностью зажмуриваясь, наблюдала за тем, как муж, закрыв за собой стеклянные двери, ходит взад-вперед по веранде, разговаривая с Никольским и посмеиваясь над чем-то в словах помощника. Лень была настолько сильной, что даже то, что Костя обычно разговаривал с Борисом при ней, не встряхнуло Карину. И она, сама не заметив, в какой именно момент, все же окончательно уснула.

– Он согласен. – Даже без обычного для Никольского пожелания «доброго утра», сообщил тот Косте в трубку.

– Долго же этого ждать пришлось. – Константин хмыкнул, наблюдая сквозь стекло за тем, как дремлет Карина.

Его жена, шутя, замечала, что отоспится за всю свою жизнь в эти месяцы, если ее будет так клонить в сон и дальше. Константин же не видел повода сопротивляться или мешать этому ее желанию.

– Слушай, я же не сам с ним разговаривал. Ты же понимаешь, обстоятельства. Человек ориентировался по ситуации и поведению нашего парня.

– Ладно. – Костя хрустнул пальцами, и потер лоб. По сравнению с комнатой, на веранде оказалось ужасно жарко. – Он точно согласен? Твой человек уверен в выводе? Я устал ждать. Хотелось бы уже все закончить. И именно так.

– Понимаю. – Борис сохранял серьезный тон, и Константин знал, что друг, как бы там ни было, не в восторге от того, что делал. Но ведь сам решил. Вот и молчал. – И да, он согласен. Я не заводил об этом разговор, пока не получил сто процентную гарантию. Хотя, как мне кажется, все было бы гораздо проще сделать более традиционным способом.

– Так. Хорошо. – Ощущая удовлетворение, Константин усмехнулся, проигнорировав мнение друга. – А у Борова что?

– Вячеслав уже все решил с тем, о ком ты просил. Все договорено, и они ждут место и дату.

– Хорошо. – Опять повторил Соболев. – И что у нас с датой и местом?

– Послезавтра скажут. – Отрапортовал Борис.

– Борову звонил, говорил, что послезавтра?

– Да.

– Его человек успеет?

– Да.

– Значит все, Борис. Начали. – Велел Константин.

Обернулся – Карина все еще спала. Вот и замечательно. Она узнает. Но лучше потом, когда все уже будет закончено.

С прогнозом она не ошиблась. Более того, грозы продолжались следующие два дня. Потому Карина из дому предпочитала не выходить, пользуясь при этом, полным одобрением и позволением Кости. Валентин приезжал к ним самостоятельно.

И они даже перенесли посещение клиники, запланированное за две недели до этого. Ничего экстренного не было, чувствовала Карина себя, в целом, нормально, и Костя не настаивал на том, чтобы ехать куда-то при такой погоде.

Попав же в больницу, она покорно вытерпела обследование, сдала анализы, почти не замечая всего этого, и понимая, что начинает нервничать: все это время Константин провел в коридоре, разговаривая с одним из врачей. При этом он то и дело смотрел в ее сторону через распахнутые двери кабинета. И, насколько она знала своего мужа, не выглядел спокойным и счастливым.

– Костя? – Едва ей позволили подняться с кушетки, на которой Карина лежала, пока ей производили всевозможные измерения, она с вопросом глянула на мужа. – Что происходит?

– Ничего, моя хорошая. – Очень убедительно усмехнулся Соболев. – Готова ехать домой?

– Да.

Карина не поверила ему ни на грош. Но и пытаться что-то выяснить сейчас, не казалось ей разумным решением.

Домой они ехали в полной тишине, что, казалось, ничуть не смущало Константина, решившего сегодня самостоятельно сесть за руль. Он сосредоточенно следил за дорогой, делая вид, что полностью поглощен этим занятием. Молчала и Карина, ловя себя на мысли, что непроизвольно старается прикрыть живот руками.

Видит Бог, она не хотела этой беременности изначально. Она страшно испугалась, когда поняла, что это случилось. Но одно единственное подозрение, одна мысль о том, что что-то идет не так, что с детьми внутри нее – могло что-то произойти – привела ее в куда больший ужас, заставляя безумно нервничать.

– Костя? – Не выдержав, она повернулась к нему, когда Соболев уже заехал в поселок. – Какие-то проблемы?

Он мельком глянул на нее.

– Нет. Все в порядке, моя хорошая.

– О чем ты беседовал с доктором? – Не отступала Карина.

Соболев посмотрел на нее дольше, а потом затормозил посреди дороги. За ними остановилась и машина с охраной.

– Карина, я хотел бы, чтобы тебя осмотрели врачи из клиники, в которой мы консультировались.

Ей понадобилось пара секунд, чтобы понять, о чем он говорит.

– В Майями? – Растерянно уточнила Карина. – В анализах что-то не так? Или на том УЗИ? Все же было нормально… – Она поправила волосы, стараясь скрыть дрожь в пальцах. Опустила руки, вцепилась в свое кольцо.

– Тихо, не волнуйся. – Костя погладил ее по щеке и поцеловал в губы. – Все и есть хорошо. – Он ласково обхватил ее лицо руками. – Все просто замечательно.

– Тогда, зачем мне там обследоваться? Чем тут врачи плохи?

– Я хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее. В том числе, и условия, и врачи. Хочу быть уверенным, что для тебя, действительно, сделали все, что только можно и нужно. Вот и все.

Он так спокойно и уверенно улыбался, что Карина немного расслабилась.

– Это все? О чем ты говорил с врачом? – Все равно уточнила она.

Соболев усмехнулся шире.

– Все ты видишь. – Хмыкнул он. – Уточнял, безопасно ли тебе лететь, и проинформировал о своих планах отвезти тебя на консультацию.

– И что он сказал? – Карина крепко сжала его пальцы, поглаживающие ее кожу.

– Знаешь, по-моему, он обрадовался. – Вновь заведя машину, искренне улыбнулся Константин и отвернулся к дороге. – Судя по всему, на персонал клиники давит звучание нашей фамилии, и они очень волнуются, что могут не оправдать доверие Соболевых. И поплатиться за это. – Он подмигнул ей, на секунду повернувшись.

Она успокоилась еще немного, и помолчала, наблюдая за тем, как открываются ворота гаража.

– Костя, – позвала Карина, когда он въехал внутрь.

– Да?

– Ты бы сказал мне, если бы со мной или детьми было что-то не так?

Карина смотрела в лобовое стекло прямо перед собой, не оборачиваясь к мужу.

Соболев плавно затормозил на своем месте, заглушил двигатель и, повернувшись к ней, обхватил голову Карины ладонями, заставив ее посмотреть ему в глаза.

– Разве я хоть раз обманул тебя? – Спокойно спросил он.

– Нет. – В тон ему ответила Карина. – Но, иногда, ты не считаешь необходимым сообщать мне… некоторые «мелочи». – Напомнила она.

Константин ухмыльнулся. А потом серьезно глянул Карине в глаза.

– И с тобой, и с детьми все хорошо.

Она смотрела ему в глаза секунд тридцать. И, наконец, кивнула.

– Хорошо. И когда ты планируешь туда лететь?

– Через три дня. Но сначала, нам придется посетить одно мероприятие.

Соболев вышел из автомобиля и, обойдя тот, открыл дверь и подал Карине руку.

Насколько она знала, в ближайшие дни проходило только одно.

– Что-то, я не помню тебя на ежегодном награждении героев страны. – Заметила она, воспользовавшись предложенной помощью.

Ежегодно в столице проводилась грандиозное мероприятие, на котором отмечали и награждали людей, чем-то отличившихся за прошедшие двенадцать месяцев. Тех, кто не побоялся рискнуть жизнью, чтобы спасти незнакомого человека, соседа, младшую сестру. Карина ничего не имела против самой церемонии, да и уважала тех, кого там чествовали. Одна проблема, спонсором церемонии, обычно, выступал Шамалко. А Картов всегда был в числе приглашенных, как того требовали негласные правила их круга.

– Видимо потому, что раньше я избегал этого мероприятия. – Соболев повел ее в сторону входа в дом.

– Зачем же нам его посещать теперь? – Она вздернула бровь, следуя за ним.

– Так будет лучше, моя хорошая. И правильней. – Остановившись в коридоре, Костя обнял ее и прикрыл живот Карины ладонями. – Не волнуйся. Никто и ничего не скажет и не сможет тебе сделать. – Пообещал Константин, целуя ее шею. – Я тебе это гарантирую. А после этого, мы сразу вылетим. Макс уже взял билеты.

– Я не хочу.

Это вырвалось непроизвольно. Слишком сильно Карина не желала возвращаться в круг тех людей, тем более сейчас, когда она так уязвима. Не желала вспоминать, что было в прошлом.

Константин молчал пару секунд.

– Мы не пойдем, если ты не хочешь. – Наконец, спокойно заметил он.

У Карины отлегло от сердца.

– Но я тебя прошу, все-таки, это сделать. Так будет лучше, Карина. Разумней. – Продолжил он.

Карина повернула голову, и посмотрела мужу в глаза. Он выглядел совершенно спокойным и уверенным в себе. Ее муж готов был потакать ей, даже если считал другой вариант поведения более разумным и выгодным для них.